Архивы Дрездена: Маленькое одолжение. Продажная шкура Батчер Джим
Он ухмыльнулся, уже не скрываясь.
– Кто-нибудь мелочнее тебя? – На последнем слове он закатил глаза, и лицо его приобрело абсолютно нейтральное выражение, которое и сохранялось на протяжении нескольких секунд. – Голод мне в глотку, Гарри, у тебя вид как у…
– Как после десяти миль бездорожья?
Он натянуто улыбнулся:
– Мне предстоит поездка в обществе енота?
– Добрый ты. Вот уж спасибо.
– Садись.
Он разблокировал пассажирскую дверь. Я медленно забрался в салон, как-то особенно остро ощущая все свои болячки… особенно жгучую пульсирующую боль в моем сломанном носу. Не глядя я швырнул посох в заднюю часть кабины этого монстра и даже удивился, не услышав гулкого грохота. Потом пристегнул ремень. Томас тронул машину с места. Он внимательно вглядывался в снегопад – не иначе как остерегаясь ненароком переехать какую-нибудь мелкую легковушку.
– Болит, наверное? – предположил он, помолчав минуту.
– Только на выдохе, – проворчал я. – Почему ты так задержался?
– Ну, сам представь, как мне нравится, когда меня вытаскивают из постели посреди ночи, чтобы исполнять обязанности шофера у ворчливых сыщиков-неудачников. Да еще в такой снег и гололед. Такое не слишком, скажем так, окрыляет.
Я хмыкнул – человек, хорошо со мной знакомый, мог бы принять этот звук за подобие извинений.
Томас знает меня хорошо.
– Что происходит?
Я все ему рассказал.
Томас приходится мне единоутробным братом. Собственно, он единственная моя родня. Ему можно.
Он внимательно меня выслушал.
– А потом, – завершил я, – мне довелось прокатиться на грузовике-монстре.
Рот Томаса дернулся в быстрой ухмылке.
– Убойная тачка.
Я хмуро осмотрел салон:
– Скажи, свет от телеэкрана доходит до заднего сиденья за час – или чуть меньше?
– Какая разница? – хмыкнул Томас. – У них там свой монитор.
– Это хорошо, – кивнул я. – Только тебе придется подождать немного с их использованием.
Томас испустил театральный вздох.
– Почему именно я?
– Потому что, если я хочу отыскать Марконе, начинать лучше всего с его окружения. И если до них дойдет слух о том, что он пропал, неизвестно, как они могут отреагировать на мое присутствие. Поэтому ты будешь прикрывать меня со спины.
– А что, если мне дела нет до твоей спины?
– Есть, – безжалостно отрезал я. – Ты родня или где?
– Уел, – признался он. – Только что-то я не очень уверен, что ты хорошо все продумал.
– Пытаюсь думать в процессе.
Томас покачал головой:
– Слушай, ты же знаешь, я не люблю лезть к тебе с советами.
– Сегодня, насколько я понимаю, исключение, да?
– Марконе не ребенок, – вздохнул Томас. – Он добровольно подписал договор. Он знал, во что собирается ввязаться.
– И что? – пожал плечами я.
– Он сам, добровольно сунулся в джунгли, – ответил Томас, напряженно вглядываясь в снежную мглу. – Образно говоря.
– Значит, – хмыкнул я, – он сам застелил себе кроватку, а я должен позволить ему лечь в нее?
– Что-то в этом роде, – кивнул Томас. – И не забывай: ни Мёрфи, ни полиция не помогут тебе в этой кампании под лозунгом «Спаси короля мафии».
– Знаю, – согласился я. – Я бы и сам с удовольствием постоял в стороне и посмотрел, что выйдет. Но дело ведь не только в Марконе.
– Тогда в чем?
– Мэб сдерет с меня шкуру живьем, если я не сделаю, как она хочет.
– Да ладно, Гарри, – возмутился Томас. – Ты же не думаешь на самом деле, что мотивации и планы Мэб настолько просты и прямолинейны. – Он добавил оборотов дворникам «хаммера». – Марконе нужен ей не просто так. Вполне возможно, ты окажешь ему не лучшую услугу, если спасешь ради прихоти Мэб.
Я промолчал, хмуро глядя в ночь.
Он поднял руку, разминая пальцы.
– И это, заметь, если исходить из того, что он еще жив и здоров. Это во-первых. – Он загнул палец. – Во-вторых, тебе еще нужно найти его. В-третьих, тебе нужно суметь вытащить его живым. И в-четвертых, не забывай, что противная сторона будет делать все, что в их силах, чтобы покалечить или убить тебя.
– К чему ты клонишь? – поинтересовался я.
– К тому, что ты ведешь игру против опасной шайки, не имея при этом ни малейшего представления, прикроет ли Мэб твою задницу, если до этого дойдет дело. – Он покачал головой. – С твоей стороны было бы куда разумнее смыться из города. Отправиться куда-нибудь в теплые края на пару-тройку недель.
– Мэб может принять это, так сказать, близко к сердцу, – заметил я.
– Мэб женщина деловая, – возразил Томас. – Извращенка, псих, это да, но деловая. Расчетливая. И до тех пор, пока ты представляешь для нее интерес в качестве потенциального рекрута, сомневаюсь, чтобы она преждевременно устранила тебя.
– Очень ободряющая мысль. Мне нравится. Может, ты и прав – если только, выражаясь твоими словами, Мэб не ведет свою игру с неполным составом шайки. Что, собственно, все нагляднее показывают события последних лет. – Я мотнул головой в сторону окошка. – И мне кажется, что у меня было бы еще больше неприятностей с бебеками, если бы не эта чертова метель. Если я слиняю в Майами или в другое теплое место, я подставлюсь агентам Летних гораздо сильнее – а ведь они только этого и ждут.
Томас нахмурился и промолчал.
– Я могу бежать, но не спрятаться, – сказал я. – Лучше встретиться с этим лицом к лицу здесь, на своей территории, где я, можно сказать, могу расслабиться. – Я широко и искренне зевнул. – А не ожидать в любую минуту нападения потусторонних громил то одной династии, то другой – чтобы те расчленили меня на закате после того, как я столько от них бегал.
– А что Совет? – поинтересовался Томас. – Ты ведь уже довольно давно носишь серый плащ. И сколько раз ты доказывал свою преданность им в бою?
Я мотнул головой:
– Как раз сейчас у Совета резервов до опасного мало. Возможно, открытых боев с Красной Коллегией в настоящий момент и нет, но Совету и Стражам потребуется не один год, чтобы полностью восстановить силы. – На мгновение я невольно стиснул зубы. – И за последние несколько лет объявилось много, слишком много чернокнижников. Стражи работают в три смены, чтобы обуздать это явление.
– Ты имеешь в виду, чтобы убить их, – уточнил Томас.
– Я имею в виду, чтобы убить их. Большинство из них подростки, понимаешь? – Я тряхнул головой. – Люччо знает, что я думаю на этот счет. Она отказывается поручать такие дела мне. Из чего следует, что грязная работа достается другим Стражам. Я не хочу грузить их еще больше, втягивая в эту заваруху.
– Меня ты грузить не побоялся, – заметил Томас.
Я фыркнул:
– Их-то я уважаю.
– Ну, хоть это мы прояснили, – сказал он.
Мы объехали снегоочиститель. Он зарылся в глубокий сугроб, напоминая стального персонажа «Ледникового периода», увязшего в асфальтовой трясине. К некоторому моему удивлению, Томасов «хаммер» медленно, но уверенно одолел снежный завал.
– Да, кстати, – покосился на меня Томас. – Куда ты собираешься дальше?
– Сначала главное, – буркнул я. – Мне нужно поесть.
– Тебе нужно поспать.
– Тик-так. Всему свое время. Пока хватит и еды, – настаивал я. – Вон, смотри, «Ай-Хоп».
Он осторожно повернул свою махину к сияющей неоном вывеске.
– А потом?
– Буду задавать людям разные несущественные вопросы, – ответил я. – В надежде получить существенные ответы.
– При условии, что тебя при этом никто не укокошит, – добавил он.
– Именно поэтому я и захватил с собой личного вампира-телохранителя.
Томас остановил «хаммер» поперек трех парковочных мест на маленькой, совершенно пустой стоянке перед блинной.
– Нравится мне твой шарф, – заметил я и сделал попытку принюхаться. Нос болел, но я все же уловил благословенный аромат ванили и клубничного джема. – Это она тебе связала?
Томас молча кивнул. Одетая в кожаную перчатку рука его коснулась мягкой вязаной ткани. Лицо его немного погрустнело. Я сразу же пожалел, что упомянул о Жюстине, навсегда утерянной для брата возлюбленной. Теперь до меня дошло, почему он дотрагивался до ее подарка в перчатках: если этот шарф связан ею в знак любви к Томасу, он просто не мог касаться его открытой кожей. Шерсть обожгла бы его не хуже раскаленного железа. Поэтому он носил шарф, чтобы ощущать аромат ее рук, ее любви, но не смел притронуться к самому подарку.
Каждый раз, когда мне кажется, что моя личная жизнь в глубокой заднице, я смотрю на своего брата и понимаю, что бывает и хуже. Много хуже.
Томас покачал головой, вырубил двигатель, и мы немного посидели в тишине.
Поэтому я хорошо услышал низкий мужской голос, прозвучавший за окном машины.
– Не шевелитесь, оба. – Послышался характерный звук передергиваемого магазина помпового дробовика. – А то убью.
Глава 9
Когда на вас нацелено ружье, у вас имеются два варианта: или действовать быстро и неожиданно для противника в надежде, что вам повезет, или застыть неподвижно в надежде договориться. С учетом того, что для бегства или борьбы у меня было маловато пространства, я выбрал вариант «Б» и застыл как изваяние.
– Полагаю, – с надеждой в голосе поинтересовался я, – у тебя не полноценная армейская модель?
– У нее сиденья с индивидуальным подогревом и си-ди-чейнджер на шесть дисков, – отозвался Томас.
Я нахмурился:
– Это, конечно, на порядок приятнее и круче, чем всякая ерунда вроде брони и пуленепробиваемых стекол.
– Эй, – обиделся Томас. – Я не виноват, что у тебя специфические запросы.
– Гарри, – произнес человек с дробовиком. – Будьте добры, поднимите правую руку.
Я удивленно заломил бровь. В обычный лексикон мордоворотов, приставляющих к вашей голове ружья, редко входят вежливые обороты вроде «будьте добры».
– Хочешь, я его убью, – едва слышно предложил Томас.
Я чуть заметно мотнул головой и поднял руку с растопыренными пальцами.
– Поверните ее, – произнес мужчина на улице. – Покажите мне запястье с внутренней стороны.
Я повиновался.
– Ох, слава богу, – выдохнул голос.
До меня наконец дошло. Я повернул голову к окну.
– Привет, Хват, – сказал я сквозь стекло. – Это у вас дробовик мне в башку нацелен или вы просто рады меня видеть?
Хват – стройный молодой человек среднего роста. Волосы у него серебристо-белые, шелковистые, и хотя красавцем этого парня не назвать, есть в его не особенно примечательных чертах некая спокойная уверенность, придающая ему определенную привлекательность. Нынешний Хват очень отличается от того нервного тощего юнца, каким я увидел его впервые несколько лет назад.
Одет он был в джинсы и зеленую шелковую рубаху – ничего больше. Ему полагалось бы мерзнуть, но этого явно не происходило. Густой снегопад просто огибал его стороной. Снежинки каким-то образом находили путь к земле, минуя его фигуру. К плечу его прижимался прикладом дробовик с длинным стволом, на поясе висел меч.
– Гарри, – произнес он ровным, лишенным враждебности голосом. – Мы можем спокойно переговорить?
– Могли бы, – отозвался я, – если бы вы не начали с тыканья мне в лоб своей пушкой.
– Неизбежные меры предосторожности, – вздохнул он. – Мне необходимо было убедиться, что вы не приняли предложения Мэб.
– И не стал новым Зимним Рыцарем? – спросил я. – Хват, вы же могли просто спросить меня.
– Стань вы одним из подручных Мэб, – возразил Хват, – и вы солгали бы мне. Это изменило бы вас. Превратило бы в слепое орудие ее воли. Я не смог бы вам доверять.
– Вы же сами Летний Рыцарь, – отозвался я. – И я поневоле вынужден задуматься, не наложило ли это на вас такого же отпечатка. Похоже, Летние последнее время не слишком довольны мною. Как знать, может, вы тоже всего лишь орудие чьей-то воли?
Хват смерил меня взглядом поверх ствола, потом резко опустил дробовик:
– Туше.
Словно ниоткуда, в руке у Томаса возник полуавтоматический пистолет, размером вполне подходящий к его тачке, и мой брат прицелился Хвату в лоб прежде, чем тот успел договорить.
Взгляд у Хвата расширился.
– Ох, черт.
Я вздохнул и осторожно забрал пистолет у Томаса.
– Ну, ну. Не будем создавать у него ложного впечатления о характере нашей беседы.
Хват с облегчением перевел дух:
– Спасибо, Гарри. Я…
Я направил ствол пистолета в лоб Хвату, и он застыл с разинутым ртом.
– Бросьте дробовик, – приказал я ему, даже не пытаясь изобразить дружелюбие.
Он сжал губы, но подчинился.
– Шаг назад, – скомандовал я.
Он послушно отступил на шаг.
Я выбрался из машины, ни на мгновение не опуская пистолета. Осторожно нагнувшись, я подобрал дробовик и, не оборачиваясь, протянул его назад, Томасу. Потом молча заглянул в лицо седоволосому Летнему Рыцарю. Бесшумно падал снег.
– Хват, – негромко произнес я, выждав небольшую паузу. – Я понимаю, в последнее время вы проводите кучу времени, вращаясь в сверхъестественных кругах. Я понимаю, такие старомодные штуки, как пистолеты и ружья, уже не воспринимаются вами в качестве серьезной угрозы. Я понимаю, что вы, возможно, хотели просто продемонстрировать серьезность своего подхода и что мне полагалось бы воспринимать весь ваш арсенал в качестве антуража для переговоров, не более. – Я прищурился на мушку Томасова пистолета. – Но вы переступили черту. Вы целились из ружья мне в голову. Друзья так не поступают.
Тишина. Снегопад.
– Нацельте оружие на меня еще раз, – так же тихо продолжал я, – и вам, черт подери, лучше нажать на спусковой крючок сразу. Вы меня поняли?
Хват прищурился и кивнул.
Я дал ему еще полюбоваться пару секунд на дырку ствола, потом опустил пистолет.
– Холодно, – сказал я. – Чего вы хотели?
– Я пришел предупредить вас, Гарри, – ответил Хват. – Мне известно, что Мэб назначила вас своим эмиссаром. Вы не знаете, во что ввязываетесь. Я пришел посоветовать вам держаться от всего этого подальше.
– Или что?
– Или вам будет больно, – тихо ответил Хват. Голос у него звучал устало. – Может, вас убьют. И пострадает куча случайных людей. – Он поднял руку и поспешно продолжил: – Пожалуйста, поймите меня. Я не угрожаю вам, Гарри. Я просто говорю вам, какие могут быть последствия.
– Я бы гораздо легче поверил вам, если бы вы не начали разговор, угрожая убить меня, – заметил я.
– Прошлый Летний Рыцарь погиб от руки своего Зимнего коллеги, – ответил Хват. – Собственно, большинство их погибали именно таким образом. Если вы примете предложение Мэб и поступите к ней на службу, у меня не будет ни малейшего шанса выстоять против вас в открытом бою, и мы оба это прекрасно понимаем. Я сделал то, что сделал, для того, чтобы предупредить вас, защитив при этом себя.
– О, – кивнул я. – Значит, это был предостерегающий дробовик. Это меняет дело.
– Черт подери, Дрезден, – сказал Хват. – Что мне сделать, чтобы вы меня выслушали?
– Вести себя более доверительным образом, – ответил я. – Например, в следующий раз, когда вы узнаете, что громилы Летних собираются устроить на меня наезд, вы можете позвонить мне и хотя бы намекнуть об этом.
Хват поморщился. Лицо его дернулось от видимого усилия. Когда он заговорил, зубы его остались крепко сжатыми, но я с некоторым усилием смог разобрать слова.
– Хотелось бы.
– Ох, – выдохнул я. Изрядная часть моего гнева разом испарилась. Оно и к лучшему: Хват не из тех, на кого стоит злиться. – Идти на попятный уже не получится.
Он с усилием вдохнул воздух и понимающе кивнул:
– Мэб знает, за какое место вас держать.
– Пока знает.
Он одарил меня не слишком радостной улыбкой.
– Она не из тех, кто отпускает на волю тех, кого хочет заполучить.
– А я не из тех, кого легко заполучить, – возразил я.
– Возможно, – не очень убежденно согласился Хват. – Вы уверены, что не передумаете?
– Нам с ней придется прийти к соглашению насчет отсутствия соглашения.
– Господи Исусе. – Хват отвел взгляд. – Не хотелось бы мне схлестнуться с вами, Дрезден.
– Так и не схлестывайтесь.
Он молча, с серьезным выражением лица смотрел на меня.
– Я тоже не могу идти на попятный. Вы мне нравитесь, Гарри. Но я ничего не могу вам обещать.
– Мы играем в разных командах, – кивнул я. – Ничего личного. Просто придется делать то, что мы должны делать.
Хват кивнул.
Некоторое время мы оба молчали.
Потом я взял у брата дробовик, положил на снег, кивнул и полез обратно в Томасов пикап. Тяжелый полуавтоматический пистолет я протянул брату. Хват не спешил поднять дробовик.
– Гарри, – произнес он, когда «хаммер» уже тронулся с места. Рот его дернулся несколько раз, но он справился. – Не забывайте листок, который дала вам Лилия.
Я нахмурился, но кивнул.
Томас вырулил со стоянки и повел пикап дальше. Поскрипывали дворники. Хрустел под шинами снег. Ровный белый шум.
– Ладно, – произнес Томас. – Что все это значит? Подразумевается, что этот парень – друг, а он в тебя стволом тычет. В какой-то момент мне казалось, ты врежешь ему пистолетом по физиономии. А потом ты как-то разом скис.
– Можно сказать и так, – устало кивнул я.
– Ты понимаешь, о чем я.
– На него наложено заклятие, Томас.
Томас нахмурился:
– Лилия поставила ему в мозг блокировку?
– Сомневаюсь, чтобы это сделала она. Не в ее стиле.
– Тогда кто?
– Я бы ставил на Титанию, Летнюю Королеву. Если она приказала ему держать рот на замке и не помогать мне, у него нет ни малейшей возможности ослушаться. Возможно, именно поэтому он явился вооруженным и пытался задеть меня. Он не мог бы поговорить со мной откровенно, но если он угрожал мне в рамках дальнейших планов Титании, это могло позволить ему обойти заклятие.
– Мне это представляется не слишком убедительным. Ты ему веришь?
– Титания уже проделывала такое с ним. И она искренне меня не любит.
– Что ж, такое случается, если убиваешь чью-то дочь, – заметил Томас.
Я устало пожал плечами. Сочетание боли, холода и многочисленных всплесков адреналина измотало меня гораздо сильнее, чем мне казалось. Я не смог удержать еще одного зевка.
– О чем это он сказал, когда мы трогались?
– А, – пробормотал я. – После той заварухи в Арктис-Торе Лилия дала мне серебряную заколку в форме дубового листа. Это превращает меня в эсквайра Летних. Предположительно, я могу воспользоваться им, чтобы призвать Летнюю династию на помощь. Это у них такой способ восстанавливать равновесие после всего, что мы натворили.
– Что ж, иметь должника за оказанную услугу никогда не помешает, – согласился Томас. – Она у тебя с собой?
– Угу, – кивнул я.
Заколка и впрямь лежала во внутреннем кармане моего плаща, в маленькой коробочке из-под кольца. Я достал ее и продемонстрировал Томасу.
Он присвистнул:
– Тонкая работа. Красотища.
– Сидхе знают толк в красоте, – согласился я.
– Возможно, ты мог бы воспользоваться ею, чтобы они от тебя отстали?
– Если бы все было так просто, – фыркнул я. – Титания может решить, что лучший способ помочь мне – это сломать мне спину, парализовав ниже пояса и уложив в больничную койку. Опять-таки это избавит бебек от необходимости меня убивать.
Томас скептически хмыкнул:
– Тогда почему Хват упомянул о ней?
– Может, ему приказали, – предположил я. – Может, Титания надеется, что я обращусь за помощью, и тогда ей представится возможность лично меня раздавить. А может…
Я позволил себе осечься и помолчать, пока с силой пинал свой и без того избитый за день мозг, чтобы он хоть немного варил.
– А может, – сказал я наконец, – потому что он хотел предупредить меня об этом. Бебеки уже дважды меня находили, а ведь физически они меня не преследуют и не выслеживают. Ни то ни другое место не относится к числу тех, где я обычно пребываю. И каким образом, интересно, нашел меня сам Хват, да еще в разгар метели? Наверняка не шатаясь наугад у первой попавшейся блинной.
Глаза у Томаса расширились: до него дошло.
– Это маяк для слежки.
Я смерил серебряный листок угрюмым взглядом.
– Титания, – произнес я ворчливо, но все-таки не без восхищения. – Вот ведь хитрая сучка!
– Черт, – признался Томас. – Мне теперь даже неловко, что я на этого жука пистолет наставлял.
– Мне бы, возможно, тоже было неловко, – согласился я, – если бы не тот факт, что Хват начинает вести себя так же по-жучьи и по-лисьему, как остальные сидхе.
– Лучше избавься от этой штуки, – буркнул Томас. – Пока их не набежало еще больше.
Он нажал на клавишу, опускавшую окошко со стороны пассажира. Спрятанный в двери моторчик кашлянул и задребезжал, прежде чем рывком дернуть стекло вниз. Чародеи неважно сосуществуют с техникой. Для суперсовременного оборудования я просто живое воплощение закона Мёрфи – чем дольше я находился в блестящем Томасовом нефтеналивном танкере, тем больше его устройств могло испортиться.
Я поднял листок, чтобы выкинуть его в окно, но что-то остановило меня.
– Нет, – пробормотал я.
Томас удивленно покосился на меня:
– Нет?
– Нет, – уже уверенно повторил я, сжав пальцы вокруг предательского серебряного листика. – У меня есть идея получше.
Глава 10
Когда я закончил наконец работу над заклятием, которое, по моим расчетам, заставит бебек изрядно попотеть, и устало выбрался из лаборатории, Томас сидел у камина. Мыш, мой пес-переросток, лежал у его ног, и на его серебристой шерсти играли багровые отблески огня. Мыш с интересом наблюдал за манипуляциями Томаса.
Мой брат сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, и раскладывал на чистом куске ткани детали моего разобранного пистолета. Рядом на полу лежали щетка, бумага для чистки и стояла бутылочка ружейного масла.
Мистер, еще один из живущих у меня переростков, только кот, дождался мгновения, когда я подниму крышку люка в полу гостиной, и, проскользнув мимо меня, нырнул в подвал.
– Задай им жару, тигрище, – бросил я ему вслед. – Пусть побегают, не жалея копыт.
Читать бесплатно другие книги:
