Скандальный флирт Дрейк Оливия
Китти в раздражении пробормотала:
– Извини, Надин, разве я забыла об этом упомянуть? Аврора согласилась ненадолго стать компаньонкой маркизы. Я подумала, что об этом лучше не распространяться. Ты же знаешь, как люди обожают сплетничать.
Улыбка Селесты поблекла.
– Извини, мама. Я не сообразила, что об этом нельзя говорить.
– Не важно, дорогая. Уверена, мы можем доверять миссис Эджертон. – Китти встала. – Ты пришла поговорить со мной, Аврора? Давай пройдем в утреннюю гостиную.
Мачеха явно была уверена, что ее визит как-то связан с украденными письмами. Следовало исправить это заблуждение, не упоминая о намерении леди Дэшелл взять ее с собой на бал. Лучше не злить Китти.
– На самом деле я пришла по другому поводу, – сказала Рори. – Маркизе не нравится плачевное состояние моего гардероба. Она высказала мнение, что Сиси может мне одолжить что-нибудь из одежды.
– Сиси должна одолжить тебе платья?.. – удивилась Китти. – Весьма дерзкое заявление со стороны ее светлости.
– Необычное требование – это точно, – поддакнула миссис Эджертон. – Но говорят, маркиза стала весьма эксцентричной после того трагического инцидента. Это правда, мисс Пэкстон?
Миссис Эджертон могла считаться элегантной, пожалуй, даже красивой – у нее была высокая прическа и серьги с крупными изумрудами, – но ее страстные глаза заядлой сплетницы очень не понравились Рори.
– Она всего лишь хочет, чтобы я выглядела презентабельно, – ответила девушка. – Не думаю, что это странно. У маркизы ведь бывают люди, занимающие очень высокое положение в обществе.
– Рассчитываете соблазнить лорда Дэшелла? – Миссис Эджертон окинула Рори оценивающим взглядом. – Зря. Он обхаживает необычайно богатую простолюдинку, симпатичную простушку по имени Элис Киплинг.
– Я знаю, спасибо, – кивнула Рори.
Она заставила себя улыбнуться, хотя в душе кипела от злости. Очевидно, миссис Эджертон считала ее охотницей, которая проникла в дом богатого холостяка, чтобы заманить его в брачную ловушку.
Миссис Эджертон вполне могла пустить соответствующий слух в обществе – с нее станется. Но достаточно ли она беспринципна, чтобы украсть письма у своей лучшей подруги и шантажировать ее?
Пока у Рори не было никаких доказательств. Она всего лишь чувствовала инстинктивную неприязнь к этой женщине.
– Я с радостью дам Рори несколько платьев! – улыбаясь, воскликнула Селеста. – Можно, мама? У нас еще есть время до приезда его светлости.
Китти молча поджала губы. Рори понимала, что эта женщина не хотела давать падчерице дорогие платья, предназначенные для Селесты. Но она также должна была осознавать, что не следовало вызывать недовольство маркизы, пока не обнаружатся письма.
– Ладно, хорошо, – процедила Китти сквозь зубы. – Но не задерживайся, дорогая. И не выбирай для нее самые красивые платья. Их не подобает носить простой компаньонке. Кстати, Аврора, а где Бернис? Она вернулась с тобой?
– Нет, тетя была так добра, что согласилась остаться с леди Дэшелл, пока меня нет. Они – старые подруги.
– Понимаю. Но передай ей, чтобы она вернулась, как только сможет. Не стоит злоупотреблять гостеприимством маркизы.
Рори заметила беспокойство Китти. Утром она была вынуждена рассказать Бернис об украденных письмах. И едва ли Китти уверена, что золовка будет держать язык за зубами. Конечно, Рори знала, что тетушка ничего никому не расскажет, но она не собиралась облегчать мачехе жизнь – пусть помучается.
Сестры поспешили в спальню Селесты. Та рывком распахнула объемистый гардероб, в котором висели удивительно красивые платья, в основном – светлых пастельных тонов, приличествующих дебютантке.
– Бери что хочешь. Не могу понять, зачем мама накупила так много. Как насчет этого?
Девушка достала из гардероба элегантное утреннее платье, сшитое из тонкого светло-зеленого муслина. Оно отлично подходило для дня, но не для вечернего мероприятия.
– Платье очень красивое, но… Сиси, ты умеешь хранить секреты?
– Конечно!
– Понимаешь, леди Дэшелл уже вполне оправилась после катастрофы и намерена вернуться в общество. Она хочет посетить завтрашний бал у лорда Тинсли и желает, чтобы я ее сопровождала.
Личико Селесты осветилось радостной улыбкой.
– Правда? Ты будешь на завтрашнем балу у лорда Тинсли? Как замечательно! Мы с тобой сможем там поболтать. Но почему ты не сказала маме?
– Видишь ли, я сомневаюсь, что она одобрит. Не забывай, что я все еще персона нон грата.
Вернув платье в гардероб, Селеста проговорила:
– Я всегда считала, что с тобой поступили жестоко, отослав так далеко… и так надолго.
– Знаешь, на самом деле нет. – Рори потребовались годы, чтобы понять истину. Она вела себя безрассудно, пошла на риск и сама уничтожила свою репутацию. И все потому, что влюбилась в красивого иностранца, оказавшегося банальным ловеласом. – Ты была слишком мала, чтобы понять детали, но восемь лет назад я своими действиями вызвала грандиозный скандал. И я заслужила, чтобы передо мной закрылись все двери. По крайней мере – на время.
– Мама мне рассказала… По ее словам, ты позволила мужчине то, что можно позволить только мужу. – Селеста взяла сестру за руку. – Но мне все равно, Рори. Я не отвернусь от тебя из-за того, что случилось так давно. Уверена, если леди Дэшелл тебя поддержит, общество примет тебя снова.
Рори очень на это надеялась. Нет-нет, у нее не было особого желания вернуть благосклонность аристократической верхушки, но ей требовалось во что бы то ни стало отыскать шантажиста. Маркиз назвал в качестве возможных подозреваемых двух старых дружкой его отца – полковника Хьюго Фландерса и лорда Ральфа Ньюкомба. И если бы она, Рори, была принята в высшем обществе, то у нее появилось бы больше возможностей для ведения расследования.
Однако поиски шантажиста не являлись ее единственной целью. Ей очень хотелось утереть Лукасу нос. Он должен был лично убедиться, что был не прав, назвав ее «скандальной кокеткой». Черт бы побрал этого чопорного зануду!
– Я не хочу привлекать к себе внимание на этом балу, – сказала Рори, – поэтому старалась хранить молчание.
– Но теперь по моей вине миссис Эджертон знает, что ты – компаньонка леди Дэшелл. – Селеста опустила голову. – Я самая настоящая дура! Ты сможешь меня простить?
Рори обняла сестру.
– Нечего прощать, дорогая. Все равно она об этом узнала бы. И в любом случае она понятия не имеет о том, что я намерена вернуться в общество. А если бы знала… Представляешь, сколько было бы разговоров?
– О, она ужасная сплетница! Не хочу и думать, что она говорит за моей спиной.
– Что ты очень красивая девушка – больше ей сказать нечего. И запомни: когда ты станешь герцогиней Уиттингем, ей придется при встрече с тобой делать реверанс.
Селеста перестала улыбаться, и глаза ее наполнились вселенской скорбью. Создавалось впечатление, что Сиси выбросила помолвку из головы – и даже не желала о ней вспоминать.
Она стала перебирать платья в шкафу. На ее пальце сверкнул огромный бриллиант.
– Неприятно думать, что люди станут мне кланяться, – пробормотала она, не глядя на сестру. – Я не знаю, как быть герцогиней.
Печаль в голосе сестры встревожила Рори. Заглянув в ее лицо, она заметила, что Селеста прикусила губу.
– Ты будешь замечательной герцогиней, – проговорила Рори. – Но ты уверена, что хочешь за него замуж, Сиси? Уиттингем все же очень стар для тебя.
– Он добрый… и щедрый… И он дарит мне много подарков, – пробормотала девушка.
– Так делал бы и отец. А тебе нужен муж, которого ты будешь любить всей душой. Ты точно знаешь, что герцог – тот самый человек?
Селеста в растерянности заморгала, и ее глаза наполнились слезами. Закрыв лицо ладонями, она всхлипнула и тихо сказала:
– О, не спрашивай меня, Рори. Не спрашивай. Я не смею…
Рори обняла сестру и задумалась. И она ужасно злилась на Китти. Можно было не сомневаться: мачеха, ни секунды не задумываясь, пожертвует счастьем дочери ради своих амбиций.
Вложив в руку Селесты носовой платок, Рори сказала:
– Послушай меня, Сиси. Ты не обязана выходить замуж за герцога. Только тебе необходимо серьезно поговорить с матерью и объяснить ей, что ты его не любишь.
– Я уже пыталась, – вздохнула девушка; ее глаза блестели от слез. – Только она ничего не желает слушать – хочет, чтобы я стала герцогиней. Я не смогу ее разочаровать.
– Дорогая моя, ты не должна обрекать себя на жалкое существование, чтобы доставить удовольствие матери. Ты обязана постоять за себя. Еще не поздно. Скажи герцогу, что ты совершила ошибку, приняв его предложение. Принеси свои извинения. Полагаю, он будет возмущен, но это все же лучше, чем потом всю жизнь мучиться.
– Я не осмелюсь!.. – всхлипнула Селеста. – Я не такая храбрая, как ты. И никогда такой не была.
Рори погладила сестру по волосам.
– Осмелишься, дорогая. Таков твой долг перед самой собой. Главное – поверь в себя и сохраняй твердость. Не позволяй никому вынуждать тебя к браку, которого ты не желаешь. Тебе только восемнадцать, и ты еще встретишь мужчину, которого полюбишь всем сердцем.
Селеста отвела глаза. Ее мокрые ресницы затрепетали. Было очевидно: такого мужчину она уже встретила. Но кто же он?..
И тут Рори вспомнила, с каким восторгом лорд Генри и его друг Перри говорили о Селесте. Похоже, они оба были в нее влюблены. Но в тот момент она не обратила на это особого внимания.
Заглянув в лицо сестры, Рори сказала:
– Посмотри-ка на меня, Сиси. Ты кого-то любишь, да? Только говори правду.
На заплаканном личике Селесты появилось виноватое выражение.
– Если хочешь знать… то да, – проговорила она трагическим шепотом. – С ним очень легко и интересно. И он намного моложе герцога. Но, увы, он – всего лишь второй сын. У него нет средств, и он сейчас не может позволить себе женитьбу. Быть может, через год или два… Но тогда уже будет слишком поздно.
«А ведь именно лорд Генри – второй сын, – вспомнила Рори. – Неужели он?..» Да и описание характера вполне подходило… Лукас же – в долгах по уши, а значит, его младший брат тоже не имел никаких средств. Но через год или два лорд Генри, вероятно, уже сможет содержать жену, так как к тому времени Лукас получит приданое мисс Киплинг.
– Ты мне скажешь, как его зовут? – спросила Рори. – Я могла бы поговорить с ним и точно выяснить, насколько тяжелым является его финансовое положение.
Селеста энергично помотала головой.
– Нет, ни за что! Если он узнает, как я несчастна, то почувствует себя обязанным бросить вызов герцогу. А я не хочу, чтобы кому-то было плохо.
Значит, некий юноша, взявший на себя роль рыцаря в сияющих доспехах… Что ж, это тоже очень смахивало на лорда Генри. Но если Селеста не хотела раскрывать его имя, то ее желание следовало уважать.
– Хорошо, дорогая, не буду настаивать. А теперь перестань плакать и найди для меня бальное платье.
Селеста утерла слезы и тут же снова нырнула в гардероб, откуда вскоре извлекла платье из муара с бронзовым отливом, отделанное лентой кремового цвета.
– Вот, смотри! Оно будет выглядеть потрясающе с твоими черными волосами. Мама говорит, что такое платье не подходит для дебютантки. А ты как думаешь?
Рори приложила к себе платье и взглянула в зеркало. Оттуда на нее смотрела элегантная молодая леди – правда, уже лишившаяся надежд и мечтаний.
– Превосходно. Спасибо, Селеста.
– Но тебе понадобится еще несколько дневных платьев. Возьми бледно-зеленое. И еще – розовое с перламутровыми пуговицами, а также…
Рори рассмеялась и воскликнула:
– Довольно, дорогая! Я все это не донесу!
Селеста уставилась на нее в изумлении.
– Ты что, пришла сюда пешком? Но ты не должна идти пешком обратно! Уже ночь. На улицах опасно…
– Гросвенор-сквер недалеко, так что все будет в порядке, – ответила Рори.
Внезапно раздался громкий стук в парадную дверь. Селеста вздрогнула и заметалась по комнате.
– Ох, приехал его светлость! Я должна идти вниз! – восклицала она.
У Рори создалось впечатление, что сестра только что приняла какое-то важное решение… И действительно, Селестой, казалось, овладело странное возбуждение – ее глаза сверкали словно звезды в ясную ночь.
– Ты решила порвать с Уиттингемом? – спросила Рори.
