Не ходи к гадалке, Лиззи! Герасимова Галина

Глава 3

Когда они были маленькими, бабуля Симза частенько шутила, что Тайлеру достался весь дар, а Роуз – удача. В пять лет они вдвоем свалились с дерева, и кузина отделалась легким испугом, а Тайлер сломал ногу. В семь дети сбежали в лес и наелись незнакомых диких ягод: девчонку лишь слегка замутило, а будущий гадалец едва не отправился на встречу к праотцам. В пятнадцать они переехали в новый дом, и именно в его комнате обвалилась штукатурка, в шкафу завелась летучая мышь, а на подушку забралась ядовитая сколопендра!

Тайлер злился и обижался на сестру за эту несправедливость. Какой же он был дурак! Лишь бы Роуз была жива, а без удачи он как-нибудь проживет!

– Господин Марино, сюда! – запыхавшийся Том свернул на очередную парковую дорожку, и впереди показался мерцающий радугой магический контур.

Прихрамывая, Тайлер обогнал мальчишку, но добежать до барьера не успел – споткнулся о выползший на дорогу корень и растянулся в пыли. Лодыжка горела огнем.

– Вам помочь?

Протянутая ему узкая девичья ладонь оказалась на удивление крепкой. Как и ее хозяйка – блондинка, знакомая со вчерашнего гадания. Как ее там… мисс Уоллис? Отказываться от помощи Тайлер не стал, и журналистка едва сумела удержать пошатнувшегося мужчину.

– А ты времени зря не теряешь! Готовишь новую сенсацию? – не сдержался он.

Тайлер нервничал, а когда нервничал, болтал первое, что придет в голову.

– Я… Тут не в сенсации дело, – неожиданно выдавила Уоллис и опустила глаза.

Под ложечкой неприятно засосало. Тайлер резко отпустил чужую руку и, не обращая внимания на боль, направился к склону. Лежащую на земле бледную до синевы девушку, над которой склонились двое целителей, он приметил издали, но не сразу опознал в ней кузину. Многочисленные кровоподтеки и ссадины покрывали некогда гладкую кожу. Один маг вслух отсчитывал пульс, второй медленно вливал в приоткрытый рот какое-то зелье. Роуз не реагировала, даже не глотала, и драгоценное лекарство тонкой струйкой стекало по ее подбородку. Изломанная, искалеченная, едва живая…

– Не верю. Бред какой-то, – осевшим голосом прошептал Тайлер. В груди сдавило, стало тяжело дышать. Он оказался не готов к этому зрелищу. – Роуз!

Гадалец рванул к ней, снова споткнулся, но барьер мягко оттолкнул, не давая упасть.

– Пустите меня! Роуз! – вне себя закричал Тайлер и с силой ударил по барьеру.

Снова и снова. Кузина лежала всего в нескольких ярдах и умирала, а он не мог подойти!

– Не надо, это бесполезно. Там защита стоит, – негромко предупредила Уоллис, дотронувшись до его плеча, но Тайлер скинул ладонь.

– Думаешь, я не вижу?! – Он добавил несколько словечек покрепче и ударил по прозрачной стене уже сырой магией, привлекая внимание полиции. – Эй, снимите этот проклятый барьер, или я разнесу его ко всем чертям!

Барьер и правда поддавался под натиском чистой магии, трещал, мерцая и теряя форму. Тайлер не жалел сил на удары, не думая, как потом будет расплачиваться.

– Мистер, немедленно прекратите! – отвлекся на шум один из офицеров и подошел к барьеру. Его лицо показалось Тайлеру знакомым: волевой подбородок, васильковые глаза, волосы цвета молодой пшеницы – настоящий аристократ, невесть как затесавшийся в магическую полицию. – Господин Тайлер Марино? – уточнил он.

– Да. А вы?

– Капитан Уоллис.

Неудивительно, что он показался знакомым. Журналистка крутилась рядом, и сходство было налицо. Да он и не собирался скрывать их родство. Сердито глянул на сестру.

– Отойди к скамейке и жди меня там.

– Но…

– Потом поговорим, – сквозь зубы добавил Уоллис.

Девушка нахмурилась, собираясь возразить, но под пристальным взглядом сникла и нехотя отошла. Правда, остановилась неподалеку, делая вид, что копается в своем ридикюле.

– Это я попросил Тома позвать вас, – не дал прокомментировать поведение сестры офицер.

Тайлер нахмурился и обернулся, но ушлый мальчишка уже скрылся, получив награду за труды. В двойном размере, ведь гадальцу он сказал, что нашел его кузину, и потребовал обещанное вознаграждение. А, к черту! Главное, что Роуз жива.

– Раз вы меня позвали, я могу пройти? – Тайлер хлопнул ладонью по мерцающей преграде.

– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Уоллис, но сделал шаг и сам оказался рядом с Марино. – Идет следствие. Пока не будут собраны все улики, мы не пустим за барьер посторонних.

В стороне, выше по течению, несколько магов что-то рассматривали у обрыва, комментируя действия на записывающий кристалл. Еще один, совсем молоденький, зарисовывал следы.

– Я просто буду рядом с Роуз. Шага в сторону не сделаю, – пообещал Тайлер.

– Вы можете посмотреть на нее отсюда. Не стоит мешать целителям, – непреклонно ответил офицер.

– Капитан Уоллис, прошу!.. – скрипнул зубами.

– В противном случае я буду вынужден попросить вас уйти, – прервал его офицер, и гадалец понял, что спорить бесполезно.

Да и что он мог? Подышать целителям в затылок? Раздражать глупыми вопросами? Только и оставалось убеждать себя, что Уоллис прав.

– Хорошо. Скажите в двух словах, как Роуз?

– Жить будет, – коротко ответил маг и отвел глаза.

Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, сердце гадальца сжало недоброе предчувствие.

– Жить будет, но?.. Договаривайте, – попросил он каким-то чужим, задеревеневшим голосом.

– Целители не дают гарантий, что мисс Марино придет в себя, – с видимым сожалением ответил капитан и торопливо, будто оправдываясь, пояснил: – Она провела в холодной воде несколько часов. Огромная кровопотеря, сломанные ребра. Повезло, что осколки не проткнули легкое, а течение вынесло ее на мель, и девушка не захлебнулась.

Наверное, Тайлер и сам побелел как полотно, потому что журналистка шагнула ближе, намереваясь придержать. Но гадалец быстро взял себя в руки.

– Как это произошло? – уточнил, надеясь, что офицер знает больше.

Синяков и ссадин на Роуз было предостаточно, и определить, получила она их при падении или до него, мог только целитель.

– Пока никакой четкой картины. – Уоллис лишь развел руками. – Я надеялся, вы сможете прояснить ситуацию. У мисс Марино были враги? Может, ее кто-то преследовал? Завистники? Бывшие любовники?

– Давайте без оскорблений. Моя сестра – честная девушка, – с раздражением и без прежнего уважения попросил Тайлер.

Капитан пожалел рамолку? Как бы не так! Просто досадовал, что не может найти несостоявшегося убийцу, получив показания от потерпевшей!

– Простите, но я должен был спросить, – ровно отозвался собеседник и без перехода уточнил: – Кстати, где вы были сегодня с двенадцати ночи до девяти утра?

– Дома. Спал, – устало выдохнул Тайлер. Только не хватало, чтобы его стали подозревать в нападении на Роуз. – Капитан, я люблю свою сестру.

– Не сомневаюсь. – Уоллис кивнул и так же спокойно спросил: – Вы были один?

– К сожалению. Вы меня подозреваете?

– Это моя работа – всех подозревать, – не стал отнекиваться офицер. – Вы не против, если я зайду к вам домой?

– Можно подумать, мой отказ что-то изменит.

– Мне придется идти за ордером, – признался маг, давая понять, что отвертеться все равно не получится.

Их пикировку прервал полноватый пожилой целитель с короткой бородой и смешно оттопыренными ушами. Белые перчатки были измазаны в крови.

– Почти закончили. Чудо, что с такими травмами она умудрилась выжить, – сказал он Уоллису с едва уловимым акцентом олеманца, выходца из соседней страны, а затем повернулся к Тайлеру: – Вы родственник?

– Кузен, Тайлер Марино. У Роуз больше нет никого из родни, – добавил, опережая вопрос.

– Ясно. Тогда мы с вами часто будем встречаться. Можете обращаться ко мне доктор Штар.

– Как она?

– Состояние стабильное, но пока рано судить, как сильно повредились сознание и память. Мистер Марино, будьте готовы к худшему: возможно, вам придется ухаживать за сестрой всю оставшуюся жизнь.

– Вы не знаете Роуз, она выкарабкается. Совершит невозможное, если потребуется, но обязательно вернется.

– Очень надеюсь, – не стал спорить целитель. – После того как она выжила, я уже в любое чудо поверю. Заберем в больницу на первое время, посмотрим, что еще можно сделать.

– Мне поехать с вами?

– Девушке нужны тишина и сон. Боюсь, своим беспокойным присутствием вы можете навредить. Обещаю, юноша, я буду держать вас в курсе. А сейчас простите, господа, закурю – не каждый день вытаскиваешь кого-то с того света. – Доктор Штар растерянно похлопал по карманам, вытащил кисет и, отойдя в сторону, принялся набивать трубку.

Последовать за ним, чтобы расспросить подробно, Тайлер не мог – мешал злополучный барьер, и гадалец, не сдержавшись, еще раз ударил по нему кулаком, чувствуя, как с зудом откликается на его зов чужая магия.

Упавшую со скалы девушку звали Роуз Марино, она оказалась кузиной Тайлера и совладелицей гадательного салона. Большего выяснить не удалось: зевак к месту происшествия не подпускали, а брат не спешил делиться информацией. Пожалуй, не бойся он, что Лиззи тотчас побежит искать свидетелей или, что хуже, возможного убийцу и влезет в еще одну историю, он бы и ее прогнал, а так лишь недовольно зыркал, когда она оказывалась у барьера.

– Ты проходишь по делу как свидетель. Засунь свои… забудь свои журналистские замашки, или я тебя близко к мисс Марино не подпущу, – предупредил Габриэль.

– Можно подумать, ты так подпускаешь. – Сестра обиженно посмотрела на мерцающий барьер, за которым работали маги.

На горячую новость деталей хватало, но чем больше подробностей, тем интереснее!

– Маме расскажу, как ты по скалам прыгаешь! И не смей больше подходить к мистеру Марино. Увижу рядом с ним – выдеру сам, – пригрозил брат и направился к Керну – тот что-то нашел.

Что именно, разглядеть с такого расстояния не удавалось. Лиззи перевела взгляд на гадальца, неотрывно следящего через барьер за действиями целителей, и тяжело вздохнула. Не так она представляла их следующую встречу! Еще утром Лиззи понятия не имела, как снова увидеться с Тайлером, а теперь стояла в шаге от него – и не могла заставить себя подойти и взять интервью. И вовсе не потому, что боялась брата! Будто ей впервой нарушать его запреты. Просто гадалец выглядел настолько потрясенным и расстроенным, что тревожить его казалось чем-то кощунственным. Он был раздавлен свалившейся на него бедой, – подобрала Лиззи нужные слова. Набросок статьи стоял перед глазами, вот только рассказывать о личных переживаниях Тайлера на широкую публику не хотелось, хотя именно такие моменты любили впечатлительные читатели.

Обычно она легко подбирала ключик к началу разговора. Обычно, но не в этот раз. «Надеюсь, Роуз поправится», – все, что она смогла бы выдавить из себя в подобной ситуации.

И все же она решила с ним поговорить. Не ради статьи – бог с ней, у нее материала достаточно. Просто рассказать, где нашла Роуз. Уж всяко немного правды лучше соболезнований!

Но стоило сделать шаг в сторону гадальца, как на дорожке показалась знакомая крупная фигура в твидовом пиджаке. Шел Адам торопливо, почти бежал, пытаясь при этом сохранять солидность.

– Уоллис, и ты здесь! – скривился он, явно не обрадовавшись встрече.

Первая мысль, что в парке забыл ее вечный соперник, сменилась пониманием – Макенна понятия не имела, что Лиззи в центре событий, и отправила свободного журналиста. Горячая как пирожок новость уплывала из рук!

– Это мой материал, – быстро произнесла Лиззи.

– Мечтай! Хочешь написать про случившееся, объясняйся с Макенной, – ничуть не растерявшись, хмыкнул Адам. – Она отправила меня сюда за новостями, и я их добуду. Учись у профи, девочка!

Он открыл дорогой кожаный блокнот, достал карандаш и подошел к Тайлеру, по-свойски протянув ему руку.

– Адам Цельтмер, еженедельная газета «Чистый лист», – представился ее соперник. – Мистер Марино, уделите минутку мне и нашим читателям и расскажите, что случилось. Говорят, пострадавшая – ваша кузина. Вы считаете, ее хотели убить? Или это несчастный случай? Может, госпожа Роуз решила покончить с собой из-за несчастной любви? – трещал Адам без умолку.

Лиззи надеялась, что рамол не будет столь вежлив и сразу врежет журналисту (ну хоть разочек, ей так хотелось, чтобы кто-то исполнил ее давнее желание!), но хваленая выдержка Тайлера не подвела. А может, он просто отвлекся на подошедших целителей – Роуз как раз собирались переложить на носилки, чтобы доставить к кэбу.

– Убирайся. Я не даю интервью. – Гадалец отмахнулся от Адама, как от назойливой мухи, и продолжил смотреть, как сестру со всеми предосторожностями перекладывают на носилки.

Увы, избавиться от журналиста было непросто.

– Зачем же вы так? Я просто пытаюсь помочь. За последний месяц это второй случай падения девушки с обрыва. Вдруг это не случайность, а работа маньяка?

– Тогда стоит обратиться к капитану Уоллису. Ловить преступников – его обязанность.

– Но разве вам не интересно, кто сотворил это с вашей сестрой?!

Нет, все-таки Лиззи переоценила выдержку Тайлера. Оказалось, барьер очень удобно использовать как стенку, чтобы прижать к нему надоеду.

– Все, чего я хочу сейчас, – чтобы Роуз пришла в себя, – произнес гадалец прямо в лицо Адаму. – А если мне потребуется найти преступника, обойдусь без помощи журналистов. И без надзора. Так что держись от меня подальше. – Он встряхнул Адама и слегка оттолкнул.

Маги подобрали идеальное время, чтобы снять контур, – потеряв опору, мужчина пролетел сквозь барьер и шлепнулся на землю.

А Тайлер, несмотря на окрик офицера, подскочил к кузине, заглядывая в лицо. Роуз спала, погруженная в целебный сон.

– Мистер Марино, немедленно отойдите от носилок, или я буду вынужден вас задержать! – рявкнул Габриэль.

Тайлер ответил коротко и грубо, его пальцы нащупали ладонь сестры и сжали ее. Но прежде чем маг привел угрозу в действие, выпрямился и отошел.

– Не злитесь, господин офицер. Ваша сестра тоже здесь. Думаю, если бы с ней что-то случилось, вы повели бы себя так же, – дерзко заявил он Габриэлю и поймал взгляд Лиззи.

Отчего-то она испугалась и отвернулась, будто ее застали за чем-то неприличным. А когда решилась посмотреть, гадалец, хромая, направлялся прочь от обрыва.

– Держите его, он на меня напал! – потирая бедро и поднимаясь с земли, воскликнул Адам.

Лучше бы не привлекал к себе внимания.

– Что вы тут делаете? – Габриэль обернулся, увидел блокнот с записями и рассвирепел. Мало ему безутешного родственника, так еще и пронырливый журналист пожаловал! – Я же сказал, никаких интервью на месте преступления! – напомнил сурово. – Керн, проводи этого господина.

– Так вы подтверждаете, что это место преступления? – обрадовался Адам, отряхиваясь и открывая блокнот, но, увидев крупную фигуру идущего к нему мага, стушевался и поспешно его захлопнул. – Понял. Извините. Уже ухожу.

А Лиззи никуда не спешила. Подошла к обрыву, посмотрела вниз. Высоко. Надо бы заскочить к целителям за консультацией – что-то ведь помогло Роуз выжить при таком падении!

– Ты долго там стоять собираешься? – окликнул брат.

– А ты уже закончил? – ответила вопросом на вопрос.

Под ногами осыпался песок, и в свете последних событий это сильно нервировало.

– У меня дела. Съезжу в участок, составлю протокол и заеду к Марино. Может быть, влеплю ему штраф за препятствие следствию.

– За то, что он хотел посмотреть на сестру?

– Или убедиться, что она не придет в себя? Пока он первый подозреваемый, – непреклонно возразил дотошный офицер. – Отправляйся домой, здесь больше делать нечего. Тем более за тобой пришли, – брат кивнул куда-то в сторону.

– О чем ты?.. – недоуменно спросила Лиззи, но повернулась, утопая каблуками в мягкой земле.

По парковой дорожке шел Остин, глядя под ноги и осторожно перешагивая корни. На лакированных туфлях осела пыль, а руки то и дело порывались ослабить шейный платок: на солнцепеке в парке было душно.

– Это ты предупредил его, где меня искать! – догадалась Лиззи, отвернувшись и лихорадочно приводя себя в порядок.

Керн давился от смеха, наблюдая за ее беспомощными попытками. После сидения на скале и лазанья по камням платье помялось, прическа превратилась в воронье гнездо. Да уж, благопристойный вид для завидной невесты!

– Ты сама рассказала маме о свидании. Я забочусь, чтобы оно не сорвалось из-за твоей забывчивости, – терпеливо пояснил Габриэль.

– Заботься о своих любовницах! – огрызнулась Лиззи. Пятна с юбки точно не вывести. Да и Остин уже заметил ее и помахал рукой. – И не лезь в мои дела. Или, клянусь, сама познакомлю твою следующую пассию с родителями!

Габриэль снисходительно улыбнулся, как часто делал в споре с младшей сестренкой, и ей захотелось треснуть его ридикюлем. Не вышло – Остин подошел совсем близко, и Лиззи пришлось натянуть самую милую улыбку, на какую способна.

Кэб нещадно трясло по рытвинам и ухабам. Лиззи всю дорогу молчала, чувствуя себя в присутствии жениха неуютно. Он весь такой чистенький и опрятный, а она в заляпанной травой и землей юбке и с грязью под ногтями. Времени, чтобы заехать домой переодеться, не было. Лиззи отвернулась к окну, поглядывая на пыльные мощеные улочки и искоса бросая взгляды на сидящего напротив Остина. Тот нервно мял в руках платок, то и дело прикладывая его к потеющему лбу, и смотрел на нее, словно хотел о чем-то спросить.

Лиззи в волнении сжала ручку ридикюля. Если подумать, они впервые так надолго остались наедине. Да, у них были совместные прогулки по саду, танцы, во время которых они поддерживали светскую беседу, и даже подобие переписки – последняя, правда, закончилась на втором письме, толком не начавшись. Но тогда за ними был родительский присмотр. А сегодня никакого надзора! Вдруг Остину надоест держаться в стороне, и он решит проявить симпатию? Помолвка была его инициативой, и Лиззи тешила себя надеждой, что нравится будущему мужу. Хотя в последнее время верилось в эту сладкую догадку все меньше.

– Не хочешь ни о чем меня спросить? – не выдержала девушка напряженного молчания.

Он забрал ее с места преступления. Неужели неинтересно, как она там оказалась?

– Ты действительно бесстрашная, – признал Остин с долей удивления. – Когда со мной связался посыльный от Габриэля, я места себе не находил. Думал, придется приводить тебя в чувство, нюхательные соли взял. – Он вытащил из кармана и продемонстрировал крохотный флакончик. – А ты такая спокойная. Не боишься, что рядом мог быть убийца?

Лиззи пожала плечами. Ей не впервой было совать нос в расследования. Чуточку страшно, но она ничего не могла сделать с неуемным любопытством, толкающим на очередную авантюру.

– Там же полиция кругом, да и Габриэль за мной присматривает. Что может случиться?

– Все что угодно! Тебя могли столкнуть со скалы, похитить, чтобы шантажировать Габриэля! Твой брат не всесилен и, к сожалению, имеет слабые места. Если бы преступник решил тобой прикрыться?

– Хочешь сказать, я – слабое место?

– О тебе хочется заботиться, Лизетта, – улыбнулся Остин и тут же испортил все впечатление: – Но я попрошу тебя не лезть в это дело. – Он потер гладкий подбородок.

– Ты о чем?

– Прошел слух, что из воды достали рамолку, а знакомство с ними до добра не доводит, – заметил нравоучительно. – Мне доводилось пересекаться с этой братией. Ворюги и мошенники. Не хотел бы, чтобы моя невеста общалась с таким отребьем.

Его слова неприятно царапнули слух.

– Я бы не спешила грести всех под одну гребенку, – заметила она, поджав губы, точь-в-точь, как делала миссис Уоллис, когда сердилась.

– Похоже, тебе заговорили зубы. – Остин посмотрел на нее едва ли не сочувственно. – Не смущайся, это бывает почти со всеми. Рамолы такой народ, что мертвого болтать заставят, а живого уговорят отдать все до последнего медяка. Нет-нет, не спорь. Вижу, что тебе не нравятся мои слова, но это правда. – И он развел руками.

– Ты так уверенно об этом говоришь!

– Лизетта, не дай себя обмануть. Я не припомню ни одного достойного рамола. Поверь, я встречал их немало, они толпами осаждают департамент. Пытаются выпросить бумаги на жительство, на пособие, жалуются, а порой устраивают драки. Некоторые посетители боятся зайти в здание, если видят их у входа!

– Так может, надо впустить их и выслушать, чтобы они не осаждали крыльцо? – не стерпела Лиззи.

– Как по мне, их давно пора выслать в колонии, – отрезал Остин.

Если он думал, что горячая речь поможет Лиззи осознать собственную неправоту, то ошибся. Не то чтобы рамолы ей нравились. Признаться, они пугали: яркие, бесшабашные, с громкими голосами и заливистым смехом. Но иногда, наблюдая издалека за их шумными компаниями, Лиззи отчаянно хотела присоединиться и совершить какое-нибудь безумство. Прокатиться галопом на лошади по залитому утренним солнцем лугу, сплясать босиком у костра. Или, сидя в обнимку с любимым, петь песни под луной, аккомпанируя на мандолине.

Похоже, Остина подбить на подобные безумства не получится.

– Ни одного? А как же миссис Дорис? – припомнила Лиззи жену известного в Хостфорде барона, женившегося на красавице-рамолке вопреки сплетням, и его жена частенько выходила в свет.

– Госпожа Дорис? Та, без кого не обходится ни один скандал на званых вечерах? – Остин посмотрел на Лиззи с легким осуждением. – Это лишь еще одно доказательство, что рамолам не место в приличном обществе. Пусть госпожу Дорис обучили этикету, но она как была дикаркой, так ей и осталась.

– Она просто выражает свое мнение.

– Рассказывая, как пасти гусей? Или объезжать коней? Матушка говорила, что однажды Дорис не постеснялась обсуждать присутствующих в зале мужчин с точки зрения их… кхм, мужской состоятельности. – Он покраснел, осознав, что ляпнул, и снова вытер лоб. – Прости, Лизетта, не нужно было тебе об этом рассказывать. Закроем тему. Просто постарайся не связываться с рамолами. Я не о многом прошу. – Остин наклонился к ней и накрыл ее ладонь своей. – Скоро мы поженимся. Давай научимся уважать желания друг друга.

– Почему-то эти желания только твои, – не сдержалась Лиззи и выдернула руку.

Ждала извинений, но Остин словно не расслышал ее, и до улицы Фонарщиков они доехали, не проронив ни слова.

Выбранный для покупки дом впечатлял. Лиззи думала, что это будет небольшой коттедж из тех уютных новостроек, которых в последнее время становилось все больше: в два этажа, с крохотным, прямо под окнами разбитым садиком, широкими окнами и черепичной крышей. Но у жениха оказалось свое представление о комфорте.

Старинный особняк был основательным. В такие принято входить с высоко поднятой головой, надменно кивая вышколенной прислуге. Пожалуй, по размеру он превосходил их собственный дом. А на сад Лиззи и вовсе смотрела с затаенным восторгом. Из-за того, что особняк долгое время стоял без хозяев, когда-то ухоженные кусты роз превратились в дремучие дикие заросли, какие обычно увивали башни принцесс из детских сказок. Стоял удушающе-сладкий запах, над цветками жужжали пчелы.

Правда, кто-то не поленился расчистить дорожку к входу, и пробираться сквозь колючий лабиринт не пришлось.

– Ты же говорил, что выбрал небольшой дом.

– Так и было, – немного виновато откликнулся Остин. – Но утром мама увидела купчую, и…

И решила, что небольшой дом будет недостаточно вместителен для ее оранжереи, – догадалась Лиззи, почти слыша, как рушится карточный домик ее личного счастья. А она так надеялась, что удастся избежать постоянного надзора свекрови!

– Больше никаких сюрпризов? – уточнила потерянным голосом.

– Нет! Только мне пришлось сказать, что переезд был твоей идеей, – признался Остин, вбивая последний гвоздь в крышку ее гроба.

Стоило им выбраться из экипажа, как навстречу поспешно вышел субтильный мужчина с тоненькими черными усиками. У него и глаза были черными, и болтал он непрерывно. Будто жук жужжал. Жу-жу-жу. Жу-жу-жу.

– Мистер Сандерс, вы наконец-то приехали! И сегодня вы не один, а с прекрасной дамой. Госпожа, вы восхитительны! Я сражен в самое сердце! – Он поймал руку Лиззи и прижал ее кисть к губам.

Остин откашлялся и представил мужчину:

– Знакомься, дорогая, это мистер Гейл. Он занимается сделкой по купле-продаже. А это моя невеста, Лизетта Уоллис.

– Невеста? – Гейл на секунду замешкался, отпуская ее руку, но тут же поклонился: – Поздравляю с таким важным событием! Помолвка – это чудесно! Ах, господин Остин, вам надо перенести невесту через порог. Разве вы не знаете, как поступают молодожены?

– Пожалуй, не стоит. – Лиззи отступила от повернувшегося к ней жениха.

Зря волновалась. Он не собирался следовать совету, просто предложил ей локоть.

– Дом готов к осмотру. Проходите, пожалуйста, – продолжая улыбаться, пригласил их Гейл, догадавшись, что влюбленные вовсе не настолько влюблены или стесняются проявления чувств.

«Да тут штат работников нужен, чтобы содержать дом в чистоте!» – поубавила восторг Лиззи, стоило ей оказаться внутри. Особняк требовал капитального ремонта. Но и без него наверняка стоил уйму денег.

Постоянные восторги торговца Лиззи вскоре стала пропускать мимо ушей. А Гейл не умолкал ни на миг. Обратить внимание на архитектуру, на мозаику на окнах, выполненную знаменитым полвека назад художником, не забыть похвалить старинную мебель… Иначе он говорить не умел. Рояль, к слову, был выше всяких похвал, почти не фальшивил.

Гейл, не стесняясь, расписывал дом как безумно выгодное вложение, которое он от сердца отрывает. Уютное местечко, где будет так хорошо вдвоем.

«Или втроем», – мрачно подумала Лиззи, заметив сидящего на ступеньках лестницы призрака. Незримый для большинства, обитатель дома был одет в одни подштанники и с интересом наблюдал за гостями. Лиззи поспешно отвела взгляд, но призрак успел его заметить. Подлетел ближе. У него была неестественно вывернута шея, и, как оказалось, призрак умел крутить ей на сто восемьдесят градусов, на манер совы.

– Ты меня видишь? Ведь видишь же? – пристал он к девушке, мельтеша перед глазами и выгибаясь в разные стороны.

Зрелище было не для слабонервных. Спасибо, не с отрубленной головой под мышкой, но тоже приятного мало!

– Исчезни, пожалуйста, – попросила Лиззи сквозь зубы, когда призрак в самой бесстыжей позе замер в дверях кабинета.

– Вот еще! Знаешь, сколько я не видел таких красавиц? – Он начал загибать пальцы. – Пять лет. Пять лет одиночества, разбавляемых появлением этого болтуна. – Взгляд, брошенный на расхваливавшего дом Гейла, выражал искреннюю тоску. – Не будь злюкой, дай насладиться женской компанией. Погоди! Неужели ты собираешься замуж за этого тюфяка?

– Лизетта? – окликнул ее тот самый «тюфяк», не догадываясь, что его обсуждают.

– Прости, задумалась. – Лиззи закрыла глаза и решительно прошла сквозь призрак, тот, хихикая, последовал за ней.

– Серьезно, подумай над этим браком еще раз! Твой жених дотошный, как моя престарелая бабка. Хотя она, наверное, давно на небесах, мир ее праху, – продолжал трещать дух.

Слушать одновременно и его, и болтливого Гейла было тем еще испытанием.

– Смотрите, здесь два стола. Можно устроить общий кабинет, чтобы вы чаще бывали вместе, – с улыбкой предложил торговец.

В этот момент призрак развалился прямо на столешнице, похлопывая себя по бедру.