Демоны, коты и короли Щепетнов Евгений

© Щепетнов Е. В., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Пролог

Они стояли перед мрачными, одетыми в черное судьями и молчали. Высокая черноволосая красивая девушка с зелеными глазами и не менее красивая – золотоволосая, с короткой прической, одетая вызывающе, на грани приличий, маленькая, как тринадцатилетняя девочка. Глаза обеих едва не искрились от сдерживаемой ярости, но девушки не давали себе воли. Слишком серьезны обвинения, и слишком хрупок лед, по которому они пытались перейти темную пучину, грозящую уничтожить обеих.

– Итак, что вы еще можете сказать в свое оправдание, госпожа Амалия Зонген-Мальдар? – Ректор чуть наклонился вперед, вглядываясь в совершенные черты девушки, и на его щеках промелькнул румянец – девушка была невероятно хороша! Высокая грудь, округлые крутые бедра, тонкая талия – мечта, а не женщина!

Ректор отвел глаза от полушарий груди, выглядывающих из корсета, и принялся задумчиво постукивать по столу заточенным гусиным пером. Девушка молчала.

Тогда Ректор обратил взор на ее спутницу, нагло ухмыляющуюся, будто судили кого-то другого, и весь этот суд интересовал ее лишь как представление.

– А вы, Элена Кеатокль Сариция Семуальд Аассонг? Вы что скажете?

Высокая девушка покосилась на «малютку», тихо шепнула:

– Ничего себе у тебя имечко! Почему я не знала?!

– И чего такого? Пять имен – никто не мешает и вам иметь пять имен! Нормальное имя! – «Малютка» так же тихо хихикнула и звонко ответила Ректору: – А что я должна вам ответить? Что сказать?

– Ну как это?! – немного делано удивился Ректор. – Как вы посмели сломать нос потомку древнего рода, Марону Герену? И кроме того – отбили ему гениталии так, что теперь воспроизводство потомства означенного господина под большим вопросом! Что поясните по этому преступлению?!

– Что, на самом деле отбила ему гениталии? – прикрыв рукой лицо, спросил магистр Зерениус, ухмыляясь в густую бороду. – Эта блоха?! Эта пародия на бабу?! Такому здоровенному парню?! Хе-хе-хе…

– Ничего смешного не вижу! – шепнул Ректор, кривя пухлые губы. – Граф Герен рвет и мечет, требует ее крови! Требует передать ее императорскому суду!

– Так и передай суду, какого демона тогда мы тут сидим? – Зерениус пожал плечами. – Жалко девчонку, конечно, этот Марон полное дерьмо, но мы тут при чем?

– Мы при чем?! А при том, что он один из попечителей университета, забыл? И что он в фаворитах императора – тоже не знаешь? Девка сама нарывалась, измордовала придурка так, что его едва спасли! Он теперь кривой на один глаз, детей у него скорее всего не будет, она ему даже ухо откусила, эта зверина!

– Лесники! Одно слово… – подал голос магистр Астур, сидевший слева от Ректора. Тощий жилистый мужчина неопределенного возраста. Он заведовал кафедрой магической биологии. – Кстати, она не применяла магию. Измочалила его руками и ногами!

– Мда… – то ли восхищенно, то ли удивленно помотал головой магистр Зерениус. – Сильна! Представьте такую жену! Эдак придешь из веселого места, слегка навеселе, а дома тебя ждет такая дьяволица! И что будет?!

– Что-что, не с чем будет ходить в веселое место, – фыркнул магистр Зайдель, сидевший рядом с Зерениусом. – Говорят, она в постели чудо как хороша! Любит больших мужчин с большим…

– Хватит, господа! – Ректор прихлопнул по столу пухлой ладонью. – Вас не туда понесло! Забудьте, что перед вами две красотки! Это преступники! И мы решаем их судьбу! Они совершили серьезные преступления и должны за них ответить!

– Это еще доказать надо – совершили или нет! – вмешался магистр Сальвоний. – Пока что одни голословные обвинения. Если не считать избиения Герена, конечно. Весь университет гудит, обсуждают этот случай. Позор – здоровенного парня, сына графа, которого с детства обучали воинскому искусству, будущего военного советника императора, отделала шлюшка, которая еле достает ему до того места, которым он больше не сможет делать детей! За меньшее людей казнили, и не раз! Если ее преступление доказано – о чем говорим?! А вот по поводу Амалии Зонген-Мальдар… род древний, уважаемый – пусть и впал в немилость к императору. Сегодня в немилости, а завтра в фаворитах! Кто доказал ее причастность к черной магии? С чьих слов? Со слов сынка Герена? Поговаривают, что как раз он и занимался запретными колдовствами!

– А кто поговаривает? – Ректор раздраженно фыркнул и помотал головой. – Она и заявила! Шлюшка, как ты ее называешь! Кстати, ты в курсе, что вообще-то она не просто девушка из лесников, она – принцесса! Дочь правителя Настоящих Людей, как они себя называют! Вы что, хотите устроить войну?! Забыли, чем закончилась последняя Лесная война?! А вы в курсе, что личные телохранители императора как раз из лесников?

– Никогда не понимал этого поветрия – брать телохранителей из лесников! – пробормотал магистр Никос Аргуа, теребя седую бороду. – Это же убийцы! Сколько селений они вырезали во время войн? Сколько наших людей погибло? И допускать к себе этих тварей?! Не понимаю!

– В отличие от наших людей лесники знают, что такое честь и договор. И еще ни разу договоров не нарушали. Не в курсе, да? – ворчливо заметил Зерениус. – Если они что-то вам пообещали – например, отбить гениталии, то выполнят или умрут! Хе-хе-хе… И они великолепные бойцы. Просто феноменальные бойцы! Мы их взяли лишь тупым превосходством в количестве! Люди размножаются, как крысы, а эти рожают раз в несколько десятков лет. Им каждый ребенок дорог так, как… как… в общем – дорог! И вы предлагаете казнить единственную дочь правителя лесников? Вы в своем уме?!

– Да кто собирается ее казнить? – огрызнулся Ректор. – Изгнать, само собой! Пусть едет к себе, и все тут! Домой, к папочке и мамочке под крылышко! Ну а когда все утихнет… Господа, я не очень люблю сынка Герена, или, точнее, совсем не люблю. И что теперь? Есть факт – избиение одного студента другим студентом. Мы должны отреагировать, иначе нас не поймут. Давайте-ка решать по Амалии! По-моему, с этой коротышкой все ясно.

– Не такая уж я и коротышка! – Элена сплюнула, презрительно глядя на людей за столом. – И хватит шептаться! Я прекрасно все слышу! И не тычь меня в бок, Ами! Пошли они к демону, старые пердуны! Я соберу вещи и завтра же утром уеду из этого сортира, по недоразумению именуемого университетом! Вы прекрасно знаете, что Герен занимался черной магией и едва не убил Амалию с помощью своего друга, исчезнувшего в неизвестном направлении! Знаете, что они колдовали на портрет Амалии, используя ее кровь! И что я справедливо избила Герена, взяв на себя ваши функции, господа! Кстати, замечу – в правилах поведения студентов ничего не сказано о том, что они не могут устроить дружескую потасовку! Если бы это было в правилах – девяносто процентов студентов давно бы покинули университет после драки в таверне или за то, что разбили нос сопернику где-нибудь в укромном коридоре! Я не применяла магию, так что вы не имеете права предъявлять мне претензии – это дело императорского суда! И следователей! Потому – заткнитесь и не несите чуши!

– Хмм… у девочки хороший слух… – пробормотал кто-то из магистров, а Ректор побагровел и, указав пальцем на дверь, крикнул, привставая с места:

– Вон отсюда! И чтобы до полудня завтрашнего дня тебя не было в пределах университета! За оскорбление магистров, неуважительное отношение к университету! Таким студентам нет места в наших рядах! Вон!

– Да плевать! – Элена повернулась на каблуках и пошла к двери. Уже взявшись за дверную ручку, она вдруг наклонилась, взялась за подол легкого платьица, сделанного из какой-то «лесной» ткани, вившейся вокруг нее туманным облачком, и мгновенно задрала подол на спину, обнажив красивые, хотя и маленькие, упругие ягодицы.

Магистры невольно вздохнули – кто-то от ярости, кто-то от возбуждения: ягодицы хулиганки не были прикрыты ничем и вызывающе смотрели на магистров двумя нарисованными на них глазами с тщательно вырисованными длинными ресницами. Чуть ниже глаз так же тщательно были изображены две дули, больше похожие на отбитое у Герена мужское достоинство. Похоже было, что Элена прекрасно знала результат судилища и подготовилась к нему со всей возможной тщательностью.

Картина была столь же непристойной, сколь вызывающей, и Ректор встал, открыл рот, чтобы выдать какую-то возмущенную речь, но девушка уже исчезла за дверью, растворившись в воздухе, как дым очага.

Ректор пробормотал что-то о нравах нынешней молодежи, о распутстве, глубоко проникшем в студенческую среду (чем вызвал усмешки на лицах отдельных представителей магистрата), и наконец обратил свой гневный взор на Амалию, так и стоявшую перед столом судей и поглаживавшую здоровенного полосатого кота, не желая спускать его на пол. Коту ласки Амалии явно нравились, он щурился, на морде животного читалось полнейшее удовлетворение жизнью и некоторое презрение к окружающим его ничтожным существам, годным лишь для того, чтобы ублажать хвостатых-полосатых, предоставляя им лучшие куски своей трапезы.

Впрочем – такое выражение морды у всех котов, у которых имеются хозяева. Наглые, самодовольные существа, вся жизнь которых состоит из трапез и сладкого сна, перемежаемых топтанием кошек и нагаживанием в тапки хозяевам. Вот и сейчас кот смотрел на Ректора так, будто прикидывал – в какой тапок ему нагадить – в левый или правый!

– Итак, Амалия, повторяю свой вопрос: вы отдадите своего кота для исследований в лабораторию магистра Астура?

– И не подумаю! – отрезала девушка. – Это мой кот, и никто, слышите, никто к нему не притронется – пока я жива!

– Тогда… нам ничего не остается, как изгнать вас из пределов университета! – с деланым сожалением заключил Ректор, и глаза его хитро блеснули, – до особого распоряжения. Вам следует покинуть университет до полудня завтрашнего дня. Можете быть свободны, госпожа Зонген-Мальдар!

Девушка повернулась, невольно скопировав движение подруги, с таким фурором покинувшей суд, и вышла, печатая шаг, гордой походкой несломленного бойца. Ей хотелось плакать, но она сдерживалась, понимая, что ничего это не изменит, а доставлять своими слезами радость недругам – совершенно ни к чему. Ничего, пройдет время, и она еще вернется, покажет этому проклятому университету – кто есть кто!

Вот только – откуда вернется? Куда ей деваться? Домой? Под папенькину руку, которая тут же потащит ее к алтарю, чтобы поженить с ненавистным соседским парнем-полудурком? Только не это! Только не в постель с полуидиотом, который по разуму недалеко ушел от барана!

Ну так… куда? Куда ей идти? На самом деле отправиться к лесникам? В гости к Элене? Так-то даже интересно, но как ее примут эти существа, так похожие и непохожие на людей? У них совсем другие понятия о жизни, о том, как надлежит себя вести порядочной девушке – к примеру! Если судить по Элене – Настоящие Люди, как они себя величают, не отличаются особо строгой нравственностью, скорее наоборот! И что делать в таком обществе девушке, которая еще ни разу не была с мужчиной в постели? Которая бережет себя для мужа, как и завещано предками? Не возьмут ли ее силой? Не будут ли насмехаться над деревенщиной – с их точки зрения, – которая никому не пригодилась, дожив до семнадцати лет?!

Опять же – а жить на что? Само собой – поток отцовских денег тут же прекратится, придется жить на средства семьи Элены. И как быть с самолюбием баронессы Зонген-Мальдар? Чтобы она, потомок древнего рода, жила как приживалка? Как побирушка, ожидающая подачек? Вопросы, одни вопросы!

Да лучше побирушкой, чем в постель со слюнявым придурком, успевшим оприходовать половину крестьянок из окрестных деревень и всех служанок, начиная с молоденькой швеи и заканчивая старой поварихой, на которую давно уже не посмотрит и пьяный солдат, полгода не видевший женского естества!

Нет уж – в Лес! К Элене! В конце концов, Амалия все-таки магиня, и не из последних. В крайнем случае может изготавливать амулеты и творить мелкое колдовство – сохранять продукты или заговаривать небольшие раны. С голоду не пропадет, даже если откажется от гостеприимства властителей Леса. Лицензия там не нужна – это территория лесников, так что…

Итак, вперед! К новому миру! К светлому будущему! Долой затхлый мирок провинции!

– Почему мы не можем просто отнять у девчонки проклятого кота?! – Магистр Астур ударил кулаком по столу, ушиб костяшки, поморщился. – Приказать страже схватить ее, и все! Вы видели, что он сделал, когда спрыгнул с ее рук? Видели?

– А что он сделал? – недоуменно поднял брови Ректор.

– Он показал нам неприличный жест! Как уличный мальчишка! Я голову даю на отсечение – он показал нам …!

– О Создатель! Астур, поменьше посещай веселых мест, и не будет мерещиться всякая чепуха! Это как в том анекдоте, про возчика, помнишь? Привез дрова, вывалил прямо у порога дома, и тут бежит хозяин, вопит: «И вот о чем ты думаешь, глядя на эти вот дрова, болван?!» А он и отвечает: «О женской заднице! И о том, что у бабы спереди!» Хозяин опешил: «А почему ты сейчас о них думаешь?!» – «А я о них всегда думаю!» Так и ты – тебе мерещится то, о чем ты всегда думаешь. Кстати, у меня жалоба на тебя – что ты делал со студентом два дня назад в таверне «Черный пес»? Что, нельзя было делать все тихо, не за столом, на глазах у всех? Фу, как отвратительно… университет катится в пропасть! Нравы все хуже и хуже – например, эта вот… студентка! Тьфу!

– А мне понравилось! – Гранитное лицо Зерениуса разгладилось, и он стал похож на доброго дядюшку. – Хорошая задница! Эх, где мои двадцать лет? Уж я бы…

– Да ты и сейчас не упускаешь, коллега! – нахмурился Ректор. – Поговаривают, у тебя не менее двух любовниц одновременно, плюс случайные связи! Мне все известно!

– Хорошо, когда все известно! – невозмутимо парировал Зерениус. – А я вот многого не знаю. Например – почему луна создает прилив. Или почему солнце исчезает за горизонтом. Есть догадки, но слишком ошеломляющие и расходящиеся с мнением святых отцов. Потому я их не озвучиваю. Что касается девочек… так не мальчиков же? «И сказал Создатель – плодитесь и размножайтесь!» Вот я и действую согласно его заповедям. Кто меня может упрекнуть, что я не соблюдаю законов предков и самого Создателя? Ты, господин Ректор?

– С кем приходится работать! – скорбно покачал головой Ректор, встал и, собрав со стола бумаги, направился к выходу. – Заседание закончено. Внесите в протокол то, что нужно. Только без излишних подробностей! Глупостей про голый зад и про кота, делающего неприличные жесты, – не надо. Не поймут. И вообще – помалкивайте. Во избежание лишних проблем!

Глава 1

Лежать на коленях очень удобно, особенно если при этом тебе чешут живот. Ей-ей, когда я был обычным человеком… нет – просто человеком, – не понимал этой простой истины. Ведь на самом деле что нужно любому живому существу? Чтобы было что-то поесть-попить, чтобы любили, чтобы кто-то чесал твое брюшко и чтобы ты не опасался, что этот «кто-то» вцепится в тебя и откусит голову. Вечная как мир тема – любовь, предательство и верность.

В полудреме, прищурив глаза, включив «мурлыкатор», я слушал неспешный разговор «ни о чем», наслаждался покоем, «массажем», переваривая съеденную рыбу, покачиваясь, как на волнах.

На удивление, я совсем не страдал от морской болезни, иначе бы путешествие превратилось в пытку. Карету – или как она там у них называется – немилосердно трясло, раскачивало. Это странное сооружение, колеса которого были едва не выше самой повозки, громыхали по камню, которым выстелен тракт, с такой завидной мощностью звука, что ему позавидовала бы любая рок-группа.

Честно сказать, в первый день путешествия я очень страдал. Мои нежные уши, способные различить писк мыши за сто шагов от меня, не желали подвергаться такой шумовой атаке, но потом я притерпелся, привык и стал наслаждаться путешествием и тем, что подарила мне судьба. Например – этими гладкими бедрами, на которых я попеременно лежал, когда не собирался поесть или справить свою кошачью нужду. Нет, не подрать свеженаклеенные обои, совсем другое.

Первый день нашего путешествия я сидел возле окна кареты и во все глаза смотрел на проплывающий мимо пейзаж – леса, поля, холмы, деревеньки, прилепившиеся к берегам рек и речушек. Но потом мне все надоело – если забыть, что нахожусь в другом мире, пейзаж ничем не отличался от того, который можно увидеть где-нибудь в глубинке Центральной России. Если не присматриваться к листьям деревьев и не обращать внимания на встречные кареты, запряженные четверками лошадей, на караваны – шумные, пыльные, окруженные отрядами охранников.

Кстати сказать, нам тоже предлагали взять с собой охранников либо пристроиться к большому каравану. Так-то на дорогах порядок, император железной рукой искоренил разбойничьи шайки (железные клетки на перекрестках дорог – бррр!! Страшная смерть! И страшная вонь…), но отдельные, особо отчаянные или, скорее, отчаявшиеся – остались. Разбойники были всегда и будут всегда – неудачники, которые не сумели устроиться в жизни, охотники до быстрого обогащения – они вечны, как вечны глупость и самонадеянность. Железные клетки, в которых несчастные любители халявы медленно умирают, сходя с ума от обезвоживания, ждут своих «клиентов».

Жестоко, да, но что еще делать? Как отбить охоту к дармовым деньгам? Я был солидарен с императором, выбравшим эффективный, хотя и жестокий способ борьбы с преступлениями на тракте. Чего цацкаться со шпаной?

Мои две подружки отказались от охраны – одна спокойно, улыбнувшись своей прекрасной улыбкой, другая – с не менее прекрасной, но гораздо более наглой. Заявила, что любого, кто покусится на ее имущество и честь (господи, откуда у нее честь-то?! Она ее лишилась лет в одиннадцать, сама похвалилась!), порвет на мелкие кусочки, не дав телу супостата даже опуститься на землю.

Вообще-то в этом случае я ей поверил. Чего-чего, но Элена драться умела, как и все ее соплеменники-фейри. Не дай бог какой-нибудь супостат осмелится напасть на это мелкое золотоволосое существо, больше похожее на куклу, чем на девушку! Те самые мелкие кусочки, на которые она его порвет, фейри просто спалит на лету, выпустив убийственное огненное заклинание.

Волшебница она на самом деле крутая, не менее крутая, чем заключенный в ее теле боец-ниндзя! Я видел ее в деле и очень не хотел бы встретиться с ней в бою, став ее врагом. Даже удивительно – полутораметровая малышка была настолько опасной противницей, что возникала мысль о том, что все-таки ее народ не совсем люди. Или совсем не люди.

Кстати сказать – «фейри» я называл ее только в голове, про себя. В этом мире и названий-то таких не знали. Родичи Элены, дочери правителя той страны, куда мы сейчас едем, называют себя «Настоящие Люди». Но это выговаривать долго да и пафосно, не проще ли сказать – «фейри», – и все становится ясно. Жители холмов, обитатели леса, золотоволосые колдуны – как их еще можно называть?

Справедливости ради надо заметить, что колдуны в этом народе далеко не все. Как и у людей, способность к колдовству проявляется у совсем не великого количества субъектов, потому, когда дар волшбы внезапно прорезался у единственной дочери правителя, было решено отправить ее на обучение в университет, единственное в мире заведение, обучающее волшебников. Кем решено? Я так и не понял. То ли родители Элены решили, что ей стоит принять некоторое количество знаний, параллельно общаясь с теми, кто главенствует в этом мире, то ли Элена достала родителей просьбами отпустить ее на учебу – неясно. Результат был один – золотоволосая «куколка» продержалась в университете несколько лет, став одной из лучших студенток и одной из самых скандально известных девиц, за которой тянулся шлейф из десятков, а то и сотен любовных историй.

К сексу эта похожая на восьмиклассницу девица относилась как к утреннему завтраку: захотелось – съела бутерброд, попила кофе. Не хочется – значит не хочется. Никаких тебе угрызений совести, никаких сомнений в правильности своего поведения – «что естественно, то не безобразно!», как говаривали у нас во дворе особо просвещенные мальчики и девочки.

Амалия была совсем другой. Ну просто-таки совсем! Кроме прически. Теперь у нее на голове вместо копны волос была короткая, мальчишеская прическа, как и у Элены. Пришлось остричь волосы, когда она умирала под действием черного заклятия, выпущенного преступным колдуном, помощником графского сынка. Если бы не я, если бы не Элена, вступившая в бой со всеми, кто встал у нас на пути, – сейчас Амалия нормально лежала бы в могиле, подтачиваемая могильными червями.

Фейри потеряла свои волосы в бою с колдуном – пряди волос вышли за границы силового поля, созданного защитным амулетом, и сгорели вместе с одеждой маленькой колдуньи, когда волшебник выпустил в нее невероятной мощи огненный заряд.

Впрочем, обеим девушкам короткие волосы очень шли, их милые личики, рассмотреть которые не мешали болтающиеся пряди волос, сияли красотой, здоровьем, и если бы девицы остриглись даже налысо, их головы стали бы гладкими, как коленки, – это бы ничего не изменило. Есть такие красотки, красоту которых не испортит никакая одежда и никакая прическа. Не испортит даже полное отсутствие одежды – в чем я убеждался ежедневно и не по одному разу.

Кто стесняется кота? При своем котике можно принимать ванну, почесывать в разных, особо укромных местах и даже сидеть на горшке (Фу! В данном случае я тут же демонстративно ухожу!). Не все, совсем даже не все женщины, в одежде очень красивые и соблазнительные, без единой нитки одежды на теле выглядят такими же соблазнительными и красивыми. Для того чтобы выглядеть красивой без одежды, надо быть совершенной. С рождения. По прихоти богов. Что ты ни делай, но некрасивую отвисшую грудь никакими упражнениями не сделать прекрасной, как нельзя избавиться от целлюлита, если у тебя наследственная к нему склонность. Увы.

Хотя… судя по разговорам моих подружек, которым все равно делать в дороге нечего, кроме как болтать, а посему можно обсудить все и вся, – как и на Земле, главное – иметь деньги. Достаточные, чтобы нанять сильного колдуна, способного изменять человеческие тела.

Таких было очень мало, все такие волшебники наперечет и все – очень, очень богатые люди.

Оно и понятно – любой, вернее любая, выложит столько, сколько запросит волшебник, лишь бы стать молодой, красивой и здоровой. И кроме того – долгоживущей. Ведь те, чье тело омолодили, живут гораздо дольше обычных людей. Например, судя по информации, полученной от моих девчонок, император и его супруга живут уже больше ста лет и выглядят, как будто только вчера вернулись из-под венца. Хорошо быть здоровым и богатым, не так – как бедным и больным. В каком бы из миров ты ни находился.

Да, забросила меня судьба! Вместо того чтобы нормально резвиться где-нибудь в раю, после того как вывалился с балкона на соседскую машину, стоявшую под моими окнами, я вдруг оказался в теле кота, да не простого кота, а разумного, обладающего к тому же магическими способностями, главным из которых было умение вселяться в тела людей, потеснив в их головах владельца организма.

Как это происходило – я не знал. Но кто может с точностью назвать причину тех или иных физических явлений, происходящих в мире? Ученые? Эти болтуны многогрешные, которые сегодня выдвигают одну теорию, чтобы завтра одним элегантным движением молота разрушить ее, чтобы на руинах воздвигнуть новую, такую же глупую, как и прежняя?!

Мы, люди, живем в мире загадок и непознанных событий, пытаясь придать им некую осмысленность, понимая в конце жизни, что не все от нас зависит и кирпич на голову просто так не падает.

В общем – магия, по-другому не скажешь. Как можно объяснить магию?

Мда… вот жил я себе, жил, тужил рядом с красивой, но абсолютно беспринципной (как оказалось!) супругой и оказался в ином мире по прихоти руки с наманикюренными ногтями, толкнувшей меня в мою ненакачанную грудь программиста, и воли богов, засунувших в тело здоровенного котяры.

Не раз задумывался – почему именно в кота? Не в собаку, не в человека – в кота?! Пришел к выводу – это наказание. Не нужно было пинать кошек супруги, которые в очередной раз устроили сортир прямо на коврике перед дверью. Ведь виноваты-то не кошки, которые отказываются посещать загаженный, вовремя не вымытый кошачий лоток, а та, которая завела десяток лохматых и гладких кошатин, не озаботившись как следует их гигиеной. Пинать следовало хозяйку, а не существ, неспособных понять, почему дерьмо из их лотка не исчезает в неизвестном направлении, освобождая место следующей порции.

Ох, ох… где были мои глаза, когда я женился на этой любвеобильной сучке?

Впрочем – знаю. Там же, где и глаза всех мужчин, встречавшихся мне на улице, когда я прогуливался с моей «секс-бомбой». Да… грудь, задница, ноги и… все остальное у нее было по высшему разряду! Не хуже, чем у Амалии! Или у Эленки, чьи пальцы сейчас скользили по моему тарахтящему «мурлыкой» боку.

Мы, мужчины, слабые существа. Лишь немногие из нас за фасадом красоты могут рассмотреть черную, уродскую душу хищницы, и даже если разглядят, не факт, что найдут в себе силы отказаться от демонического существа, суккуба, выпивающего их душу и опустошающего кошелек!

Я встал, потянулся, обернулся на Элену и весело подмигнул ей левым глазом. Девушка хихикнула, и Амалия, покосившись на нее, удивленно спросила:

– Ты чего? Смешинка в рот попала? Я вот все думаю – а не зря ли еду к твоим родителям?

– Опять! Ну – опять! – Элена рассерженно фыркнула, и я на нее недовольно оглянулся – не пристало девушке так себя вести! Благородной девушке!

Хе-хе… я уже начинаю привыкать к Средневековью, термины-то каковы?! «Благородная» девушка! И в чем благородство? В том, что ее предки некогда сумели захватить власть, будучи несколько умнее, хитрее, сильнее и кровожаднее, чем соплеменники?

Обычная история. Как только детеныш из семьи богачей, «олигархов» – так сразу он и благородный, и славный, и добрый! «Ведь у него такой древний род!»

Кстати, давным-давно заметил – чем богаче и влиятельнее родители мажоров, тем подлее, разнузданнее, наглее эти самые мажоры. Папа откупится, мама прикроет! И ведь откупаются, и ведь прикрывают! И нет на них укорота – как ни удивительно, живут эти негодяи гораздо дольше простых, хороших ребят. Почему-то никто не решается прострелить им башку, чтобы не коптили чистые небеса своим смрадным дыханием!

Ух, как я зол! А все этот Герен! Надеюсь, он сейчас хорошенько страдает. Наша малышка обладает замечательным, хорошо поставленным ударом – особенно если бьет насильника по гениталиям. Вряд ли теперь мажорчик сможет иметь детей. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Я же тебе говорила – ты едешь ко мне, а не к моим родителям! Ты моя подруга, замечу – единственная подруга! И то, что ты из «ненастоящих» людей – ничего не значит! Пусть хоть кто-нибудь посмеет сказать одно-единственное плохое слово в твой адрес – я ему башку оторву!

– Даже если это будет твой отец? Твоя мама? – грустно улыбнулась Амалия. – Ладно, не будем на эту тему. Где остановимся ночевать?

– Судя по дорожной карте, через час или чуть больше будет гостиница. Она стоит на берегу озера Оргуль, так что будет шанс искупаться. Обожаю купаться в открытой воде! Ничего с этим не сравнится! Кроме Алмазных водопадов, конечно. Красивее их нет на всем свете!

– Я против того, чтобы купаться в незнакомом месте, – укоризненно покачала головой Амалия. – Кто там водится, в этом озере? А если схватит и утащит в глубину? Ты маленькая, тебя утащить – раз плюнуть! Я и помочь не успею! Ты все время так и норовишь попасть в неприятности!

– Уж кто бы говорил, – ухмыльнулась Элена. – А кого мы с котиком вытаскивали с того света? Кто умирал в своей постельке, разлагаясь, как месячной давности труп? Забыла? И это существо тычет мне в нос тем, что я попадаю в неприятности! Ну-ка, назови, в какую неприятность я попала – вчера, позавчера, неделю назад? За исключением суда магистров, конечно. Но и это даже не неприятность, это так… происки врагов. Итак, в какую неприятность я попала?

– Вчера ты пошла купаться на речку и демонстрировала свои телеса всем, кому не лень было поглядеть на твою задницу и грудь! Это как? И само собой – напросилась на неприятности!

– Да какие же неприятности? Что тут неприятного? – хихикнула Элена, незаметно мне подмигнув. – Какие-то тупые возчики, трое мужланов! Я их даже не убила! Ну так, поколотила немного, и что? Это совсем не неприятности, это развлечение!

– Эля, Эля… ну что с тобой делать? – вздохнула Амалия. – Я ведь переживаю за тебя! Боюсь за тебя! Эти возчики были такими здоровяками, каждый – едва ли не в три раза больше тебя! А если бы они тебя подмяли? Если бы… в общем – зачем так рисковать? К чему все это? Я плакать буду! А потом сожгу возчиков, как головешки! И тогда – что мне делать? Бежать? Куда?

– Глупенькая! – Элена порывисто наклонилась и сочно чмокнула подругу прямо в пухлые губки так, что у меня вдруг взыграло мужское естество, и я люто пожалел, что нахожусь не в человеческом теле. Уж я бы приголубил, уж я бы чмокнул – как следует! Не так, как эта кукла – с лесбиянским оттенком! Вот же чертова девка, мужиков ей мало… Интересно, как они себя ведут в своем доме, когда никто не видит? Из людей – не видит, не из фейри. Подозреваю, что ведут они там совершенно разнузданную жизнь! Если судить по принцессе, конечно.

– Глупенькая! – повторила Элена и ласково погладила Амалию по высокой груди – невзначай, якобы промахнувшись попасть по плечу. – Меня не так просто убить! Котик вот подтвердит. Правда, котик?

Я фыркнул. И с размаху врезал Элене лапой прямо по щеке – мгновенно, не выпуская когтей. Она ойкнула, схватилась за щеку и разразилась чередой непроизносимых добропорядочными девушками ругательств, под торжествующее хихиканье Амалии. Потом решительно отпихнула меня от себя, вернее даже – швырнула, прямо на колени порозовевшей то ли ли смеха, то ли от стыда подруге.

– Эля, разве можно так ругаться?! Наследница древнего королевского рода, молоденькая девушка – и такие выражения?! Ай-яй… – Амалия опять хихикнула, и через секунду девушки смеялись уже вдвоем, тыча друг друга в бока, щекоча, дурачась, как и положено нормальным девицам семнадцати лет от роду.

Семнадцати ли? Иногда мне казалось, что Элене гораздо больше лет, чем я думаю. По имеющейся информации, фейри жили в несколько раз дольше, чем люди, а по внешнему виду никак нельзя было определить их возраст. Вечно юные, вечно молодые – они выглядели на столько лет, на сколько хотели. Всем бы такое умение!

Слушать глупое хихиканье мне надоело, и я попросился наружу – в животе завершился процесс переваривания рыбы, и выпитое параллельно с питанием молоко усугубляло мое состояние. И почему это молоко и рыба так недолюбливают друг друга? Делать ЭТО на пол кареты мне не хотелось, потому я грозно мяукнул, требуя к себе внимания, и, стараясь не выглядеть очень уж человечно, ткнул лапой в дверцу – откройте! Не видите, что ли, – я хочу!

Так поступают все котовые, и я не исключение. Ведь известно, что люди созданы, дабы прислуживать нам, котам!

Нам?! Ах ты ж, черт побери! Это я-то кот?! Я – Шишкин Петр Васильевич, интеллигент в пятом поколении?! Программист и бывший женатый человек?! Мдааа… «меня засосала опасная трясина, и жизнь моя – вечная игра»! Чем дольше я нахожусь в теле кота, тем больше «котовых» мыслей приходит мне в голову. И после этого расскажите мне о том, как дух побеждает плоть!

Не-ет… надо будет хорошенько подумать о том, как стать человеком. Пока не поздно. Пока я окончательно не превратился в самодовольное, гадящее и жрущее полосато-мохнатое существо! Но это позднее. А пока – на волю, в пампасы! Если быть точным – под кусток.

– Он потеряется! – слабо запротестовала Амалия, глядя на то, как Элена приоткрывает дверцу, выпуская своего Дагана (так я называюсь в миру – дурацкое имечко, да! Конаном-разрушителем попахивает. Или что-то из этой серии. Или там был Дагон?).

– Кот – и потеряется?! – отмахнулась Элена, захлопывая дверь и едва не прищемив мой пушистый хвост. – Да скорее ты потеряешься, чем он! Это же КОТ! Лучше расскажи мне какую-нибудь историю из жизни людей. Ваших людей. Или сказку. Спать неохота, а делать больше нечего. Расскажешь?

– Расскажу… – Амалия выглянула в окошко, чтобы успеть увидеть исчезающий в кустах полосатый хвост, затем повернулась к подруге и начала: – Жил в одном провинциальном городке человек. Ничем не примечательный, кроме одной маленькой детали – появился он на свет с родимым пятном, очень напоминавшим по форме человеческий череп.

– А где родимое пятно располагалось? – живо заинтересовалась Элена, устраиваясь поудобнее на отделанной мягким сафьяном лежанке. – Там, где я думаю?

– Не знаю, о чем ты там думаешь целыми днями, но пятно было совсем не в интимном месте, а на боку! А если будешь меня перебивать, то не услышишь в высшей степени поучительной истории!

– Ладно, ладно – чего раскричалась? Молчу, молчу! А жаль, что пятно не ТАМ. Это придало бы пикантности этой истории…

Как и всегда, лес ошеломил меня потоком запахов, от запаха прелых листьев и трав до сладкого, невыносимо приторного запаха цветущих лиан, оплетших гигантские стволы деревьев, на каждом из которых свободно разместился бы поселок, состоявший из нескольких десятков домов. Невероятные деревья. Умопомрачительные.

Их здесь называли арунами – священными деревьями, которые, собственно, и поддерживали экологию леса. Там, где их неразумно вырубили в прошлые века, образовались пустыни, в которых не растет ничего, кроме колючек. Собственно, из-за этого некогда и началась война между лесниками-фейри и людьми, не желающими ничего слышать о том, что нельзя рубить аруны, даже если их ароматная плоть так хорошо подходит для изготовления мебели. Человек такое существо – пока по башке не дашь, не понимает. Даже если аргументы просто-таки железные. Единовременная выгода превыше всего. И это человека губит.

Когда я узнал правду об арунах, о причинах гражданской войны (а как еще можно назвать эти многолетние стычки?), сразу вспомнился остров Пасхи, на котором аборигены свели все леса для того, чтобы построить как можно больше каменных истуканов и переместить туда, где они стоят сейчас, всем своим видом напоминая о человеческой глупости и сиюминутной жадности. Срубить, спилить, убить всю рыбу в реке электроудочкой – нормальное явление для человека, по недоразумению названному «гомо сапиенс» – «человек разумный». Ему лучше бы подходило название «гомо эректус», и не потому, что прямо ходит. Просто за то, что он хочет трахнуть или сожрать все, что шевелится, даже если потом сам сдохнет от недостатка кислорода либо отсутствия пищи в выжженных, вырубленных лесах.

Увы, этот мир ничем не отличался от земного по уровню умственного развития людского общества. Такое ощущение, что Создатель создал одновременно бесчисленное множество миров и заселил их людьми, сделанными по одной и той же колодке – такой кривой, такой баговой, что диву даешься! Может, он создавал миры, будучи с похмелья? Пребывая совсем уж в плохом настроении? На мол, тебе, Вселенная, получи! Что наваял – то наваял! Дураки получились? Самоубийцы? Так туда им и дорога! Все! Не собираюсь ничего пофиксить! У меня дел до фига, надо еще три вселенные создать, да не промахнуться, как с вашей! Плодитесь и размножайтесь – если сможете, конечно!

С размножением у меня был полный швах – те, кого я хочу, были совсем иного роду-племени, а кого могу – совсем не желаю, дабы вконец не озвериться.

Да и есть в этом что-то от зоофилии. А я, Петя Шишкин, не был совсем никаким извращенцем. Нормальный двадцатипятилетний парень, волей неведомой силы попавший в чужой мир.

Быстренько обделав свои грязные делишки и автоматически совершив несколько ленивых движений – якобы прикапываю свои «драгоценности», проводив взглядом карету, медленно уплывающую за поворот, я решил пробежаться, дабы размять свои не очень старые кости. Все-таки я зверь, которому совершенно необходимо интенсивное движение, и нет лучшего движения, чем погоняться за красивейшими радужной расцветки бабочками, мириадами усеявшими лианы и мясистые цветы красного цвета, формой своего цветка напоминающие о том, о чем я предпочту на время забыть – до обретения мужского тела.

Я прыгал, сбивал бабочек лапами, кувыркался, увлекшись так, что когда в конце концов очнулся от игрового запоя, всего в нескольких шагах от себя обнаружил небольшой отряд из десяти человек, прячущийся на боковой, не очень заметной в лесу дорожке. Я почти вывалился под копыта лошади одного из разбойников, и слава богу, что они меня не заметили! Ей-ей, мне не хотелось бы проверять, насколько быстро негодяи умеют выхватывать стрелы и пускать их вслед котам, пренебрегшим элементарными правилами безопасности в незнакомых местах.

Юркнув под кустик, притулившийся к испещренному глубокими морщинами стволу, я замер, впитывая то, что говорили бандиты, собравшиеся явно не для того, чтобы обсудить погоду либо международное положение. И вряд ли они желали пофилософствовать о судьбах мира, обвешавшись оружием, как новогодние елки игрушками и серпантином.

Чего тут только не было – и мечи, и сабли, и арбалеты, и луки, и даже некая круглая шипастая хрень на цепочке, приделанной к рукояти. Этой штукенцией поигрывал невысокий крепыш, задумчиво поглядывающий на человека в капюшоне, надвинутом на лоб. Лица этого негодяя я рассмотреть не мог, слышал лишь шелестящий шепот, будто говорящий постарался сделать так, чтобы потом его никто не узнал. Это напоминало шипение змеи, и от него невольно по спине бежали мурашки. Вернее – бежали бы, будь я в человеческом теле. В общем – все типы неприятные, но некоторые – неприятнее других. Гораздо неприятнее!

– …итак, ваша задача – захватить девок. За это вы получите каждый по десять золотых. Все, что найдете – кольца, серьги, медальоны, – передадите мне, и упаси вас Создатель хоть что-нибудь скрыть!

Человек в капюшоне медленно повернулся, демонстративно обвел взглядом подельников, часть из которых опустила глаза. Кроме крепыша, поигрывающего очень неприятным на вид шипастым шаром, болтающимся на цепочке, приделанной к длинной рукояти.

Я представил, каково это – получить таким шаром по балде, и шерсть на спине встала дыбом – гадкая штука! Очень, очень гадкая! Так вот – крепыш, глаза которого запали глубоко под массивные надбровья, ничуть не испугался, более того – он слегка ухмылялся, как если бы происходящее его забавляло. Возможно, он не понимал опасности, которой просто-таки веяло от человека в капюшоне, а может, он был идиотом. В любом случае крепыш смотрел на «назгула» подозрительно, с вызовом, будто прикидывал – как бы это получше достать того шипастым шаром по хрупкому затылку. А потом забрать все деньги, обещанные за нехорошее деяние.

– Что за девки? – спросил мужчина с клочковатой седой бородой, которую на подбородке рассекал уродливый шрам. – К чему нам готовиться? Охрана?

– Никакой охраны, – пожал плечами «змеешипучий». – Две молоденькие девчонки, по семнадцать лет от роду. Одна – дочь барона. Другая из лесников.

– Из лесников?! – встрепенулся крепыш с оружием в руках. – Да она небось троих стоит в бою! Это же лесники!

– Вас десять человек. – Шипение стало еще более глубоким, холодным. – И вы не можете справиться с двумя девчонками? Чтобы получить по десятку полновесных золотых? Мне рекомендовали вас как самых опытных и сильных наемников! Получается – мне соврали?

– А почему мы должны отдать тебе драгоценности, которые найдем на девках? – не унимался крепыш. – Да мы за них выручим больше, чем ты нам даешь! Тебе – девок, нам – все остальное! Мне кажется – это справедливо! Правильно, парни?

– Праавильно! – нестройно подтвердили трое или четверо разбойников, но остальные, постарше и поумней, настороженно молчали, ожидая реакции странного нанимателя. И она не заставила себя ждать.

В руке человека в капюшоне вспыхнул огненный шар, который тут же отправился в полет – едва не попав прямо в меня!

Вот же несчастная судьба лазутчика! Едва не лишился жизни – и просто по глупой случайности!

В одной из книжек некогда прочитал, как какой-то разведчик пробрался в тыл врага и замаскировался так, что вражеский солдат, вышедший по нужде, надул прямо на голову лазутчику. И тот ничего не мог сделать! Нельзя себя демаскировать! Терпи!

Мой случай был гораздо злей – я даже мявкнуть не успел, как разрывом, оглушившим, будто ручная граната, меня забросило на ветку дерева, торчавшую над головами собравшихся. Автоматически вцепившись когтями в мягкую кору, я удержался на своем наблюдательном пункте и был вознагражден прекрасным обзором и еще более прекрасной слышимостью. Хотя и слышать-то особо было нечего – сейчас уже нечего. Лошади ржали, вставали на дыбы, конь под крепышом упал и безуспешно дрыгал ногами, пытаясь подняться, при этом несколько раз прокатившись по ногам своего хозяина. Сломал он их или нет, но стопроцентная гарантия, что крепыш в ближайшие пару недель станет припадать на одну, а может, и на две ноги сразу. Если только вообще станет ходить!

Чтобы успокоиться, всей этой разношерстной толпе понадобилось минут пятнадцать, во время которых человек в капюшоне сидел в седле неподвижно, изображая из себя бронзовую статую императора.

Что интересно, его лошадь никак не отреагировала на шумиху и вопли, будто происходящее было для нее совершенно обыденным делом. Впрочем, может, так и было…

Помятое воинство снова выстроилось перед колдуном – молчаливые и не такие самоуверенные, как перед демонстрацией силы. Крепыш кривил губы – то ли от боли, то ли от волнения, остальные прятали взгляд, стараясь не смотреть в темноту надвинутого капюшона.

Оно и понятно! Я сам-то опасался лишний раз туда поглядеть – жутковато ведь как-то! Мало ли, что это за тварь! Почувствует мой взгляд, метнет, гадюка… и нету Кука!

– Итак, повторяю – девицы мне нужны живыми. И не изнасилованными. Допускаются несмертельные ранения – например, в ноги или руки. Да, девица из лесников великолепно владеет боевыми единоборствами. Да, обе девицы – волшебницы. И совсем не слабые. Но на вашей стороне преимущества неожиданности. Воспользуйтесь ими. И еще – если кто-то попытается сбежать, не выполнив контракт, я его найду, и он пожалеет, что не умер сразу. Если по неловкости или по умыслу кто-то из девиц умрет, прежде чем попадет в мои руки, – вы тоже умрете. Итак, вперед! Принесите мне этих девок! Я жду вас здесь. Старший отряда – Барис (колдун указал на крепыша). Ты отвечаешь за налет. Если кто-то не будет его слушаться – ответите передо мной. Я вас убью. Пошли вон!

Колдун так страшно прошипел «Пошли вон!», что даже лошади наемников напугались – запрядали ушами и попытались встать на дыбы, тут же успокоенные опытными руками всадников. Людям тоже было не по себе – наконец-то они поняли, во что вляпались.

Смешно сказать, но я им даже слегка посочувствовал – вместо элегантного грабежа оказаться между двух молотов-колдунов! Даже трех! В дурном сне не приснится!

Но сочувствие быстро испарилось, когда я представил, как в лошадей, в двух усатых возчиков из компании по перевозкам (что-то вроде наших дальнобойщиков) летят смертоносные стрелы, а потом… потом врезаются в нежные ноги, в гладкие коленки моих подруг.

Разве можно портить такую красоту? Острые наконечники – и в такие красивые ноги! Так нельзя! Даже если бы это не были Амалия с Эленой. Но это именно они, мои гладкие, мои сладкие, мои… ммм… мрррр… мрррр… мррррр… тьфу! Где тут я, и где рассуждения кота?!

Итак, кто нанял мордоворотов и что теперь делать?

Первый вопрос – не ко времени, хотя ответ на него напрашивался сам собой. Ну кто еще мог мстить за отбитые гениталии? За сломанные ребра?

Второй вопрос – самый актуальный. И решать его нужно быстро, очень быстро! Быстрее, чем лошади, на которых сидят разбойники, доскачут до медлительной, еле движущейся по пыльной дороге «сухопутной яхты», в которой мучаются от безделья мои подруги.

Размышлял я секунд десять, дожидаясь, когда и отряд, и колдун исчезнут из виду, а потом соскочил с дерева, в очередной раз удивляясь ловкости и силе, заключенных в моем четырехногом теле.

Без всякого сомнения – если бы я захотел, смог бы нанести тяжелые увечья неподготовленному человеку. Мои когти сродни стальным серпам, а реакция такова, что от меня не могла безнаказанно уйти ни одна муха, посягающая на мой завтрак. Не раз и не два девчонки восхищенно хлопали в ладоши, наблюдая за тем, как я безжалостно искореняю мух, влетевших в окно кареты. Один удар лапой – и нет проклятой твари, исчадья ада, одной из многих, обитающих вокруг тракта! Благо тут было чем попитаться – дерьмо, падающее на дорогу, лежало здесь до тех пор, пока его не съедали червяки либо пока не смывал очередной бурный ливень. И все это считали нормальным. Ну в самом деле – не мешки же для сбора навоза подвешивать к лошадиным задницам? Это вам не королевские лошади в центре Лондона, здесь народ попроще!

Но что я могу сделать против вооруженного, закованного в кольчугу бойца? Ну ладно, одному или двум – глаза выцарапаю. Но остальные меня просто прибьют! И даже не вспотеют при этом. Вот если бы я был размером с тигра!

Я мгновенно нырнул в Серый мир, как называли его разумные кошки, мои нынешние соплеменники. То есть – в подпространство. Усилием воли бросил свое астральное тело вперед, и – о чудо! Через несколько секунд я уже посреди группы разбойников!

Впрочем – чуда тут никакого не было. Перемещать свою «душу» – это не лапами двигать, хотя для моего сознания движение в подпространстве представлялось именно так – я двигаю лапами, мое тело куда-то бежит. Я даже видел себя так же, как в реальном мире, – лапы, хвост, все остальное. Ничем не отличающееся от того, что мог рассмотреть раньше, но только серо-черно-белое – без каких-либо других цветов. Пятьдесят оттенков серого – вот что я видел в Сером мире.

Догнав, я выстроил себе дорогу наискосок от земли, направив ее в точку над головами всадников, молча и с угрюмыми минами на зверских физиономиях направляющих своих лошадей вслед за двумя весьма самонадеянными волшебницами.

Ррраз! И я уже завис в пяти метрах над землей, стараясь не упускать из сознания знание о том, что стою сейчас на твердой, стальной крепости пластине. Стоит лишь отпустить, забыться – и тут же грохнешься вниз. И насколько вниз ты грохнешься – это науке неизвестно. Может, даже до центра планеты. А там – кончится у тебя сила, с помощью которой удерживаешься в Сером мире, вылетишь из него, как пробка из бутылки, и… все. Конец. Всему конец. И несчастному коточеловеку, и двум красоткам, на чьих коленях так приятно дремать и грезить о счастливом обретении человеческого тела. Мужского тела!

Едва не промахнулся. В последний момент крепыш вдруг потянул за повод, разворачивая лошадь к обочине. И если бы она не заартачилась – я бы точно пролетел мимо, воткнувшись в придорожную пыль.

Но все-таки получилось. Погружение, как и в предыдущие разы, было болезненным, жгучим, таким, как если бы я упал в котел с огненно-горячей или обжигающе холодной жидкостью. Мое сознание на мгновение потухло и тут же навалилось – я ощутил запах собственного немытого тела, боль в ушибленных ногах, запах конского пота, шедший от коня, на котором я сидел. А затем началась борьба.

Крепыш оказался невероятно устойчивым к вторжению и никак не желал оставлять управление своим телом. Зажатый в мозгу, он выл, скрежетал, загнанный в небольшую клетушку-ячейку, лез из нее, как медведь из берлоги, потревоженный охотником, рычал, матерился, и если бы я не был уже достаточно умел в захвате чужого тела, скорее всего, он выбросил бы меня из своей головы, и тогда… Да кто знает – что было бы тогда? Лучше не пробовать. Возможно, что в этом случае я потерял бы не только управление телом, но и саму жизнь. Было у меня такое ощущение, а я привык своим ощущениям доверять.

Борьба длилась целую вечность – так мне показалось. На самом деле, конечно, не прошло и секунды. Рраз!

И вот я уже не кот, и не Петя Шишкин, а… мда! Очень, очень неприятная личность!

С телом ты получаешь груз воспоминаний носителя, и если эти воспоминания похожи на гниющие останки, на кучу дерьма, благоухающую на всю округу, тебя тут же потянет вытошнить. Что я и сделал. Нельзя было спокойно и бесстрастно рассматривать картинки, проплывающие перед внутренним взором, и остаться безучастным.

Негодяй! Подлец! Насильник! Убийца! Жестокий аморальный тип, которому вообще не нужно жить – ни в каком из миров!

Честно сказать, меня даже попустило – ведь я заранее обрекал человека на смерть, овладев его телом, а когда знаешь, что тот определенно заслуживает смерти, – работать с ним гораздо легче, чем с хорошими людьми. Ну… мне так кажется. Легче.

– Стой! – каркнул я, привычно придерживая лошадь. – Всем стоять!

– Что еще? – мрачно спросил громила, который ехал слева от меня, и унылое, кислое выражение его лица могло спокойно и без проблем сквасить неопределенно большое количество молока. – Что хочешь сказать… командир?! Мать твою через забор и в дышло!

– Заткни пасть, Маран! – всплыло имя разбойника. – Вот что, парни, кто хочет умереть?

– Ты чо, вожак, колдовством пришибленный? Чо хрень несешь? – возмутился бородатый бандит и, с хрустом почесав бороду, достал оттуда что-то маленькое, незаметное, прикусив это зубом. – Кто на хрен хочет подыхать? Есть предложение? Чо хошь сказать?

– Вот что, – невозмутимо ответил я, удостоверившись, что соратники слушают меня, собравшись в кучу. – Валить нам надо из этого дела! Похоже, что нам конец! Слышали, что он сказал? Это две колдуньи! Спалят на хрен, и все! Или порчу какую-нибудь нашлют, и будем потом кровавыми кирпичами дорогу устилать, пока не сдохнем! В общем – я против того, чтобы связываться с теми девками. Чо думаете по делу?

– Все так думают! – подал голос тощий мужичок, за спиной которого торчал лук. – Только слыхал, чо он сказанул? Поймает и будет пытать! И убьет! А я ему верю! Только голос его вспомню – мороз по коже! Змеюга хренова! Ну его на хрен! Вляпались по самое не хочу!

– Точно! – снова подал голос бородатый. – Поймает и грохнет! Вот же вляпались…

– Знаете, что он еще сказал? – Я понизил голос почти до шепота. – Эта вот… лесовичка… она ведь принцесса! Представляете, если мы поймаем принцессу и отдадим этому уроду! Что тогда будет?

– Эй, Сим! – Бородатый кивнул высокому парню позади всех, тоже лучнику. – Что будет, если поймать принцессу лесовиков? Что они будут делать? Ты ведь с ними якшался, когда в караванах ходил!

– Слыхивал я про нее, про девку-то, – мрачно кивнул парень. – Это та, что графскому сынку яйца оторвала! Он теперь мерин стал, потомства не будет. Так граф поклялся отомстить! Злая девка. Боец – непревзойденный! И колдунья знатная. Если это она, конечно, – та, что мы брать собрались. Что будут делать лесовики? Да найдут нас всех, по одному или скопом, – и грохнут. И такие они искусники в казнях – вы не представляете! Вот рассказывали мне… сам-то я не видел, но знаю одного парнишку, который был там. Так вот, поймали лесники одного грабителя, насильника – и к столбу его. А под ним посадили семечко какое-то. Из семечка начал росток вылезать – медленно так, совсем медленно! А на конце острый, как пика! И вот этой пикой, да в зад казнимому… Долго он еще мучился, пока росток через него прорастал, пока из головы не показался, прямо из глаза. Они еще как-то жизню в теле поддерживают – ну чтобы мучился подольше. А что придумают тем, кто ихую принцессу заграбастал?! Какую казню?! Кабы войны вообще не было, принцессу ведь убивать нельзя! Ежли только по суду, да и то… За такое, ежели война зачнется, наши же и повесят. В общем – хреново дело. Дельно говорит вожак. Ноги отсюда делать надо! И надеяцца, што этот козел нас не найдет! Затихарицца, а то еще за море уплыть, на острова! Небось не до нас будет ему!

– Мне сдается – он в любом случае нам денег бы не дал, – снова подал я голос. – Прикиньте, зачем ему свидетели того, что он принцессу заграбастал? Поубивать нас – ни платить не надо, ни свидетелей не останется! Мутный этот колдун, ох мутный! Предлагаю…

– Что ты предлагаешь, придурок?! – раздался шипящий, змеиный голос, из кустов выехал колдун, и сердце не мое ушло в пятки.

Я тут же прикинул – не пора ли валить из чужого тела? Если не успею свалить до смерти носителя – как бы не оказаться вместе с ним на ярмарке новых тел, отправляясь на реинкарнацию!

– Бей его! – отчаянно завопил я и, выхватывая из кобуры на седле ту самую штуку с шипастым шаром, бросился в атаку на мага, делающего руками некие пассы. – У него золото! Бей его!

Как я уклонился от огненного шара – сам не знаю. Вот как-то уклонился, и все тут! Красный болид обжег мне плечо, испарив добрый кусок кольчуги вместе с курткой, и, врезавшись в землю, поднял фонтан земли – все, как в фильмах про Отечественную войну, когда по позициям врага бьет тяжелая гаубица!

Что мне помогло избежать верной гибели – неведомо. Кошачьи рефлексы, скорее всего. Ведь когда ты объединяешься с чужим телом, перенимая его умения, – ты привносишь в чужой организм и что-то свое. По-другому и быть не может. Жидкость из двух сосудов сливается, и новая жидкость обретает новые свойства – так, наверное? Хотя… скорее всего, данный пример слишком уж грубый, любой химик посмеется мне в лицо, попробуй я привести такие сравнения. Но я ведь и не химик! Всего лишь несчастный программист, которого пытается убить обезумевший от ярости колдун!

Шипастый шар с шелестом вспорол воздух и врезался в капюшон «назгула»!

Чтобы непостижимым образом со снопом искр и вспышкой отрикошетить в сторону…

Вот это да! У него что, силовое поле?!

И тогда я вспрыгнул ногами в седло, выпрямившись во весь рост, и бросился на противника, шипя, завывая, как взбешенный кот! Мои – не мои сильные руки обхватили колдуна поперек тела, соскальзывая, будто он был гол и намылен. Поле! Чертово силовое поле!

Колдун шипел, плевался, капюшон соскользнул с его головы, и я увидел перед собой череп с остатками кожи. Зубы, не прикрытые губами, клацали, сквозь щели между ними текла липкая вонючая слюна, а из двух дырочек на месте носа – отвратительные зеленые сопли, вздувающиеся пузырем.

Меня даже затошнило! Видеть перед своим лицом эдакую пакость! Мне было так же противно, как тогда, когда мы выкапывали из гроба с полуразложившейся покойницей портрет Амалии, положенный туда черным колдуном. Вонища была – ой-ей! И червяки… желтые могильные червяки! Бррр!

Я невольно ослабил хватку, колдун вывернулся из моего захвата, соскользнул с лошади, и… тут же в него врезались три стрелы! Вспышки, искры, вонь сгоревшего дерева, раскаленного металла!

Еще стрела, еще!

Потом что-то круглое – я определил форму по огню, охватившему снаряд. Оглянулся – двое из моих соратников раскручивали пращи, держа в другой руке по свинцовому снаряду про запас.

Держись, колдунишка! Это тебе не беззащитных крестьян сжигать!

Колдун вдруг бросился бежать – быстро, как заяц от собак. Ноги так и мелькали под длинным черным плащом. Он стартовал так неожиданно, что я на секунду оторопел, и этого ему хватило для того, чтобы оторваться метров на десять – пятнадцать. Олимпийский чемпион, а не зомби, не полудохлый огрызок человека!

А потом наступил закономерный финал. Небольшой, синего цвета шарик вырвался из руки колдуна и навылет прошил мою – не мою грудь, оставив в ней ровное круглое отверстие с обожженными краями, из которого тут же толчком выплеснулась кровь. Прежде чем сознание погасло, я успел выскочить из упавшего на траву тела и спрятаться в кустах, матеря себя за неосторожность – а если бы колдун заметил, как из человека появляется… кот?! А если бы не успел выскочить и умер вместе с бандитом?

Но слава богам – колдуну было не до меня! Он методично расстреливал соратников моего «носителя», в считаные секунды проредив их строй на девяносто процентов. Последнего, самого умного, он достал уже метрах в двухстах от места схватки – настегивающего несчастную лошадь кожаным хлыстом. Шарик плазмы, как живой, погнался за ним следом, виляя из стороны в сторону и тем напоминая ракету из противотанковой установки. А когда воткнулся в спину несчастного, разорвался, как граната, разбросав по сторонам ошметки того, что когда-то было удачливым разбойником, наемником, привыкшим безнаказанно обижать людей.

Иногда и Зло служит Добру. Надо только как следует разозлить это Зло и указать ему на источник его раздражения. И результат может быть очень неплохим. Вот как сейчас, когда полностью уничтожен весь отряд наемных убийц.

Так бы всегда! Зло, уничтожающее зло, – что может быть практичнее?

Смотреть, как колдун добивал оставшихся в живых покалеченных разбойников, я не стал. Выстроив магическую дорогу над землей, рванулся вперед, за каретой – так, что мир мелькнул вокруг меня, будто я мчался в тоннеле на быстроходном автомобиле, и через несколько секунд уже сидел у дороги, дожидаясь, когда «сухопутный корабль» подплывет ко мне, позванивая дорожным колокольчиком.

Мне так хотелось улечься на свой коврик, а лучше – на коленки к одной из моих подруг. Хватит на сегодня героических свершений.

Спать. СПА-А-АТЬ!

Глава 2

– Бе-е-едненький! Набегался, уста-а-а-ал! – Рука, резко пахнущая благовониями, перебирала шерсть на загривке, и мне было очень приятно. Только вот надо ей сказать, чтобы поменьше тратила притираний – для моего кошачьего нюха такая концентрация масел и духов все равно как удар по носу.

Впрочем – привык уже. Вначале мне все запахи казались отвратительными, до рвоты. Ну только представить, например, запах цветов, усиленный в тысячу раз! А то еще хуже – запах грязных носков, тоже тысячекратно усиленный!

Брррр… Когда снова стану человеком – буду менять носки каждый день! Нет – два раза в день! И трусы…

– Не ходил бы ты гулять так далеко, а? Кто-нибудь обидит! Ты же такой маленький, такой слабенький!