– Пока нет, – уклончиво ответила Селеста. – Но я все серьезно обдумаю, не сомневайся. Возьми еще несколько шляпок и ридикюлей в тон платьям. Бери все, что хочешь. И спасибо тебе. Ты даже не представляешь, как мне помогла.
Послав сестре воздушный поцелуй, Селеста поспешила к двери. Рори последовала за ней и увидела, что сестра что-то сказала Гримшоу, караулившему на лестнице. Потом она побежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки – точно девочка.
Но что же решила Селеста? Прислушается ли она к своему сердцу? Будет ли ждать своего возлюбленного? Рори казалось, что мужчина ее грез – лорд Генри. Ах, если бы только у них было больше времени для разговора…
– Мисс Аврора, ваша сестра потребовала, чтобы я нашел для вас экипаж, – сказал Гримшоу, поджидавший ее. – А вы тем временем могли бы поговорить с пьяным матросом, засевшим в кухне.
– С Мердоком? – Рори подавила смешок, представив возмущение дворецкого, увидевшего слугу тетушки Бернис в обнимку с кувшином рома. – Если он мешает, отправь его спать.
– Он дрыхнет на полу в кладовке! Кухарка вне себя! Я не потерплю такого возмутительного поведения в этом доме!
– Я скажу тете, и она потом его разбудит, – ответила Рори. Конечно, Гримшоу мог бы и сам справиться с подобной проблемой, но сейчас ей не хотелось обсуждать эту тему, поскольку она вспомнила о том, что ее интересовало намного больше, чем пьяный Мердок. – Кстати, я встретила в саду Фостер. Она сказала, что ты разрешил ей уйти. – К огромному удивлению Рори, дворецкий поспешно отвел глаза, – но ненадолго, уже через секунду-другую он с невозмутимым видом сообщил:
– У нее заболела мать, потому и разрешил.
– А она сегодня вернется? – допытывалась Рори.
– Да, я отпустил ее ненадолго. Она отнесет лекарства и сразу вернется.
«Как странно…» – подумала Рори. Она не заметила, чтобы горничная что-то несла.
– Что с ее матерью?
– Понятия не имею. – Дворецкий пожал плечами. – Прошу меня извинить, мисс. Я иду за экипажем.
Рори в задумчивости смотрела ему вслед. Поспешный уход Гримшоу не мог не вызвать подозрения. Похоже, он сбежал от ее вопросов. Но почему?
И куда отправилась Фостер? Действительно ли ее мать больна? Или у горничной какая-то иная миссия? Но ведь если Гримшоу прикрывал Фостер, то это предполагало тесную связь между ними. Может, они сообщники и шантажировали Китти вдвоем?
Глава 15
Сплетни – источник жизненной энергии верхушки общества.
Мисс Селлани
Знай Рори, какой «сюрприз» ожидал ее на балу у лорда Тинсли, она бы осталась дома. Причем это никак не было связано с отношением к ней общества – все внимание высшего света было обращено на маркизу Дэшелл.
Как только Лукас вкатил кресло своей матери в вестибюль с мраморными колоннами и сводчатым потолком, маркиза стала царицей бала. Множество гостей толпились вокруг нее, желая выразить восторг по поводу ее выздоровления.
Лорд Тинсли, крепкий коренастый мужчина с бычьей шеей и лохматыми седыми бровями, не обратил никакого внимания на Рори – он буквально пожирал глазами леди Дэшелл.
– Моя дорогая Пруденс, – проговорил он, коснувшись губами ее затянутой в лайковую перчатку руки, – для меня огромная честь видеть вас в моем доме. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше.
– Я инвалид и прикована к креслу, – заявила маркиза, – так что подобные вопросы неуместны. Но вы, граф, теперь, по крайней мере, не будете считать своим долгом танцевать со мной.
Лорд Тинсли заулыбался.
– Я вижу, долгое выздоровление никак не повлияло на ваше чувство юмора, дорогая Пруденс. У вас все такой же острый язычок…
Пока Лукас катил кресло по вестибюлю, Рори заметила, что в обществе, судя по всему, очень уважали маркизу – несмотря на ее язвительность. К ней подходили с почтением, словно испрашивая аудиенции у королевы. Леди Дэшелл наслаждалась вниманием, и во всеобщей суматохе, вызванной ее появлением, они продвигались вперед очень медленно. Прошло довольно много времени, прежде чем они добрались до парадной лестницы.
А лорд Генри тем временем вел под руки Рори и тетушку Бернис. Они следовали прямо за Лукасом и маркизой, и лорд Генри, казалось, находился в отличнейшем настроении. «Уж не сказала ли ему Селеста, что помолвка может быть расторгнута?» – подумала Рори. Но спросить его об этом сейчас не было возможности. Узнав, что Бернис знала его мать еще в то время, когда обе они были молоденькими девушками, Генри обратил все свое внимание на нее, засыпая игривыми вопросами и сопровождая их дерзкими комментариями.
Впрочем, Рори ничего не имела против. Ее вполне устраивал тот факт, что ее не замечали. Надев вечернее шелковое платье цвета бронзы, она впервые за много лет почувствовала себя красивой, а праздничная атмосфера пробудила в ее душе радостное волнение. Она наслаждалась видом дам в изысканных платьях, наслаждалась гулом голосов, веселым смехом и ароматами духов… До этого Рори даже не подозревала, как сильно ей не хватало всего этого. Да, она очень хотела снова стать здесь своей и теперь упивалась радостным предвкушением танцев, разговоров, флирта…
Хотя… нет-нет, разумеется, флирт для нее невозможен – это ей Лукас ясно дал понять. И он не одобрил желание матери открыто общаться со… «скандальной кокеткой»…
Рори уставилась ему в спину. Черный фрак идеально облегал его атлетическую фигуру, а красивые темно-каштановые волосы слегка курчавились прямо над белым накрахмаленным воротничком. Ох, как бы ей хотелось потрогать эти непокорные волосы…
Рори тяжко вздохнула и нахмурилась. Как неразумно с ее стороны восхищаться этим человеком. Судя по всему, она ничему не научилась на своих прошлых ошибках. А ведь женщина должна находить удовлетворение в своей собственной жизни, и ей не нужен мужчина, чтобы стать счастливой. Именно поэтому она и занялась написанием очерков, не так ли?
И если статья, которую она накануне отправила в «Уикли Вердикт», будет напечатана, то Лукас кое-что прочитает о ее отношении к аристократическим бракам. По крайней мере, она на это надеялась. Интересно, что он скажет, узнав, что мисс Селлани – это она? Впрочем, ее не слишком интересовало его косное мнение.
И все же его властное присутствие нельзя было игнорировать. Помимо воли Рори все время мысленно возвращалась к нему. Но он, конечно же, никогда не узнает, как ужасно ей хотелось, чтобы он уложил ее в постель, сорвал с нее одежду – и зацеловал… для начала. Рори гнала от себя подобные мысли, но, как правило, безуспешно.
Разумеется, она прекрасно понимала, что желать его – бессмысленно и неразумно. Он никогда не будет принадлежать ей. Да она и не желала этого… почти не желала. У нее была своя собственная жизнь, которая ее вполне удовлетворяла, а он вот-вот объявит о своей помолвке с богатой наследницей, девушкой, воплощавшей в себе абсолютно все, чего Рори была лишена, – молодость, невинность, сказочное богатство. Увы, она располагала лишь обещанием Китти выплатить ей награду за письма, если они будут найдены.
Именно поэтому она и явилась сюда. Ей следовало узнать как можно больше о двух дружках отца Лукаса. В доме лорда Рольфа Ньюкомба сегодня был карточный вечер, но она надеялась познакомиться на балу с полковником Хьюго Фландерсом.
Приблизившись к лестнице, Лукас подал знак двум лакеям, чтобы позаботились о кресле, после чего сказал матери:
– Дальше, мама, я тебя понесу.
Он с легкостью подхватил мать на руки, а два лакея понесли по лестнице инвалидное кресло. Маркиза обхватила сына за шею.
– Какой жалкой я стала, – пожаловалась она. – Меня приходится носить на руках как ребенка…
– Ты же носила меня на руках, когда я был маленьким, – с улыбкой ответил Лукас. – И теперь я с радостью окажу тебе такую же услугу.
Он смотрел на мать с такой искренней любовью, что Рори едва не прослезилась. Ах, ну почему он не мог подарить ей хотя бы малую толику этого тепла? После того как маркиза объявила о своем намерении взять Рори на бал, он вообще ни разу ей не улыбнулся.
Накануне они опять провели почти весь день в поездках по ювелирным магазинам и ломбардам, и Рори снова играла роль любовницы богатого маркиза. Она кокетливо хлопала ресницами и отпускала дерзкие шуточки. Но сегодня он вернулся к своей всегдашней сдержанности, и из него не удавалось вытянуть ни слова. Похоже, их короткому товариществу пришел конец.
