Жестокий Веллер Михаил

Беглец

1. Ночь, дом из валунов и бревен с земляным полом и узкими окнами-бойницами, факелы и крики нападающих. Стрела влетает в окно и дрожит в стене. Мать перевязывает рослому пятнадцатилетнему подростку раны на руке и боку.

– Беги, – говорит она, торопя.

– Я умру вместе с тобой, – презрительно отвечает он, – но сначала перебью дюжину этих собак.

– Ты не должен умереть. Ты должен отомстить.

– Я отомщу каждому, кто войдет.

– Ты должен стать конунгом и отомстить тем, кто повел их.

В отблесках факелов по его лицу катится пот, когда она перетягивает рану, но лицо неподвижно, не кривится.

– Почему они пошли против отца? Ведь он был конунг по праву.

– Потому что они глупы и доверчивы. Они думали, что так они станут свободны и не будут платить налоги.

– А разве это не так?.. – мрачно говорит он.

– Нет. Теперь они станут платить датчанам и англичанам – не только скотом. Дочерьми, кровом и кровью. Кто защитит их? Для того Кнут и дал им оружие и своих англов и данов, чтоб завладеть стадом без пастуха.

– Так что, они не понимают?

– Сегодня еще нет. Ум простых людей короток.

Слетает бревно с крыши, сверху лучник стреляет в щель, стрела вонзается матери в грудь.

– Управляй… без… жалости… – выговаривает она.

Подросток мечет в щель нож, лучник со стоном исчезает.

Торопливо надевает кольчугу, шлем, открывает внутреннюю дверь в скотную службу под общей крышей. Выводит белого коня, обвязывает ему морду тряпкой, смочив в ведре с водой. Берет в левую руку щит, правой проверяет меч без ножен на боку. Ждет.

Крепкий дом трещит под ударами, в щели летят факелы, загорается утварь. Пятнадцатилетний Харальд тяжело влезает в седло, пригибаясь под низким потолком. Перегнувшись, отворяет тяжелую окованную железом дверь и вылетает наружу.

2. От неожиданности штурмующие, вооруженные крестьяне-бонды, на секунду опешивают. Он сбивает конем одного, срубает второго, принимает на щит удар третьего и в мягком стуке копыт уносится в ночь.

3. Стрела вдогон цокает сзади по шлему и соскальзывает вниз, оцарапав шею и застряв в вырезе кольчуги. Он презрительно отбрасывает ее.

Викинг

4. Серое небо, серые волны, бурый берег. Поскрипывает причальный канат – дракон на высоком форштевне узкого черного корабля оскалил пасть. Крытые дерном хижины, кучка викингов.

Они смотрят на подходящего Харальда. Конь идет позади – меч, щит, шлем приторочены к седлу.

Взглядом Харальд определяет предводителя:

– И хочу уйти в поход с твоей дружиной.

– Готов поговорить об этом… года через три.

Смешок по толпе.

– Я пришел сейчас, – увесисто говорит Харальд.

– Я ответил, – презрительно бросает ярл.

– Я тоже готов ответить. – Харальд отступает к коню, надевает шлем, берет щит и меч: – Вели выйти любому из твоих бойцов, если не хочешь сам.

Смешок переходит в хохот.

– Эйгар, – бросает ярл.

Сзади выходит некрупный норманн в кожаной рубахе, подпоясанной веревкой. Улыбаясь, развязывает веревку, подбирает камень-голыш размером с крупный кулак и обвязывает концом веревки, превращая в род примитивного цепа или кистеня. Резкими взмахами вращая за веревку перед собой, делает шаги навстречу Харальду.

– Ты презираешь меня и вышел с камнем, как на собаку?.. – кривит рот от унижения Харальд. – Хорошо. Я поступлю с тобой как с собакой.

Отбрасывает щит и меч, снимает шлем, начинает стаскивать кольчугу. Они видят кровавые пятна на руке и боку, расползающиеся по холсту рубахи, лица серьезнеют.

Харальд теряет сознание, оседает.

5. Приходит в себя, лежа на шкурах в хижине, его поят горячим отваром.

– Кто ты? – спрашивает ярл. – Говори не боясь, ты мой гость.

– Харальд, сын Сигурда.

После паузы:

– Нам не нужны враги в Норвегии, – раздумчиво говорит рослый рыжебородый викинг за плечом ярла.

– Мы уходим надолго. Кто знает, что задумали боги, – отвечает ярл.

6. Викинги переносят свои сундучки на корабль. Укладывают оружие и припасы, навешивают щиты вдоль бортов. Канатом привязывают за кормой большую лодку: поход долгий, нужно место для добычи и пленных.

Выздоровевший Харальд отводит от поселка за холм своего коня.

– Ты служил отцу, и ты служил мне. Больше ты никому не должен служить. Ты будешь ждать меня на пастбищах у ворот Валгаллы, на тебе я въеду к Одину – клянусь. – Вонзает коню в грудь меч.

7. Викинги наваливаются на весла. Парус. Даль.

Буря

8. Буря, ночь, молнии. Пенные валы бьют драккар. С хрустом он напарывается на риф, проволакивается по нему. Течь в корпусе, вычерпывают воду, драккар оседает: утонет.

– Переходить в лодку! – кричит один в свисте ветра.

– Она и половину нас не вместит! – кричит другой.

– Пусть решит жребий! – говорит ярл.

Он достает пучок стрел.

– Эйгар! Дай твои черные стрелы.

Ярл кладет рядом по две стрелы – белую, лучше различимую во тьме, и черную – и секирой рубит их попарно на равные отрезки. Ссыпает палочки в шлем.

Викинги по одному тянут жребий. Вытянувшие белый перебираются в подтянутую к корме лодку. Вытянувшие черный возвращаются к веслам и вычерпывать воду.

Харальд в лодке. Ярл – ему тоже выпало спастись – переходит последним и собирается перерезать канат.

С кормы молодой викинг кричит:

– Это ли ты обещал мне, ярл, когда звал с собой в поход?

– Что ты предлагаешь? – тяжело спрашивает ярл.

– Чтобы ты перешел на мое место, а я – на твое.

– Будь по-твоему. – Ярл собирается вернуться в драккар.

– Людям нужен вождь, – Харальд оказывается впереди него и прыжком возвращается на драккар.

Он презрительно говорит в лицо тому юноше:

– Ты, должно быть, очень любишь жизнь и думаешь, что умереть – это трудное дело. – Хватает его за шиворот и штаны и швыряет в лодку. И взмахом ножа перерезает канат.

Лодка исчезает в темноте, люди на ней отгребают в сторону.

– На весла! – командиром гаркает Харальд. Наваливается на рулевое весло на корме. – Держим по ветру! Вычерпывай!

– Зачем напрасно спорить с богами, – сурово замечает викинг рядом с ним. И тут же получает нож под ребро и уносится волной за борт.

– Боги приказывают сражаться всегда, – бешено отвечает Харальд, стряхивая кровавую воду с ножа.

Очередной вал накрывает их с головой. Отплевываясь и задыхаясь, Харальд привязывает себя к веслу.

Спасение

9. На рассвете их вышвыривает на отмель низкого берега. Корабль в щепы, спасают лишь оружие. Сбиваемые с ног прибоем, выбираются на сушу.

10. Угрюмой мокрой кучкой бредут вдоль стихшего серого прибоя. Указывают рукой на предмет, болтающийся в волнах и прибиваемый к берегу. Идут туда, бегут.

Их лодка качается у берега, кверху пробитым днищем. Невдалеке на песке – сундучок одного из викингов с сорванной крышкой…

Утонули те, кто должен был спастись…

– Один поменял наши жребии, – говорит один.

Суеверно глядя на Харальда, другой указывает пальцем:

– Один сохранил его жребий. И нас вместе с ним.

Третий смотрит задумчиво, обмеряя Харальда взглядом:

– Похоже, твоя удача велика, сын Сигурда. Будь с нами.

Набег

11. Один принюхивается. Другой указывает рукой: струйка дыма над холмами. Молча, быстро идут в том направлении, на ходу группируясь в компактную кучку, проверяя и удобнее перехватывая оружие.

12. Поселок у берега меж холмов – десяток домов, крытых дерном, несколько коров на лугу, пара вытащенных лодок близ берега.

13. С ревом набегают викинги, разворачиваясь в цепь, работая мечами и секирами, вышибая двери и не щадя никого. Кровь стекает через порог. Женский крик. Выскакивает с копьем крестьянин и падает, срубленный. Пытается убежать девушка с распущенными волосами, но ее догоняет брошенный нож. Черный дым поднимается над хлевом.

14. Викинги сносят все добро в лодки у берега: ткани, меха, украшения, сундучки, кожаные мешочки с монетами, топоры и ножи… Обмениваются радостными замечаниями: жизнь налаживается! Переступают через трупы.

15. Пир на берегу. Огромный костер. Бычья туша на вертеле. Связка жареных гусей. Ковшами черпают пиво, передают чаши с вином, гогочут, вытирают об одежду масленые руки, обливаются пойлом, блики огня на заросших лицах. Упиваются.

Казнь

16. Харальд приходит в себя, не может пошевелиться, стонет, открывает глаза.

Крепко связанный, он лежит на траве.

Его друзья, стянутые веревками, лежат здесь же.

– Тор и Фрейя! Кто посмел! – рычат и ругаются викинги. Некоторые извиваются, силясь высвободиться из пут.

– Посадите их, – раздается повелительный голос.

Чужие воины сажают викингов на земле, некоторых – опирая спинами друг о друга по двое-трое.

Коренастый человек в длинной кольчуге стоит над ними, отдавая распоряжения. Рукоять меча за его поясом инкрустирована камнями.

– Хелльбранд, старый знакомый, – протягивает он, узнавая одного из викингов. Тот отводит глаза и зло сплевывает.

Огромный, похожий на медведя воин вопросительно смотрит на предводителя.

17. Харальд смотрит: чужой драккар стоит у берега, черный, смоленый, и стяг вьется на неспущенной мачте: на небесно-зеленом поле – черный ворон с распущенными крыльями; ветер веет, и ворон, растопыривший когтистые лапы, шевелит крыльями.

18. Предводитель делает характерный жест ладонью.

19. Часть викингов с перерезанным ночью горлом лежит на траве.

20. Оставшихся человек пятнадцать рассаживают через промежутки на огромном бревне, лежащем у сожженного поселка. Руки их связаны за спиной, меж спиной и вязкой проходит вбитый в землю за бревном кол, таким образом что его верхушка торчит на уровне лопаток: не дернуться. Двое воинов подтаскивают очередного викинга за плечи и сажают на бревно, третий просовывает сверху кол за его спиной под вязки рук и камнем вбивает в землю, пока верхушка не уйдет ниже уровня шеи сидящего.

Похожий на медведя боец с широкой секирой подходит к бревну, перехватывает секиру за самый конец длинной рукояти, делает широкий круговой горизонтальный взмах – и голова крайнего викинга отскакивает и катится.

Негромкий одобренный гул его товарищей.

Вторая голова. Третья. Исполнитель явно щеголяет техникой удара.

Наконец, он подходит к Харальду. Секира в крови.

– Не испачкай мне волосы, – презрительно говорит Харальд.

Наблюдающие казнь воины усмехаются шутке. Эти люди умеют ценить мужество.

– А что же мне, мыть ради тебя одного топор? – пренебрежительно отвечает исполнитель, задетый его мужеством и моральным превосходством в этот миг.

– Можешь вырубить мне кровавого орла, – бросает Харальд как бы небрежно.

Секундная пауза и внимание зрителей.

– Ты просишь разрубить тебе ребра и вырвать легкие? – уточняет исполнитель: тень недоверия и уважения в его голосе.

– Ты можешь посмотреть, как умирает викинг из Норвегии, – говорит Харальд, глядя в глаза вождю.

– В Норвегии есть мужчины, – одобрительно замечает один из зрителей.

Исполнитель разрезает веревки за спиной Харальда, освобождает и отводит от спины его руки и рывком разрывает рубаху.

– Кол тебе не мешает? – спрашивает Харальд и пересаживается чуть в сторону, чтобы палачу было удобнее.

Тот перехватывает рукоять секиры ближе к лезвию и примеривается.

Вождь делает приостанавливающий жест.

– Хочешь ли ты получить жизнь? – спрашивает он.

– Смотря кто ее предлагает, – с достоинством отвечает Харальд. – Не от каждого можно принять такой подарок.

Воины гудят, хохочут и хлопают друг друга по спинам. Симпатии явно перешли на сторону Харальда.

– Мальчишка молодец!..

– Ты прав, – говорит вождь. – Тебе предлагает ее ярл Ингвар. Можешь ли ты принять мой подарок?

– Могу, – с паузой, ровно отвечает Харальд.

– Хорошо, – говорит ярл. – А то я уже боялся, что ты мне откажешь.

Общий хохот.

– Назови себя, чтобы я знал, кого одарил, – велит ярл.

Харальд встает, гордо выпрямляется:

– Ты имеешь право знать мое имя. Харальд Сигурдарсон, сын конунга Норвегии.

В зрителях – кряканье, покачивание голов.

– Ты стоишь денег, – задумчиво говорит ярл.

– Я стою больше.

– Но я еще не назвал суммы.

– Сумма неважна. Все равно больше. Хотя сейчас мой дом сожжен, а отец мертв, и некому заплатить тебе.

Исполнитель переступает ближе к нескольким еще живым викингам и вопросительно смотрит на ярла. Обезглавленные трупы сидят на залитом кровье бревне.

– Храни тебя Один, Харальд, – улыбается первый в очереди и командует исполнителю: – Ну!

– Развяжите их, – приказывает ярл. – Мне понравился один из них.

Он протягивает руку. В руку вкладывают меч Харальда. Он протягивает его Харальду со словами:

– Он твой. И я предлагаю вам с ним служить мне, – и после паузы и взгляда добавляет, – пока ты не вошел в силу.

– Сколько будет стоить мой отказ?

– Их жизни. – Ярл кивает на троих оставшихся в живых викингов.

– А мое согласие?

– Мою дружбу. И честную долю в добыче.

– Мои люди будут подчиняться мне, – говорит Харальд.

– Это справедливо. А ты – мне.

– Это справедливо. Пусть будет так.

21. И вот они уже пьяны в попойке – на том же месте, где сутки назад, и такая же бычья туша на гигантском вертеле над костром, те же бочонки и чаши вкруговую и отблески костра на лицах, и искры, улетающие во тьму.

– Ты бы действительно убил их? – негромко спрашивает Харальд ярла.

– Нет. А ты бы действительно отказался идти ко мне?

– Нет. Почему ты подарил мне жизнь? В Норвегии много храбрых людей.

– Я чувствую в тебе удачу. Боги любят тебя.

В кармане своих кожаных штанов Харальд машинально нащупывает палочку и вытаскивает – это его давешний белый жребий. Смотрит на него в свете костра и прячет обратно…

Монастырь

22. Драккар под красным квадратным парусом в сером бескрайнем море.

23. На палубе один из викингов, правя бруском лезвие меча и пробуя его пальцем, говорит другому:

– В монастырях много золота и серебра.

– А воинов нет совсем, – отвечает тот мечтательно.

24. С шипением и треском днища по гальке драккар врезается в берег. Парус падает. Расхватывая висящие по бортам щиты – круглые, деревянные, раскрашенные – викинги сыпятся на берег.

25. Каменный монастырь – смесь церкви с небольшой крепостью – стоит на холме. Ворота поспешно закрываются.

Викинги, сверкая оружием, набегают с ревом.

Стрелы со стуком втыкаются в сходящиеся створки ворот, окованные железными полосами. Пронзенные, падают один и второй монахи, не успевшие закрыть их. Нападающие массой наваливаются на ворота, растворяют, текут во двор.

Падают под ударами монахи в черных рясах.

Нападающие сдирают оклады с икон, вытряхивают Святые Дары из дароносицы, разворачивают на просмотр и суют за пазухи изукрашенные парадные облачения.

В погребе вышибают днища из винных бочонков и пьют.

Пылает кровля.

26. Ярл и Харальд в башне, на винтовой лестнице перед запертой дверцой в часовню.

Ярл бьет раз и еще секирой, дверь разваливается.

Высокий седой старец с посохом, настоятель, пытается остановить их проклинающим жестом.

От сотрясения разбившего дверь удара еще колеблется лампада на краю полочки под иконой – и падает на каменный пол, масло из нее растекается.

Ярл делает шаг вперед и взмахивает секирой, чтоб раскроить череп настоятелю – но пяткой поскальзывается на разлившемся масле и падает навзничь, цепляясь за высокий порог сзади – и затылком на крутые каменные ступени. Безвольно съезжает вниз и замирает – красная лужица расходится под затылком.

Харальд смотрит ошеломленно.

– Всемогущ Господь! – торжествующе каркает старец, осознав происшедшее, и вздымает руку. – Кто осилит волю его?

Харальд осторожно переступает через масляную лужу и взмахом меча сбивает кресты и иконы со стен.

– Я, – отвечает он.

И в этот миг на старце вспыхивает снизу одежда – загорается на полу масло из упавших лампад.

Харальд оглядывается на лежащего внизу лестницы ярла и говорит горящему все обширнее старцу:

– Он уже в пути к Одину. Ступай и ты к своему богу.

Вынимает из его руки посох, выходит и закрывает на посох, вдев его в наружные петли по бокам дверцы, эту разбитую дверцу, оставляя старца в огне.

В набалдашнике посоха рдеет крупный рубин. Харальд выковыривает его мечом и зажимает в мертвую ладонь ярла:

– Это не цена за мою жизнь… но возьми.

И выходит из загорающейся башни.

27. Вечерний пир на берегу. Догорающий монастырь.

– Хороший погребальный костер у нашего ярла, – говорит один викинг.

– Это правда, что монах загорелся, когда ты посмотрел на него? – спрашивает другой Харальда.

– Я не знаю, отчего он загорелся. Но я посмотрел, и после этого он стал гореть.