Граница лавы Орлов Алекс

– Слушай, ты не могла бы не стрелять глазами? А то они уже по второму кругу мимо проходят, чтобы на тебя пялиться.

– Извини, не буду.

– У тебя, помимо этого задания, могут появиться и другие шансы, а вот для меня это последний выстрел. Промахнусь – останусь в транспорте до пенсии.

– А что, в криминальном бюро пенсия выше?

– На пятнадцать процентов.

– Ненамного.

– Да, ненамного, но и работа почище, а коллеги повоспитаннее.

– Не думаю. Если у них пиджаки дороже, это не показатель.

Брейн в задумчивости пролистывал каналы ТВ-бокса, когда в его дверь постучали.

Он поднялся и, приблизившись к двери, прислушался, после чего все же открыл.

За дверями оказалась блондинка, соседка по обеденному столу.

– Хорошо, что я вас застала! – воскликнула она и проскочила мимо него в номер, потрясая каким-то предметом.

Брейн закрыл дверь и вернулся за ней.

– Вот, вы забыли свой дымовой модификатор на столе, – сказала внезапная гостья, протягивая приборчик, больше подходящий женщине, судя по украшениям.

– Наверное, это ваша вещица, Фейли, и вы использовали ее как повод прорваться ко мне.

– А хоть бы и так, Томас! – улыбнулась она, убирая модификатор в маленькую сумочку. – Вы мне понравились, вот я и решилась на безумство… Неужели я вам не нравлюсь?

Она покрутилась на месте, показывая себя со всех сторон.

– Если есть музыка, я могу даже станцевать… И даже без одежды…

– Не сомневаюсь.

– Томас, у вас такое лицо, будто вас дерьмом накормить собираются.

– Все в порядке, Фейли, – улыбнулся он наконец. – Вы милая девушка, а спальня у меня там.

С гордо поднятой головой Фейли проследовала в указанном направлении. Видно было, что игра с мужчиной наедине ей удавалась лучше, чем натужные сцены за обеденным столом.

Спустя два раза по полчаса «упражнений» они лежали поперек большой кровати и смотрели в потолок.

– Я бы сейчас чего-нибудь выпила, – сказала она и промокнула лицо подушкой.

– Предлагаю сначала в душ, потом выпьем в гостиной.

– Хорошо, только ты в душе меня не трогай, ладно? – попросила она. – С меня сегодня достаточно.

– Что я, по-твоему, механический монстр какой-то?

– Вот-вот, то самое определение, – сказала Фейли и, приподнявшись, со стоном повалилась обратно.

– Да брось ты притворяться! Пойдем скорее, а то вдруг вода закончится и придется пользоваться водозаменителем.

– Ой, напугал.

И все же Фейли нашла в себе силы подняться и, прикрывшись простыней, нетвердой походкой направилась в ванную.

«Придуривается», – подумал Брейн, полагая, что это такой вид подачи комплиментов.

Подождал, когда гостья вернется, и, наскоро приняв водные процедуры, присоединился к ней в гостиной, выйдя, как и она, в бежевом махровом халате.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Фейли, расставляя на столике все, что нашлось в баре.

– Ты гармонично смотришься в чужой гостиной.

– Хамишь?

– Нет, просто наблюдение.

– Что будешь пить? – спросила она.

– А ты?

– Сегодня хочется покрепче.

– А что здесь покрепче? – спросил Брейн. – «Аллерт»?

– «Аллерт» плюс «Цикламин роуз».

– Сплошной сахар… – сморщился Брейн.

– Нет, тут еще фруктовая кислота имеется – для коктейлей, – сказала Фейли, демонстрируя бутылочку ядовито-желтого цвета.

– Сплошная химия.

– Нет, разумный синтез, – возразила Фейли, уверенно смешивая несопрягаемые компоненты, так что получилось шипящее нечто с высокой пеной.

– Сейчас осядет, и будет нормально, – заверила она, придвигая кресло к столику.

Брейн ограничился половиной стакана «Аллерта».

– За что будем пить, капитан? – спросила Фейли.

– За твое продвижение по службе.

– Вот зараза! – воскликнула Фейли и грохнула стаканом по столу.

– Ну а на что ты надеялась? – развел руками Брейн и сделал глоток «Аллерта».

– Да знала я, знала, что нас спалят на первом же прогоне! Нам же тексты выдали за час до выхода – уроды!

Фейли залпом ополовинила свою порцию и уставилась в пространство перед собой.

– Было бы о чем переживать, крошка. Какую задачу тебе поставил канзас?

– Ничего особенного – переспать с тобой, навести любовь.

– Ну так все и получилось. Какие сведения необходимы?

– Это, как его… Слово такое мудреное.

Фейли щелкнула пальцами, пытаясь вспомнить, однако действие фирменного напитка давало о себе знать.

– Психоформатный портрет?

– Во! Форматный! – подскочила Фейли. – Про «психа» я помню, а вот «форматный» все время вылетает.

– Ну это мы сейчас мигом составим, только ты халат поправь.

– Спасибо, Томас, но на сегодня я пас, к тому же к тебе какая-то фифа из персонала набивалась, – вспомнила Фейли, запахивая халат и завязывая пояс.

– После ужина, – кивнул Брейн, продолжая оценивать «Аллерт».

– Вот с ней и трали-вали. А я на сегодня отработала.

– Я дам тебе исток, и ты запишешь тезисы.

– Чего?

– Фейли, ты куда перейти метила?

– В имперскую криминальную.

– Ну хорошее дело. Только ты занимайся самообразованием, что ли. Нельзя по койкам прыгать и сразу на офицерскую должность запрыгнуть.

– Минуточку, я полгда… пылгда… полгода как уже лейтенант… мижу прочим.

Фейли икнула и добила остатки термоядерного коктейля.

– Покайфовала, а теперь сожри какой-нибудь стифатор и пиши тезисы – это информационные блоки для составления психоформатного портрета.

– Ты нудный мужчина, Томас, – покачала головой Фейли и, потянувшись к сумочке, достала отрезвляющие таблетки.

– Как не хочется…

Она посмотрела на Брейна, но тот оставался непреклонен:

– Можешь валить отсюда прямо сейчас – я тебе ничем не обязан.

– Нет, мне валить нельзя. Особенно прямо сейчас, – призналась Фейли и, проглотив таблетку, откинулась в кресле с закрытыми глазами, в то время как Брейн открыл для нее бутылку витаминизированной воды.

Потом был небольшой семинар, во время которого Брейн предельно сжато объяснил, как и какие сведения нужно собирать, чтобы получить тот или иной тип психологического портрета. Когда краткий курс обучения был завершен, Фейли оставалась под его впечатлением все то время, пока надевала белье и перед зеркалом в ванной приводила в порядок лицо.

Потом, уже подойдя к двери номера, она вдруг побежала обратно.

– Ты чего?

– Томас, они мне не поверят! – воскликнула она, вцепляясь в Брейна.

– Не бойся, перепиши все, что я рассказывал, своими словами, и будет похоже, что ты, как смогла, поняла, что такое этот портрет, и составила тезисы по-своему.

– Своими словами?

– Да, своими словами.

– Хорошо, – кивнула Фейли, однако, подойдя к двери, снова обернулась.

– Что опять?

– Та соска, что к тебе собралась… Дора должна ее притормозить.

– Дора – это…

– Ну да, та баба-бульдозер.

– Пусть тормозит, я на сегодня уже отработал, – сказал Брейн, а про себя подумал, что при такой популярности у юных особ хорошо бы иметь «фильтр», и эта Дора на подобную роль вполне годилась.

Когда Брейн шел на ужин, он чувствовал необыкновенную свободу.

Да, ему угрожала опасность, и вокруг снова витала неопределенность – та самая птица, которую он особенно не любил. Но жизнь научила его ценить те ее короткие периоды, которые выглядели как «свобода» и «счастье».

За столом он вел себя непринужденно.

Мадам смотрела на него с любопытством, канзас бросал короткие напряженные взгляды, а Фейли откровенно скучала. Она получила все и даже больше, поэтому хотела поскорее вернуться в номер и лечь спать. И еще ей нужно было повторить материал, чтобы он звучал так, будто она сама все это придумала.

И снова Брейн ушел первым. У него было хорошее настроение, и он не собирался его ни с кем делить. Он планировал поваляться перед ТВ-боксом и посмотреть какой-нибудь устаревший боевичок – ему нравилась атмосфера удивительной сказочной натуральности таких фильмов.

После ухода Брейна канзас отодвинул пустой бокал и сказал:

– Не нравится мне, как он себя ведет.

– А мне нравится, – возразила Фейли и прикрыла ладошкой откровенный зевок. – Я собрала материал для отчета – можно я пойду?

Канзас вздохнул. Он собирался шантажировать агента Ини ее неумением собирать материал и принудить к оказанию ему неформальных специфических услуг. А что теперь? Она все собрала! Не факт, конечно, что у нее имеется что-то стоящее, но все равно неприятно, ведь у него были планы и всяческие фантазии.

– Ну хорошо, будем считать, что агент Ини на сегодня задание выполнила. А вы, агент Дора…

– Я все помню, – кивнула мадам.

– Значит, расходимся, и я жду отчета Доры.

Мадам кивнула, задумчиво водя по скатерти пальцем.

Не услышав положенного «есть», канзас хотел сделать замечание, но передумал и ушел.

– Ты чего? – спросила агент Ини.

– Ничего. Думаю, где эту Сэм перехватить.

– Зависит от того, как ты хочешь ее тормознуть. Замотать по работе или тупо к доктору отправить.

– На «замотать» времени нет, да и неохота. Подожду в коридорчике – там ниши для отдыха удобные.

– А зачем ее тормозить? Я же собрала отчет.

– Может, уже и ни к чему, но приказ есть приказ.

И они пошли к выходу, а потом расстались – Ини отправилась в номер отсыпаться, а Дора – занимать позицию в одной из ниш, где имелся мягкий, обитый плюшем диванчик, с которого удобно следить за всеми, кто проходит мимо.

Выдвигаясь к месту засады, Дора по привычке отсматривала все «точки контроля и фиксации», то есть камеры и видеодатчики, работавшие в режиме онлайн.

Схемы расстановки всех этих устройств ей как работнику транспортной полиции были хорошо известны, однако как опытный специалист она на всякий случай вглядывалась в обшивку стен, поскольку иногда по инициативе местного начальства в стыках панелей устанавливали дополнительные камеры.

А ей сегодня лишние глаза категорически не требовались, ведь несмотря на то, что она выполняла официальный приказ, способы выполнения в этом приказе не были прописаны.

Добравшись до места засады, агент Дора прошлась мимо и, удостоверившись, что ее действия не окажутся записанными на камеры безопасности, заняла место на диване.

Итак, все, что ей требовалось сделать, – найти повод к ссоре, а потом зарядить крошке пощечину, да такую, чтобы половина лица опухла. Тогда крошке будет не до мужиков, и она побежит плакаться главному менеджеру, а тот потом пошлет к обидчице адвоката, чтобы выяснить причины конфликта. Одним словом, здесь, на борту, вся сила была на стороне пассажиров, и персоналу приходилось терпеть, поскольку любой скандал шел на пользу конкурентам.

Прошло десять минут, и агент Дора начала понемногу раздражаться. Коллега Ини уже храпела в койке или приканчивала припрятанный Дорой «Аллерт», а она тут прохлаждается – да сколько можно ждать эту местную принцессу?

Дора хорошо рассмотрела ее на доске персонала. Такая из себя фифочка, на которую мужики пялятся, забывая про все на свете. Как на коллегу Ини. Но та своя, с ней столько выпито, столько ссор и даже драк случалось. Ини хоть и шлюшка малеванная, но инвалидность мужику «оформит» за один заход.

Ну и на заданиях, когда одна против пары, а то и целой банды, Ини никогда не сдавалась, а порезы и дырки от пуль потом штриховали за счет казенной медицины.

Дора посмотрела на часы – прошло двадцать минут с окончания ужина, а этой Сэм еще не было.

А может, она раздумала? Или у нее на работе запарка, такое случалось.

Только ты настроился свалить пораньше, у тебя свидание или просто пьянка – друзья пригласили, а тут срочная разнарядка – лайнер компании «Кранзье» в опасности, и, по сведению службы внутренней безопасности, якобы готовится захват судна.

И все. Все свои планы засунь себе… в архив.

Сотрудников трамбуют в шаттлы, два часа все трясутся на каботажных маршрутах, где каждые пятнадцать минут торможение или ускорение, а потом, когда группа стыкуется с этим «Кранзье» или с лайнерами компаний «Шин-пен», «Спейсперл», или каких-то других, местный начбез заявляет: «Извините, мы сами разобрались. Всего вам хорошего».

– Поубивала бы этих уродов, – вслух произнесла Дора и сжала кулаки. Потом снова взглянула на часы – полчаса с окончания ужина, а этой принцессы все нет. Теперь одной пощечиной не отделается!

«Отобью ей весь ливер, – решила Дора, постукивая кулаком о ладонь. – Сначала в солнечное сплетение, да так, чтобы кровью отхаркивалась, а потом отобью ливер, – уточнила она, и в этот момент успела заметить промелькнувшее легенькое платье Сэм. – Ах ты ж…»

Дора выскочила из засады и понеслась вслед. Нельзя было допустить, чтобы жертва вышла в зону видеофиксации.

– Эй ты! – крикнула Дора и, увидев, что Сэм ее услышала и остановилась, встала тоже. – Сюда иди…

Девушка огляделась, будто ища поддержки, однако покорно пошла обратно.

«В мундирчике не пошла – переоделась», – отметила ее наряд Дора.

Лично у нее против этой крошки ничего не было, только тупой приказ. А приди та на двадцать минут раньше, отделалась бы щелчком по морде. Но теперь… Теперь Сэм предстояло ответить за множество тех обид, на которые Дора в свое время не имела возможности ответить.

Перепуганная девушка приблизилась к Доре. Сэм выглядела такой беззащитной, что широкоплечая мадам-суперколвер вместо заковыристой фразы, которую приготовила перед акцией, выдала незамысловатое:

– Ты че, сука, не здороваешься?

– Сама сука.

– Чего?!

Тяжелый кулак Доры просвистел в воздухе, но прошел мимо цели, а уклонившаяся от удара «Сэм», или как там ее звали на самом деле, толкнула мадам руками и, пока та пыталась вернуть равновесие, набросила ей на шею удавку и резко рванула вниз.

В глазах Доры сомкнулась черная мгла, а потом она почувствовала, что ее тащат к дивану – к тому самому месту, где она поджидала жертву, но теперь они поменялись ролями.

Сэм распахнула дверцу стенного магистрального шкафа, впечатала туда полупридушенную Дору и, сдернув петлю, с короткого разбега пробила ей кулаком в печень. Потом отошла и повторила чуть выше – в ребра, с одного удара сломав два.

Можно было добавить еще, чтобы сломанные ребра вонзились в легкое, но она и так уже вспотела, поэтому пришлось прикрыть дверцу шкафа и идти прежним курсом, выполняя на ходу дыхательные упражнения.

Когда в дверь снова постучали, Брейн не удивился и впустил в номер новую гостью.

– Ой, я так бежала! Так бежала – боялась опоздать! Запарилась вся!..

– Не беда, надеюсь, вам никто не помешал? – уточнил Брейн, запирая дверь.

– Помешал? Нет, в коридорах сейчас никого нет, сразу после ужина все сидят по номерам, а в бары выбираются ближе к десяти.

– Вам лучше знать, мисс. Присаживайтесь, у меня все готово, чтобы наводить коктейли, – предложил Брейн.

После ухода Фейли он почти ничего не менял, лишь убрал грязные стаканы.

– А давайте выпьем на брудершафт, Томас? – предложила Сэм, поднимая бокал с дорогой шипучкой.

– А давайте сразу в спальню.

– Не вижу препятствий, сэр, – усмехнулась она и залпом выпила свое вино.

«Хорошо, что сменил простыни», – подумал Брейн, принимая гостью в свои объятья.

И она понравилась ему больше, чем Фейли. Совсем другая школа, больше натуральности и обширный диапазон реакций.

– Ты как? – спросила она, переводя дух.

– В порядке.

– А в регистрации указано, что тебе далеко за пятьдесят…

– И что?

– Не похоже.

– Современная медицина творит чудеса.

– А ты? Еще одно чудо сможешь?

– Разве что в душе. Запах мыла меня возбуждает.

– Нет, Томас, это была шутка! – воскликнула Сэм и засмеялась. А спустя четверть часа в махровых халатах, которых в номере имелся необходимый запас, они потягивали коктейли и слушали, как потрескивали дрова в голографическом камине.

– Неужели медицина настолько помогает? – спросила Сэм.

– Да, – кивнул Брейн, прикинув, сколько вариантов фраз для этого момента было припасено у Сэм.

Ну, например: это было великолепно, милый. Или: мне бы хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался.

Их было великое множество, и Брейн предполагал, что их придумывает компьютерный бот, вроде тех, которые писали сценарии для «мыльных опер».

– Куда ты направляешься, Томас?

– В командировку.

– Что за работа такая – воевать? Ты не думал сменить профессию?

– Сменить профессию? – улыбнулся Брейн, глядя, как Сэм покручивает в руке какой-то талисман на шнурке. Она была милой, она была утонченной, и он не отказался бы провести с ней несколько дней, но его путешествие заканчивалось завтра вечером, а Сэм ожидала ее собственная работа.

– Да, сменить профессию на что-то более надежное, стабильное.

– Но у тебя-то самой она не слишком стабильная, – усмехнулся он.

– Менеджер по персоналу – надежное место, гарантированные тылы.

– Не исключаю. Но я про другую работу.

– Не понимаю тебя, Томас, – сказала она и с этого момента перестала нравиться Брейну.

Вот Фейли – та сразу вышла из роли, когда поняла, что ее раскусили, а эта упрямо держалась за свою легенду.

– Я сегодня устал, Сэм, и если у тебя больше нет интересных тем для разговора, давай прощаться.

У гостьи подходящих тем не оказалось, и Брейн проводил ее до двери.

Целью первого этапа путешествия Брейна был большой пересадочный узел – станция Панорама, сочетавшая в себе, помимо большого пассажирского терминала, ремонтные доки и несколько производственных линий разного направления.

Собственное население станции составляло несколько тысяч человек, а постоянное количество транзитных путешественников достигало десятков тысяч.

Согласно графику движения, прилагавшемуся к проездным документам Брейна, он должен был прибыть утром, занять номер в гостинице и через несколько часов отправиться далее по маршруту следования. Однако Брейн еще не знал, что организатор его путешествия готовил сюрприз.

За полчаса до прибытия судна, на котором находился Брейн, в павильон, выводивший к рукаву швартовки этого судна, вышел военный интендант в майорском звании с небольшой папкой в руках и стал прохаживаться среди многочисленных пассажиров и встречающих, также ожидавших прибытия большого лайнера.

– Простите, вы не «Санкириот» ждете? – спросил его какой-то всклокоченный гоберли.

– Нет, – сухо обронил военный и отвернулся.

– Простите, а вы не «Санкириот» ждете? – обратился странный гоберли к другому встречавшему.

– Нет, потому что никакого «Санкириота» здесь не будет, – заверил тот. Но гоберли не сдавался и, опросив еще несколько пассажиров, опять вернулся к военному.

– Господин майор, а вы точно не «Санкириот» ждете?

Интендант смерил его бесстрастным взглядом и хотел было молча отойти, но тут на него натолкнулся еще какой-то незнакомец:

– Ой, извините…

Майор обернулся, но неуклюжий мужчина уже удалялся.

Дойдя до колонны, толкнувший майора мужчина взглянул на часы и, перейдя в соседний павильон, встал у стены с динамическим рекламным плакатом, где беззвучно мелькали яркие картинки.

Подошел гоберли, тот, что приставал к пассажирам с вопросом о «Санкириоте». Теперь его волосы были приглажены.

– Ну и что? – спросил он.

– Рано еще. Подождем пару минут.

И они стали ждать, переминаясь с ноги на ногу, отходя от стены с рекламой и возвращаясь.

Объявляли посадки и отправления, пассажиры перемещались группами и целыми потоками, а пара минут, казалось, тянулась до бесконечности.

– Ну? – нетерпеливо спросил гоберли.

– Вот теперь пора – до прибытия десять минут. Пока то да се – сработаем почти под ноль.

Он достал запасной диспикер и связался с полицией.

– Сэр, я хочу сделать срочное заявление. В порту «Панорама» готовится передача двадцати тысяч чеков электронного наркотика «розовый марабу». Продавец находится в четвертой зоне, у седьмого выхода. На нем военная форма майора интендантской службы и – внимание! – через пять минут он уйдет!..

Закончив разговор, оперативник включил на диспикере режим самоликвидации и бросил в урну-накопитель.

– Ну что там? Что они сказали? – свистящим шепотом уточнил гоберли.