«Что ж, так даже лучше», – сказала себе Рори. Они все равно никогда не станут друзьями. Как только удастся найти украденные письма и раскрыть имя шантажиста, она вернется с тетушкой в Норфолк. А Лукас женится на богатой наследнице. И их пути больше никогда не пересекутся. Только непонятно, почему эта перспектива так ее расстраивала?..
Преодолев лестницу, Лукас усадил мать обратно в кресло, их маленькая процессия направилась к арочному проему, ведущему в бальный зал, у входа в который мажордом в белом парике громко объявлял имя каждого очередного гостя.
Маркиза оглянулась и подала знак Рори.
– Не прячьтесь, мисс Пэкстон. Идите рядом со мной. Я хочу, чтобы все на вас смотрели. Ничто так не щекочет нервы, как пикантный скандал. О, обожаю!..
Лукас нахмурился и проворчал:
– Компаньонка не нуждается в представлении, мама.
Но Рори тотчас вышла вперед, остановилась рядом с маркизой и, окинув ее сына вызывающим взглядом, заявила:
– Этот вечер принадлежит вашей матери, милорд. Мы должны позволить ей принимать решения.
Лицо маркиза казалось гранитной маской, но Рори-то знала, что он не был к ней равнодушен – да-да, она в этом не сомневалась! Временами – очень редко, к сожалению, – она ловила на себе его взгляд, от которого сердце начинало гулко биться. Понравилось ли ему то, что он сегодня видел? Что он думал о ее новом платье и о прическе, которую она так долго и старательно делала?
Впрочем, все это не имело ни малейшего значения. Она для маркиза – обычная служанка. Причем – довольно-таки дерзкая.
Тут леди Дэшелл властно взмахнула рукой и сказала:
– Бернис, ты тоже иди ко мне. А ты, Генри, сообщи этому человеку их имена.
– Твое желание для меня закон, мама. – С дерзкой улыбкой Генри направился к мажордому.
Лукас ввез мать в зал как раз в тот момент, когда мажордом объявил:
– Лорд Дэшелл и леди Дэшелл!
Рори и ее тетушка послушно шли рядом с маркизой. Сердце Рори трепетало – ведь было ясно: сейчас все обратят внимание на нее. Она старалась не нервничать, но не очень-то получалось.
А мажордом тем временем говорил:
– А также мисс Аврора Пэкстон и миссис Бернис Кулпеппер.
Гул голосов на несколько секунд стих. Гости вытягивали шеи, чтобы получше рассмотреть вошедших. Потом голоса снова зазвучали. При этом дамы прикрывались веерами, а джентльмены с любопытством разглядывали вошедших. Одна матрона принялась что-то строго внушать юной дебютантке – та переглядывалась с подругами и хихикала.
Несмотря на внешнюю браваду, Рори чувствовала себя обезьянкой, выставленной на всеобщее обозрение. Аристократы, вероятно, сейчас втолковывали своим дочерям, что нельзя вести себя так, как печально известная мисс Пэкстон. Когда-то она была одной из этих девушек. И даже побывала в этом самом зале. Более того, она прекрасно помнила украшенные золотом панели на белых стенах, делавшие зал похожим на заколдованный дворец. А потолок был занавешен голубой сетчатой тканью, и потому свечи в хрустальных подсвечниках мерцали словно звезды на полночном небе…
Правда, сказка закончилась для нее довольно быстро. Она пожертвовала всем ради сладкоголосого соблазнителя, который хотел лишь залезть ей под юбку ради собственного удовольствия.
Тут Рори ощутила гнетущее одиночество и вдруг поняла, что отчаянно трусит. Тем не менее она расправила плечи и оглядела толпу взором королевы. Она ни за что не спасует перед этими желчными снобами! Общественное мнение уже давно осудило ее, признав виновной в преступлении против нравственности, и она отбыла наказание – восемь лет ссылки. А если для недалеких сплетников и сплетниц этого мало, то она не желала иметь с ними ничего общего.
Внезапно она почувствовала чье-то прикосновение – ее плеча коснулась большая мужская рука, твердая и надежная. И в тот же миг тепло этой руки словно проникло ей в душу. Рори вздрогнула – и оглянулась. За спиной у нее стоял Лукас, и его серые глаза смотрели прямо на нее. Глаза смотрели холодно, и он не улыбался, но все равно тепло его прикосновения ослабило напряжение. Чувство одиночества тотчас исчезло – словно утренний туман под ярким солнцем. И ей сразу же стало ясно: все будет хорошо.
Но уже в следующее мгновение Лукас отвел глаза и сосредоточил все внимание на матери – следовало отвезти кресло к стене. Сообразив, что она загораживает дорогу, Рори сделала шаг в сторону, и Лукас, не глядя на нее, повез кресло туда, где собрались другие матроны.
Тетя Бернис и лорд Генри не отставали; они все еще продолжали болтать о далеких днях дебюта юных Пруденс и Бернис. Рори шла следом за ними. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя. А может, она все придумала? Или Лукас действительно хотел ее поддержать? Или это был ничего не значивший случайный жест, которому она придала слишком большое значение, поскольку в этот момент отчаянно нуждалась в дружеском участии? Не исключено также, что маркиз всего лишь хотел отодвинуть ее в сторону, чтобы она позволила ему провезти кресло.
К тому времени, как лорд Дэшелл устроил мать рядом с другими пожилыми дамами, Рори уже успела убедить себя в том, что его прикосновение совершенно ничего не значило. Поэтому она старалась игнорировать Лукаса, который теперь разговаривал с пожилыми джентльменами, подошедшими, чтобы выразить почтение маркизе. А та, купаясь в лучах славы, представила свою молодую подопечную нескольким гостям. Рори прекрасно понимала: маркиза хотела продемонстрировать, что все еще имела влияние в обществе. И, судя по всему, так оно и было. Хотя никто не приветствовал Рори с радостью, но все же никто не осмелился от нее отвернуться. Одни гости были холодно вежливы, другие бросали на нее критические взгляды, однако все они вели себя прилично.
Рори узнала некоторых гостей, но большинство было ей незнакомо. До скандала, случившегося восемь лет назад, она провела в обществе только половину сезона – слишком недолгое время, чтобы запомнить всех.
А потом появилась ее старая знакомая, которая прибыла в сопровождении сухопарой матроны. И та с откровенным злорадством проговорила:
– Вы же помните мою дочь Марион, мисс Пэкстон. Она теперь леди Болтон, ее супруг – сэр Джером Болтон.
Мисс Марион Честертон некогда была главной соперницей Рори. Эта нескладная девица с невыразительным лицом отчаянно завидовала успеху Рори (в те времена Рори попыталась подружиться с девушкой, но безуспешно).
– Рада видеть тебя, Марион.
Рори протянула ей руку, но та сделала вид, что не заметила этого. И с фальшивым сочувствием проговорила:
– Как жаль, что ты осталась старой девой. Думаю, так бывает со всеми, кто связывается с женатыми мужчинами.
Рори сладко улыбнулась.
– А твой супруг сегодня здесь, Марион? Мы с Джеромом когда-то были добрыми друзьями, и я с радостью возобновлю с ним знакомство.
Марион позеленела.
– Держись подальше от моего супруга, – прошипела она. – Ты не посмеешь даже близко к нему подойти.
Ее резкий голос привлек внимание окружающих; люди вокруг стали оборачиваться, проявляя вполне объяснимое любопытство. И Рори сразу пожалела, что уколола Марион; было весьма неразумно обострять отношения – ведь ее еще не приняли в обществе.
В этот момент к ним приблизилась еще одна женщина – царственная походка, осанка богини. Казалось, эта немолодая уже дама обладала вечной красотой, неувядающей. И было совершенно очевидно: она и в глубокой старости будет приковывать к себе восхищенные взгляды. В ее черных волосах сияла бриллиантовая тиара, а синее шелковое платье весьма удачно сочеталось с цветом глаз.
– Леди Милфорд! – радостно воскликнула Рори. – Не думала, что вы уже вернулись из поездки в деревню.
– Я не могу долго находиться вдали от Лондона, – улыбнулась графиня. – Мне не хватает столичной суматохи. – И она обняла Рори словно лучшую подругу. Обняла, как бы давая понять, что нисколько ее не осуждала. Это было сказано Марион, ее матери – и всему обществу.
Обе злобные кумушки мгновенно присмирели. Мать Марион присела в глубоком реверансе. Ее дочь сделала то же самое. Они явно были готовы на все – только бы понравиться одной из самых влиятельных представительниц высшего общества.
Леди Милфорд снова улыбнулась.
– Ах, леди Болтон?.. Вы с мисс Пэкстон, наверное, предавались воспоминаниям? Лично я отлично помню, как вы оступились и упали прямо посреди танца. Кажется, тогда именно мисс Пэкстон пришла вам на помощь?
Марион стала пунцовой.
– Вы… вы это видели? Я… я тогда была очень благодарна Рори за помощь, поверьте мне.
