Наотмашь Кистяева Марина

– Приду, Майя. Без меня приготовишь?

– Конечно.

– Пара звонков, – он улыбнулся совсем мальчишечьей улыбкой, от которой у Майи слабели ноги.

Что с Баговым произошло? Кто этот довольный, улыбчивый мужчина? Сытый, как мартовский кот.

Неужели секс настолько преображает мужчин?

Все вокруг говорили, что секс является важной частью жизни мужчин, но чтобы настолько…

Майя и сама была довольна.

Ей было очень, очень хорошо.

Она успела доварить кашу, как раз делала Вадиму яблочный фреш, когда по стационарному телефону пошел звонок. Майя даже сначала не поняла, что за звук. Они все настолько привыкли, что разговоры происходят по мобильному, что от стационарных отвыкли.

Звонок шел. Майя выключила соковыжималку и направилась в гостиную. Вадим занят, поэтому не отвечает. А если что-то срочное? С салона? Салон работал без выходных, мало ли какие вопросы могли возникнуть.

– Алло, – Майя подняла трубку.

– Хммм…

Это «хм» было произнесено женским голосом.

Майя нахмурилась, не замечая, как расправляет плечи.

– Слушаю вас.

Она старалась сохранить нейтральную позицию, но уже понимала, что у неё получалось плохо. Что-то не так.

Не то.

Майя даже не могла понять, откуда пришло непонятное зудящее чувство надвигающейся неприятности. Вспомнилась вчерашняя рыжая Соня, что смотрела на Вадима с нескрываемым интересом. Она могла ему позвонить на домашний? Запросто.

Да ещё с утра пораньше…

Женщина могла себя вести столь нагло и вызывающе только по одной причине – если знала, что важна мужчине, и что он в конечном итоге простит ей выходки.

Майя напряглась, сильнее сжав трубку.

– Я пока ничего не говорю, чтобы меня слушать, – раздалось пренебрежительное.

Майя разозлилась сильнее.

– Вам кого? Вы ошиблись номером и…

– Я не ошибаюсь номером, дорогуша. Я звоню Вадиму. А вот кто ты и что делаешь в его доме – большой вопрос.

Майя разволновалась. То, как говорила незнакомка, нервировало. Она говорила с уверенностью. С неким правом, который мог ей дать только Вадим.

– Я жена Вадима.

– Ктоо?.. Жена?.. Серьезно?

– Да.

Майя сжала губы. Повесь трубку… Брось её… Но она настырно продолжала удерживать трубку рядом с ухом.

– Как интересно… Надо же…

– А вы, собственно, кто? И что вам надо от моего мужа?

Майя не хотела грубить.

Не получалось.

Эмоции рвались наружу.

И вообще!.. Какого лешего Вадиму продолжают звонить его дамочки?

– Кто я? – незнакомка снова хмыкнула. – Дорогуша, скажи… своего мужу, что звонила Алина. Пусть мне перезвонит.

Алина…

Майю опередили, трубку положили на том конце.

Девушка ещё некоторое время стояла, не понимая, что это было.

А потом пришла ответная реакция. На Майю накатило. Она даже не сразу трубку вернула на телефон. Стояла и смотрела на неё, словно у неё в руках было нечто омерзительное, гадкое.

От былого настроения не осталось и следа. В горле запершило, в глазах зажгло.

Не сметь плакать… Не сметь! Для слез нет причин.

Наверное…

Майя сначала вернулась на кухню, выключила все приборы. Так, что ещё… Вроде бы всё приготовила. Она действовала машинально. Убедившись, что ничего не подпалится и не взорвется, девушка вышла и направилась к кабинету Вадима.

Сначала рыжая Соня, теперь эта Алина.

Хорошо устроился Багов, ничего не скажешь. Интересно, со сколькими девушками он одновременно встречался? А что ей говорил? Что не будет после брака ходить на сторону? Что семья – самое важное?

Пока Майя шла в сторону кабинета, вспомнила их ночь. Та нежность, что он дарил ей. С каким трепетом прикасался к животу.

Ладно… Ладно… Майя пыталась успокоиться. Можно подумать, что он не успел оповестить своих женщин, что женился. Их брак был быстрым. Большинство знакомых с её стороны, вернее, со стороны папы, знали о состоявшемся бракосочетании.

Майя пыталась вернуть душевное спокойствие, но обида раздирала изнутри.

Дверь в кабинет была приоткрыта, но Майя демонстративно постучала.

Вадим как раз откладывал в сторону ноут и поднимался на ноги.

Улыбаясь.

Майя старалась сохранить нейтралитет на лице, но вид улыбающегося довольного мужа снова всколыхнул непонятно откуда взявшуюся злость.

С другой стороны… Почему непонятно? Очень даже понятно.

Один пренебрежительный тон этой Алины чего стоит. Точно она главная женщина в жизни Багова, а остальные – так, приходяще-уходящие.

– Завтрак готов?

Вадим шел к Майе. Не дошел несколько метров, потому что Майя выставила руку вперед, останавливая его.

Наконец, мужчина заметил, что она, в отличие от него, не сияет радостью.

– Да, готов.

– Майя? – он остановился, нахмурившись.

А ей всё равно!

Всё. Равно.

И на его настроение. И на его женщин.

– Тебе звонила некая Алина.

Она хотела сообщить о звонке без сарказма. Тоже не получилось.

Алину Вадим знал. И прекрасно понял, про кого речь, потому что сразу же изменился в лице.

В глазах появился холод и… злость.

На неё? Как интересно. Получается, она влезла туда, куда её не просят? Так? Только она, на минуточку, лишнего любопытства не проявляла!

Просто…

Просто чувствовала себя полной дурой.

– Просила тебя ей перезвонить.

Майя развернулась, не в силах больше видеть Вадима. Не сейчас…

Она успела сделать два шага, когда Вадим её догнал. Схватил за руку и заставил развернуться.

Они оказались лицом к лицу. Мужчина смотрел на неё, прищурившись. Майя вызывающе вздернула подбородок кверху.

– Вадим, пусти меня. Сначала… – она мотнула головой, а потом сорвалась: – Сначала разберись со своими женщинами, а потом, черт побери, дотрагивайся до меня! Я, конечно, ни на что не претендую, брак у нас с тобой договорной, но я уважаю себя, уважаю отца и наши традиции! Поэтому… Вадим, держи своих дамочек подальше от меня! Противно!

– Противно? Мои прикосновения тоже?

Она добилась желаемого эффекта, глаза Вадима потемнели, брови сошлись на переносице. Мужчина напрягся.

– Пусти, – она снова дернула руку.

На этот раз её держать никто не стал.

Майя вышла из кабинета. Сожаление и обида раздирали её изнутри. Вадим должен был её остановить! Задержать.

И не отпускать! Не важно, что она говорила и требовала.

Она прошла по коридору, прислушиваясь. Он же должен пойти за ней, правда?

Или…

Майя обняла себя руками.

На кухню возвращаться не стала, подошла к лестнице и поднялась в спальню.

Лучше бы она этого не делала.

Кровать она с утра заправила, накрыла покрывалом, но взгляд сразу же метнулся к ней.

Кровь прильнула к щекам Майи, она вспомнила всё, что происходило на этой кровати ночью. Все слова, прикосновения Вадима.

Какая же она глупая… Напридумывала себе того, чего нет. Сейчас страдает.

Но эта Алина… Это её «дорогуша»!

Майя прошла в ванную и сполоснула лицо прохладной водой. После чего посмотрела на своё отражение. А глазки-то больше не блестят.

Минута перетекала в другую, а Майя всё стояла и смотрела на своё отражение. Что дальше? Как жить с человеком, с которым они находятся в разных плоскостях? После вчерашнего у Майи появилась надежда. А сегодня…

Когда Майя вышла из ванной, немного успокоившись, то увидела в спальне Вадима. Он стоял напротив кровати. Услышав шаги жены, обернулся. Выглядел он напряженным, даже немного агрессивным.

– Пошли завтракать, – скупо бросил мужчина.

Майя покачала головой.

– Я не хочу.

– Не дури. Тебе надо хорошо питаться.

Не дури, значит…

– А твои женщины не дурят? Другие? Те, с которыми ты встречаешься по собственному желанию? Со мной-то понятно! Тебя на мне женили! И… Стой, где стоишь! Я хочу высказаться и…

Она сделала шаг назад. Потом второй.

Когда разгневанный мужчина надвигается на тебя, тут невольно стушуешься. Майя знала, он её не тронет, но почему-то захотелось замолчать. Более того, убежать и скрыться в ванной.

Вадим остановился от неё на расстоянии вытянутой руки.

– Обязательно выскажешься. Но после того, как мы позавтракаем. Вместе. Сейчас. И, Майя… Тебе лучше самой спуститься вниз. Иначе… Я тебе помогу.

– Интересно, как? Перекинуть меня через плечо, как мешок с картошкой, не получится.

– Ты во мне сомневаешься?

Что-то изменилось в глазах Вадима. Он стоял достаточно близко, чтобы она успела уловить эти изменения, словно сама Майя перешагнула какую-то невидимую грань. Болезненную для него.

Она даже растерялась. В ней ещё продолжало бушевать негодование, и одновременно появилось ощущение, что она чего-то не замечает. Упускает что-то важное.

– Хорошо. Пошли.

Майя капитулировала, потому что дальнейшее накаливание ситуации ни к чему хорошему не привело бы.

Вадим посторонился, давая ей дорогу, хотя они могли спокойно разойтись, квадратура спальни позволяла.

Накрывали на стол вдвоем. Майя предпочла бы делать это в гордом одиночестве, но раз у мужчины было желание, препятствовать ему не стала.

– Приятного аппетита.

– Тебе тоже.

Это всё, что они сказали за время завтрака.

Майя ковыряла в тарелке, размазывая кашу. Добавила сухофрукты и орехи, полила сиропом, но каша вкуснее не становилась. Она не смотрела на мужа в открытую, бросала изредка любопытные взгляды из-под опущенных ресниц.

Почему он не пытается ей объяснить произошедшее?

– Кофе сварить тебе?

– Я сам.

О, как…

Майя наблюдала, как он поднялся, взял свою пустую тарелку и поставил её в посудомойку. Потом привычным движением достал кофе, засыпал его в кофемашину, добавил воды и подставил чашку. Все его движения были четкими, размеренными. И между тем, немного резкими, порывистыми.

Он сдерживал эмоции.

Наверное, Майя погорячилась. Не стоило пылить, не разобравшись. Конечно, обидно, что женщины Вадима продолжали демонстративно появляться на горизонте. То припаркуются рядом, то позвонят с раннего утра.

Но Вадим ночь провел с ней. Более того, он дарил ей нежность, был ласков. Так ласков, что у неё слезы наворачивались на глаза.

– Я сглупила, да? – негромко спросила Майя, отводя взгляд. Смотреть на мужа она больше не могла. И находиться с ним в одной комнате – тоже. Грудь сдавило, точно на неё положили мешок с цементом.

Поэтому Майя тоже начала подниматься.

– Майя, сядь, пожалуйста, на место.

Внезапно она послушалась. Снова опустилась на стул и послушно положила ладони на стол.

Ей хотелось послушать, что Вадим скажет. Он же должен что-то сказать! Хоть что-то!

Вадим поставил перед ней чашку с чаем. Когда только успел его заварить?

Сам же подошёл к окну.

Без кофе.

– Алина моя мать. Моя и Тима.

Майя после этих слов готова была провалиться под землю.

Мать…

А она что подумала.

Майя прикусила нижнюю губы, смущенно посмотрев на Вадима.

– Я не знала и…

– Просто на будущее. Ты молода, беременна. Но я тебя прошу, научись контролировать эмоции.

Его упреки имели основание. Только Майе от этого легче не становилось. Она и без них чувствовала себя виноватой.

– Я бы рада, Вадим, – выдавила из себя, после чего всё же поднялась и направилась в сторону мужа, который, услышав звук отодвигающего стула, напрягся. Но не обернулся.

Она встала рядом с ним, хотя ей хотелось, чтобы он её обнял. Как это по-девчачьи! Девочки косячат, а ждут, что мальчики первыми сделают шаг к примирению. Майя не исключение.

Только её Вадим не мальчик. Взрослый мужчина.

– Проблема в том, что я ничего о тебе не знаю. Вообще ничего. Вот видишь… даже имени твоей матери. А папа?.. Никого из родственников на свадьбе не было. Тим… Он тоже не любил говорить про семью. Прости.

Она из последних сил сдерживала слезы. Ей на самом деле было очень стыдно. Захотелось уйти, скрыться. Но она заставила себя остаться на месте.

– Это хорошо, что ты умеешь признавать свою неправоту.

Ей показалось, или голос Вадима смягчился?

Она по-прежнему не смотрела на мужа.

Лишь в окно… День, который обещал быть прекрасным, был испорчен по её вине.

Крепкие руки Вадима опустились на талию Майи. С губ девушки тотчас сорвался вздох облегчения, и она доверчиво подалась назад, прижавшись спиной к груди Вадима. Она не слышала, когда он подошел к ней, но была так безмерно благодарна, что он не стал заострять внимание на её проступке.

– Умею. Наверное… Просто, Вадим, сначала первая твоя знакомая, потом сегодня… Я не думаю, что это ревность, – хорошо, что он не видел её щек, они вспыхнули алым. – Скорее… Нет, не знаю.

– Мне будет приятно, если мы начнем плотнее общаться, Майя. Тут и мой косяк. Мы женаты, а ты ничего не знаешь о моей семье. Самого элементарного.

– Но почему твоя мама представилась Алиной? Я, между прочим, сказала ей, что твоя жена, – обида снова проскользнула наружу.

Вадим сильнее обнял девушку. Одна из его рук легла на живот Майи, и даже сквозь обиду девушка улыбнулась. Кто бы только знал, как ей нравилось, когда он трогал её живот. Было в этом нечто… интимное. Куда интимнее секса. У Майи сразу же зашкаливал эмоциональный фон. Она никогда в жизни не подумала бы, что Вадим – на вид суровый и жесткий мужчина – будет относиться к её животу с трепетом.

А это именно так и было.

Прошедшая ночь – тому подтверждение.

– Как ты смотришь на то, чтобы завершить завтрак на веранде?

– Положительно. К кофе что-то будешь?

– Нет.

Когда он разжал руки, Майя почувствовала легкое сожаление. Ей нравились его объятия.

Внезапное осознание накрыло с головой.

Да что ж за утро такое!

Может…

Майя даже замешкалась, не сразу пошла за подносом, на который планировала поставить их чашки.

Может, это снова во всем виноваты гормоны и чувства – внезапные, сильные – ни при чем!

И сердце, что заходится одновременно от радости и страха перед неизвестностью.

Она любит Вадима.

Любит…

Оттого что она это осознала, солнце не померкло на горизонте, и день не сменился ночью. После Рената она бежала от мужчин, все они казались лживыми и подлыми, от девушек им надо было только одно. Не умеющие ждать, добиваться. Быть надежной опорой. Не только брать, но и давать.

Майя кое-как достала поднос. Вадим уже вышел на веранду. Вот и хорошо. Ей надо перевести дыхание.

Пока ставила чашки, смотрела на его спину. Вадима отлично было видно через большие стекла. Очень удобно, что веранда примыкала к кухне.

Взгляд девушки задержался на плечах мужа. Ох… Она помнила, как их обнимать.

И хотела повторения.

Прямо сейчас.

На веранде Вадим поставил столик между кресел, успел откуда-то достать плед.

– Садись, – мужчина кивнул на одно из кресел, и Майя с готовностью в него опустилась.

Вадим сразу же закутал её в плед, чем вызвал ещё один сумасшедший поток огня по крови.

Сам сел напротив.

– Кофе, наверное, уже остыл.

– Как и твой чай.

– Вадим, расскажи.

– Алину взбесило, что она не в курсе. Вот и съязвила. Преподнесла всё двояко.

– Алина? Странно, что ты маму называешь по имени.

– Она нас бросила. Меня, Тима, отца, – Вадим говорил спокойно, на его лице не дрогнул ни один мускул. И от этого Майе становилось ещё хуже.

Она видела перед собой не сильного состоявшегося мужчину. А мальчика, подростка, парня. Тот, кто переживал предательство матери. То, что переживал – сто процентов. Майя изучала психологию, но не углубленно. И если копнуть, то, возможно, найдется и причина асексуальности Тимура.

– Почему я говорю про нас, Майя. Возможно, ты не помнишь, но как только ты приехала в этот дом, я тебе сразу сказал, что измен не будет. Ни с моей, ни с твоей стороны. Я очень болезненно воспринимаю факт супружеской измены. Именно супружеской. Майя, я не святой, но брак для меня – это чуть больше, чем штамп в паспорте.

Майя ничего не ответила. Улыбнулась.

Ему.

Новому дню.

Своему чувству.