Уютные люди. Истории, от которых на душе тепло Кирьянова Анна

Добрый молодой человек вчера шел по улице и переживал, что денег нет. Он на самом деле добрый, он раздал свои деньги тем, кто очень просил. Сам на себя ругался, но раздал. Земляку из башкирской деревни, родственнику, и еще дал одному больному мальчику на конфеты. Жалко стало потому что. И денег не осталось совсем. Как-то он не рассчитал. И на миг в его сердце появилось сомнение: а может, зря он раздал все? Может, плохо быть добрым?

И в тот же миг он увидел в закоулке двора богатую машину, застрявшую в снегу. И богатую женщину, которая ругалась и не могла выехать. А вокруг никого нет!

Он подбежал и стал выталкивать машину. Забыл, что плохо быть добрым. И вытолкал! Богатая женщина обрадовалась очень и дала ему пять тысяч рублей! Он не хотел брать. Изо всех сил отказывался. Но богатая женщина сказала, что он ее спаситель. И велела немедленно взять эти деньги в подарок. В подарок от души.

Не было денег, а стало пять тысяч. И еще его поцеловали и обняли крепко. И назвали спасителем.

Так что добро не пропадет! Это мне рассказал лично Альфир. Я слово в слово пересказала. А из пяти тысяч он уже тысячу пожертвовал на доброе дело. Все равно много осталось!

У добрых все равно остается много. Почему-то так получается…

было у Давида Ливингстона. Он в десять лет начал работать на фабрике – в XIX веке это было нормальное занятие для бедных детей. Ну, еще можно было в работный дом податься, это вроде тюрьмы. Или сразу в тюрьму, если начнешь попрошайничать. Вот Давид и пошел работать, работая, он умудрился выучить математику, латынь и греческий. Это позволило ему поступить в университет. Чтобы оплачивать учебу, он продолжал работать на фабрике. А потом получил степень доктора медицины. Но не стал принимать пациентов в уютном кабинете, – он стал миссионером. И поплыл в Африку. Там он проповедовал, лечил, учил, – и путешествовал. Пережил много стычек с бурами и португальцами, заступался за африканцев. Те тоже любили доктора. А Ливингстон шел по Африке все дальше и дальше. Это он назвал знаменитый водопад в честь королевы Виктории. И пересек пустыню Калахари. Можно долго рассказывать о его путешествиях и лишениях, которые пришлось перенести. Мне запомнилось, как на Ливингстона напал лев. Схватил его, как кошка хватает мышь. А отважный миссионер молился Богу и думал: «Все же лев – это не такая уж плохая смерть. Все же он царь зверей. Так что ничего страшного!»… От льва Ливингстону удалось спастись, но его рука осталась искалеченной. Он выучился стрелять с другой руки, – стрелять часто приходилось. И продолжил свое путешествие…

Чем он только не болел! Малярией, дизентерией, тропической лихорадкой, – но однажды заболел очень сильно. Да еще и заблудился. Потерялся. Пропала экспедиция Давида Ливингстона! Все газеты Англии и других стран писали об этом. Но что поделаешь? Ахали, охали, качали головами, но предпринять ничего не могли.

А в это время другой человек, у которого было тяжелое детство, снарядил экспедицию и отправился на поиски доктора Ливингстона. Его звали Генри Мортон Стенли. Детство его тоже было не сахар – мать сдала его в приют тюремного типа. Где Генри находился до 15 лет. А потом он получил образование и стал газетным репортером. Хотя мог бы стать вором или побирушкой. Вот он и отправился на поиски Ливингстона. Прошел шесть тысяч верст по Африке, участвовал в многочисленных стычках с местными племенами и бурами, переносил тяготы и лишения вместе со своим маленьким отрядом… И, знаете, нашел палатку доктора Ливингстона – это в Африке-то! Ливингстон уже погибал от болезней и голода. Но встал и вышел, опираясь на палку, стараясь держаться прямо.

А репортер Стенли приподнял шляпу и сказал вежливо, – он же никогда не видел миссионера Ливингстона: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»

Доктор тоже приподнял шляпу, – как же без шляпы! И ответил, мол, вы не ошиблись, сэр. Это я! Рад знакомству!

И Стенли спас доктора. Он ведь привез еду, медикаменты и всеобщую поддержку. Потом они подружились. И много разговаривали темными африканскими вечерами. Очень сомневаюсь, что они жаловались друг другу на тяжелое детство. И что они вообще жаловались. Им было о чем поговорить, этим двум героям…

У кого было трудное детство – у того будет трудная жизнь. Только вот в чем дело – трудности мы сами себе выбираем. Можно и дальше работать на фабрике или сидеть в приюте. А можно отправиться в Африку. Там тоже трудно. Но особо жаловаться некому и некогда.

И еще – того, кто верит, спасут. Неожиданно появятся у палатки, приподнимут шляпу и скажут вежливо: «Доктор Ливингстон, я полагаю?»… Спасет другой человек, тоже много чего переживший. И потому готовый пройти шесть тысяч верст по выжженной африканским солнцем земле для того, чтобы найти и спасти…

И все эти улыбки, комплименты, доброе отношение были всего лишь маской, способом получить желаемое. От нас просто что-то было нужно: товары, деньги, бесплатные услуги, эмоциональное обслуживание, наши связи, возможности… Что угодно, только не мы сами. Это горько осознавать потом, когда желаемое получено, а нас оставляют наедине с нашими проблемами. И больше не звонят, не пишут, никуда не зовут. Использованную вещь можно выкинуть. Или убрать в кладовку, как дрель, которая нужна в хозяйстве. Понадобится – достанем!

Молодой человек пригласил девушку на вечеринку. Не очень привлекательную девушку, полную такую, в очках. Эта девушка о нем мечтала, он знал! Она оделась красиво, потратила много времени на макияж и прическу, волновалась, ночь не спала. И все шло отлично. Пока она не поняла, что молодой человек ее пригласил, чтобы с ее отцом познакомиться и получить хорошую должность. И с вечеринки толстенькая девушка шла одна, и горько плакала. Хотя ничего ведь не случилось. Ее просто хотели использовать. А это так горько понимать.

Как только понимаете, что вас начали использовать – надо уходить с вечеринки. И дистанцироваться в отношениях. Это уже не отношения, это вы прислуживаете другому человеку, служите ему, – вроде как дрель. Ему просто надо дырок насверлить, вот он к вам и обратился. Так молодого Есенина поэтесса Гиппиус заставляла самовар раздувать и петь нецензурные частушки на потеху гостям. Хотя и за стол усаживали, и чаю из самовара наливали… Вроде все нормально было. Хотя на самом деле Есенин служил угощением и бесплатным развлечением…

Или с Эдит Пиаф в ресторан пришла компания друзей. Они всегда с ней ходили в рестораны, хвалили певицу, пели ей дифирамбы и уделяли внимание. Только платила за угощение всегда певица; так уж повелось. На это внимания никто не обращал, дело ведь не в деньгах, не в угощении, так ведь? Дело в дружбе! И однажды Эдит Пиаф заказала для всех в ресторане картошку. Просто картошку. «Хочу, – говорит, – просто картошки. И друзьям моим принесите то же самое!» Друзья были при деньгах, не нищие, не клошары. И отлично могли сами себе заказать угощение. Но так они разгневались и опешили, когда им картошку принесли, что все стало ясно. Они просто пользовались деньгами певицы. И платить за себя даже и не думали…

Понять, что нас используют, очень просто. Человеку постоянно от нас что-то надо. Он может даже и не просить, мы сами даем. Оказываем услуги, дарим, самовар ставим и счета оплачиваем. Может, и частушки поем. Попробуйте один раз отказать вежливо. Сказать: «Я сейчас не могу это сделать. Нет возможности!» И посмотрите на поведение своего знакомого. Если он нормально воспримет отказ, извинится и спросит, не надо ли и нам помочь, – все в порядке. Если надуется, рассердится и потеряет к вам интерес, – все понятно. К сожалению, все понятно. Мы – дрель. Или другая полезная вещь, которая лежит в темном углу до поры, до времени.

А в личной жизни мы беззащитны. Мы доверяем по умолчанию, вот в чем дело. Мы любим, потому и готовы отдавать, соглашаться, жертвовать. Но если слишком долго и много приходится жертвовать, тоже стоит задуматься – любят ли нас? Или тоже используют, как полезную вещь. Которую выкинут, как только она станет бесполезной…

так уверял один коуч. Или бизнес-тренер. В общем, энергично уверял и доказывал, что путь к богатству лежит через рекламу и продвижение бренда. Если рекламировать бизнес правильно, вы получите огромные продажи. Торгуете сумочками, скажем, – вам придет контракт на покупку пяти тысяч сумочек. А потом – пятидесяти тысяч сумочек! И вы запрыгаете от радости! Деньги потекут в ваш карман!

Один мужчина слушал, а потом сказал, что он не запрыгает. Он массажист. И если он увидит у своего кабинета очередь из пятидесяти тысяч человек, он испытает желание убежать. А прыгать от радости желания не будет!

Тренер сказал, что можно нанять сто массажистов тогда! Им платить немножко, а остальное себе брать. И деньги потекут в ваш карман, вы запрыгаете от радости!

Мужчина ответил, что люди идут именно к нему. Он уникальный специалист. И люди будут разочарованы, если он будет предлагать каких-то других массажистов. Других они и сами могут найти. Вот и все.

Одним людям реклама приносит успех и деньги. И контракты на пятьдесят тысяч сумочек. А другим – головную боль и вынужденные оправдания перед пятьюдесятью тысячами человек… Или круглосуточную работу на износ. Не всех обогащает реклама, вот в чем штука. Иным людям она только вредит.

И одни с удовольствием бублик уписывают. С аппетитом едят пышную мякоть и румяную корочку. И расхваливают. А другие мрачно смотрят на дырку от бублика. И сетуют, что вот, их обманули. За их же деньги продали дырку от бублика. Посмотрите, какая большая дырка.

Так вот и живут люди-то. Одни бублики едят, а другие остаются с дыркой от бублика. И считают себя несчастными. И говорят: «Бублик – это такая дырка, а по краям немного теста».

Бублик – это бублик. Жизнь – это просто жизнь. И надо получать удовольствие, пользоваться хорошим и не слишком сетовать на дырки. Без них, видите ли, бубликов не бывает…

предлагают купить в магазине. Большой такой сетевой магазин. Бананы лежат. И над бананами жалостное объявление, прямо душераздирающее. «Купите одинокий банан. Он не плохой, он просто потерялся. Отпал от грозди. Ему очень плохо. Но он не плохой, он хороший! Ему так плохо одному! Купите не гроздь бананов, а одинокий банан. Этим вы поможете экологичному потреблению!» Я впечатлительный человек. Я смотрела в коробку: но одинокие бананы мне не понравились. Они все были с дефектами; где-то кожура лопнула, а где-то к банану приделана часть плодоножек от других бананов. Или я не знаю, как это называется. В общем, одинокие бананы какие-то нехорошие все лежали. Помятые.

Рядом женщина средних лет с добрым лицом тоже читала объявление. Она шмыгала носом; то ли простыла, то ли грустно ей стало от такого объявления. Она нерешительно взяла одинокий банан с черными пятнышками и вертела его в руках. Положить назад как-то неудобно, я знаю.

Женщина меня узнала и сказала печально: «Вот, надо же. Бананы тоже одинокими бывают. Их никто не берет, никому они не нужны. Как люди прямо. Как я. Купить, что ли, бананов одиноких? Как-то жалко их. Но они какие-то нехорошие, да?»

Да. Я тоже так думаю. Добро бы, скидка была на эти одинокие бананы. Или прибыль от покупки передавали бы детям, скажем. Купил одинокий банан – второй достался ребенку или старичку. Это я понимаю. А давить на жалость и призывать к сознательности не надо. Одинокими люди часто остаются именно потому, что они слишком добрые. Слишком жалостливые. Слишком склонны винить себя в чем-то; и живут по «остаточному принципу». Себе похуже, другим – получше.

Тогда можно все невкусное предлагать купить. Или что-то, у чего срок хранения завтра кончится. Одинокую сметану и одинокую колбасу. Или одинокое уродливое пальто. Или одинокий ботинок без пары. Он же хороший. Он не виноват, что остался один! Может, у вас есть одноногий знакомый? Ему пригодится!

Пока я все это говорила, женщина начала улыбаться, а потом хохотать. И, смеясь, выбрала хорошую, плотную связку бананов. Прямо загляденье! А я апельсины купила. Они же все одинокие, так что сделала доброе дело, можно сказать.

И мы с женщиной в хорошем настроении, смеясь, вышли из магазина. Вспоминая одинокий банан, который она хотела купить из жалости. Из совершенно непонятной жалости…

Не надо ничего из жалости делать, кроме по-настоящему добрых дел. Тем более вступать в отношения с одиноким подпорченным бананом. Лишнее это. Если есть возможность выбрать что-то за свои средства – надо выбрать лучшее. И угостить кого-нибудь, если у вас доброе сердце…

Почему судьба не дает мне такую возможность? Я все время нахожусь на одном уровне и с трудом свожу концы с концами!» – так часто говорят люди. Они честно прилагают усилия, чтобы добиться большего. Больше зарабатывать, выше подняться по карьерной лестнице, расширить бизнес – выйти на новый уровень. А никак не получается это сделать. Почему?

Один философ привел хороший пример: вы заходите с трехлетним малышом в магазин и покупаете ему шарик мороженого в вафельном стаканчике. Потом выходите на улицу, а малыш неловко машет рукой, не доносит мороженое до рта… И шарик шлепается на тротуар. Малыш отчаянно плачет, и вы снова заходите в магазин. Дитя тычет пальчиком в рекламный плакат, на котором нарисован огромный вафельный рожок с тремя разноцветными шариками. И кричит: «Хочу такое! Большое!» Вряд ли вы купите ребенку такое, большое. Просто потому, что он своими маленькими ручками с одним-то шариком не смог справиться. Не смог распорядиться маленьким мороженым. Да и не съесть ему так много, все растает. Поэтому вы снова покупаете один шарик. И это – в лучшем случае…

Вот и вам дают снова один шарик. Не больше. Пока вы не научитесь правильно распоряжаться тем, что есть, вы не получите больше. Ни за что!

Если вы неправильно тратите свои деньги и при этом теряете их, вы вряд ли получите больше. Нужно внимательно проанализировать: как именно вы тратите деньги? Может быть, вы слишком расточительны и мгновенно поглощаете мороженое, даже вкуса не ощутив. Ам! – и все. Нет денег. А может, вы набрали кредитов и живете в постоянных долгах. Едва выплатите один долг, снова берете кредит? А может быть, вы тратите свои деньги на других людей слишком щедро, а на себя не тратите совсем? Отдаете свое мороженое, а потом плачете и бежите за новым шариком? Может быть, вы не радуетесь, когда тратите свои деньги, не покупаете себе ничего для удовольствия, – ровным счетом ничего? Или едите свое мороженое с недовольным выражением лица, да еще ругаете его: «Невкусно!»… А может быть, вы мороженое прячете, копите, не откусив ни кусочка, а потом требуете больше? А накопленное мороженое тает…

Вся проблема может быть в том, что вы неправильно распоряжаетесь полученным. Надо научиться крепко держать в руках свой вафельный рожок и аккуратно, с удовольствием, не спеша есть лакомство. Тогда в следующий раз вам могут дать большую порцию, почему бы и нет? Большую порцию получает тот, кто правильно распоряжается малой. И благодарит за полученное. Это тоже важный момент – благодарность.

Когда человек начинает правильно распоряжаться деньгами и своими преимуществами, он получает возможность выйти на новый уровень. Надо крепко держать в руках то, что вам уже дали. Получать удовольствие от полученного. Использовать его себе на благо. И благодарить. Это касается не только денег, – любых преимуществ. Правильное использование дает новые возможности. Когда научишься пользоваться тем, что есть, получишь новое, лучше и больше. Так часто бывает…

за то, что из школьной столовой утаскивает еду. С собой берет сосиску и хлеб. Пюре или кашу съест, а сосиску возьмет. Завернет в мешочек и в портфель положит. Или в карман. Придумали ему обидное прозвище, вроде побирушки. И конфетку, когда кто-то угощал на день рождения, тоже он клал в карман, никогда не ел. Жадный такой, бережливый. А этот мальчик все уносил маленькому братику и коту, это были бедные годы. Просить он не умел, поэтому только свое и уносил. Это не смешно. Совсем вот не смешно. Но все следили, переглядывались и смеялись.

Над Андерсеном тоже смеялись. Он был странный очень; то рыданиями разражался, то утопиться грозился, то влюблялся в дам и падал в обморок от чувств. А главное, он был жадный побирушка. И старался не тратить деньги на обеды, все норовил к кому-нибудь в гости пойти и там поесть. Друзья даже для смеха давали ему деньги на еду. И со смеху покатывались, когда Андерсен бережливо прятал деньги в сундук, а потом снова к кому-то шел похлебать супа. Надо же, какой жадный!

Андерсен умер и оставил своим друзьям наследство – все свои деньги. И их деньги, которые они ему давали на обеды. Он ни копейки не истратил из этих денег. Он для друзей все берег и копил. Так он выразил свою любовь, – он не умел иначе выражать свои чувства. Только в сказках умел. И вот – в сбережении денег. Он их копил для своих друзей, вот в чем дело. А еще, оказывается, тайно посылал свои деньги одиноким и больным старикам. Это уже после смерти сказочника выяснилось.

Так что осуждать чьи-то привычки не надо, наверное. И смеяться над кем-то не надо. Все может оказаться не таким, каким кажется. Вовсе не смешным. Печальным и трогательным…

про корабли, вмерзшие в лед. Отважные моряки пешком отправились искать спасения. Им восемьсот миль надо было пройти по арктической снежной пустыне, по страшному морозу, от которого зубы взрываются. А за ними гонится чудовище! Моряки ослабли от голода и цинги, они еле идут, волоча за собой припасы. Консервы отравленные, – так уж вышло, палатки, оружие, ящики какие-то… А потом они, совершенно обессиленные, устраивают привал. На страшном морозе.

И, знаете, достают чайный сервиз: чайник, чашки и блюдца. И начинают пить чай.

Фарфоровый красивый сервиз они волокли с собой, значит. И на диком морозе сидят рядом с палаткой и пьют чай из красивых чашек.

Вот на этой сцене я оторвалась от захватывающего фильма про то, как моряки героически спасают свои жизни. Вранье все это. Никто не бредет по арктической пустыне, погибая от голода и холода, волоча за собой чайный сервиз. И никто не сидит у палатки в шинельке и фуражке, распивая чай, когда за ним гонится чудовище…

Так вот и бывает. Читаешь книгу с психологическими советами и поучениями; или слушаешь речи поучительные. Что делать человеку в отчаянном положении? Как спастись? Что предпринять?

Надо мыслить позитивно. Это очень помогает. Все, кто перестроил свои мысли, стали богатыми и счастливыми. Майкл стал позитивно мыслить и выиграл сто миллионов. А Грета выздоровела от страшной болезни. Джон сколотил состояние, торгуя шнурками. Восьмидесятилетняя Ада вышла замуж за юного принца.

Это чайный сервиз. Вот как увидишь его в фильме или в книге – и не хочется дальше читать. Так не бывает. Так только в плохом кино бывает.

Это бесполезный совет, вот что я думаю. Как чайный сервиз в арктических льдах. Люди берут с собой провиант и оружие. Энергию и защиту. Они в этом нуждаются, когда опасность близко и надо спасать жизнь.

А бесполезные красивые советы – это чайный сервиз. Который никто не потащит с собой в опасных обстоятельствах…

Может, это дом на море всему виной. Или просто заманчивая картина безделья, которому вы предадитесь, когда все-все сделаете и добьетесь успеха.

Разъясню по порядку. На вопрос: «Что вы будете делать, когда заработаете сто миллионов долларов?» большинство отвечает примерно так: «Куплю себе особняк на берегу моря и буду отдыхать. Сидеть в кресле-качалке, смотреть на огонь в камине или на звезды. Или неспешно гулять по берегу…» Большинство людей предоставляют блаженную картину отдыха после напряженных трудов по добыванию капитала. Завоевывать, трудиться, лезть из кожи вон, прилагать усилия надо для того, чтобы получить возможность отдыхать в счастливой праздности. Это и есть рай…

Мозг хитрый. Остроумный. И он говорит человеку так: а зачем надрываться, собственно? Отдыхай сейчас. Что мешает-то? Заработай на кресло-качалку и отдыхай. А можно на стуле качаться, на работе. Это еще удобнее. Так мы с тобой, дружище, сбережем огромный ресурс. И начнем отдыхать прямо сейчас, раз тебе так хочется. Все. Отдыхай. Ничего делать не надо. Цель, о которой ты мечтал, достигнута – отдых начался!

Так мозг устроен. Он не слишком фиксируется на море, доме, кресле-качалке и прочем. Главная цель распознана – отдых. И достигнута. Вы бессильно валитесь на диван! Бах!

Надо что-то другое представлять в виде цели. Более энергичное. Видеть новые возможности и новые вершины. «Когда я разбогатею, я снаряжу экспедицию на Марс. Или построю огромный госпиталь для бедных и буду им управлять. Или поеду раскапывать древние города, как Шлиман!» – вот так лучше. Но большинство людей мечтают о доме на берегу моря, где они будут отдыхать. И падают на диван…

Она была такая яркая, пышная, с большими карими глазами – волоокая, как говорили в старые времена. Веселая, энергичная, общительная… Она была как пышная роза; и пахло от нее розовым маслом. Тогда были такие болгарские духи в деревянном флакончике. А он был серенький замухрышка в советских джинсах за шесть рублей. С челочкой и в очках. Они вместе учились в институте. И один раз он танцевал с Ларисой на вечеринке, потом ее провожал до дома. Даже поцеловал. А потом он был как преданный пес; верный, добрый, любящий и совершенно ненужный… Он остался в аспирантуре, Лариса выскочила замуж за «нового русского». За разбитного бизнесмена с машиной и квартирой. Тогда это было богатство.

Прошло много лет. Этот Алексей добился успеха, стал главой крупного издательства. И сам написал много исторических книг. Он женился, но брак неудачный оказался. Как-то без любви они прожили с женой десять лет и разошлись по согласию. А потом он уж и не хотел жениться – и так все удобно и нормально. Только вот однажды машина сломалась. Пришлось вызвать эвакуатор; а самому ехать на трамвае до дома. Две остановки. Нет смысла такси вызывать. А пешком холодно и темно. Зима.

В трамвае Алексей как дурак себя чувствовал. Он даже не знал, как проезд оплатить, сколько стоит билет. Раньше три копейки стоил, – он отлично помнил это. Память такая штука…

А в трамвае стояла, держась за поручень, пожилая женщина в пуховике, в уродливой вязаной шапке. Сапоги такие китайские, матерчатые, нескользкие. Иссохшая старушка, правильнее сказать. Морщины и пепельного цвета кожа. Очки дешевые… Алексей скользнул взглядом. И как будто кожура или кора стала отпадать от старушки; странное преображение случилось. Он узнал! И вскрикнул: «Лариса!» Женщина пугливо посмотрела на него и тоже узнала. И стала пробираться к выходу. Прочь!

Он понял душой – она не хочет, чтобы он ее рассмотрел, увидел, какой она стала. Но все равно пошел за ней, люди как-то понимали и расступались молча. Он догнал Ларису у дверей. Трамвай ведь не открывает двери по желанию пассажиров. Он догнал и сказал снова: «Лариса!» А больше ничего не мог сказать этот красивый полуседой мужчина. Только рукой касался рукава старого пуховика. Благоговейно касался. Он как-то все понял за секунду и только одного боялся – что Лариса уйдет. Он ее всю жизнь любил. Но гнал это чувство и убивал память.

Хорошо, что не убил. Они вместе сейчас. И Лариса расцветает как роза; постепенно, не сразу. Глаза ее стали живыми, лицо – розовым. И волосы отросли, которые погибли после лечения. Она распрямилась и поправилась; как прежде. И все ужасное, что случилось с ней в жизни, прошло и забылось. Она ожила. Кора растрескалась и исчезла.

Когда-то Лариса не узнала свою любовь; помешали очки, челочка, убогие джинсы, юношеские прыщи… Не узнала. А он потом узнал. Он умел любить. А любящие прозорливы и обладают каким-то радаром, прибором для распознавания своих возлюбленных в любом обличье. Хоть в каком.

Это был специальный трамвай любви. Последний трамвай. Хорошо, что они успели в него сесть и встретиться. Это как сказка про Соловья и Розу; только со счастливым концом. Мы всегда узнаем своих, вот что я думаю. Может, по запаху. Он говорил, что был запах розового масла…

это плохо, конечно. Вот, скажем, мать не любит ребенка. Или отец. Ну, вот так получилось; мать не смогла именно этого ребенка полюбить. Бывает такое.

Самое страшное, когда мать не признается себе в том, что она просто не любит. Это же ненормально, так? Только плохая женщина не любит ребенка, это все знают. А так важно оставаться хорошей. Достойной. Сохранить высокую самооценку.

И тут на помощь приходит атрибуция. Это не я не люблю овсяную кашу. Это каша противная. Была бы она вкусная, я бы ее любил. А она невкусная! Это не я не люблю ребенка. Это ребенок плохой. Ведет себя плохо, смотрит исподлобья, орет, бегает, мешает, не слушается. Он все это делает нарочно; умышленно. Это очень плохой ребенок!

Так Цветаева искренне считала свою младшую дочь Ирину дефективной, недоразвитой. Хотя девочка медленно развивалась от голода, – мать ее недокармливала умышленно, о чем сама писала. От отсутствия внимания – ее за ногу привязывали, чтобы она не ела из помойного ведра. И от побоев, как это ни печально. Дефективный ребенок был отдан в приют, где и умер от голода и болезней. И от нелюбви. Но плохих детей невозможно любить, так ведь?

И лорд Байрон отдал пятилетнюю Аллегру в приют. Потому что она была плохим ребенком; упрямой, как осел, и ужасно прожорливой. Чем уж Аллегра помешала лорду в его замке и сколько она ела, – неизвестно. Но ее отдали в приют не потому, что папа ее не любил. А потому, что она была плохая. Понимаете? Она была дефективная. И не давала себя любить. В приюте девочка умерла; она умоляла папу приехать, но это она хитрила. Она же плохая была. Она ждала подарков, так говорил лорд Байрон.

Вот в чем ужас нелюбви. Злодей просто не любит. А хороший человек находит оправдания своей нелюбви в поведении ребенка. И постоянно ругает, обижает, дергает, лезет, воспитывает, делает замечания… Для того чтобы оставаться хорошим. Правильным. Достойным. Чтобы не порушить свою драгоценную самооценку…

На самом деле все нормально с ребенком. Сначала. А потом его всю жизнь сопровождает глубокое чувство вины и сознание собственного ничтожества.

Кто-то ведь должен быть плохим в этой ситуации? Плохой – тот, кого не любят. Он сам не дает себя любить! Хотя это гнусная ложь. Но так важно считать себя хорошим, убивая другого нелюбовью и отторжением…

Сначала он был бедным и ездил на старой ржавой машине по бедным районам. К нему хорошо относились; он вежливо, с приятной улыбкой, задешево продавал свой товар. И жители гетто хлопали его по плечу, шутили и кое-что покупали. Не нападали ни разу на симпатичного коммивояжера. Все шло хорошо. И трудолюбивый продавец заработал на новую машину. Он купил свою мечту – «Ягуар» черного цвета.

А дальше вот что случилось: его возненавидели жители бедных районов. «Ягуар» забросали пивными банками и исцарапали. Изуродовали новенькую машину. А самому коммивояжеру хорошенько напинали. Дети показывали ему средний палец, а взрослые ругали нехорошими словами. И, конечно, ничего не покупали у него, хотя цена была прежняя.

Коммивояжер вздохнул горько и переступил барьер: стал ездить в богатые районы и стучать в двери добротных домов. Раньше он боялся, что его прогонят. Но люди охотно покупали его товар, так что он даже повысил цену и разбогател. Обеспеченные люди тоже показывали палец, глядя на «Ягуар» – большой палец. И улыбались вежливому, опрятному продавцу.

Не надо ездить на «Ягуаре» в бедные районы. Это отлично понял продавец. Там к нам будут сносно относиться, пока мы тоже бедные и неуспешные. Милые неудачники. А при малейших признаках успеха забросают пивными банками и надают пинков.

Надо искать достойное окружение, это ясно!

И еще одно ясно: у того, кто ненавидит чужой «Ягуар», никогда не будет своего. Так и останется он с пивными банками и лохмотьями навсегда. А те, кому нравится хорошая машина и чужой успех, те будут процветать и иметь хорошее. Так устроена жизнь.

А пинки и оскорбления – это всего лишь доброе напутствие и явное указание: надо ехать в другой район к другим людям. Там ждет успех. Настоящий успех…

виды природы, воздух, улыбка, запах цветка… А есть вещи платные. Созданные трудом человека. Они могут стоить по-разному, но оплатить их придется все равно. Поэтому умные люди не слишком налегают на бесплатное. И стараются отплатить деньгами, услугами, подарком… Стараются не пользоваться бесплатным; особенно – чужим трудом.

Один скупой и очень богатый человек жил в большом доме. Он сначала ждал, что жена будет заниматься уборкой. Вот у художника Куинджи жена ведь занималась уборкой; не было у них прислуги. А у художника Репина гости сами на кухне накладывали себе еду, а потом посуду сами мыли. Очень удобно! Но жена олигарха не стала убирать дом с утра до вечера; она работала. Она предложила вместе прибираться в выходные, например. Но олигарх был толстый и ленивый. Тогда жена предложила вызывать уборщиц из клининговой компании. Но олигарх так раскричался, что он, мол, деньги не печатает, что от этой идеи пришлось отказаться.

Жена наотрез отказалась все убирать и мыть. Тогда богач нашел остроумный выход. Он познакомился возле свалки с одним мигрантом-неудачником. У того непорядок был с документами и полный тупик. И вот этого человека богач притащил в свой дом, поселил в каморке и стал кормить объедками. Обноски дал кое-какие. А тот взамен стал вроде раба: все мыл, чистил, прибирал, работал в саду, все чинил… А потом обокрал олигарха и сбежал. Зато богач прожил два месяца в чистоте и уюте. Бесплатно.

Ученые даже подсчитали примерно, во сколько нам обходится бесплатное. Раздали студентам дешевые безделушки. Подарили. А потом попробовали выкупить обратно. Безделушка стоила десять долларов, скажем. Но студенты отдать ее были согласны только за 20–25 долларов. Как только они бесплатно присвоили вещь, мозг моментально увеличил ее цену. Бесплатное превратилось в очень дорогое. Подсознательно люди понимали, что вещица стоит денег. И больших денег. В два раза дороже, чем на самом деле, – так оценил бесплатное мозг.

Мы живем в мире обмена. Материальные ценности и труд, который их создает, должны быть оплачены. За них надо что-то отдать, все нормальные честные люди это знают. И подсознание заставит найти способ «заплатить»; создастся ситуация, в которой мы потеряем, «заплатим» двойную цену. Это не касается воров и грабителей, они по-другому устроены. А нормальный человек, даже жадноватый и хитренький, все равно рассчитается. Отдаст двойную цену…

Человек не понимает иногда, что сам заставил себя заплатить. Попал в неприятность, утратил бдительность, свалял дурака… И потерял в два раза больше. Но это – работа подсознания. Так что лучше платить за труд или вещи. Или самому помыть полы – это бесплатно…

Можно иногда, я знаю. И каждый раз это чудо! Почему-то необычайный подъем духа испытываешь; это духовная связь так проявляется. Спонтанно и по наитию. Не со всеми, а только со своими; с теми, с кем на одной волне.

Это бывает. Но есть люди, которые постоянно читают чужие мысли. Знают, что другие думают. Но читают неправильно, причиняя страдания и себе, и другим.

Девушку вызвал начальник. Нина сразу все поняла. Он решил ее уволить за ошибки в отчете. Он нашел ошибки в отчете, а еще Марина Игоревна ему наговорила гадостей про Нину. Она вчера ходила к начальнику. Все ясно. В груди у Нины стало холодно, а в животе все оборвалось. Она все поняла. Ей было велено зайти в конце рабочего дня. В конце дня она зашла на ватных ногах, с высоченным давлением. И визгливо сказала, что ошибки у всех бывают. Да, она неправильно составила отчет. Да, она плохо отзывалась о начальнике. Ну и что? Она и сама может уйти! Всякого наговорила и разрыдалась – целый день провела в напряжении. А начальник просто хотел ей поручить новый проект. Он чуть не упал, когда все это произошло.

Или одна хорошая дама знала, что ее мужчина сидит сейчас и смеется над ней с дружками. И ждет, что она напишет или позвонит. Тогда он подумает: ах, не выдержала, побежала за мной, как собачонка! Ха-ха! Это они поссорились с мужчиной. Он ничего такого не думал, он лежал с инфарктом в реанимации. У него от переживаний сердце не выдержало. Он чуть не умер. Как говорится, вот вам и ха-ха! Хорошо, что ей потом сообщили о его состоянии. И она подумала: «Боже, какая я дура!»

Вот это она точно подумала. Потому что она мне это словами сказала – свои мысли.

Так что не надо читать чужие мысли. Чаще всего это приписывание, а не чтение мыслей. Это злой голосок внутри вас говорит неправильное и путает специально. Это ваши страхи, чувство вины, неуверенность, гнев говорят за другого человека, как кукла чревовещателя.

Надо поговорить сначала и узнать, что человек думает и чувствует. Тогда многих бед можно избежать…

Он долго добирался и устал. Римские дороги так себе, масса неудобств в пути, много переживаний и беспокойств. Придворные интриги, с императором натянутые отношения, денег не хватает – их всегда не хватает. Сенека был утомлен и раздражен. Он ходил по поместью и ворчал: почему у деревьев такие ободранные ветви, шишковатые стволы? Вы, наверное, плохо за ними ухаживаете. А это что за безобразный старикан сидит в доме? Кто его пустил, этого чужого седого старика?

Управляющий сказал: «Просто деревья очень старые, господин Сенека. Они от старости стали такими некрасивыми, с этим ничего не поделать. Только вырубить их. А седой старик – это мальчик, с которым вы играли и дарили ему кукол на Сатурналии. Товарищ ваших детских игр, вот кто это!..»

Как же так? Сенека отлично помнил, как он сажал сам эти деревья. И мальчика прекрасно помнил. Но седой старик совсем не похож на мальчика; время изуродовало деревья и превратило ребенка в старика.

Сенека ужаснулся и перестал ворчать. Как быстротечно время, как оно жестоко. Как мало осталось жить, а он все тревожится, недовольство проявляет, нервничает из-за пустяков…

Надо радоваться каждому дню. Вот что понял философ. Время все уносит с собой, это неизбежно. А мы отравляем себе радость жизни сварливыми сетованиями и требованиями. Все так быстро проходит. Каждый день – драгоценность и подарок!

И Сенека сорвал последний персик – он был очень сладким. Очень вкусным. Последнее – оно самое сладкое и вкусное, так написал мудрый Сенека. И перестал тревожиться по пустякам. Надо насладиться сегодняшним днем как следует. И не омрачать его нытьем и претензиями. И еще остались плоды на старых деревьях, – самые сладкие…

с тайной похвальбой говорят. Режут правду и людей этой правдой режут и рубят, как топором. Стукнет такой «правдолюб» правдой, нанесет удар и дальше пойдет. Сохраняя высокую самооценку; он же правду сказал! У кого-то ноги кривые, у кого-то макияж неправильный, кто-то разоделся как Монтесума в зените славы, а кому-то муж изменяет. Правду говорить легко и приятно, это еще Булгаков написал. Вот они и говорят черную правду с легкостью и приятным чувством.

Учитель родителям правду сказал: их сынок слабоумный дегенерат. Альберту нечего делать в школе для нормальных детей. Мама Эйнштейна горько плакала от этой правды, наверное. Шаляпину тоже правду сказали; нет у него способностей к пению. Раневскую назвали «совершеннейшей бездарью» в одном подмосковном театре. А один доктор правдиво сказал пациенту, что тот скоро умрет. Он не в те анализы посмотрел. И во время войны были очень правдивые люди: они врагам рассказывали всю правду о наших войсках. И показывали, где спрятались еврейские дети. Потом некоторые пострадали за свою правдивость – их назвали предателями и судили. А они говорили в свое оправдание, что просто сказали правду. Они очень правдивые!

Бывает черная правда. Смертельно опасная для других людей. И говорят такую черную правду из черных побуждений «черные правдолюбы». Чтобы причинить боль и зло, вот зачем такую правду говорят. Нанести удар и остаться безнаказанным. Надо такому правдолюбу тоже правдой ответить. Сказать, что умысел его понятен. Ясен как день! А вот правда весьма сомнительна. А потом ответить на их правду своей правдой; посмотреть на их ноги, проверить их компетентность и выяснить, сколько враги им за правду заплатили; сребрениками, шнапсом и яйками… А иногда сама жизнь покажет правду. Слабоумный ли мальчик Альберт и есть ли голос у Шаляпина. И смертельна ли болезнь, про которую правдивый доктор сказал, что она вас скоро убьет…

Психолог Кольберг был лжецом и преступником. Он обманывал фашистов во время войны, тайно перевозил людей в Палестину, нарушая закон. И многие герои на допросах лгали и изворачивались, даже под пытками правду не говорили. Иван Сусанин захватчиков обманул и завел в болото. Или вот доктор обманул одного безнадежного больного, дал ему витаминку, но сказал, что это экспериментальное лекарство. Больной был его другом, вот доктор и наврал, используя последнее средство. Злокачественная опухоль рассосалась и пациент выздоровел. Это белая ложь. Белая ложь – когда лгут ради самого ценного, что есть в мире; ради жизни человека. Ради спасения своих от захватчиков.

Так что белая ложь лучше черной правды. Горькая правда лучше сладкой лжи, – возможно, это так. Горькая – она как горькое лекарство иногда. Если только нет у правдолюбца злого или корыстного умысла. Обычно он есть у любителей резать правду-матку. Их правда – не лекарство, а яд. Пусть и они послушают правду потом, раз так ее любят. Если правду говорить легко и приятно, то и слушать ее – просто наслаждение. Но почему-то «черным правдолюбам» слушать правду не нравится…

Ей сын подарил очень дорогую маленькую-премаленькую собачку, крошечную. Женщина перенесла инфаркт, и сын подарил собачку, чтобы маму морально поддержать, как-то отвлечь от печальных мыслей. И это помогло! Старушке, – а, честно говоря, это была старушка, – стало гораздо лучше. Она пошла на поправку! Она гуляла со своим Микрошей, водила его на тоненьком поводочке или носила в специальной сумочке. Микроша – потому что он был крошечный, как микробик. Очень ласковый песик, послушный, игривый.

Однажды старушка вышла с Микрошенькой гулять, а рядом машина остановилась. Юноша и девушка так заинтересовались Микрошей, попросили погладить. Старушке не хотелось разрешать своего песика гладить, но как-то неудобно отказать. Она поднесла собачку к окошку машины. Девушка взяла и схватила Микрошу, а парень дал по газам и они уехали моментально. Старушка побежала за машиной, крича и плача. Упала, сильно расшиблась и потеряла сознание.

Соседи вызвали «Скорую», старушку увезли в больницу. Сын к ней пришел, а она лежала слабая, с синими губами. И только шептала имя своей собачки. Плакала старческими слезами и шептала: «Микроша…»

Сын нашел этих молодых людей. Соседи запомнили машину и догадались, к кому эти люди приезжали. Если это люди, конечно. И сын обратился к друзьям. Друзья в погонах быстро вычислили, где живет владелец машины. В роскошном, знаете ли, доме живет, не бедствует. И машина очень дорогая, приметная.

Сын приехал в этот дом. Он заставил открыть дверь; неважно как. И увидел Микрошу – собачка была очень больна. Со дня похищения собачка не ела и не пила, только громко плакала, а потом уж и плакать не могла – стонала и всхлипывала.

В общем, Микрошу забрал сын. Неважно как, но забрал. Да и ворам собака порядком надоела; они же хотели с ней играть и веселиться. А украли больное животное, никчемное. Которое только мешает и все пачкает.

Старушка выздоровела, к счастью. И Микроша выздоровел. Сейчас они осторожно гуляют, ни к кому не подходят, а Микроша мгновенно прячется в сумочку, если кто-то идет. Все кончилось хорошо.

Я вот о чем: не надо красть чужое счастье. Чужую любовь. Может быть, это все, чем человек живет и дышит. Только это и держит его на земле: другой человек, или место под солнцем, или сад в три сотки, или первое место в конкурсе дурацком, микроскопическом… Вот это микроскопическое и держит человека. Не надо отнимать для развлечения чужую крошечную собачку. И не принесет счастья отобранное и сворованное счастье, простите за тавтологию.

Так запросто можно убить человека. Ради чего-то микроскопического, крошечного, чем он жил и чем дышал. Но душа тоже крошечная. Говорят, она всего несколько граммов весит. А в ней – вся наша жизнь.

Один начальник уволил секретаря. «Секретарша», – он так говорил. И решил приспособить одного сотрудника для подачи себе чая. В небольшой фирме одни мужчины работали в комнате, а в кабинете сидел начальник.

Он выходил из кабинета и говорил так грустно-грустно: «Как чаю хочется! Я бы выпил чаю, да некогда заваривать. А так жажда мучает!» И смотрел на доброго Алешу. Тот вставал и наливал чай в стакан с подстаканником. И подавал начальнику. Начальник вздыхал и говорил, что ищет новую секретаршу. На следующий день начальник спрашивал у Алеши: «Ты уже попил чаю? Везет тебе. А у меня ни минуты свободной. Ты, наверное, напился вдоволь горячего чаю с сахаром!» Алеша вставал, – неудобно как-то становилось, – и наливал начальнику чай в стакан. Еще начальник говорил, что у него болит голова. Температура. И если бы у него был чай, ему бы стало полегче. И смотрел на Алешу. Через две недели Алеша уже с подносом ходил в кабинет начальника и носил ему чай. А тот вроде и не просил, но вот так получилось. Незаметно для Алеши. Но очень заметно для других. Алеша уже не мог отказаться от добровольной обязанности. Он три раза в день носил чай начальнику. А тот и не искал секретаршу, как выяснилось. Его все устраивало. Он стал Алеше еще другие поручения давать, но вот точно таким образом. Мол, как ужасно, что я не могу забрать документы в главной организации. Просто не успеваю. Если бы я был молод и здоров, я бы сел в маршрутку и пулей сгонял бы туда и обратно…

Кончилось все банально. Алеша уронил стакан с горячим и сладким чаем – выронил из подстаканника, – прямо на начальника. Очень спешил и был задумчив – все размышлял, как грамотно и красиво отказаться от роли секретарши.

Начальник так кричал и визжал страшно – все думали, что будет ожог сильный. Ожог был. Но быстро прошел. И привычка использовать Алешу тоже прошла. Моментально.

А секретаря приняли на работу. Простую и энергичную девушку, которая прямо спрашивала начальника: «Хотите чаю? Нате!», – и подавала чай в кружке большой. Литровой. Стакан-то разбился, а начальник был скуповат…

начинается так: «Первые семьдесят пять лет жизни Ингеборг прожила в бедности». А дальше еще интереснее. Ингеборг Моотц родилась в бедной семье, денег вечно не хватало. Потом вышла замуж. Муж ей не разрешал работать. Он говорил, что она дура. Милый человек. У него были кое-какие деньги, вот Ингеборг приходилось у него выпрашивать на хозяйство. Она просила пять марок, а муж давал две. И добавлял от себя, что жена дура. Пусть запишет расходы и ему покажет. Ну, она и записывала. В тетрадке в клеточку. Это ей потом очень пригодилось.

Когда муж умер, Ингеборг осталась в бедности. Не в нашей нищете, а в европейской чистенькой бедности. Ей было 75 лет. Она нашла оставшиеся от мужа акции и решила поправить свое положение. Стала играть на бирже.

Компьютера у нее не было; и мобильного телефона – тоже. Она читала газеты и звонила по домашнему телефону, покупая и продавая акции. Принцип ее действий был прост: она покупала акции старых компаний. Если компания просуществовала сто лет, больше шансов, что она еще немного протянет, так?

И вот Ингеборг разбогатела, записывая свои доходы и расходы в тетради в клеточку. И даже купила племяннице дом за сто тысяч евро. Но на себя она капитал не тратила. Это же только начало. Главные сделки еще впереди! Ей девяносто два уже, надо быть осторожнее с расходами. Зато она купила себе ноутбук и стала им пользоваться. Какая молодец эта Ингеборг!

Счастливый шанс может прийти в любом возрасте. И длительная полоса бедности, унижений и неудач не сломит дух того, кто верит и надеется.

Самое удивительное, что в ответ на обидные слова мужа Ингеборг отвечала: «Раз ты не даешь мне работать, я буду играть на бирже!» Муж смеялся, наверное.

Теперь смеется Ингеборг. Улыбается отличными зубами.

Надо выбирать акции старых компаний. Кто многое перенес и вытерпел, дольше держится на плаву…

в поезде познакомилась с хорошим мужчиной, который ехал в командировку. Девушка была полненькая и рыженькая, совершенно обычная. Но она вела себя необычно. Села в поезд, достала маленькую красивую скатерть и застелила столик. Поставила маленькую вазочку с букетиком – купила на вокзале. Подушечку достала вышитую. Переоделась в теплый домашний костюмчик, надела тапочки голубенькие. А потом к ужину достала румяные пирожки, аккуратно завернутые в бумагу. И хороший чай. Красиво накрыла столик и стала угощать попутчиков чаем с пирожками. Купе стало похоже на маленькую уютную комнатку. Бабушка с внуком и этот мужчина пили чай, а девушка застелила свою полку легким пледиком. Очень уютно.

И стало тепло на сердце у всех, отлегла тревога. Так действует на людей уют. Есть уютные люди, у которых дар такой, – создавать уютную обстановку. И в уюте можно расслабиться, почувствовать себя лучше, ощутить защищенность от тягот жизни. Поэтесса Цветаева уют презирала; дома у нее было очень неуютно и грязно, об этом современники писали. У Эдит Пиаф денег было много! Но дома не просто неуютно было; даже мебели не было. Мебель брали напрокат, когда гости приходили. Ахматова тоже не слишком была озабочена уютом; к ней приходила подруга Лидия Чуковская, старалась хоть как-то прибраться и создать уют. Все эти женщины были не очень счастливы в личной жизни. И в целом – не очень счастливы… Без уюта, даже самого крошечного, нет приюта. Нет психологического убежища.

Создать уют не так уж трудно. Нужны приятные маленькие вещицы, без которых можно и обойтись, – но именно они создают уют. Это символы уюта, красоты и удобства: скатерть, подушечка, вазочка, пушистый плед. Посуда красивая. Обязательно нужен кусочек природы: цветы, аквариум, даже просто картинка с красивым видом природы. Это очень полезно для человека, ученые это давно заметили. Комфорт и небольшие удобства создают уютную атмосферу. А уют укрепляет психологическую защиту, помогает расслабиться и набраться сил. Даже рабочее место можно сделать уютным и только «своим»; в своем уютном маленьком домике вы будете защищены. И работать сможете более продуктивно.

…А мужчина в купе почувствовал огромную симпатию к уютной девушке. И ощутил нежность и доверие – эти чувства связаны с уютом. В жизни надо держаться поближе к тем, кто умеет организовывать жизнь и создавать атмосферу уюта даже в купе. Это сильные духом люди, способные противостоять хаосу и тревоге. Маленький уют приносит большие счастливые перемены, любовь и здоровье. И так хорошо, когда есть рядом уютный человек, от которого веет теплом…

разные дети после лечения. Одна девочка сидела за столиком и рисовала: перед ней стояли баночки с гуашью и стакан с водой, чтобы кисточку мыть. И слепой мальчик случайно толкнул стакан с грязной водой. Рисунок залило, он был испорчен! И девочка закричала на мальчика, тоже толкнула его. Мальчик извинялся, он же случайно… А мама девочки извинилась перед мальчиком и увела дочку в комнату. Она предложила кое-что попробовать, эксперимент поставить. Поиграть в одну полезную игру. Девочка радостно согласилась. Мама завязала ей глаза шарфиком, как при игре в жмурки. И сказала: «Налей воды в стакан!»

Сначала это было весело. Это игра! Но через пять минут девочка поняла, что это не очень-то весело и интересно; сделать что-то наощупь почти невозможно. И темно. И тревожно; маму не видно. Вдруг мама ушла? Девочка стала снимать шарфик, а мама сказала: «Подожди минутку. Подумай, каково было бы всегда ходить с завязанными глазами и ничего не видеть?..» Девочка подумала и заплакала. А мама тотчас развязала шарфик и ничего больше не сказала. Девочка и так все поняла. Через опыт.

Иногда люди делают ошибки не специально. Они не видят, вот в чем дело. Они лишены того, что есть у нас: образования, опыта, таланта, воспитания, способности чувствовать тонко или способности любить… Они не нарочно причиняют нам зло, такие люди. Иногда с них можно снять шарфик; обучить, разъяснить, показать, – и они поймут! А иногда нельзя им разъяснить или показать. Невозможно. Они по-прежнему будут опрокидывать что-то или толкать; даже без злого умысла. Они не видят душой. Их можно только остановить или словами сказать: «Осторожнее! Сейчас вы все разрушите или сами больно ушибетесь!»…

…А девочка подружилась со слепым мальчиком; она стала ему помогать и опекать его. Играть с ним… Он оказался очень добрым и даже не вспоминал об инциденте. Мальчик-то как раз прекрасно видел – душой. А девочку мама научила видеть, завязав на пять минут глаза. Научила понимать и сочувствовать. Но не всех можно научить; не всем это дано. Некоторых людей надо просто принимать такими, какие они есть. И понимать, что они не нарочно разбивают стаканы и портят что-то; они не видят. Глазами видят, а сердцем, душой – не видят. И можно только самим проявить осторожность; мягко отстраниться. Потому что другого способа нет.

А работа была очень ответственная, она инспектировала крупные организации. Сутками сидела за компьютером и сверяла отчеты. Начальник был токсичный человек, он создал такую атмосферу, как на войне. И сотрудники все были нервные, ожесточенные. Платили хорошую зарплату, но Неля даже не успевала тратить деньги… Выматывающая работа. В итоге Неля заболела. Все верно: уйти с работы она не могла просто так. Вот организм и выдал решение – тяжелую болезнь.

Нелю прооперировали, она долго болела, а потом подала заявление об увольнении. Она больше не могла. И она стала проживать деньги, которых хватило не очень надолго, – ведь лечение и лекарства тоже только условно бесплатны. Все надо покупать и оплачивать.

Она стала ходить гулять в скверик у дома, бледная и слабая. И искать работу. Жить-то надо на что-то. И тут обнаружилось ужасное: как только Неля пыталась разместить свое резюме, у нее сжималось горло, она задыхалась, в глазах темнело… Вроде панической атаки. Причем это состояние возникало именно во время размещения резюме на вакансии финансового специалиста, – хоть в какой организации. Начинался страшный приступ.

Отчаянное положение! Жить-то на что-то надо. Где деньги брать? Надо работать. Хотя сил маловато, но кому какое до этого дело…

Неля решила поехать в другой город и лично поговорить в одной организации. Раз невозможно резюме оставить и ответить на вакансию. А денег мало! Бензин стоит дорого. И Неля зашла на сайт, где можно брать попутчиков, – есть такой сайт. Довезешь людей до другого города, получишь деньги, – бензин окупится. А в другом городе тоже берешь попутчиков в обратный путь. Это был решительный шаг, но другого способа уже не было, деньги почти кончились.

В общем, Неля проехала в декабре по нашим дорогам пятьсот километров на машине, хотя чувствовала себя не очень. Ее растрясло, швы болели, спина ныла… Ухабы и рытвины. И стемнело рано, и снег пошел. Но попутчики оказались очень хорошими: муж с женой и пожилой мужчина. Спокойные, вежливые, доброжелательные.

Неля приехала в другой город, а в организации ничего не вышло. Бывает так. Она доехала до набережной и в проруби увидела одинокую утку. Купила булочку и покормила утку… Вот и все впечатления. Даже погулять не успела, пора обратно ехать – попутчики нашлись. И снова прекрасные люди: мужчина с Кавказа и две женщины с большими сумками. Все добродушные и спокойные. Дорога была еще сложнее, Неля же страшно устала. Но доехали благополучно. И деньги остались; вышло где-то три тысячи кроме топлива.

Это мало, конечно. Но все равно деньги. А главное, Неля стала себя хорошо чувствовать. Прошла тревога, депрессия, боли прошли, аппетит появился. Она еще раз поехала в тот город с попутчиками. Только уже взяла четверых. А потом обратно вернулась. И немножко заработала. А потом снова поехала.

В общем, она полностью выздоровела, а в другом городе познакомилась с мужчиной-попутчиком, славным человеком, заслуженным тренером. У него права забрали за «встречку» по ошибке, вот он ездил и хлопотал насчет прав. Прекрасный человек оказался.

Права вернули. И вообще все стало хорошо. Если путь закрыт, надо ехать в объезд. Надо другие пути искать. А географический способ лечения – это как раз поездки. Хотя с ними связаны тяготы и усталость, конечно. Зато результат изумительный получился…

самая пронзительная история вот какая. Когда прошло «смертное время», первая блокадная зима, голод остался. И блокада осталась. И бомбежки. Но весной истощенные люди под бомбами стали копать огородики и сажать семена. Даже в центре Ленинграда были грядки. А один заводчанин получил крошечный участок земли на окраине. И посадил капусту. Все лето он после работы ходил на свой огородик и капусту поливал. Каких трудов это стоило изможденному голодному человеку – Бог знает. Трудно представить.

Он считал свои кочаны и представлял, как заквасит капусту и будет зимой есть. Это спасет от голода и от цинги.

Он пришел осенью – а капусту всю украли. Всю. До последнего кочана.

И человек был потрясен и расстроен; нет слов, чтобы описать его состояние. А потом он добрался домой на слабых ногах и записал в дневнике: мол, капусту украли у меня. Но я уже не печалюсь. Свой же украл, ленинградец. Значит, он будет сыт и переживет зиму. Не фашист украл, а свой. Ну, пусть поест и выживет.

Много великого и ужасного в блокадных дневниках. Но эта история про капусту – она все объясняет. Всю душу человека показывает.

Автор дневника выжил. Может, поэтому и выжил – за великодушие ему награда досталась. Жизнь. Это много – жизнь. И капуста – это много. Это тоже была почти жизнь…

для нас. Наша страна. Наш Изумрудный город. А там живут люди – наши люди. Сродственники. И там живет наш человек, которому мы тоже снимся по ночам. И поэтому он не может никого любить. Старается, но не может. Это же наш человек. И в нашем общем доме пустует комната – наша комната. А на нашей веранде стоит наше кресло…

Все это мечты и фантазии, просто сны. А может, и нет. Потому что мне вполне реальная женщина пятидесяти лет рассказала историю из жизни. Она жила в своей стране сорок восемь лет. Вполне хорошо. Работала преподавателем, имела приятелей, нормально зарабатывала. Только семьи у нее не было. Так вот вышло – не смогла она никого полюбить. В юности были увлечения, но ничего серьезного не получилось. Так шла жизнь. Она свыклась. Все хорошо, да? Только ее не очень-то любили и понимали, эту Олесю. С детства. Терпели, уважали, не обижали, но как-то не понимали и не любили…

А два года назад она купила путевку в одну страну на море. Совершенно обычную путевку в недорогой отель. Раньше она бывала за границей; по работе ездила в Европу, ездила в Россию. А в эту страну поехала первый раз в жизни. Обычная поездка на море.

Она приехала и почувствовала запах страны. Он был таким несказанно прекрасным, что у нее увлажнились глаза. Пока ехали на автобусе в отель, она взгляд не могла отвести от пейзажа. Она узнавала и дорогу, и залив, и деревья, и маленькие домики… В отеле она оставила вещи и спешно отправилась в ближайшее селение. Там все рядом. Подошла к дому, – на крыльце сидел старик, разговаривал о чем-то с двумя женщинами в длинных платьях и в платках. К своему изумлению рассказчица поняла, о чем они говорят. Не слова, но смысл уловила. Старик с бородой, в шапочке, посмотрел на нее. И женщины посмотрели внимательно. И стали улыбаться, протягивать руки, приветствовать, словно давно ее знали. И приглашать в дом.

Она безбоязненно зашла и пила с ними чай из маленьких стаканчиков. Они говорили, а она понимала смысл и кивала в нужных местах. А потом расплакалась от любви и восхищения. Так плачут, вернувшись домой из долгого путешествия. Из пятидесятилетнего путешествия…

Долго перечислять все радости узнавания. И радость встречи со своим человеком, – ее описать невозможно. А Олеся его встретила там. Она уехала в эту страну, вот как получилось. Съездила домой, уладила все вопросы, собрала деньги, нашла работу удаленную, и уехала. За два месяца выучила язык. Взяла и выучила. Но она его скорее вспомнила.

А потом вот познакомилась со своим человеком. Вернее, узнала его. Он работал учителем и жил один в своем доме с садом. Не встретил свое счастье до шестидесяти лет. А потом встретил. Вернее, дождался и узнал.

Как это возможно? Никто не знает, не так ли? Может быть, потому человек и несчастлив, и одинок иногда, что он живет среди чужеземцев. Говорит на чужом языке и общается с чужаками. Хорошими, добрыми, но совершенно чужими… А где-то есть его родная страна и родные по духу люди. И они его ждут. Хотя уже и не надеются на встречу. И позабыли, что ждут.

Пусть дождутся.

он бы непременно комментарии писал. Интернета не было, приходилось писать длинные статьи. Но вот точно говорю; непременно писал бы комментарии. Под статьей о премьере оперы Вагнера он вот что написал бы:

«Все это глупо, балаганно, так что удивляешься, как могут люди старше семи лет серьезно присутствовать при этом… Больше я уже не мог выдержать и выбежал из театра с чувством отвращения, которое и теперь не могу забыть».

Хорошо сказано. Ядовито так. Мастерски.

А Шекспиру он написал бы: мол, удивляют глупости и безнравственности вашей пачкотни. «Безнравственность» – капслоком. Потому что в статье Толстой это слово дважды подчеркнул. И добавил, что глупые люди, как вороны на падаль, слетелись читать Шекспира. И раскаркались: «Ах, это гениально!». А на самом деле Шекспир – просто мусор.

А Пушкину Толстой написал бы такой комментарий: «Пушкин – это киргиз». И пояснил так: мол, «крестьянин, торжествуя», – что за бред? С чего крестьянину торжествовать? Поехал в лавочку за табаком, а Пушкин и рад стараться. Заныл свою песнь, как киргизский акын: что вижу, то пою!

И это я ни капли не придумываю. Это Толстой на самом деле писал такое. Только в статьях. Комментарии были недоступны.

Впрочем, Шекспир, Вагнер и Пушкин тоже от него не отставали. И тоже других комментировали, да еще как!

Нет, все-таки хорошо, что интернета тогда не было. И приходилось изливать яд чернилами на бумаге. Это долго. И хорошо, что большая часть населения просто не умела писать и комментировала устно…

Ах, лучше бы, право, написал хороший детский рассказ Толстой-то. А Пушкин – прекрасное стихотворение. А Вагнер вместо того, чтобы бедного Ницше комментировать, написал бы оперу. А Шекспир – пьесу…

Но интернета не было тогда. Это хорошо. А то не узнал бы мир ни Толстого, ни Пушкина… Они бы так увлеклись ядовитыми комментариями, что позабыли бы о своем таланте.

Лучше свое писать. Эссе, пьесы или музыку. А в перерывах подбадривать и поддерживать других талантливых или просто добрых людей. И хороших произведений стало бы больше. А злобы и зависти – меньше…

Жил человек с любящей женой, все хорошо было. Даже очень. А потом стало скучно. Все приелось, мещанский быт, одни и те же слова и объятия… Или на работе все хорошо шло. Деньги платили, относились по-доброму. А потом стало скучно. Все одно и то же, нет ярких красок, все надоело. Старый друг стал скучным. Заранее все знаешь, что он скажет. Скучной стала жизнь…

Хорошее – оно может стать скучным. Потому что оно хорошее. Скучное здоровье, скучные деньги, скучная дружба, скучная забота, любовь скучная. Это так бывает, когда все очень хорошо. Когда счастье. Скучное такое счастье. Однообразное.

И человек знакомится с новой интересной женщиной, не чета жене! Веселая и искрометная. Бросает работу и начинает рискованный бизнес. Это интересно и вдохновляет. И новых друзей находит, энергичных оригиналов. Теперь все не так скучно, наоборот, масса впечатлений. А потом он страшно пожалеет о том, что наделал. Когда его обманут, предадут, используют, бросят, кинут, пренебрегут им. Потому что он скучный. Или еще по какой-то причине.

Кончится скучное счастье. Придет болезнь или утрата случится. Внесет разнообразие в скучную жизнь.

О, как будет жалеть человек о своей скучной жизни! Как будет он молить вернуть ему скучное счастье, когда близкие рядом, когда ничего не болит, когда все так однообразно и буднично, так хорошо!

Но он сам выпросил это у судьбы. Он не ценил хорошее. Не благодарил за мир и покой. Капризничал. Жаловался на скуку.

Мирная жизнь – она скучная. И хорошие, любящие люди – они приедаются. Но ценить все это по-настоящему человек начинает только тогда, когда потеряет навсегда.

Они тогда были подростками. И обе, – какое совпадение! – жили в поселках. В разных, но очень, очень похожих. Все российские поселки похожи друг на друга.

Женщины вспоминали бедность и недоедание, – тогда многие плохо жили. Отцы пили, зарплату не платили на предприятиях… А в каждом поселке стоял магазинчик. «Коммерческий магазин» – так их называли. Вроде киоска. И там чего только не было, на витрине! Жвачка, разноцветные конфеты, какая-то удивительная колбаса-салями, газировка, игрушки… Только стоило все это дорого, а денег не было совсем.

И одна женщина рассказала, что ей хотелось этот прелестный магазинчик сжечь, разломать, ограбить! Она ненавидела этот магазин, но ее как магнитом тянуло к нему. В душе она мечтала разрушить магазин. А вторая рассказала, что темным унылым вечером она подходила к магазинчику и рассматривала витрины. И восхищалась замечательными вещами, которые видела. Она мечтала иметь такой же магазинчик. И в душе благословляла это чудесное, сказочное место, – ведь от него делалось как-то теплее и светлее…

Как вы думаете, кто из них добился успеха? А кто так и остался в поселке, в бедности и прозябании? Нетрудно догадаться. Девочка, которая любила магазинчик, хоть и не могла там что-то купить, жила хорошо. В достатке. А девочка, которая мечтала магазин сжечь, – плоховато жила. И ненавидела богатых. И другую женщину обругала за ее глупые детские мечты и нынешнее богатство. Небось, наворовала себе!

Это старинный способ. Увидели хорошую вещь или счастливого человека – благословите его своими словами. Постарайтесь получить хорошие впечатления и найти добрые слова. Их можно мысленно сказать. Благословите и поблагодарите. «Какая красивая машина! Сколько труда вложили в нее создатели! Она прекрасна, пусть ездит долго и остается такой же прекрасной!», – это нетрудно подумать, правда?

Но некоторым трудно. Невозможно. Они проклянут и машину, и владельца, пожелают им всего самого дурного. И сразу предположат, что хозяин машины – подлец и вор. Поэтому у них, у этих людей, никогда не будет ничего хорошего. Даже если им подарят машину, она от них уедет. А деньги – уплывут…

О хороших вещах надо говорить хорошо. Ничего, что пока их у нас нет. Счастье и богатство приходят к тем, кто умеет их ценить. Хорошие вещи приходят к тем, кто не хочет их разломать или сжечь. Это древняя гавайская техника благословения, – другого слова не подобрать. Говорите хорошо о хорошем. Радуйтесь, что оно есть в мире. И оно придет в вашу жизнь. Счастье, любовь, деньги… Все это есть в магазинчике. А значит, мы когда-то сможем это купить.

Там было написано, что он в ней разочаровался. И еще много такого. Он же драматург был, этот Миллер, вот и записывал свои чувства. Написал, что Мэрилин его разочаровала. Он ее не любит. Брак был ошибкой. Много всего написал, а она прочитала.

И Мэрилин не стала устраивать сцены или истерики закатывать. Она погрузилась в печаль. Снова попала в свою сумрачную комнату, где монстры шевелятся по углам и очень холодно. Она так и написала в своем дневнике; мол, нет у меня злобы. Это нормально, что меня хотят бросить. Это просто отчаяние. Это всегда так бывает; унижение и отчаяние. Меня всегда предают, и это нормально, так и должно быть.

Когда нет ни злости, ни ярости, ни обиды, – это значит, человек привык к предательствам и просто вернулся в свою сумрачную комнату с монстрами. Он привык к своей комнате; очень самонадеянно было выходить оттуда, не так ли? Все равно приведут обратно. Так в детстве Мэрилин передавали из одного приюта в другой, от одних приемных родителей – другим. Это нормально. Еще одно унижение и снова отчаяние. Лучше уж вовсе не выходить из своего мрачного убежища. Оставаться в своем сумрачном приюте.

Ференци написал о том, что душа ребенка горит сначала, как одинокая свеча в темной комнате. Если прикрыть свечу рукой, – в комнате станет в два раза темнее. Сумерки и полумрак. Вот что происходит с жизнью ребенка, которого предают, унижают, обижают, бросают, не любят… Он привыкает потом к этому сумраку. Так и живет. Но об этом никто не знает.

И каждый раз, когда его возвращают от солнечного света в мрачную комнату, он просто говорит себе: «Это нормально. Меня и должны бросать, предавать, разочаровываться во мне. Вот моя комната, не надо больше выходить из нее и верить приглашениям погулять по солнечному саду. Меня снова вернут в мою страшную комнату!»

В конце концов человек просто гасит свечу. Как Мэрилин. По крайней мере, так не видно монстров. И перестает мучить слабая надежда. Сумрак превращается в тьму.

Единицы выходят на свет. Любовь спасает, спасает близкий и преданный человек рядом. Это бывает. Но не очень часто…

в ресторане невкусный паштет. Вроде пирога такого. Писатель съел вкусные блюда, а паштет есть не стал, но официант все равно включил паштет в счет.

На следующий день Диккенсу вновь к обеду подали паштет. Тот же самый. Диккенс отрезал кусочек, но есть не стал. Официант снова включил паштет в счет!

А потом официант снова подал паштет Диккенсу. Починил и подал. Вставил отрезанный кусочек и замазал салом. И снова включил паштет в счет.

Диккенс стал сопротивляться молчаливо. Он выливал в паштет остатки вина и чая, тушил сигары, кости куриные втыкал… Официант терпеливо чинил паштет, очищал и снова подавал к столу. И включал его в счет!

Так длилось неделю, пока Диккенс плыл на корабле. В конце концов он паштет выбросил за борт. Уничтожил решительно! И правильно сделал. Официант был побежден.

Если какая-то ситуация неприятная, проблема повторяется, надо ее решать. Терпение не поможет. Нет смысла делать вид, что все в порядке. Ведь еще и платить заставят…