Марион и ее мать еще некоторое время что-то бормотали, после чего распрощались. Рори испытывала к графине чувство благодарности – но одновременно и недоумевала. Она не вполне понимала, почему леди Милфорд так твердо встала на ее сторону. Возможно, она хотела, чтобы Рори непременно нашла для Китти письма.
– Я совсем забыла о том случае, – сказала девушка. – Честно говоря, удивлена, что вы помните…
– Я всегда помню чью-либо доброту. – Леди Милфорд окинула девушку ласковым взглядом. – Очень рада видеть вас сегодня здесь, моя дорогая. Полагаю, у вас все хорошо, не так ли?
Рори тотчас же поняла: графиня пыталась выяснить, как продвигаются поиски писем. Как и Китти, леди Милфорд полагала, что преступник – Лукас. Ах, если бы они знали правду!
– Да, все в порядке. Теперь я – компаньонка леди Дэшелл.
– Да, знаю. И я считаю, что вы сотворили настоящее чудо, убедив ее вернуться в общество.
– Должна признаться, что это не моя заслуга. Вчера приехала моя тетушка Бернис и предложила свою помощь. Она старая подруга маркизы.
– Я тоже, – кивнула леди Милфорд. – И вы, наверное, понимаете, почему я так тревожусь за ее старшего сына. – Она покосилась на Лукаса, который стоял неподалеку и слушал разглагольствования какой-то седовласой дамы. Что именно та говорила, Рори не слышала из-за шума в зале.
Тут графиня, понизив голос, сказала:
– Мне кажется, лорд Дэшелл далеко пойдет. И в связи с этим я хотела вас кое о чем спросить… Как вы думаете, мисс Киплинг для него подходящая пара?
Слова собеседницы удивили Рори. Она взглянула на маркиза. Далеко пойдет?.. Но какое положение может быть еще выше? Ведь Лукас – наследственный член палаты лордов… Впрочем, вообразить его членом правительственного кабинета или даже премьер-министром было нетрудно.
И если он на самом деле вынашивал такие честолюбивые планы, то ему требовалась умная обаятельная жена, интересующаяся политикой, такая, которая смогла бы поддержать разговор на политические темы и стать достойной хозяйкой на приемах для высоких гостей. Возможно, она станет читать его речи и давать советы по политическим вопросам. Представить в этой роли глупенькую мисс Киплинг было крайне затруднительно. Интересно, эта девочка хотя бы читать умеет?
Взглянув на леди Милфорд, Рори пробормотала:
– Думаю, это не мое дело.
– Но у вас же есть свое мнение?
– Она богата, а он беден. Это обстоятельство – фундамент многих аристократических браков. А вот с Селестой – немного другой случай…
Леди Милфорд усмехнулась.
– Кстати, о вашей сестре. Я видела ее и миссис Пэкстон. Они стояли рядом со струнным оркестром. Они знают, что вы здесь?
– Селеста знает. Ведь я у нее одолжила это платье. А Китти – нет.
– Понятно. Отмечу, что вы выглядите потрясающе. И могу добавить только одно: я рада, что вы надели туфельки, которые я вам дала. Они принесут вам удачу.
Рори опустила глаза и взглянула на носки туфелек, выглядывавшие из-под подола платья. Они были на удивление удобными. В них хотелось кружиться и танцевать. Тем не менее слова леди Милфорд ее озадачили. Принесут удачу? Что она хотела этим сказать?
Рори уже собралась задать этот вопрос, но не успела – графиня удалилась под руку с каким-то импозантным седовласым джентльменом.
Постепенно поток гостей, желавших выразить почтение маркизе, иссяк, и леди Дэшелл осталась в окружении самых близких друзей. Маркиза явно наслаждалась происходящим.
– Видишь, Бернис, – сказала она, – если ты опасалась презрения общества из-за твоего замужества, то зря. Тебя почти никто не помнит.
Бернис засмеялась и проговорила:
– Знаешь, Пруденс, в таком возрасте меня вполне устраивает место на заднем плане. Я уже давно не молоденькая девушка.
– Твоя племянница – тоже не юная девица, – заметила маркиза, скосив глаза на Рори. – Конечно, она уже не так молода, как хотелось бы, но и недостаточно стара, чтобы не найти себе мужа, ну… такого, который не станет задавать вопросы о ее прошлом. Почему бы тебе не потанцевать с ней, Лукас? Это привлечет к ней внимание других джентльменов.
Читать бесплатно другие книги:
