Стрела любви Маккарти Моника

Глава 6

Йен знал, что должен придумать способ произвести впечатление на Брюса, но никак не мог сосредоточиться и собраться с мыслями. Когда охотники холодным серым утром скакали по лесистой равнине на юго-запад – эту местность называли Королевским парком, – он был не в состоянии думать о ловушках и рельефе местности, не мог думать даже об олене, которого недавно подстрелил. Он думал только о поцелуе, хотя о нем уже давно следовало бы забыть.

Хм… даже интересно… Что на него нашло? Столь откровенная слабость к девчонке не могла не беспокоить. На него все это было совершенно непохоже. Он никогда в жизни не делал ничего подобного. А ведь уже был близок к тому, чтобы уложить ее на скамью в нише, задрать юбки… и совершить глупость. Очень большую глупость. Огромную. Тем самым он обрел бы чертову прорву неприятностей – от Брюса, от отца и от Макдауэлла.

И она бы ему позволила. Вот что самое главное. Именно это он никак не мог выбросить из головы. Он мог бы взять ее, и это обстоятельство не давало ему покоя.

Йен не знал, как и когда ситуация вышла из-под контроля. Да, он целовал ее, и девчонка отвечала так, что было ясно: она целовалась не впервые. Но уже в следующий момент он был в полной готовности овладеть ею, оставалось только уложить ее. Пошевелив пальцами, он вдруг вспомнил, как его ладони легли на ее ягодицы… О, это ощущение не скоро забудешь.

Да и вообще ему вряд ли удастся забыть эту девицу. Даже на краю могилы он будет помнить этот поцелуй и ее тихие стоны.

Сидеть в седле сразу стало неудобно. Проклятье!

Лесная тропа расширилась. Его догнал Фин и тихо спросил:

– Что с тобой? Ты за все утро не сказал ни слова. – Фин покосился на молочного брата и молча ухмыльнулся. – Или я не должен спрашивать? Судя по твоей мрачной физиономии, ты не закончил то, чем так успешно занимался, когда некстати появился я. Девушка так откровенно стонала… вот я и подумал, что она не станет ждать.

Йен стиснул зубы. Если он сожмет их еще сильнее, они начнут крошиться.

– Я же сказал тебе, что ничего не было. Все, что ты видел, – ошибка.

Фин рассмеялся.

– Ошибка или нет, но если то, что я видел, было «ничего», то я бы не отказался попробовать. Могу занять очередь.

Йен сжал кулак, но все же сдержался. Ему ужасно хотелось придушить молочного брата. Вместо этого он сжал поводья с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– Держись от нее подальше, Фин. Я тебя предупредил.

Фин прищурился. Похоже, желание придушить братца или хотя бы сломать ему челюсть было написано на лице Йена.

– Ты ведешь себя немного странно. Но при этом утверждаешь, что ничего не было. Только не говори, что ты по-настоящему влюбился в эту девицу.

У Йена заныли зубы. Все же не надо их так сильно сжимать. Того и гляди без зубов останешься. Да, ему понравилась девушка. Очень понравилась. В этом-то и проблема. И ведь ясно, что она совсем не такая, какой казалась. Она добрая, очаровательная, обладающая чувством юмора – и непредсказуемая.

Она своенравная и очень забавная. Йен не мог припомнить, когда так смеялся, беседуя с женщиной. Возможно, никогда.

Фин, похоже, догадался, о чем он думает.

– Она не для тебя, Маклин. Я знаю тебя и уверен, что эта рыжеволосая кокетка очень быстро доведет тебя до безумия. Ты что, действительно хочешь сделать из нее приемлемую жену – если, конечно, такое возможно? Ты смел и предприимчив на поле боя, но традиционен во всем остальном. Могу согласиться, что в этой девице есть некое очарование, она непохожа на других, но неужели тебе нужна жена, которая станет носиться по округе как дикая язычница, пусть даже выглядит как сочный персик, который просит, чтобы его сорвали? Она не станет покорно сидеть дома у очага, пока ты будешь заниматься тем, чем хочешь. Такая девица требует постоянного внимания. А твое внимание всегда будет на полях сражений. Ты уверен, что она не станет искать внимания других мужчин? – Он сделал паузу. – Разделит ли она твои интересы? Ведь она наверняка не умеет читать, наверное, даже не сможет написать свое имя. – Фин устремил на брата серьезный хмурый взгляд. – Переспи с ней, если хочешь, но не теряй головы. Перед тобой открывается блестящее будущее. А эта девица станет для тебя огромной обузой. И потом… Разве ты уже забыл о леди Барбаре?

– Нет, конечно. – Йен поморщился. – И мне не нужны твои дурацкие советы. Ты ничего не знаешь о моих намерениях.

– Неужели? – Фин расхохотался.

Йен со вздохом отвернулся. Увы, молочный брат слишком хорошо его знал. Да, конечно, он, Йен, увлекся леди Маргарет… слегка, самую малость, но Фин прав: леди Маргарет – временное развлечение. Она красива, этого у нее не отнять, только ему нужна женщина умная, образованная и вместе с тем скромная, знающая свое место. Иными словами – такая, как леди Барбара.

Для амбициозного воина связь с семейством Кейт чрезвычайно выгодна. Более того, леди Барбара знала, чего от нее ждали. Она серьезна и осмотрительна, поэтому не станет привлекать к себе внимание везде, где появится. Она не станет совершать необдуманных поступков и давать поводы для сплетен при дворе. Фин прав: ни один мужчина не сможет жить спокойно, имея такую жену, как Маргарет.

Зато с ней не будет скучно.

Жизнь станет веселой.

Волнующей.

Полной страсти.

Он никогда не стремился к этому раньше, но сейчас благодаря Маргарет познал вкус настоящей страсти, и это оказалось соблазнительнее, чем ожидал, – соблазнительнее и заманчивее.

Все еще злясь на друга, Йен услышал, что его зовет Брюс, и поскакал вперед. Следовало убедить своего родственника в том, что он лучший кандидат на место в тайной гвардии. Это его шанс, и он не собирался его упускать.

Охотники преодолели пологий склон холма и въехали в ворота, ведущие во внешний двор замка. Возведенный на каменистом холме и недоступный с трех сторон из-за отвесных скал, Стерлинг имел не одну, а две стены, защищавших башни и внутренние постройки. Подъезжая, они яростно спорили об Уильяме Уоллесе.

– Уоллес потерпел неудачу, потому что не сумел объединить шотландскую знать, с тем чтобы она выступила единым фронтом против Эдуарда, – проговорил Брюс, спешиваясь.

– Да, отчасти, – согласился Йен, спрыгнул с коня и отдал уздечку одному из помощников конюха, выбежавших из конюшни им навстречу. – Но у него было бы больше шансов, если бы он навязал абсолютно всем свою манеру ведения боевых действий, а не полагался только на знать.

Брюс замер, явно принимая тему близко к сердцу, хотя Йен говорил не о нем, а о дезертирстве Комина при Фолкерке. Решение лорда Бедноха увести свою кавалерию с поля сражения оставило пехоту без защиты, и в конечном счете именно это привело к разгрому Уоллеса. Даже с кавалерией Баденоха победа казалась сомнительной, но без нее поражение было неизбежным.

Йен поспешил пояснить свою мысль.

– Уоллес был на высоте, когда избегал генеральных сражений и вынуждал англичан сражаться на его условиях. Именно его нетрадиционные методы ведения войны – внезапные нападения и засады – давали ему хороший шанс против англичан. Привлечь на свою сторону всю Шотландию и ее знать – другой вопрос.

Брюс промолчал. Йен, следовавший за своим родственником к стене, принял молчание за согласие. Многие охотники разошлись, но Фин, Кэмпбелл и еще несколько человек продолжали идти за своим предводителем.

– Ты, мой юный друг, говоришь только о военных хитростях, – проговорил, наконец, Брюс. – Но ведь нельзя забывать и о величайшей победе Уоллеса, благодаря которой его всегда будут помнить. – Он кивнул в сторону моста, протянувшегося в северо-восточном направлении. – Я имею в виду битву на мосту перед замком Стерлинг.

– Да, это не была засада, но даже тогда Уоллес использовал нетрадиционную тактику – разного рода хитрости. Он воспользовался преимуществом своего выгодного положения и заманил англичан на местность, которую считал для себя удобной: на узкий мост. Там река изгибается, и в ее излучине он смог уничтожить множество английских солдат, лишив их численного преимущества. И это не являлось генеральным сражением двух армий, столкнувшихся лоб в лоб, с традиционным использованием рыцарей и прочего. – Йен сделал паузу. – Я вовсе не утверждаю, что он не мог вступить в решающее сражение и победить. Я только имею в виду, что мы должны воевать на выбранной нами самими территории, где можно уравнять шансы. А до этого отдельные маленькие победы станут такими же деморализующими и эффективными, как одна большая. В конечном итоге англичан победят не сильные авангарды – лучники, кавалеристы и шилтроны, – а наше знание местности, мастерство и способность перехитрить их. Надо использовать любое оружие, имеющееся в нашем арсенале, пусть даже это будет хитрость или прямой обман.

Брюс расплылся в улыбке.

– Это, пожалуй, самая длинная речь, которую я от тебя когда-либо слышал, кузен, а уж такого воодушевления в твоем голосе и вовсе не слышал никогда.

– Он этим живет, милорд, – вмешался Фин. – И знаете… Он, конечно, человек очень серьезный и образованный, но вместе с тем такой хитроумный пройдоха, каких мне редко доводилось встречать в бою. Вы не представляете, как я был рад, что в детстве, когда мы играли в войну, он всегда был на моей стороне. Я временами даже жалел сыновей Джона Лорна, с которыми мы вместе воспитывались. Маклин всегда одерживал верх после какой-нибудь хитрости, на которую они попадались. Война для него – игра, но едва ли его противники достаточно умны, чтобы в нее играть.

Брюс, судя по всему, был очень доволен – словно услышал об Йене именно то, что хотел.

– Что ж, если в эту игру он играет хотя бы наполовину так хорошо, как в шахматы, я хотел бы посмотреть на него в деле, – с усмешкой проговорил Брюс.

Прежде чем Йен успел уточнить, что имелось в виду, снова заговорил Фин.

– Кстати, о шахматах… – Он кивнул в сторону двух всадниц, только что въехавших в ворота.

Йен замер, совершенно ошеломленный увиденным.

Боже правый, она бесподобна! У него задрожали колени и перехватило дыхание. Прелестница? О, слабо сказано. Настоящая рыжая колдунья!

Кажется, членов ее клана называли дикарями? Маргарет и впрямь напоминала дикарку. Волосы рассыпались по плечам, щеки раскраснелись, глаза сверкали. На фоне серых стен замка она казалась воплощением жизни – той жизни, которую Йен не знал. Он хотел дышать ею, дышать окружавшим ее радостным сиянием.

Да, пусть она не для него, пусть в ней нет ни капли сдержанности и скромности благородной леди – ему было все равно.

Их глаза на мгновение встретились, и Йену показалось, что он почувствовал облегчение, когда она отвела взгляд. Однако его сердце гулко колотилось, и было совершенно очевидно: он хотел ее так сильно, как никогда еще ничего не хотел, так хотел, что даже голова шла кругом.

Проклятье! Ей давно уже следовало отвернуться! Но тут на нее обратил внимание Брюс, неизменно любезный с женщинами, даже если они из стана врагов.

– А вот и наша рыженькая малышка, – пробормотал он.

«Проклятье, неужели кузен заметил?» – промелькнуло у Йена. Он попытался скрыть смущение, а Брюс отвесил дамам изящный поклон и проговорил:

– Леди Маргарет, леди Бригид… Вижу, не только мы решили сегодня утром покататься верхом. – Он огляделся и нахмурился. – Но кто же вас сопровождает?

Маргарет и ее подруга с улыбками переглянулись, и было очевидно, что с трудом удержались от смеха.

– Эти люди отстали, – сообщила Маргарет. – Сильно отстали. Понимаете, мы решили устроить скачки.

Она снова улыбнулась и спешилась с помощью одного из конюхов, затем направилась к мужчинам. У нее была потрясающая походка. Глядя на плавное покачивание ее округлых бедер, обещавших неземное блаженство, Йен судорожно сглотнул. Даже за все сокровища мира он не смог бы отвести от нее глаза.

– Скачки? Но с кем? – полюбопытствовал Фин.

– С моими братьями, – ответила Маргарет. – Я даже дала им небольшую фору.

Девушки снова переглянулись – и на сей раз громко рассмеялись.

Йен понял, что Маргарет в высшей степени довольна собой, а Фин нахмурился и пробормотал:

– Вы хотели сказать, что это они дали вам фору?

Рыжеволосая красавица хохотнула.

– Нет, я все сказала правильно: именно мы дали им фору.

– И вы выиграли? – Фин взглянул на нее с недоверием.

– Разумеется. – Губы Маргарет презрительно скривились. – Я очень хорошая наездница. Мы как раз находились на дороге из Корнтона, в нескольких милях от брода у Килдеана, когда решили устроить скачки.

Йен нахмурился и проворчал:

– Но это место проходимо только при низкой воде. А сейчас вы должны были проехать по мосту и подъехать к Стерлингу с другой стороны.

Маргарет улыбнулась. В ее золотистых глазах сверкали озорные огоньки.

– Разве? Впрочем, сейчас я, кажется, припоминаю… Кто-то действительно упоминал об этом. Интересно, мои братья это знали? Надеюсь, им не пришлось ехать обратно.

Йен, не сдержавшись, громко расхохотался. Брюс и остальные – тоже. Девчонка была не только красива, но и остроумна. И, следовательно, очень даже неглупа.

Да поможет ему Бог.

Маргарет переводила глаза с одного мужчины на другого. И от их веселого смеха ее сердце забилось чаще – словно от грубоватой ласки. Было очень приятно слышать этот смех.

– Возможно, не только ты хорош в такой игре, кузен, – заметил Роберт Брюс. – Быть может, мне следует предложить этой девушке поиграть?

– А что за игра? – заинтересовалась Маргарет.

Брюс объяснил ей, о чем они говорили, и Маргарет, чуть нахмурившись, покачала головой. Ох, эти мужчины!.. Чем старше она становилась, тем все больше убеждалась в том, что мужчины всего лишь подросшие мальчики, которые любят возиться в грязи, строить форты и изобретать всевозможные способы убивать друг друга.

Она приподняла бровь и повернулась к Йену.

– Когда я была маленькой девочкой, мы с братьями играли в игру, которую называли «Христиане и варвары». Вам это ничего не напоминает?

Уголки губ Йена едва заметно дрогнули. Это был лишь слабый намек на улыбку. Но она пронзила все существо Маргарет, добравшись до сердца.

– Мы называли такую игру «Горцы и викинги», – ответил молодой воин.

Маргарет ухмыльнулась.

– Полагаю, правила были одни и те же.

– А на чьей стороне играли вы, леди Маргарет? – полюбопытствовал Брюс, хоть и, судя по смешинкам в его глазах, знал ответ.

Маргарет медлила с ответом. Хотя ее отец пришел бы в ужас, ей все больше нравился этот молодой аристократ. Он обладал таким же острым чувством юмора, как она.

– На стороне варваров, разумеется, – улыбнулась Маргарет. – Они намного забавнее.

Брюс хмыкнул.

– Хорошо, что вас не слышит отец Бертрам. Иначе вы бы остаток недели провели на коленях, читая покаянные молитвы.

Маргарет пожала плечами: она уже успела познакомиться с местным священником и не сомневалась в том, что Брюс не шутил.

– Признаюсь честно, я провела на коленях больше времени, чем любой представитель нашего клана, – заявила девушка.

Мужчины переглянулись, и Брюс окинул ее странным взглядом – словно не был уверен, что расслышал правильно. Маргарет же нахмурилась и вопросительно взглянула на Йена, но тот явно смутился, отвел глаза и даже чуть покраснел.

Маргарет поняла, что допустила какую-то ужасную оплошность. Она уже собиралась спросить, какую именно, но тут послышался топот копыт и в ворота въехали ее братья, Дункан и Дугалд.

Взглянув на их хмурые физиономии, Маргарет расплылась в улыбке.

– Хорошо покатались, парни? Мы с Бриг уже начали волноваться – не случилось ли чего с вами? Надеюсь, у вас не было проблем… к примеру, с бродом?

Дугалд, напрочь лишенный чувства юмора, выглядел так, будто собирался устроить сестре хорошую трепку, но Дункан, имевший такой же легкий характер, как у сестры, был скорее раздражен, чем взбешен. Он считал себя самым умным в семье и терпеть не мог, когда его обводили вокруг пальца.

Оба спешились и подошли к сестре. Они были не такими высокими, как Йен, и волосы у них были темнее, но в остальном очень похожи: то же выражение лица, та же гора мускулов – в общем внешний вид разбойников с большой дороги. Но Маргарет не отступила. Она давно привыкла к их стараниям запугать ее. Еще в пятилетнем возрасте или около того она поняла, что старшие братья никогда ее не обидят.

– Не забывай: я вполне могу положить тебя себе на колени и отшлепать, крошка Мэгги, – тихо сказал Дункан.

В детстве Маргарет терпеть не могла, когда братья так ее называли, а сейчас ей было… почти все равно. Из всех братьев ближе всех ей был Дункан.

– Только попробуй – и сразу почувствуешь мое колено на своем чувствительном месте, – улыбаясь, ответила девушка, а Дункан, поскольку именно он научил ее такому способу самозащиты, поморщился, так как точно знал, что это не пустая угроза. –  Кстати, с вас обоих по шиллингу. – Она протянула руку. – И не пытайтесь отвертеться от пари. Все было сказано четко. Мы добрались до замка раньше вас – значит, выиграли.

Дункан обернулся к Дугалду в поисках поддержки, но старший брат отмахнулся.

– Не смотри на меня так, – буркнул он. – Я говорил тебе, что заключать с ней пари – себе дороже, даже с учетом форы.

Дункан, тяжело вздохнув, полез в свой спорран [1], достал монеты и положил на ладонь сестре. Его взгляд обещал скорую месть.

Маргарет хотела отдать одну монету Бригид, но тут вдруг заметила, что подруга взирала на Дугалда с очень странным выражением, а тот, в свою очередь, сердито смотрел на мужчин, собравшихся неподалеку.

Маргарет выругалась себе под нос. Она совершенно забыла о том, что легкомысленно болтала с врагами, – по крайней мере, так это выглядело бы в глазах ее семьи, хотя и считалось, что этот сбор в замке – встреча временных союзников.

Она поспешила разрядить нарастающее напряжение и бойко проговорила:

– Граф и его свита вернулись в замок с охоты прямо перед нами. Боюсь, мы с Бригид остановили их своим откровенным восторгом от скачек. – Она бросила на графа Каррика взгляд заговорщицы. – Хотя… К счастью, игра, которую мы прервали, велась без резных фигурок.

Роберт Брюс лукаво улыбнулся, что совершенно не понравилось братьям красавицы.

– Игра? – переспросил Дугалд.

– Нет, шутка, – отмахнулась Маргарет.

Дункан посмотрел на сестру, потом на графа, затем снова на сестру, после чего удовлетворенно вздохнул. Он расслабился и теперь взирал на свиту своего врага с меньшей враждебностью. Зато Дугалд таращился на Брюса с такой злобой, словно никак не мог решить, какое оружие использовать против него – меч или боевой топор.

– С ней нельзя заключать пари, – сказал Дункан. – Если, конечно, не хотите остаться без серебряных монет. Наша крошка Мэгги – удивительное создание. Она всегда выходит победительницей. Когда Джон Лорн был у нас в Гартланде, она выиграла у него десять шиллингов.

– Каким образом? – заинтересовался Брюс, явно впечатленный суммой.

– Он сказал, что женщина не сможет выпить кружку эля быстрее его. И, разумеется, ошибся.

Маргарет прыснула. Джон Лорн ей ужасно не нравился, и было очень приятно увидеть, как он подавился своими словами – в буквальном смысле.

Это сообщение позабавило Роберта Брюса, однако выражение лица Йена Маклина оставалось непроницаемым. Впрочем, Маргарет почувствовала, что он не одобрил ее пари.

Она сдержалась и не закатила глаза… пока Йену явно следовало расслабиться и научиться развлекаться. Пари – это очень весело, особенно если выигрываешь.

– Что ж, пить эль – это великое искусство, – игриво заметил Брюс.

Маргарет пожала плечами.

– Все очень просто, если знаешь, как правильно открывать рот.

Дункан вдруг истерически захохотал, Дугалд поморщился, а на лицах Брюса и Йена отразилось смущение. Маргарет взглянула на Дункана, ожидая объяснений, но он только помотал головой, не в силах произнести ни слова: его душил смех. Наконец, сумев справиться с собой, он пробормотал:

– Это моя вина. Я не должен был принимать нынешнее пари.

– Почему? – спросил Фин. – Она смошенничала?

Дункан начал объяснять, но Маргарет жестом остановила его и повернулась к Фину. «Симпатичный юноша, – сказала она себе. – Такой же высокий и отлично сложенный, как Йен, но только с волнистыми темно-каштановыми волосами и яркими глазами цвета изумрудов». Сначала она рассматривала его как потенциального ухажера для Бригид, но подруга пока не проявляла к нему интереса, как, впрочем, и к другим мужчинам. Однако же теперь Маргарет была рада, что не сделала никаких шагов в этом направлении. Что-то в нем ее тревожило. Она точно не могла сказать, что именно, но молочный брат Йена ей интуитивно не нравился.

– Вы уверены, что иначе я не смогла бы его превзойти? – осведомилась девушка.

В ее легкомысленном тоне прозвучали стальные нотки. Бригид их тотчас узнала, хотя Фину было невдомек. Бридж потянула подругу за руку, тихо пробормотав:

– Пойдем: скоро полуденная трапеза, и мы должны…

– Разумеется, не смогли бы, – громко проговорил Фин.

– Почему? – поинтересовалась Маргарет.

– Вы женщина, – заявил Фин таким тоном, словно этим все было сказано.

Маргарет оглянулась на Дугалда и Дункана. Братья же развлекались, строя вполголоса догадки, куда это все приведет.

– Как мило, что вы это заметили, – усмехнулась девушка, и в ее голосе не было сарказма… почти не было.

Йен попытался вмешаться, ощутив приближение грозы.

– Фин не хотел вас обидеть, леди Маргарет. Я уверен: вы отличная наездница.

Маргарет действительно была очень хорошей наездницей, но почему-то у нее появилось ощущение, что над ней посмеялись. Она усмехнулась, решив, что смеется тот, кто смеется последним, и с вызовом уставилась на молочного брата Йена.

– Возможно, вас удивит, что женщины могут делать многое не хуже мужчин, а кое-что даже лучше.

– Ну, рожать детей, шить и следить за тем, чтобы еда для мужчин была на столе вовремя, – это они, возможно, действительно умеют лучше, – с высокомерной ухмылкой проговорил Фин. – Но решать задачи, требующие физических и умственных усилий, женщины не способны.

Маргарет скрестила руки на груди.

– А кто это сказал?

– Бог. Церковь. Немощный сосуд, вы же понимаете…

На сей раз Маргарет все же не удержалась и закатила глаза. Опять «немощный сосуд» и «грехопадение – вина Евы»? Чтобы не слышать подобных вещей, она всячески избегала посещений церкви. Правда, сейчас все было намного хуже, чем в Гартланде. Похоже, обитатели Стерлинга большую часть своего времени проводили в часовне.

– Мне кажется, что слабее не тот, кто был обманут Сатаной, а тот, кого так легко удалось уговорить съесть яблоко. – Она весело засмеялась, глядя на шокированных мужчин. Что ж, так им и надо! – Но в случае с верховой ездой и, возможно, плаванием под парусом, – продолжила девушка, – могу сказать с полной уверенностью, что все мужчины не правы.

Мужчины из свиты Брюса – включая Йена – молча уставились на нее, разинув рты.

Она пожала плечами, не желая извиняться. Ведь то, что она сказала, было чистейшей правдой.

– Да-да, я превзошла многих мужчин в скачках, – добавила Маргарет.

Брат Йена, не подумав, выпалил:

– Возможно, у вас не было достойного соперника.

И в тот же миг оба ее брата, что-то глухо проворчав, взялись за рукояти мечей.

Зная, что необходимо действовать как можно быстрее, чтобы предотвратить кровопролитие, она тотчас воскликнула:

– О, какая прекрасная идея! Я принимаю ваш вызов, милорд!

Фин, судя по всему, не заметивший опасности со стороны братьев Маргарет, которых он невольно оскорбил, посмотрел на девушку как на безумную и пробормотал:

– Чтобы я скакал наперегонки… с вами?

Он был настолько ошеломлен, что Маргарет рассмеялась.

– А почему бы и нет? Это будет забавно. – Она устремила взгляд на брата, которому не смогла преградить дорогу (тот сделал шаг в сторону обидчика и уже был готов броситься в атаку). – Ты согласен, Дункан?

Они довольно долго смотрели друг на друга. Наконец Дункан немного расслабился, отступил и выпустил из руки меч. Дугалд тоже вздохнул свободнее. Гроза прошла стороной, и Маргарет мысленно улыбнулась. То, что она задумала, станет достойным ответом на удар, нанесенный гордости Макдауэллов, и не нарушит переговоров.

– Да, я думаю, это хорошая идея. Дункан со мной согласен. Нам всем не помешает немного развлечься. – Она мило улыбнулась.