Ремесленники душ. Изгой Распопов Дмитрий
– Я вас услышал, господин Пауль.
– Лучше говорить гражданин Пауль, так у нас принято, и этим вы не будете раздражать остальных людей. Королевское лобби ещё присутствует в нашей стране, но к нему большинство граждан относится негативно.
– Приму к сведению, гражданин, – покладисто согласился я.
– Приятно иметь дело с умным человеком, – он улыбнулся мне одними уголками губ и приглашающе показал рукой на дверь.
– А Анна? – когда мы вышли в коридор, я посмотрел в сторону её камеры.
– Поскольку она не совсем транспортабельная, её перевезут ближе к вечеру, когда на улицах и здесь не будет так много зевак.
– Как же тогда собираетесь перевозить меня? – удивился я.
– Переоденем и замаскируем под одного из сенатских служащих, – как само собой разумеющееся ответил он, – уже всё готово, мы как раз направляемся к моему гримёру.
Мы и правда прошли чуть дальше по коридору, где в одной из камер нас ждал лысый, чуть одутловатый человек, который, стараясь не смотреть мне в глаза, быстро предложил сменить одежду на подготовленный серый комплект, состоящий из нижнего белья, сюртука и штанов, а затем всего за полчаса изменил моё лицо до неузнаваемости.
– Благодарю тебя, Эйрон, – сопровождающий поблагодарил своего человека и, простившись с ним, мы пошли на выход.
Все встречаемые по пути жандармы нас словно не замечали, поскольку мы, как два призрака, проходили через помещения и заранее отпертые решётки, перегораживающие этажи, и никто не поворачивал в нашу сторону голов, все были заняты своими делами. На улице нас ждал простой с виду автомобиль, усевшись в который, я понял, что внутри он куда лучше, чем снаружи. Мягкие кожаные сиденья и даже бар с напитками, всего этого я никак не ожидал от с виду ничем не примечательного парокара.
Отказавшись от напитков, я приготовился внимательно смотреть по сторонам, когда автомобиль тронулся, но, к сожалению, извинившись за секретность, окошки закрыли плотной тканью, и я опять не увидел город, в котором очутился.
По пути мы беседовали о новостях, о ходе войны, даже вспомнили общих знакомых, оказалось, Пауль по долгу службы пристально следил за прессой империи и был в курсе большей части светской хроники.
– Рэджинальд, а вы случайно не знаете, почему после многих лет ношения закрытых нарядов принцесса внезапно стала красоваться в весьма откровенных одеждах? —поинтересовался он, после того как я ему поведал, что был однажды в императорском дворце.
– Я с помощью гениального механика и талантливого хирурга создал протез, в который смог переместить часть её изъятой души, – без задней мысли ответил я, – так что теперь он воспринимается ею как собственная рука, без всяких различий, хотя он может быть чуть тяжелее из-за встроенных механизмов.
Собеседник напротив стал похож на выброшенную на берег рыбу.
– Пауль?
– Знаете, Рэджинальд, как только я сформирую в голове ваш образ со всеми вашими умениями и достижениями, вы, словно фокусник, достаёте из шляпы нового кролика, – прокашлялся он.
– Это секретная информация в империи, – я пожал плечами, – но мне сейчас всё равно, я ведь собираюсь работать на вас.
– Я, конечно, не большой эксперт в области душ, но никогда не слышал о такой возможности ни у нас, ни в империи. Как часто такое практикуется у вас, это ведь отличная технология, как ни посмотри. Возвращать людям утерянные конечности – мечта любого врача!
Я хмыкнул.
– В прошлом, может, и было подобное, но в этом столетии пока только я могу осуществлять это.
– А сколько всего было таких пациентов? – он был по-настоящему заинтересован.
– Двое. Генерал Генрих эр Горн и, собственно, принцесса.
В машине воцарилось молчание, мой собеседник словно переваривал эти новости, больше ни о чём меня не спрашивая. Встрепенувшись только тогда, когда мы подъехали к конечному пункту нашего путешествия, и машина остановилась. Через минуту дверь открыл чопорного вида слуга в красно-чёрной ливрее.
– Доброе утро, гражданин Пауль, – поприветствовал он моего сопровождавшего, – две гостевые комнаты готовы, несмотря на кучу мешающих нам жандармов и душеприказчиков.
– Ничего, это временно, – глава комиссии легко вылез из парокара, дождавшись, когда я последую за ним. Мы оказались перед высоким четырёхэтажным особняком со шпилями на всех углах крыши, а также весьма ухоженными лужайками, которые окружали белоснежную подъездную дорогу, по которой мы, собственного говоря, сюда и приехали.
– Моё скромное жилище, чувствуйте себя здесь как дома, – мужчина показал мне на лестницу и пошёл вперёд, тихо уточняя на ходу у своего управляющего какие-то подробности по приготовлениям.
Я не спеша шёл за ними, оглядываясь по сторонам.
«Странные порядки в республике, – думал я, наблюдая за роскошью и богатством кругом, ничуть не уступающие тем, что я привык видеть у аристократии у себя в империи, – пока не совсем понятны отличия в наших странах, кроме обращения “гражданин”».
Мы проходили по помещениям, и везде я наблюдал только дорогие материалы и драгоценную утварь, не говоря уже о количестве слуг, которых тут было явно многовато. Хотя нужно отметить, что и дежурившие возле каждого коридора жандармы, одетые в неизвестную мне серую форму военного покроя, сильно отличались выправкой от тех, кого я видел в тюрьме, эти были выше, крепче сложены и, главное, лучше вооружены.
– Вот, комнаты вашего гостя, – управляющий остановился возле больших дверей, которые слуги открыли перед нами, показывая вход в огромную комнату, в которой было не меньше роскоши и комфорта, чем в том доме, в котором я жил с другими исповедниками.
– И она сообщается дверью с соседней комнатой, куда вечером прибудет спутница вашего гостя, – он показал рукой, и слуги, бесшумно вошедшие следом, открыли боковую дверь явно в женский будуар, настолько там всё было изысканно обставлено и украшено.
– Как вам? – Пауль обратился ко мне. – Устроит такой временный дом?
– Более чем, – не стал кривиться я, покои и правда были шикарными.
– Тогда, Эндрю, оставь нас пока одних, через час подавай завтрак.
– Слушаюсь, – тот со взмахом руки забрал с собой слуг и закрыл за собой двери.
– Давайте обговорим с вами пару правил, Рэджинальд, для вашей и моей безопасности, – он показал мне рукой на кресло, опустившись на соседнее. Я аккуратно сел, стараясь не поцарапать красное дерево.
– Весь во внимании.
– Первое и самое главное, никогда не упоминайте своего имени, пока проживаете здесь. Вас будут знать как моего гостя, но не более. Присутствие жандармов моего особого управления обозначено под тем предлогом, что вы очень высокопоставленный чиновник.
– Как же мне тогда представляться? – удивился я.
– Просто гражданин Икс, – он открыл тумбочку и достал оттуда мягкую шёлковую маску, полностью закрывающую лицо. На ней не было никаких рисунков, просто белая многослойная ткань с разрезами для глаз, носа, ушей и рта.
– Ну и второе, надевайте её, пожалуйста, всегда, когда выходите из дома. Встреч нам предстоит немало, и не хотелось бы, чтобы вы были узнаны – это сильно всё осложнит.
– Тогда вас не затруднит, дать мне ещё чёрные одежды и капюшон? – попросил я. – Так будет проще скрыть маску.
– Да, конечно, без проблем. Я распоряжусь. Что-то ещё?
– Мне нужно будет бельё, одежда и прочее для обычной жизни, то же для Анны. Для неё, пожалуй, ещё нужна будет пара неболтливых служанок.
– Это уже предусмотрено, если хотите, можете прямо сейчас выбрать из доступных в доме.
– Чуть позже, если вечером нам предстоит встреча с душеприказчиками, я хотел бы помыться, переодеться и привести мысли в порядок, – попросил я его.
– Конечно, я зайду за вами в пять, до этого времени всё будет вам предоставлено.
– Благодарю вас, Пауль.
Глава 7
– Меня, к сожалению, не допустили на собрание, там будут присутствовать только высшие душеприказчики республики, личности которых так же, как и у вас на родине, держатся в строжайшем секрете, – с этими словами Пауль пропустил меня внутрь комнаты, а сам с видимым сожалением отступил назад. Час назад нас с ним привезли сюда в закрытом автомобиле с полностью чёрными стёклами, и мы были вынуждены ждать, что, конечно же, не прибавило настроения ни мне, ни ему. Он ещё раз, мстительно улыбаясь, напомнил о необходимости быть с теми, кто нас ожидал, построже. Поправив маску на лице и набросив поглубже капюшон, я вошёл в большой кабинет, когда нас наконец-то вызвали.
Несколько прямоугольных столов, стоявших рядами, за которыми сидели люди в чёрных одеждах с обшитыми золотом стыками материи. На моё появление они отреагировали вяло, на лицах многих было отображено множество эмоций, от скуки и безразличия до откровенного недовольства. Я подошёл к кругу на полу и замер на нём.
– Гражданин, вы предстали перед высшим советом душеприказчиков из-за желания Совета оценить ваши возможности. Вы готовы к экзамену? – раздался голос с ближайшего стола, от древнего старика, возрастом точно за семьдесят лет.
Я молча пожал плечами, вызвав гул недовольства в их рядах.
– Продемонстрируйте ваше владение аурой, – тот же голос продолжил свою речь, ничуть не сбившись, – расширьте её на максимально возможную для вас величину.
Я прикрыл глаза и, сосредоточившись, запустил лучик ауры к первому сидевшему рядом со мной человеку, от него к другому и затем, как только хорошо почувствовал границы сначала комнаты, а затем здания целиком и находящихся в нём людей, просто отпустил свою ауру, позволяя ей захватить всех, кого почувствовал.
Крики ужаса и вопли страха раздались мгновенно, едва тысячи тонких энергетических линий толщиной с человеческий волос с огромной скоростью выстрелили от меня ко всем сидевшим в комнате, а затем и вовсе проникли за стены, устремляясь дальше, к тем, кто был мной замечен во время концентрации. Самые упорные боролись с моей аурой, не давая лучам прилипнуть к своей душе, и нужно отметить, что таких в комнате было всего с десяток, остальные же, почувствовав, как по присосавшимся к ним жгутикам энергии стали утекать ко мне их души, повскакивали с мест. В комнату незамедлительно ворвались знакомые мне жандармы в серых одеждах и нацелили на меня револьверы. Стрельнувшие к ним энергетические лучи безвольно опали, столкнувшись с неизвлекаемыми душами людей. Пришлось применить тот метод, который я использовал к полицейским из шестого управления, когда бежал из-под стражи. Просто запустил к ним часть своей души, и вскоре они зафонтанировали энергией, которая по капле стала опустошать их души, правда, крайне медленно, но это было единственное, что у меня получалось в душами подобной категории.
– Стоп! Хватит! – скрытая дверь прямо рядом со мной открылась, и оттуда вышли три человека, носившие точно такие же маски, что и я. Странно, что я их совершенно не чувствовал, пока они не появились рядом. Пожав плечами, я свернул ауру, которая за мгновение вернулась ко мне, словно ничего и не происходило до этого. Вошедшие прошли к одному из столов, махнув присутствующим, и те бросились прочь из комнаты, оставив нас одних.
– Ты и правда очень силён, Жнец, – заговорил со мной один из них, когда дверь за последним выходящим человеком закрылась, – нас уведомили, что ты являешься исповедником империи, поэтому Сенат интересует срок, за который ты можешь переместить душу человека в механизм.
– Если кающийся готов и будет мне помогать, то две недели, – я пожал плечами.
В комнате повисло молчание, а маски переглянулись.
– Ты ведь понимаешь, что врать бесполезно? Мы можем это легко проверить, – наконец сказал один из сидевших рядом с тем, что заговорил со мной первым.
– Можем поспорить, если выиграю я, вы съедите свою маску, – спокойно ответил я, не сомневаясь в своих силах.
– Ещё глава комиссии по правде говорил о протезе с частицей души человека, – когда заговорил со мной третий человек, а я понял, что это женщина. В её голосе читался живой и неприкрытый интерес к этому вопросу.
– Да, опыта у меня было мало, но две подобные операции я провел успешно.
– И, конечно же, сможете нам рассказать об этом подробно? Можете не выбирать термины, мы знакомы с трудами ван Червиваля, Дермарка, дер Хольца.
– Да? – очень сильно удивился я. – Если это правда, мне проще вам показать.
– Извольте, – все трое достали очки, меркнувшие зелёным светом. Я же достал свой камень, который среди них вызвал лёгкий ажиотаж своими размерами.
– Приступим, – я поднял свою руку и, посмотрев на неё через паинит, легко отслоил от конечности часть души, – для начала нам нужно синхронизировать свою душу так, чтобы полностью по резонансу совпадать с душой кающегося.
Я рассказывал и показывал, что и как делается, преобразуя собственную душу, которая, словно мягкий пластилин, послушно моей воле трансформировалась в то, что мне требовалось.
– И вот так мы приращиваем слепок души обратно, – я вернул чистый энергетический конструкт себе в руку, он тут же стал сливаться с моей аурой и вскоре сделался абсолютно неотличим от того состояния, в каком я его извлёк пятнадцать минут назад.
– Изабелла? – едва слышно спросил один из мужчин.
– Я встречала упоминание об этом в трудах ван Червиваля, но, чтобы кто-то довёл технику до подобного уровня реализации… – она замолчала, – может, мы закончим этот концерт и просто признаем очевидное?
– Не будем спешить, – проворчал второй человек, – расскажите нам о технике, на которой основаны дирижабли-собиратели. Это ведь ваше творение?
– Целиком и полностью, – признался я, – на самом деле они, наверно, больше засеиватели, чем собиратели, но извольте, расскажу вам подробности, которые мало кто слышал. Сами понимаете, военные секреты и прочее.
– Нам это безразлично, мы ищем лишь знания, – перебил меня первый.
– Хорошо, только это будет чуть дольше и с предысторией, нужной, чтобы вы поняли мою мотивацию.
– Мы никуда не спешим, – заверили меня.
Я, почувствовав в этих людях родственные души, стремящиеся к познанию и самому искусству ремесленников, стал углубляться в подробности, вываливая всё, о чём думал и размышлял во время своих изысканий. Не заметив этого, я перешёл на такие специализированные термины, которые почерпнул из работ великих мастеров прошлого, и на основе именно их трудов стал реализовывать все свои изобретения.
Закончил я спустя пару часов, полностью исчеркав доску за своей спиной формулами и спектрограммами различных состояний души. Горло надсадно хрипело, и сухость не дала продолжить дальше. Но, в принципе, я полностью выговорился и поэтому, извинившись, свернул лекцию.
– Я понял, как это работает, не понял только, как нам это прекратить? – после минуты переглядывания и тихого шёпота спросил один из них.
Его вопрос заставил меня надолго задуматься. Когда я придумывал эту возможность, антидота для неё не предполагалось, ведь я не мог даже подумать, что однажды окажусь на другой стороне фронта. В чём честно и признался.
– И всё же? Не верю, что такой одарённый молодой человек не думал о противодействии собственному изобретению.
Мне пришлось задумчиво почесать затылок, пачкая волосы меловой пылью.
– Ну, пожалуй, так, с ходу, есть вариант, но мне нужно будет тогда побывать рядом со всеми людьми, что присутствуют на фронтах.
– Насколько близко, и что ты придумал?
– Не сильно, главное, чтобы я их видел.
– Полёт на дирижабле подойдёт? – уточнили у меня.
– Да, вполне, – кивнул я, – я засею их души своими частицами, и имперцы не смогут их вытянуть из погибших с помощью дирижаблей.
– А наши?
– Всё станет, как и было до этого, прикосновением можно будет забрать любую душу, ну, кроме не извлекаемой, конечно.
– Без использования твоей души, частички которой сейчас на десятой части населения города, это можно сделать?
– Думаю, да, но мне нужна будет лаборатория, материал и время, – я пожал плечами, – вы же сами попросили меня придумать решение на ходу. В голову приходит только такой метод.
– Все ремесленники империи, сидящие на дирижаблях-собирателях запускают, как ты выразился, засеивание только на подобранной тобой частоте? Может кто-то сделать свою?
– Безусловно, но тогда это будет воровство душ у империи, ведь высвобожденные ими души попадут не в уловители, а в их собственную ауру, что, как вы знаете, карается смертной казнью.
Люди в масках о чём-то снова зашептались, до меня долетали отрывочные слова.
– Ты сможешь, если потребуется, изложить свои изобретения на бумаге? – спросила у меня женщина, – чтобы мы могли обучить подобным техникам большее количество душеприказчиков.
– Если дадите пишущую машинку и бумагу, я за пару месяцев воспроизведу свой труд, который в сильно урезанном виде сейчас издаётся в империи, как основное учебное пособие для ремесленников.
Женщина удивлённо вскрикнула.
– А я-то думаю, почему многие главы выглядят там такими куцыми, словно из них повырезали важные абзацы.
– Вы знакомы с ним? – сильно удивился я.
Она покопалась в своих обширных одеждах, достав книгу в знакомой мне обложке.
– Сэр Пэрри, сэр Рэджинальд, сэр Энтони, – прочитала она имена, – и никаких фамилий.
– Мои учителя, – я развёл руками.
– Сделаем так, Жнец, – прервал нас первый из ремесленников, – если Сенат выдаст по тебе положительное решение, мы выделим тебе, кроме запрошенных принадлежностей, ещё и самого способного нашего ученика, который может быстро набирать текст. Он намного быстрее справится с этой работой, чем ты. Главное, надиктуй свой учебник, только желательно не в урезанном виде. Дайте и нам оценить все ваши таланты.
– Без проблем, только если он будет тупить или ошибаться, вылетит быстрее, чем его собственная душа из тела.
– Мы его проинструктируем нужным образом, – не колеблясь, ответил он, – на сегодня всё, ваш экзамен окончен. Гражданин Пауль заберёт вас.
– Пока, – мне только и оставалось попрощаться, поскольку за мной пришли знакомые жандармы и отвели в комнату, где были все удобства, а также шикарный ужин с двумя слугами, которые во всем старались мне угодить. Потянулось долгое ожидание, несмотря на подписанный договор, я был уверен, что именно сейчас решается моя судьба. Бумаги подписали лишь для моего успокоения, что не могло меня не насторожить, здесь с пугающей лёгкостью относятся к обещаниям.
***
Три человека вышли на середину зала, молча посмотрев на председателя, который находился за небольшой трибуной, вокруг него рядами сидели главы комиссий и их советники, которые и определяли каждый закон, которым подчинялась республика.
– Приветствуем гражданина председателя и Сенат, – глухо поздоровались они, замерев на месте.
– Вы лучшее, что есть у республики на сегодняшний день, – пафосно начал он речь, указав небольшим деревянным молоточком на фигуры в широких одеждах и масках, – мы оторвали вас от проектов, чтобы вы дали полноценную оценку человеку, который называется Жнецом. Полезен он для республики или нет. На основе вашего мнения мы будем определять его дальнейшую судьбу. Прошу вас высказываться.
– Продемонстрированные Жнецом техники и возможности мне были до сегодняшнего дня неизвестны, – заговорил первый мужчина, – его способности за гранью полного их понимания, и потому неизвестно, как мы сможем их распознать, если он захочет нас всех убить. Я высказываюсь за его устранение.
– Его мысли, умения, талант – передо мной словно встали призраки прошлых величайших учёных, – без заминки заговорила следом и женщина, – его знания, без сомнений, толкнут нашу науку на десятилетия вперёд. Но, как и коллега, я за его устранение, мы не сможем его контролировать, у нас просто нет душеприказчиков подобного уровня.
– Гений, опередивший своё время, – глухо произнёс третий человек в чёрных одеждах, – я за устранение, даже несмотря на последствия.
– Благодарю вас, можете вернуться к своим проектам, граждане, – председатель криво улыбнулся, благодаря их.
Когда душеприказчики вышли, он развел руками.
– Что ж, начнём высказываться, слово предоставляется главе комиссии промышленности.
Глава 8
Ждать мне пришлось и правда долго. Так что я успел дважды перекусить и вздремнуть, прежде чем дверь открылась и появился донельзя довольный мистер Пауль.
– Простите за ожидание, Рэджинальд, но споры выдались слишком жаркими.
– Судя по вашему довольному виду, всё прошло успешно?
– Не совсем, но главное, что вам дали испытательный срок, это пусть не сама победа, но её половина точно.
– Что мне нужно будет сделать?
– Для начала подписать дополнение к уже заключенному договору, – он достал из внутреннего кармана сюртука всего два листа и протянул их мне, – мы не стали уходить в казуистику, расписав главное, чего от вас ждут за указанный испытательный срок.
Я внимательно изучил протянутые бумаги и, наклонившись к столешнице с писчими принадлежностями, подписал оба листа, на которых уже были росчерки членов Сената, и протянул один экземпляр мужчине.
– Первое – метки! – напомнил он мне.
– Сразу говорю, это не мгновенный процесс, – предупредил я его, – это не в моих силах. Просто запущу обратный заражению процесс, и через какое-то время все от них избавятся. Начну с вас, а вы можете встретиться и проконтролировать это с остальными. Устроит?
– Если других вариантов нет, то вполне, – он пожал плечами.
Я лишь на мгновение прикрыл глаза, чтобы сосредоточиться и запустить процесс.
– Готово, думаю, неделя-другая – и всё станет как прежде, – я открыл глаза и посмотрел на него, – очистил ауры всех, кто в этом здании.
– Одну минутку, – Пауль извинился и вышел за дверь, но очень быстро вернулся обратно.
– Всё верно, душеприказчики подтвердили ваши слова, первый пункт начал выполняться. Что насчёт второго?
Я достал коробку, в которой хранил свой паинит, и отодвинул второе дно, достав оттуда две маленькие детали.
– С этим аниматрон заработает, – протянул я их.
– Ну и самое главное, – он радостно потёр руки, принимал у меня части прибора, – если вы не против, сейчас же вылетаем на самую горячую точку фронта.
– Вы сами будете меня сопровождать? – удивился я.
– Я и майор Сорес, с которым, как я понял, у вас установилось взаимопонимание.
Я промолчал в ответ, поскольку хоть и считал так же, но это не отменяло факта, что тот убил учителя и пленил Анну, а за это ему придётся рано или поздно ответить.
– В полном вашем распоряжении, – поскольку он ожидал моего ответа, пришлось что-то сказать вслух.
– Отлично, вы успели поужинать?
– Да.
– Ну, тогда не будем задерживаться, сам я перехвачу что-нибудь по пути.
Пауль развернулся и отправился по коридору, я последовал за ним, не забыв надеть маску и капюшон. Спустившись на первый этаж, мы вышли во двор, где уже поджидал парокар главы комиссии. Усевшись внутрь, мужчина приказал водителю ехать на военный аэродром. Он оказался неподалёку, я даже не успел толком удобно устроиться на мягком сиденье.
На огромном поле с кучей дирижаблей нас ждали знакомые лица людей, с которыми я успел познакомиться при первой встрече. Майор не выглядел довольным, но лишь кивнул мне при встрече, не став рисковать и подавать руку, помня, что было в прошлый раз.
***
Всего за три недели мы облетели все основные направления фронтов, где задерживались всего на пару часов, этого времени мне было достаточно, чтобы заразить души военных своими частицами, которые не позволят имперским ремесленникам получать души, используя мою технологию. Да, конечно, обычным способом они могли это сделать, но тогда это возвращало войну к тому состоянию, с какого она началась – ни у кого не было преимуществ.
Результаты этого не заставили себя долго ждать. Первые же крупномасштабные наступательные операции, которые осуществили республиканцы, рассчитывая на эффект неожиданности, принесли такое количество душ, что Пауль, читая телеграммы, которые мы забирали при кратких остановках у штабов фронтов, с каждым днём делался все довольней и, наконец, начал выглядеть как кот, досыта объевшийся сметаны и запивший всё это валерьянкой.
Мне же было по большей части всё равно, я в эти моменты читал новости от Анны, которые мне передавали отдельными листами. Девушка писала, что скучает, но в целом с ней всё хорошо. Уход и помощь она получает сполна, что меня, конечно же, успокаивало, но хотелось, чтобы наконец эти полёты закончились, и я, во-первых, смог с ней увидеться, а во-вторых, начал наконец новые исследования, мысли о которых у меня накопились за время бесконечных полётов на дирижабле.
Мистер Пауль меня не разочаровал, однажды получив телеграмму всего с парой предложений, он поднял голову и радостно заметил:
– Ваш испытательный срок закончился, Рэджинальд, вы сдержали все свои обещания, пора и нам ответить вам тем же. Мы возвращаемся, ваше новое жилище и лаборатория готовы. Анна уже туда перевезена.
– Отлично, – сухо ответил я.
– Рэджинальд! – он непонимающе нахмурился. – Что вы такой пасмурный?! Всё ведь хорошо! Вы снова займётесь любимым делом!
– Немного переживаю за родных, которых оставил в империи, – нехотя признался я, – но так да, я рад.
– Скажите, где они живут, и мы их постараемся доставить! – чересчур радостно предложил он, покосившись на майора Сореса.
«Угу, и самому передать заложников вам в руки? – про себя хмыкнул я. – Нет уж, увольте».
– Подумаю над вашем предложением, – тем не менее дипломатично ответил я, не став спорить.
– Что же, тогда вы наслаждайтесь обедом, а я отдам распоряжения капитану. Мы возвращаемся!
***
– Добрый вечер, Артур, – сэр Энтони откинул одеяло и опустился с кровати, приветствуя вошедшего в комнату хмурого главу тайной полиции, – что привело тебя ко мне в столь поздний час?
– Собирайся, – отрывисто бросил тот, – заверяю, тебе это тоже не понравится.
– Дорогая?! – исповедник позвал жену и, когда Элиза вошла, принеся ему верхнюю одежду, поблагодарил её, облачившись для поздней поездки.
Уже в машине, когда они выехали на широкую и ярко освещённую дорогу, он поинтересовался:
– И всё же? Чем вызвана подобная срочность?
– Дирижабли-собиратели перестали работать, – хмуро признался Артур, – никто не может понять почему, поэтому я и вызвал тебя, как самого опытного исповедника, чтобы ты глянул на тела убитых, из которых теперь не собираются души этим способом.
– А, то есть обычными ремесленниками они забираются? – уточнил он.
– Да, вот только сразу теряется преимущество, которое мы за этот год нарастили на фронте. Без технологии дирижаблей всё вернулось к паритету в силах, что, как ты понимаешь, крайне не понравилось его императорскому величеству.
– Мы-то какое отношение ко всему этому имеем? – делано удивился Энтони. – Технологию, напомню, у нас отобрали, лишили всех патентов, мы не имеем к ней больше никакого отношения.
– Скажешь это императору, – зло бросил полицейский, – как только она перестала приносить прибыль, сразу вспомнили как о создателях, так и о тех, кто её реализовал.
Исповедник рассмеялся.
– Посмотрим, как тебе будет весело через пару часов, – не поддержал его легкомыслия Артур, – когда будешь стоять перед императором.
Эти слова заставили старого исповедника погрустнеть и сосредоточиться. Так что, когда они приехали в одну из загородных резиденций тайной полиции и спустились в морг, в котором их уже ждали трое антианимантов, находившихся на службе у сэра Артура, он был предельно собран.
– Выйдите, – бросил он, не пошевелив и пальцем, тем не менее те, побросав инструменты и работу, мгновенно ретировались из комнаты.
– Прошу, – полицейский кончиком трости показал на тела трёх молодых людей, которые лежали на прозекторских столах, двое были уже вскрыты.
Сэр Энтони достал очки и, надев их, подошёл ближе, осматривая тела. Через пять минут он хмыкнул и обратился к тому трупу, который был всё ещё цел.
– Ну что ж, привет, Рэджи, как всегда, прекрасная работа, мой мальчик.
Глава тайной полиции при звуках знакомого имени вздрогнул, и вся его невозмутимость слетела в мгновение ока, он бросился вперёд и схватил исповедника за рукав.
– Что ты только что сказал, Энтони?! Что ты сказал?!
Старый друг, убирая очки в чехол, грустно отметил.
– Произошло то, о чём я вас многократно предупреждал. Вы передавили на мальчика, и он теперь против нас.
Он указал рукой на мёртвое тело.
– Не знаю точно, как это работает, но в душе этого солдата есть микроскопическая часть души Рэджинальда, уж эти эманации я никогда ни с чем не спутаю после стольких лет работы с ним. Могу лишь предположить, именно наличие этого кусочка и блокирует его же технологию. Ведь изначальную частоту резонирования при засеивании частиц, подходящую под большее количество душ, подобрал он.
– А остальные? – сэр Артур показал на другие тела.
– То же самое, – исповедник пожал плечами, – твои прикормленные собачки, конечно, здорово напортачили, перекорёжив их души при осмотре, но теперь, когда я знаю, что искать и на что смотреть, безусловно, в этих телах тоже есть частицы души Рэджинальда.
– Как этому противостоять или предотвратить? – глава тайной полиции осунулся и словно постарел на десять лет. – Только не спеши с ответом, подобный вопрос ты услышишь и во дворце.
– А тут нечего и думать, Артур, – исповедник пожал плечами, – я не знаю и, боюсь, никто, кроме самого парня, не знает.
– Я просил тебя подумать, Энтони! – в голосе собеседника послышалась скрытая угроза. – Его императорскому величеству не понравится такой ответ.
– Ну, пусть тогда прикажет пропустить меня и заодно всех остальных исповедников через строй солдат, пусть изобьют нас палками, – у старика не дрогнул даже мускул на лице, – или заберут дело всей жизни, посадив под замок. Даю слово – это стопроцентно решит проблему!
– Энтони! Ты хоть не начинай! – разозлился сэр Артур. – Я попросил тебя помочь, а не ещё больше всё усложнять!
– Хорошо, только для твоего успокоения я отвечу ему, что могу попробовать разобраться в этом, но срок не гарантирую.
– Это уже куда лучше, чем твой первый ответ, но, если изменить концовку и попросить три месяца, будет вообще отлично.
– Ты ведь понимаешь, мне тогда придётся бросить всё и заняться только этим? – изогнул бровь исповедник.
– К чёрту остальную работу, Энтони! Империя за последнюю неделю потеряла миллионы! Все привыкли к получаемым душам, и их потеря больно ударила по казне!
– Ладно, если ты настаиваешь, я в твоём распоряжении, – нехотя согласился сэр Энтони, понимая, что ради таких сумм не остановятся ни перед чем.
– Отлично! – облегчённо вздохнув, полицейский вернул себе прежнюю невозмутимость. – Поехали к императору, нужно успокоить его, прежде чем полетят головы.
Старый исповедник на это лишь презрительно хмыкнул. Он много раз говорил, что Артуру, что советникам императора, что к парню нужно относиться совершенно по-другому. Ему нужно дать свободу и возможности, тогда он свернёт горы для своей страны. Сегодня он ещё раз убедился в правильности своих слов, едва понял, что придумал бывший ученик. Вот только теперь парень был по другую сторону баррикад, и это не только настораживало, но и откровенно пугало исповедника, стоило представить, что тот может наворотить, если там ему дадут лабораторию и возможность творить. Но эти свои мысли он, конечно же, не будет транслировать никому другому, проблем хватало и без этого.
Глава 9
Сначала дирижабль, а потом автомобиль доставили нас обратно в Париж, всё так же под охраной специального подразделения, но хотя бы в этот раз, когда я начал доказывать свою лояльность, полиции больше не было. К тому же меня повезли не в имение мистера Пауля, а в неизвестное место в пригороде столицы. Закрытые окна не давали мне сориентироваться в пространстве, так что удалось рассмотреть, что новое место находится где-то у реки и очень хорошо охраняется. Какой-то старый сторожевой форт был переделан под содержание важных гостей, поскольку снаружи неказистое и обшарпанное здание, к которому меня привёл майор Сорес, кардинально отличалось внутри от фасада. Во-первых, везде была привычная мне роскошь, стоило только переступить порог единственной двери, которая вела внутрь, во-вторых, имелась выстроенная в два ряда длинная вереница слуг, которые встречали меня у входа, ну и в-третьих, самое главное, в деревянном кресле на колёсиках меня ждала Анна.
Я, конечно же, бросился к ней, несмотря на приветствие слуг, и обнял её, поцеловав после долгой разлуки.
Читать бесплатно другие книги:
