Стрела любви Маккарти Моника
Каррик окинул своего спутника строгим взглядом и снова повернулся к девушкам.
– Вы заблудились? Отстали от своих? Вы сопровождаете одну из дам?
Было очевидно, что молодой граф тоже удивился, встретив их в этой комнате. Если Маргарет не ошиблась, он решил, что они входили в свиту одной из высокопоставленных дам, и это оскорбило ее значительно больше, чем предположение, что она является девицей для развлечений. Ведь клан Макдауэллов был старейшим в Шотландии! Он правил этой страной – по крайней мере, ее южной частью – еще до того, как норманнские лорды переправились через Канал и вторглись в Англию.
Но она была вынуждена признать: Бригид оказалась права, когда беспокоилась об их платьях.
Маргарет гордо выпрямилась, вскинула подбородок и с вызовом встретила взгляд молодого графа.
– Мы не заблудились, милорд, и ни от кого не отстали. Мы всего лишь решили до обеда осмотреть замок. Мы только что приехали вместе с моим отцом.
Граф взглянул на нее с явным удивлением.
– И кто же твой отец, девушка?
– Дугалд Макдауэлл, глава клана Макдауэллов из Галлоуэя, – с гордостью проговорила Мэгги; она уже точно знала, какую реакцию вызовут ее слова.
И ей не пришлось разочаровываться. Мужчины выразительно переглянулись и нахмурились. Граф же поклонился и сказал:
– Мое почтение, леди Маргарет.
– Вы меня знаете? – с удивлением пробормотала Мэгги.
Уголки его рта дрогнули – словно он прятал улыбку.
– Полагаю, мало кто не слышал о Прелестнице из Галлоуэя.
Маргарет нахмурилась. Интересно, на что он намекал? Почему-то ее не покидала уверенность, что речь шла не только о ее красоте.
Мужчина, принявший ее за распутницу, снова заговорил:
– Что за черт, Каррик? Ты только посмотри на это!
Когда он указал на стоявшие на доске фигурки и все мужчины – абсолютно все! – стали ругаться, Маргарет заподозрила, что Бригид была права не только относительно платьев.
Она прикусила губу. Вероятно, фигурки все же не стоило трогать.
Наконец-то! Теперь Йен точно знал, как должен поступить, чтобы выиграть.
Он редко улыбался, но сейчас, шагая по двору и направляясь в Большой зал Стерлинга, не скрывал торжествующей улыбки.
Два дня шла битва умов с Робертом Брюсом, молодым графом Карриком, за шахматной доской, но решение пришло к Йену только этой ночью, и теперь он не сомневался в победе.
И эта победа еще на шаг приблизит его к настоящей награде.
Он все еще не мог поверить своему счастью. Его прославленный родственник – их матери, его и Брюса, были сводными сестрами – рассматривал кандидатуру Йена для своей тайной гвардии, которую он формировал на случай, если заявит о своих претензиях на трон.
Быть избранным самим Брюсом – честь для любого воина, не говоря уже о двадцатичетырехлетнем юноше, третьем сыне шотландского лэрда. Отец Йена, Гиллемор Маклин, глава клана Маклинов, не уставал повторять это, всякий раз раздуваясь от гордости.
Но Йен был вовсе не поэтому так взволнован перспективой. Он еще не знал всех подробностей, но те, что успел узнать, манили его, как ребенка лакомство. Тайная гвардия, специализировавшаяся на разведке, стратегии и других самых опасных миссиях! Для человека, который жил и дышал войной с тех пор, как ему исполнилось семь лет, принять участие в войне против злейшего врага – это исполнение самой заветной мечты. А то, что он, Йен, будет сражаться бок о бок с самыми опытными воинами, собранными со всей Шотландии… О, это как сахарная глазурь на пироге.
И он был исполнен решимости получить место в тайной гвардии в качестве тактика, выиграв у своего знаменитого родственника партию в шахматы. Брюс был известным мастером этой игры, и тот факт, что игра была новой для Йена, а Брюс оттачивал свое мастерство много лет, его, Йена, нисколько не тревожил. На поле боя он всегда продумывал свои действия на несколько шагов вперед. И теперь он ознакомился с правилами игры, и шахматная доска стала для него полем сражения. Все перемещения фигур он видел на несколько ходов вперед. Вот только другая война, настоящая, велась без всяких правил…
При этой мысли он невольно улыбнулся.
– Ад и проклятье! Йен, не беги! – Его молочный брат Финлей Макфиннон с трудом поспевал за ним. – Я не видел улыбки на твоем лице с тех самых пор, как Макдоналд свалился в выгребную яму.
Улыбка Йена стала еще шире. Он вспомнил, как когда-то вместе с братьями подпилил доски сиденья над выгребной ямой и тиран, Ангус Ог Макдоналд, которому доверили тренировку мальчиков и который превратил их жизнь в ад, свалился в зловонную жижу. Он наслаждался этим зрелищем: Йен Макдоналд, с головы до ног покрытый дерьмом! Но еще приятнее было то, что негодяй так никогда и не узнал, кому обязан столь отвратительным купанием.
– Чему ты радуешься?
Йен помотал головой.
– Ничему. Погода хорошая. – К сожалению, он никому не мог рассказать о группе, которую собирал Брюс, даже самому близкому другу. Тайна есть тайна. Он покосился на Фина: красные глаза, всклокоченные волосы, одежда в беспорядке, – а принюхавшись, уловил тяжелый запах спиртного и поморщился. – Длинная ночь?
Фин самодовольно ухмыльнулся:
– Можно и так сказать. И еще более долгое утро. Здесь очень даже приветливые девушки. Впрочем, тебя едва ли это интересует.
Йен снова ухмыльнулся. Он любил девушек ничуть не меньше, чем его молочный брат: когда у него было время на них, – но сейчас он занят другим делом.
– Ты, вероятно, бережешь себя для невесты?
– Проклятье, Фин! Она вовсе не моя невеста.
– Пока нет, но, насколько мне известно, твой отец думает об этом.
Йен промолчал. Что правда, то правда. Его отец делал все возможное, чтобы добиться помолвки между ним и леди Барбарой Кейт.
– Ты удачливый ублюдок, Йен, – вздохнул Фин. – Я бы многое отдал, чтобы заполучить в жены дочь великого маришаля Шотландии. Учитывая твой боевой опыт и брак с дочерью этого человека… Ты наверняка займешь фантастическое положение, если война снова начнется.
Не если, а когда война начнется, подумал Йен. Ведь несмотря на намерения Эдуарда Английского, шотландский «бунт» не закончился жестоким убийством Уильяма Уоллеса несколько недель назад, а заново разгорелся.
Поэтому они здесь. Все великие лорды Шотландии собрались в Стерлинге, чтобы вместе решить, чем ответить на последнее деяние Эдуарда.
Но вероятность того, что Брюс и Комин (который представлял здесь своего ссыльного дядю короля Иоанна Баллиола) смогут о чем-нибудь договориться, была такая же, как если бы мамлюкский султан и римский папа договорились разделить Иерусалим. Йен знал, что речь шла о временных союзниках, которые собирали потенциальных сторонников – на случай если начнется очередная борьба за власть. А она начнется, в этом можно было не сомневаться. Слишком сильна была ненависть между двумя ветвями потомков Фергуса, и они едва ли смогли бы помириться.
Маклины находились в трудном положении. Отец Йена намеревался сражаться на стороне Брюса, но одновременно пытался избежать серьезных неприятностей со стороны Макдугаллов и потому делал вид, что колеблется.
– Леди Барбара весьма приятная дама, – сказал он. – Любой мужчина был бы рад заполучить ее в жены.
Йен произнес эти слова машинально, почти не задумываясь о том, что они означали, но сказал чистейшую правду. Барбара Кейт была прелестна, скромна, застенчива и обладала прекрасными манерами – настоящая леди. В ней было все, чем принято восхищаться в женщине, как и в его, Йена, матери. Если бы не Ригнах, дочь прежнего лорда Каррика, его отец не смог бы стать одним из самых уважаемых шотландских вождей. Его отец нередко шутил, что без нее они остались бы такими же дикими и невежественными, как варвары Макдауэллы, которые, вероятно, до сих пор жили в длинных домах вместе со своими животными и поклонялись языческим богам.
Йен имел несчастье однажды встретиться с Дугалдом Макдауэллом, поэтому не сомневался в этом. Дугалд мог бы превзойти древнего викинга в жестокости и варварстве.
– Да, уверен, она станет тебе прекрасной женой, – сухо заметил Фин.
Йен нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
Фин пожал плечами.
– Ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили, и она не станет это делать. Но тебе бы лучше надеть теплый плащ, когда ляжешь с ней в постель.
Эти слова рассердили Йена. Он привык к фривольным разговорам друга о женщинах, с которыми тот спал или хотел переспать, но рассуждать подобным образом о его будущей жене все же не стоило.
Впрочем, Фин прав: леди Барбара была… пожалуй, немного холодновата.
– Не обижайся, – сказал Фин. – Я ничего плохого не имел в виду. Нельзя получить все и сразу. Именно поэтому у многих мужчин есть любовницы. Жена – для денег, положения, союзов и наследников, а хорошенькая любовница – для удовольствия в постели.
Йен поморщился.
– Проклятье, Фин! Ты можешь говорить о чем-нибудь другом?
Фин расхохотался.
– Ты, мой друг, ханжа и святоша, словно монахиня в гареме. Если бы ты хотя бы иногда позволял себе расслабиться и посидеть у костра с нами, вместо того чтобы горбиться над картами, то знал бы, что большинство мужчин говорят именно об этом.
Йен вздохнул. И вовсе он не ханжа. Просто сосредоточен на достижении цели.
– Я расслаблюсь, когда война окончится.
Фин громко фыркнул.
– Сомневаюсь. Ты способен думать только о сражениях. Когда окончится война, ты станешь планировать новую.
Приятель оказался прав, но Йену не хотелось это признавать. Ему не пришлось отвечать, потому что в этот момент друзья вошли в солар, где они с Брюсом должны были доиграть партию, и тотчас увидели людей, собравшихся вокруг… чего-то.
– Что там? – спросил Фин.
Йен пожал плечами.
– Сейчас узнаем.
Они сделали несколько шагов. Нейл Кэмпбелл, один из ближайших друзей Брюса и его главный советник, что-то сказал графу и кивнул в их сторону. Брюс обернулся. На его лице застыло странное выражение. Создавалось впечатление, что он хотел к чему-то подготовить Йена.
– Кузен, боюсь…
То ли выражение лица Брюса, то ли тот факт, что он назвал его кузеном, чего обычно не делал, но что-то заставило Йена повернуть голову налево, в сторону стола с шахматной доской и недоигранной партией. Впрочем, недоигранной партии на доске уже не было.
Брюс что-то говорил, но Йен его уже не слышал. Он в ярости уставился на уничтоженную игру. Фигурки были передвинуты. Он прищурился. Нет, не просто передвинуты. Они были намеренно расположены в виде сердца. Йен окинул взглядом собравшихся.
– Черт возьми, кто это сделал? Если это чья-то глупая шутка…
Он убьет шутника. Обязательно убьет. Два дня пропали без пользы. А ведь был в двух шагах от победы! Он мысленно представил себе отложенную партию, стараясь вспомнить, где стояли фигуры.
– Это произошло случайно, – примирительно сказал Брюс.
– Случайно? – взвился Йен и ткнул пальцем в дощечку с надписью «Не трогать!» – Неужели идиот, который это сделал, не прочитал мое предостережение?
В комнате повисло неловкое молчание. Только теперь Йен краем глаза заметил, что рядом с Брюсом стоит… кто-то чужой. Он перевел на него взгляд – и получил второй за это утро удар, намного более сокрушительный, чем первый. Ему показалось, что его огрели по голове боевым топором. Ошеломленный и лишившийся дара речи, Йен уставился на самое прелестнейшее создание.
Девушка улыбнулась ему, и у него появилось ощущение, что, кроме удара топором, он дополнительно получил еще и удар копьем – прямо в сердце.
– Боюсь, что идиот – это я, – сказала девушка. – К несчастью, я не видела вашего предупреждения, а когда заметила, было уже слишком поздно.
Ад и проклятье! Теперь понятно, почему в комнате ощущалась неловкость, хоть девушка и приняла его оскорбительные слова с удивительным юмором. Большинство девиц были бы в такой ситуации возмущены и оскорблены, либо смущены. Но смущение испытывал он, Йен, даже залился краской.
– Прошу прощения за оскорбительные слова, – пробормотал он.
Девушка беззаботно отмахнулась, издав смешок, заставивший его испытать сильнейшую тяжесть в паху.
– Мои братья обращаются со мной куда хуже. Я привыкла. Понимаете, я никогда не видела этой игры раньше, поэтому не знала, что она так важна.
Уловив в словах девушки насмешку, Йен нахмурился, а его кузен, как всегда галантный, проговорил:
– Я как раз объяснял леди Маргарет, что ничего особенного не произошло.
Йен понадеялся, что его глаза не стали круглыми как блюдца при слове «леди». Судя по ее внешнему виду… Он предположил совсем другой статус этой девицы.
Ничто не указывало в ней на леди. Ее платье было довольно простым, имело низкий вырез и так сильно обтягивало грудь, что позавидовала бы служанка в таверне.
Ее красота не была спокойной и сдержанной, как пристало настоящей леди, а казалась дерзкой и вызывающей, слишком дерзкой и слишком вызывающей. В этой девушке все было в избытке. Она буквально притягивала к себе мужские взгляды. Ее губы были слишком красными, рот – слишком широким, глаза в обрамлении золотистых ресниц – слишком яркими. Груди же казались слишком большими, хотя едва ли это можно было считать недостатком, а рыжие волосы девушки не были скромно заплетены в косы и убраны под вуаль, а шелковистыми волнами ниспадали на плечи и спину. Такая прическа была бы уместна для спальни, но ни в коем случае не для королевского солара в замке.
Да-да, едва увидев эту красотку, Йен подумал именно о спальне.
Но самым неприличным, несвойственным истинной леди, был ее взгляд. В нем не было ни сдержанности, ни скромности – одна только дерзость. В комнате, полной важных мужчин, она явно чувствовала себя вполне комфортно. Это сбивало с толку.
– Леди Маргарет – дочь Дугалда Макдауэлла, – объяснил Брюс.
Прелестница из Галлоуэя? О, тогда все понятно. Йен слышал об этой девушке, которая слыла такой же неуправляемой дикаркой, как и все остальные представители ее клана. Несмотря на юность, она твердой рукой управляла землями отца в его отсутствие. Еще говорили, что она придерживалась весьма свободных нравов и часто меняла любовников.
Сообразив, что он уже довольно долго молчит, словно истукан, Йен поклонился и пробормотал:
– Рад знакомству, леди Маргарет.
– А это тот молодой человек, о котором я вам говорил, миледи, – добавил Брюс.
Девушка улыбнулась Брюсу и тут же снова посмотрела на Йена.
– Полагаю, игра была несколько серьезнее, чем вы сказали мне, милорд Каррик, – заметила она.
Йен почувствовал, что снова краснеет, а Брюс рассмеялся и проговорил:
– Для моего юного кузена здесь все очень серьезно. Не обращайте на него внимания. Кроме того, ему следовало бы поблагодарить вас.
Маргарет наконец отвела взгляд своих кошачьих глаз от Йена и повернулась к Брюсу.
– Поблагодарить меня? За что?
– Вы спасли его от поражения. Я его разбил, хотя он этого еще не понял.
Леди Маргарет рассмеялась и снова посмотрела на Йена. Он почувствовал ее взгляд каждым нервом, каждой клеточкой своего тела.
– Это так? – Если он когда-нибудь и слышал более чувственный женский голос, то не мог вспомнить, когда именно. – Вы с этим согласны, милорд?
Маргарет понятия не имела, что думать о юном воине, стоявшем перед ней. Самой себе она призналась, что слегка испугалась, когда он ворвался в комнату и с безумным видом бросился к столу, в то время как остальные мужчины наперебой заверяли ее в том, что она вполне могла передвинуть фигурки на доске, ничего страшного не произошло. Она не знала, что на нее подействовало: его ярость или красивое лицо, – но что-то заставило ее сердечко забиться немного чаще. Ну ладно, намного чаще.
Юноша был одет, как и другие мужчины в комнате, в красивый бархатный плащ, но выглядел в нем так же, как если бы был облачен в кольчугу с большим мечом в руках. Все в этом человеке выдавало воина. И дело было не в его размерах, хотя они весьма впечатляли: он был выше и мощнее, чем граф Каррик, и от него, казалось, волнами исходила сила. Он даже двигался энергичными шагами человека, готового к сражению. Имея восьмерых братьев-воинов и отца, проводившего большую часть времени на полях сражений, Маргарет хорошо изучила таких людей.
Мужчины – даже разгневанные – обычно ее не пугали. Обычно. Но сейчас, увидев, как напряглись мускулы этого юноши и вспыхнули яростью пронзительные синие глаза, Магарет почувствовала беспокойство.
Пристально глядя на него, она поняла, что беспокойство могло быть вызвано не страхом, а чем-то иным. У него были чудесные шелковистые волосы цвета меда со множеством выбеленных солнцем прядей, напоминавших о белокурых волосиках ребенка. Они в беспорядке падали на чисто выбритые щеки. И почему-то из-за постоянно нахмуренного лба казалось, что этот человек все время о чем-то напряженно думает. Лицо же его было словно высеченным из гранита.
Красавчик, однако. Маргарет всегда считала Тристана, брата Бригид, самым красивым мужчиной из своего окружения. Но при виде его ее сердце никогда не начинало биться чаще, даже когда Тристану удавалось поцеловать ее, что, признаться, случалось не единожды. В его присутствии ее никогда не бросало в жар. А этот человек вызывал у нее не только сердцебиение, но и жар во всем теле.
Молодой воин заговорил, тщательно подбирая слова. Он явно не согласился с хвастливым заявлением графа, но не стал ему возражать.
– Да, возможно, – сказал он. – Игра была почти окончена.
Боже правый, ну что за голос! Глубокий, чувственный, звучный. Он как будто проник ей под кожу и, кажется, добрался до костей.
Брюс расхохотался и похлопал юношу по спине.
– Очень вежливый ответ, кузен. Но подозреваю, ты отлично знаешь, что я попал в ловушку. Бьюсь об заклад, ты уже мысленно восстановил позицию всех фигур на доске.
