Контрабандист Сталина Книга 8 Москаленко Юрий

Глава 1

Утром не успел я толком проснуться, дожидаясь завтрака, как у меня появился Москатов.

– Сакис привет. Выручай. Надо срочно твоя помощь – повинуясь моему приглашающему жесту, мэр садиться на диван.

– Что случилось Пётр Георгиевич? Давайте позавтракаем вместе, и вы всё расскажите – усаживаюсь напротив него.

– Вы же привезли детали машин и французов на новый завод «Ростсельмаш» в Ростове-на-Дону. Для этого новому директору Николаю Павловичу для этого выделили усиленный батальон охраны. Худо-бедно их разместили, а вот корить их просто нечем. Весна. Приказали обходиться своими силами. А как он обойдётся? Да и не только в Ростове с продуктами плохо, но и в Мариуполе и в окрестностях тоже. Рабочих кормить просто нечем. Самые лучшие рабочие, уже разбегаются в разные стороны. Он приехал ко мне с большой просьбой уговорить Вас продать нашу продукцию и привезти, хоть что-нибудь.

– А это те хапуги из Ростова, кто мне так лихо «одалживал» правительственный вагон? – принимаюсь за бутерброд с сыром с колбасой.

– Нет. Те партийные работники Соколов с Гольманом. А Глебов-Авилов только в прошлом году приехал в Ростов на должность директора, и многое уже успел сделать хорошего.

Интеллигентный, с хорошими манерами Глебов-Авилов производил приятное впечатление. За чашкой кофе, презентованного мной ещё по приезду пяти килограммного мешочка Москатову, в его кабинете мы договорились. Помочь действительно надо, да заодно и свои дела сделать. Я забыл с Франции привезти мастеров по черепице, надо срочно исправлять. Зданий в Таганроге строиться много, а чем их крыть? Хорошо хоть разную глину в окрестностях уже нашли. Надо отвезти и фелюки контрабандистам в Румынию. Плюс пока дед Савелий охрану погоняет.

В общем, согласовываем, что срочно начнут погрузку на три парохода. Их загрузят пиломатериалами, солью, углем. Цинковыми белилами, которые стали выпускать в Ростове-на-Дону с 1926 года. Так же немного листового проката с Мариуполя. Два парохода поведу я в Румынию, а Франсуа Фурнье опять пересядет на «Святого Филиппа» и поведёт его в болгарскую Варну. Надеюсь, за семь-восемь дней я управлюсь, пока разгружаются остальные пароходы и окончательно формируется состав в Москву. Там тоже не всё гладко, особенно с размещением охранного личного состава. Приказал обшить на эти вагоны наполовину листовым железом. Работы уже начались, но на это тоже нужно время…и мои деньги. Чёрт возьми.

Хорошо, что я в своё время познакомился с начальником порта Констанца Попеску. Это сильно сократило время для торговли. Попеску забрал оптом мой товар и предложил свой. Кроме необходимой мне пшеницы, кукурузы и растительного масла, навязал мне двадцать бочек цуйки. Цуйка это румынская водка из слив, без добавления чего либо, даже сахара. Все мои торговые партнёры постоянно пытаются и навязывают мне разный алкоголь. Я понимаю, что им это очень выгодно, зато мне не очень. Но приходиться брать.

Со своих запасов я выделил две шубы от Ламановой, не проданных во Франции и красивые серебряные серьги с двухцветным аметрином. Откуда в Торгсине Таганрога появились серьги с камнем из Южной Америки, большой вопрос. Наверное, кто-то из моряков привёз ещё до революции.

Попеску был так рад подаркам, что сам предложил выбрать что-нибудь из имеющегося у него списка. Ну, я и выбрал. Медь. Частично в проволоке, частично в небольших слитках. Я даже и не подозревал, что в Румынии в таких количествах добывается медь, золото, свинец и цинк. Сейчас это всё скупала Европа. СССР с Румыний сейчас серьёзно враждовала из-за территориальных споров, поэтому прямая торговля практически между странами отсутствовала.

За проданные фелюки контрабандистам я прикупил много разного товара. Хорошо пополнил судовые запасы провизии на двух кораблях. Себе и на подарки прикупил разных копчёных фруктов, много сыров, брынзы и той же элитной цуйки, но уже в бутылках. Продукты в СССР сейчас самые лучший подарок. Да что там сейчас. Такая ситуация сохранится ещё лет двадцать. Даже в Париже нет такого разнообразия продуктов, к которому я привык в двадцать первом веке. За неполный век после Второй мировой войны люди планеты сделали настоящую революцию в производстве продуктов питания.

Ну и в конце, уж не знаю с какого перепугу, я скупил коз на городской ярмарке. Взял ангорских светлых, а в противовес им Анатолийских черных. Это сказалось плохое влияние на меня Цицина и его лекции.

– Чёрт бы тебя побрал, Николай Васильевич – разглядывал я блеющее стадо на «Огнях Смирны». Но почему-то потом именно этим козам и козлам в Таганроге обрадовались больше всего. Запомним.

Ну вот, наконец, все дела на побережье Азовского моря более или менее закончены и огромный по нынешним временам эшелон отправился в Москву. Капитанам, даны чёткие указания, что делать и в какой последовательности.

Пришлось цеплять два паровоза. А я как обычно засел за изучения прессы с того момента, как меня не было. Коммунисты и тут не удержали экономику, и пришлось вводить продовольственные карточки. Особенно плохо приходится старикам и детям. Пенсий сейчас то не платят.

Из-за голода народ «встал на колёса». Огромное число мужчин и женщин с котомками и мешками располагались на станциях и куда-то постоянно передвигаются. Такое впечатление, что происходит переселение народа. Я лишь порадовался, что усилил и потренировал охрану. Несколько раз ей даже пришлось стрелять. Народ пытался, как доехать с нами, так и что-нибудь стащить с нашего эшелона. Боюсь, что дальше положение будет только ещё хуже. Придётся не только собак, но и лошадей с собой возить для охранников. Это просто ужасно смотреть на такую картину голодных и обездоленных людей, понимая, что не в силах что-либо изменить.

В Москву мы прибыли и в праздник и в траур. Праздник это первое мая, а траур умер Менжинский. Не помню точную дату смерти, но что-то рановато. Да и точно не первого мая. Как будет выкручиваться из такого положения Сталин и К я даже не представляю.

– Что же теперь будет – запричитал, чуть ли не плача Михаил Сергеевич.

– Вы же коммунисты… способные преодолевать любые сложности – как он мне надоел. Я просто мечтаю быстрее сдать серебро и больше никогда не видеть этого человека. Всё больше на его кандидатуру, я не соглашусь ни при каких условиях. Мне моё здоровье, которое у меня и так не очень, дороже.

Самое смешное началось дальше. Эшелон не помещался на склад Берсона полностью. Вагоны «выглядывали» за ворота. Из-за этого у Аполлинария Федоровича началась настоящее истерика. Пришлось выставлять дополнительно охрану с пулемётами и срочно разгружать груз из вагонов в склады.

– Сергей Иванович, дорогой ты мой. Вы уж подтвердите, что так произошло. Мы всё перегрузим аккуратно. Ничего не пропадёт – взмолился колобок, увидев меня вышедшим из вагона.

– Да всё нормально. Разгружаем только малозначимый груз. Главное чтобы замки были надёжные на складах – усмехнулся я Берсону. Ох, как же его накрутили на счёт моих грузов. Приятно, чёрт возьми. Значит ценят.

– Дмитрий Степанович. Мне тут дом рядом выделили и машину. Приглашаю, а то будете ютиться непонятно где. Да и с питанием сейчас плохо – отошел к Чекалову и приглашаю к себе директора авиазавода. Да и мне так намного будет спокойнее.

– С удовольствием. А почему Сергей Иванович? – несколько удивился Чекалов.

– Да так вопросов меньше у окружающих. Но лучше на эту тему не распространятся… совсем – пристально посмотрел в глаза директору.

Буквально через пару часов появилась колона с вооруженными красноармейцами в кузовах грузовиков и бронеавтомобилем. В его очертаниях угадывался силуэт БА-27, но были и существенные отличия. Броня была расположена под большим углом, а сам бронеавтомобиль был мощнее. Башня крупнее и пулемет совмещён с пушкой в одной плоскости. Более современная командирская башня и кузов как у «Rolls-Royce» с двумя бойцами. Какая-то странная конструкция БА из нескольких проттипов. Интересно, а какой у него двигатель?

– Привет чертяка. Наконец-то ты прибыл – приобнял меня вылезший из бронеавтомобиля Будённый. – Нравиться? Смотри, какого мы красавца сделали. А ты ещё сомневался.

– А мощность двигателя хватает? На поворотах не перекидывается? – насколько я знаю, с этим у БА-27 в СССР были большие проблемы. Заглянул в открытую дверь. Внутри всё так же скромно и тесно. Особо смотреть не на что, а общая надёжность бронеавтомобиля у меня что-то вызывает большие сомнения. Всё сделано слишком уж топорно.

– Не-е. Всё пересмотрели и переделали. А двигатель закупили у шведов. Шестьдесят пять лошадок, как-никак – довольно хлопнул по корпусу ладонью Будённый.

Дальше сгрузили привезённые шесть машин из привезённой мной партии американских «Макков» и стали перегружать серебро.

– Сколько привёз? – насел на подошедшего Михаила Сергеевича Будённый.

– Все тридцать шесть тонн. А ещё несколько тонн есть у товарища Сакиса – тут же сдал меня Михаил Сергеевич.

– Разберёмся. Давай поторапливайся. Пока всё не сдашь лично Алексею Ивановичу под роспись не отлучаться. Иди, следи – отослал его Будённый.

– Семён Михайлович ты подпиши, что забрал у меня шесть «Макков» – я тут же сделал запись в общем списке.

– Что мне не веришь? – очень удивился Будённый.

– Почему не верю. Это чтоб не нарушать отчётность – копирую кота Матроскина с большой улыбкой в тридцать с лишним зубов.

– Мало того что капиталист, так ещё и бюрократ – недовольно поставил подпись Будённый. Взял у меня второй общий экземпляр в кожаной папке с металлической молнией. Специально для этого купил.

– Закончишь, приезжай в гости. Угощу тебя цуйкой и текилой с сыром – всё так же улыбаюсь, смотря на смешное хмурое лицо Буденного. Стоило мне только уехать, и он опять отпустил усы во все стороны.

Его бойцы же таращатся, по-другому и не скажешь, на моих охранников. Их очень интересует общее обмундирование и изумляет количество и качество оружия на каждом бойце. А так же общая настороженность и молчаливость моих бойцов. Наука деда Савелия и путешествие по стране пошли им явно на пользу. Наконец серебро перегрузили, и колона ощетинившись оружием, поехала в Москву…забрав мою персональную головную боль в виде Михаила Сергеевича.

Дальше я согласовал, что за товар привёз Берсону, чтобы быстрее разгрузить вагоны и отослать их на станцию. Хочешь, не хочешь, а с завскладом нужно дружить. И дружить…хорошо. Ему в этот раз досталось немало: от французских шмоток, до продуктов, мексиканских специй и алкоголя. Единственное, что ему не дал это разный металл, которого я привёз, не так и мало. Заказал ему хорошей дорогой посуды, разной икры и мёда. Дождался когда закончиться перегрузка части груза в складские здания, отправят лишние платформы с паровозом и закроют ворота склада. После по телефону вызвал своего шофера. Заодно загрузил грузовик со склада для перевозки своих вещей и продуктов в свой дом.

– Сергей, я смотрю у тебя новая машина? – вызванный мной шофёр приехал на сине-сером автомобиле представительского класса. Ну, вот и хорошо. А то у меня опять деньги «недошли» до личной машины в СССР в Москве.

– А что за модель? – тут же поинтересовался Чекалов.

– Татра 17. Поступило несколько таких красавиц в особый гараж – и Сергей любовно провёл ладонью по корпусу.

– Уважает тебя руководство – покивал головой Чекалов, внимательно рассматривая автомобиль.

– Загружаемся – даю команду. Со мной кроме Александра отправляются ещё четыре моих бойца.

Вот кто действительно рад был меня видеть так это Силантий и его семья. Сильно похудевшие, и всё в той же одежде. Похоже, что денег, которых я оставил в связи с инфляцией и дефицитом продуктов им не хватило. Второй раз, я уже попадаю в такую нехорошую ситуацию. В следующий раз надо оставлять не бумажные деньги, а серебряные у которых курс мало подвержен инфляции. Начинаю понимать, почему власть имущие постоянно «вымыли» деньги из драгоценных металлов у населения. А дальше вообще электронные пойдут… и «нарисуй» себе что хочешь.

– Силантий, вы много денег должны? – сначала обошёл комнаты дома, в котором его жена срочно снимала чехлы с мебели, и где был идеальный порядок. Вышел в сад, где был потрясающий вид. Цветут вишни и вот-вот зацветут и яблони.

– Надо оборвать цветы с новых деревьев, займусь этим завтра – дальше я прошёлся с Силантием до дастархана, проверил тандыр. Требуется легкий косметический ремонт. С удовольствием занялся бы и этим сам, но боюсь, что запах краски и лаков отразиться мне головной болью. Осторожность мне не повредит, я ведь оставил старика Сюя с его соотечественниками в Таганроге, по его просьбе.

– Триста рублей. Зима была холодная, и пришлось дополнительно покупать дрова и уголь, чтобы протапливать дом. А к весне и продукты сильно подорожали. Да и карточки нам не дали.

– Вот же. Держи – достал я бумажник и передал четыре банкноты. Три по сто и одну по пятьдесят. Надо будет разобраться, почему им не дали карточки. – Бери и не думай. Одежду не покупай, я вам привёз. Выберите, что понравиться. Остальное как обычно. Мужик что со мной, который Дмитрий Степанович, просто гость и… не больше. На всякий случай присматривай за ним. Что слышно в округе? Кто появился из новых?

Оказывается, новые жильцы появились и не мало. Протянутый сюда и в сельсовет телефон и практически не выключаемый свет в деревни, «оживляют» окрестности. Но нужно попросить Сталина, нет лучше Власика, пусть пришлёт людей и досконально проверит всех приезжих. Или может пора поменять место жительства? Подумаю. Посмотрим по следующей обстановке. Нет. Согласую список товаров с оплатой и направлю ребят Белоуса. И им тренировка, и мне просить никого не надо.

Толи из-за празднования Первомая, толи похорон Менжинского, но про нас забыли на три дня. Это время позволило хорошо отдохнуть. Обустроиться и заново привыкнуть к своему советскому дому. Мы даже скатались с Чекаловым в Москву. Москва встретила нас очередями возле магазинов и разными плакатами. На них гласило: «боевой смотр революционных сил международного пролетариата», «СССР – отечество мирового пролетариата» и такое же в этом роде. Разве что насмешил один: «В день пасхи ни одного прогульщика». И порадовало, что нэпманские кафе не закрыли, но поменяли им аббревиатуру. Сейчас это называется колхозно-кооперативные предприятия общественного питания. Ну, хоть так. Ради любопытства мы и зашли в одно такое «предприятие».

– Давно я не был в Москве. Как всё меняется. Грустно – сел за стол Чекалов.

Мы же с неизменным Александром сели спиной к стене, так чтобы наблюдать весь зал. Осмотрелся. Раньше это было имперское кафе, потом нэпманское, которое сейчас стало терять свой лоск. С одной стороны всё стало дефицитом, а с другой это стало никому не нужно. Развернутая повсеместная борьба с мещанством, убивала инициативу предпринимателей. Падало и разнообразие.

– Вы посмотрите, как на нас смотрят вокруг окружающие – наклонившись ко мне, быстро проговорил Чекалов.

– Ну, ещё бы. Мы в хороших костюмах, а тут всё… больше сплошная военщина с каждым годом – так и хочется продолжить, что скоро вождь народов и физкультурников всех окончательно приоденет. Сталин сам только и ходил в военной форме, так и другие вынуждены были следовать его примеру.

– Как-то в моём Таганроге, мне нравиться…больше – задумчиво произнёс Чекалов.

– Потому что управляется лучше. Москатов молодец смог собрать единомышленников. Потому, что вы стараетесь принести мир и согласие в город, пытаясь найти компромисс со всеми – вздыхаю. – Нельзя постоянно везти гражданскую войну…ничего хорошего с этого не получиться.

Заказали солёные гренки с чесноком и пиво. Немного посидели, настроение испортилась окончательно. Я даже не допил маленький бокал. Вышли, московская детвора обступила новую машину. Сергей в открытое окно прикрикивал на мелюзгу, чтобы не лапали руками.

Глава 2

Потом нас пригласили на склад к Берсону. Там наблюдаю интересную картину. Рабочие склада осторожно перегружают самолёт на прицеп с тягачом Рено. Туда же отправился следить и Чекалов.

Мой же начальник охраны построил своих бойцов в шеренгу и проводил экскурсию Сталину, Ворошилову и Будённому. Тут же присутствовал и Власик со своей командой, которые тоже внимательно всё слушали и рассматривали. Бойцов буквально… раздевали, просили показать ту или другую вещь обмундирования или оружия. Всё было хоть и в одном стиле, но были и небольшие отличия, так ещё и дед Савелий постарался.

– У вас не вооружённый пролетарский отряд РККА, а какая-то банда головорезов – увидев меня, тут же сделал быстро вывод Ворошилов.

– И почему он должен быть похож на ваши отряды РККА? – прищурил я глаз.

– Как почему? Они бойцы Красной Армии, которые временно отрекомендованы в ваше распоряжение – возмутился нарком и чуть ли не наскочил на меня. Да что за человек такой Ворошилов! Абсолютно неспособный идти на компромисс. А учитывая его патологическую нелюбовь к бывшим и разным специалистам можно понять трудность принятия нестандартных, но полезных нововведений. Из-за него и ему подобных многие старые спецы отказывались работать или служить[1].

Конфликты случались просто по пустякам… а потом их «ломали через колено». Ну и результат соответствующий. Вот стоило некоторое время, не видится с Ворошиловым, и он опять стал ко мне цепляться.

– А это для чего? – Сталин с любопытством уставился на круглые камни в руках бойца. Этим вопросом, прекратив наш начинающийся спор с Ворошиловым.

– Помогают усиливать пальцы и можно кидать их в противника – боец, после моего кивка.

– Показывай, что интересного привёз? – обратился ко мне с акцентом несколько раздражённо Сталин нашей перепалкой с Ворошиловым на глазах у подчинённых. Сам он всё так же с большим интересом любил рассматривать разные новинки и слушать общие сведения о них.

Экскурсия продолжалась долго. Если на том, что привозил раньше, практически не останавливались, то новинки рассматривались внимательно. Подробно остановился на автоматах Рибейроля, которых я передал семь штук охране Сталина. Кроме этого я передал в подарок Власику ещё и коробку с пленками и реактивами.

– Обращаю Ваше внимание на пулемёт фирмы "Darne". Сейчас у них калибр 8 на 50, но лучше при выпуске перевести на 9 на 64 Бреннеке. Стоит его немного модернизировать и утяжелить конструкцию. Тогда получится хороший пехотный станковый пулемёт. Ваш «Максим» уже никуда не годиться. Этот будет легче, лучше и дешевле в производстве – надеюсь, большая русская драма пехотного станкового пулемёта решиться ещё до конфликтов на Халхин-Голе, а не к концу 1943 года и за счет ленд-лиза.

– А в авиации его использовать нельзя? – задал вопрос Сталин с подтекстом.

– Судя по очень быстрой тенденции развития ситуации в авиации, и этот калибр, наверное, скоро будет мал. Уменьшив же немного скорострельность… улучшиться и живучесть пулемёта – отвечаю ему.

– Мы не можем вводить такое разнообразие калибров. У нас нет на это возможностей – тут же Ворошилов.

– А придётся, если не хотите проиграть – кого он обманывает. У них 9 мм пистолеты, а теперь ещё автоматы и пулемёт.

– А привезённая мелкокалиберная пушка для этого не подойдёт? – зачем то спросил Будённый, который вообще-то раньше мало интересовался авиацией.

– Возможно. Но больше всего она пока подойдёт для бронемашин. Ваша, укороченная пехотная 37 мм пушка, уж точно не годиться. Лучше её вернуть, там для чего она и предназначена. Такие полуавтоматические пушки у французов уже стали покупать, например Япония – надеюсь, что название страны конкурента на одной из границ поспособствует принятию её на вооружение.

Посмотрели и обсудили остальное. После перешли в мой вагон, в котором я тоже провёл экскурсию. Как не странно вызвали интерес и невоенные грузы. Ну а напоследок я порадовал Ворошилова, что привёл ему бронированную яхту. Больше времени сегодня тройка уделить уже не могла. Теперь у нас будут уже персональные встречи, хотя с Ворошиловым я встречаться… и не хочу.

– Да много этот раз привёз грек. Чем платить будем? – спросил соратников Сталин, как только они втроём уселись в машину. Несмотря на все принятые меры, вопросы с финансами и ресурсами стояли очень остро.

– Вот-вот тянет всякое… дерьмо… что мы произвести не можем и требует потом с нас огромные деньжищи – тут же взвился Ворошилов.

– Клим ты чего завелся? Ведь прошлый раз вы вроде нашли общий язык – удивился этому Будённый.

– Да какой нашли. Контра он…контра. А что в Таганроге под его влиянием происходит. Целый контрреволюционный заговор. Все недобитки туда потянулись. Уже весь город под себя подмял – продолжил зло Ворошилов.

– Да нет там агитации против советской власти. Мы же вместе слушали доклад – удивился Будённый.

– Зато и советской власти там нет. Мы боремся с попами, а они субботу и воскресенье выходным сделали. Как будто это не территория СССР. И не препятствуют посещению церкви – стал ещё больше, распалятся нарком.

– Особенно недовольна твоя жена – поддел Ворошилова Сталин с улыбкой.

– Не трогай мою жену. Она больна и сейчас не принимает активного участия в делах – огрызнулся тут же нарком.

– А ведь ты ему просто завидуешь. Посмотрел на его бойцов и – Сталин.

– А чего он… и где я возьму средства на такое обмундирование и оружие, когда мне кормить бойцов нечем – перебил Сталина, окончательно разозлившийся Ворошилов.

– А вот у него тебе и заберём. Бойцы они Красной Армии или нет – улыбнулся Сталин, чтобы успокоить друга, в поддержке которого ещё очень нуждался.

– Правильно. Сильнее давить эту контру надо, чтобы и вздохнуть не смога – повеселел Ворошилов, у которого была острая нехватка обученных бойцов.

– Не всех. Возьмём половину. Видел. Из них только шестнадцать человек серьёзные бойцы – тут же чуть потушил энтузиазм экспроприации бойцов Сталин. Он понимал, что грек в таком случае сильно обидится. Да и любой бы так поступил на его месте.

– А может лучше дать ему ещё наших бойцов. Развернём в Таганроге целый полк. Пусть возьмёт их на содержание, раз у них там все так прекрасно – предложил другую идею Будённый.

– Можно. И командир у тебя подходящий есть и комиссар? – немного подумав, ответил Сталин.

– Командир есть. Гречко. Родился в самой крестьянской семьи. Даже название села – Голодаевка. Только недавно с ним разговаривал. Сейчас служит в Перовой отдельной кавалерийской бригаде Московского округа – ответил Будённый.

– Своих тащишь? Никак хочешь там ещё одну базу для разведчиков развернуть? – недовольно Ворошилов и сожалея, что такая идея ему самому не пришла в голову. Негласное соревнование между ним и Будённым уже набирало обороты.

– Ну, раз у тебя отношения с греком не ладятся, пусть попробует Семён. Сможешь договориться… без меня – с прищуром посмотрел на Будённого Сталин.

– А почему без тебя? – не понял инспектор кавалерии и заново создающийся фронтовой разведки РККА.

– Дешевле обойдётся – ответил хитрый Сталин. Он понимал, что ресурсов у Будённого на развёртывание такого полка сейчас практически нет. А хитрый грек не будет портить отношения ради нескольких тысяч с одним из руководителей государства, и придумает какой-то другой способ покрыть свои убытки.

Взяли нас грамотно. Как только автомобиль немного притормозил перед открытыми воротами, словно из неоткуда появилось семь человек в кожаных куртках и кепках со звездами. И ещё на нас в машине наставили французский пулемёт шоша. На охранника во дворе направили сразу две винтовки. Водителя Сергея буквально выдернули из машины и оглушили ударом пистолета по голове.

– Выходим «господа», приехали. И скажите своему халую, чтобы за оружие на хватался – шутливо размахивая маузером, но, не теряя бдительности мужик с усами, явно их главный.

– Осторожно и не делаем глупостей – и второй наставил на нас браунинг, показывая покачиванием, что надо выходить.

Ещё один в кожанке подскочил к охраннику и снял с него оружие, удивляясь его количеству.

– Выходим. Спокойнее Дмитрий Степанович – даю команду и слегка покачиваю головой Александру. Чекалов бедный побелел, явно в такой ситуации находиться первый раз.

Оглядываюсь. Охранник во дворе только один, значит, шанс выпутаться ещё есть. Если бы не пулемёт можно бы и прободаться, хотя бы без жертв и не обошлось бы.

Нас профессионально обыскали. Забрали у нас оружие, кроме моего стилета на левой руке. Не нашли. Не изъяли у Александра и гасило. Его так поразили действия деда Савелия, что и он сделал себе. Последнее время постоянно им тренировался.

– Ну и кто же вы такие… богатенькие вы наши? И откуда у вас машина с особого гаража?

– А вы? – Буратино-то он и не добавил. Не читал? Хотя, скорее всего, этой книги ещё и нет.

– ОГПУ. Поступил сигнал, что тут засела контра – мужик с маузером оперся на капот нашей машины.

– Приглашайте в дом – развеселился второй с браунингом. Его явно семитские черты лица с тёмными глазами и курчавыми волосами расплылись в улыбке и были особенно мне неприятны. Вся эта истерия, поднятая в Европе с еврейским вопросом, оказывала влияние и на меня…и вот теперь, я её почувствовал на своей шкуре, так сказать.

– Если вы только никого убивать не будете – говорю им. Ну, вот чувствовал же, что нужно съезжать с этого места. Необходимо после всего этого перебираться жить ближе к даче Будённого в нормально охраняемую зону. А то так и будет, ни одно так другое. Если не ОГПУ, так воры полезут. Хотя те же ОГПУ грабежами сейчас занималось не меньше воров.

– Конечно, не будем. Проверим. Разберемся – главный и махнул рукой.

Из-за соседнего дома выехал грузовик АМО, на плоской крыше которого располагался ещё один чекист с пулемётом шоша. Да-а. Основательно в этот раз они подготовились. Хорошо, что мы не стали пороть горячку и предпринимать неосторожные действия. Но эти постоянные наезды грузовиков с ОГПУшниками, стали меня конкретно так утомлять. Интересно, а Сталин в курсе или это опять местная самодеятельность? Или меня пытаются пробить на слабо? Ценностей-то в этот раз я привёз не мало. Может, не хотят или не могут оплатить? Вот и закрутилась… такая катавасия.

– Антон, где остальные? – шепчу охраннику. Нас согнали в кучу во дворе к сараю для угля, под прицелом пулемета и ещё одного бойца с винтовкой. В это же время другие сотрудники ОГПУ заводили легковушку и грузовик, связывали так и не приходящего в сознание Сергея, и закрывали ворота в усадьбе.

– Ждут сигнала – так же тихо охранник.

– Не разговаривать – окрик охранника с винтовкой.

– Прикроешь Чекалова – наклонив голову, шепчу Антону.

– Я же сказал не разговаривать – охранник вскинул винтовку.

– Что там? – подошел к нам ОГПУшник с браунингом.

– Договариваются контра, как нас убить. Как убили год назад наших братанов – опустил до пояса винтовку охранник.

– Ты думаешь это они? – переспросил один из главарей.

– Других таких в этом районе мы не нашли – гнул своё боец с винтовкой.

Вот так вот. Привет из прошлого. Значит, «всплыла» информация про группу Шанина и Агранова. Скорее всего, ОГПУ провела расследование, где пропала группа, а потом информацию засекретили. Со смертью Менжинского опять пошла борьба за власть в ОГПУ. Вот и стало «вылезать на свет» разная… припрятанная информация для давления на политических деятелей. А так как группа занималась экспроприацией ценностей, то информацией по ней сразу и заинтересовались. Плюс ухудшающее материальное положение в стране. Плюс, что сама ОГПУ сейчас состоящая наполовину из уголовников, которых сильно интересуют разные ценности.

Хрен они нас в живых оставят. Руки связывать дать нельзя, тогда точно конец. Эти жалости не знают. Особенно любят издеваться над беззащитными.

– Ну, тогда что ждём? Вяжем их и поспрошаем. Всё расскажут. Неси веревки сюда – крикнул закрывающему ворота «наш начальник» с браунингом.

В это время три ОГПУшника возглавляемые усатым с маузером, направились в дом. Автоматически отмечаю, что у него на поясе кожаная кобура для пистолета. Странно. Потерял или сломал деревянную?

Дальше происходит несколько событий практически одновременно. Группа ОГПУ заходит в дом. Боец, закинув винтовку на плечо, подошел с веревками к нам. Всё. Ждать больше нельзя.

Я молниеносным и отработанным движением посылаю стилет в охранника с пулемётом, который немного расслабился. Сам шагаю вперед к бойцу с веревками и резко бью ногой в живот, толкая его в сторону охранника с винтовкой. Далековато, но выбора-то нет. Успею ли. Стараюсь прикрыться им. Александр посылает грузило в мужика с браунингом и прыгает в его сторону. Тут у нас всё заранее обговорено и отработано. Кто с какой стороны будет действовать в экстренных ситуациях. Антон валит на землю Чекалова.

Дальше гремят выстрелы из-за кустов сирени с левой стороны и в доме. Заваливается в кузов ОГПУшник за вторым шоша. Другой выстрел из правого края, приходиться в охранника с винтовкой. Явно заботятся обо мне. Не смотря на всё, ОГПУшник успевает выстрелить. Но попадает, не в меня, а в Антона за моей спиной, прикрывающего Чекалова на земле. Я жёстко бью растерявшегося перед мной бойца в горло, и ещё раз отталкиваю его.

Опять гремят выстрелы ставящие точку на оставшихся ОГПУшников во дворе. Александр быстро справился с чернявым евреем с браунингом и «мутузит его от души», вымещая свой страх.

Я бросаюсь сначала к отлетевшему браунингу и делаю контрольные выстрелы в лежащих противников. Что-то мне кажется, что не всех до конца убили. А возможно, это просто мой страх… или отходняк.

Вижу, как с двух сторон в дом заскочили бойцы, прятавшиеся в кустах. Слышу слитные выстрелы, и потом звенящая тишина, которая устанавливается после скоротечного боя.

Подхожу к Антону. Пуля попала под левую лопатку. Переворачиваю. На губах и подбородке уже кровь. Сам хрипит. Похоже, что не жилец. Перевожу взгляд на бледного, как труп Чекалова с трясущимися руками и моргающими глазами.

– Арсений объясни мне, как такое могло произойти? – передо мной стоял старший охраны дома с перевязанной рукой. Хорошо, что пуля только задела правую руку, ничего не повредив. Именно он стрелял в доме и довольно грамотно. Другое дело, что и ОГПУшники, тоже оказались хорошо подготовленные. Только подоспевшие товарищи Арсения с тыла смогли поставить точку в перестрелке.

– Мы их заранее заметили. Но они были очень осторожны. Поэтому мы решили устроить засаду. Думали, что они раньше на штурм дома пойдут, до вашего приезда. Кто же знал – развёл он целой рукой.

– М-да. А что Силантия или его жену отправить огородами, и нас предупредить нельзя было? Тут в деревне всего две дороги. Одна идёт в сторону Смоленска, а вторая в сторону Москвы и базы Берсона. Угадай, по какой мы приехали?

– Не догадался – опустил голову Арсений.

– Какой ты тогда старший? Из-за твоих необдуманных действий погиб твой товарищ. Иди и думай… и живи с этим – отпускаю старшего моей группы охраны.

С другой стороны не факт, что смогли бы обойтись только одной потерей. Если бы затеяли перестрелку, где два пулемёта могло быть и хуже.

Стал перебирать документы нападавших на столе. Особенно меня интересовали двух старших. Ими оказались некто Аркадий Романович Максимов и Григорий Осипович Каннер. Причем у последнего, кроме документов ОГПУ, ещё имелось и удостоверение заместителя начальника Главного управления металлургической промышленности. Очень… интересно.

Из трофейного оружия меня заинтересовал только пистолет типа маузер, которым оказался Bergmann Bayard M 1910 / 21 выпущенный в Дании. Никогда раньше не встречался с пистолетом Бергманн Байярд, вот и перепутал с маузером. Но вот что странно, что и калибр у него 9 на 23. Хороший пистолет, очень качественный. Патронов, правда в магазине маловато, но есть три запасных магазина на кобуре. Подержал в руке. Тяжёлый. Мне он точно не нужен. Подарю пока Потоцкому, а то у него мечта получить маузер так и не пропала…

– Как это понимать Семён Михайлович? У вас, что те, кто должен охранять граждан сами и грабят? – утром приехал Будённый, которому я сумел дозвониться поздним вечером.

Смущенный главный конник стал перебирать документы девяти убитых ОГПУшников. Причём последнего, которого захватил Александр, Максимова который оказался Айзеком Биргером, после зарезали разозленные товарищи Антона. Да особо им я и не препятствовал.

– Твоё мать – выругался Будённый, резко побледнел и опустился на стул.

– Что хорошо знакомая личность? – ехидно спрашиваю его.

– Бывший секретарь Сталина по тёмным делам – вырвалось у Будённого и тут же испуганно посмотрел на меня.

– Спокойнее. Дальше меня никуда не уйдёт. Так что рассказывай, что у вас происходит? И не только у вас, но и во всей стране? Минуточку – дальше прошу Силантия принести закуску и выпивку. Разговор я чувствую, будет долгий, не простой…и не приятный.

– Семён Михайлович я и так большую часть знаю. И то, что вы провалили экономическую программу и у вас практически начался голод, понимаю. Единственное, что не понимаю, для чего вы развернули такую травлю академиков, профессоров, преподавателей и других специалистов – подталкиваю Буденного к разговору.

– Да что ты понимаешь. Да у нас тут такое… сколько нас настоящих коммунистов, горстка. Остальные прилипалы, хуже кровососов – Будённый дополнительно налил себе стопку цуйки и выпил. – Кого только у нас нет: троцкисты, анархисты, меньшевики, эсеры, махновцы и прочее… и все себе тянут. Все наши силы сейчас брошены на коллективизацию и индустриализацию. А ещё идёт борьба с нэпманами и кулаками. Постоянные восстания разных недобитков. Оружие на руках у народа, огромное количество.

Дальше я просто подпоил Будённого, у которого видать просто «накипело», плюс алкоголь. А дальше я выслушал рассказ из которого сделал вывод, что ситуация сейчас в СССР похлеще наших лихих 90-х. Я конечно подозревал, что всё плохо, но чтобы настолько… Да о чём говорить если прямые приказы из Москвы не исполняются. Многие местные руководители прямо или косвенно сотрудничают с криминалом… и сил навести порядок у Сталина и К сейчас просто нет. Осталась только надежда на подрастающее поколение. ОГПУ же вообще никого не слушается. Всех вместе от полного развала страны сдерживает только страх новой интервенции и то, что против евреев начались гонения во всём мире.

– Но это ты так думаешь, Семён Михайлович – теперь я даже понимаю начавшиеся репрессии в СССР. Другое дело, что хотели как лучше, а получилось как всегда. Погоню за верховной властью в стране тоже никто не отменял. Да и время было безжалостно к слабым. Выжить могли только безжалостные, хитрые и действительно выдающиеся личности. И не зря в это время вознеслись Муссолини, Гитлер, Франко, Трухильо и Сталин. Просто для «закулисных правителей» требовались диктаторы для развязывания новой мировой войны.

– Что? – насупился Будённый.

– Пойми Семён Михайлович постоянно заставлять окружающих, особенно когда вы в меньшинстве и когда они не разделяют вашу точку зрения, глупо. Люди вынужденно будут подчиняться, но и развития общества у вас не получиться. У людей просто нет в этом никакого интереса – объясняю ему.

– И что ты предлагаешь? – Будённый опять приложился к рюмке. Я знал, что Будённый стал сильно пить из-за поведения второй жены, но сейчас я ему не мешал. А даже наоборот.

– Для начала. Чтобы ты подстриг свои усище. На кого ты стал похож? Ходишь как злой таракан. Так и жена тебя любить не будет – улыбаюсь лишь одними губами.

– Да-а. Ты так думаешь? – смешно стал шевелить усами, рассматривая их. Чем вызвал теперь настоящую улыбку у меня.

– Вот, тебе например. Я в Керчи встретил корабли своих соотечественников. Они покупали у вас лошадиные шкуры. Поспрашивал местных и прочитал в газетах. Оказывается вы «раскулачили» полукочевые народы казахских степей – пристально смотрю на Семёна Михайловича.

– Ну, было такое. Мы там так же планируем создать колхозы и выращивать пшеницу.

– Кто вам это посоветовал… я бы расстрелял – качаю головой.

– Это ещё почему? – получаю немой вопрос Будённого.

– Эта практика европейцев на Американском континенте. Так они уничтожали там индейцев. Вы что не понимаете, что полукочевые племена по-другому, просто не существуют. И это обусловлено, прежде всего, природными условиями их обитания, как и их культурой. Вы их обрекли на голодную смерть. Всех и богатых и бедных. И мужчин и женщин и даже детей. А значит, и получите восстание народных масс[2], а не колхозы – я прерываясь делаю глоточек красного вина.

– Не получится у вас и с посевом злаковых. Вернее получится год, максимум два, а потом пойдут песчаные бури. Вы же уничтожите пашней верхний скрепляющий слой степи. В конечном итоге вы не получите ни пшеницу, ни скот, который сейчас просто украли. Это так вы свою экспроприацию называете. А только восстание – положил ладонь на руку Будённого, призывая его дослушать.

– Американцы потом потратили огромные деньги на строительство искусственных озёр, лесопосадок, строительство стен и другие мероприятия. Но вам они как-то «забыли» это сказать[3] – пытаюсь убедить Будённого, что надо изменить своё решение.

– Что ты предлагаешь? – засопел Будённый.

– Я достаточно привёз серебра и другого металла на продажу. Договоритесь с их вождями. Заплатите, хотя бы в рассрочку, за отобранный скот…пусть и не полностью. Часть дайте деньгами, а часть разным товаром. И договоритесь о поставках скота и лошадей – уговариваю его.

– Ну, допустим. А где нам землю взять для колхозов? – хмыкнул в усы Будённый.

– По берегам строящегося канала с Азовского до Каспийского моря. Раз. Второе. Есть возможность переселить пятьдесят тысяч татар и представителей других народностей, исповедующих ислам с Керченского полуострова в Тунис. Причём добровольно, да ещё и выгодно – подсказываю ему.

– Да там земля – начал Будённый.

– Да такая же трудная для обработки, как в казахской степи – перебиваю его.

– Подумаем – буркнул не очень довольный Будённый.

– Так кто же такой Каннер, что ты так испугался, увидев его имя? – перехожу на другую тему.

– Надеюсь это только между нами? Но ты мне будешь должен. Мне приказали сформировать и развернуть новый полк на Миусском полуострове. С деньгами…их нет. Поможешь? – и хитро так смотрит на меня.

Я сначала крутанул головой с досады, а потом кивнул соглашаясь. Ладно, на чём-нибудь отыграюсь на этих хитрецах.

– Каннер буквально недавно выполнял щекотливые дела Кобы. Ну, ты сам понимаешь, в какое время мы живём. Да и у тебя, наверное, такие люди тоже есть. Но Коба стал его подозревать, что Каннер стал за ним шпионить. Прямых доказательств конечно нет. Но пока его и перевели в управление металлургической промышленности. И не зря… подозревал – стукнул кулаком по столу Будённый.

Твою ж м… Я то думал, что информация ушла от Менжинского, а тут от самого Сталина. Надо его ещё раз предупредить, чтобы я нигде не фигурировал в документах.

Обсуждаем некоторые дела. Завтра тройка будет смотреть привезённые самолёты. Меня в этот раз не приглашают, только Чекалова. Поэтому мы договариваемся с Будённым встретиться через день. Поедем смотреть на испытание стрелкового оружия. В этот раз будет мелкокалиберная винтовка, которую планируют использовать как учебную, так и для охоты. Заодно Будённый хочет проверить привезенный мной пулемет и автомат. Я попросил пригласить Токарева, которому привёз сталь для стволов к пистолетам.

– На прощание я хочу… сделать тебе ценный подарок – смотрю на Семёна Михайловича.

– Ценный? – подозрительно смотрит на меня Будённый. Ему сегодняшняя встреча далась нелегко, как и мне.

Дальше я встаю. Открываю сейф и достаю две книги Пауля Эмиль фон Леттова-Форбек. Это его воспоминания как он партизанил в Восточной Африке. Очень поучительные книги, в которых много полезного будет для Будённого и не только.

– Книги? – крайне изумлён Будённый.

– И не просто книги. Это считай учебное пособие, как действовать втылу врага. Надеюсь, найдёшь, кто тебе их переведёт с немецкого – хмыкаю я.

Глава 3

Я тоже потратил следующий день с пользой. С коммерческой. Большую часть нежданных трофеев, кроме оружия, отвёз на базу Берсона и договорился с ним о продаже. Так же более детально рассмотрели список и согласовали цену товара, что я ему привёз. Аполлинарий Федорович сокрушался, что в этот раз я ему не привёз легковых автомобилей. Два доставшихся ему мотоцикла никак не развеивали его печаль.

– Аполлинарий Федорович, где вы только деньги берете для покупки такого количества товара? – удивляюсь я.

– Ох, молодой человек. Деньги что? Их же кушать нельзя, и на себя не оденешь – притворно вздыхает Берсон.

– Вы можете и бартером со мной рассчитаться. Например, тем же мехом, но лучше золотом. И кто у вас только будет такие шубы носить? Ведь у вас сейчас все на военную форму переходят – смотрю, как жадно завсклад перебирает шубы от Ламановой.

– О-о. Жёны разных начальников их очень любят. А артисты… в чём, по-вашему, должны ходить наши артисты? Они что хуже заграничных? – поднимает вверх толстый палец завсклад.

Ну, слава богу, что хоть есть люди, кто не разделяет аскетизм Сталина. Ну и мне легче. Всё чтобы я не привёз, Берсон берет всё. Да и ещё просит. Похоже, неожиданно для себя, я ещё становлюсь и крупным спекулянтом ширпотреба в СССР.

– Подберите мне хороших рестораторов и пару пивоваров, кто захочет переехать в Таганрог под мою защиту. Будут там вести бизнес – спрашиваю Берсона.

– И им там ничего не угрожает? – тут же заблестели глаза у завсклада.

– Ничего…если бизнес будут вести честно. Предупредите их сразу – грожу ему пальцем. – Я даже помогать с продуктами буду…но и требовать тоже.

Дальше загрузил нужное мне, взял ещё дополнительно двух охранников и поехал домой.

– Да что за ерунда? Почему пуля так сильно отклонилась? – я сделал следующий выстрел из ТОЗ-7. Винтовка в прошлом году пошла в мелкосерийное производство для охотников и что удивительно была защищена патентом. Вопрос я задал сразу двум авторам винтовки Дмитрию Михайловичу Кочетову и Якову Ивановичу Каневскому.

– Это связано не с конструкцией винтовки, а с качеством порохом – немного подумав, ответил мне Кочетов.

– Семён Михайлович я считаю, что в таком виде эту мелкокалиберную винтовку принимать на вооружения ОСОАВИАХИМа нельзя – по дороге на полигон, для чего мне опять пришлось переодеваться в военную форму. А чтобы дома не вызывать ажиотажа, надел длинный плащ, который снял на полигоне. Александра, на его возмущения тоже брать не стал. Хорошо, что Будённый приехал с большой охраной. В своей машине он объяснил мне, как планируют использовать мелкашку. Это не значит, что прямо так и будет. Но к моему мнению Будённый обычно прислушивается, правда потом приходиться долго объяснять, почему так, а не по-другому. Да ещё и примеры из-за границы приводить.

– Почему? – слаженно удивились авторы.

– В прошлом году в Тулу были переданы для изучения автоматические винтовки винчестера и ремингтона. И где выводы? – спрашиваю их всех.

– Мы не сможем освоить такое сложное производство на имеющемся оборудовании – ответил мне Кочетов.

– Да и квалификации рабочих – замялся Каневский.