Акулы из стали. Ноябрь Овечкин Эдуард
– Инопланетяне, епта! Повезло тебе, мужик, – собирайся! С нами полетишь!
– Да нахуй так пугать-то, а! Я, блядь, чуть не обосрался! Чего вы ревете-то как потерпевшие!
– Да проверяем, есть ли кто живой! А то мало ли, нашли шлюпку в море, а она – ничья!
– Сами вы шлюпка! Поняли? Не, серьезно, а вы кто вообще?
– Ну подводная лодка же, ну что ты – слепой?
– Подводная лодка? – Рыбак вертит головой. – Да что вы пиздите? Подводные лодки вот такие (рыбак разводит в сторону руки), что я не знаю, что ли? А это что за хуйня? – тычет багром вперед, назад и вверх.
– Да тебе не угодишь, капризулька! Инопланетяне – не веришь, подводная лодка – не веришь! А чего ты стоишь тут, как «Летучий голландец», без огней и хода?
– А куда мне тут идти и кому тут светить?
– Ну нам вот, видишь?
– Да не должно тут никого быть, я смотрел сводки перед выходом!
– И чего там было в сводках?
– Ну что нет тут никого!
– А почему?
– Ну… Военные район закрыли опять!
– Во-о-о-от, видишь как оно, оказывается! Военные район закрыли просто так, ты себе думал, да?
– Ну это же военные, слушайте, вечно они! Сколько раз ходил по закрытым районам, и всегда пусто!
– А сейчас – видал, как густо!
– Дык а вы тут что делаете?
– Родину охраняем, понятное дело!
– От кого? Это же Мотовский залив!
– Хуетовский залив! Вон Цыпнаволок на траверзе – Баренцево море уже, считай!
– Ну дык и что? Оно же тоже тут наше!
– То есть ты, наплевав на запрет военных заходить в район, поперся сюда. А враги, они дисциплинированнее тебя, ты считаешь: нельзя так нельзя, думают они и не плывут туда, куда запрещено? Ну да, в принципе, я с тобой согласен! Таких распиздяев, как вы, – поискать еще!
– Да при чем тут… А-а-а-а-а! – Рыбак кинул куда-то свою палку, достал трубку и закурил.
Рыбацкое суденышко давно уже тукнулось бортом о борт лодки, и они стояли (скорее – висели) бок о бок в тумане, как Слон с маленькой Моськой, которые помирились и решили дружить. Боцманская команда в жилетах, страховочных поясах и с бросательными концами (на всякий случай) толпилась под мостиком и дружно курила, вопросов не задавали – раз вызвали, значит надо. На рыбаке то там, то сям вдоль борта тоже показались какие-то больше похожие на пиратов, чем на моряков, люди и хлопали сонными глазами то на своего капитана, то на борт неизвестного морского чудища.
– Что рыба-то? – спрашивает старпом.
– А что рыба… Плавает где-то.
– У вас-то есть?
– Ай, да что там есть, пару тонн всего.
– Фига, «пару тонн». Может, это… В качестве контрибуции – мешочек какой подгоните?
– А чего вы нас, захватили, что ли?
– Ну можем, да. Но проще пропустить этот акт и сразу перейти к контрибуции!
– Ой, да там, слушай, треска одна да пикша!
– Да ты видел, сколько та треска в магазине стоит?
– Дурак ты. Я на нее смотреть уже не могу, еще в магазин за ней ходить!
– Ну дык что?
– Ну дык давайте мешок, что…
– Боцман, – спрашивает старпом вниз, – мешок дуковский есть с собой?
– Конечно, мы всегда, когда нас будят ночью и вызывают наверх без объяснения причин, берем с собой дуковские мешки. Обязательно.
– Ну так сбегайте быстро. Два возьмите, на всякий случай!
Старпом что-то шепчет минеру, и тот тоже спускается вниз. Наверх поднимается командир.
– О, не спится, тащ командир?
– Да что тут суета какая-то происходит: тем прибыть, тем убыть, то плывем, то стоим… Уснешь тут!
Командир свешивается вниз рядом со старпомом.
– О, так мы добычу захватили? Грабим уже?
– Так это наши рыбаки, тащ командир!
– Которые дерзко нарушают запрет на посещение района? – кричит командир вниз.
– Да вот рыба забывает у вас спрашивать про запреты районов! – не менее дерзко отвечают снизу.
– А могла бы!
– Ага! А ты кто такой?
– А я командир подводной лодки!
– А до того кто был?
– Старпом! Он и сейчас тут. А ты?
– А я – капитан рыболовного траулера!
– Тоже ничего! А принцессы-то у вас есть на борту?
– Какие принцессы?
– Желательно – прекрасные!
– А скока хошь! У нас в кого ни плюнь – все прекрасныя принцессы! Особенно как рыбу надо тралить или порядок наводить!
Боцманская команда внизу уже наладила веревочную грузовую переправу, и сначала на траулер пошли мешки, а потом аккуратно укутанная трехлитровая банка. Банку передали капитану.
– А это что? – показал он наверх на банку. – То, что я думаю?
– Нет, это святая вода из колодца Марии! Прямо из Назарета!
– Так я и думал!
– За рулем не пить! – предупредил командир.
– Ну что вы, что вы! Только попробуем! А пить – нет, не будем!
Два мешка рыбы перекочевали на лодку, следом прибрали концы.
– Ну, отчаливай потихоньку! – махнул командир рукой. – Только в корму мне не иди – в винты засосет еще! Серега, давай, трогай потихоньку.
– Центральный, мостику!
– Есть центральный!
– Левая вперед двадцать, правая вперед десять!
– Есть левая вперед двадцать, правая вперед десять! Работают левая вперед двадцать, правая вперед десять! Прошу разрешения третьей боевой смене завтракать!
– Завтрак третьей боевой смене разрешаю! Обе вперед двадцать!
Коротко рявкнув на прощание рыбаку «Тифоном» (рыбак пискнул в ответ какой-то своей сиренкой), лодка, медленно набирая ход, двинулась дальше в туман – занимать следующий свой полигон.
– А я думал, скучно будет, – уселся на мостике старпом. – А ты гляди, уже и вахта к концу подошла незаметно. Да, минер?
– И не впустую! Ухи теперь хоть свеженькой навернем на обед!
– А с чего ты взял, что это на всех? Может это я для нас с командиром по мешку выпросил, а?
– Ага. «Не верю», как говаривал, бывало, один мой старый знакомый.
– А вы знакомы со Станиславским?
– Наполовину.
– Это как?
– Ну я с ним – да, а он со мной – нет.
– Боцман, ты опять куришь, что ли? Сколько можно уже травить мой молодой организм пассивным курением? А? Молчишь? А где бутерброд, который ты от командира нам нес, кстати? Сожрал уже?
– Не, забыл про него. И не вам, а минеру. Где он, блин… А, вот! Помялся немного…
Снизу высунулась на мостик рука, в которой было что-то бесформенное в пакете:
– Держите там!
– С колбасой был, – минер вертит комок в руках, – и сыр вон… по пакету размазан.
– Дай сюда. – Старпом развернул пакет и выбросил его содержимое за борт. – Тебе, владыка морей Посейдон, приношу я эту жертву!
Пакетик старпом убрал в карман.
– Вот у Посейдона-то радости сейчас будет! – острит минер. – Такой лакомый кусочек: и спиртовой батон тебе, и плавленый сыр из банки со штампом семьдесят второго года, и колбаса «Друг человека»! Представляю, какой там пир сейчас закатят на дне морском!
– А я не про бутерброд, может, а про тебя. Бутерброд – так, прикормка, а сейчас мы с боцманом тебя за борт выкинем.
– Мостик, штурману!
– Есть штурман!
– Для своевременного занятия полигона рекомендую курс триста десять и скорость двенадцать узлов.
– Курс триста десять утверждаю, скорость двенадцать отставить, считай на восемь, пока туман не растает!
– А что там с туманом?
– Клубится уже – сейчас осядет.
А туман и правда уже начал оседать. Похандрив, природа, видимо, подумала: ну и ладно, ну и пусть дальше не ждут от меня милостей, а берут их собственными руками. И начала выкатывать на горизонте солнышко, расцвечивать туман поверху заревом, собирать его в тугие комки и топить в море. День обещал быть погожим.
Гроза
Белые сполохи молний полоскали воздух от края до края моря. Грома сначала не было слышно вовсе, но ночь была такой черной, а море таким бесконечным, что видно было далеко, казалось – до самого горизонта и еще чуточку дальше. И вот оно только что черное шумит внизу и чуть светлее – воздух сверху. А потом слева, будто от самой луны (вернее, того места, где она сейчас должна бы висеть) и до каждого гребня волны на много кабельтовых вперед словно яркая серия вспышек огромного фотоаппарата: на миг, потом снова, уже правее, еще – уже прямо по курсу и уходит вправо, совсем пропадая. Но ненадолго. И повторяется снова. И когда повторяется, кажется, что будто даже дышать тяжелее и не только воздух вдыхаешь, но и вот этот свет – сухой и холодный. А потом пришел и гром: сначала тихим недовольным ворчанием издалека, но чем ближе к грозе, тем громче, настойчивее и ниже, пока не начал кататься огромными валунами прямо над головами.
– Прямо ух, да? – сверил свои ощущения вахтенный штурман на мостике.
Говорить не хотелось. Тут такое вокруг, что как ты ни строй из себя героя, а все равно выглядеть будешь не страшнее комарика. И даже без фонарика.
– Ну норм так, – откашлялся старпом, – хотя бывало и поухтее, конечно.
– Прямо в грозу идем? – крикнул снизу рулевой.
– Прямее не бывает, – подтвердил штурман, – аккурат в самый ее центр!
Молнии уже стали различимы – не сполохами, а ломаными линиями молочного цвета втыкались в море и будто плясали на нем, и не слева-направо, а сразу везде спереди, куда хватало глаз.
– Того бы… – как бы подумал вслух рулевой. – Нырнуть бы, что ли, нет?
Издалека уже шумел дождь. По звуку пока еще было непонятно, лил он сплошным потоком или моросил бесконечной мелочью.
– Да что вам нырнуть бы только, а? – Старпом вздохнул. – Как кроты, чесслово, лишь бы в норку забиться.
– А чо такова-та? – не понял рулевой.
– Да ничо! Моряки же мы или где? Давайте же вон как настоящие – девятый вал, все вот это вот! Хлебанем!
– А так игрушечные будем, если нырнем? – не унимался рулевой.
– Тем более и командир добро давал, если что, – поддержал рулевого штурман.
Говорить все время уже не получалось – приходилось делать паузы на гром, потому что за ним не было слышно не то что слов, но и собственных мыслей. Усилился ветер – задул прямо из грозы холодом и сыростью.
– Угу. Проголосуйте еще, ну. И на вид мне поставьте.
Старпом наклонился к переговорному:
– КП[5] один-пять, мостику.
– Есть КП один-пять.
– Антоныч, что там с запасом ВВД?
– Молотим изо всех сил. Восемьдесят процентов.
– Сколько компрессоров?
– Два больших и два маленьких.
– А еще два больших запустить можем?
– Если родина прикажет, то да. А так – не очень желательно.
– Часа два до полного запаса?
– Не меньше. А что случилось?
– Ну поднимись на минутку.
– Есть, бегу!
Было уже понятно, что дождь шел сплошным потоком – и слышно и видно, когда молнии. Еще сильнее похолодало.
– Ух ты, ничего себе тут у вас! Красота-то какая! Ребята, – вахтенный инженер-механик закурил, – да вы же как настоящие моряки прямо тут! Не то что мы там, ну! Прошу разрешения закурить!
– Во-о-о-от! – Старпом назидательно поднял палец. – Видите! Слушайтесь старших, всегда вам говорю! Ноют, Антоныч, про погрузиться, трусишки зайки серенькие!
– Ну, при восьмидесяти процентах можно, что. Командирская группа полная. Так что смотрите сами, но я бы – не-е-е-ет, что вы! Это же ух у вас тут! А у нас там что? Сухо, тепло, светло и уютно: тьфу, а не боевой корабль! А тут-то вон оно: красота и буйство во всей своей силе! Я такое только в телевизоре и видел. А вам везет, да. Не то что нам. Ну так я пошел, ладно, а то как там без меня крейсер, сами понимаете. Да и зябко у вас тут как-то.
– А где мой вахтенный офицер? Не видал там? А то я как послал его отсеки осмотреть, так он уже до Гренландии дошел небось!
– Сейчас взбодрим его, не смейте сомневаться! Как штык будет!
– Антоныч! – крикнул уже в рубочный люк рулевой. – А это не опасно? Гроза же!
– Не ссы! Мы же резиновые!
Пока еще не сильно, но уже заметно и настойчиво начало качать: лодка сначала зарывалась носом в волну, потом медленно взбиралась на нее и ухала снова вниз. Если бы не огромный размер корабля, то было бы уже весело и внутри его.
– А что у вас тут? – Наверх выскочил вахтенный офицер. – Я же уходил – нормально все было!
– А ты еще через два дня вернулся бы, так глядишь и к пирсу уже швартовались бы! Где был-то, а? С ужина пробу снимал?
– Да как? Когда бы? Все отсеки толком обойти не успел, ВИМ[6] кричит: потеряли вы меня! Так а что мы, погружаться будем?
– Еще один!
– Мы уж как только ни намекали, – вздохнул штурман, – но, видимо, нет! Будем как настоящие моряки!
По ракетной палубе забарабанило шумно и радостно, а потом миг – и накрыло мостик. Штурман что-то проорал, пока вахтенный офицер со старпомом кутались в капюшоны.
– Чего говоришь? – крикнул старпом.
Заряд грома промолчали – было не перекричать.
– Говорю, трюмных бы наших послать, – и штурман ткнул рукой в небо, – ничего себе там у них течь!
Молнии плясали уже вокруг корабля, и тень его, огромная и чернее черного, неровным контуром металась по морю то слева, то справа по борту.
– Красота-то какая, – прошептал рулевой, но железную рукоятку руля на всякий случай отпустил.
– Иди вниз! – крикнул старпом штурману. – Чего ты тут будешь? Толку с тебя, промокнешь только!
Штурман сделал вид, что не услышал. Вода, потоками падая с неба, не успевала уходить с мостика и металась, заливаясь в ботинки, а та, что не металась по «рыбинам» мостика, а летела сверху, порывами ветра задувалась под капюшоны, в рукава, в нос и глаза. Но в одном старпом оказался прав – было страшно красиво. Но только ничего не видно.
– Не кочегары мы, не плотники! – проорал снизу рулевой.
Килевая качка ощутимо усилилась. Нос уже не лениво, а довольно резво скакал по волне, и внутри уже почувствовали, но пока еще не сильно: за тазиками никто не побежал, а так – только уютнее уселись в креслицах под мерное покачивание.
Дождь лил не как из ведра, а как из нормальной такой бездонной бочки – голов было не поднять. Старпом, вахтенный офицер и штурман вцепились кто во что мог, чтоб не повыбивать ненароком зубы от качки, и смирились с тем, что все на них: шапки, куртки, перчатки, штаны и ботинки стало мокрым насквозь, и хотя одежда еще держала тепло, но вот-вот их уже начнет и колотить от холода.
– Говорил вам, – крикнул старпом, – давайте под воду! Так нет же, романтики им подавай, мореманы хреновы!
– Да, зря вас не послушались, ага! – согласился штурман. – Зато вон вокруг: девятый вал на девятом валу сидит и девятым валом погоняет – все как мы хотели! Кр-р-р-расота-а-а-а!
– И мать ее! – добавил вахтенный офицер.
Штормило-то на самом деле не то чтобы уж до девятых валов, но подводная лодка, как ни крути, – не надводный корабль и наверху не совсем блещет грацией в свободном движении. Нет, на спокойной воде-то – да, но при волнении корпус, предназначенный для движения под водой, ведет себя ровно как железная бочка. Видели когда-нибудь железную бочку на волне? Ну вот.
– БИП – мостику! Горизонт и воздух?
– Горизонт и воздух чист!
– Есть, БИП!
– Центральный мостику, записать в вахтенный журнал: видимость ноль, начал подачу туманных сигналов!
– Есть мостик. Записано в вахтенный журнал видимость ноль, начата подача туманных сигналов.
Казалось бы куда, но дождь пошел еще сильнее, и теперь стало понятно, почему чаще говорят, что он идет, а не течет или падает, или еще чего: он именно шел – степенно, основательно, никуда не торопясь. Зато ветер почти затих, и хоть от этого никому не было легче, но все-таки!
– …до трусов! – долетел обрывок фразы штурмана.
– Кто о чем, слышь, а он все о бабах! – хохотнул старпом.
– Где бабы? – не понял штурман. – Я про свои трусы. Вот именно, говорю, что до них и промок!
– А, ты про свои. Ну, про твои нам не больно-то и интересно.
Гром уже почти не прекращался, и казалось, что раньше молний возникал, но нет – это еще от прошлых прогрохотать не успел, а новый за ним уже в очереди стоит.
– Как они… ну… на деревянных-то, да? – крикнул старпом штурману. – Представляешь?
– Абсолютно! Абсолютно нет! И без гирокомпаса, без системы навигации, вот как сейчас определить, где мы, если небо от моря не отличить даже, а? А где мы будем через полчаса? А через день?
– Ты меня не пугай!
– Да нет, мы-то определим, а вот они? Ну вот мы викинги, например, да?
– Да! – крикнул вахтенный офицер. – Гребем грабить Нортумбрию!
– А где она, эта самая Нортумбрия, даже толком и не знаем! Только наш ярл был там восемь лет назад, он дорогу помнит! Ебать навигация! Ну, вышли из своих фьордов, налево свернули и хуярим. По ложке оловянной сторону света определяем. По ложке!
– И по ярлу!
– Это непременно! Куда сворачивать, о наш господин? – спросил штурман у старпома.
Старпом важно надул щеки, расправил несуществующие усы и бороду и хмуро посмотрел вокруг.
– Туда! – ткнул он пальцем в горизонт. – Чую, уже нортумбриянским духом пахнет!
– И вот, – продолжил штурман, – гребут, гребут, гребут, гребут, ярл все чует и чует, последняя коза, или кто там у них, съедена, ложка север показывает, и хуяк – земля, земля! А там индейцы на берегу стоят, и такие: здрасьте, забор покрасьте.
– А викинги, ну то есть мы, говорят: привет, англичашки, а чот вы одеты так странно, карнавал у вас какой? Или нас опять рады видеть?
– А те им – да вы опять грибов объелись, штоле, наркоманы хреновы! Какие в жопу англичашки, если мы индейцы и нас вообще еще не открыли даже? Тьфу на вас!
– Говорите громче, мне не слышно! – крикнул снизу рулевой. – Куда поворачивать-то, я не понял?
А дождь уже уходил на корму – отчаянная гроза, как и любая другая отчаянная вещь в человеческой жизни, оказалась хоть и сильной, но короткой. Только что она походила на конец света, а уже ушла за корму и сполохи молний плясали теперь там, и гром приходил издалека, только не спереди, а сзади. А спереди, если не смотреть назад, только отсветы на море, которое чернее черного и волнуется, но уже меньше и воздух не обжигает белым светом, а сырой и свежий, будто вымытый. Старпом, штурман и вахтенный офицер отжимали шапки, перчатки, шарфы и выливали воду из капюшонов. Рулевой принялся насвистывать: скоро конец вахты и можно, заглотив пару бутербродов, укутаться в колючее одеялко на несколько часов – чем не романтика?
– А хорошо у вас, у подводников! – На следующей вахте в центральном старпом сидел в водолазном свитере и, заполняя вахтенный журнал, непрерывно сморкался.
– А я вам говорил вчера, – подтвердил вахтенный инженер-механик, – только скучно, да?
– Не знаю, не знаю, мне так очень весело сейчас. Штурман!
Из штурманской выглянул вахтенный штурман в водолазном свитере и с носовым платком в руках.
– Время занятия полигона?
– Через сорок две минуты на данном курсе!
– Отлично!
Скрипнула кремальера, и в центральный, следом за бодро проскочившим командиром, заполз вахтенный офицер в водолазном свитере и с носовым платком в руке. Командир стоял сбоку и с интересом наблюдал, как тот кряхтит, постанывает и булькает, а потом даже пожалел его потрепанный вид и сказал: да что ты, что ты, проходи так, я сам переборку задраю. После обернулся, посмотрел на старпома со слезящимися глазами и красным носом, на штурмана с таким же понурым видом и хмыкнул. Уселся в кресло, взял суточный план, посмотрел в него.
– А что у нас тут происходит? День водолазных свитеров объявлен по плану? Карнавал?
– Ну… как бы нет, но вот, – доложил ему старпом, – чот мы приболели.
– Всей сменой?
– Кроме механиков! – доложил вахтенный инженер-механик. – Механики ответственные же и полностью в строю!
– Гад, – резюмировал старпом, – сам же и подзуживал!
– Так а что было-то? Расскажете?
– Гроза! – рассказал старпом.
– И вы…
– Решили вас не будить, тащ командир, дать вам поспать, двое суток вы же почти и нет совсем, и вот мы в надводном, как настоящие моряки, перестояли!
– Молодцы какие! И как оно?
– Что оно?
Читать бесплатно другие книги:
