Акимуды Ерофеев Виктор
КУРОЕДОВ. Не понял.
КОНСУЛ. Императрицей и актрисой…
КУРОЕДОВ. Екатериной Великой?
КОНСУЛ. Я получала свое удовольствие. Вселялась время от времени… Вела переписку с Дидро… Игнат, ты что?
КУРОЕДОВ. Да нет, ничего… Пугачевский бунт… А какой актрисой?
КОНСУЛ. Да не русской… Ты ее не знаешь.
КУРОЕДОВ. Ну, все-таки?
КОНСУЛ. Ах ты, ненасытный агент!
КУРОЕДОВ. Ну, пожалуйста!
КОНСУЛ. Мэрилин Монро.
КУРОЕДОВ. Правда, что ли? Ты – Мэрилин Монро?
КОНСУЛ. Это был такой кайф, Игнат! Я сыграла такую женственную роль. Все плакали…
КУРОЕДОВ. А почему тогда отравилась?
КОНСУЛ. Дурак ты, Игнат! Ты только и умеешь, что задавать полицейские вопросы!
КУРОЕДОВ. А что изначально, с утками?
КОНСУЛ. Я спрашиваю своего: а давай создадим людей? А он: зачем?
КУРОЕДОВ. Ты – мать сыра земля?
Целуются.
КОНСУЛ. Я умею целоваться?
КУРОЕДОВ. Да.
КОНСУЛ. Я вас возбуждаю?
КУРОЕДОВ. Ну…
КОНСУЛ. Мне так нравится быть женщиной! Вы себе не представляете! Вы почему не возьмете меня за грудь?
КУРОЕДОВ. На первом свидании этого лучше не делать. Есть мнение, что это пошло.
КОНСУЛ. Мне в посольстве то же самое говорили. А на втором свидании можно? Ой, а на третьем!..
КУРОЕДОВ. Клара Карловна, я не постмодернист, знаете ли, чтобы рассуждать о грудях. Я – тайный агент, серьезный человек.
КОНСУЛ. Ну, наконец-то вы искренний! Я вас обожаю.
КУРОЕДОВ (Остановившись у посольства Акимуд.) Возьмите чемоданчик. Пересчитайте. Там два мильона долларов США. И отдайте мне, дорогая, диск!
Консул покорно берет атташе-кейс. Щелкает замок. Открывает. Чемоданчик пуст.
КОНСУЛ. Здесь нет ни фига.
КУРОЕДОВ. Не шутите так, Клара. Карловна. КОНСУЛ. Сами посмотрите.
Консул открывает дверь и выбрасывает чемоданчик на тротуар. Идет дождь.
КОНСУЛ. Спасибо за вечер.
Быстро убегает в двери посольства. Тут же в машине раздается звонок спецсвязи.
ГЕНЕРАЛ. Почему она выбросила чемодан?
КУРОЕДОВ. Генерал, там не было денег.
ГЕНЕРАЛ. Где же они?
КУРОЕДОВ (устало). Спросите у Пушкина.
ГЕНЕРАЛ. Ну что, самые общие впечатления, Игнат?
КУРОЕДОВ. Бонду было, конечно, легче, но работать в целом можно. Цирк наводит мосты.
Посольство Акимуд. Совещание дипломатов.
ПОСОЛ. Ах, Клара Карловна, я еще не успел вручить верительные грамоты, как вы… Ну какого черта вы залезли на Пушкина? Об этом уже пишет «Московский комсомолец». Вы должны знать, что русские очень дорожат своими культурными ценностями.
КОНСУЛ. Я в этом не уверена.
РЕЗИДЕНТ ЕРШОВ. Это подрыв нашего авторитета.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Русские – очень нежные люди, очень ранимые…
КОНСУЛ. С чего вы взяли? Ничего они не ранимые, среди них полно хамов.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Ерунда! У дурного народа не бывает Третьяковской галереи! Я туда сегодня иду!
ПОСОЛ. Иди, интеллектуал!
КОНСУЛ. Вас там тоже могут обидеть…
ПОСОЛ. Обидеть… обидеть… Вас, может быть, обидел Куроедов?
КОНСУЛ. Про Куроедова ничего плохого не скажу. Классно целуется. Вы бы знали, какое это чувство, когда язык входит к вам в женский рот…
ПОСОЛ. Русский поцелуй!
КЛАРА. Да! Но хочу вам сказать, что когда я сидела на шее у Пушкина, я многое поняла о России.
ПОСОЛ. Опять вы о Пушкине…
КЛАРА. Я поняла, что русским не хватает танцующего бога!
НАУЧНЫЙ СОВЕТНИК. Клара, или как вас там, вы прекрасно знаете, что мы хотим от России. Вы сорвете нам экспорт русских детей и другие важные мероприятия.
КОНСУЛ. При чем тут дети?
НАУЧНЫЙ СОВЕТНИК. Я собираюсь начать переговоры с детскими домами по поводу возможного усыновления детей нашей страной, как это делают другие страны. Нам нужны дети.
ПОСОЛ. Жесть!
КОНСУЛ. Нас подслушивают все разведки мира, а вы кричите, что нам нужны дети. Еще скажите, что они нужны для жертвоприношений.
Даша, разливающая дипломатам чай, в ужасе смотрит на собравшихся.
ПОСОЛ. Акимуды проводят открытую политику, мы объясним русским, зачем нам нужны их дети.
Лубянка. Кабинет генерала.
ГЕНЕРАЛ (показывая Куроедову на мониторе, что происходит в посольстве). Надо ставить в известность Главного. Махинации с валютой, эта дура на шее у Пушкина, теперь – дети. Игнат, твое мнение?
КУРОЕДОВ. Я видел, как Клара Карловна управилась с тиграми. С Акимудами нельзя шутить.
ГЕНЕРАЛ. А с ними никто и не будет шутить! Мы ответим провокацией на провокацию.
КУРОЕДОВ. Разрешите отправиться к Зяблику.
ГЕНЕРАЛ. Вали. (Озабоченно.) Ты это… целовался с Кларой?
КУРОЕДОВ. Так точно.
ГЕНЕРАЛ. И что?
КУРОЕДОВ. Нормально.
ГЕНЕРАЛ (взрывается). Что значит, нормально?! Она – человек или нелюдь?
КУРОЕДОВ. Женщина.
ГЕНЕРАЛ. Холодная, как лягушка?
КУРОЕДОВ. Тридцать шесть и шесть десятых градуса, по моим ощущениям.
ГЕНЕРАЛ. И… упругая?
КУРОЕДОВ. В смысле?
ГЕНЕРАЛ. Ну, тело у нее не липовое? Не призрак?
КУРОЕДОВ. Вроде нет, но раздваивается, судя по цирку.
ГЕНЕРАЛ (многообещающе). Ладно, проверим, что у них за фактура. Они увидят у меня этого самого танцующего бога!
Третьяковская галерея. Выход. Из дверей выходит советник по культуре с блаженным лицом. Пробор посредине головы, кругленькие очки, вид не то разбогатевшего разночинца, пишущего модные революционные статьи, не то обедневшего молодого барина, с французским шарфом через плечо.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ (завидя своего русского шофера Виталия, чуть грассируя). Здесь такие картины! Рублев… Репин… Врубель… С ума сойти… До сих пор крутятся перед глазами.
Картины крутятся перед глазами.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Вы часто ходите в Третьяковку?
ШОФЕР. Не успел. Жизнь длинная – схожу.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. И знаете, что поражает: у французов всё форма, всё форма – одним словом, импрессионизм, а у вас, русских, – сила содержания!
ШОФЕР. Я пока ходил купить сигареты – у вас машину угнали.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Куда угнали?
ШОФЕР (отводя глаза). На Кудыкину гору.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Виталий, вы когда-нибудь читали Евангелие от Иоанна?
ШОФЕР. Нет. Но я что-то слышал… Я пойду в отделение, а вы езжайте домой.
Советник по культуре идет по переулкам Замоскворечья. Картины снова крутятся у него перед глазами. Перед ним вырастает бритоголовый подросток.
ПОДРОСТОК. Дяденька, у вас есть два рубля?
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Здравствуй, мальчик. Сейчас посмотрю.
Лезет в карман за деньгами. Достает огромную пачку долларов. Рассматривает ее.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. У меня нет двух рублей…
ПОДРОСТОК. Вы – американец?
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Нет. Я из Акимуд.
ПОДРОСТОК. У вас там черножопые живут? СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Кто?
Подросток делает незаметный жест. Культурный советник окружен бритоголовыми.
ПОДРОСТОК. Отдай деньги.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Эти? (Крутит пачку.) Берите, пожалуйста.
ПОДРОСТОК (подозрительно). Ты это… Они не фальшивые?
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ (смеется). Все деньги – фальшивые.
ВТОРОЙ ПОДРОСТОК (постарше). Ты чё смеешься? (Вырывает деньги.) Весело, что ли? Страну нашу, бля, обираете, вместе с неграми и прочими папуасами.
ТРЕТИЙ ПОДРОСТОК (еще постарше, философски). Стоишь, да? Ну, падай! (Бьет советника по лицу.)
У советника разбиты очки, его сбивают с ног, начинают зверски бить ногами.
ПОДРОСТОК. Гитлера на тебя нет!
ВТОРОЙ ПОДРОСТОК. Замочим суку!
ПОДРОСТОК. Пидор!
ТРЕТИЙ ПОДРОСТОК. Ножом его, бля, ножом!
Подросток пыряет советника ножом, один раз, другой…
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ (на земле). Я и не знал, что телу может быть так больно…
Подросток смотрит на лезвие: кровь кипит, улетучивается с лезвия. Замешательство. Советник подпрыгивает, словно его и не били, ладонью срубает голову подростка, как капусту. Поднимается во весь рост и какими-то неведомыми приемами начинает молотить молодежь, ловко дотягиваясь до каждого, сталкивая подростков лбами.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Я и не знал, что тело так красиво дерется… (Резко меняется в лице, улыбается, растирает тело).
Вокруг собирается толпа.
КРИК ИЗ ТОЛПЫ. Вы чего детей бьете?!
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Я понял! Им не хватает мобильных телефонов!
У каждого подростка появляется мобильный телефон.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Пользуйтесь услугами мобильной связи!
Подростки гнусными голосами, матерясь, звонят друг другу по телефону.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Или они хотят быть девчонками?
Подростки превращаются в визжащих, размалеванных девчонок.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Нет, это их не красит. Что с ними будет через тридцать лет?
Подростки превращаются в толпу испитых личностей.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Ничего себе будущее! Кто виноват? Прикинем, кем вы станете в следующей жизни.
Собаки лают вокруг советника.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Собачки! Что вы такие злые? Вернемся в настоящее время. Он приставляет голову подростка к его телу. Она немедленно прирастает, советник жестом поднимает всех на ноги, кровь исчезает.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Каждому господину школьному учителю нужно платить минимум двести тысяч долларов в год… А если парням дать объединяющую идею?
ПОДРОСТКИ (скандируют). Россия – для русских!
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Простенько, но со вкусом.
А если другую?
ПОДРОСТКИ (скандируют). Спартак – чемпион!
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Ну, что, друзья, второй раунд?
Подростки мнутся на месте.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ. Смелее! Я никогда не поверю, что вы – трусы!
Наряд полиции. Советник незаметным жестом обезоруживает их, огромная веревка, непонятно откуда взявшаяся, связывает и полицию, и подростков. Подняв с тротуара пачку денег, культурный советник уходит по переулку.
СОВЕТНИК ПО КУЛЬТУРЕ (задумчиво). Очки разбили… Хорошо… Палестина – Москва… С чего начать Новый Завет?
Часть третья
Звезда по имени зяблик
Средиземное море. Солнце. Лодка. На длинной тиковой палубе на полотенце лежит на животе ЗЯБЛИК в купальнике и тыкает вилкой в тарелке.
ЗЯБЛИК. Опять лобстер! (Официанту.) Сварил бы ты лучше картошки. Или… стой… гречневой каши. Нет гречки? Ну, тогда я не знаю, что делать… (Достает мобильный, звонит.) Ты что делаешь? Деньги считаешь? Да нет, мне весело, очень весело! Денис! Пришли мне гречки!
На горизонте появляется вертолет.
ЗЯБЛИК (рассматривая вертолет, задумчиво). Он скор на гречку!
Вертолет приближается к яхте, зависает над ней, с вертолета сбрасывают лестницу, по лестнице на яхту спускается Куроедов.
ЗЯБЛИК. Ты? Привез гречку!
КУРОЕДОВ. Какую гречку?
ЗЯБЛИК. Проехали!
КУРОЕДОВ. Балдеешь тут?
ЗЯБЛИК. Лобстера будешь?
КУРОЕДОВ (деловито). Съем.
ЗЯБЛИК. Ты что так тепло оделся?
КУРОЕДОВ. Осень в Москве. Листопад.
Он снимает куртку, садится на палубу, начинает есть лобстера руками. Видно, что он проголодался.
ЗЯБЛИК. Зачем прилетел? Ты сказал, больше меня не будешь доставать. У тебя жена, дети – съешь лобстера и вали отсюда… Вино будешь?
КУРОЕДОВ (жуя). Нет. Хотя да.
Официант наливает ему вина.
КУРОЕДОВ. Вместе с тобой полетим.
ЗЯБЛИК. У тебя крыша едет! С каких хренов я с тобой полечу?.. Я не слишком загорела на этой яхте?
КУРОЕДОВ. Нормально. Зяблик, в Москве появились какие-то странные существа, у них много денег непонятно откуда.
ЗЯБЛИК. Евреи, что ли?
КУРОЕДОВ. Если бы евреи! Страна называется Акимуды. Но на карте ее нет.
ЗЯБЛИК. Может, переименовали?
Куроедов рассказывает Зяблику все, что он знает об Акимудах. Зяблик постепенно начинает с интересом прислушиваться к нему. Куроедов размахивает руками, все больше волнуясь.
КУРОЕДОВ. Ну, наши уже перешли на мелкие провокации. Мне поручили на всякий случай узнать, как можно умертвить акимудов…
ЗЯБЛИК. Дурак ты, Куроедов! Ты так и не вышел из совка. Мы – поколение новых сказок. Мы преодолели мат и стеб. А ты живешь в двух измерениях, меряешься мощностями со своим генералом.
Куроедов смотрит недоуменно на Зяблика.
КУРОЕДОВ. Какими еще мощностями?
ЗЯБЛИК. Ты – поколение танков, а на дворе – эпоха клонирования. Люди меняют лица. Проснись! Я поняла, что такое Акимуды.
КУРОЕДОВ. Что?
Зяблик по-спортивному вскакивает на ноги. Она начинает танцевать на палубе, крутится, обхватив мачту рукой.
ЗЯБЛИК. Я уже заранее влюблена в господина Посла! Я хочу с культурным советником, Верным Иваном, пойти на балет в Большой театр. Я хочу Кларе Карловне объясниться в любви… Но я не хочу, чтобы Акимуды неправильно поняли свою миссию.
КУРОЕДОВ. Нельзя ли поподробнее?
ЗЯБЛИК. Россия – тоже сказка, заколдованное государство. Сказка на сказку – куча мала! Надо дружить сказками.
КУРОЕДОВ. Так что же такое Акимуды?
ЗЯБЛИК. Акимуды? Акимуды – это отварная картошка в мундире…
КУРОЕДОВ (облизываясь). С постным маслом.
ЗЯБЛИК. Сам ты – постное масло!.. Акимуды – больная совесть России. Она наконец заговорила.
КУРОЕДОВ. Ты умна, Зяблик!
ЗЯБЛИК. Я знаю… Я давно ждала, когда же взойдут Акимуды. Мои подружки – бывшие мытищинские проститутки – часто спрашивали меня, когда же кончатся наши обиды. Акимуды – перегной наших унижений.
КУРОЕДОВ (кивает задумчиво, неожиданно всхлипывает). Акимудство – это мы!..
ЗЯБЛИК. Акимуды – это цветы, расцветшие на могилах наших любовных историй, на могильной клумбе Истории Государства Российского.
КУРОЕДОВ. Акимуды – наша любовь с тобой?
ЗЯБЛИК (перестает танцевать). Я тебя не люблю, Куроедов.
КУРОЕДОВ. Но ты же любила меня…
ЗЯБЛИК. Любовь – это потеря собственного достоинства. Татьяна пишет письмо Онегину… Наглядный пример.
КУРОЕДОВ (нетерпеливо). Это – литература, а мы с тобой, Зяблик, тайные агенты международного класса.
ЗЯБЛИК. Ты меня замучил, Куроедов! Тянул, не разводился с женой, жаловался на семейные обстоятельства, пил в бане пиво, блядовал по периметру. Ты, может быть, лучший в мире тайный агент, Куроедов. Но в любви ты оказался полным дураком.
КУРОЕДОВ. Я по-прежнему люблю тебя, Зяблик, хотя ты жестоко бросила меня.
ЗЯБЛИК. У меня олигарх Денис, у меня яхта, роскошное тело, вчера я каталась по Риму на «майбахе»…
КУРПЕДОВ. Но у тебя нет счастья.
ЗЯБЛИК. Зачем ты прилетел?
КУРОЕДОВ. Центр запросил тебя, надо ехать в Москву.
ЗЯБЛИК (смеется, грозит пальцем). Центр запросил меня с твоей подачи. Ты ходил и канючил: вызовите ее! Моя роль? Соблазнять посла? Работать с ним гейшей? Вытянуть из него все кишки Акимуд?
КУРОЕДОВ. Акимуды неприступны.
ЗЯБЛИК. У каждой сказки есть своя ахиллесова пята. Где их слабое место? Вечного двигателя не бывает. Ведь где-то Акимуды заряжают свои батареи!
КУРОЕДОВ. Ты любишь Россию. Ты должна помочь.
ЗЯБЛИК. Не дави так примитивно мне на патриотизм. Для меня Россия – головная боль с тобой. Я поставила точку. Я девальвировала тебя, как аргентинскую валюту. Я уже не та дурочка, которую ты обманывал. Я уже выпила свою чашку чая с испанской королевой.
КУРОЕДОВ. Ты остаешься?
ЗЯБЛИК. Нет, я, конечно, еду. Мне надоели морепродукты! И потом, я не знала, что на яхте так сильно укачивает!
Читать бесплатно другие книги:
