Созданная демоном. Книга первая. Васюганские болота Карташева Мария

Глава 4

Следующий рассвет они встречали уже на небольшой яхте, уверенно шедшей посередине полноводной реки. За штурвалом стоял молодой плечистый паренёк с одутловатым лицом, с которого не сходила улыбка, где-то в моторном отсеке копался Николай Иванович, ещё с вечера пригнавший катер в одну из деревень, куда Стеф, Мамыкина и Коврова привезли на машине. Судно остриём киля резало гладь воды, взбивало белые гребешки на верхушках зеленоватых волн, и оставляло после себя широкий след. Стеф сразу после отплытия ушла в сторону кормы и просто наблюдала за проплывающими пейзажами, смотрела в толщу побеспокоенного водоёма, изредка поглядывала на небо и снова уходила в свои мысли.

– Не побеспокою? – спросил подошедший Дима.

– Нет. – покачала головой Стефани.

– А как же санитар и монахиня из больницы? Получается, они погибли из-за того, что увидели его? – спросил опер.

– Насколько я поняла, судмедэксперт назвал причиной смерти санитара острую сердечную недостаточность, а монахиня переусердствовала с запрещёнными препаратами. – развела руками Стеф.

– Ну она ж монахиня. – недоверчиво покосился на неё оперативник.

– Но человек же, а не дух нетленный. Я посмотрела её послужной список до прихода в епархию. К сожалению, она бывший медик, пристрастившийся к наркотикам. Фактически не нужно было допускать её в помощь на территорию больницы.

– То есть то, что он с ними говорил, это всего лишь совпадение? – мужчина покосился на неё.

– Не знаю. Давай разбираться во всём поэтапно. Я вообще не очень люблю делать какие-либо неподтверждённые заявления. – спокойно ответила Стефани. – Следственные действия вы провели в полном объёме, криминалист на месте был один из лучших, поэтому дальше мы можем спокойно работать. Вы в части следственной линии, я, – Стеф помолчала, – в своей части.

– Я Кузякину всё отправил. Он следователь, вот он пусть за бумажками и сидит. – усмехнулся Дмитрий.

 Катер чуть замедлил движение, рулевой стал поворачивать штурвал, и Стефани увидела, как из подсобки высунулся Николай Иванович.

– К болотам подходим! – громко сказал мужчина. – Сначала куда?

– В первую очередь на то место, куда Эмили фотографироваться ездила, потом на базу. – отозвалась Стеф.

 Николай Иванович покивал, убедился, что стоящий за штурвалом сын горничной Петя тоже расслышал просьбу Стефани и вернулся в моторный отсек. Белобрысый мальчишка знающим движением чуть прибавил скорость и, расплываясь в улыбке, смотрел вдаль, бормотал что-то мелодичное и аккуратно выводил катер подальше от опасных местных рифов.

 Стефани, оглядев широко раскинувшуюся водную гладь, обернулась к Коврову.

– Совсем мальчишка, – кивнула она на Петю, – а как с катером управляется.

– Так ему уже, – Дмитрий задумался, – лет двадцать пять, вроде. Он малость того, – оперативник постучал себя пальцем по лбу, – но живёт с матерью на базе, если нужно, он и дрова колет, и моет, и чистит… Так-то сила есть, а вот ума мало.

– Жалко. Симпатичный паренёк, – задумчиво сказала Стеф, – а к Эмили он как относился?

– Никак. У него жена такая ревнивая, что он лишний раз старается по сторонам не смотреть. Она его лупит чем попадя. – рассмеялся Дима.

– Он женат? – удивилась Стеф.

– Ну, тётя Катя баба с головой, она ж прекрасно понимает, что сынуля – мужик рослый и взрослый, а без нормальной жизни и с отсутствием мозговой деятельности, он тут всем бы устроил. Она его к знакомой своей пристроила, у той муж уехал и бросил одну с ребёнком. Она в деревне живёт, Петя к ней иногда катается, по дому помогает, огород копает, да и она на базу приезжает раза три в неделю, помогает генеральную уборку делать, за скотиной ухаживает. Баба она красивая, только больно рука тяжёлая.

– Понятно. – усмехнулась Стефани. – Мудрая женщина, ваша тётя Катя.

– Ну да. – вздохнул Дима.

 Стефани немного помолчала, глянула на притихшего Мамыкина, сидевшего с угрюмым видом, и показала в сторону приближающегося куска суши.

– Её мать сказала, что они туда на велосипедах ездили? Как это возможно?

– Скорее всего, на катере доехали до берега, покатались и обратно. Где здесь ездить-то?! – пожал плечами Дмитрий.

– Вы уже беседовали с молодым человеком, с которым она уехала? – переходя на нос катера, спросила Стеф.

– Ну да. – неуверенно ответил Ковров.

– В чём сложность? – Стеф остановилась и цепко впилась взглядом в лицо опера.

 Ковров поморщился, покачал головой и, явно подбирая слова, ответил, нервно почёсывая затылок:

– Ну мужики чутка переборщили, когда его требушили. Он чуть-чуть в больничке.

– Они дебилы? – прямо спросила Стеф после некоторой паузы.

– Да. – просто ответил Дима и спешно продолжил, словно оправдываясь. – Просто папаша её такой кипиш навёл, что все готовы были осушить близлежащие болота, чтобы найти девочку.

– Ну то есть все поддались нервному порыву, все вместе попсиховали, сделали огромное количество суетливой и бесполезной работы, а потом сели и стали думать что же делать. Так?

– Ну в общих чертах. – протянул Ковров.

– Понятно. – сухо обронила Стефани и встала на носу катера, взявшись за поручни. – Как тебе здесь? – Стеф перевела взгляд на приунывшего Мамыкина, сидевшего на лавочке и полностью закутанного в плед.

– Отвратительно. – вымученно уставившись на неё, проскрипел криминалист. – Я вот на фиг здесь нужен?

– Какой же ты всё-таки нытик. – улыбнулась Стефани. – Кофе хочешь?

– Мечтаю. – дёрнув верхней губой, отозвался Мамыкин.

 Достав из стоявшего поблизости рюкзака большой термос, Стеф открутила пробку, выудила стаканчики и в холодном, уже пропахшем осенью воздухе густо повис аромат кофе, сладость ванили и ещё что-то терпкое, малопонятное, но приятно будоражащее промёрзшее нутро.

– Держи.

– Не, ну так ещё ничего, – дуя в чашку, проговорил Мамыкин, – кофе с коньяком поутру – прямо райское наслаждение.

– Дима? – Стеф огляделась в поисках опера, но взгляд её зацепился за пролесок, торчавший на одном из островков. – А что там? – спросила она у подошедшего Николая Ивановича.

– Ну так сюда и идём. Вы ж просили, куда девица ездила. Сейчас вернусь, – прислушиваясь к двигателю, мужчина снова убежал в подсобку.

 Катер снизил скорость, чиркнул бортом по сухостою торчавшей травы и пошёл по самой кромке, отделявшей большую воду от топи. Васюганское болото сразу начало показывать свои личины, вставало тучами кровососов, чернившими пространство, кричало резкими голосами уток, слетавших с насиженных мест, скреблось по дну судна осевшими на дно ветками.

– Петя, – с громким криком вылетел из крохотной подсобки Николай Иванович, – ну ты и дурак, чтобы у тебя руки отсохли. Сколько раз говорено, не жмись к береговой части, дно проколем, все утопнем.

– Так сами сказали, вдоль болот идти. – тонким голосом отозвался Петя, стоявший на месте рулевого.

– Вдоль это не по нему переть. – зло плюнул мужчина и перевёл взгляд на Стеф. – Ну, смотрите, – развёл он руками, – всё одно везде: вода.

– Ну вам должно быть лучше меня известно, что в болотах вода мёртвая, в реке живая, а на стыке и вовсе чудотворная. – улыбнулась Стеф.

– Да-да, а ещё у нас кикиморы по ночам здесь пляшут и из жаб шашлыки делают. – фыркнул Николай Иванович и снова исчез.

 Стеф кинула взгляд на воду, потом сделала шаг к открытой двери, где скрылся их провожатый и громко спросила:

– На этом катере Эмили ездила тогда на болота?

– Нет. Тот сейчас в починке. – послышался глухой голос Николая Ивановича. – Без меня на берег не сходите и натритесь мазями против комаров и гнуса, а не то сожрут заживо.

– Хорошо. – ухмыльнувшись отозвалась Стеф.

 Притерев борт катера как можно ближе к поросшему мелкой травой и выстланному мхом берегу, Петя выскочил из рубки, ловко скользя ладонями по поручням, проскочил лесенку и, натянув стоявшие у борта болотники, перемахнул через край катера, задержавшись на привинченных к боку шинах.

– Петька, не дури, – сурово сказал Николай Иванович, – не допрыгнешь, опять тебя потом лови в воде.

– Дядька, я же почти у берега, – весело выкрикнул мужчина, навечно застрявший в отрочестве, и большим шагом спрыгнул на топкий пружинящий берег.

– Всю жизнь на воде живёт, а плавает, как топливый котёнок, – произнёс мужчина и, потирая спину, пошёл вверх по лестнице, чтобы как следует выправить катер и пристать к клочку суши.

 Петька, не допрыгнув совсем чуть-чуть, ушёл по пояс в воду, завизжал на высоких нотах, шумно выбираясь из холодной воды и достигнув берега, погрозил кому-то, целясь кулаком в прозрачную гладь.

– Ну ничего так, – щёлкнул языком подошедший Мамыкин, – напитки и культурная программа впечатляют. На уровне.

– Ты пойдёшь? – спросила Стеф.

– Вот если там для меня работа будет, то пойду. Мне будет мерзко, тяжело, я точно подхвачу какую-нибудь болотную болячку, но я пойду. А если во мне надобности нет, то я, пожалуй, уединюсь с термосом на палубе. Это хотя бы не так гадко, как всё остальное.

– Дима, вы со мной? – крикнула Стеф задумчивому Коврову.

– Да-да. Иду. – мужчина вернулся из своих мыслей и подошёл ближе. – Николай Ваныч, а что, баню развести можно будет? Я продрог до последней кости.

– Здесь? – зло спросил мужчина.

– Не. Когда приедем.

– Где дрова знаешь, – сурово сказал провожатый, – хочешь, разводи. А так в каждом домике сауна есть, включил кнопочку и иди парься не хочу.

– Не, какой это пар, с электричества. Нашу, сибирскую, на дровах.

– Иди, руби, топи. Мне пока хозяин не скажет, я со стула не встану. – ворчливо заметил Николай Иванович, но почти сразу добавил. – Но смотри, сразу и кошки не родятся, пока приедем, пока то да сё, только к вечеру жар наберёт. Быстрее не успею.

– Спасибо, Николай Иванович, ты прям отец родной.

– Да не дай тебе, такого сына вырастить. – сплюнул мужчина и заглушил двигатель.

 Спрыгнув на берег, Дима протянул руки, посмотрел наверх, где над бортом свесилась Стеф, пытаясь перелезть через поручни, и крикнул:

– А что, вот нельзя было другим боком причалить, где сход есть?

– Можно, но я не семирукий восьми…этот, – Николай Иванович осёкся и сделал большие глаза, – я, Дима, не могу за всем следить, а на посудине двигатель что-то фыркал, не дай тебе, застряли бы.

– У вас вроде и вертолёт есть, а катера, смотрю, ломаются один за одним. – проговорила Стеф.

– Так для хозяев другие катера, это нашенские, для обслуги. – почесал бровь провожатый.

 Кое-как спустившись с помощью оперативника, Стефани аккуратно попрыгала на земле, но, ощутив твёрдую поверхность, пожала плечами:

– А мне говорили, что здесь ходишь как по перинному матрасу.

– Не, здесь ещё ничего, но таких-то тоже мест полно. Куда идём? – спросил Дима.

– Ну вон тропинка какая-то. – кивнула Стефани на еле заметную дорожку, катившуюся в редкий частокол деревьев. – Куда Эмили обычно ездила? Я, как понимаю, она здесь не первый раз была?

– Да как приезжала, сюда и просилась, – из-за кустов появился Петя, отжимающий мокрую одежду подальше от большого количества зрителей, – ну, по тропке туда. Мне и Николаю Иванычу никогда не говорила за ней ходить. Она либо одна туда ехала, либо с друзьями.

– А без неё не интересовался?

– Это что значит? – чуть отвесив нижнюю губу, проговорил Петя.

– Ну, не интересно тебе было сюда приплыть, когда Эмили уезжала в город? Посмотреть, что да как? – спросила Стеф.

– Тёть, вы чего? Кто ж меня одного-то отпустит? – рассмеялся Петя.

– Ну вот я и перешла в разряд «тёть». – вслед за ним рассмеялась Стеф. – Идём. – кивнула она Диме и пошла вперёд, разглядывая тропинку, путающуюся в редкой, прибитой рыжиной осени траве.

 На первый взгляд редкий лес вскоре полностью втянул непрошенных гостей в свои костлявые объятия и сопровождал их, стуча голыми обросшими мхом ветвями, постепенно закрывая обзор за их спинами.

– С берега казалось, что видно всё как на ладони. – тихо проговорила Стеф.

– Ну такое здесь местечко, не сильно приятное. – поёжился Дима.

– Всё зависит от той эмоциональной окраски, какую мы даём тому или иному месту. Вот назови его местом силы, и островок заиграет совсем по-другому. – Стефани остановилась. – Тропинка, как я понимаю, заканчивается здесь.

– Ну вроде да. – Дима потоптался по жухлой траве. – И чего они здесь искали?!