Операция «Кристалл» Незнанский Фридрих
Вдруг прямо перед глазами что-то полыхнуло, и бронетранспортер бросило в сторону. Из моторного отделения в кабину ворвались первые языки пламени.
Постовой даже ничего не заметил. Тоненькая металлическая удавка, взвизгнув, захлестнулась на его шее. Кати дернула еще разок для верности.
— Готов… — Она спрыгнула с крыши и начала лихорадочно искать в его карманах ключ от замка, краем глаза глядя на мечущихся по площади боевиков.
Те пробегали совсем рядом, метрах в десяти, лупя из автоматов по подорвавшемуся на мине бронетранспортеру.
Наверное, Витя и Георгий сгорели, — пронеслось у нее в мозгу. Но впадать в панику было некогда. Она-то жива и еще может кое-что сделать… Руки тряслись и никак не могли оторвать ключ от кожаного ремня. Кати даже не заметила, как из-за угла дома высунулось жало автоматного ствола, глядя прямо ей в затылок…
— Осторожно, тут мин полно! — кричал Гоша, отстреливаясь из автомата. — К лесу бежим, а то перестреляют, как куропаток!
Витя лихорадочно пытался завести мотор. Должно ведь получиться, обязательно должно. Но мотор только чихал, наполняя кабину черным маслянистым дымом.
— Ну чего ты там? Вылезай! — В люк свесилась голова Гоши. — Они уже окружили почти.
И тут мотор завелся. Затрещал шестеренками, взревел и завелся.
— Прыгай! — крикнул Солонин и метнулся к отверстию люка. Выскочил на броню, дал длинную очередь по бегущей толпе боевиков и кубарем полетел в кусты.
Жало треснуло выстрелом, и пуля, просвистев над самым ухом Кати, впилась в стену. Но вслед за первым выстрелом сразу прогремел второй. Из-за угла медленно вышел боевик и, выронив автомат, схватился за живот. Кати уже выхватила пистолет и хотела выстрелить, но мужчина сделал несколько шагов ей навстречу и упал на землю.
— Дура, по сторонам смотреть надо, — раздался из темноты голос Джека. — Пошли вместе. Времени семь минут осталось.
Заложники лежали на земле, накрыв головы руками, и плакали. Даже не сразу услышали, что в барак кто-то вошел.
— Прошу всех успокоиться! — сказала Кати. — От того, насколько четко вы будете выполнять мои указания, зависит ваша жизнь. В первую очередь прошу всех встать. Мы прибыли сюда, чтобы…
Но она не успела договорить, потому что пленные разом вдруг вскочили и бросились к выходу, чуть не сбив ее с ног.
Бронетранспортер, проехав еще несколько десятков метров, вдруг встал на дыбы и перевернулся. И моментально превратился в большой горящий факел.
— Гоша, ты жив? — тихо позвал Солонин, прислушиваясь к приближающейся трескотне автоматов.
— Я тут! — послышалось где-то рядом, и как бы в подтверждение этих слов из-за дерева начал короткими очередями стрелять автомат. Боевики попадали на землю. — Витек! Не давай им встать!
Солонин очнулся и тоже начал стрелять, даже не целясь. Сейчас главное — не попасть в противника, а хотя бы на несколько минут затянуть время, чтобы дать возможность вывести пленных. И совершенно не важно, чего тебе будут стоить эти несколько минут, даже если за них придется расплачиваться собственной кровью.
Автоматная очередь прогремела над самыми головами заложников, и они снова попадали на землю.
— Вы что, не понимаете, что вам говорят?! — заревел Джек на чистом сербском. Не зря они в «Пятом уровне» проходили ускоренные курсы языков. — Вы куда претесь? Под пули? А ну всем встать! Мужчинам выйти вперед!
Кто-то из пленных поднял голову и тихо, очень вежливо поинтересовался:
— Молодой человек, зачем вы так кричите? Нам же страшно.
— Ну слава Богу, — облегченно вздохнул Джек. — Кажется, понимают. Значит, так, выходить по три человека. Две женщины и мужчина. Каждый мужчина берет у меня пистолет. И двигаться сразу за дверью налево, до угла. А там сто метров до кромки леса. В лесу не разбегаться. Женщины уходят вглубь, а мужчина остается, чтобы прикрывать. Все умеют пользоваться оружием? Постарайтесь сохранять дистанцию между тройками. И смотрите, не подстрелите своих. Кто первый? У нас мало времени.
Вскочило сразу несколько человек.
— Вы, вы и вы, — ткнул пальцем Джек. — Держите пистолет — и вперед…
…Марио видел, как три фигуры отделились от стены дома и бросились бежать в сторону леса, в его сторону. Потом еще и еще.
— Ну вот, вы без меня справитесь, — облегченно вздохнул он и побежал на звук выстрелов.
На ходу двумя короткими очередями он скосил четверых боевиков, бегущих туда же. В небе послышался шум моторов. Вертолеты. Но прилетят они не раньше чем через десять минут, когда сделают крюк, чтобы зайти со стороны гор.
Георгий с Витей стреляли откуда-то из леса. Стреляли, очевидно, наобум, почти вслепую, потому что пули ложились беспорядочно, куда попало. Марио нырнул к какую-то канаву, вскинул автомат и тоже начал стрелять. Только каждая его пуля вылетала по определенной мишени. Прямо как в тире. И чего этот Турецкий боялся?…
Лежа на крыше, Барагин шарил по площади оптическим прицелом своей винтовки. Чуть не подстрелил Марио, когда тот вынырнул из леса и бросился к горящему бэтээру. В последний момент отдернул палец. Потом снял какого-то мужика, который медленно тащил к месту боя пулемет. Когда пятая тройка выскочила из-за угла, достал ракетницу и пустил в звездное небо еще одну звезду, самую яркую…
Витя уже оглох от стрельбы. Видел, что Гоша что-то кричит ему, но ничего не мог разобрать. Автомат прямо раскалился, до ствола нельзя было дотронуться. А он все продолжал стрелять, пока что-то вдруг не подбросило его в воздух и не швырнуло на поваленное дерево.
…Первое, что он увидел, когда открыл глаза, было лицо Реддвея. Полковник что-то громко кричал, размахивая руками.
— Пригнитесь, — простонал Витя. — Подстрелят.
— Что? — как из колодца донесся до него голос Питера. — Да уже все кончилось, дурак! Ты сознание потерял от взрыва.
Слух постепенно вернулся, и Витя услышал далекую стрельбу и взрывы.
— Все живы? — Витя попытался встать, и это удалось ему с огромным трудом. — Где Гоша, как он?
— Да все нормально. — Реддвей хлопнул его по плечу. — Вы отлично сработали, только двое заложников ранены.
— Откуда вы знаете? — Витя недоверчиво покосился на полковника.
— Знаю! — Полковник засмеялся и ткнул себя пальцем в пузо, в то место, где на поясе висел небольшой пейджер. — Зачем, ты думаешь, мы вам зубы лечили? Если кто-нибудь погибнет, у меня сразу запикает. Это датчики жизненных функций.
Витя облегченно вздохнул и устало опустился на траву, отбросив в сторону ненужный уже автомат, который до сих пор сжимал в руках.
Идея создания команды «Пятый уровень» принадлежала Константину Меркулову, он разработал и проект этой структуры.
Организацией Объединенных Наций эта команда была создана не как альтернативная Интерполу, но как самостоятельное подразделение по борьбе с терроризмом, мафией, торговцами наркотиками и так далее. Ребят в команду собирали по всему миру, тщательно и дотошно. Конечно, в первую очередь искали в Америке и России, потому что инициаторами создания подразделения были американский и российский президенты. Кроме того, в этих странах были наиболее развитые структуры вооруженных сил. Германия предоставила базу, техническое обеспечение и коммуникации.
Специалистов тоже собирали по крохам. Русских кандидатов предложил все тот же Меркулов.
Так сюда попал и Турецкий. К слову, после нескольких громких дел Александра Борисовича пригласили преподавать в Академию МВД, он согласился. Поначалу совмещал обе профессии: суетную и опасную работу следователя и размеренную, спокойную — доцента кафедры криминалистики Академии МВД.
А потом бесценный друг Костя Меркулов пригласил Турецкого к себе и предложил «Пятый уровень», только-только создающуюся международную организацию по борьбе с терроризмом и международной мафией.
— Будешь лишь преподавать, учить, — убеждал Константин Дмитриевич.
— И никаких криминальных дел? Никакой опасности? — спросил тогда Турецкий.
— Ну разве что иногда, — уклончиво ответил Меркулов. — Почему я рекомендую тебя? А кто из «важняков» лучше знает, как расследовать дела о терроризме. Кстати — оплата в долларах…
— Кстати… — задумчиво повторил Турецкий, хотя это относилось вовсе не к долларам. — Иногда, говоришь?
— В смысле опасностей — очень редко, — развел руками Меркулов.
— Согласен, — сказал Турецкий.
И ни разу об этом скором решении не пожалел. Это «иногда» он превратил в «постоянно», потому что сам ни одной операции не пропустил. Правда, об этих его командировках было известно очень узкому кругу людей.
Ребят он отбирал вместе с полковником Реддвеем, тучным и краснолицым американцем, с которым сразу подружился. Конечно, без споров не обошлось, Турецкий горой стоял за русских специалистов, а Реддвей, не уступая Джекандру в патриотизме, всеми силами тащил своих американцев.
В конечном счете команда сложилась крепкая. Были тут и русские, и американцы, и французы. Были даже американские русские — Мамонтов например.
Но с какого-то момента это все не имело значения, талантливые ребята уже через год все владели английским в совершенстве, а некоторые, пройдя особый курс, овладели китайским, японским, русским, арабским языками на довольно высоком уровне. Сейчас проходили европейские языки, в курс которых входил и сербский, который оказался так кстати.
Кто бы послушал их со стороны, когда они общаются во внеучебное время, — ничего бы не понял, сплошная тарабарщина. Одно слово русское, одно английское, два французских, три на иврите.
Турецкий с трудом их понимал. А тучный Реддвей вовсе бесился.
— Я вас породил, — говорил он, — я вас и убью! — Эту фразу Реддвей произносил, естественно, по-русски. Преподаватели тоже учили языки.
И вот теперь ребята из «Пятого уровня» были готовы к самой сложной работе.
— Ты уверен, что готовы? — спрашивал осторожный Реддвей.
— На все сто, — отвечал Турецкий.
Просто он знал, если кто-то из птенцов захлопает крылышками, он, Турецкий, всегда будет рядом.
Глава 7
Германия, база в Гармиш-Партенкирхене
Сообщение в штаб поступило в 11.49.
В ту же минуту запиликали пейджеры: «Не забудь купить хлеб, любимый». Это был пароль. Тревога, но не учебная. Стряслось что-то архисерьезное.
— Надо же… — Барагин пулей выскочил из-под теплого одеяла и начал спешно одеваться. — Единственный выходной, и тот испохабили…
— Ты куда? — встрепенулась безымянная девица-блондиночка, с которой Николай познакомился прошлым вечером на улице Гармиш-Партенкирхена, и знакомство это вылилось в прекрасную ночь любви.
— Аудиторы заявились, проверяют документацию… Нужно быть на месте…
Барагин представился банковским служащим, и у девицы не было оснований не верить ему.
— Когда вернешься?
— Вечерком. — Он на мгновение замер в дверном проеме, улыбнулся.
«Хорошая девочка. И фигурка что надо. Впрочем, у нас девчонки не хуже».
— Я приготовлю ужин. — Она сладко потянулась.
— Нет, мы пойдем в ресторан. Я знаю одно чудное местечко.
Плохо обманывать. Но что делать? Работа такая…
В 12.25 все были в сборе. Угрюмо сидели в одной из аудиторий центра, томились ожиданием. Только Фрэнки невозмутимо щелкал клавишами своего ноутбука. Все были уверены, что Джек составлял какую-нибудь компьютерную программу или же пытался найти противоядие против новейшего вируса. Никому и в голову не могло прийти, что он резался в третью версию «Дума» и уже добрался до предпоследнего уровня.
Кондиционер вбирал в себя полуденный жар.
Реддвей и Турецкий влетели, как два смерча. Верней, торнадо по сравнению с ними был жалким ветерком.
— Итак, дети мои, нам всем подвалило работенки, — по-ковбойски оседлав стул, возбужденно объявил Реддвей. — Хватить играть в бирюльки, пора и потрудиться!
— Это мы уже поняли, — деловито сложил руки на груди Солонин.
— У него такой вид, будто Хуссейн сбросил на Израиль атомную бомбу, — шепнул Гарджулло на ушко Кати Вильсон.
Он и сам не предполагал, что случайно попал чуть не в самую точку.
— Полчаса назад в самом центре Тель-Авива сработало мощнейшее взрывное устройство, — объявил Турецкий.
— Жертвы? — подал голос Валериан Володин.
— Много жертв, — сжал пальцами нижнюю губу Реддвей. — Именно поэтому израильские коллеги за помощью обратились к нам. Мы уже получили данные с космического спутника, несколько четких снимков. Ознакомимся с ситуацией, определим, что к чему, и в путь.
— Когда? — не отрываясь от дисплея, спросил Фрэнки.
— Самолет уже ждет на взлетной полосе. Надо только домчаться до аэропорта в Инсбруке.
— Ненавижу самолеты, — поежился Мамонтов. — Убалтывает меня…
— Увы, телепортацию еще не придумали, — сочувствующе посмотрел на него Барагин.
…Однако этим поспешным сборам предшествовал разговор, который во многом и определил все дальнейшее развитие событий. А разговор этот вели политики самого высокого ранга, выше не бывает. Президенты Америки и России.
Созданный под эгидой ООН, но исключительно усилиями трех стран — России, США и Германии, «Пятый уровень» был, как это водится, на время благополучно забыт. А может быть, не забыт, может, президенты давали возможность команде как следует подготовиться к работе. Реддвею и Турецкому уже не раз приходилось пробиваться к высокому начальству с одной просьбой — используйте нас, мы готовы.
Однако даже операция в Боснии была полной самодеятельностью. Реддвею и Турецкому всякий раз отвечали, что, мол, их время еще не пришло, пусть себе спокойно живут, а когда понадобится — вызовут.
На сей раз все случилось с точностью до наоборот. Узнав о взрыве в израильской столице, первым забеспокоился американский президент. Конечно, терроризм — страшная вещь, а именно для борьбы с этим дьявольским злом и был создан «Пятый уровень». Но случавшиеся до этого не менее трагические события, связанные с террором, не вызвали такого беспокойства в Америке, как на сей раз.
Президент позвонил в Кремль и напомнил русскому коллеге, что созданная ими команда почему-то бездействует (!), не пора ли ее направить на настоящее дело.
Российский президент особого удивления американскому не высказал, но тут же запросил сведения о взрыве, узнал, что произошло в Тель-Авиве, узнал, что «Пятый уровень» уже давно просится в бой, и дал на то согласие.
С израильскими властями договаривался уже американец.
Русский же президент подумал, что у «вашингтонского саксофониста», очевидно, есть особые причины беспокоиться по поводу теракта. Впрочем, подумал об этом как бы вскользь, не заостряясь.
Дальнейшие события показали, что эта мимолетная мысль была в самую десятку.
И причин беспокоиться у русского президента было ничуть не меньше…
Команда переместилась в просмотровый зал, где на огромный видеоэкран подавалось цифровое изображение.
Снимки действительно были четкими. Все как на ладони. Обрушившиеся стены домов, развороченные автомобили и автобусы, огромная воронка посреди мостовой и люди… Живые и мертвые. Мертвых гораздо больше.
— По-видимому, взрывчатка была в припаркованном грузовичке вот здесь, — Турецкий ткнул указкой в эпицентр взрыва. — Разумеется, от него ничего не осталось. Версий может быть множество. Сейчас полиция опрашивает свидетелей, но…
Он замолчал, и все поняли, что на показания свидетелей рассчитывать не придется. Надо будет самим раскапывать, песчинку за песчинкой, собирать информацию, внедряться, вести наблюдение… Словом, применить на практике все те знания и навыки, что они получили в «школе».
Тягостному молчанию Турецкого можно было найти и еще одно объяснение — это было их первое настоящее антитеррористическое дело, не считая боснийского. И права на ошибку они не имели.
— Кто-нибудь взял ответственность? — нарушил тишину Солонин.
— Пока нет.
— Задницей чую, это «Хэсболла». Их стиль. У них жалость отсутствует как таковая.
— Может быть… — не стал возражать Турецкий. — Нам предстоит все это выяснить.
— А какая сейчас погода в Тель-Авиве? — осведомилась Маргарет Ляффон.
— Ох уж эти бабы… — закатил глаза Гарджулло. — Самое главное — узнать погоду, чтобы подобрать подходящие туфельки.
— Действуем по пятому варианту, дети мои, — сказал Реддвей.
В общем-то больше ничего объяснять было не надо. Пятый вариант — это когда все члены группы должны работать как бы порознь, каждый за себя. Никаких собраний и совместных действий. Разумеется, до тех пор, пока не поступит команда приступить к другому варианту.
— Я останусь здесь, — продолжал Питер, — буду держать с вами круглосуточную связь, а заодно попытаюсь выйти на ребят из ЦРУ, Интеллидженс сервис и других разведок. Наверняка у кого-нибудь да окажется кое-какая информация. Турецкий возьмет на себя контакт с ФСБ, ему в этом смысле проще. — Он выдержал паузу, после чего торжественно произнес: — И да поможет нам Бог!
Все поднялись и хором выпалили:
— Служим Отечеству!
— Каждый своему… — тихо добавил Гарджулло.
Лишь Фрэнки не изменил своего положения, остался сидеть, заложив ногу за ногу. Джек был одиночкой по жизни, ему было чуждо всяческое проявление коллективизма. Людям искусства, а он себя к таковым причислял, противопоказано ходить строем.
— А погода сегодня в Тель-Авиве сказочная, — проговорил Фрэнки, перелистывая страницы Интернета. — Вот, пожалуйста. Двадцать восемь выше нуля по Цельсию, солнечно, ветер южный, умеренный.
— Я успею заскочить за купальником? — взмолилась Марго.
— Я одолжу вам свои плавки, мадам, — хмуро процедил сквозь зубы Реддвей, но, смягчившись, ласково хлопнул девушку по упругой попке. — Ты иврит-то еще не забыла?
В 13.29 вылетели с аэродрома австрийских ВВС. В 15.54 приземлились на секретную посадочную полосу близ Тель-Авива и пожимали руку представителю службы Моссад Соломону Берковичу, встречавшему их у трапа.
— Восемьдесят шесть человек погибли, — искренне причитал статный мужчина лет сорока, по очереди пожимая руки бойцов. — Более двухсот ранены. Беркович Соломон, очень приятно… Дети, старики… Беркович… Торговый район, знаете ли, обеденное время… Соломон Беркович…
— Мне нужны самые свежие сведения. — Турецкий надел темные очки. Интернет не врал, в столице Израиля и в самом деле было очень солнечно.
— Мои ребята исследуют каждый сантиметр, через час я должен получить подробный отчет.
— Уже сейчас можно сказать что-нибудь определенное?
— Можно сказать, что совершен теракт.
— Неужели? — «изумился» Турецкий.
— Не надо иронизировать, — жестко одернул его Беркович. — Поначалу мы действительно сомневались в этом. И на то были веские причины — в одном из домов ремонтировали газопровод. Плюс ко всему — ни по одному из наших каналов не прошло и намека на готовящийся взрыв.
— Вам бы следовало хорошенько прочистить эти каналы.
— Вместе с газопроводом… — пробормотал Гарджулло.
— Такое случилось впервые за последние несколько лет. У нас очень разветвленная агентурная сеть. Обычно мы загодя получаем предупреждение с точными временными координатами и успеваем предпринять соответствующие меры. Но на этот раз…
— Так, может, это был все-таки газ и вам надо разобраться с коммунальными службами? — вклинилась в разговор Кати Вильсон. — Тогда какого черта мы сюда приперлись?
— Газовый взрыв не очень вяжется с ранениями, которые получили жертвы… — пояснил Беркович. — Некоторые из них были буквально нашпигованы гвоздями и шурупами…
— Тип взрывчатки?
— Скорей всего, это был нитроглицерин.
— Нам бы хотелось лично осмотреть это место.
— Я в полном вашем распоряжении, — приосанился Беркович.
— Где тут у вас ближайший туалет? — тяжело опираясь на плечо Барагина, простонал сине-зеленый Мамонтов. — Кажется, у меня началась небольшая интоксикация…
К сожалению, от услуг Мамонтова пришлось отказаться на неопределенное время. Бедняга как скрылся за дверцей с двумя нулями, так и поселился там. Кстати, этот недостаток Георгия — плохая переносимость авиаперелетов — не раз обсуждался командованием центра. Однажды даже ставился вопрос о его отчислении. Но у Мамонтова было неоспоримое преимущество перед остальными членами группы — никто лучше и быстрей него не мог завербовать и раскрутить «лопуха»[1], а уж в наружном наблюдении ему просто не было равных.
Глава 8
Израиль, Тель-Авив
Внешне это был обыкновенный домишко в отдаленном пригороде столицы — четыре этажа, на балконах сушится белье, из приоткрытого окна доносится визгливый женский голос, смешанный с ароматом готовящегося ужина, во дворике играют дети.
Но мало кто знал, что домишко этот был десятиэтажным. Вернее, об этом не знал никто, кроме агентов спецслужбы Моссад. Остальные же шесть этажей уходили под землю…
Что-то похожее на бункер. Звуконепроницаемые стены, длинные коридоры с низкими сводами, герметичные стальные двери, открывающиеся при считывании лазерным устройством глазной сетчатки, множество вооруженных постов.
Здесь было все для автономной работы в течение длительного срока, вплоть до гидроэлектростанции — загнанная в огромную трубу речушка исправно давала ток.
— Вот это я понимаю! — восхищенно воскликнул Джек Фрэнки, когда его проводили в компьютерный центр, зал гигантских размеров с обслуживающим персоналом в тридцать человек.
И все эти тридцать человек выстроились по стойке «смирно» вдоль стены. Большая часть из них были щуплыми, лысеющими и в очках с мощнейшими диоптриями — сразу видно, бывалые компьютерщики.
— Все эти люди отныне работают под вашим командованием, — сказал Беркович.
— А что это они такие напряженные? — Потирая ладони, Фрэнки развалился в широком кресле и положил ноги на стол. — Вольно, ребятки! Все по своим местам! Надеюсь, у вас есть какая-нибудь аркадная игрушка?
— Игрушка? — удивленно переспросили компьютерщики.
— Ну да, игрушка. Например, «Бешеный пес», а еще лучше — третий «Дум». Я, видите ли, на последнем уровне застрял.
Ни одной игрушки в центре не оказалось, об этом на полном серьезе доложил дежурный Цахис.
— Так, ребятки, отношение к юмору у вас своеобразное. Теперь понятно, почему вы распяли Христа, — произнес по-французски Фрэнки и снова перешел на иврит: — Подключите-ка меня к Интернету и заварите чашечку крепкого кофе. Вы знаете, что такое кофе?
— Знаем, — ответил Цахис.
— Тогда чего стоишь? Лезь на пальму и собери пару зерен. — И Фрэнки, расстегнув ворот джинсовой рубахи, придвинулся к компьютерному монитору.
В это время остальные ребята уже рассеивались по городу. У каждого из них был свой маршрут, своя задача, своя роль…
Лишь Турецкий с Солониным действовали в открытую, прибыли в зону оцепления на полицейском броневике. Облачены они были также в форму израильских стражей порядка, чтобы не выделяться в толпе рыскающих на месте взрыва оперативников.
Одно дело — разглядывать снимки из космоса. Совсем другое — видеть последствия трагедии воочию.
Еще утром это была оживленная пешеходная улица, вдоль которой тянулся бесконечный ряд магазинчиков, банков, кинотеатров и открытых кафешек.
Наверное, здесь торговали фруктами и сувенирами голосистые лоточники. Наверное, люди скрывались от полуденного солнца под тентами-зонтиками, заказывали себе холодный апельсиновый сок, просматривали свежие газеты, слушали скрипку уличного музыканта… Быть может, целые семьи приезжали сюда, чтобы накупить подарков к ближайшему празднику, да и просто прогуляться, развеяться, отдохнуть.
И вот целый квартал был буквально сметен взрывной волной и огненным вихрем. Расплавленный асфальт вздыбился безобразными кусками, впитывая в себя кровь.
Спасатели все еще пытались извлечь из-под развалин кричащих и стонущих людей. К изуродованным останкам ни в чем не повинных жертв даже не прикасались — рук не хватало, живым бы помочь.
В воздухе стоял удушливый запах гари и паленого человеческого мяса. И ветра, как назло, не было.
Турецкий с Солониным выбрались из броневика, огляделись.
— Надо бы во все популярные газеты разослать людей, — вдруг предложил Александр, — и чем быстрей, тем лучше.
— Это еще зачем?
— Насколько я понимаю, здесь сегодня было много туристов.
— И что?
— У туристов есть одна странная привычка — всюду таскать с собой фотоаппарат.
Солонин врубился и уже хотел было схватить рацию, чтобы отдать распоряжение Берковичу, но Турецкий перехватил его руку:
— Не надо, Вить. Наверняка те ребятки, что устроили всю эту заварушку, знают полицейскую волну.
— Понял. — И Солонин вновь вскарабкался на броневик. — Я туда и обратно!..
Александра же не покидало странное чувство абсолютной уверенности, что преступники имели возможность не только перехватить радиоразговоры полиции, но и подсматривать за ними. Прямо сейчас. Зачем? На всякий случай, чтобы держать ситуацию под контролем.
Он задрал голову, окинул наметанным глазом края крыш. На верхушке здания банка разместились два снайпера в черных комбинезонах. Еще один, чтобы не скатиться, придерживался рукой за телеантенну на покатой крыше пятизвездочного отеля «Хилтон».
Впрочем, почему обязательно на крыше? Голубчик может находиться и в толпе журналюг, что стоят за ограждением. Или же выглядывать из окна гостиницы. Вон сколько их, любопытствующих постояльцев.
Спровоцировать драку особого труда не составило. Скорее, не драку даже, а невинную потасовочку. В этом смысле Марио Гарджулло просто повезло, когда он краем уха услышал нелестный отзыв об арабах, вырвавшийся из уст нагловатого паренька. Паренек был не один, в компании таких же, как и он сам набриолиненных шибздиков.
— А ну повтори, что ты против арабов имеешь? — подлетел к нему Марио.
И пошло-поехало. Шибздики разлетались в разные стороны, как резиновые игрушки. Впрочем, Гарджулло лишь играл с ними, бил открытой ладонью, а сам думал: где же полиция?
И полиция нагрянула. Невдалеке от дерущихся с визгом остановился патрульный автомобиль. Две совсем молоденькие девчонки приоткрыли дверцы и, прикрываясь ими как щитом, вскинули револьверы.
— Всем на землю!
Конечно же Марио не сопротивлялся. Он даже испытал нечто вроде удовольствия, когда одна из девчонок заковывала его в наручники.
— Детка, вас по конкурсу отбирали? — промурлыкал Гарджулло, втягивая носом сладкий цветочный аромат, исходивший от ее распущенных волос, но в тот же миг получил резиновой дубинкой по башке от второй полицейской дамы.
…Володин вернулся минут через двадцать и доложил, что Беркович уже начал шерстить редакции газет и телеканалов.
— А вот это Сол передал тебе, — он протянул Турецкому скрученный ротапринтный рулон. — Это предварительные анализы экспертов.
— Как обстановка в штабе?
— Все на ушах стоят, но никакой конкретики пока нет. Беркович обещал немедленно сообщить, если что. А у тебя как?
— Сам видишь, ничего особенного…
Они зашли в «Хилтон» через огромную дыру, зияющую посреди фасадной стены. К счастью, аппетит взрывной волны ограничился только этой стеной, потому как в холле следов каких-либо разрушений не наблюдалось. Ну разве что ковер прогорел, хрустальная люстра покосилась и в поведении персонала замечалась плохо скрываемая нервозность. А в остальном — будто ничего не произошло.
— Приятное местечко, — осмотревшись, констатировал Турецкий.
— А ты как хотел? — надул щеки Володин. — Пять звездочек.
— Здесь и расположимся.
Они оккупировали кожаный диван, который уютно примостился под раскидистой живой пальмой. Благодать, вот только кондишн не работает, душновато.
— Так, что у нас тут? — Джекандр развернул рулон.
— Позвонить! Позвонить мне надо, вы понимаете? — От конторки рецепции вдруг послышалась раскатистая русская речь. Мужчина с перебинтованной головой нависал над растерянным портье. — Не понимаете? Черт бы вас… Кол ту Москоу! Один лишь кол!.. Почему нет связи?!..
Портье отвечали по-английски, что телефонная линия повреждена во всем районе, что в данный момент позвонить из гостиницы нет никакой возможности, что нужно немного обождать, пока починят, но мужчина, видимо, изучал в школе какой-то другой язык и продолжал настаивать:
— Мне нужна связь с Москвой!.. Немедленно!.. Ну сделайте же что-нибудь, это очень важно!..
— Знакомое лицо, тебе не кажется? — Турецкий легонько толкнул в бок Володина.
— М-мм, — пожал тот плечами. — Что-то не припоминаю. Может, артист какой-то?
Читать бесплатно другие книги:
