Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь Шелег Дмитрий

* * *

Буря решил схитрить.

«„Монахиня“ вышла на берег и пойдет к Москве, а в город одна дорога – вдоль Яузы. Куда она денется», – подумал он и быстрым шагом, почти бегом, направился в обход дороги к окраине города.

Да и боялся Буря выдать себя, если следить дорогой.

– На околице у дороги ее дождусь, – разговаривал он сам с собой.

* * *

На околице он ждал до самой ночи, но так и не дождался «монахини».

Поняв, что его провели, Буря поплелся на Хитровку, бормоча себе под нос:

– Сейчас получу от Картуза. Хоть бы без крови обошлось. Картуз человек серьезный. На его счету не одна душа загубленная.

* * *

На улицах окраины Москвы, освещаемых только луной, было безлюдно, только пьяные голосили песни, шатаясь из стороны в сторону.

– Да, ночью на улицах простым людям опасно – прирежут за копейку, а пьяным все море по колено, – пробормотал Буря.

Он свернул в темный, но знакомый лабиринт улочек и переулков, чтобы срезать путь.

– И Хитровка эта еще у черта на Кулишках… – подумал Буря.

Это было последнее, о чем подумал Буря, потому что его шею проткнуло длинное и острое «шило»…

* * *

В обшарпанную дверь квартиры на втором этаже доходного дома на окраине Москвы постучали условным стуком.

Черноволосый бородатый мужик с грубыми чертами лица непонятной национальности, одетый в старую, но чистую нерусского покроя одежду темного цвета бесшумно подошел к двери и отворил ее, впуская «монахиню».

В свете свечки они внимательно осмотрели друг друга:

– Сейчас я Игнат, – сказал мужик.

– Сейчас я Пелагея, – ответила «монахиня».

Эпизод 2

Тихомир

20 июня 1861 года, Москва

Раннее московское утро июня 1861 года было солнечным.

К шикарному особняку на Ордынке подкатила пролетка, из которой нетвердым шагом вышел одетый по последней моде молодой человек. Поднявшись по ступеням массивной мраморной лестницы, он прошел сквозь колоннады и подошел к массивной дубовой обитой начищенной медью двери.

Лакей открыл ему.

Молодой человек, немного повременив, вопросительно посмотрел на лакея. Тот в ответ кивнул.

Молодой человек, вздохнув и опустив глаза, направился внутрь.

* * *

Войдя в светлый и высокий холл, простор которого отчасти создавали многочисленные зеркала, он уткнулся опущенными глазами в мраморный пол.

Тот был выложен в причудливом стиле: в центре был белый крест, окруженный серыми полосками, напоминающими циферблат часов, напротив каждой полоски располагались знаки, напоминающие знаки зодиака, но не они, а возле знака козерога была указана цифра ноль.

Сам холл, утопающий в экзотических для России растениях, являлся преддверием красивых, с изысканной балюстрадой, мраморных лестниц, устремляющихся с двух сторон на второй этаж. Верх стен холла был украшен красивым лепным карнизом в позолоте, а потолок – живописью. Стены холла были драпированы зеленоватой узорчатой тканью.

* * *

Ближе к центру холла, несмотря на обилие по его сторонам диванов и кресел, обивка которых соответствовала драпировке стен, на простом деревянном стуле сидел седовласый мужчина в шелковом персидском халате.

– Тихомир! Доколе все это будет продолжаться? – сказал мужчина, в котором с трудом можно было узнать бравого гусара, каким он был двадцать лет назад, и закашлялся.

По всему было видно, что ему не столько мешает говорить дефект в виде большого белого шрама на горле, искусно прикрытого шелковым платком, сколько гнев:

– Тихомир! Я считаю, что тебе достаточно бездельничать. Ты позоришь наш род! Завтра мы с маман едем в Париж. А ты… я принял решение, и ты в самое ближайшее время отправишься на мои оружейные заводы в Тулу. Уверен, что это отвлечет тебя от беспутства. А если ты и там нахомутаешь, то я женю тебя на первой встречной!

Наступила пауза.

Тихомир представил себя находящимся днем на заводе среди рабочих, где беспрестанный грохот станков, и скучную толстую жену, которая вечером заставляет его пить чай из пузатого самовара… с ватрушками…

– А пока что соизволь съездить и навестить моего боевого товарища. Завезешь ему в имение подарок надень рождения, – продолжил отец.

Эпизод 3

Урядник

21 июня 1861 года, Москва – Воронеж

В купе железнодорожного вагона сидел полноватый усатый, с пышными бакенбардами, мужчина лет шестидесяти в замусоленной полицейской форме и увлеченно читал какую-то книгу, обложка которой была аккуратно завернута в газету.

Когда дверь купе резко распахнулась, мужчина от неожиданности выронил книгу. Титульная страница открылась, обнаружив ее название на древнегреческом языке – «Метафизика» Аристотеля.

* * *

В купе спиной зашел Тихомир, который нес какой-то деревянный лакированный кофр.

Мужчина спешно поднял книгу и спрятал ее за спину.

Тихомир угрюмо сел и подпер голову рукой, глядя в окно.

* * *

Поезд еле заметно тронулся.

* * *

Мужчина пригладил усы и представился, явно «окая»:

– Олег Ярославович Воскресенский, урядник.

Тихомир в ответ безразлично представился:

– Тихомир. Тихомир Андреевич, выпускник Императорского московского университета.

* * *

Урядник был явно более разговорчив:

– Вот такие вот дела, мил-государь, отправлен нести службу в глушь – Воронежский уезд. А что уезд, если сам Воронеж – одно название, не то что Москва! Прошлый урядник и вовсе без вести пропал, проводили следствие, да ничего и не нашли. Такая, видать, судьба у человека. А ведь я его немного знал по службе – раньше сам работал в «сыскном». А он сам напросился из Москвы в глушь, видать, зазноба какая была. Да не успел толком и послужить – меньше месяца, наверное, всего-то и прошло, как сгинул. Эх, теперь мне эту лямку тянуть… годовое жалованье в двести рублей, да пятьдесят рублей на обмундирование, сто рублей на содержание лошадки, да и пятьдесят пять копеек на ремонт шашки – иными словами, если пересчитать на день, то получится примерно по пятьдесят пять копеек в сутки – на такие деньги не зажиреешь. Хорошо, хоть лошадь от прошлого урядника осталась.

Урядник увидел, что Тихомир его не слушает, но все равно продолжил:

– Да и подчиненных всего раз-два и обчелся, и то из местных крестьян – выборные «десятские». А работ невпроворот: и санитарные дела, и пожарные, и соблюдения правил благочиния, а также первичное дознание, пресечение преступных антицарских замыслов, наблюдение за подозрительными, сыск беглых. Эх!!!

Эпизод 4

Должок

20 мая 1861 года, Воронеж

С месяц назад по мощеной битым камнем улице Воронежа ехала телега с какими-то тюками, запряженная старой клячей.

Издали было видно, что клячей управлял черноволосый бородатый мужик.

* * *

На выезде из города, возле выцветшей будки с вечно поднятым шлагбаумом, которые были когда-то выкрашены чернобелыми полосами, телегу остановил моложавый полицейский с укороченной драгунской винтовкой:

– Ну-ка, мил-человек, пожалуй пашпорт. Кто таков?

Бородатый мужик неспешно повернулся к полицейскому и сказал с непонятным говором:

– Нет паспорта. Я помещичий, Канинского.

Полицейский насупился и для виду поправил винтовку:

– Тада пошли к начальству. Давай, двигай за мной.

* * *

Они прибыли к двухэтажному зданию городской управы, желтая краска которого давно облупилась от времени.

* * *

Полицейский завел мужика в маленький и неопрятный общий кабинет урядников уезда.

Мужик зашел недовольно, с поникшей головой, и так и остался стоять.

Урядник жестом отпустил полицейского и наигранно смешливо обратился к мужику:

– Ну что, Игнат, не ждал меня тут видеть? А я вот поближе к тебе перебрался…

И уже грозно добавил:

– Где мое золото!!! Наводка моя правильная оказалась, раз ты тут ошиваешься!

Игнат никак не ожидал такой встречи, но совершенно спокойно и без лишних слов проговорил:

– Завтра… когда… где?

– У дуба на выезде из города завтра в полдень. Успеешь? Да смотри у меня… – урядник показал кулак.

3 серия

Усадьба

22 июня 1861 года, Костянки

Через старый, но стройный и чистый сосновый лес ехала телега с нехитрым крестьянским скарбом, дорожным саквояжем, упаковочным деревянным ящиком, тубусом и деревянным лакированным кофром на задке.

На передке телеги сидели двое – Игнат и Тихомир.

По обеим сторонам дороги был крутой косогор.

Оба молчали в лесной тиши, которую нарушало только поскрипывание колес да редкое пение птиц.

Первым тишину прервал Тихомир:

– А скажи мне, мужик, что за косогор тут такой?

Игнат сверкнул глазами, его резануло обращение, но виду не подал.

– Дорога в лесу – старый ручей, – проговорил Игнат, разделяя каждое слово.

Тихомир хотел было спросить, откуда тот родом с таким говором, но передумал.

* * *

Дорога начала сворачивать, и в глубине леса Тихомир увидел одинокую заросшую мхом избушку, которая стояла в тени деревьев прямо в низине старицы:

– А кто тут живет?

Лицо Игната отразило ненависть:

– Бабка, внучка.

Тихомира удивило выражение лица мужика, но он не придал этому особого значения.

* * *

Телега выехала на цветущий луг, конца и края которому не было видно.

Возница стал спешить и подгонять лошадь по ухабистой дороге.

Тихомир прищурился на утреннее солнце и поднял руку, закрывая глаза.

* * *

Телегу тряхнуло на кочке, и из нее выпал упаковочный деревянный ящик. Тихомир чудом перехватил лакированный кофр, уже выпадавший следом, и вытер моментально проступивший пот со лба:

– Стой! Ящик выпал!

* * *

Игнат остановил телегу, пружинисто спрыгнул и с легкостью поднял на нее выпавший деревянный ящик.

* * *

Весь остальной путь Тихомир придерживал рукой лакированный кофр.

* * *

Выехали к широкому спокойному Дону и поехали вдоль берега.

Вдали, через мост, виднелись постройки, расположенные на крутом высоком берегу реки – селение Костянки, а чуть повыше, на меловом холме – верхушка усадьбы с флюгером.

* * *

Рядом с телегой, проезжающей по деревенской улице с большими, но обветшалыми избами, бежала босоногая белобрысая детвора, но всего небольшая ватага, которая с интересом разглядывала незнакомца.

Тихомир в шутку раскланивался им, приподнимая шляпу, что вызывало у детей восторженный смех.

* * *

Сама усадьба не была окружена забором. Вместо ограждения по ее периметру несколькими рядами были высажены пушистые ели. И судя по их величавости – уже давно.

* * *

Так они подъехали к раскрытым резным деревянным воротам.

К удивлению Тихомира, их встречали два мраморных льва по обеим сторонам арки ворот.

Дальше следовала въездная аллея с двумя дорожками, по левую руку она была высажена дубами, а по правую – березами. По мере продвижения вглубь, деревья были все моложе и моложе.

Аллея заканчивалась овальным, заросшим кувшинками прудом, который был обложен тесаным камнем.

Впереди, за палисадником, величаво стоял высокий бревенчатый терем с двумя флигелями по бокам и мезонином, увенчанным флюгером в виде петушка, который Тихомир и увидел еще от реки.

Терем был богато украшен резьбой, но по всему было видно, что он, да и все вокруг находилось в упадке. Кругом было чисто, что говорило о наличии старательных женских рук, но то там, то сям – то досточка отвалилась, то ставни были перекошены… – значит, до мужской работы явно руки не доходили…

* * *

Тихомир обратил внимание на фундамент терема, который был выполнен плотно подогнанными крупными камнями под полигональную кладку. Такую кладку он не видел даже в Москве, но как-то раз видел в Кронштадте, куда ездил с отцом по его заводским делам.

* * *

На высоком крыльце терема гостя ждал хозяин, его жена и дети: сын постарше и дочь помладше.

– Добро пожаловать, тезка, – улыбаясь, сказал хозяин. – Прошу в мое родовое гнездо.

Телегу окружили дворовые люди, преимущественно бабы, шушукаясь и прикрывая лицо кончиками праздничных платков с цветочками.

* * *

Хозяин спустился с крыльца, обнял Тихомира и троекратно, по-русски смачно, расцеловал его:

– Как похож, как похож!

Жена и дети хозяина улыбались.

Хозяин представил их:

– Это моя жена, Лукерья Митрофановна, и дети – Стоян и Любава.

Тихомир слегка поклонился за знакомство.

– Ты как раз вовремя. Все готово. Сейчас будем начинать. Некогда располагаться – все потом, – заторопился хозяин и замахал руками мужикам.

* * *

Два дворовых мужика с трудом сняли с телеги тяжелый ящик и уже было хотели снимать лакированный кофр, как Тихомир остановил их и самостоятельно занес его в терем.

* * *

В горнице разными простыми деревенскими блюдами был накрыт стол.

Тихомир разглядел разнообразные горячие супы и каши, овощные квашения и мочения, соления из грибов, блюда из дичи.

Хозяин пригласил всех к столу.

* * *

Тихомир не сел, а открыл привезенный ящик и с триумфом передал хозяину красивую коробку карельской березы:

– Дорогой Тихомир Богданович! Примите в честь вашего дня рождения этот подарок от моего отца.

Хозяин открыл коробку. В ней, друг напротив друга, на бархатке лежало два вороненых револьвера крупного калибра.

Хозяин расплылся в улыбке:

– Знал Андрей чем угодить. С собственного завода?

Тихомир кивнул:

– Первые, российские!

И показал хозяину содержимое ящика, доверху забитого упаковками с патронами:

– А вот и довесочек!

Глаза хозяина загорелись:

– Так это ж хоть каждый день пали!

* * *

Он тут же снарядил револьверы, вышел на крыльцо и начал стрелять «с двух рук» в воздух.

Дворовые бабы с криками разбежались кто куда.

* * *

Застолье начиналось весело. Хозяин рассказывал веселые истории из прошлой военной жизни – было видно, что он был очень рад подарку и его настроение было приподнятое.

Все смеялись.

Принесли еще горячий домашний хлеб и разные тушеные, вареные и печеные блюда.

* * *

Тихомиру было комфортно в тесном семейном хозяйском кругу. Да и самодельная наливочка возымела свое действие. Видно, поэтому Тихомир и стал косить глазом на красивую черноглазую девку, прислуживавшую за столом.

* * *

Со временем хозяин перешел уже на истории из послевоенной жизни в Москве, и всем стало понятно, что он вспоминает ее с тоской и настроение его портится.

Хозяин стал налегать на наливку.

* * *

Чтобы разрядить обстановку, Тихомир предложил:

– Давайте я познакомлю вас с одним изобретением!

Он достал из лакированного кофра фотоаппарат, фотопластину и магниевую вспышку, а из тубуса – треногу.

Собрав и установив конструкцию, Тихомир объяснил:

– Этот аппарат делает фотографии – это как маленькие картинки, только черно-белые. Сейчас я вас сфотографирую, а по приезду в Москву сделаю «картинку» и вышлю вам на память.

Тихомир попросил всех выстроиться и стоять неподвижно, а для детей произнес «волшебные слова»:

– Внимание! Сейчас «вылетит птичка»!

* * *

Случайно в кадр семейной фотографии попала и черноглазая девка.

* * *

Фотосъемка произвела фурор, особенно среди детей, которые подбежали к аппарату и начали задавать Тихомиру вопросы.

Их перебил голос хозяина:

– А сколько ж стоит это устройство?

Тихомир, довольный собой и эффектом съемки, не задумываясь, ответил:

– Пятьсот пятьдесят рублей да плюс ввозные пошлины.

Хозяин присвистнул и налил себе еще.

Тихомир продолжил:

– Только сейчас фотопластину нужно положить в темное и прохладное место.

Хозяин загадочно улыбнулся:

– Пойдем.

* * *

Через череду проходных комнат они прошли в торец правого флигеля.

Хозяин достал из кармана ключ и объяснил:

– Это единственная дверь, которая запирается на ключ. Раньше на ночь даже ставни закрывали! Да и сам хозяин обходил усадьбу, проверял все запоры, спускал собак, которые только его слушали. А теперь время тихое.

* * *

Хозяин открыл дверь и пропустил Тихомира вовнутрь. Когда Тихомир вошел, то понял, что, судя по строгости комнаты, это был кабинет.

Хозяин неспешно начал зажигать свечи на высоких бронзовых жирандолях, стоящих на резных бюро и секретере, и на таких же настенных канделябрах с цветным стеклом. Кабинет начал постепенно освещаться, и Тихомиру сразу стало понятно, почему дверь запиралась на замок… По мере освещения Тихомиру представлялись стены кабинета, сплошь увешанные оружием поочередно с чучелами голов животных. Первое, что бросилось в глаза Тихомиру, – это старинное кремневое ружье с прикладом, расписанным арабской вязью. Оно висело между головами сохатого лося и бурого медведя с раскрытой пастью. Вообще, казалось, что все трофеи были развешаны бессистемно. Наверное, только сам хозяин знал особый порядок. Головы волков, оленей, косуль, кабанов, кавказского тура, козерога и других, неизвестных Тихомиру, животных, были перемешаны с саблями и шашками, ружьями, шпагами и рапирами, мушкетами, кинжалами и кортиками, пистолетами, бердышами и секирами, карабинами, булавами и кистенями… Все это, в сочетании с бликами от цветного стекла при зажженных свечах, создавало «впечатление».

Стены кабинета в нижней трети были отделаны лакированным желто-коричневым деревом, а дальше вверх до подбитого такими же деревянными панелями потолка – тиснеными обоями.

– Вот! Сделал по-московски, – похвалился хозяин, проводя рукой по стене, – раньше стены были обиты тканями, а теперь бумажные обои – от слова «обивать»!

Тихомир улыбнулся словам хозяина:

– Прогресс! Девятнадцатый век на дворе!

При всем этом своеобразном великолепии Тихомир не увидел шкафов с книгами, хотя в Москве модно было обустраивать библиотеки. Ни на бюро, ни в секретере не было никакого намека на бумаги или документы. Они были завалены разного калибра патронами вперемешку с охотничьим снаряжением, курительными трубками и табачными коробками. Да и письменного стола тоже не было. Тихомир понял, что хозяин не занимается управлением имения.

Зато были два стула и кресло. Именно в него хозяин заставил присесть гостя:

– Присаживайся, друг любезный! Табачку?

– Нет, нет. Спасибо. Не курю я, – Тихомир поспешил отказаться, уже понимая, что отказы тут не сильно принимают.

Тихомир уселся и обратил внимание на толстый слой пыли на всех поверхностях и отдельные кучки пепла на паркете и на ковре…

«Видно, хозяин сюда никого не допускает», – подумал он.

* * *

Тихомир Богданович подошел к трехногому вешалу, прикрытому белой тканью. Он торжественно, словно открывал музейный экспонат, сдернул покрывало.

Взору Тихомира открылся гусарский мундир. Однобортный доломан из сукна светло-синего цвета, присвоенного Ингерманландскому полку, застегнутый слева направо мельхиоровым костыльком, был обшит в пять рядов оранжевыми шнурами с тройными петлями по концам. Наплечные шнуры из двойного золотого жгута «гусарского узла» указывали на звание ротмистра. Композицию увенчивал фетровый колпак шапки гусарского образца с белым султаном и золотой подвесой с георгиевской ниткой. Суконный шлык шапки, украшенный оранжевой тесьмой по золотому прибору с российским двуглавым орлом и обтянутый черным барашковым мехом, своим светло-синим цветом также указывал на принадлежность к Ингерманландскому полку.

Тихомир чуть сдержался от комичности момента и для виду начал снова рассматривать стены – хозяин явно располнел с тех пор, как в последний раз надевал парадную форму.

Хозяин понял реакцию Тихомира по-своему и решил пояснить:

– Все мои предки были людьми служивыми. Почти все на чужбине сложили головы за Родину и Отечество. А я вот – живой, в преклонном возрасте, уйдя в отставку, поселился в родовой усадьбе.

Тихомир понимающе кивнул, а хозяин с горечью продолжил:

– Так сказать, променял столичную суету на размеренную жизнь. Обрел покой и уединение в родовом гнезде.

Тихомир понял, что хозяину взгрустнулось, и решил его взбодрить.

– С трофейным оружием мне понятно, а чучела? – спросил он.

Тут хозяин улыбнулся и с охоткой рассказал:

– Мои служивые предки в имение приезжали только на короткий срок – как в отпуск. Они увлекались благородным занятием: с древнейших времен русской забавой была охота! Даже созывали охотников с собаками медведей бить. Была и соколиная охота. Были свои ловчие и сокольничьи. И я иногда похаживаю…

– Ну и как? – с живостью перебил его Тихомир, которому уже немного надоело представление.

– Вот мои… волк и кабан, – хозяин с гордостью показал на чучела голов.

Тихомир одобряюще закивал головой.

Тихомир Богданович заулыбался еще больше:

– Нуда ладно! Сейчас что покажу! Бери свечку.

Он откинул легкий напольный коврик, под которым прямо в наборном паркете оказался люк, окованный стальными полосами.

С усилием открыв люк, хозяин подмигнул:

– Пошли!

* * *

Они спустились в довольно глубокий погреб, стены которого были обложены камнями.

В холодке на полках располагались многочисленные разнокалиберные бутылки.

– А это моя гордость, – расплылся в улыбке хозяин. – Переделал погреб по всем правилам… и вентиляция есть!

Он подошел к отдельно стоящему стеллажику и снял бутылку:

– Все наливки делаются по моим рецептам, которые я корректирую каждый год и уже добился хороших результатов. Сейчас угощу тебя особенной.

Хозяин подмигнул и, не глядя, привычным движением снял со стеллажика две чарочки.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Известный российский политик и экономист Сергей Глазьев, сделав анализ глобальных политических и эко...
Для многих детей домовенок Кузька – один из самых любимых персонажей мультфильмов. И неудивительно: ...
Страх опустился на город. По вечерам на его улицы выходит маньяк, который зверски убивает молодых кр...
XVI век. Османская империя. Эпоха Сулеймана Великолепного.Волею судьбы двенадцатилетний Джахан и его...
Вы держите в руках долгожданное продолжение. «Другая книга, которой нет» – прямой последователь дебю...
Если ты нашел подкову на счастье, значит, кто-то другой недавно отбросил копыта!Люсе Лютиковой для с...