Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо» Вентворт Патриция

– Можно войти, дорогая?

Миссис Войси, занимавшаяся счетами, повернула голову. Она увидела мисс Сильвер, одетую для прогулки, в шляпке, которая считалась у нее второй лучшей, но так сильно напоминала первую, что почти от нее не отличалась; разве что отделана она была простой репсовой лентой, а не многочисленными витками атласа. Но зато слева на обеих шляпках был маленький букетик цветов; повседневный – поменьше, постарше и более сплющенный – состоял из увядшей желтофиоли в окружении бледной резеды и повторял оттенки почтенного возраста меховой горжетки, которую ее хозяйка высоко ценила за защиту от сквозняков. Черное суконное пальто не менялось ни в будни, ни в выходные, как и аккуратные ботики на шнурках и черные шерстяные чулки, которые мисс Сильвер привыкла носить с октября по апрель, а иногда и дольше, если весна выдавалась холодная.

Мисс Сильвер вошла, тихо прикрыла за собой дверь и кашлянула. С ее запястья свисала объемистая сумка, на руках были черные вязаные перчатки.

– Какая ужасная сырость сегодня. Надеюсь, я тебя не побеспокоила, Сесилия, но я только что получила приглашение на ланч. Я подумала, что ты не станешь возражать, если я его приму.

Миссис Войси переспросила дружелюбно, однако с некоторым удивлением:

– Приглашение на ланч?

– Да, Сесилия. От мисс Крэй.

Миссис Войси сказала:

– Вот как…

С тех пор как молочник принес первые сведения о смерти Джеймса Лесситера, обмен новостями в деревне шел весьма активно. Миссис Крук сбегала в лавку за пакетом готовой смеси для кекса (которую в обычное время презирала) и там повстречала племянницу миссис Феллоу, которая, если можно так выразиться, почти видела миссис Мэйхью. Племянницу посетило вдохновение, и она решила сходить в Меллинг-Хаус с предложением помочь по-соседски – может, она и не видела саму миссис Мэйхью, но зато встретилась и поговорила с миссис Феллоу, которая только что от нее вышла.

– Она едва может голову поднять, бедняжка, – сказала миссис Крук, пересказывая эту беседу миссис Войси и ее гостье. – К ней приходил врач, он говорит, что это от потрясения. Миссис Феллоу должна оставаться там и не давать ей ничем заниматься. А со слов миссис Феллоу там есть от чего получить потрясение – всюду кровь, и плащ мисс Риетты Крэй испачкан этой кровью по локоть.

– Какая чушь, Бесси! – сказала миссис Войси.

Миссис Крук стояла на своем.

– Это миссис Феллоу рассказала своей племяннице, а она ведь пришла прямиком от миссис Мэйхью, которая все видела. И ведь говорят, что этот бедный джентльмен все оставил мисс Крэй, и завещание лежало прямо под его рукой, и на нем была его кровь. Мистер Мэйхью, когда обнаружил тело, видел бумагу и говорит, что ее, несомненно, пытались сжечь, потому что она обгорела с одной стороны.

– Риетта Крэй и мухи не обидит, – сказала миссис Войси.

Миссис Крук была непоколебима.

– Мухи не составляют завещаний, – изрекла она мрачно. – Но говорят, что за этим, возможно, кроется и еще кое-что. Похоже, что мистер Карр выскочил из дома около половины девятого. Джим Уоррен, тот, что встречается с Дорис Гровер, случайно проходил мимо и сказал Дорис, что если кого и видел в ярости, так это мистера Карра. Он был прямо вне себя, весь на нервах, и промчался мимо Джима, а тот услышал, как он с бранью повторяет имя мистера Лесситера. Джим говорит, зрелище было ужасное – он был словно пес, у которого в зубах что-то застряло и теперь болит. Дорис говорит, что он неважно выглядел, когда пришел, и она спросила у него: «Что случилось, Джим?», а он рассказал ей вот это. Он, Джим, с детства был чувствительным. Дорис говорит, что ей пришлось дать ему глоток отцовского виски, и мистер Гровер ни капли не рассердился.

В эту минуту в разговор вмешалась мисс Сильвер:

– А в какую сторону шел мистер Карр Робертсон?

Миссис Крук застыла в задумчивости. Мисс Сильвер снова спросила:

– Мистер Карр шел по направлению к Меллинг-Хаусу?

Миссис Крук раздумывала и не торопилась. Наконец она сказала:

– Нет, туда он не мог идти, раз Джим его встретил. Джим шел с противоположной стороны. Сначала маленькие коттеджи слева, там и живут Уорнеры, и мистер Карр, должно быть, шел той дорогой, потому что Джим говорит, их пес выбежал и облаял его, когда он проходил мимо. Но ведь говорят, что, возможно, именно мистер Лесситер сбежал с женой мистера Карра, все это выплыло наружу, и мистер Карр убил его за это.

И вот, на фоне всего вышесказанного, миссис Войси слышит, что мисс Сильвер идет на ланч к Риетте Крэй. Она сказала лишь «Вот как…» Это было так не похоже на нее, что мисс Сильвер инстинктивно ждала продолжения. По лицу миссис Войси разлилось выражение живейшего интереса, и она воскликнула:

– Мод! Она консультировалась с тобой? Я имею в виду, в профессиональном смысле. О, как бы мне этого хотелось!

– Она пригласила меня на ланч, – сказала мисс Сильвер.

Миссис Войси стиснула пальцы, на которых блестели три красивых, но чуть тесноватых кольца.

– Тогда ты обязательно должна пойти. В самом деле, само провидение привело тебя сюда, потому что ничто и никогда не заставит меня поверить, что Риетта Крэй могла совершить нечто подобное. Это было бы слишком возмутительно и лишь доказывает, как ужасны сплетни. Этот несчастный едва испустил дух, как уже вся деревня говорит, что он сбежал с женой Карра и что его убила Риетта, потому что он оставил ей свое состояние. Я хочу сказать, что это неразумно, ведь правда? Не думаю, что он когда-нибудь видел Марджори. Я и сама видела ее раз пять и точно могу сказать, что в жизни не встречала более неприятную молодую женщину: чертовски красивую и совершенно бессердечную! А ведь Карр был обручен с такой хорошей девушкой, пока не встретил ее! Марджори просто вцепилась в него, а он и поддался. А эта милая девушка, Элизабет Мур, уехала и поступила в службу воздушного движения. Кажется, она командовала зенитной батареей или что-то в этом роде. А Марджори сбежала, как я тебе рассказывала, но не понимаю, почему это должно быть как-то связано с Джеймсом Лесситером…

Мисс Сильвер кашлянула.

– Дорогая, наверное, мне пора идти…

Ушла она лишь через десять минут.

Когда она пришла в Белый коттедж, оказалось, что мисс Крэй не одна. С ней была миссис Уэлби, но она сразу поднялась, чтобы уйти. Мисс Сильвер внимательно посмотрела на нее и заметила, что ее неяркий макияж, хоть и умело нанесенный, скрывал под собой смертельную бледность, которую невозможно до конца замаскировать никакой косметикой. Никто, глядя на мисс Сильвер, не предположил бы, что у нее может быть глаз эксперта в том, что касается косметики, да и вообще в дамских штучках. И все же она с первого взгляда распознала скрытую бледность, так же как и то, что тональный крем, румяна и пудра, которыми миссис Уэлби изо всех сил постаралась эту бледность скрыть, были наилучшего качества и весьма дороги. Все эти средства были нанесены очень искусно, а для женщины, которая забежала на минутку перед ланчем проведать давнюю подругу и деревенскую соседку, Кэтрин Уэлби очень уж принарядилась. Риетта Крэй была одета в короткую юбку из коричневого твида и старый свитер из натуральной шерсти; обе вещи были изрядно поношены. При этом Кэтрин Уэлби тщательно выбирала свой наряд. Ни одна вещь не выглядела неуместно, но общее впечатление было такое, что одежда какая-то чересчур новая. Она могла бы хоть сейчас принять участие в показе мод ателье, которое специализируется на загородной одежде. Серый твидовый пиджак и юбка – идеального покроя. Джемпер более светлого оттенка – с модной горловиной, а элегантные ботинки – с модным каблуком. Шляпки на ней не было, но не из-за неофициальной обстановки, а потому что так было модно. Золотые волны волос были идеально уложены.

Будь ее знакомство с миссис Уэлби чуть более долгим, мисс Сильвер признала бы, что та неким образом перешла ту неуловимую грань, которая отделяет достаточное от избыточного. Но даже при столь коротком знакомстве она осознала нечто подобное. Ей показалось, что в Кэтрин есть не поддающаяся определению жесткость, отсутствие чего-то такого, что могло бы придать живость и свежесть всему образу.

В те несколько минут, которые прошли между приветствием и прощанием, мисс Сильвер оценивала полученные впечатления. Она была слишком умна, чтобы не распознать ум в других людях. Она распознала его в Кэтрин Уэлби, и ей пришла в голову цитата из стихов поэта, который был старше ее любимого лорда Теннисона[11]:

В какой-то степени Кэтрин Уэлби была умна, но с ее стороны было неумно заходить слишком далеко. Возможно, это впечатление преувеличенности складывалось лишь на фоне трагической смерти и назревающего скандала. Возможно…

Мисс Сильвер задумчиво проводила взглядом выходившую из комнаты Кэтрин Уэлби.