Если верить лисам I Огинская Купава

Глава 1. «Давно не виделись»

В холле управления городской стражи царил приятный полумрак и прохлада. После изматывающей прогулки по улицам, утопающим в полуденном зное, ступить в эту спасительную тень было подарком судьбы.

Расслышав мой облегченный вздох, ко мне обернулась чуть вырвавшаяся вперед Юна.

– Ты же саламандра, – с укором произнесла она, не в силах, впрочем, скрыть ехидной улыбки, – разве тебе не должна нравиться такая погода?

– Я с севера, – напомнила угрюмо, быстро застегивая две верхние пуговицы на форменной рубашке: в первый рабочий день стоило одеться по уставу и всеми силами постараться произвести хорошее впечатление. Поправляя ворот я дотронулась до вышитого на нем герба городской стражи и почувствовала прилив бодрости. – И, несмотря на всю мою огненную суть, к таким высоким температурам не привыкла.

– Все еще не привыкла… – закатила глаза Юна.

Познакомились мы полгода назад на подготовительных курсах, когда Юну неожиданно перевели к нам из другой группы. Несмотря на всю нашу с ней дикую непохожесть, мы поладили.

Она не любила следовать правилам и не хотела признаваться, зачем вообще пошла в городскую стражу, хотя с удовольствием рассказывала о том, как довела руководителя своей прошлой группы и как ее из-за этого едва не выгнали. Некоторые называли Юну проблемной… в основном преподаватели, но мне, вопреки здравому смыслу, она нравилась. Хотя ее непокорность меня порой сильно раздражала. Как, например, сейчас.

Китель Юна расстегнула, как и верхние пуговицы рубашки. Сделано это было не для того, чтобы немного облегчить свое нахождение под летним солнцем. Она просто любила привлекать внимание.

Как мы умудрились подружиться, я не могла понять до сих пор…

– Пирожочек! – радостный возглас разрушил нервную тишину наших нестройных рекрутских рядов.

Сержант с незапоминающимся лицом и такой же фамилией, что забрал нас от общежития и протащил по всему городу в жуткую жару, хотя мог сразу привести в управление, до которого от места встречи было всего пять минут ходьбы, раздраженно цыкнул.

Пока остальные удивленно озирались, пытаясь найти источник шума, сержант точно определил кричавшего и гневно на него уставился.

Я видела, куда он смотрит, но предпочла не оборачиваться. Вместо этого вжала голову в плечи и просто надеялась, что пронесет. Голос я узнала, как и глупое прозвище.

– Вейя! Думал, не смогу тебя узнать, но ты совсем не изменилась.

Не пронесло.

Меня схватили, вздернули вверх и сильно сжали. Сдавленно крякнув, я невольно поджала ноги, по старой привычке, и с удовольствием окунулась в окутавшую меня прохладу.

– Сержант!

Сопровождающий попытался одернуть нарушителя спокойствия, но не преуспел в этом.

– Я тоже не рад тебя видеть, – бодро произнес хорошо знакомый голос над моим ухом. Только у одного нечеловека была привычка так невыносимо нагло рыкать.

– Йормэ, может, поставишь меня? – Я легко похлопала по руке, крепко перехватившей меня под грудью.

Мы привлекали слишком много внимания, мне это не нравилось, но наглому лису ожидаемо было плевать. И на чужие взгляды, и на правила приличия.

Он послушно опустил меня на пол, но вместо того, чтобы отпустить, крутанул к себе и нахмурился, внимательно осматривая. В конце концов схватил за подбородок и несколько раз заставил повернуть голову то в одну, то в другую сторону.

– Пирожочек, у нас проблемы, – озабоченно произнес лис, сверкая синими глазами. Я успела забыть, насколько невозможного они цвета…

– Какие? – покорно спросила я, понимая, что Йормэ не отстанет в любом случае. Проще было подыграть, чем слушать, как он повторяет и повторяет одно и то же, терпеливо ожидая нужного ему отклика.

– Кто-то украл твои щечки.

Это можно было бы принять за издевательство, но я достаточно хорошо знала лиса, чтобы понимать: он сейчас не то чтобы серьезен, но определенно искренен. В последний раз Йормэ видел меня пухлой саламандрочкой на стадии полового созревания, когда злосчастные «щечки» у меня еще были. Но прошло уже так много времени…

Я заметила, как слабо дергался его хвост, легко похлопывая по ногам. Обычный пушистый хвост снежного лиса, как всегда, жил своей жизнью и выдавал хозяина с головой.

– Я тоже рада нашей встрече, – произнесла я, отняв его руку от лица, – но сейчас нам нужно идти, увидимся позже, ладно?

От понимания, что мы снова встретились кружилась голова и сердце билось как обезумевшее. Держать себя в руках удавалось с трудом, я хотела сбежать как можно быстрее, чтобы перевести дух и немного прийти в себя.

– Зачем тебе куда-то идти? – удивился Йормэ и так же резко, как недавно повернул меня к себе, крутанул обратно. – Ронни, это ее я выбрал для курирования. Ты же не возражаешь, если я сейчас заберу своего стажера? В курс дела введу сам, обещаю.

– Роникер, – процедил сквозь зубы сопровождающий. Сверившись с записями, он сказал: – Можешь забирать. Ее и рекрута Зорич.

Лис опешил.

– Что?

– Соглашаясь на должность куратора, ты был обязан ознакомиться со всеми бумагами, что я тебе дал. – Это был звездный час Роникера. Он с явным удовольствием добавил: – В справке было указано, что куратору необходимо взять под свою ответственность двух стажеров. Одного ты выбрал, второго пришлось выбрать мне. Рекрут Зорич!

К нам подошла Иветт Зорич. Невысокая, болезненно худая и бледная девушка. Из всех двадцати рекрутов она была самой тихой и неприметной, пока дело не доходило до практических заданий. В поиске пропавших ей не было равных. Недостаточно сильная для того, чтобы выпускать своего зверя, она все же могла пользоваться его силой. Нюху Иветт позавидовали бы многие полноценные оборотни.

Йормэ не впечатлился ее внешним видом, а почувствовав в ней рысий дух, еще и сморщился недовольно.

– Никудышные остатки, значит, – проворчал лис и хекнул, когда я, наплевав на субординацию, наступила ему на ногу: обидно стало за девушку, сжавшуюся от его пренебрежительного тона. – Подруга твоя, что ли?

– У… у него хвост, – послышался срывающийся шепот из-за спин рекрутов.

Лис хмыкнул. Подобные врожденные особенности у оборотней, как хвост, или звериные уши, или когти вместо ногтей, было принято считать проклятой меткой. Таких оборотней прозвали ярыми и откровенно их боялись.

Любой на месте Йормэ давно избавился бы от своей особенности, чтобы не быть жертвой предрассудков, но только не он.

– Таков уж мир, – произнес лис, и я могла представить, как он довольно скалится за моей спиной. – Одним даруют ненужное, у других отнимают важное. Жаль, сложно бывает понять, кто перед тобой – обделенный мозгами или просто невоспитанный…

– Хватит, – одернул лиса Роникер. – Забирай своих стажеров. Надеюсь, ты не поленишься полноценно их проинструктировать. Теперь они твоя ответственность.

Сопровождающий велел остальным новичкам следовать за ним. Юна на прощание махнула мне рукой, хотя смотрела она в основном на Йормэ, и интерес в ее взгляде заставлял меня тревожиться. Однажды из-за такого взгляда я потеряла слишком много.

Хотя сейчас, кажется, у меня появилась возможность все исправить.

Когда из всех прибывших в полупустом холле остались лишь мы с Иветт, лис предложил подняться на второй этаж, в отдел, где нам предстояло работать.

– Когда ты стал таким легкомысленным? – спросила я, имея в виду его недавнее поведение.

– О чем ты, пирожочек? – Он беззаботно мне улыбнулся. – Я просто счастлив тебя видеть. А ты нет?

– Лисий ты сын, – вздохнула я. Несмотря на то, что с волками лисы были родственниками и оба вида оборотней пошли от одного предка, в лисах собачья преданность как-то причудливо смешалась с природной хитростью и непонятно откуда взявшейся кошачьей непосредственностью.

Я была рада встретиться с Йормэ и испытала огромное облегчение оттого, что он, кажется, забыл, как плохо закончилась наша дружба. Но в то же время меня это тревожило: лис вел себя как ни в чем не бывало, будто мы не игнорировали существование друг друга два последних года его обучения в академии.

Мне хотелось спросить, правда ли все в порядке, но присутствие Иветт сдерживало.

Пройдя два пролета по широким каменным ступеням, мы оказались на лестничном пролете между двумя темными коридорами. Каждый из них заканчивался светлым пятном окна, и это внушало надежду…

Йормэ уверенно свернул налево и распахнул первые двустворчатые двери. Деревянные, с причудливым резным узором и матовым белым стеклом, они тихо скрипнули от резкого рывка.

Внутри, в просторном и светлом помещении, пахло кофе, чернилами и старой бумагой. Массивные письменные столы стояли островками: два стола, поставленных вместе так, чтобы сидящие за ним стражники могли видеть изможденные лица друг друга каждый раз, как поднимают голову. Проходы между ними были удобными и достаточно широкими, чтобы тележка с корреспонденцией могла легко прокатиться мимо, не утянув за собой какую-нибудь бумажную башню, возвышающуюся на краю столешницы. Вдоль дальней стены тянулись деревянные шкафы-картотеки, поблескивая медными ручками. В стене напротив темнела небольшая, скромная и старая дверь, из-за которой как раз показался худенький парень с чашкой горячего кофе и бутербродом в зубах – вторая его рука была занята свежим номером газеты. Увидев нас, он приветственно кивнул лису и неразборчиво пробубнил что-то сквозь бутерброд.

– Он сказал «сочувствую»? – негромко спросила Иветт.

Разговоры затихли, и все внимание тут же было направлено на нас. Открыто никто не глазел, все очень старательно делали вид, что заняты работой, но у меня кожа зудела от чужого интереса.

Лис жестом предложил нам войти первыми и указал на столы напротив окна.

– Это ваши рабочие места. Мне казалось странным, что для пирожочка выделили целых два… – он посмотрел на Иветт, – но теперь я понимаю, в чем было дело.

– Ты совсем не читал бумаги, что дал тебе сержант? – спросила я.

Йормэ пожал плечами, нетерпеливо подталкивая нас к столам.

– У меня были дела поважнее.

Не дождавшись от меня следующего вопроса, он прищурился:

– И тебе не интересно, что это были за дела?

– Должно быть, очень важные, раз ты проигнорировал изучение должностных инструкций.

– Раньше ты не была такой правильной, – поскучнел он.

– Вообще-то была. Ты просто забыл, – сказала я и прикусила язык. Прошлое было опасной территорией, на которую лишний раз лучше не соваться.

Йормэ отвел взгляд, нахмурился… а может, мне просто показалось, потому что в следующее мгновение лицо его вновь было безмятежно.

– Вы пока осмотритесь тут, а я ненадолго отлучусь. После проведу вам увлекательную экскурсию по управлению.

Как только он покинул кабинет, наши рабочие места тут же были окружены. Парень с чашкой кофе и надкусанным бутербродом куда разборчивее произнес:

– Не повезло вам к этому зверю попасть.

– Почему? – спросила я. Иветт, не любившая внимания, сидела уперев взгляд в столешницу. Именно из-за этой болезненной робости ее вечно недооценивали, и я все еще не могла понять, хорошо это или плохо.

Несомненно, это можно было считать преимуществом: когда противник думает, что ты слабее, чем есть на самом деле, можно считать, он уже проиграл. Но хорошо ли, когда так же ошибаются и союзники?

– Он высосет из вас все силы, потом отнесет ваши бездыханные тела некроманту, сделает из них умертвий и будет эксплуатировать даже в посмертии, – пояснила девушка, бесцеремонно присев на край моего стола, почти касаясь ногой моего колена. На рукаве ее кителя, почти прикрытая рыжими, кудрявыми и непослушными волосами, серебрилась нашивка с двумя мечами.

– Э-э-э, капрал…

– Мажена Берге. – Она склонилась ко мне, и моего лица коснулось теплое дыхание. Повеяло мятными пастилками. – Ведьма. Будем знакомы.

– Вейя Крейц. Саламандра. А это Иветт Зорич. Оборотень. И ни одна из нас на тот свет не спешит.

– Йормэ об этом обязательно расскажите, – фыркнул кто-то за спиной Магды.

Они все пытались быть дружелюбными, но, когда лис вернулся, рядом остались лишь ведьма и парень с бутербродом, просивший звать его «просто Руперт».

– Чего вам? – недовольно поинтересовался лис, когда понял, что эти двое не спешат уходить. – Работы нет? Так, может, заглянем к боссу, пусть он вам что-нибудь подберет.

Через секунду рядом с нашими столами уже никого не было.

Когда мы вновь остались втроем, лис положил передо мной и Иветт по папке – документы на зачисление в ряды городской стражи.

– Но с этим разберетесь позже. Сначала экскурсия.

На небольшую кухню Йормэ просто указал, не теряя времени на то, чтобы зайти внутрь.

Прямо напротив кабинета, в котором предстояло работать нам, располагался кабинет «босса», одним упоминанием которого лис обратил ведьму Берге в бегство. На простой табличке под гербом стражи – коронованным щитом и тремя скрещенными мечами – значилось: «капитан Ансар Каннэй».

– Сегодня босс на заседании, так что познакомитесь с ним как-нибудь потом, – сказал Йормэ и повел нас дальше.

– Но вы разве не про капитана говорили, когда… – Иветт невольно обернулась на двустворчатые двери со вставками из мутного стекла.

– Про него, конечно. И если бы они хоть изредка пользовались мозгами, поняли бы, что я блефовал. О заседании нас предупреждали еще на прошлой неделе.

Библиотека с профильной литературой, архив и комнаты отдыха располагались на третьем этаже. Большое помещение с высокими стеллажами и двумя рядами столов выглядело изысканно. Пол устилали ковры, что глушили звук шагов, библиотекарь удостоил нас мимолетным равнодушным взглядом и вновь вернулся к заполнению какого-то журнала.

В архиве нас встретили куда дружелюбнее. Главной оказалась улыбчивая девушка без возраста – на молодом открытом лице двумя зелеными льдинками сияли усталые глаза старухи. Она настоятельно требовала остаться на чай и очень обиделась, когда Йормэ резко ее осадил.

– Не слишком ли это было грубо? – шепотом спросила я, когда лис почти силой вытащил нас из архива. Буквально вырвав из нежных рук архивариуса.

– Трини не злопамятная. К тому же она скоро и сама поймет, что перегнула палку.

В комнате отдыха было тихо и умиротворяюще спокойно. У окна стоял большой стол, пара кресел и куча стульев. В углу – несколько кушеток, на полу рядом с одной лежала скромная стопка книг. Судя по веселеньким корешкам – любовных романов. На столе валялись забытые карты.

Столовая, раздевалка и оружейная находились на первом этаже.

– Столовую покажу в обед, – пообещал Йормэ. – Матушка Брэнс не любит, когда на ее территорию заглядывают без причины. Завтра получите ключи от своих шкафчиков и дубинки. Что там осталось?.. Камеры, лаборатория, допросная и морг – в подвале.

Я ожидала увидеть мрачные и холодные казематы и очень удивилась, когда тюремное отделение оказалось светлым и чистым. Светильники работали на полную мощность.

Да и допросная своим видом не повергала в ужас. Никакого зловеще приглушенного света или разводов подсохшей крови на стенах и проржавевших наручниках…

Чистенько, аккуратно, не очень уютно, но подобные места и не должны вызывать желание задержаться в них подольше.

Заметив мое удивление, Йормэ развеселился.

– Это столичное управление стражи, пирожочек. Здесь все должно быть на уровне. А сейчас мы вернемся, и я помогу вам заполнить документы.

Вести нас в лабораторию лис отказался, отговорившись тем, что мы к такому еще не готовы.

Глава 2. Взлелеянная ненависть

На площади было неспокойно. За монотонным шумом толпы, изредка взрывавшейся одобрительными криками, был слышен один надрывный, звонкий голос, пытавшийся донести до всех простую истину.

– Королю плевать на своих подданных! – ревел он, и ему согласно подвывали. – Что они сделали, чтобы нас перестали убивать? Сколько жизней им нужно, чтобы начать действовать?! Стража продалась власти! Кому нужен закон, если он не защищает простых граждан!

– Опять бунтовщики собрались, – проворчал лис. Для того чтобы лучше видеть, что творится на площади, он забрался на бетонный цоколь* фонарного столба.

Я топталась рядом, не зная, что делать, и немного завидуя Иветт, которая осталась в управлении, разбирать заявления горожан.

– Разве мы не должны их разогнать? Они мешают проезду транспорта… да и людям сквозь такую толпу сложно пройти.

Именно в этот момент я увидела, как дородный мужчина шагнул назад и сбил с ног девушку, пытавшуюся протиснуться мимо него.

Она оступилась и рухнула. Он обернулся, что-то сказал… было похоже, что ругнулся, и сразу утратил к ней всякий интерес, вновь посвятил все свое внимание человеку, забравшемуся на памятник короля-основателя в центре площади.

Я бросилась к ней, желая помочь и проигнорировав окрик Йормэ.

Подхватить девушку под руку и дернуть вверх, пока ее не затоптали, я успела. Потом меня саму схватили и куда-то потащили.

Попытки быть вежливой и терпеливой ничего не дали, меня передавали из рук в руки, подталкивая в сторону говорившего. Пока я сохраняла спокойствие, но саламандры никогда не отличались особым терпением. Вспыльчивый характер и любовь к поджогам мне достались от матери, все остальные непривлекательные черты характера – от отца.

Когда сходятся драконица и аспид, на свет может появиться что-то ужасающее…

И сейчас кошмарный результат запретной любви очень старательно доводили до белого каления.

Когда меня вытолкнули под ноги оратора, он сбился с мысли и на несколько секунд затих, не понимая, что происходит. Толпа заволновалась. Те, кто доставил меня в самый центр, громко требовали наглядно показать всем врагам человечества, что их ждет.

Меня хотели сделать жертвой. На то, что я еще даже не полноценный стражник и из нашивок у меня лишь герб стражи, им было глубоко плевать.

Я с трудом подавляла желание превратить всю площадь в один большой костер. Мне помяли китель и растрепали косу, чуть не задушили смрадом табака, дешевой бражки и немытых тел, а теперь собирались убить…

Я откашлялась и повернулась к толпе, прижавшись спиной к постаменту: опасно было оставлять спину открытой рядом с этими кровожадными людьми.

– Послушайте! Вы должны разойтись! Вы затрудняете движение и создаете опасную ситуацию…

В плечо мне ударил огрызок, и я сбилась с мысли. Изо рта с рваным выдохом вырвалось несколько искр. Когда я решила стать стражницей, думала о том, что буду ловить преступников, а не защищать простых граждан. Человеколюбие было чуждо мне, потому желание оторвать руки тому, кто оставил на моем кителе грязный след, вспыхнуло в груди обжигающим пожаром.

Я еще раз выдохнула, медленно успокаиваясь, и потрясенно замерла. Облачко пара быстро развеялось в горячем воздухе, но я отчетливо чувствовала, как стремительно снижается температура. На нос опустилась одинокая снежинка.

Впервые мне довелось увидеть, как агрессивно настроенная толпа в ужасе расступается.

Йормэ выглядел не лучшим образом. Кончик его хвоста зло подергивался, рассыпая по мостовой снежную крошку, на бескровном лице синими льдинками искрились глаза. На него хотелось смотреть вечно, и в то же время здравый смысл велел бежать. Спасать свою еще не обледеневшую шкуру.

– Уважаемый, несколько отмороженных рук и парочка разбитых носов, как вы понимаете, на вашей совести. Спускайтесь. Вы арестованы.

Оратор смотрел на лиса с ненавистью и спускаться не спешил. Тогда по камню и бронзе за моей спиной пополз серебристый искрящийся иней.

– Вы лучше спускайтесь, – посоветовала я, быстро отстранившись от постамента, – иначе в список добавятся ваши безвозвратно утраченные бубенчики.

Йормэ фыркнул. Мужчина на памятнике покраснел и поспешил сползти на землю, как только увидел поднимающуюся по конскому боку белую изморозь.

– Давайте, стажер, проводите задержание, – велел мне лис, – а я посмотрю.

Пока я звенела наручниками, он внимательно следил за толпой, готовый отреагировать на любое подозрительное движение.

Остановить нас не пытались, но словами задеть хотели. Йормэ на это не реагировал, и я решила последовать его примеру.

Пусть лучше обвиняют в бездействии, чем строят планы по моему убийству.

Когда оратор был сдан надзирателю тюремного блока, а все необходимые бумаги заполнены, я все же рискнула спросить у хмурого лиса:

– Почему ты такой мрачный? Мы же поймали зачинщика беспорядков. Разве это плохо?

Мы вернулись на патрулирование и были совсем рядом с площадью Вечной Памяти, что располагалась недалеко от управления… Насколько же нужно быть самоуверенным, чтобы подстрекать к бунту в такой опасной близости от законников?

Теперь же площадь была свободна, только у входа в парк, на противоположной стороне, собралась толпа зевак, наслаждаясь трюками дрессированного пса. Издалека он выглядел как белое облачко.

– Бесполезно потраченное время, – проворчал лис, не обращая внимания на бродячего артиста и его пушистого ассистента. – Этот отсталый – родственник одного из торговцев, входящих в городской совет. Шестой круг. Долго он за решеткой не просидит.

Смысл сказанного я поняла сразу. Отпрыск какой-то большой шишки развлекался тем, что нежно взращивал в людях их недовольство жизнью. Интересно… хоть кто-нибудь из его верных слушателей знал, кто перед ними распинается?

– У нас будут проблемы?

Йормэ удивленно посмотрел на меня.

– По всем документам задержание производил я, так что не беспокойся.

– Ладно. У тебя будут проблемы?

– Вейя, родная, ты будто забыла: мой отец тоже состоит в совете. Первый круг. Личные советники короля. Даже несмотря на то, что мы сейчас в ссоре, никто не рискнет меня злить. Но ты в следующий раз будь осторожнее. Из-за этих убийств люди просто с ума сходят.

Я не стала признаваться, что действительно забыла. Мы никогда раньше не обсуждали его семью, в основном потому, что уже в академии у Йормэ с отцом были натянутые отношения. А уж сейчас они, вероятно, совсем испортились, если учесть, что лис подался в городскую стражу, когда его ждало теплое местечко в королевской гвардии…

– Мясник, да? Я читала про него. Юна рассказывала, что одна ее знакомая как-то нашла труп. До сих пор не может нормально спать по ночам.

Я не особо верила, что это правда и что Юна не придумала эту историю с подругой, чтобы лишний раз оказаться в центре внимания, но не сомневалась: тела, что уже почти полгода находят по всему городу, выглядят ужасающе.

В столице часто встречались убийцы. Даже маньяки. Когда я еще училась на первом курсе, почти год не могли поймать душителя – любителя затягивать удавку на шее припозднившихся прохожих, но столь откровенной ненависти в сторону не справляющейся с работой стражи тогда не было.

Задушенные, на первый взгляд казавшиеся спящими, не вызывали у горожан такого дикого страха, как разделанные тела, что оставлял после себя Мясник.

Йормэ огляделся и, понизив голос, сказал:

– На самом деле их двое. Но эту информацию держат в тайне. Если людям станет это известно, трагедии не избежать.

– Как… двое?

– На телах повреждения разного характера. Часто погибшие похожи на куски мяса, но порой встречаются и почти целые трупы с аккуратными надрезами, следами от швов и уколов… поражениями внутренних органов. Один из убийц просто сумасшедший маньяк, но второй больше похож на исследователя.

– Между убитыми была обнаружена какая-то связь?

Лиса мой вопрос развеселил.

– Уже рвешься в бой? Похвально. Я бы не хотел, чтобы тебя хоть что-то связывало с этим расследованием, но ведет его наш босс, потому поработать над ним тебе все же придется.

– Разве плохо, что я смогу набраться опыта на таком серьезном задании?

– Дело о помешанном на истязаниях маньяке не то, с чего лучше начинать работу в управлении.

Йормэ боялся, что я перегорю после этого дела. Разочаруюсь в работе, в людях, в себе…

Я не могла его в этом винить: он запомнил меня слабой и беспомощной, значит, мне всего лишь нужно было изменить его обо мне мнение.

____________________

Цоколь* – основание фонарного столба. Выполняет две функции: эстетическую (как правило, они диво как красиво украшены) и защитную.

Глава 3. Разговор по душам

Вернувшись в управление после патрулирования, на второй этаж, в кабинет отряда, я поднималась одна – Йормэ отвлек стражник: требовалось мнение лиса по какому-то незначительному, как он сказал, вопросу.

Иветт сидела за своим столом, среди заявлений и доносов горожан, беспомощно комкала в руках одно из них и старательно делала вид, что увлечена работой. Но мне и достававшей ее ведьме было прекрасно видно, что это притворство. Иветт не могла сосредоточиться и все время отвлекалась на Мажену, очень веселя ту своим смущением.

Приблизившись к столу, я кашлянула, привлекая к себе внимание ведьмы. Мажена с удовольствием переключилась на меня. Соскользнула с края стола, избавив Иветт от своего общества, и поплыла ко мне.

– Саламандрочка, – промурлыкала она, взяв мою руку в свои и зачем-то нежно массируя мою ладонь, – как прошел день?

– Нормально. – Я аккуратно высвободилась и рухнула на стул, наконец позволив ногам немного отдохнуть. Раньше мне казалось, что я выносливая… это было до того, как мой собственный куратор заставил меня обойти почти весь город под палящим солнцем. Почему в патруль отправились сержант отделения и стажер, для меня было загадкой, но так решил лис, а в отсутствие капитана главным был он.

– Йормэ уже начал над тобой издеваться?

– Я всего лишь была в патруле. Сегодня за это отвечает наш отдел.

Из-за Мясника в столице стало неспокойно, и не было ничего удивительного в том, что количество патрульных отрядов увеличили.

На лице Мажены, когда она по своей неизменной привычке заняла край моего стола, расцвела лукавая улыбка:

– Хочешь немного расслабиться? Я знаю одно место…

Она всем корпусом повернулась ко мне, поэтому не видела, как в двери, распахнутые настежь ради небольшого сквозняка, неспешно вошел Йормэ.

Когда ведьма вновь потянулась ко мне, чтобы коснуться пальцами щеки, на плечо ее легла ладонь лиса.

– Не стоит тебе ее трогать. Если пирожочек захочет расслабиться, я сам ей помогу.

Ведьма недовольно сморщила изящный носик, но руку от моего лица убрала и деловито спросила у Йормэ:

– А что насчет второй?

Иветт, все прекрасно слышавшая, невольно вздрогнула и ниже опустила голову.

Поймав вопросительный взгляд лиса, я едва заметно качнула головой. Иветт мне нравилась, не хотелось, чтобы она стала жертвой Мажены.

– Знаешь что? Поищи-ка себе кого-нибудь среди остальных новичков. Эти мои.

Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами – первой отвернулась ведьма. Фыркнула недовольно и сползла с моего стола.

– Что-то не так в этом отряде с субординацией, – пробормотала я, невольно проследив за тем, как величественно удалилась Мажена.

Йормэ оскалился – в его исполнении это считалось широкой улыбкой.

– Потому что ее нет. Здесь собрались самые проблемные сотрудники управления.

Я обвела взглядом кабинет. Из всех стражников сейчас работала только Иветт.

Мажена нашла себе другую жертву и теперь смущала какими-то своими сомнительными предложениями пышную блондинку. «Просто Руперт» по обыкновению читал газету.

Остальные или дремали, или непринужденно беседовали о чем-то своем.

– Конец рабочего дня, – объяснил Йормэ царящую в кабинете расслабленную атмосферу.

Через четверть часа так же неспешно все потянулись на выход. Сначала в раздевалки, где милостью проектировщиков находились еще и душевые, потом в общежитие, домой или на ужин в какой-нибудь ресторанчик.

Когда я вышла на крыльцо управления, заплетая влажные после душа волосы в косу, лицо обдало теплым ветерком.

Я встала у колонны, дожидаясь появления Иветт. Раз уж нам предстояло вместе работать, мне хотелось наладить с ней отношения, чтобы в моем присутствии она чувствовала себя комфортно.

– Вейя!

Запрыгнув мне на спину и крепко обхватив за шею, Юна звонко крикнула мне в ухо и несколько мгновений не могла понять, чем я так недовольна.

– Ты решила меня придушить или оглушить? – раздраженно спросила у нее, пытаясь избавиться от звона в пострадавшем ухе. – А может, сразу убить?

Стояла я у самых ступеней и, окажись чуть неустойчивее, уже лежала бы внизу.

– Прости-прости. Ты же меня ждешь, правда? – Не дожидаясь ответа, она подхватила меня под руку и попыталась утянуть за собой. И очень удивилась, когда я призналась, что жду Иветт. – Зачем тебе это забитое недоразумение? Имей в виду – рядом с ней тебе через пять минут от скуки захочется вздернуться… ну ладно, конкретно тебе, может, минут через десять.

– Юна…

Она закатила глаза.

– Не вини меня за правду. Мне очень жаль, что тебе в пару досталась она, хотя мне повезло еще меньше. Я сижу напротив сопленосца. Помнишь его? Смотреть на него не могу, кажется, что из его носа вот-вот вновь потечет. И куратор мне попался ужасный.

О том, как ее весь день заставляли переписывать старые рапорты, а в перерывах использовали в качестве посыльной, Юна рассказывала минут десять. Потом молниеносно переключилась на вчерашнее утро, чтобы пожаловаться на то, каким неудачным вышло ее знакомство с капитаном отряда.

– И повариха на меня вчера наорала, потому что я раскритиковала, видите ли, ее компот. Но что я могу поделать, если он слишком кислый? Вот ясно ведь, что эта тетка сахар подворовывает. – Она осеклась, вздохнула тяжело и жалобно добавила: – Как жаль, что вчера мы не встретились. Некому было меня утешить.

Я только хмыкнула. Утешать я никогда не умела, Юна сама со всем прекрасно справлялась, мне нужно было лишь сидеть рядом и изредка кивать.