Любовь за гранью 6. Исчадие Ада для Падшего Соболева Ульяна
Но никто не отреагировал, толпа ревела от восторга, внезапно Габриэлю удалось дотянуться до ножа противника, и он пронзил его руку насквозь. Ликан взвыл, схватился за запястье, и в тот же момент Габриэль ударил ногой прямо по лицу соперника, раздался хруст костей, и оборотень упал на спину. Парень высоко подпрыгнул и приземлился прямо на грудь ликана, ломая ребра. Плоть с треском лопнула, и кровь противника забрызгала лицо Габриэля. Кристина судорожно глотнула воздух.
- Остановите бой, он убьет моего лучшего воина! Остановите его, мать вашу! – зарычал князь, и охрана бросилась к Габриэлю, но парень повернулся к ним и зарычал, обнажив клыки, те не посмели приблизиться. Это не полнолуние, вампир смертельно опасен для ликанов.
- Эй, ты! Остановись! Все! Бой окончен! – князь перепрыгнул через заграждения. Все повскакивали со своих мест. Глаза Габриэля стали ярко-синими и светились словно фосфором, он оскалился, и все громко ахнули, когда он перерезал горло ликана, а потом всадил нож ему в сердце и несколько раз провернул. Он поднял голову и посмотрел прямо на Крис. Взгляд полный безумного триумфа, и она вдруг поняла – он это сделал ради нее.
- Твою мать! – выдохнул Ник.
Габриэль вытер окровавленное лицо тыльной стороной ладони. Ликан под ним все еще подергивал конечностями, и толпа взвыла, когда вампир распорол грудь противника и вырвал сердце.
- Сукин сын, ты убил моего лучшего воина! Я же приказал остановить бой!
Князь подскочил к Габриэлю, он выпучил глаза, его лицо стало бордового цвета от ярости.
- Бои без правил ведь так? – хрипло спросил Габриэль, - Я имел право убить.
- У нас новый побе…
- Заткнись! – рявкнул Алексей и повернулся к Габриэлю.
- Нахрена ты это сделал?
- Вампиры против ликанов, я просто показал, кто сильнее.
- Это уже слишком, - пробормотал Влад, - он что творит?
- Кто сильнее? Да я лично порву тебя голыми руками.
- Попробуй.
Князь зарычал снова, сорвал с себя белую рубашку и бросился к парню, сбивая его с ног. Толпа заулюлюкала, а Кристина нервно облизала губы.
- Влад, останови это безумие, - Лина посмотрела на мужа.
- Бесполезно, это не поможет. Они слишком разошлись, их теперь никто не остановит. Жди окончания боя.
- Если Габриэль убьет Алексея - живыми мы отсюда не уйдем.
Алексей оказался довольно опасным противником, более рассудительным, чем предыдущий и Крис видела, как Габриэль старательно увиливает от ударов князя, превышающего его и в весе, и в росте.
- Ну что? Ты играешь со мной, а? – хрипло спросил Алексей, перебрасывая кинжал из одной руки в другую, - Слабо напасть? Ты только умеешь защищаться?
Габриэль засмеялся и вдруг поставил Алексею подножку, и тот упал навзничь. Но когда парень собрался нанести удар, князь резко вскочил на ноги и обрушил кулак прямо в грудь Габриэлю. Тот согнулся пополам и в тот же момент получил сокрушительный удар в голову. Сплюнул кровь и пошатнулся, стараясь удержаться на ногах.
- Папа, останови их, папа, он убьет его! – Крис со слезами на глазах посмотрела на отца, но тот яростно стиснул челюсти:
- Поздно, он сам вышел на ринг. Теперь это дело чести, пусть сражается.
Крис увидела, как Алексей полоснул Габриэля по спине, а потом по плечу. Парень упал на колени, зажав рану рукой. Алексей приготовился к еще одному выпаду, но совершенно неожиданно Габриэль ударил князя в бок с такой силой, что тот дернулся и схватился за живот, парень вскочил на ноги, и высоко подпрыгнув в воздух, всем весом упал на противника и повалил на землю. Выбил нож из рук Алексея и приставил свой к его горлу. Смолкли все звуки.
Кристина не выдержала и выбежала на арену.
- Нет! – крикнула она, и ее голос в глухой тишине эхом разнесся по раскаленному до предела воздуху. Если Алексей умрет, ликаны разорвут их всех на куски.
Габриэль посмотрел на нее и презрительно скривился, надавил лезвием на горло Алекса, показалась капля крови:
- Бои без правил, - произнес он и приготовился вспороть шею Алекса.
- Нет! Пожалуйста, я прошу тебя, не нужно, Габриэль, я тебя умоляю. Ради меня…
В обезумевших, от жажды крови, синих глазах промелькнула тень сомнения, он смотрел на нее целую вечность, а потом отбросил нож в сторону и поднялся на ноги. Молча, покинул арену и скрылся за пологом шатра. Князь закашлялся, сплевывая кровь и выбитый зуб. Кристина несколько секунд смотрела на будущего мужа, а потом бросилась в шатер. Габриэль натягивал на окровавленное тело рубашку.
- Зачем? Зачем ты это сделал, мать твою?! Нахрена?! Какого дьявола ты так рисковал? Они могли убить тебя.
Парень ничего не ответил, он застегнул пуговицы, без стеснения сбросил шорты, оставшись в одних плавках, натянул джинсы и, подхватив ботинки и кожаную куртку, пошел к выходу. Крис вцепилась в рукав его рубашки:
- Габриэль.
Он на секунду остановился и посмотрел на нее исподлобья. Взгляд тяжелый, полный ледяного презрения.
– Габриэль.
В этот момент в шатер вошел организатор боев и протянул Габриэлю пачку денег.
- Были те, кто на тебя поставили, вампир. Это твои - честно заработанные.
Парень взял деньги посмотрел на купюры, а потом бросил их в лицо Кристине:
- Здесь по-прежнему очень мало, но будем считать - я расплатился за два предыдущих раза, когда ты делала из меня мужчину.
Он вышел наружу, а Крис стиснула челюсти, глотая слезы. В шатер занесли раненного князя, он громко матерился и требовал, чтобы ему принесли виски. Кристина выбежала на улицу и увидела, как Габриэль, с гордо поднятой головой, скрылся за массивными железными воротами. Она закрыла глаза и сжала кулаки с такой силой, что ногти порвали кожу. Так больно ей еще никогда не было. Это она сделала его таким. Где тот ангел с добрым открытым взглядом? Его больше нет? Она не этого хотела.
"Прости меня…прости меня…пожалуйста", ее губы беззвучно шевелились, и она все еще смотрела вдаль, там, где его силуэт исчез в предутреннем тумане. Нет, Крис его не сломала, она его изменила, она сделала из него бесчувственного монстра, а вот он сломал ее только что, когда швырнул ей в лицо эти проклятые деньги.
"У каждого в судьбе появляется однажды тот единственный, после встречи с которым - ты меняешься. И совершенно не важно, была ли эта встреча самой счастливой или принесла тебе адскую боль. Ты просто осознаешь, что в этот момент ты изменилась и такой как прежде уже никогда не будешь". Крис стала другой не тогда, когда Витан лишил ее иллюзий, а когда она сама, собственными руками, убила в Габриэле ту самую, трепетную, человеческую веру в любовь, которая отличала его от всех других мужчин. Но именно сейчас Кристина, впервые за много лет, сама поверила в ее существование. Возможно, слишком поздно.
___________________________________26 ГЛАВА
Можно закрыть глаза на то, что видишь,
но нельзя закрыть сердце на то, что чувствуешь...
(с) просторы интернета
Дождь…Почему он может смыть грязь с тела и не может отмыть душу и сердце? Габриэль смотрел на небо, там, вверху, ледяная бездна извергает потоки слез на землю. Он промок насквозь, а кровь ликанов темно-бордовыми дорожками стекала по куртке на землю. Раны на теле все еще причиняли боль, но разве она может сравниться с тем, что происходило внутри? Сегодня он осознал насколько изменился. Габриэль никогда не убивал на ринге, он никогда не дрался ради того чтобы убить. Бессмысленно, вот так, как сегодня. И еще никогда его ярость не выходила из-под контроля до такой степени, чтобы он не смог ее обуздать. Жажда крови оказалась сильнее всех моральных принципов. Им управляли только инстинкты, и самое страшное это не был инстинкт выживания любой ценой, все гораздо хуже - это был инстинкт убийцы. Пролить кровь, ощутить последние конвульсии, отобрать жизнь. ДА! Кричал внутри него разъяренный зверь. ДА! Наслаждение от собственной власти было невыносимым, сродни оргазму. Особенно когда ОНА на это смотрела. Он может. Она хочет зверя? Она его получит. Гораздо труднее было себя остановить, когда он держал жизнь Алексея в своих руках. Одно движение и Крис никогда не будет принадлежать этому псу. Никогда и никому кроме него, Габриэля. От одной мысли, как чьи-то грязные лапы будут прикасаться к ней, чьи-то губы пить ее дыхание, Габриэлю казалось, он превращается в безумца. Разум выключался, отказывали все тормоза и предохранители. К такой-то матери вырубало все, кроме желания убивать. "Не надо…ради меня…" наверное, только это смогло его остановить. Ради нее. Он сердце может вырвать из груди, убить тысячу ликанов, отдать за нее жизнь, пойти в ад, продать душу дьяволу. Пусть только скажет. Одно ее слово и он готов …. Да, на что угодно. Только ей это все не нужно. Габриэлю казалось, что он любит ледяную статую без эмоций, без желаний и без души. Постепенно стирались, исчезали иллюзии, болезненно корчились в агонии последние надежды. Кристина влезла к нему под кожу, проникла в его вены, а по венам добралась до самого сердца и поселилась там, стала полновластной хозяйкой. Это хуже чем наркотик, похлеще героина и опиума, страшнее яда, потому что никогда не убьет, заставит выть от боли, вызовет нескончаемую ломку, но не смерть, потому что любовь сильнее смерти.
Как символично смотрелось ее белое платье в луже крови. Красное и белое. Кровь, в которой он готов потонуть ради нее, а она даже не поняла этого. Она – его Исчадие Ада, его собственная бездна с языками синего пламени безумия, которые пожирают его сердце и душу. Договор заключен, мир восстановлен и Габриэля больше ничего здесь не держит. Никто не упрекнет его в том, что он бросил их в трудную минуту. Хотелось закрыть глаза и идти бесконечно долго, пока не сотрутся подошвы сапог, пока не истлеет одежда и плоть не превратится в пепел, идти куда глаза глядят и молить бога или дьявола забыть, перестать чувствовать, перестать сходить с ума от любви, которой нет.
Во внутреннем кармане куртки запиликал сотовый. Габриэль достал мобильный, и посмотрел на дисплей айфона: " У нас проблемы". Неимоверно захотелось швырнуть смартфон в лужу и раздавить каблуком ботинка. У них проблемы! Не у него! У Габриэля больше нет проблем. Крис решила их сегодня окончательно. Замахнулся, чтобы закинуть подальше и закричал, не в силах этого сделать. От внутренней борьбы на лбу вздулись вены, рука дрожала, пальцы застыли, словно замерзли. Не смог. Сунул в карман и запахнул полы куртки, поеживаясь от прохлады. Капли воды стекали за воротник, обжигая горячее тело. Опять не смог…Безвольный слабак. Потому что подохнет вдали от нее, потому что должен дышать с ней одним воздухом, смотреть на звезды, которые видит она. И опять РАДИ НЕЕ. На что он еще сможет пойти? Насколько он позволит ей истоптать свою душу, разодрать его гордость и самолюбие, от которых и так ничего не осталось?
***
- Изгой не появлялся, прислал сообщение, что миссия прошла удачно. С этого момента он недоступен. Никто не может к нему дозвониться, происходит что-то очень паршивое. Фэй тоже молчит, ее номер заблокирован. То же самое и с сотовым Криштофа. Больше звонить некому. Мы обязаны ехать в Карпаты и притом немедленно. У меня плохое предчувствие.
Влад осмотрел всех присутствующих и нахмурился:
- Где Крис?
- Не знаю, - Лина пожала плечами, - последний раз я видела ее рядом с Алексеем, когда мы уезжали, она сказала, что скоро вернется. Ник, Крис не звонила тебе?
Мокану отрицательно качнул головой, и все повернулись к Габриэлю.
- А тебе?
- Мне она точно звонить не станет, - ответил парень и усмехнулся, - не волнуйтесь - ликан серьезно ранен, невеста обязана быть рядом с женихом в такой момент.
- Неплохо ты его потрепал, снимаю шляпу, - Ник засмеялся и посмотрел на Влада, А ты, Влад, по-моему, порешь горячку. В том проклятом доме отвратительная связь, интернета нет вообще. Вот увидишь - завтра они сами тебе ответят или позвонят. Фэй звонит каждый день. У Изгоя свои тараканы, появится, когда его меньше всего ожидали. А насчет Крис…так ей сам дьявол велел оставаться сейчас с Алексеем, залечивать душевные раны. Только женщина может вернуть нам уверенность в себе.
Габриэль стиснул зубы - "Или отнять". Лина с недоверием посмотрела на Ника.
- Не знаю, у меня внутри какое-то странное чувство, что с нами что-то происходит. Такое противное ощущение приближения катастрофы.
Она тяжело вздохнула и посмотрела в окно – занимался рассвет. Небо окрасилось в бордовый цвет на горизонте.
- Мы просто устали. Последние недели были совсем неспокойными. Нам нужно вернуться домой. Крис приедет позже, она не маленькая. Оставим ей сообщение.
Ник облокотился об косяк двери.
- Катастрофа – это то, что у меня кончились виски, а в четыре часа утра я нигде не куплю себе пару бутылок. Катастрофа, что у меня в номере нет ванной, и горничная не относит белье в стирку, а то, что Крис, как всегда, куда-то закатилась - это еще не катастрофа. Мы должны переехать в другой отель. Это просто дыра.
Влад сел в кресло и потер подбородок:
- Какого дьявола они все не отвечают? Словно мы в каменном веке живем. Последний раз я говорил с Фэй вчера утром. Сегодня я не могу им дозвониться, притом никому.
- Попроси Серафима отправить туда парней. Прятаться уже не нужно. Интересно другое - как этому дьяволу Изгою удалось договориться с Асмодеем?
Николас достал сигару и закурил.
- Достал со своим куревом, везде воняет сигарами, от тебя, в моем номере. Прекращай курить, - Влад с раздражением посмотрел на брата. Ник как всегда небритый, в небрежно распахнутой рубашке и наглым взглядом, похож на рокера или металлиста, одет во все кожаное.
- Смирись.
Ник все же закурил и пустил колечки дыма в потолок, покрытый темными пятнами плесени.
- Ребята, мрачновато у вас здесь. Пойду-ка я прогуляюсь, может, какой-то зачуханный бар все же открыт, мне срочно нужна заправка, бензин кончился, двигатель скоро заглохнет.
- У тебя вечный двигатель, не выдумывай, - но никто не засмеялся. Влад посмотрел на часы.
- Пять часов утра. Я наберу Фэй еще раз.
Достал сотовый и в этот момент тот зазвонил у него в руках. Влад нажал на кнопку громкой связи:
- Фэй…что у вас случилось, Фэй?
Все услышали взволнованный голос, срывающийся от рыданий:
- Криштоф мертв! Влад, Криштоф мертв! Диана…Диана…кто-то хотел ее убить…Господи, здесь столько крови…Криштоф помешал ему убить ее…и …боже, от него…от него остались одни куски мяса…Диана…он хотел спасти…Влад приезжай…Влад, я с ума схожу. Мы здесь одни.
Влад быстро посмотрел на Ника, потом на Габриэля. Стиснул спинку стула пальцами, послышался треск, и деревянные обломки посыпались на пол. Николас замер с сигарой в руках, так и не успев сделать затяжку.
- Фэй, держись, милая, держись мы скоро приедем. Фэй, постарайся успокоиться. А дети? Марианна?
- Они живы.
Послышался сдавленный стон облегчения.
- Что с Дианой?
- Она жива, я не знала что делать, я не знала, как поступить…я обратила ее, я влила ей кровь Марианны. Влад…Криштоф…он…господи…Он там я не могу даже похоронить его. Влад, что мне делать?
- Успокойся, ты знаешь, что в таких случаях я говорил прятаться в бункер и запирать двери.
- Мы просидели там целые сутки, Влад. Дети хотят есть, Марианне нужна ее капельница, Диана скоро обратится окончательно и я совсем одна! В бункере нет связи, Влад.
- Оставайтесь там. Пару часов продержитесь?
- Продержимся максимум полдня.
Связь оборвалась и Влад сжал кулаки:
- Дозвонитесь до Изгоя, отправьте ему сообщение, не знаю, все что угодно, он нам нужен. Дьявол, кто мог это сделать? Ликаны были с нами, каратели отступили, кто?!…Твою ж мать! Лина, звони Крис - мы вылетаем туда немедленно. Нужно забрать их из этого дома.
- Крис недоступна.
- Так набери Алексея, она нужна нам срочно. Ник, что там Изгой?
- Отправил ему сообщение.
- Она уехала час назад, - растерянно сказала Лина, и в ее глазах блеснуло беспокойство.
- Как некстати она решила потеряться. Где ее искать? Ник, куда она могла пойти?
- В Праге? Даже не знаю. Черт и Фэй сейчас не в том состоянии, так бы она подсказала, где носит Крис.
- У нас нет выбора, пусть постарается - Влад снова набрал Фэй.
- Фэй, милая, я знаю как тебе трудно сейчас, просто сосредоточься, мы не можем найти Крис, а мы должны уже выезжать. Подумай, давай, ты должна нам помочь.
- Я…я попробую, - голос Фэй переходил на всхлипывания, - дай мне пару минут, не отключайся…я постараюсь.
Все замолчали. Габриэль еще не совсем понимал, что именно происходит, но ощущение всеобщей паники передавалось и ему.
- Влад…Влад…я не чувствую Крис, боже мой…Влад, я ее не чувствую совсем…будто…будто ее нет. Ты слышишь…?
Воронов побледнел до синевы, словно за секунду все краски отхлынули с его лица, погасли, стерлись. Габриэль напрягся, он еще не понимал, что означают слова Фэй. Только, кажется, все остальные уже поняли, потому что в номере повисла глухая тишина. Не слышно даже ударов сердец. Будто вокруг одни мертвецы. Габриэль почувствовал, как его собственное начинает биться быстрее, а воздуха катастрофически не хватает. В голове нарастал гул, словно внутри него начался процесс разрушения, личный апокалипсис.
- Как нет, Фэй? Милая…постарайся. Попробуй еще раз, Фэй.
- Ее нет…я не слышу, не чувствую ее. Так бывает…Я не чувствую ее так же как и …и Криштофа теперь…так же как и Самуила когда он….Влад что же это делается? Влад…мне страшно.
Лина со стоном прислонилась к стене, она смотрела остекленевшим взглядом в одну точку. Влад застыл на месте. Николас отнял у него сотовый:
- Фэй, постарайся увидеть ее прошлое, постарайся увидеть ее …не знаю. Где ты могла чувствовать ее в последний раз?
- Да…я стараюсь…я очень стараюсь… Вижу улицу, она шла совсем одна. Она торопилась. Вижу здание. Похоже на ночной клуб… И все…Но это могут быть воспоминания, я всех вас чувствую на подсознательном уровне. Я могу видеть картинку, которая осталась в подсознании и пять дней назад.
- Постарайся. Еще раз. Она идет к зданию. Как выглядит это здание? Напрягись, я прошу тебя.
- Не знаю, обычное здание…кирпичное с вывеской.
- Умница, Фэй, что написано на вывеске? Давай же. Что там, черт раздери, написано?
- Там…написано…да, там написано "Лавка". Ник, клуб называется "Лавка".
- Спасибо. Так, всё! Соберитесь, успокойтесь. Мы найдем Крис. Фэй не в себе, возможно, ее сильно потрясла смерть Криштофа и ее способности временно ограничены. Без паники. Поехали в гребанную "Лавку". Я знаю, где это.
Габриэлю казалось, он погрузился во мрак, полностью, с головой утонул в болоте. С того самого момента как Лина не смогла дозвониться Крис и до этого, когда они приехали к сгоревшему дотла клубу, прошло ровно двадцать минут. Ему казалось, что прошло столетие, и он превратился в древнего старика, у которого остались считанные минуты до встречи со смертью. Он только слышал отчаянный крик Лины, сдавленный стон Влада, замедленное дыхание Николаса. Мокану нажал на тормоза, и его шестисотый занесло на обочину. Возле пепелища, которое еще несколько часов назад было популярным ночным клубом, столпился народ. Пожарные машины уже покидали место возгорания, оставались только кареты скорой помощи и полицейские, которые оцепили местность и въезд на территорию клуба, точнее того что от него осталось. Воняло гарью, дым разъедал глаза. Габриэль медленно вышел из машины, он смотрел на груды обгоревших обломков, на обугленные доски, куски железа, разбитые стекла. Перед глазами поплыли круги, все вокруг начало медленно вращаться, образуя воронку чудовищного торнадо. Его засасывало вовнутрь этой черной дыры, вытягивало его душу, которая вдруг превратилась в нарыв, в сплошную рану, с оголенными нервами. Влад и Ник растолкали толпу, пробираясь ближе к заграждениям. Полицейские попытались их задержать. Король посмотрел одному из них в глаза, что-то тихо сказал и тот отступил, пропуская их вперед.
- Здесь все сгорело еще час назад, выживших нет, нужно связаться с Серафимом, - пробормотал Влад, осматривая дымящиеся груды пепла, - никто не спасся, под этими обломками более двухсот человек.
Лина вцепилась в его руку и простонала:
- Скажи мне, что ее здесь не было, скажи мне.
- Я не знаю, никто этого пока не знает.
К ним подошел тот полицейский, который пропустил Влада несколько минут назад:
- Пройдемте с нами, вас ожидают. Пока что нет никакой информации и нам нужна ваша помощь. Скоро приедут журналисты, думаю, вам стоит поторопиться.
И снова минуты, как столетия, секунды длиннее всей жизни. Ожидание, которое похоже на мучительную агонию. Вонь коридоров полицейского участка, запах мочи и алкоголя. Влад отвечал на вопросы, заполнял бумаги. В чужой стране, без поддержки ищеек клана, вопросы решались намного медленней. Лина все еще находилась в шоковом состоянии, она сжимала руку, мужа впиваясь в нее длинными красными ногтями. Для Габриэля все стало черно- белым с вкраплением алых пятен, восприятие изменилось, притупилась реакция. Каждое движение казалось медленным, тягучим.
Через несколько минут появились другие полицейские и Габриэль понял, что это уже не люди, а ищейки, но не Черные Львы, другой клан. Они вежливо поздоровались с королем. Потом у Лины и Влада взяли кровь. "Для сравнения ДНК" – сообщил один из ищеек. Их всех проводили в другой кабинет. Влад постоянно говорил по сотовому, то с Фэй, то с Серафимом, тот обещал приехать в ближайшие пару часов.
И опять ожидание, час…два…три. Габриэлю казалось он медленно сходит с ума, собственное сердце билось в висках как набат, отсчитывая время. Он мерил шагами помещение, мысленно считая в уме деревянные доски паркета. "Тысяча сто пятьдесят восемь…Тысяча сто пятьдесят девять". Словно в тумане Габриэль увидел, как Влад резко встал со стула пошел навстречу полицейскому, который прикрыл за собой дверь изнутри. Тот принес с собой целлофановый пакет. Бросил взгляд на Лину и отвел Влада в сторону. Сочувствующий взгляд ищейки полоснул по нервам, натянутым до предела. Кабинет завертелся перед глазами. Влад выронил пакет, и вампир в черной форме поднял его и подал королю снова. До Габриэля доносились обрывки фраз:
- Не уверен…возможно поджог …еще нет окончательного подтверждения…останки найдены частично, проводится экспертиза…Вам сообщат немедленно…Простите…Посмотрите возможно это принадлежало вашей дочери? Совпадает по описанию.
Влад дрожащими руками разорвал пакет, закрыл глаза и едва заметно кивнул, его губы побелели, а на лбу проступили вены, он стиснул челюсти и послышался скрежет зубов.
Габриэль медленно подошел к Владу и взял пакет из его ледяных пальцев. В висках стучало. В пакете всего одна единственная маленькая сережка. Парень узнал ее. Крис носила такие украшения: простые, не вычурные. Когда он проводил губами по ее шее, чувствуя запах кожи и изнемогая от страсти, Габриэль видел эту сережку. Гвоздик. Без камней, совершенно простой из белого золота. Кончик серьги расплавился и искривился. Такой сильный металл мог настолько деформироваться только в огне. Габриэль взял сережку двумя пальцами и зажал в ладони. Перед глазами поплыли черные круги, и он пошатнулся. Они хотят сказать, это долбанный ищейка пытается сказать, что Кристина сгорела? Там, в этом клубе? Только из-за этой сережки?
- Они не нашли тело, - прохрипел парень и растерянно посмотрел на Влада, постепенно до него доходил смысл всего происходящего и сердце замедляло биение, кровь стыла в венах, превращалась в лед, - они не нашли тело. Это ничего не значит. МАТЬ ВАШУ, НЕ СИДИТЕ С ТАКИМИ ЛИЦАМИ, ОНИ НЕ НАШЛИ ЕЕ ТЕЛО! Она могла обронить, до того…она.
Он закричал, так громко и оглушительно, что в кабинете потрескались все стекла, задрожали стеллажи с книгами, по стенам пошли мелкие трещины. Но Лина и Влад не сдвинулись с места.
Габриэль задыхался, у него разрывались легкие, его шатало как пьяного.
Он подошел к Владу и схватил его за плечи:
- Это не ее сережка, это кого-то другого. Зачем ей ехать в этот клуб? Не ее! Вот…посмотри еще раз.
Хотя сам прекрасно знал, кому принадлежала эта вещица, вторая точно такая же у Велеса в ухе, но если бы Влад поддержал, прямо сейчас сказал, что это не принадлежит Крис – он бы тоже поверил.
Габриэль разжал ладонь, и на коже осталась маленькая круглая дырочка. Влад медленно перевел взгляд на Габриэля и тот почувствовал, как покрывается мурашками, а по спине стекает ледяной пот, его начало трясти, как в лихорадке. Там, в глазах короля, он увидел то, во что отказывался верить, но чувствовал еще с той самой секунды, когда Крис не ответила на звонки.
Габриэль посмотрел на полицейского, безумным взглядом, а потом с диким ревом сбил его с ног и придавил к полу, оскалился:
- Это не доказательство! Ясно? Где тело? Мать твою, конченый ублюдок, где тело? Она не сгорела там, понятно? НЕ СГОРЕЛА, СУКИН ТЫ СЫН!
- Тела и не могло быть, - прохрипел ищейка, стараясь разжать пальцы Габриэля, - только пепел, обугленные кости. Мы ищем. Идентификация займет время. Но, возможно, останки не будут найдены, после такого ужасного пожара это не исключено. Для заключения достаточно обрывков одежды. Нужно время. Вы должны успокоиться.
- ТАМ НЕТ ТЕЛА! НЕТ! ЭТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ!
Габриэль бил полицейского об пол головой, лицо парня изменилось до неузнаваемости, стало похоже на серую маску с проступившими венами и красными глазами.
Вдруг кто-то грубо отшвырнул его в сторону. Габриэль увидел сквозь красную пелену, как Ник подхватил Лину на руки и подтолкнул Влада к двери:
- Поехали отсюда. Давайте. Изгой нашелся. Нет смысла здесь оставаться, ждать можно дома.
27 ГЛАВА
Самая настоящая боль — в слезах, которые никто не видит…
Но еще больнее тогда, когда плакать уже не можешь.
Потому что слезы поселяются глубоко в сердце.
И там их уже невозможно утереть…
(с) просторы интернета
Кристина с трудом разлепила тяжелые веки, она хотела вскочить с постели, но ее придавило к подушке словно магнитом, голова казалась свинцовой, подняться было невозможно. В висках пульсировала странная тупая боль. Она напряглась, стараясь вспомнить, понять, где она, но мозги не работали. В памяти провал, пропасть. Девушка с огромным усилием приподнялась на постели, и стены поплыли перед глазами. Странные серые стены, каменные. Черт, нежели она вчера напилась? Нет…она вчера не могла напиться. У нее была важная встреча. С кем? Она не помнила. Кристина осторожно спустила босые ноги на пол и увидела, что она все еще одета в шелковое белое платье, подол забрызган чьей-то кровью. Осколок воспоминания врезался в мозг, ослепил вспышкой – ринг, мертвые ликаны, Габриэль в крови, приставил нож к горлу Алексея…деньги медленно плывут в воздухе и падают на траву. Синие глаза – ледяные, полные ненависти и презрения. Девушка все же встала с постели и сделала несколько шагов. Пошатнулась и ударилась об стену. В окне виднелось голубое небо и слышался шум ветра, проезжающих машин.
- Похоже, я вчера перебрала, - прошептала Крис и пошатываясь подошла к окну. В этот момент случилось невероятное - окно исчезло, оно сверкнуло, покрылось черно белыми полосками и потухло, как экран телевизора, вместо него - все та же каменная стена и тусклый свет единственной лампочки на потолке. Кристина вскрикнула и отшатнулась назад. С трудом удержалась на ногах. Твою мать! Что это за дерьмо?! Звуки проезжающих машин тоже стихли и вокруг тишина. Только где-то, вдалеке, капала вода. Крис осмотрелась по сторонам. Она в каком-то подвале. Кроме железного стола на колесиках, очень напоминающего операционный, и кровати, в комнате совершенно ничего не было, даже окна. Девушка медленно обошла помещение:
- Эй, мать вашу, здесь есть кто-нибудь?
В ответ все тот же звук капающей воды. Крис почувствовала, как в душе становится холодно. Она заметила дверь, такую же серую, с облупившейся краской и ржавыми потеками, толкнула ее и та со скрипом открылась. Шум капающей воды стал доноситься отчетливей. Кристина судорожно сжала пальцы. Какой дикий холод здесь. Она внутренне напряглась, прислушиваясь к тишине. Вошла в другое помещение более просторное и замерла – на стене висел плакат с ее изображением. На нем – сама Крис полуобнаженная, с томным взглядом, внизу надписи. Черт, это афиша трехлетней давности. Тот последний фильм, в котором она снялась и бросила карьеру актрисы. Кап…кап…кап… Крис обернулась и закричала – позади нее стоял мужчина, прямо у стены, он смотрел на девушку белесыми глазами и улыбался. Тонкие губы хищно подрагивали, улыбка напоминала оскал мертвеца.
- Добро пожаловать домой, Лиза.
Она попятилась назад, узнала его. Этот запах смерти, гниющей плоти и могилы. Тот самый запах. Она его помнила, он въелся ей в мозги. В Праге, в ее номере. Этот…маньяк, это он тогда там побывал.
Перед глазами возникли жуткие образы мертвых светловолосых девушек со распоротыми животами. Крис затошнило, она бросилась обратно в комнату с кроватью. Ощупывая стены, лихорадочно искала глазами оружие. Потом захлопнула дверь. Сердце билось так сильно, что она, казалось, слышала его удары в этой тишине.
- Скажи мне: "Здравствуй, Миха, я очень рада, что ты вернулся".
Крис обернулось, чокнутый совсем рядом и по-прежнему улыбался. Потом вдруг резко схватил ее за шею:
- Скажи…
Его пальцы были холодными и твердыми, а ногти царапали ее кожу. От него воняло смертью, словно он сам и являлся ею. Белые зрачки сливались с белками и глаза казались мертвыми или покрытыми ледяной коркой. Крис судорожно глотнула воздух.
- Пошел на хрен, гребанный ублюдок!
Он ударил ее об стену как тряпичную куклу, в голове зашумело, и она задохнулась от страха.
- Я сказал, поздоровайся, со мной, Лиза.
- Я не Лиза, мать твою!
Через час она поздоровалась с ним, когда уже была не в силах кричать и бороться, когда ползала по полу захлебываясь в собственной крови, стараясь увернуться от ударов его ботинка с железной подошвой, а он продолжал бить. Крис упала на пол и зажмурилась, а потом хрипло простонала:
- Здравствуй, Миха, чтоб ты сдох, Миха.
- Ах, ты ж сука! Ты еще не поняла где ты? Ты дома, тварь, и ты будешь делать то, что я скажу. Очень скоро ты будешь ползать на коленях, и умолять меня пощадить тебя.
Он схватил ее за шиворот и швырнул на постель.
- Кто ты такой? И что тебе нужно?
Крис сплюнула кровь и вытерла губы тыльной стороной ладони. Невыносимо болели ребра, но они уже срастались. На лице ублюдка тоже немало ссадин, Крис оставила на нем следы от своих ногтей и клыков. Только очень скоро она поняла, что дерется в полную силу, а он просто играет с ней. После каждого удара, нанесенного ею, он хохотал и его скрипучий смех эхом разносился по комнате. Только потом он давал сдачи, он бил только в одно место – по ребрам. Намеренно не давая им срастись, дробя их снова и снова, и Крис уже задыхалась от боли. Когда она в очередной раз послала его подальше, он ударил ее кулаком по губам и швырнул на пол.
- Кто я? Я – Миха. Скоро ты запомнишь.
- Черт, я поняла, что ты Миха, но что тебе нахрен от меня нужно?
Он склонился к ней настолько близко, что она снова почувствовала его дыхание, по телу непроизвольно прошла дрожь.
- Мне ничего не нужно, я просто буду любить тебя, - вкрадчиво ответил он и вдруг схватил ее за волосы и заставил посмотреть себе в глаза:
- Я буду любить тебя сильно и ты будешь орать мое имя и молить дьявола о том чтобы побыстрее сдохнуть, а я…я не дам тебе умереть. Вот как страстно я буду любить тебя.
- Ты конченный, больной ублюдок! – крикнула Крис и плюнула ему в лицо, а он снова засмеялся, вытер кровавый плевок и облизал пальцы.
- Мне нравится вкус твоей крови и слюны, я заберусь языком к тебе в рот, и буду лизать твое горло, пока ты не начнешь задыхаться. У меня длинный язык я буду проникать им во все отверстия в твоем теле.
Словно в доказательство своих слов он лизнул ее в щеку, и Крис содрогнулась, в этот момент ей стало по-настоящему страшно.
- Меня будут искать, - прошептала девушка, глядя ему в глаза.
- Не будут. Я сегодня покажу тебе, как ты для всех умерла. Возможно, уже завтра тебя похоронят. Ведь у них у всех появятся неопровержимые доказательства твоей смерти.
Он исчез, внезапно, словно растворился в полумраке комнаты, и Крис застонала, схватившись рукой за левый бок, пальцы стали липкими, она одернула их, а потом опустила глаза вниз - платье намокло от крови, он раскрошил ей ребра, бил с такой силой, что кость прорвала плоть. Но рана быстро затянулась. Только шелк все еще был влажным. Очень скоро, если Крис не поест, регенерация станет гораздо медленней, чем сейчас. О боже, как она сюда попала, кто он этот ненормальный? Почему он пришел за ней? Девушка залезла на кровать и закрыла глаза. Она должна вспомнить. Тогда возможно она сможет придумать, как отсюда выбраться.
***
Боль похожа на зверя, на жадное чудовище, которое вгрызается в твои мозги и медленно тебя убивает. Нет, это не физические страдания, которые проходят под действием обезболивающего или времени, это иная боль, у которой нет конца. Повсюду мрак и холод. Весь дом окутала пелена безысходности. С того самого момента когда сомнений уже не осталось и надежда потухла, как слабый огонек гаснет от порыва ветра. И слез нет. Душа рыдает, сердце стонет, а глаза сухие он ослеп, потому что уже ничего не видит кроме тьмы.
ЕЕ больше нет. Вот так просто. Один день, точнее ночь разделила его на пополам и одна часть все еще жила во вчера, а другая медленно умирала сегодня. ЕЕ БОЛЬШЕ НЕТ? Габриэль даже не заметил, как восходит солнце, или светят звезды на черном небе. Как холодно, зуб на зуб не попадает. Разве вампиры чувствуют холод?
Габриэлю, казалось, он уже сошел с ума. Все демоны Ада сжигали его на медленном огне безумия. Он видел себя со стороны, так же как и их всех, в черных одеждах и лепестки красных роз повсюду. Хоронили Криштофа. Мозг функционировал по инерции. Запоминал картинки, но не анализировал. Только боль оставалась реальной и становилась все сильнее, она разрасталась как раковая опухоль, распространялась по всему телу, парализуя, отключая все другие эмоции.
Дрожащие руки трогали лоскут ее платья и жадно запоминали узор под пальцами, он помнил ее запах, а сейчас он смешался с вонью костра и гарью плоти превратившейся в пепел. Она не могла умереть! Не могла вот так взять и бросить их всех. Особенно сына. Она же сильная, таких невозможно просто убить. Он не верит! Не поверит никогда! Она вернется.
Дьявол, как же больно, когда эта гадская боль хоть немного его отпустит, даст передышку? Почему от страданий нельзя подохнуть, почему гребанные вампиры бессмертны, мать их так? Он бы перерезал себе вены и ушел за ней. Только не выйдет. Он даже не может сгореть на солнце. Оставалось выть, разбивать кулаки о стены ее комнаты, сдирать ногтями обои, бить стекла. Теперь он понимал, почему она резала руки, он сам непроизвольно делал то же самое, но не чувствовал ничего. Пачкал кровью пол, ободрал кожу до мяса, а болело сердце. Неужели так бывает? Прошло три долбанных дня. В ее спальне, на полу у стены с открытыми глазами. Среди красных роз и призраков воспоминаний. Его не трогали. Иногда приходила Фэй, долго смотрела на него и снова уходила. Габриэль уже различал их шаги. Они по очереди сидели рядом с ним и молчали. Слова умирают вместе с теми, кто остался и ждет, пока не погаснет последняя надежда, кто пытается жить или выживать дальше. Лина приносила цветы, каждый день, она украшала ими вазы, зажигала свечи. Иногда разговаривала с Габриэлем и рассказывала о том как Крис любила красные розы. "Любит, а не любила! Мать вашу - ЛЮБИТ!" Он просто не мог заставить себя говорить о Кристине в прошедшем времени. Не мог заставить себя посмотреть Лине в глаза, потому что боялся увидеть там отражение смерти, в которую отказывался верить. Влад пришел только один раз. Просидел рядом до рассвета. Он поверил в то, что Крис уже не вернется, одним из последних, Габриэль не верил до сих пор. Но у вампиров существовал закон – пропавших без вести не хоронят и пусть у них больше не осталось надежды пока тело не найдено – она просто исчезла, и они не имеют права ее хоронить.
"- ВЫ НЕ НАШЛИ ТЕЛО! НЕ СМЕЙТЕ ЕЕ ЗАКАПЫВАТЬ! Она жива, слышите? Вы все! Она жива и я это чувствую. Там внутри, в моих венах, в моем сердце, когда она умрет, оно станет биться иначе. Не смейте ее хоронить. Я не позволю, я сожгу ваш долбаный склеп, камня на камне не оставлю".
- Эй.
Габриэль медленно повернул голову и увидел Николаса, бледного, растрепанного.
- Ты собрался здесь находиться вечно?
Габриэль промолчал и снова закрыл глаза.
- Я не чувствую ее даже здесь, - прошептал он, - жду когда начну чувствовать и не могу, словно она не хочет ко мне приходить.
- Уже стало известно, что клуб подожгли. Возгорание началось именно там, где нашли ее вещи, - Ник не решался посмотреть на Габриэля, он отвел взгляд в сторону. Его глаза стали черными как угли, и он впервые был трезвым.
Ник похлопал Габриэля по плечу и сел рядом на пол, откупорил бутылку с виски.
- Изгой хочет поговорить с тобой, может это вернет тебя к жизни. Выпей, станет немножко легче. И ты должен поесть, если не хочешь сдохнуть. Хотя, думаю именно этого ты сейчас хочешь больше всего на свете. Я знаю, что ты чувствуешь, я уже испытал подобное, и я тебе не завидую. Нужно время. Ты смиришься. Держись, не позволяй отчаянью свести тебя с ума, демоны страдания очень сильны, они сдерут с тебя кожу живьем, покромсают твои мозги. Поверь, я точно знаю.
Захотелось заорать "Никогда не смирюсь", но Габриэль закрыл глаза и не издал ни звука.
- Когда я сходил с ума, так же как и ты. Мне казалось, все черти Ада поджаривают меня на медленном огне и скоро сожрут мои внутренности. Мне повезло больше чем тебе, а может и меньше, кто знает?
Ник протянул Габриэлю бутылку:
- Выпей, немножко, хорошо утоляет душевную боль. Анестезия для дымящихся мозгов - лучше не придумаешь. Правда, ненадолго.
Изгой тяжелой поступью вошел в комнату Крис и закрыл за собой дверь. Габриэль даже не взглянул на него, оттолкнул от себя бутылку:
- Мне не нужна анестезия. Пока мне больно – она жива.