Юный воин – Брюс сказал, что зовут его Йен Маклин, – молча пожал плечами.
Брюс снова засмеялся.
– Знаете, что самое ужасное, миледи? – спросил он. – Я играю в шахматы с детства, а Маклин только здесь узнал правила игры. И все же он один из лучших игроков, с которыми мне довелось сражаться.
– Я бы тоже хотела узнать, как играть в эту… «Игру королей», – сказала она невинным тоном, но дерзкий огонек в ее глазах явно указывал на то, что она все понимала. – Кажется, так вы ее назвали?
Ну да. Он говорил об «Игре королей», а сам и есть король. Почти король.
Граф Каррик был смел и дерзок, и слухи о нем не были преувеличениями. Маргарет он нравился. Но она, разумеется, в этом никому не признается, тем более – отцу, который скорее умрет, чем увидит Брюса на троне.
Брюс весело улыбнулся, а она, повернувшись к Маклину, спросила:
– Может, вы меня когда-нибудь научите?..
Откровенное удивление в его невероятных синих глазах, а также молчание в комнате, навели Маргарет на мысль, что она снова допустила ошибку.
Черт побери, сейчас-то что не так? Она и нескольких часов не провела в этом замке, но уже успела показать себя не с лучшей стороны.
Ничего, она обязательно обретет почву под ногами. Уж в чем в чем, а в этом Маргарет никогда не сомневалась.
Глава 3
– На нас все смотрят, – прошептала Бригид, когда они несколько часов спустя вошли в зал.
Маргарет тоже это заметила. В доселе шумном зале воцарилось молчание, и она почувствовала на себе любопытные взгляды, но, в отличие от подруги, ее это не смутило. Она привыкла принимать гостей в Гартланде, где была полноправной хозяйкой, и ей даже нравилось всеобщее внимание. Развлекать гостей и развлекаться самой – часть ее обязанностей как хозяйки замка. Она всегда старалась, чтобы гости чувствовали себя как можно лучше, и ей это удавалось.
К сожалению, то же самое нельзя было сказать о ее подруге. Бригид была застенчива и скованна. «Ну и зря», – весело подумала Маргарет.
После начальной паузы разговоры в зале возобновились, и Маргарет могла отвечать подруге, не понижая голос. Они шли по залу в поисках ее отца и двух старших братьев, Дугалда и Дункана. Учитывая знатность клана Маклинов, Маргарет не сомневалась, что их места окажутся во главе стола, недалеко от возвышения, где сидел хозяин дома.
Она взяла подругу за руку, привлекла к себе и с улыбкой проговорила:
– Разумеется, они на нас смотрят. Но разве это не чудесно? Мы определенно произвели впечатление. Поверь, Бриг, мы отлично проведем здесь время.
Бригид, однако, не разделяла энтузиазма Маргарет. Она неловко чувствовала себя в центре внимания и всегда старалась этого избежать.
Маргарет ободряюще пожала руку подруги.
– Не волнуйся, Бриг, улыбайся! Тебе не о чем беспокоиться. Мы здесь новенькие. Естественно, на нас все смотрят.
Похоже, Бригид ей не поверила.
– Думаю, нам стоило надеть вуали, как советовала Бет.
Служанка, которую назначили им в помощь, была шокирована, когда Маргарет заявила, что наденет на голову только ободок, но Маргарет не обратила на это внимания. Она носила вуаль только в церковь – даже там ей не нравился этот предмет туалета. Однако же, украдкой осмотревшись, она поняла Бригид. Они оказались единственными женщинами в комнате с непокрытыми головами.
– Тогда мы бы слились со всеми остальными, – ухмыльнулась Маргарет. – А так будем выделяться.
– Полагаю, мы и без того выделяемся нашими платьями, – мрачно буркнула Бригид.
Маргарет была вынуждена признать, что изысканность платьев собравшихся здесь дам превысила ее ожидания. Она еще никогда не видела такого разнообразия изысканных тканей и роскошных украшений. Но ведь это всего лишь платья…
– Ты выглядишь восхитительно, Бриг. Ты можешь одеться в рубище, но все равно затмишь всех жеманниц в этой комнате. Можно носить бархат и драгоценности, а можно – шерстяную юбку и шотландку, главное – то, что под ними. – Бригид покосилась на подругу, словно недоумевая, где она набралась столь странных идей. – У тебя будет много поклонников. Тебе уже кто-нибудь понравился?
Когда отец рассказал Маргарет о своих планах отвезти ее в Стерлинг, чтобы заключить союз с Джоном Комином, она решила взять с собой Бригид. Видит бог, там, где они жили, совершенно не было мужчин, которых можно было рассматривать в качестве кандидатов в мужья. Кроме братьев Маргарет, конечно. Но они – не в счет. Эта поездка стала хорошей возможностью найти кого-нибудь для Бригид, и Маргарет не желала ее упускать.
Подруга густо покраснела и, опустив глаза, пробормотала:
– Мы же только что приехали, Мэгги.
– Тем не менее мы уже видели вполне симпатичных молодых людей. – Образ высокого воина со светлыми волосами снова возник перед мысленным взором Маргарет, но она поспешно отогнала его. Он, конечно, привлек ее внимание, однако она не должна им интересоваться. – Надеюсь только, ты не остановила свой выбор на графе Каррике. Ведь он уже женат.
Бригид коротко хохотнула. Именно на такую реакцию Маргарет рассчитывала.
– Ты невозможна, Мэгги. Представляешь, что сказали бы папа и Тристан?
Семья Бригид была так же стойко предана королю Иоанну Баллиолу, как и семья Маргарет. Это означало лишь одно: никто из молодых людей, которых они сегодня встретили, не мог рассматриваться в качестве потенциального поклонника – ведь все они были с Брюсом.
– Я точно знаю, что сказал бы мой отец: «Ты спятила, девчонка? Я скорее выдам тебя замуж за самого Люцифера!» – Маргарет прекрасно подражала голосу и интонациям своего отца.
Они приблизились к возвышению, и девушка убедилась в своей правоте. Ее семейство сидело во главе стола рядом с возвышением – по левую сторону.
Подруги все еще весело смеялись, когда мужчины встали, чтобы их поприветствовать. Дугалд, старший брат Маргарет, хмуро поинтересовался, что их так развеселило. Бригид снова покраснела и отвела глаза, а Маргарет, зная, что Дугалд начисто лишенчувства юмора, поспешно сообщила, что все в порядке. Она понимала, что ее семейство и так скоро узнает об их встрече с Брюсом и его свитой.
И только сейчас она заметила молодого человека, стоявшего рядом с ее отцом. Светловолосый и белокожий, он таращился на нее с изумлением, и было очевидно, что он ошеломлен. Юноша был немного выше ее отца, который не дотягивал нескольких дюймов до шести футов, и казался тонким как тростинка. Длиннорукий и длинноногий, он чем-то походил на жеребенка и на год-другой моложе ее – судя по отсутствию щетины на подбородке.
Маргарет поняла, кто перед ней, еще до того, как отец представил их друг другу. Джон Комин, сын и наследник лорда Баденоха, человек, за которого отец хотел выдать ее замуж. Она, конечно, знала, что он молод, но чтобы настолько…
Она постаралась скрыть разочарование. Что ж, пусть он выглядит ровесником ее шестнадцатилетнего брата – ну и что? Он довольно привлекателен, а главное, является сыном одного из самых значительных шотландских лордов. Маргарет села на предназначенное ей место: между своим отцом и юношей, потенциальным женихом, – и какое-то время беседовала с ним, пытаясь его успокоить.
Он был очень робок и застенчив, но Маргарет умела общаться с самыми разными людьми. Первым делом она расспросила его о семье. У него было две сестры, Элизабет и Джоан, и обе жили здесь – в замке. Сам он служил оруженосцем у своего двоюродного деда короля Иоанна Баллиола, потом был выслан во Францию, а теперь жил с отцом в замке Далсвинтон. Маргарет выяснила, что юноша, как и она, любил лошадей, а после того как он описал свою обожаемую испанскую лошадь, которую получил в подарок на восемнадцатилетие (при этом Маргарет пришлось скрыть изумление), их беседа уже потекла легко и свободно.
Когда же подали второе блюдо – жареную дичь, – Маргарет ощутила на себе пристальный взгляд. За столом, стоявшим напротив их стола – тоже рядом с возвышением, но справа, – сидел Йен Маклин и в упор смотрел на нее.
Девушка вздрогнула. По спине побежали мурашки. И стало жарко.
Далеко не в первый раз Маргарет ловила на себе пристальные взгляды мужчин, но сейчас впервые покраснела.
Причем это не было смущение из-за того, что произошло раньше. В Гартланде не считалось неприличным, если женщина просила мужчину научить ее играть в какую-нибудь игру. В конце концов, она же не просила его научить ее плавать голой! Тем не менее мужчины в тот момент посмотрели на нее так, словно она потребовала именно это.
Ох, по-видимому, ей не следовало думать о наготе, глядя на Йена Маклина. Но она ничего не могла с собой поделать. Очень уж хотелось узнать, как выглядела его грудь, не прикрытая бархатом. У него такие широкие плечи… такие большие руки. Должно быть, он очень мускулист.
Маргарет еще сильнее покраснела. Вероятно, всему виной неприличные мысли. Но она нисколько не робела, скорее – чувствовала уверенность и… возбуждение.
И если судить по пристальности его взгляда, то и он ощущал нечто подобное.
Между ними словно протянулись невидимые нити, возникла некая связь, оказавшаяся настолько прочной, что для общения им не требовались слова. Маргарет улыбнулась, вскинула бровь и пожала плечами, желая сказать, что она тоже не понимает, что происходит.
К сожалению, она забыла, что они не одни в зале.
Йен заметил ее, как только она вошла в зал. И не только он один ее заметил. Ему показалось, что все без исключения затаили дыхание, когда на пороге зала появились две девушки. Конечно, в первую очередь взоры приковывала неприлично чувственная рыжеволосая красавица. Очаровательная блондинка рядом с ней казалась бесцветной и ничем не отличалась от остальных дам в зале. Но рыжеволосая…
Маргарет Макдауэлл не походила ни на одну из женщин. Она была словно полевой цветок в розовом саду, где казалась чужой. Причем отличала ее не шелковистая мягкость роскошных волос, которые свободно струились по спине, и не простенькое шерстяное платье с ярким шотландским пледом. Нет, это было нечто другое, природное, стихийное… Она казалась совершенно естественной и беззаботной в этом зале, где все дамы были скромны и благопристойно сдержанны.
Но неужели эта девушка не понимала, что оказалась в центре внимания? Или ей было наплевать? Как бы то ни было, она встретила всеобщее молчание, воцарившееся при ее появлении, не с опущенным взглядом и румянцем смущения, а с уверенной и дерзкой улыбкой пиратского капитана, только что захватившего судно, с улыбкой капитана, намеревавшегося не брать пленных…
Но если судить по шепоткам в зале, то ей будет очень нелегко завоевать этих людей, по крайней мере – женскую половину общества. Слухи о том, что случилось ранее, уже просочились, и ее поведение явно не одобряли. Йену даже пришлось отбиваться от настойчивых расспросов его сестры Марджори. И даже его благопристойная мать, считавшая себя выше любых слухов, напряженно прислушивалась к его ответам.
Только он сразу дал понять, что говорить, в общем-то, не о чем. И, разумеется, он не собирается учить наглую девчонку играть в шахматы. Конечно, Йен не мог не восхищаться дерзкой самоуверенностью леди Маргарет, да и ее яркая красота очень привлекала, но такая девица могла принести только неприятности. А неприятностей он категорически не желал, и не важно, как относились к этому решению отдельные части его тела.
В этом-то и заключалась странность… Его физическая реакция на девицу была на удивление примитивной – и совершенно неожиданной. А ведь он умел держать себя в руках. Йен нахмурился. Да-да, он всегда держал себя в руках. Ни одна из девушек, с которыми он раньше встречался, не заставляла его кровь кипеть под одним только ее взглядом… Смотря на нее, ему очень хотелось узнать, действительно ли она такая дерзкая проказница, какой выглядит.
Но даже не будь она дочерью человека, который в самом ближайшем будущем станет его врагом – а одно только это являлось достаточной причиной, чтобы не смотреть в ее сторону, – все равно Маргарет Макдауэлл с этой ее улыбкой, обещавшей райское блаженство, не могла не стать источником бесконечных проблем. К тому же его, Йена, руки были всерьез и надолго заняты боевым топором…
Тем не менее, сидя за столом, он то и дело ловил себя на том, что откровенно таращится на нее. Боже мой, у нее невероятные волосы! И безупречная кожа, мягкая и прозрачная. А какие глаза… и губы…
Сначала Йен слегка удивился, увидев, что ее посадили рядом с юным Комином, но очень скоро стало ясно, в чем дело. Девица из кожи вон лезла, чтобы расположить к себе неопытного юнца, явно чувствовавшего себя не в своей тарелке. Впрочем, его нельзя было за это винить. Йен был намного старше – ему уже исполнилось двадцать четыре, – и то испытывал возбуждение всякий раз, когда до него долетал ее чуть хрипловатый смех.
Но если ее варвар-отец надеялся, что лорд Баденоха, самый могущественный человек во всей Шотландии, свяжет своего наследника брачными узами с семейством Макдауэлл, то у него вообще нет мозгов. Баденох, возможно, уважал этот древний клан на поле боя, ценил его как союзника, но невесту для сынка будет искать среди высшей знати Шотландии, а может – и в Англии.
Однако же… Если блаженное выражение на лице молодого Комина что-то означало, юнец придерживался другого мнения. И, судя по гримасе на физиономии Баденоха, посматривавшего на сына с возвышения, он это тоже заметил.
Интересно, о чем они говорят? Девушка оживленно болтала, а ее смех… О боже!
Йен сообразил, что по-прежнему таращится на нее. Но тут их глаза встретились. Ему следовало отвернуться. Или ей. И уж точно она не должна была привлекать внимание к их молчаливому обмену взглядами таким интимным… слишком интимным жестом – пожиманием плеч.
Йен точно знал, что она имела в виду, потому что чувствовал то же самое, но другие могли понять неправильно. Очевидно, так и произошло.
– Она тебе подмигнула?
Йен оторвал наконец взгляд от леди Маргарет и повернулся к своей младшей сестре, глаза которой стали круглыми как блюдца.
– Нет, конечно же, нет, – пробормотал он.
– Я же видела! Она тебе подмигнула, – проговорила Марджори громким шепотом со смесью ужаса и веселья на лице. – Эта наглая девица флиртует с тобой через весь зал! А потом предложит тебе переспать с ней. Она действительно такая испорченная, как о ней говорят.
– Говори потише, Марджори. – Йен нахмурился. – Я же сказал: ничего не произошло.
Но было уже слишком поздно. Его мать, обладавшая слишком острым слухом, услышала разговор сына с сестрой. Она окинула леди Маргарет откровенно неприязненным взглядом, а потом устремила суровой взор на сына. Он понял, что мать хотела ему сказать, понял без слов: «Будь осторожен. Ты можешь все испортить». Она указала глазами на леди Барбару, сидевшую за столом неподалеку, рядом с его отцом, который, слава богу, ничего не заметил.
Йен знал свое место, хорошо понимал свой долг, и ему не надо было повторять дважды. Он больше не смотрел на леди Маргарет. Впрочем, вокруг нее собралась такая толпа ухажеров, что он все равно не смог бы ее увидеть.
– На кого ты смотришь, дочка?
Застигнутая врасплох отцом, Маргарет была вынуждена объяснить, как познакомилась с Йеном. Ее рассказ о том, как она случайно прервала двухдневный шахматный поединок между графом Карриком и его юным родственником, заставил отца и братьев громко расхохотаться. Они не в силах были понять, как взрослые мужчины могли тратить время на детскую игру.
– Жаль, я не видел их физиономий, – сказал отец. – Это хороший урок для Брюса. Он должен понять, как легко потерпеть поражение от Макдауэлла.
Джон Комин, который играл в шахматы, но утверждал, что у него не хватает терпения на эту игру (Маргарет предположила, что он в ней не мастер), тоже хмыкнул, когда Маргарет рассказала, как расставила фигуры в форме сердечка.
Затем отец позвал своих друзей – многих из них она не знала, – и девушка была вынуждена повторить свой рассказ. Потом она повторяла его еще несколько раз. В общем, она ничего не имела против. Маргарет привыкла развлекать гостей дома и занималась этим на новом месте с неменьшим успехом. Она обрела почву под ногами.
По крайней мере, с мужчинами она общалась легко.
Она чувствовала на себе неодобрительные взгляды женщин, но ей было все равно. На то, чтобы привлечь их на свою сторону, потребуется немного больше времени – вот и все.
Повторяя снова и снова свой рассказ, она намеренно пропускала ту часть, когда попросила Йена Маклина научить ее играть. А затем, пока слуги убирали столы, освобождая место для танцев, она расспросила отца об этом молодом человеке.
Третий сын лэрда, он был еще очень молод, но уже успел завоевать репутацию блестящего тактика, возглавив несколько дерзких налетов на англичан. Он получил образование и считался ученым, как монах. «Только бы образованность была единственной чертой, роднившей его с монахом», – промелькнуло у Маргарет.
Заметив грозный взгляд отца, девушка предположила, что ее мысли были написаны у нее на лице. Очевидно, что ее интерес к этому человеку очень ему не понравился. «Маклины – грозные воины, – сказал он, – но, похоже, они еще не решили, будут ли воевать за Брюса, если начнется война».
Вероятно, ее взгляд стал слишком задумчивым, поскольку отец нахмурился. Пусть он не имел образования и не знал, как играть в шахматы, все же был человеком весьма проницательным. И теперь взгляды, которые отец то и дело бросал на Джона Комина, напомнили Маргарет, чего от нее ждали.
Но Маргарет знала свою роль и была готова ее сыграть. К тому же ей понравился этот юноша. Когда начались танцы, она с удовольствием отметила, что он хороший танцор, хотя и держался несколько скованно. Когда же ее пригласил на танец другой кавалер, он с явной неохотой отпустил ее, и Маргарет сочла это обстоятельство хорошим знаком.
Танцы и сладкое вино вскружили ей голову, и Маргарет не сразу заметила, что Бригид пытается привлечь ее внимание.
Она подошла к подруге, и та сразу схватила ее за руку и вытащила из зала в коридор.
Читать бесплатно другие книги:
