Рискованное приключение Беверли Джо

Это было грандиозное бракосочетание.

Король и королева, которые год назад удостоили своим присутствием свадьбу Шона, а незадолго до этого были, по сути, хозяевами на свадьбе Брайта, отнеслись с веселым изумлением к перспективе вновь оказаться на поспешном бракосочетании еще одного Маллорана. Гости, еще не успевшие уехать, с удовольствием отложили свой отъезд еще на несколько часов, чтобы стать свидетелями торжественных клятв и принять участие в торжественном завтраке, приготовленном преимущественно из остатков рождественского ужина.

Ротгар, снисходительный, как никогда, пробормотал чтото вроде с похорон на брачный стол пошел пирог поминныи из шекспировского «Гамлета».

Форт и Эльф стояли рука об руку, скрывая снедавшее их вожделение. Неужели все сочетающиеся браком пары испытывают подобное нетерпение, размышляла она.

— Вот видишь, — сказал Форт. — Я так и думал: драма в духе «Гамлета».

— Аманда считала, что трагедия, как «Ромео и Джульетта». — Эльф поблагодарила величественную престарелую даму за ее теплые, хотя и несколько рискованные пожелания.

— Довольно глупая история.

Все. Они женаты.

Торжественное событие подходило к концу. Гости наелись до отвала и наконец-то разъезжаются. Самое время немного поболтать.

— Правда, потом она склонилась в пользу Бенедикта и Беатриче.

— Это еще куда ни шло, но сюжет явно надуманный. — Они перекинулись несколькими словами с отбывающей парой.

— Какая же пьеса, по-твоему, подходит?

— Почему бы нам не сочинить собственную? Веселого вам Рождества, сэр Чарлз. Что ни говори, но внезапная свадьба избавляет от множества лишних хлопот. — Форт повернулся к Эльф. — Думаю, это должна быть беззаботная комедия с несколькими мрачными эпизодами для оживления действия и, пожалуй, с элементами фарса. Но непременно со счастливым концом.

— Ямбическим стихом? — Эльф задумалась на минуту. — Вот Форт бесстрашный и болтушка Эльф под стать, гостям руками машут, да не чают, как самим удрать.

— Стиль хромает, а о грамматике лучше и не заикаться.

— Придумай что-нибудь получше! — Эльф отвернулась, чтобы обменяться прощальными поцелуями с тетушкой Кейт.

— Должны же были те вечера у Сафо научить меня чему-нибудь, — ехидно заметил он. — Все клятвы сказаны, все съедено до крошки, пора и молодым к постели двинуться прямой дорожкой.

Эльф душил смех.

— Стиль, может, и получше, но элегантностью не отличается. Благодарю вас, леди Гарстанг. И вам тоже счастливого Рождества. Все клятвы сказаны, они уже женаты, кстати, бормочут чепуху, а мыслями в кровати.

— По-видимому, ты не заметила, что еще только полдень.

— Заметила. Тебя познала я во мраке ночи, теперь при свете дня тебя мои познают очи.

— Я раздевал тебя, когда горели свечи, и… — Он беспомощно сморщился и расхохотался. — Теперь не знаю даже, как закончить эти речи.

— Разве брак не лучший конец? По-моему, все важные гости отбыли.

Они посмотрели друг на друга, вдруг посерьезнев, насколько это возможно в такой счастливый момент.

— Раз так, давай сбежим, — предложил Форт, — прежде чем кто-нибудь решит, что мы не против поболтать о политике или сыграть в карты.

Как провинившиеся дети, они украдкой выскользнули из холла и, держась за руки, понеслись наверх в ее комнату. Эльф заранее распорядилась, и теперь там было тепло и уютно от полыхавшего в камине огня. Несмотря на ранний час, постель оказалась разобранной.

— Я даже не успел спросить, куда ты хочешь отправиться в свадебное путешествие. — Он прислонился к двери, как и накануне вечером. — Должен предупредить вас, моя прекрасная леди, я явился с твердым намерением вас соблазнить.

— Мог и не говорить — на тебе, между прочим, шелковые бриджи.

Форт рассмеялся, отчего лицо его засияло и вспыхнуло румянцем. А может быть, причиной тому — страсть и смущение…

Несмотря на охватившее их нетерпение, потребовалось немало времени, чтобы освободить ее от приличествующей случаю одежды. Его удалось раздеть значительно быстрее.

Обнаженные, они стояли в лучах зимнего Солнца. Протянув руку, Эльф развязала ленту, стягивающую его волосы.

— Вот. Таким ты мне больше всего нравишься. Хотя черный шелк тоже ничего.

— Я счастлив, что ты довольна. — Взяв за руку, он крутанул ее, как в танце. — Понимаешь ли ты, что я до сих пор не видел тебя обнаженной? Ты — само совершенство.

— Любовь ослепила вас, сэр.

— Пожалуй. Но все равно твое тело безупречно, а в интересных местах — золотистые волосы. Они притягивают солнце. Ты будешь танцевать для меня летом на солнце в лесу, где обитают эльфы?

Теперь она залилась краской.

— Возможно, если ты составишь мне компанию.

— Есть холм в лесу, где дикий тмин растет… Наверное, это все-таки «Сон в летнюю ночь».

Эльф потянула его к раскрытой постели:

— Не думаю. У меня уже вошло в привычку делать что-то запретное. Покажи же мне. Покажи мне что-нибудь еще. Удивительно, восхитительно порочное…

От автора

Удивительно, как иногда складываются события.

Уже не помню точно, почему я решила включить Камень из Скона в сюжет этого романа. Если и знала что-нибудь о нем, то только благодаря смутным воспоминаниям о похищении камня в 50-х годах шотландскими националистами. (Кстати, в то время я была совсем ребенком.)

Когда я писала эту книгу, мне показалось интересным связать ее с популярным в то время «Отважным сердцем». Можно представить себе мое изумление и радость, когда вскоре после того, как роман был закончен и отослан издателю, раскрыв газету, я обнаружила статью под заголовком «Камень из Скона на пути домой».

Несколько надуманная сюжетная линия вдруг приобрела актуальность!

В средние века Камень из Скона имел почти мистическое значение для шотландцев, особенно после того, как в 1296 году он был захвачен королем Англии Эдуардом I — старым злым королем из «Отважного сердца». (Можно предположить, что именно похищение камня вынудило сэра Уильяма Уоллеса поднять мятеж против английского владычества над его родиной.) Начиная с IX века камень использовали при коронации шотландских королей. По преданию считалось, что если на него сядет истинный король, то камень издаст стон.

Еще больший удар по гордости шотландцев был нанесен, когда Эдуард I велел поместить камень в основание трона, предназначенного для коронации английских монархов.

В битве при Фэлкирке в 1305 году Уоллес потерпел поражение и был казнен, но его борьбу продолжил Роберт Брюс, ставший впоследствии королем Шотландии. Когда в 1307 году Эдуард I умер, на престол вступил его сын (незадолго до этого, кстати, сочетавшийся браком с Изабеллой Французской), который начал терять контроль над Шотландией. В 1314 году в битве при Беннокберне английская армия была наголову разгромлена шотландцами, выступившими под предводительством Брюса. А в 1328 году по Нортхемптонскому договору англичане признали Брюса королем Шотландии, отказались от своих притязаний на владычество и пообещали вернуть камень.

Обещание, однако, так и не было выполнено. Как показали дальнейшие события, успех шотландцев оказался временным, и вследствие развернувшейся в Шотландии борьбы за власть между Брюсом и Балиолом англичане чуть было не одержали верх. Однако в 1342 году сын Роберта Брюса утвердил свое господство в стране и добился независимости Шотландии. Объединение Англии и Шотландии под властью одного монарха произошло в начале XVII столетия только благодаря кровной связи королевских семей.

С тех пор Камень из Скона, или Камень Судьбы, как предпочитают называть его шотландцы, возвращался в Шотландию лишь однажды. Это произошло в 1950 году, когда в одно рождественское утро нескольким шотландским студентам удалось выкрасть его из Вестминстерского аббатства и перевезти через границу.

Вскоре камень нашли и вернули на место, но во время всех перипетий он раскололся. Чтобы починить его, студенты вынуждены были обратиться к шотландскому подрядчику. Незадолго до своей кончины тот заявил, что камень, который вернули в Англию, не был подлинным, а всего лишь его имитацией. Студенты категорически отрицали этот факт. Тем не менее остается вероятным, что настоящий Камень Судьбы и поныне спрятан где-нибудь в Шотландии и его местонахождение известно только нескольким шотландским националистам.

Как бы там ни было, но Джон Мейджор, будучи британским премьер-министром, заявил, что обломок песчаника, который в настоящее время размещается под коронационным троном в Вестминстерском аббатстве, будет перевезен в Шотландию.

Это явилось причиной раздоров среди шотландцев. Некоторые из них настаивают на том, чтобы вернуть реликвию в Сконский дворец, который находится недалеко от аббатства, где камень некогда хранился. Другие предпочли бы поместить его в Эдинбургском замке, наиболее привлекательном для туристов.

Можно не сомневаться в одном. Для коронации камень обязательно привезут в Лондон. Интересно, исторгнет ли он стон?