Голое платье звезды Донцова Дарья

© Донцова Д.А., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Глава 1

Если будешь белой и пушистой, то из тебя сошьют шубу…

Я поставила коробку с тенями на стол.

– Лерочка, на мой взгляд, лучше хорошо относиться к людям, а не плохо.

– Папа тоже так говорит, – кивнула девочка. – Но потом, правда, тихонько добавляет: «Но если будешь белой и пушистой, из тебя сошьют шубу. Иногда кое-кому надо и в глаз дать!» А вы как думаете?

Я не успела ответить – дверь гримерки распахнулась, появилась полная дама лет пятидесяти, в дорогом платье. Она строго произнесла:

– Валерия, тебя все ждут! Это неприлично! Даже английская королева везде появляется вовремя, а ученица Чернова никак к нам не выйдет.

– Мадонна на два часа начало своего концерта задержала, и ничего, все молчали, – буркнула себе под нос Чернова.

Я быстро стряхнула с кисточки лишнюю пудру.

– Простите, Зинаида Федоровна, это моя вина. Забыла в машине парик Валерии, пришлось бежать на стоянку. Пока туда-сюда смоталась, почти полчаса прошло. Парковка-то у ворот, по саду гимназии ездить нельзя.

– Абсолютно верно, – кивнула Зинаида, – если разрешить кому ни попадя по территории разъезжать, мы лишимся газонов и цветов. Ускорьтесь, Степанида. И впредь не забывайте прихватить все необходимое, отправляясь на работу, за которую вы получаете очень приличные деньги. А тебе, Валерия, от всей души желаю никогда не походить на женщину-чудовище, которая в непотребном виде скачет по сцене, показывая неприличные жесты. Козлова, сколько вам надо времени, чтобы приготовить Чернову к репетиции? Сутки?

– Четверти часа хватит, – смиренно ответила я.

– Безобразие! – покраснела недовольная учительница. – Нужно было начать прогон в шестнадцать ноль-ноль, сейчас четыре часа ноль две минуты, а слониха все еще не готова. Учтите, я засекла время: если Валерия в положенный час не появится на сцене, вам срежут оплату за сегодняшний день. Ясно?

– Вы абсолютно правы, – сказала я.

В глазах Зинаиды промелькнуло удивление. Она повторила:

– Все устали ждать Чернову. Если хоть на десять секунд задержитесь, ополовинят ваш гонорар.

– Вы абсолютно правы, – сказала я. – Нельзя опаздывать, наказание мое совершенно заслуженно.

Зинаида Федоровна открыла рот, мгновение постояла молча, потом развернулась и ушла.

– Злобина противная, – прошипела Лера, когда училка скрылась из виду.

– Лучше этого вслух не произносить, – заметила я, не удержавшись от улыбки. – Услышит кто-нибудь, как ты преподавательницу обзываешь, и тебе влетит.

Девочка рассмеялась.

– А вот и нет!

– Хочешь сказать, что в вашей гимназии нет ябед? – уточнила я. – В моей школе одноклассницы частенько бегали «стучать» классной руководительнице друг на друга.

Валерия развеселилась еще сильней.

– Знаете фамилию Зинаиды?

– Нет. Только имя с отчеством, – ответила я.

– Она Злобина! – сообщила Валерия. – Это тот случай, когда данные паспорта с человеческой сущностью совпали. Училка нам недавно на уроке объясняла, как русские фамилии образовались. Некоторые произошли от профессии – например, Кузнецов, Поваров, и если кто-то такую носит, значит, его предки всякую всячину из железа ковали или еду готовили. А есть фамилии от прозвищ или физических недостатков. У Горбунова в роду точно горбун имелся, а у Доброва, похоже, все добрые в семействе были. Так я чуть не лопнула, пытаясь не расхохотаться. Зинка-то наша – Злобина! Значит, ее прапрадед какой-нибудь Кощей Бессмертный или палач кровожадный. Я не могу «злобиной» в лицо ее называть: госпожа Злобина, добрый день… Вот же ржачка! Но почему она сейчас так быстро заткнулась, не стала вас пилить? Обычно-то классуха мозг чайной ложкой через нос медленно вынимает.

– Если хочешь предотвратить скандал, скажи тому, кто предъявляет к тебе претензии: «Вы правы», – посоветовала я. – Согласишься с обвинениями, и фонтан злобы захлебнется. Ну раз, ну два, ну три к тебе пристанут, но, услышав очередное «вы правы», отвяжутся. Трудно конфликтовать с тем, кто с тобой согласен. Вот если возражать или что-то недовольное себе под нос бубнить, тогда выяснение отношений на неделю затянется. Еще совет: если педагог к тебе придирается, нужно сказать маме, а самой не огрызаться, это даст вредной тетке возможность упрекать ученицу в хамстве.

Лера вскинула голову.

– Не собираюсь поддакивать Зинке-дуре! Мадонна ей, видите ли, не нравится… Я от певицы тоже не в восторге, но она всего сама добилась, денег у нее вагоны. Злобина просто звезде завидует. Училка обо всех, кто в телике появляется, про наших и не наших звезд, всегда гадости говорит. А насчет того, чтобы матери пожаловаться… Нет у меня мамы, умерла.

– Прости, – тихо сказала я, – не знала. Я тоже росла сиротой, не помню своих родителей, меня воспитывала бабушка.

– Я в первом классе училась, когда мамочки не стало, – уточнила Лера, – но она до сих пор у меня перед глазами стоит. А у вас и папы нет?

– Нет, – ответила я, – только бабуля, Изабелла Константиновна, все зовут ее сокращенно – Белка.

– Она пенсионерка? – поинтересовалась девочка. – Поэтому вы в нашей гимназии ребят для спектакля гримируете? Бабушке надо дорогие лекарства покупать? Денег не хватает?

Я улыбнулась.

– Белка замужем, у них с супругом своя фирма. Проблем с финансами нет. Наоборот, бабуля вечно норовит мне на карточку денег подбросить, хотя я сама себя вполне обеспечиваю. Я главный визажист фирмы «Бак», постоянно работаю на показах во многих странах мира, под моим началом немалая команда стилистов. Раньше часто брала заказы – готовила невест к свадьбам, именинников к дню рождения. Но теперь более не нуждаюсь в приработке, так как заслужила хороший оклад. Представляешь, один раз мы со Стефано, моим учителем, вице-президентом «Бака», причесывали… кошек.

– Правда? – опешила Валерия.

– Нас пригласили сделать красивыми жениха, невесту, гостей, – кивнула я, – но не предупредили, что свадьба предстоит кошачья.

– И что вы сделали, когда животных увидели? – захихикала Валерия. – Ушли?

– Стефано в тот период жизни требовались деньги, мне тоже, поэтому мы, хоть и сильно удивились, все же остались и сделали хвостатых участников торжества очаровательными, – пояснила я. – Повеселились от души! Клиенты оказались покладистыми, не требовали переделывать укладку. А сейчас помогать в подготовке вашего детского спектакля я согласилась потому, что мой друг, Костя Столов, приятель Игоря Арина.

– Отца моей одноклассницы Насти? – протянула Валерия. – Они очень богатые.

– Ты тоже не бедная, – заметила я. – На первом этаже висит стенд, где в числе прочих есть сведения, сколько стоит семестр в этой гимназии. Такую сумму малооплачиваемым родителям не потянуть. Игорь попросил Костю пригласить меня, а я не могла отказать Столову. Посмотрись в зеркало. Если хочешь, я могу добавить румян, но есть риск в этом случае стать похожей на матрешку. Сейчас ты просто супермодель.

– Ну да, в костюме слона, – расхохоталась Валерия. И вдруг посерьезнела: – Как вы думаете, меня бы взяли на подиум?

Я внимательно посмотрела на Леру.

– У тебя хороший рост, фигура, лицо, на котором можно все нарисовать… Да, ты можешь попробовать себя в модельном бизнесе. Но не советую.

– Почему? – удивилась Валерия. – Ходить в красивой одежде с суперским макияжем, получать уйму денег, летать по всему миру…

– Это только вершина айсберга, – сказала я, прилаживая к голове девочки здоровенные уши из какого-то тонкого материала серого цвета, – основная же часть спрятана под холодной черной водой. Вечная диета, многочасовые съемки в неудобной обуви и одежде, испорченные от постоянных укладок волосы. Да и ежедневные перелеты из страны в страну не добавляют здоровья. Но главное не это. Модель зависит от многих людей: фотографа, главного редактора гламурного журнала, модельеров и их окружения, богатых клиентов модных домов… Карьера может рухнуть в одночасье. Многие фирмы устраивают частные показы новых коллекций для своих постоянных обеспеченных покупателей. Знаю одну девочку, которая демонстрировала платье для жены… не скажу тебе кого. Манекенщица улыбнулась, чтобы понравиться женщине, когда проходила мимо клиентки, которая пришла в сопровождении двадцатипятилетнего сына. А та вскочила и зашипела: «Эта шлюха пытается соблазнить моего мальчика! Губа не дура! Или ее немедленно увольняют, или я более к вам ни ногой!» Как ты думаешь, что сделал создатель коллекции, услышав сие заявление? Тетка эта скупает у него тотальный лук, то есть комплект: платье, туфли, шуба, пальто, сумка, серьги, ожерелье, кольцо, брюки, блузка, кардиган, куртка, ну и так далее, после ее отъезда в кассе модного дома всегда появляется полтора-два миллиона евро. Дамочка прибывает в Париж минимум четыре раза за год: сезон весна – лето, затем осень – зима, плюс пляжная коллекция и специальная новогодняя, а еще есть особые предложения, пошив на заказ… Ну и кого, как ты думаешь, модельер отправил лесом – клиентку или модель?

– Наверное, выгнал девушку, – сказала Валерия.

– Но и это еще не самое неприятное, можно пристроиться в другую фирму, – продолжала я, собирая палетки с тенями. – Век модели короткий, с четырнадцати до двадцати трех, максимум до двадцати пяти-шести лет. Дальше «вешалка» никому не нужна. Хорошо, если она успеет выскочить замуж – в противном случае жизнь ее не покажется веселой. Хорошего образования нет, ну и чем заниматься ей по жизни? Когда девочки говорят: «Хочу в модели», они представляют себя Водяновой. Но Наталья одна такая. И тех, кто на слуху, кто участвует в показах Шанель, Прада, Миу Миу, Луи Виттон, Дольче энд Габбана, не так много. Да, у них хорошие контракты, они много зарабатывают. Но ты уверена, что попадешь в их число? Что выдержишь конкуренцию? Не сломаешься, когда потребуется в течение суток для рекламы каких-нибудь духов на Эйфелеву башню с внешней стороны в люльке подниматься? Большая часть фотографов часами ищет нужный кадр, они ужасно капризны. Если что-то не получится, виноватой назовут модель, а не того, кто на нее объектив нацелил. Придираться будут так, что ты Зинаиду Федоровну Злобину с умилением вспоминать станешь, она тебе шоколадным пирожным покажется. Поэтому советую: лучше получи хорошую профессию. А сейчас беги скорей на сцену, иначе учительница шум поднимет.

Лера направилась к двери. На пороге она обернулась.

– Степанида, спасибо вам.

– Рада, что моя работа тебе понравилась, – улыбнулась я.

– Из меня получился прикольный слон, – хихикнула Валерия, – но я благодарю не за грим. Вы не ходили на парковку за париком, ничего не забывали в автомобиле, это я на полчаса опоздала. Но вы взяли вину на себя, меня выручили. И получили по полной за то, в чем не были виноваты.

– Ерунда, – отмахнулась я, – тебе бы сильнее нагорело.

– Вы меня пожалели? – уточнила Валерия.

Я кивнула.

– Почему? – удивилась девочка. – Мы с вами не подруги, виделись всего три раза.

– Представила себя на твоем месте и поняла, что нужно спешить на помощь, – засмеялась я.

Глава 2

В четверг я приехала на работу около одиннадцати утра. Вошла в флагманский магазин «Бак», двинулась по первому этажу, услышала, что меня кто-то окликает, обернулась и увидела свою новую помощницу Кристину Светкину: ее неделю назад взяли на испытательный срок.

– Степа, к вам девушка пришла, – сообщила она. – Симпатичненькая, высокая, худенькая. Я отвела ее в кабинет.

– В чей? – уточнила я.

– В ваш, – расцвела в улыбке девушка.

Чтобы не разозлиться, мне пришлось сделать глубокий вдох.

– Кристина, вы работаете у нас семь дней, и я вам много раз за смену говорила, что посетителей необходимо провожать только в приемную на первом этаже.

– Вы вчера по телефону сказали Роману Глебовичу, что ищете новое лицо для рекламы «Бака», а гостья идеально подходит. Прямо супер, – затараторила Светкина.

Я опять набрала полную грудь воздуха, подумав, что креативный секретарь – кошмар начальника.

– Кристина! Правила первого приема людей одинаковы для всех. Даже для тех, кто потом станет везде представлять фирму. Сделайте одолжение, проводите посетительницу в приемную, я сейчас туда подойду.

– У меня глаз-алмаз, – зачастила помощница, – прямо чую, что она в яблочко!

– Хорошо, – кивнула я. – И тем не менее в приемную.

– Мой глаз – алмаз, – повторила Кристина. – Реально алмаз, все сечет. Самый алмазистый алмаз!

Я молча направилась в коридор.

– Так что делать? – крикнула мне в спину Кристина.

Пришлось собрать все свое терпение в кулак.

– Препроводить гостью в приемную.

– Там нет окон, – возразила помощница. – И зеркал.

– И что? – удивилась я.

– Вы не сможете на ней макияж испытать, – заявила Кристина.

– В приемную, – процедила я и поспешила скрыться из поля зрения навязчивой девицы. Войдя в зал, где представлена губная помада, я оторопела. У входа стоял голый манекен, у которого губы были окрашены в темно-бордовый цвет.

– Настя! – позвала я завотделом. – Иди сюда!

– Что-то не так? – спросила Анастасия, подбегая.

Я показала на манекен.

– Зачем здесь это жуткое создание? И почему оно обнаженное?

– Ну… э… ну… – забормотала Настя.

– По какой причине на лице у него макияж в осенних тонах? – вопрошала я дальше. – Если ты забыла, то сейчас июль. «Бак» объявил текущий месяц алым, бордо у нас представлялось в ноябре.

– Э… э… э… – опять невразумительно пробормотала Анастасия.

– И последний вопрос! Кто велел поставить сюда сию гадость? – вскипела я. – «Бак» посещают родители с детьми, кредо нашей фирмы – не эпатировать публику. А что видят мамаши с малышами, входя в твой зал? Голую тетку со всеми анатомическими подробностями. Лицо у нее размалевано так, что Пикассо от зависти на том свете рыдает, а от живота… как бы это поприличнее сказать… к тому месту, где ноги соединяются с туловищем, идет надпись, сделанная все той же бордовой помадой. Ну-ка переведи мне ее.

– Не могу, – пропищала Настюша.

– Да? Почему же? – ехидно осведомилась я.

– Она из иероглифов, – ушла в минор Анастасия.

– Так, так… – протянула я. – Вчера иду по отделу праздничных наборов и слышу восхитительный диалог. Нефедова, старшая продавщица, обслуживает щедрого старичка, который своей внучке самый большой набор фирмы «Бак» берет. И уж так Роза старается-улыбается, подарки старичку за дорогую покупку набирает.

– Розка лучшая, – оживилась Настя, – она даже бегемоту шампунь для окрашенных волос втюхает.

Я пропустила мимо ушей чудесное словечко «втюхает».

– И вдруг дедуля спрашивает: «Красавица, как вы себя чувствуете?» Нефедова удивилась: «Нормально. А что? Я плохо выгляжу?» «Как сочный персик на заре, – успокоил ее галантный пенсионер. – Вижу, у вас на руке татуировка… Оно, конечно, модно». «Верно, – кивнула Роза. – Вы против наколок?» Дедок закатил глаза. «В мою молодость их делали только зэки да еще моряки, которые якорь рисовали. Но времена меняются, а я совсем даже не ханжа. Просто забеспокоился, когда надпись на вашей руке увидел. Сейчас июль, а там написано «Продукт годен до апреля». Весенний месяц давно прошел, вот я и подумал, вдруг у вас со здоровьем нелады?» Нефедова стоит, моргает, а дедуля сообщает: «Я переводчиком с японского работаю, до сих пор на службе. Если вам какие-то лекарства из Токио нужны, скажите». Милый такой старичок, но ехидный. Я потом у Розы спросила, где она эту красотищу набила, а она промолчала. И вот, глядя сейчас на манекен, я подумала: что, интересно, ему на пузе вывели? Вдруг непотребное изречение? И вообще, кому на ум взбрело такое отчебучить?

– Вам, – выпалила Настя.

– Мне? – подпрыгнула я. – Да никогда в жизни! Я постоянно твержу, что мы в России живем, наш покупатель на русском разговаривает, никакого иностранного суржика в навигации по залу и в рекламе я не потерплю.

Анастасия резко выпрямилась.

– Пришла ваша новая помощница Кристина, велела фигуру у входа водрузить и так расписать. Я у нее спросила: «А Степанида в курсе?» Девушка ответила: «Конечно. на сама эту акцию придумала для оживления интерьера зала». Я и подумала, что у каждого человека может приступ кретинизма случиться, и вы не исключение. Степа, вы ничего не знали?

– Убери эту жуть, – попросила я. – Разберусь с Кристиной.

– У вас телефон трещит, – подсказала Настя.

Я взяла трубку и услышала щебетание помощницы:

– Степанида, девушка вас давно в приемной ждет, нервничает. Вы придете? Развлекаю ее тут пока, чтобы не скучала, веселые истории из жизни фирмы «Бак» рассказываю. Ну, как Оля Волгина у вас в Париже с подиума головой прямо в главреда журнала «Евромода» упала, ногу сломала, зуб выбила, нос набок свернула…

Вот тут я поняла, что чувствовал Иван Грозный перед тем, как приказать рубить головы боярам.

– Кристина, немедленно уходите оттуда!

– Но гостья затоскует, – возразила Светкина.

Оцените мое самообладание! Я ответила коротко:

– У нас не Диснейленд.

– Можно ей чайку принести? – продолжала помощница. – С печеньем.

– Посетительница вас слышит? – уточнила я.

– Конечно, мы рядышком, как попки-неразлучницы.

Я подумала, что ослышалась.

– Как кто?

– Веселые попки-неразлучницы, – повторила секретарша.

Тут я должна вам сообщить: на беду, я, Степанида Козлова, обладаю слишком ярким воображением. На пару секунд перед моим мысленным взором возникла картина: две большие задницы восседают за столом в переговорной. Вопрос: чем они улыбаются?

– Мы прямо как попугайчики подружились. Так разрешите ей чай притащить? – чирикала Кристина.

Я прогнала видение, хотела сказать: «Да», но тут меня покинуло самообладание. Вкупе с толерант-ностью.

– Да хоть кофе, кефир, какао, лимонад с мармеладом, вафлями, крекером и все в одной кружке! Главное – валите из переговорной немедленно!

– Вы думаете… – начала Кристина, но я нажала на экран и понеслась к лифту.

Видимо, выражение лица у главного визажиста «Бака» было сейчас как у голодного людоеда. Служебных подъемников у нас три, и около них вечно толпится народ, но когда я подлетела к кабине, все расступились. И никто не пошел вслед за мной внутрь. Наверх я ехала в гордом одиночестве, повторяя в уме фразу, которую непременно скажу Кристине: «К сожалению, мы с вами не сработаемся, пройдите в отдел персонала за расчетом».

Прежде чем войти в переговорную, где находилась девушка, которую я уж и не помню, когда приглашала, я заглянула в туалет. Глянула на себя в зеркало и строго сказала своему отражению:

– Спокойно! Посетительница не виновата, что Кристина глупее индийской курицы. Возможно, я случайно сказала какой-то модели: «Мы сейчас проводим кастинг, загляните в «Бак», если хотите». Вообще-то мне несвойственно делать подобные заявления, но иногда самоконтроль меня подводит. Возьми себя в руки, улыбнись девушке. Ну, вперед и с песней!

Я вымыла руки холодной водой и поспешила в переговорную.

Глава 3

Войдя в помещение, я хотела поздороваться, но, увидев посетительницу, так удивилась, что выпалила:

– Валерия? Почему ты не в гимназии?

– Потому что сижу здесь, – пожала плечами девочка. – Здравствуйте, Степа.

– Добрый день, Лера, – спохватилась я. – Да, я предложила тебе заглянуть в «Бак», но ты ведь еще несовершеннолетняя, поэтому я не имею права обсуждать с тобой участие в кастинге без взрослых: отца, бабушки или кого-то из родственников.

Валерия, как в классе, подняла руку.

– Нет, нет, я не на кастинг. У меня к вам просьба… странная. Вы покупателей регистрируете?

– Есть узкий круг клиентов, как правило, тех, кто ежемесячно оставляет в магазинах большие суммы, – пустилась я в объяснения. – Список таких людей находится в вип-отделе, они получают приглашения на наши мероприятия, подарки. А почему ты интересуешься? А-а-а-а… Ты увидела, как продавщица дает кому-то чемоданчик с набором косметики? С удовольствием сделаю тебе такой презент.

– Спасибо, не надо, бабушка увидит и пристанет с вопросом, где я его взяла, а я не хочу ей говорить, что к вам приезжала, – отказалась Валерия. – Значит, если покупатель обычный, его нет в вашем списке и узнать, где он живет, нельзя?

Я призадумалась.

– Ну, мы еще выдаем скидочные карты, для их получения человек должен заполнить анкету, написать свои данные: имя, фамилию, электронный адрес. Почтовый не нужен – его только у випов спрашивают, чтобы презенты на дом доставлять.

– Большинство людей расплачиваются кредитками? – не утихала Лера.

– Как правило, да, – согласилась я.

– А на чеке указан номер пластика и название банка, – воскликнула девочка. – Если женщина вчера купила набор «Принцесса», можно найти ее данные?

– На платежном документе? – уточнила я.

– Ага, – кивнула Лера. – Тогда я узнаю, где она держит деньги. В банке точно адрес клиента есть. Или телефон.

– Кстати, мы номер мобильного в анкете на получение скидки просим указать, – уточнила я. – Правда, многие отказываются почту и номер сотового писать. Не хотят, чтобы к ним реклама приходила. А теперь объясни, почему ты все эти вопросы задаешь. Ты кого-то ищешь?

– Да, – шепнула Валерия. – Одна женщина вчера в пять часов вечера зашла в «Бак», а когда вышла, у нее в руках был розовый чемоданчик с золотой надписью «Принцесса».

– Набор для девочек от трех до шести лет, – кивнула я. – В нем шампунь, кондиционер, духи, гигиеническая помада со вкусом ягод, крем для рук, гель для тела, полотенце, резиновая собачка для ванной, купальная шапочка, губка в виде кошки, альбом, куда надо помещать наклейки… Девочки это обожают.

– Значит, у нее есть дочь, – странным голосом произнесла Валерия.

– Не обязательно, – улыбнулась я. – Вероятно, эта покупательница собиралась в гости в дом, где живет малышка. Французы прекрасно чувствуют себя, явившись на ужин без презента, а в России считается неприличным ходить в гости с пустыми руками. Хозяйке полагается букет, хозяину несут бутылку, а их ребенку игрушку. Или набор из нашей линии для детей. Для мальчиков мы делаем сундучок, вместо изделий в виде кошек-собак там губка-телефон и резиновый ноутбук. Шагаем в ногу с прогрессом. Но объясни, кого и зачем ты пытаешься отыскать? Я попробую тебе помочь, если только ты не задумала что-то нехорошее.

Валерия сцепила пальцы рук в замок.

– Я хожу на занятия к логопеду. У меня проблемы со звуком «р», я немножко картавлю.

– Вот как? Хм, я не заметила, – улыбнулась я.

– Осталось пару раз доктора посетить, я уже исправила речь, – вздохнула Лера. Он живет в доме, где на первом этаже салон красоты, соседнее с вашей фирмой здание. Я вышла из метро…

У Валерии сорвался голос, и в этот момент в переговорную вошла Кристина с двумя литровыми кружками в руках и с улыбкой во все зубы.

– Вот вам вкусняшка! – пропела она, ставя кружки на стол.

– Однако как-то странно этот напиток выглядит… – пробурчала я себе под нос. – Спасибо, вы можете идти.

– Извините, я задержалась с напитком, – начала оправдываться Кристина, – кофе-то и чай в шкафу есть, а какао, мармелада…

– Спасибо, – повторила я.

Кристина села в кресло. Я посмотрела ей прямо в глаза.

– Благодарна вам за напитки, вы свободны.

– Так я работаю помощницей, – заявила Светкина, – обязана присутствовать при переговорах.

– У нас личная беседа, – отрезала я, – нам с гостьей надо остаться тет-а-тет.

– Мне уйти? – уточнила глупая особа.

– Да, – отрезала я.

– Вы уверены? Одной сложно справиться, – затараторила помощница, – я легко возьму на себя бумажную работу – составление договора. Я имею юридическое образование…

– Кристина, идите вон! – велела я. – Быстро!

– Так бы сразу и сказали, – не обиделась девица. – Если понадоблюсь, буду в холле. Мне точно уйти?

Желание схватить более чем непонятливую красотку за шиворот и выпихнуть ее из кабинета достигло такой остроты, что я, дабы не совершить непозволительного поступка, схватила кружку и сделала большой глоток в надежде, что чай или кофе слегка утихомирят волну злости. Но питье оказалось столь отвратительным на вкус, что я выхватила из короби на столе сразу несколько салфеток, выплюнула в них пойло и простонала:

– Ну и дрянь! Даже на бензоколонке у железнодорожной станции такую не подают. Из чего вы сварганили это пойло?

Кристина оттопырила губу.

– Сами попросили, а теперь не нравится? Я приготовила по вашему личному рецепту: чай, кофе, какао, кефир, лимонад, все в одну чашку, плюс мармелад, печенье…

Я онемела. А Кристина неслась дальше:

– Поэтому литровые кружки пришлось купить, в нормальные интеллигентные чашечки этот коктейль бы не влез. За задержку извините, не все нужное в шкафу нашлось.

И тут до меня дошло: ни один человек не может сделать такую глупость, Кристина меня специально выводит из себя. Вот только не знаю почему.

Я улыбнулась.

– Замечательный напиток, но насладиться им я не могу, слишком сладко. Принесите лимон.

– Какой? – уточнила Кристина.

– Лимонный, – ответила я. И на всякий случай пояснила: – Кислый.

– Желтый или зеленый? – деловито уточнила Светкина. – Они разные.

– Оба. И в придачу свеклу, – велела я. – Только выдавите из нее сок.

Кристина кинулась к двери.

Я посмотрела на притихшую Леру.

– Извини, пожалуйста. Никогда с сотрудниками таким образом не разговариваю, но эта девушка может и ангела самообладания лишить. Ее взяли недавно, и я вначале думала, что Кристина не поняла, как надо работать. Затем решила: она нервничает из-за того, что находится на испытательном сроке. А сейчас меня осенило: помощница издевается надо мной. Не знаю, по какой причине ей это в голову пришло, и знать не хочу. Ее сегодня же уволят. Но давай вернемся к твоей проблеме. Ты сказала, что вышла из метро, а продолжить не успела из-за появления секретарши с адским пойлом. Говори, пожалуйста, я очень внимательно тебя слушаю.

Валерия прижала руки к груди.

– Я вышла из метро и остановилась у вашей витрины. Оформление часто меняют, и оно всегда прикольное. Сегодня там белки плюшевые, все с пудреницами. Ми-ми-ми прямо. И вдруг…

Девочка замолчала. Я улыбнулась.

– Тебе что-то из товара понравилось? Новый набор «Принцесса»?

– Вы мне не поверите, – прошептала Лера, – подумаете, что у меня крыша поехала.

– Все-таки скажи, – попросила я, с тревогой глядя на Леру – цвет лица у нее стал буквально серым.

– В магазине стояла моя мамочка! – выпалила Валерия.

В первую секунду я не поняла, как реагировать на услышанное. Затем осторожно спросила:

– Лерочка, извини, если я делаю тебе больно, но… Но ведь вроде твоя мама умерла?

– Да, – кивнула Лера, – умерла, я вам про это говорила. Мне тогда только-только семь лет исполнилось, сейчас уже тринадцать.

– Прости за напоминание о страшном дне, – пробормотала я, – но ты, наверное, присутствовала на похоронах. И ходишь иногда на могилу… э… не знаю, как твою маму звали.

– Ее имя Вера Михайловна Чернова, – уточнила Лера, – она работала риелтором, владела фирмой «ДТМ». Аббревиатура расшифровывается как «Дом твоей мечты». А на похороны меня не взяли. Могилы у мамулечки нет, ее тело кремировали. Ниша в стене сделана, там урна. Я один только раз колумбарий посетила, и мне не понравилось – очень холодно было, стена мрачная, около таблички с именем мамы крохотная вазочка приделана, и из нее один цветок торчит, искусственный. Все это ужасно выглядит. Вы не подумайте, что я забыла маму, просто…

Валерия съежилась.

– Я знаю, что она скончалась от тяжелой болезни… Ой, я путано говорю, вы меня дурой, наверное, считаете…

– Ты все понятно объясняешь, – ласково сказала я, думая, как связаться с родственниками девчонки, у которой явно проблемы с психикой.

На щеки Валерии вернулись краски.

– Можно все-все рассказать? Пожалуйста, выслушайте! Мне очень плохо.

Я хорошо помнила себя тринадцатилетнюю. Особо близких подруг у меня не было, поэтому после занятий я чаще всего брела домой одна. Меня редко звали в гости, в кино, на дискотеку. Отчасти непопулярность ученицы Козловой среди сверстников объяснялась тем, что я жила не в ближайшей к школе деревне, как все дети, а на значительном удалении, в отеле «Кошмар в сосновом лесу»[1]. А еще я не могла похвастаться знаниями, безропотно получала свои тройки и четверки, на уроках зевала, к тому же не носила модную одежду. Лет в двенадцать я пришла к выводу, что господь не одарил меня красотой, и начала плакать по вечерам в ванной. Меня очень тяготила необходимость вставать в несусветную рань, чтобы успеть к первому уроку, а ведь еще нужно было выполнять домашние задания и помогать бабушке в отеле. К тому же я растолстела, и ребята в классе начали меня дразнить…

В общем, жизнь казалась мне ужасной, школа – тюрьмой. Я ощущала полнейшее одиночество, ненужность, мучилась из-за своей уродливой внешности. Но вот же странность: никогда не тосковала по погибшим родителям. Почему? Может быть, потому, что совсем их не помнила. Для маленькой Степы папой-мамой являлась в едином лице Белка. Но ведь бабушке все не расскажешь. Для того чтобы пожаловаться на свою несчастную жизнь, нужна хорошая подруга, а ее-то у меня и не было. Похоже, у Валерии тоже нет «жилетки».

Мне стало очень жалко девочку, поэтому я сказала:

– Конечно, говори.