Скрытые чувства Эльденберт Марина

— Ты знала?

— О том, что они здесь будут? Шутишь? — прошипела я. Не желаю, чтобы меня услышали. — Насколько ты помнишь, я не хотела рассказывать твоей дочери про нас.

— О том, что она встречается с ним.

— Нет! Откуда?

Взгляд Ладислава смягчился, но только когда он посмотрел на меня. Стоило ему повернуться к дочери, я испугалась, что их столик сейчас задымится.

— Теперь придется рассказать, — произнес он, поднимаясь.

— Не нужно!

Я перехватила ладонь ящера в попытке вернуть его в кресло, но силы, разумеется, были неравны.

— Ладислав, наше свидание закончится, если ты меня выдашь, — более спокойно добавила я, хотя едва сдерживала внутреннюю дрожь и напряжение.

— Они все равно нас заметят, Лилиан, — ответил он. — Лучше подойдем первыми.

Ладислав прав. Тысячу раз прав! Захоти мы уйти, сделать это совсем незаметно не получилось бы. Но оттого, что он собирается наплевать на нашу встречу и рвется выяснить, почему его взрослая дочь до сих пор не в своей постели, нежный мусс резко начал горчить на языке. И жутко практичной и рациональной мне стало очень-очень обидно. Желание накрыться пледом и остаться на месте сделалось почти непреодолимым, и пусть сам во всем разбирается! Но интуиция и настрой Берговица подсказывали, что он сейчас разберется, а расхлебывать придется мне. Вот это у них с дочуркой общее: бросаться с берега на глубину!

Поэтому я мысленно выругалась, но поспешила за ящером. Как раз успела вовремя: Ладислав навис над разлепившейся парочкой.

— Отец? Лили?

Во взгляде девочки так явственно горели шок, смущение и паника, что я даже подумала, что ко мне вернулись способности. К счастью, родитель полностью завладел ее вниманием, и смотрела она теперь исключительно на него.

— Где твой телохранитель, Фелиса? — холодно поинтересовался Берговиц. От Ладислава, с которым я проводила самый чудесный вечер за последние годы, не осталось и следа.

— В машине, возле выхода.

— Мы же договаривались, что ты не будешь нарываться на неприятности и подвергать свою жизнь опасности.

— Здесь нет никакой опасности!

— Я способен защитить Фелису, листер Берговиц… — Нат поднялся, закрывая собой девчонку.

Рядом с ящером мой высокий брат смотрелся слишком худым и совсем не солидным. С тем же успехом я могла бы выступить против шэмы.

— Вы и себя защитить не сможете, листер Рокуш, не то что мою дочь. Возвращайся домой.

Последнее Берговиц бросил уже Фелисе, которая на этот раз послушно поднялась. «Послушно» и «мой босс» — понятия несовместимые, поэтому я с удивлением осознала, насколько это для нее важно. Все это поняли.

— Она остается!

Ну, кроме моего не слишком умного братца.

— Фелиса сможет сама разобраться, что делать и с кем встречаться! — Нат сжал кулаки.

— Моя дочь — несовершеннолетняя и будет делать то, что я ей велю.

От голоса Берговица по спине пробежал холодок. Я открыла рот, чтобы осадить брата, но Фелиса меня опередила.

— Все нормально, Натан, — произнесла она как-то слишком спокойно. — Увидимся в академии.

Подхватила сумку и быстро направилась к выходу, а я уже по привычке шагнула за ней.

— Лилиан! — Пальцы Берговица легли на мое предплечье.

И меня прожгло насквозь, только не желанием, а гневом.

— Можно тебя на пару минут? — позвала ящера и все-таки пошла к стойке, с которой начинался ресторан.

На брата мне вообще сейчас смотреть не хотелось. Поговорим. Потом. Но вот Ладислав…

— Почему ты так с ней поступил? — спросила я у него, когда мы оказались на набережной, на площадке поближе к воде, где было не так многолюдно и ветер смазывал громкость голосов.

— Она опять нарушила правило.

— Она приехала с телохранителем.

— Его не было рядом.

— Он в машине, можно было просто позвать. Но зачем отправлять ее домой и портить им свидание?

— Они не подходят друг другу.

— Потому что мой брат — студент? Или потому, что небогат? Так он очень талантливый, у него все впереди. Звукозаписывающие компании в очередь становятся, чтобы заманить его к себе…

— Потому что он человек!

— Человек? — заморгала я, медленно осознавая его слова. — Я тоже человек, Ладислав.

— Это другое.

— Разве?

— Он не сможет ее защитить. Он не ящер.

Мне стало холодно, хотя скорее всего дело было не в пронизывающем ветре.

— Точно не ящер, — согласилась я.

Понимая, что продолжать этот разговор бессмысленно, все-таки направилась к машине Фелисы.

— Я отвезу тебя.

— Не стоит, — хмыкнула я, несмотря на то что в груди как-то стало пусто. — Я вернусь с Фелисой. Спасибо за вечер.

Эммет уже выезжал с парковки, но при виде меня остановился и подождал, пока нырну на заднее сиденье автомобиля, где ждала босс. Точнее, я очень сомневалась, что она меня ждала. Сжатые губы и сложенные на груди руки указывали на то, что девочка не в духе.

— Подбросишь до дома? — спросила я.

Не знаю, правильно ли поступила, но возвращаться в обществе Ладислава категорически не хотелось.

Фелиса приподняла изящную белесую бровь:

— А как же свидание?

— Закончилось.

Она кивнула, и я немного расслабилась. По крайней мере меня не прогнали, потому что, зная взрывной характер босса, можно было ждать чего угодно. Но, кажется, сейчас она решила молчать, только раздувала ноздри и демонстративно смотрела в окно.

Хватило ее ненадолго. Минут через пять Фелиса ударила по панели, и перегородка между водителем и пассажирами пошла вверх. Стоило нам с девчонкой «остаться наедине», как она повернулась ко мне и рявкнула:

— Лили, я считала, что мы подруги, а ты, выходит, встречаешься с моим отцом! И когда ты собиралась мне об этом рассказать?

— А ты почему не сказала, что встречаешься с моим братом?

Фелиса стушевалась и резко растеряла свою воинственность.

— Это другое, — передернула она плечами.

И я ринулась в наступление. С меня достаточно двойных стандартов ящеров. На сегодня — точно.

— Это еще почему? Если ты можешь пойти на свидание с тем, кто тебе интересен, почему я не могу?

— Потому что это мой отец!

Я скопировала скепсис Фелисы, так же приподняв бровь:

— Из-за того, что я твоя помощница?

— Нет, — качнула головой она. — Потому что он старый.

— Старый?

Это день неожиданностей, не иначе. В сознании всплыл образ Ладислава: светлые волосы, гладкая кожа, разве что на лбу и вокруг глаз морщинки, когда хмурится или улыбается, скульптурное поджарое тело. Ящер не выглядел юношей, но он был мужчиной, и именно это в нем заводило, заставляло терять остатки разума.

— Да, у него уже почти совершеннолетняя дочь есть. Он старый и скучный.

— Ничуть, — возразила я.

— Ты с ним из-за денег?

Я снова поперхнулась и смерила Фелису холодным взглядом:

— Ну, знаешь ли, это уже оскорбительно!

— Значит, он тебе просто нравится? — Глаза девочки стали круглыми-круглыми.

Очевидно, эта мысль просто не укладывается у нее в голове.

Не так я представляла наш разговор, хотя раньше и не собиралась его представлять, но получалось… странно. Мы действительно говорили на равных, не как босс и секретарь, а как подруги, раскрывающие важные секреты.

— Нравится, — призналась я.

Невероятно, но, если отбросить его слова про людей и ящеров, Ладислав по-прежнему мне нравился. И вечер с ним правда был чудесным. Ключевое слово — «был»… А вот об этом думать сейчас не хотелось.

Фелиса с минуту молчала, вглядываясь в мое лицо, то прищуриваясь, как отец, то кусая губы.

— Но почему тогда ты не сказала мне? — наконец-то спросила она.

— А почему ты не сказала мне про Ната?

— Думала, ты будешь против. Или хуже — расскажешь отцу.

Удивляться я уже утомилась, поэтому просто нахмурилась:

— Должна была?

— На самом деле нет. Все произошло неожиданно даже для меня: Натан позвал погулять, я согласилась.

— Конспиратор! — усмехнулась я. — А делал вид, что ты ему не нравишься.

— Мужчины, — притворно вздохнула Фелиса. — Все они сначала делают вид, что равнодушны.

А меня внезапно пробрал смех, я бы даже сказала, хохот. Потому что девочка попала в точку. Ладислав ведь тоже шифровался и «пытался избавиться от наваждения», то есть от внезапно вспыхнувшей симпатии к помощнице дочери.

Аккуратно смахнув навернувшиеся на глаза слезы, набралась смелости и выдала:

— Я тоже посчитала, что мой роман с твоим отцом тебе не понравится. Особенно после твоих слов.

— Каких?

— О том, что не сядешь за один стол с девушкой отца.

— Вообще-то я имела в виду Надин.

Имя спутницы Ладислава подействовало на меня как ушат ледяной воды.

— У них все серьезно?

— Судя по тому, что он ужинал сегодня с тобой, — нет.

Ну да, а тогда в «Полуночном небе» он ужинал с ней.

— Как ты заметила, у отца пунктик насчет людей и ящеров. Старость, мозги, закостенелость и все такое. Если пригласил тебя, значит, ты ему очень нравишься.

Комплимент так себе, учитывая всякие пунктики, но с этим к Ладиславу, а мне бы с Фелисой до конца разобраться…

— Значит, ты не думаешь, что я претендую на место твоей матери или еще что-то в этом роде? — задала я самый важный для меня вопрос.

Фелиса мигом посерьезнела и смело встретила мой взгляд:

— Маму ты все равно не заменишь, но ее больше нет. А отцу нужно двигаться дальше, так что пусть он лучше встречается с такой классной девчонкой, как ты.

— Лисс Рокуш, листер Берговиц просил передать, чтобы вы зашли к нему в кабинет. — Майя заглянула в «мастерскую» Фелисы. — Для важного разговора.

Мы как раз закончили тот образ с юбкой, которая не давалась нам в субботу, поэтому можно было немного расслабиться и отдохнуть. Выпить ячи, перекусить, подумать, сколько всего еще осталось доделать. Визит к Ладиславу в эту картину не вписывался от слова «совсем».

— Сейчас?

— В течение получаса.

Помощница ящера, как обычно, нацепила маску сдержанности и смотрела на меня с долей снисходительности. Но мне сейчас было не до Майи.

— Передайте листеру Берговицу, что я не могу прийти. У нас слишком много работы, чтобы отвлекаться.

— Если нужно, я вас подменю.

Даже так? В этом доме все выполняют приказы Ладислава, но я, лакшак его забодай, — не все!

— Не стоит. Чересчур долго объяснять вам, что к чему.

— Я сообразительная, — процедила секретарь вышестоящего начальства.

Не только сообразительная, но и терпеливая: даже не упрекнула в том, что приходится меня заменить, пока я буду общаться с Берговицем.

— В этом я не сомневаюсь, но все равно — нет.

Теперь во взгляде Майи сверкнули угли: видимо, терпение было на исходе. Но я не собиралась пасовать.

— Что мне сказать листеру Берговицу?

— Правду! Что я слишком занята.

И что не хочу с ним важных разговоров.

— Иди, Лили, с остальным я сама справлюсь, — вклинилась между нами Фелиса. — Можешь быть свободна до утра.

И подмигнула. Вот ящерица!

Ей, кстати, понравилась идея, что я встречаюсь с ее отцом, и заверения, что это было всего лишь одно свидание, она пропустила мимо ушей. Как будто я не знаю, что позже приедет Нат якобы для примерки своего костюма, поэтому она и хочет меня спровадить. И вообще я хотела поговорить с братом о произошедшем (судя по сообщениям на мой номер, он тоже был не против пообщаться), а не выслушивать листера Я-Сделаю-Все-По-своему.

Потому что не я вчера испортила нам свидание. Не я разрушила хрупкий мостик нашего взаимопонимания. Не я назвала своего братом третьим сортом. Если кое-кто этого не понимает, это его проблемы!

Но, видимо, Ладислав считал иначе. К тому же думал, что, стоит ему меня позвать, радостно побегу навстречу. Не дождется!

Чем больше я думала о вчерашнем, тем больше заводилась. В самом плохом смысле этого слова. Ночью не могла уснуть, ворочалась с боку на бок: то вспоминала неистовый полет над Западным мостом, то жесткую фразу Ладислава о том, что Нат с Фелисой друг другу не подходят. Да кто он вообще такой, чтобы решать, кто кому подходит, а кто нет?! Но особенно меня злило то, что ему было наплевать на мое желание не выдавать нас и не рассказывать все брату и Фелисе. Пусть девочка все поняла и приняла, это не отменяло самого факта, с которым я отказывалась мириться.

Поэтому я приняла решение больше об этом не думать, и у меня даже получилось полностью окунуться в наш с боссом проект и выбросить ящера из головы. Однако он никуда выбрасываться не собирался.

Но и бегать от него я тоже не стану. Послушаю, что скажет эта рептилия. И лучше ему говорить по делу!

Майя оставила нас в покое и ускакала в неизвестном направлении (видимо, боялась, что Фелиса передумает и припашет ее шить платьица). А я специально заглянула на кухню, сделала себя ячу и сэндвич, выждала ровно тридцать пять минут и только затем поднялась в кабинет Берговица.

Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и сверлил меня взглядом. Я мстительно ответила тем же.

Но Ладислав не задержался на месте, в несколько мгновений преодолел расстояние между нами и развернул меня в сторону двери:

— Пойдем. Мы уже опаздываем.

— Куда? — опешила я от такого приветствия.

— На встречу с Еленой.

Понедельник! Точно! Встреча с Еленой, о которой я благополучно забыла. Правда, совесть меня мучила недолго. Потому что забыла я о ней из-за Ладислава!

— А предупредить ты не мог? — осведомилась я, когда мы оказались уже в его машине. Мстительный настрой пришлось отложить до лучших времен, я включила деловую Лилиан. — Я бы нормально отпросилась.

— Ты же хотела сохранить подготовку к вечеринке в тайне. Я придумал тебе алиби.

А, нет, не включила!

— Я и наше свидание хотела в тайне сохранить, но ты решил иначе.

— Ты поэтому злишься?

Мне дико захотелось стукнуть ящера чем-то тяжелым, прямо кулаки зачесались. Жаль, он за рулем, и вообще рукоприкладство наказуемо согласно киронскому уголовному кодексу. Очень жаль.

— Если ты не понимаешь, почему я злюсь, то нам больше не о чем говорить. Просто расскажи, как вести себя с Еленой…

— Я должен объясниться, — перебил меня ящер. — Насчет своих слов о людях.

Я едва не ответила (из вредности), что он мне ничего не должен, но вовремя прикусила язык. Вместо этого сложила руки на груди и кивнула.

— Вчера, когда я сказал, что люди слабее ящеров, я подразумевал, что скорость реакции и физическая сила у них от природы хуже.

— У нас, — сухо поправила я. — Но какое это имеет отношение к жителям мегаполиса? Мы не в лесу живем, в городе важнее навык общения, богатство и влияние, а не физическая подготовка.

— Это не так, Лилиан. Твой брат не сможет дать отпор таким, как Киррин Марпич, не убежит от шэм…

— Я убежала!

— Тебя ранили, — не преминул заметить этот расист.

— Я защищала Фелису.

— Я это помню.

— Против Марпича мало кто выстоит, — бросила я раздраженно. — Тогда парень твоей дочери должен быть как минимум спортивным чемпионом Кирона в двух категориях.

— Двух? — приподнял брови Ладислав.

— По борьбе и по бегу, чтобы мог обогнать шэм.

На лице мужчины появилась слабая тень улыбки, которая тут же растаяла.

— Достаточно быть просто ящером.

— Да ну?

— Это правда. Я бы справился и с шэмами, и с Марпичем.

Я бросила взгляд на мощную фигуру Ладислава: даже под пиджаком бугрились мышцы. А от него самого веяло силой и опасностью с первой нашей встречи. Охотно верю, что он со всем справится.

— Допустим. — Я пожала плечами. — Но умение дать по морде — это не всё. В конце концов, Фелиса выбрала Ната, а не Марпича.

Ладислав поморщился, будто сама мысль о встречах его дочери и моего брата вызывала у него зубную боль.

— Не всё, — процедил он, — но это не отменяет того факта, что рядом с человеком Фелиса рискует.

— Для безопасности существуют телохранители!

— И когда это ее останавливало?

На это ответить было нечего, босс и правда делала что хотела. И если захочет остаться с Натом наедине, то останется.

— Все равно не могу понять, при чем здесь люди, — не сдавалась я, предпочтя смотреть на пригород за окном, а не на эту самоуверенную гору мышц и чешуи.

С минуту в салоне автомобиля висело гнетущее молчание, тем неожиданней прозвучал голос ящера:

— Моя жена погибла из-за человека.

Человека?

Во рту мигом пересохло, я перестала рассматривать живую изгородь и повернулась к Ладиславу, а с губ слетел простой вопрос, который не смогла удержать:

— Как?!

Память заработала, вытаскивая из подсознания все, что я читала и запомнила о том трагическом случае. Прессу не пустили дальше ограничительных лент, поэтому даже фотографий той аварии почти не было. И подробностей тоже. Что, если историю пытались замять?..

— Ее убили? — добавила я совсем тихо.

— Нет.

— Тогда я не понимаю.

— У Холли не было прав, поэтому у нее был водитель. Человек. В ту ночь она возвращалась с благотворительного ужина, я не смог с ней поехать из-за важных переговоров, продлившихся допоздна. Из-за ливня трасса превратилась в стекло…

Голос Ладислава звучал глухо, и я неосознанно потянулась к его руке, положила ладонь на предплечье.

— Он вел автомобиль на высокой скорости. Не знаю, чья это была инициатива, его или супруги, но на одном участке водитель не справился с управлением, машина не вписалась в поворот и вылетела за защитное ограждение. Там был обрыв. А внизу — камни и залив. Автомобиль разбился о скалы.

Я так живо представила картину, что стало нечем дышать и на глаза навернулись слезы. От боли, которую он пережил, когда все узнал.

— Он был профессионалом и работал в нашей семье несколько лет, но все равно потерял управление и ничего не смог сделать. Будь у него реакция ящера, этого бы не случилось.

Эти слова, особенно его уверенность, меня отрезвили. Вывели из переживаний.

— Ладислав, киронцы тоже попадают в автокатастрофы, — заметила я осторожно.

— Попадают, — холодно согласился он. — Но, по статистике, выживают в девяноста семи процентах случаев, а в пятидесяти четырех не получают даже царапины. Что же касается людей, то для них все обычно заканчивается гораздо печальнее.

И как это понимать?

— Я тебе очень сочувствую, правда. — Я говорила искренне. — И то, что ты рассказываешь, — ужасно. Но то, что произошло с твоей женой, — несчастный случай.

— Моя жена погибла по вине человека, и этого не отменить.

Я едва не зарычала от досады и твердолобости одного лакшака.

— Но это глупо!

— То, что Холли погибла? — сухо уточнил Ладислав.

— Винить в этом всех людей!

— Я не виню людей, я говорю, что они слабые.

Приехали!

— Ты ошибаешься! — выпалила я тоном, который и покончил с нашим странным разговором.

Вроде должно было стать легче, но что-то совсем не становилось.

К счастью, мы уже добрались: автомобиль Берговица въехал на подъездную дорожку старинного особняка семейства Камрин. И если честно, сейчас я была безумно рада даме в темном платье, ждущей нас на том самом злосчастном крыльце.

Елена выглядела так же, какой мне запомнилась: деловой стиль одежды, эффектная красота уверенной в себе женщины, цепкий надменный взгляд. Глядя на нее, удивительно было представить, что кто-то предпочел ей другую. Но мне ли не знать, как обманчива порой внешность.

— У меня двадцать минут на то, чтобы все вам показать, — заявила Елена, когда мы поднялись на крыльцо. — Потом я уезжаю на встречу.

— Не волнуйся, надолго мы не задержимся, — в тон ей ответил Ладислав.

Его одарили сдержанной улыбкой, а затем посмотрели уже на меня.

— Лилиан Рокуш, помощница Фелисы, — представилась я, протягивая руку.