Строптивая проблема для дознавателя Журавликова Наталия

Допрос

– Что значит “за нее”? – удивился посетитель. – Должность привратника не леденец на палочке, ее просто так никому не передашь. Документы есть?

Я уж было собралась метнуться за договором, который подписала со мной Франческа, но сообразила, что понятия не имею, кто передо мной. Форма, конечно, красивая, но я даже не знаю, что она означает в мире, откуда этот молодец пожаловал. Может быть, у них так официанты одеваются, или почтальоны.

– А у вас? – спросила я.

– Что – у нас? – не понял “почтальон”.

– Документы у вас имеются?

И постаралась на него строго посмотреть, как тетушка, когда я второй кусочек хлеба за обедом взять пыталась. Тип хмыкнул, и не отводя от меня глаз, полез в карман кителя, а я продолжала сурово сверлить его взглядом.

А он симпатичный! Темно-русые волосы аккуратно подстрижены и тщательно уложены. Глаза цвета морской волны смотрят с благожелательным прищуром, четко очерченные губы изображают полуулыбку. Небольшая родинка возле правого уголка рта добавляет особого очарования.

Диковинный для меня мундир облегает широкие плечи. Да и сложен парень неплохо.Кажется, я оценивала его, а он – меня. И удостоверение, которое давно достал и держал на весу, предъявлять мне не торопился.

Тут уж я требовательно выставила вперед ладонь и скомандовала:

– Давайте, показывайте. Я тут лицо при исполнении, обязана за порядком следить и проверять, с кем разговариваю.

– Ого, а сменщица у Франки с характером, – одобрительно протянул парень, – позвольте представиться, Харди. Элвуд Харди. Дознаватель.

Раскрыл небольшую книжицу синего цвета и сунул мне под нос.

Я боялась, что букв не разберу, мало ли какой в его мире алфавит. Но, по счастью, записи в удостоверении были на нескольких языках, и один из них я понимала.

И правда, Элвуд Харди. Дознаватель. Что же он собрался тут дознавать?

– Ваша очередь, – посетитель незаметно, но целенаправленно надвигался на меня, оттесняя к рецепции. Скоро я уже была у своего стола.

– А мой паспорт пока на проверке, – не сразу вспомнила я, – донна Франческа опустила его вон в ту щель, и сказала ждать результат.

–Допустим, я вам поверил, – Харди прищурился еще больше, и уже не так благожелательно, – сам заберу ваш документ и вручу лично. А теперь договор предъявите.

– Сейчас, – пискнула я, как местная мышка, уж очень официально держался этот Элвуд, – у меня он и правда есть.

– В этом не сомневаюсь, – кивнул дознаватель, – иначе Франка не смогла бы покинуть Перепутье. Это место нельзя оставить просто по своему желанию, коли ты привратник.

Надо же, какие тут все правильные! Без официального распоряжения не смеют с работы отлучиться. Франческа и правда столько лет честно ждала меня, даже странно.

– Итак, Ириселла, – протянул Харди, изучив бумаги и прочитав в них мое имя, – скажите мне, куда именно отправилась Франка?

– В дверь. Вторую или может быть третью. Я точно не успела разобрать, она так быстро скрылась!

– Скрылась, говорите? – тон Элвуда не предвещал ничего хорошего. – Значит, сбежала поспешно? Вещей с собой много взяла? Сколько? Чемодан? Два? А была ли при ней канистра или фляга? Может быть, термос?

Он наступал на меня все больше, и я уже вжалась в стойку спиной. Нет, я танцевала на приемах с парнями. Два раза. Но это было не так близко, как сейчас! Мы даже в медленном танце находились на расстоянии вытянутой руки или двух. Элвуд же почти прижимался ко мне, глядя сверху вниз, оказавшись неожиданно рослым. Я чувствовала его дыхание и приятный запах одеколона или средства для бритья. Кажется, это аромат мяты и дуба. Интересное и немного волнующее сочетание.

– Что такое термос? – только и сумела спросить я.

– В несознанку, значит, уходим? – хмыкнул Харди. – Крепкий орешек. Ничего, и не таких раскалывали.

Он собрался меня раскалывать? Какой опасный тип. Кажется, Франческа что-то от меня скрыла.

– У нее была с собой только сумка, – выдавила я, – ярко-желтая, с изображением попугая.

– И жидкостей вы в ней не заметили? – не отставал дознаватель.

– Я же там не копалась!

Мне стало некомфортно стоять, прижатой к столу, я попыталась слегка оттолкнуть Элвуда. Для этого пришлось положить ладони ему на грудь.

– Вы что, пристаете ко мне? – Харди неверно истолковал мой жест и отпрыгнул.

– Нет, дознаватель! Это, скорее вы непозволительно близко ко мне стояли. Я могу это расценить как домогательства.

Он выглядел ошарашенным. Надо сказать, я и сама была от себя почти в шоке. Откуда взялась во мне эта бойкость? Обычно я не такая смелая с незнакомыми людьми. Хотя, как мне в этом быть уверенной, если в основном я общалась только со знакомыми?

Элвуд заметно смутился и принял еще более серьезный вид.

– Довожу до вашего сведения, – сказал он, стараясь глядеть куда-то в сторону, – что Франческа Китти подозревается в пособничестве контрабандистам. Через Перепутье из одного мира в другой проносится весьма редкое вещество. Компонент магического эликсира, который не стоит вводить в широкое распространение.

– Почему? – заинтересовалась я.

– Это секретная информация, – Элвуд все же посмотрел на меня. Но не в лицо, а немного ниже. Проклятье, я и забыла, что выданное Франческой платье выполняет скорее декоративную функцию и мало что прикрывает.

Наверное, я покраснела, потому что Харди усмехнулся.

– Я провожу серьезнейшее расследование. И в покое вас не оставлю. Пока выполняйте свои обязанности, увидимся, когда будут готовы ваши документы. Я сам найду свой выход, не провожайте.

И он гордо удалился в четвертую дверь.

Постояльцы

После ухода дознавателя я не сразу пришла в себя. Никак не могла понять, какие чувства он вызывает у меня в первую очередь. Настолько они были противоречивыми. Надо быть с ним начеку!

Но долго поразмыслить мне не дали. Судя по часам, был уже полдень, и в порталы один за другим начали прибывать путешественники. Их оказалось столько, что я едва успевала все сделать. Хорошо, что многие из них совершали переход через систему порталов уже не в первый раз, а потому лучше меня знали процедуру по оформлению документов и режим работы порталов.

У пяти основных было расписание по открытию. Я поняла, что такой переход стоил дешевле. Некоторый даже группами прибывали и убывали. А если надо срочно и без толкучки, то за дополнительную плату можно было открыть портал вне графика.

Самым же дорогим считался переход через созданный временный портал. Когда посредством заклинания формируется проход из скопившейся в межмировом пространстве магии. Один и тот же человек может использовать этот сложный и во всех смыслах затратный способ не более двух раз в год. Именно так я сюда и попала. И отработать перемещение было самым гуманным для моего кошелька, который, к слову, отсутствовал, вариантом.

Многие посетители удивлялись, не застав Франческу. Мужчины галантно отвешивали комплименты, хозяйственные матери семейств старались выторговать себе лучшие условия по цене.

Но в целом день проходил интересно. Мне даже понравилось работать. И почему тетушка всегда презрительно отзывалась о людях, которые вынуждены пойти на службу?

К закату поток посетителей стал меньше, и я смогла заказать себе какой-то незнакомой еды. К сожалению, пришлось все отдать мышам. Блюдо было каким-то странным и… Нельзя сказать, что еда была несвежей. Наоборот, какой-то слишком свежей.

На тарелке лежали кругляшки холодного вареного риса с сырой рыбой и какими-то сушеными листьями. В некоторых был огурец и непонятный белый соус. Все это дополнялось ядовито-зеленой горчицей и комплектовалось парой деревянных палочек. Интересно, их тоже есть? Наверное это специфическая еда для каких-нибудь эльфов.

Позавидовав всеядности своих серых питомцев, я заказала тарелку с чем-то дымящимся. К счастью, это был обычный тыквенный суп. Надо бы запомнить, какие кнопки вызывают приемлемую для меня пищу.

Когда я уже посчитала свой рабочий день законченным и собралась пойти переодеться в пижаму, открылась дверь портала. Но никто не вошел. Может быть гость невидимка? Кто-то переговаривался прямо рядом со мной. Их несколько!

– Уважаемая, примите документы, – послышалось совсем близко.

Мне только невидимок не хватает! А сколько их? Вдруг среди них есть нелегалы? Я в панике схватила стопку формуляров, не зная, как их выдать невидимым посетителям.

– Здравствуйте! Скажите, а документы у вас тоже невидимые? – спросила я, глядя в пустоту перед собой.

– Видишь новенькая!

– Может больная?

– Ты с ней поаккуратнее, напугаешь еще.

А вот это обидно было. Если они невидимые, то это не значит, что и неслышимые!

И тут из под стойки вынырнула мохнатая рука и положила на стол пять паспортов. От неожиданности я аж подпрыгнула, а затем догадалась перегнуться через стойку и посмотреть вниз.

Прямо передо мной стояло пять низкорослых мужчин в смешных синих рабочих комбинезончиках с короткими штанишками. Ростом они были словно дети, однако вид имели вполне серьезный. Руки и ноги покрыты волосами. Стоят босиком. Да с таким подшерстком на ступнях обувь и не понадобится.

Я забрала документы и принялась за их оформление, стараясь не выказывать смущения.

– Нам нужна комната на ночь, – сказал тот полурослик, что казался старше всех и носил бороду, – добираться спецпорталом будет дороже. Отправимся утренним регулярным.

– Пять комнат? – уточнила я.

– Нет, одна комната с большой кроватью. Они здесь такие огромные, что мы помещаемся поперек.

Еще раз оплошать мне не хотелось, поэтому я с невозмутимым видом и без лишних вопросов забрала у ночных постояльцев оплату и проводила их в ближайшую комнату.

Мужчинки забрались в постель прямо в одежде. Да и ноги их наверняка чистотой не отличались. Интересно, как мне потом белье стирать?

Ремонт

Едва я закрыла дверь в комнату моих необычных постояльцев, оттуда донесся молодецкий храп. Вот он, крепкий и здоровый сон.

Мне захотелось последовать примеру полуросликов, к финалу этого бесконечного дня я уже еле на ногах могла стоять.

Была одна проблема: пока не вполне ясно, где же мне спать. В комнатке для персонала, конечно, был прекрасный гардероб с одеждой из всех пяти миров и чудесное устройство, которое не оставит меня голодной.

А кровати я там не обнаружила!

Не в шкафу же на полке с шейными платками мне спать прикажете.

Я стояла посреди своей каморки и растерянно оглядывалась. Нет ни диванчика, ни кушетки, ни даже матраса, брошенного на пол. Тут, собственно, и пола-то нет почти. Свободного. Все чем-то заставлено. Хотя, пожалуй, вон тот прямоугольник у единственной не загороженной шкафом или стеллажом стены выглядит свежее, чем остальной пол. Будто его протирают. Там, кажется. и краска ярче. Может быть, Франческа кидала туда какие-то одеяла или старые пиджаки, и коротала ночи на ворохе тряпья?

Встав на это место, я задумалась. Намного ли лучше нынешняя участь той, что уготовил для меня дядюшка? При мысли, что придется спать на жестком полу в компании мышей, я пришла в отчаяние и забыла, что истинная леди должна проявлять сдержанность. Пнула стенку что было силы. И, кажется, сломала ее! Потому что вначале доска, которой от меня досталось, вдавилась внутрь, а затем сверху отвалился кусок стены! Я едва успела отскочить, чтобы меня не зашибло,

отлетела назад, впечатавшись в шкаф с одеждой спиной.

“Бац” – простонала дверца, прежде чем на меня свалиться. Мой первый день на новой работе начинается с разрушений!

Вот и шкаф повредила, и стену… Хотя… посмотрев перед собой, я увидела симпатичную небольшую тахту. Сразу застеленную.

Оказывается, своим пинком я привела в действие скрытый механизм. Все это время кровать была укрыта в стене. Нажатие на определенное место опускало и поднимало ее. Как хитро здесь решили проблему нехватки пространства.

Что ж, у меня было, где спать. А починкой шкафа можно заняться и потом.

Осторожно отставив поломанную дверцу в сторону, я пошарила внутри вначале глазами, а потом руками. И обнаружила милейшую пижаму, уютную, теплую, в голубой цветочек.

Увы, мой сон не был таким крепким, как у пятерки жильцов за стенкой. я отчетливо слышала их храп и свист, кажется, он беспокоил даже мышей. По крайней мере, они шуршали, словно решили устроить вечеринку в честь моего прибытия на Перепутье.

Стоило сомкнуть глаза, начинала сниться полнейшая ерунда. Уснуть удалось только под утро. И только я провалилась в сон, как меня грубо из него вырвали.

В дверь колотили, кажется, пятью кулаками одновременно.

– Хозяйка, вставай, нам отправляться скоро! – зычно кричал один из полуросликов.

Я открыла глаза, соображая, где же нахожусь. Неловко встала, тут же врезавшись в отставленную накануне дверцу шкафа. Та свалилась с диким грохотом.

Мои постояльцы явно приняли этот звук за приглашение войти и ворвались ко мне, испуганно вращая глазами.

– Где она?

– Ее тоже украли драконы?

– Нет! Вон, живая стоит!

Я услышала сразу пять вздохов облегчения.

– Доброе утро, – пробурчала я, протирая глаза.

– Хозяюшка, может ты нам чаю на дорожку сделаешь, а мы пока тут тебе ремонт сделаем? – предложил самый старший из полуросликов.

– А вы умеете? – осторожно спросила я.

– Обижаешь! – протянул кудрявый блондин. Он весь был блондин и кудрявый, на ногах тоже.

– Мы же хоббиты-ремонтники, путешествуем между мирами, чиним, строим, стена красить, обои клеить, плитка класть кому надо. С нами сговориться проще и дешевле, вот и приглашают нас, а не своих.

Как удачно! У меня тут мебель поломанная, и сразу профессионалы появились вовремя.

– А что я вам должна буду? – спросила я, наученная горьким опытом. Оплатой тут надо заранее интересоваться.

– Скидочку нам сделаешь на следующее перемещение, – деловито сказал старший, – а пока вот чайку завари. С плюшками, если есть!

С организацией перекуса для бригады хоббитов мне помогло справиться все то же устройство доставки блюд и продуктов.

Только я успела поставить на крохотный столик пять чашек с горячим напитком и три тарелки с бутербродами, как старший прогорланил:

– Хозяйка, принимай работу!

– Как, уже? – удивилась я.

Глянула на свой шкаф и замерла на месте.

– Это… что? – едва нашла силы произнести я. За те десять минут, на которые я отвернулась от моих работяг, мебель очень изменилась. Я бы даже сказала, перестала ей быть.

На первый взгляд мне показалось, что шкаф превратился в шалаш. Две его стенки поставлены под углом, образуя что-то вроде крыши. Под этой крышей покоилась вся одежда. А остальные доски, что остались от дверей и полок, образовывали забор, придавливая тряпки и не давая им развалиться по сторонам.

– Дык, что толку тебе эти двери навешивать? – старший смотрел на меня безмятежным голубым взглядом. – Опять оторвешь. Неуклюжая ты. А так и вещи все на виду, и эстетически привлекательно.

– А еще там спать можно, – радостно сообщил блондин.

Не зная, что и сказать, я напоила бригаду чаем, заказала дополнительно еще три тарелки с бутербродами. Три раза. А потом проводила работничков на их регулярный рейс.

– Ты это, говори, если еще что починить надо, – по-отечески ласково сказал на прощание старший, открывая дверь в портал.

– Спасибо, не надо ничего, – поспешно ответила я, жадно заглядывая поверх голов путешественников внутрь.

С моей точки был виден яркий свет, в котором растворились горе-ремонтники. Если они всё так чинят, как мой несчастный шкаф, полагаю, второй раз их никто не приглашает.

Дверь захлопнулась и в наступившей тишине я услышала четкие, чеканные шаги. Сзади кто-то ко мне подходил, величаво и неторопливо.

– Ириселла? – голос Элвуда Харди я узнала сразу. – Боюсь, нам придется поговорить раньше, чем я думал.

Глава 4. Опечатка

– И вам доброе утро, господин дознаватель, – я обернулась и бесстрашно посмотрела на щеголеватого посетителя. На его белоснежном кителе сегодня появилась золотая звезда, сияющая как дядина лысина. Вчера я этот знак отличия не заметила. Специально ради визита ко мне начистил и нацепил, или его наградить успели менее чем за сутки?

– Угостить вас чаем или может быть, компотом? – неожиданно для себя предложила я.

– В вашем блюдомате неплохой какао, – откликнулся с энтузиазмом Элвуд, – а вот кофе там заказывать не советую, препротивнейший. Перепутью стоит сменить поставщика.

Мирно болтая, мы дошли до моей каморки, и только пригласив дознавателя войти, я поняла, что выглядит служебное жилье странно.

У одной стены – шалаш из разобранного шкафа, постель неубрана. Ужас! По сути, я позвала мужчину к себе в спальню! Могла бы хоть кровать поднять, как было.

– О, у вас тут хоббиты-гастрабайтеры побывали? – вдруг с пониманием протянул Харди.

– Гастра… что? – удивилась я.

– Не обращайте внимания, это словечко из мира номер пять. Откуда, кстати поставляется примерно треть кушаний в ваш блюдомат. Там так называют кочующих бригадами ремонтников.

– Вы столько всего знаете! – восхитилась я, пододвигая к нему единственную в помещении табуретку.

– Вам тут не хватает столика побольше, – заметил Элвуд, – но цель моего визита – не обсуждение мебели.

Он поставил кружку с какао на стол, пошарил в кармане кителя и достал маленькую желтую книжечку.

– Что это? – заинтересовалась я.

– Странный вопрос, – хищновато улыбнулся дознаватель, – ведь это ваше собственное удостоверение личности. Или у вас их столько, что все не запоминаешь толком?

– Н-нет, – я слегка растерялась и сделала шаг назад.

– Присядьте, – сказал Харди командным тоном, – неудобно смотреть на вас снизу вверх.

– Тут больше нет стульев!

– Можно воспользоваться кроватью, – Элвуд кивнул в направлении моего ложа.

– Что вы такое предлагаете приличной девушке! – возмутилась я.

– Приличной? – Харди как-то оскорбительно прищурился, угрожающе поднялся с табурета, обошел стол, не сводя с меня взгляда и сунул мне под нос раскрытую книжицу.

– Узнаёте?

Я увидела собственное изображение. Искаженную от внезапной вспышки физиономию. И кивнула.

– Стало быть, вы признаете, что Ирис Бречет – ваше имя? – он опять нависал надо мной, пытливо и требовательно глядя прямо в глаза. Я чувствовала его тепло и причудливую смесь ароматов мяты и осенних дубовых листьев. Это странным образом волновало.

– Бретчетт, – поправила я его, кажется, с трудом вспомнив собственную фамилию.

– А в документе указано: Бречет! – с торжеством изрек Харди. – Так что, отпираться бесполезно. Бумаги врать не станут.

С ума сойти! Франческа записывала мое имя на слух. И вместо Ириселлы Бретчетт трудоустроила Ирис Бречет, получается. Я даже обрадовалась, до чего же все хорошо складывается. Если родственники и будут меня искать, точно найти по имени и фамилии не смогут!

Но радость оказалась преждевременной.

– Я думаю, сразу вас арестовать, или подождать, когда придут результаты анализа отпечатков пальцев? – задумчиво проронил дознаватель.

– Арестовать? – от такой перспективки я лишилась равновесия и все же бухнулась на кровать. На самый краешек.

Контрабанда

– За что вы собираетесь меня арестовать, Харди? Или это пустые угрозы?

Он медленно опустился передо мной на корточки, и я внезапно вспомнила, что так и не успела переодеть пижаму. От меня бы сейчас семья в полном составе отреклась! Сижу на незастеленной постели и в таком легкомысленном одеянии.

– Ирис Бречет разыскивают в трех подведомственных мне мирах. За мошенничество в особо крупных размерах. Может ли быть совпадением то, что ее имя всплывает здесь, в Перепутье, именно сейчас, когда я расследую дело о контрабанде? Не думаю!

Харди светился, словно ему пообещали вторую золотую звезду. Хотя, кто знает, может так оно и есть.

– Это ошибка! Опечатка! – я вскочила с кровати и попыталась побегать по комнате, но увы, в тесной каморке особо не разбежишься. А скоро, возможно, я сменю ее на тюремную камеру! Вот кошмар!

Самой трудно поверить, что пять минут назад меня беспокоило, насколько фривольно я выгляжу в пижаме. Она куда скромнее вчерашнего платья.

– Даже если и так, – Харди легко выпрямился. У него отличная физическая подготовка, вон как быстро позы меняет. Хотя, не о том я сейчас думаю.

– Все равно вы очень подозрительная. Жаль, взятые у вас отпечатки сверят с пальчиками Бречет только к вечеру или даже завтрашнему утру. Но я практически уверен – они совпадут.

На меня накатила паника. А что, если он прав? Нет, я-то, конечно, не преступница, которую разыскивают в разных мирах. Но вдруг Франческа связана с бандой мошенников и контрабандистов? Тогда она специально неправильно написала мои имя и фамилию и могла подменить и отпечатки пальцев!

– Что за контрабанда, о которой вы уже второй день говорите? – спросила я, чтобы понимать, насколько серьезное дело мне попытаются приписать конкретно “На Перепутье”.

– Не ломайте комедию, Ирис, – строго сказал Харди, – вы и так прекрасно знаете, что здесь у вас каким-то образом организовали канал передачи гупуса.

– Чего? – не поняла я.

– Прекрасная актерская игра, – похвала прозвучала в его устах немного обиженно, – но я вам так и быть, подыграю. Гупус – это магическое зелье, кратковременно улучшающее память. Наши студенты придумали использовать его перед экзаменами. С его помощью можно запомнить на сутки целый учебник и получить высшую оценку. Правда, потом материал забудется полностью и в голове останется только информация, которая там уже была.

– Удивительно! – не удержалась я.

– Что удивительного? – Харди, кажется, разозлился. – Из наших академий выходят сотни фальшивых магов, целителей и прочих важных специалистов. Так и королевство развалить можно. А то и весь мир.

– А если запретить этот ваш… гупус? – робко предложила я.

– Его уже и запретили. И вообще в нашем мире его создать невозможно, потому что в нем нет главного компонента, который для этого необходим. Он попадает к нам в виде масла. А в том мире, откуда его получают, не хватает того, что есть у нас, понимаете?

Я кивнула. Кажется, Элвуд даже слегка забылся и просто делился со мной наболевшим.

– И мне нужно понять, как происходит обмен. А тут вы – преступница, которую разыскивают вообще все!

– Правда, я тут ни при чем! – пришлось даже руки заломить для правдоподобности.

– С этим мы еще разберемся.

Харди вернулся к столику, взял кружку с какао, допил его одним глотком. Строго посмотрел на меня, сказав:

– Ухожу, но не прощаюсь!

И гордо удалился.

В лесу

С меня хватит!

Я так не хотела оказаться в заточении в замке тирана-мужа, а теперь вот-вот угожу в настоящую тюрьму, и на меня повесят все преступления трех миров! Кажется, жить взаперти – мой удел. И еще не понятно, где страшнее.

Но я так просто не сдамся. Сбежала один раз, убегу и второй! Что там Франческа говорила? Я не могу уйти через портал! Но кто сказал, что я не могу покинуть это место через дверь?!

Кстати, а где здесь выход? Я бросилась по коридору, в панике открывая одну дверь за другой, натыкаясь то на кладовку, то на спальню. Не может же быть, чтобы я была в заточении в огромном каменном мешке! От одной мысли об этом мне стало душно.

Наконец, искомая дверь обнаружилась. В конце коридора был вход в просторное никак не используемое помещение с витражными окнами. Я даже испугалась, что за цветными стеклами ничего нет, а свет – всего лишь порождение магии. Но вот еще одна массивная дверь. Такая точно не может вести в подсобку!

И даже ключ из замочной скважины торчит. С трудом провернула ржавую железку – видно давно ее никто не трогал. Наконец, замок поддался, и я смогла выбраться на улицу.

Перед моим взглядом предстал широкий двор, заросший травой по пояс. Кажется, этим входом совсем не пользовались. Чуть поодаль виднелся покосившийся от времени забор.

Я решительно вышла. Порыв ветра швырнул растрепанные волосы мне в лицо и захлопнул дверь. Что ж, назад пути нет, только вперед, пока меня не хватились.

Из леса, окружавшего “Перепутье”, не выходило ни одной тропинки. Никто не приходит сюда пешком. Может, и о том, что я ушла этим путем, не догадаются. Калитка заржавела и поддалась со скрипом. Небольшой щели хватило, чтобы я протиснулась, испачкав пижаму в ржавчине. Опять я сбегаю в пижаме! Хотя это даже практичнее, чем легкомысленное платье-униформа.

Что ж, прощай, “Перепутье”! Я припустилась по лесу, стараясь чтобы деревья как можно скорее укрыли меня. Лес был светлым, с редкими деревьями. Утреннее солнце играло в зеленой листве, весело пели птицы, радуясь вместе со мной удачному освобождению.

Но чем глубже я заходила, тем гуще росли деревья. Они становились выше, плотнее смыкаясь сверху и уже не пропуская солнечный свет. Птицы не пели, а лишь испуганно вспархивали с веток, если я случайно натыкалась на них. А все пространство между деревьями занимал колючий кустарник. То тут, то там свисали белые нити паутины.

Но я продолжала упрямо идти вперед. Рано или поздно я должна буду выйти на поляну или какому-нибудь селению.

Сколько прошло времени? Час? День? Ноги еле переступали, в животе жалобно урчало, нестерпимо хотелось пить. Кажется, к следующему побегу надо будет готовиться тщательнее.

С каждым шагом идти становилось сложнее, и я малодушно подумала о том, не лучше ли будет вернуться.

И тут я услышала протяжный вой где-то сзади. Где-то справа ухнула спящая птица. Со страху я припустилась так, что не заметила, как ветки хлестали мне по лицу и рвали растрепавшиеся волосы.

Внезапно лес начал редеть. Я ликовала! Скоро я выберусь к селу или может быть к реке. Через десяток шагов я снова увидела солнечный свет и наконец за деревьями показалась крыша одинокого дома, стоявшего на ярко освещенной полянке.

Шатаясь и утирая кровь с ободранной щеки, я вышла к “Перепутью” с противоположной стороны. Проклятье!

Кажется, я читала в каком-то учебнике, что одна нога у человека длиннее другой, поэтому мы всегда ходим по кругу. Наверное поэтому я сделала крюк и вернулась к изначальной точке. Но я так просто не сдамся!

Припомнив совет про солнце и стороны света я развернулась в лес и пошла так, что Солнце было четко справа. Удивительно, но сколько бы я ни шла, солнце так и оставалось справа. Но лишь только я вошла в самую чащу, то внезапно оно стало светить слева.

Что за чудеса? Я точно не меняла направления движения. Шаг назад – солнце справа. Два вперед – снова слева.

Неужели это место заколдованное и я не могу отойти от “Перепутья”?

Попытавшись и так, и этак, я поняла, что сбежать просто невозможно. Пришлось признать свое поражение и смиренно вернуться назад.

Глава 5. Коллапс в Перепутье

Вот значит, почему донна Франческа не могла уйти из этой странной гостиницы, пока у нее на руках не будет договора от сменщика! “Перепутье” не отпускало своих привратников просто так.

Осознав это, я чуть не погрузилась в панику и депрессию, но потом вспомнила, что и так уже там нахожусь после известия о предстоящем браке с чудовищем и почти людоедом.

Со вздохом открыв входную дверь “Перепутья”, услышала гудение. Что, сюда осиный рой проник, пока я по лесу гуляла?

Углубившись внутрь помещения, поняла, что это не насекомые. Сколько же я сбегала, если столько путешественников успели повылезать изо всех дверей? И в основном, группами и семьями странствуют.

В холле было не пройти, у рецепции образовался затор, я еле протиснулась на свое рабочее место.

– Барышня, вас тут не стояло! – возмутилась дородная мать семейства в косынке, концы которой были смешно завязаны на лбу. К ее юбке испуганно жались трое розовощеких малышей, перемазанных чем-то липким. У одного в руке был леденец на палочке.

– Действительно, такая молодая, а пролезть без очереди пытается! – вторил ей сухощавый пожилой мужчина с круто завитыми рогами. С таким лучше не ссориться.