Дурман Кистяева Марина
– Что ищем?
– Документы.
– Старая сука должна была их сохранить. Получается, та девочка, что вчера была у тебя…
– Верестов.
Хватило одного слова.
Никита мгновенно понял, лишь покачал головой.
– Меня интересует одно – Крестовский, ты хотя бы понимаешь, насколько ты встрял?
Север отлично понимал, но обсуждать свою личную жизнь он не будет даже с другом. Тем более та самая «личная жизнь» еще тоже до конца не догадывалась, насколько сильны будут перемены в ее, как он не сомневался, умеренном и спокойном раскладе.
Жила хорошая девочка Влада…
Оставшиеся нераспечатанными две комнаты лаборатории они с Никитой взламывали лично.
– Сука! Если бы она не сдохла, придушил бы собственными руками. Как этой твари удавалось маскироваться?
Север достал из кармана один из пузырьков, отнятых у Влады. Они еще хранили тепло ее пальчиков и дурманящий запах.
– Она научилась выделять из кожи других рас ферменты.
– Тварь.
Вересов тяжело дышал. Его глаза заполонила кровь, во взгляде появилось безумие.
– Я не потребую твою девочку, Крестовский, по той причине, что она такая же жертва, как и все, кто побывал тут, – отрывисто бросил он, не смотря на друга.
Север мгновенно оскалился, темная сторона его сущности откликнулась на угрозу и на посягательство на ту, что отныне он признал своей.
– Не путай берега, Нэкит.
– Разберись с ней, Север. Вот мой тебе совет. Кто она такая? И главное, что с ней сотворила тварь? – Никита посмотрел ему в глаза. Если бы Север не знал его тысячу лет, то решил бы, что инкуб пьян. Взгляд шальной, дикий. На самом деле на глубине глаз плескались отчаяние и боль.
Север приглушенно зарычал.
– Следи за словами, Верестов. Я все понимаю, поэтому тебя и позвал, но Владу не трогай.
Верестов мотнул головой, словно прогонял наваждение.
– Прости, брат. Мне…
Он не договорил, да и слова здесь были лишними.
– Просто не трогай Владу. С ней я сам разберусь. Я оставлю тебя со своими парнями. Если что-то будет важное, маякни. Как освободишься, встретимся, я отдам тебе реликвию. Все, давай, до связи.
Мужчины пожали друг другу руки, и Север поспешил к выходу.
Он сам себя не узнавал. Вместо того, чтобы остаться в лаборатории и разнести ее по стальным пластам и по кирпичикам, он уходил, чтобы быть с ней.
С Владой. Девочкой-загадкой, что обворовала его и теперь сводила с ума.
Интересно, когда девочка поймет, что представляет для него ценность?
Или она уже поняла?
По крайней мере, осмелела.
Северу не нравились дрожащие от страха особы. Он предпочитал, чтобы в интимных отношениях к нему относились, как к обычному мужчине. Страх для слабаков. Но и вольностей он не допускал.
Влада идеально чувствовала его. Присматривалась, он бы даже сказал, принюхивалась, прощупывала почву. Соблюдала субординацию. При этом вела себя достойно, не канючила, не забивалась в угол, не несла ахинею и прочую ерунду. Он мог поклясться, что девочка что-то задумывала. По крайней мере, так было до сегодняшних новостей.
Север продвигался к выходу быстро. Не ускорился. Ему нужна была минутка, чтобы подумать о дальнейших действиях. И между тем вся его сущность тянулась к Владе. Он шел, выставив руку в сторону и растопырив пальцы. Касался воздушного следа, хранившего ее запах и передвижение. Вот тут она пошатнулась, вот тут остановилась, перевела дыхание.
А вот тут к ней метнулся Дарий, хотел поддержать, но она вовремя выпрямилась. Злость, замешанная на жгучей, ничем не обоснованной ревности, хлестанула так, что все мышцы Севера задубели. Если бы в эту секунду Северу на глаза попался Дарий, он, не задумываясь, порвал бы его.
Так, Крестовский, стоп. Что с тобой происходит, мужик?
Там Дарий, парень, который прошел с тобой огонь, воду и медные трубы. Отличный боец и верный волк. И ты готов его растерзать лишь за то, что он хотел помочь Владлене? По херу. Инстинкты говорили за разум.
Север не был бы самим собой, если бы не взял себя в руки. Усмехнулся. Н-да, если с ним творится такое в начале их знакомства, что будет потом, когда он попробует Владу?
Машину, на которой они прибыли, окружили трое парней. Стояли, широко расставив ноги, и не сводили глаз с дверей. Влада сидела на переднем сиденье.
– Пыталась сбежать? – лениво поинтересовался Север.
– Да, – отчеканил Дарий.
– Кто бы сомневался. Остаетесь здесь, поступаете в полное распоряжение Никиты Верестова.
Нэкиту потребуются дополнительные руки.
Разблокировав двери, Север занял водительское место и плавно тронулся. Влада сидела притихшая. Кусала нервно губы и постоянно поглядывала в его сторону. Север не спешил заводить разговор, ему самому необходимо было осмыслить увиденное.
– Итак, Влада, у меня для тебя несколько новостей, – наконец произнес он ровным, ничего не выражающим тоном.
Девушка сразу же подобралась, спину выпрямила.
– Одна хорошая, другая плохая? – Она пыталась шутить, даже уголок рта дернулся кверху.
Маленькая, наивная девочка, еще думающая, что от нее что-то зависит.
– Нет. – На этот раз он не отказал себе в маленьком удовольствии, включился в игру, растянув слово.
Влада нахмурилась.
– Значит, две плохие новости, правильно?
– Почти горячо.
– Север…
– Мля, девочка, когда ты произносишь мое имя, у меня встает. Делай это почаще.
Север готов был биться об заклад, что теперь не услышит собственного имени некоторое время.
– У меня для тебя новости. И да, они все плохие. Минимум – неоднозначные. Возможно, в конечном итоге какая-то и не окажется для тебя такой уж плохой. И, Владлена, их не две. Их куда как больше.
– Веселое начало, ничего не скажешь.
Она пыталась держаться. Он чувствовал, как страх царапает ее изнутри.
Он сразу поверил, что она непричастна к делам бабки. Эмоции Владлены, его чудо-девочки, схожи с чистым листом. И он от них кайфовал.
А еще от осознания того, что ни один мужик не дотрагивался до нее в интимном плане. Это срывало крышу. Северу всегда нравились опытные девушки, знающие, как доставить удовольствие и ему, и себе. Тут же от мысли, что Владлена будет только его, в нем просыпались дикие первобытные инстинкты собственника. Он зверел уже от того, что кто-то на нее готов посмотреть заинтересованно.
Его парни чувствовали это. И сторонились девушки. Правильно делали, своя шкура дороже.
Он вез их в городскую квартиру. Она была ближе. Разговаривать в машине было не комильфо. Влада пришла к такому же мнению, молчала.
Так же молча они поднялись и в пентхаус.
– Я хочу знать новости. Озвучь их, – сказала Владлена, как только они переступили порог квартиры.
Несмотря на довольно раннее время, Север прошел к бару и плеснул себе виски. Выпил. Лишь потом повернулся к Владлене и начал не спеша говорить:
– Ситуация дерьмовая. Начнем с того, что твою бабушку звали не Таисия Жукова, а Леонора Крюмер. Довольно-таки известное имя в определенных кругах. Это первое. Второе. Леонора, возможно, и имела медицинское образование, но в годы бурной молодости точно не работала гинекологом. Третье: детей у нее никогда не было, значит, ты не ее внучка.
Влада чуть покачнулась, побледнела и молча прошла к креслу.
Пока она шла, у Севера возникла потребность сорваться с места, подбежать к ней и поддержать. Чтобы не пошатнулась, не упала. Но он остался стоять там, где и стоял. Лишь руки, заведенные за спину, сжал в кулаки.
– Получается, бабушка… Хорошо, Леонора, вела двойную жизнь?
– Совершенно верно. После некоторых событий она была вынуждена уйти в подполье. Найдя настойки в вашем доме, я предполагаю, что она их готовила не для тебя, Влада, а для себя. Таким образом она маскировалась. Чтобы ее не нашли. Не удивлюсь, если она изменила внешность.
– Но зачем? И я… зачем ей понадобилось мне врать? О родителях, о нашем родстве?
– Опять же из-за маскировки. Леонора Крюмер – одинокая женщина, блистательный ученый, почти что признанный гений, мать вашу. – Север едва удержался, чтобы не сплюнуть. – Таисия Жукова – убитая горем пенсионерка, потерявшая в страшной аварии… кого она там тебе говорила – сына, дочь? Не имеет значения. Жукова бросила все, посвятила себя лжевнучке и там чуть-чуть, иногда, по «доброте душевной», помогала деткам клана Белых Гор появляться на свет. Владлена, а у вас там случайно не пропадали дети? Ну, мало ли… Бьюсь об заклад, были инциденты. По побледневшему лицу вижу – были.
– Север, что ты пытаешься мне сказать?
На нее – на его девочку! – было страшно смотреть. Не в том плане, что она резко подурнела, а потому что вся потерялась. Мгновенно. Взгляд потух, плечи осунулись, на лице поселилась растерянность. Она смотрела на него не моргая. Всматривалась и пыталась осознать, принять ли его слова, что вразрез шли с тем, чем она жила долгие годы.
Она ему верила – это читалось в ее глазах.
Значит, было нечто, что и ее заставляло сомневаться.
– То, что твоя жизнь, к сожалению, соткана изо лжи. Сфабрикована, Владлена.
– Хорошо… Хорошо, моя бабушка не та, за кого себя выдавала. Я так понимаю, она… Она возглавляла ту лабораторию. Что там проводилось? Опыты на людях?
– Не только на людях. На представителях всех известных видов.
– Луна праматерь… Это какой-то ужас…Север, если бы я не видела собственными глазами маленькие тельца, то…
Север поймал себя на том, что впервые со знакомства они с ней общаются нормально. Как и должны. Ведут диалог. И ему это чертовски нравилось, несмотря на серьезность происходящего.
– Теперь вернемся к теме тебя.
– А что меня?
– Помнишь, я говорил, что в тебе не только кровь оборотней, но и инкубов?
Влада вцепилась пальцами в подлокотники кресла с такой силой, что у нее побелели костяшки.
– Я… результат эксперимента, да, Север Крестовский?
– Твои умственные способности меня не разочаровывают, Влада.
– Какие способности, альфа? – С ее слов текла горечь и затаенная боль, которая только-только подбиралась к сердцу и еще не успела до конца сжать его, медлила в предчувствии агонии. – Дважды два не сложно сложить… Получается, я никто и звать меня никак… Человек, которому я верила всю жизнь и которого любила, которого считала единственно родной мне душой, лгал мне. Сначала создал, а потом… А как меня создали, альфа? И еще один вопрос: кто мои родители? И где они?
Она побоялась произнести вслух: если мертвы, то кто повинен в их смерти? Она боялась, опасалась. И для нее это было естественно. Север не осуждал Владу. Она и так держалась молодцом. Не истерила, пыталась анализировать, быстро соединив воедино разбросанные пазлы.
Все придет потом.
– Я пока не знаю, девочка. Но обещаю, я докопаюсь до истины.
Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
Не как альфе, с которым необходимо держать дистанцию, а как мужчине.
– Это же не все?.. Я права?
Север медленно кивнул.
– Да, абсолютно.
Она горько улыбнулась.
– Что еще? Говори, не тяни. Лучше все и сразу.
– Про генетические опыты Леоноры знали немногие, но знали. Ее спонсировали, для некоторых – обойдемся без лишних имен – они представляли интерес и значимость. Когда проект не увенчался успехом, Леонору попытались ликвидировать. Старая сука сделала так, что все поверили в ее смерть. Лишь поэтому не стали искать, и вы смогли жить спокойно эти годы. Но мое звериное чутье подсказывает, что сейчас история всплывет. И ветер будет дуть не со стороны моего клана или клана Верестова. Маховик запущен. И найдутся люди, которые захотят поквитаться с Крюмер. Им будет насрать, что ее тело находится под землей. Найдут, откопают, осквернят. А потом сопоставят факты и захотят большего. Захотят тебя, Владлена. Отыграться на тебе за все то, что совершила она.
Глава 9
Влада, не чувствуя тела, не чувствуя себя, не в состоянии более сидеть, встала и, не глядя на Крестовского, подошла к большому окну.
Внизу раскинулся город. Целая жизнь. Кто-то куда-то спешит, едет, кто-то наслаждается теплым днем. Решаются проблемы, рождаются новые эмоции. Машины снуют туда-обратно. Завораживают рекламные огни.
– Мне нужна защита. – Влада не спрашивала, она констатировала факт.
Как быстро все меняется! Трое суток назад она мечтала уехать из клана и начать новую жизнь, вчера хотела убежать от Крестовского и больше никогда не видеть его и не слышать его имени. Сейчас понимала – ее найдут везде.
Она поверила каждому ему слову. Потому что не поверить было нельзя.
Увиденное в лаборатории, что искусно маскировали под подвалом долгие годы, произвело на нее неизгладимое впечатление. Она пока не хотела анализировать. Страшно и очень больно. Владу предали, подставили. И кто…
Крестовский никак не комментировал ее реплику.
Ждал.
Влада заставила себя продолжить:
– Север, я могу… рассчитывать на твою защиту?
Слова дались с огромным трудом. Произнося их, Влада понимала всю серьезность дальнейшего.
Но без защиты клана Белых Волков, а точнее его альфы, ей не выжить.
Крестовский правильно заметил. Несмотря на то что земля белогорцев перешла под его контроль, найдутся те, кто шепнет в нужное время и нужным людям информацию, за которую хорошо заплатят. Влада пока отказывалась думать, чем занималась женщина, что называлась ее бабушкой. Генетические эксперименты… Над кем?
– Можешь. Если признаешь меня своим альфой.
Влада внутренне вздрогнула и в противовес собственной реакции едва смогла сдержать вдох облегчения.
Хоть что-то…
Возможно, она была слишком наивной, хотя ранее за собой ничего подобного и не замечала. Но сейчас она слова Крестовского восприняла как шанс.
Влада обернулась и смело посмотрела на Севера. Тот стоял на прежнем месте, на первый взгляд спокойный. Карие глаза холодно блестели, ничего не выражая. Влада была не в том состоянии, чтобы разгадывать его эмоциональный фон.
– Я не оборотень. Такое возможно?
Желваки заходили на скулах мужчины.
– Да.
Первые шаги Владе дались легко, а вот последующие тяжелее. Чем ближе она подходила к Крестовскому, тем сильнее ощущала его ауру, тем быстрее эта самая аура пропитывала ее кожу, проникала в кровь.
Он, Крестовский, самый сильный оборотень, которого она знала, в эти минуты собирался стать ее покровителем. Ее защитой. Если бы Владу спросили, осознает ли она в полной мере последствия происходящего, она ответила бы, что нет. И это было бы сущей правдой.
Влада остановилась перед ним, не смотря ему в глаза. А потом опустилась сначала на одно колено, потом на второе, склонила голову набок, полностью обнажая шею.
– Я, Владлена Жукова, признаю тебя, Север Крестовский, своим альфой. Клянусь слушаться и подчиняться законам, установленным тобой, и чтить их…
Далее шли слова клятвы, которые Влада слышала всего несколько раз в жизни. Она произносила их автоматом, не вдумываясь в смысл.
Интересно, если он достанет член, налившийся кровью и грозящийся своим каменным стояком порвать к чертям собачьим его штаны, она у него отсосет?
Шальная мысль пронеслась в голове Крестовского за время, что Влада опускалась перед ним на колени и произносила слова клятвы, признавая его своим хозяином.
Девушка склонила темноволосую голову, обнажив изумительную шею с пульсирующей жилкой. Север спокойно относился к вампирам, не сказать, что сильно им симпатизировал, есть они и есть. Но в те секунды в нем взыграла солидарность к кровососам, потому что ему отчаянно захотелось выпустить клыки и вонзить их в шею девушки.
Поставить ей метку.
Показать, что она его.
Ей.
Другим самцам.
Себе.
Чтобы смотреть на эту тонкую, светлую, почти прозрачную шею и видеть след своих зубов.
И у Крестовского сорвало пружины. Он, дав ей сказать слова клятвы, рявкнул: «Принимаю», после чего, не церемонясь, схватил ее за плечи и вздернул кверху. Иначе бы он точно расстегнул ширинку, и, позабыв, что девушка девственна, вогнал член ей в рот, в горло, до самого основания. Эта картина фейерверком взорвалась у него в голове. Обожгла, воспламенила.
Влада ойкнула, в ней снова качнулся фоном страх, но в данную секунду Северу было на него наплевать. Он рванул девушку на себя, сжал ей бедра, поднял их, тем самым вынудив Владу закинуть ноги ему на торс. Рыча и издавая звериные звуки, Крестовский впился в ее алые губы жадным поцелуем.
Она в его руках. Что может быть правильнее и естественнее?
Его девочка.
Его искушение.
Он не дал ей опомниться, не дал прийти в себя. Целовал с силой, со страстью. Властно раздвинул ее губы языком и сразу же ворвался внутрь, опаляя силой своего желания. Член прострелило уже знакомой болью: если он не снимет напряжение, взорвется. Влада не отвечала ему, ошарашенная его напором. Север находился в таком раззадоренном состоянии, что ему было не до ее реакции. Он пил ее сладость, втягивал в себя ее запах, окутавший их обоих. Наслаждался мягкостью ее тела. Одной рукой удерживал ее за ягодицы, второй прошелся по спине, выше, запустил руку в волосы, чтобы собрать их в кулак. Сжать. Наверное, он немного перестарался, сделал ей больно, потому что Влада глухо застонала.
Он ослабил хватку, и это послабление ему далось нелегко.
Она неопытна. Она подобна дорогому хрусталю, с ней стоит обращаться бережно.
Север не помнил, как оказался на диване.
Лишь загривком ощутил мягкость прохладной кожи. Влада сидела на его коленях верхом, он не позволил разорвать поцелуй, по-прежнему упиваясь его сладостью.
– Я просила защиту, – все же успела выдохнуть Влада, когда он дал ей маленькую передышку. – А не твою постель, альфа.
Он усмехнулся в ответ, пробираясь рукой под спортивную кофту.
– Ты же понимаешь куда больше, чем говоришь, Владлена. Ты можешь царапаться, кусаться, вести себя, как дикая кошка. Можешь изображать покорность. Но одного не смеешь не признать – что-то между нами есть, девочка. На уровне гормонов. Меня динамит от тебя. Ты это чувствуешь? – Он толкнулся бедрами вверх, давая возможность почувствовать силу эрегированного члена. – Динамит так, что у меня яйца ломит от желания, а я по непонятным причинам все чего-то жду. Не скажешь чего, а, Владлена?
Девушка, полностью дезориентированная сначала его поцелуем, потом признанием, негромко ахнула. Что она могла ему сказать?
В чем-то он был прав. Даже не в чем-то, он был прав в своем праве на нее. Но его откровенность выбивала почву из-под ног так же, как и новости о самой Владе и ее прошлом.
– Я не знаю, – негромко ответила Влада.
Крестовский скривил губы и снова потянулся к ней в неоспоримом намерении продолжить, когда услышал настойчивый вызов домофона.
Мужчина нахмурился.
– Кого принесло?
Не успел он произнести фразу, как зазвонил его айфон. Мужчина выругался. Что-то ему слишком часто стали мешать.
Он аккуратно пересадил Владу с себя на диван, пружинисто поднялся и рывком схватил аппарат со столика.
– Надеюсь, у тебя что-то срочное, Нэкит?
Он почти не удивился адресату.
– Надеюсь, ты ее не тронул. – А вот рычащие нотки в голосе инкуба ему совсем не понравились.
– Ты о ком?
– Ты знаешь о ком. Открывай дверь.
– Нет. Я сейчас спущусь.
– Север! – Голос Верестова зазвенел от напряжения.
– Жди. И отзови своих псов с территории.
От мысли, что Никита намеревался претендовать на его Владлену, яростная волна протеста поднялась в груди.
За свою девочку он будет драться.
И хрен кому ее отдаст.
Его вели инстинкты зверя, которым он безошибочно доверял.
– Оставайся здесь. Мы продолжим там же, на чем и остановились.
Влада, подтянув ноги к груди, никак не отреагировала на его реплику. Лишь когда он взялся за дверную ручку, выдохнула:
– Ты надолго?
В грудь Крестовского со всей скорости врезался локомотив.
Интонация и запах Влады изменились. Приобрели другие оттенки. Если утром он не сомневался, что она желала от него сбежать, сейчас ее волновало, чтобы он быстрее вернулся.
– С тобой будут мои ребята. В квартиру никто, кроме меня, не войдет.
Он дождался, пока девушка отреагирует – едва заметно кивнет, и лишь тогда вышел.
Пока ехал вниз, готовился.
Если Верестов заявился к нему с претензиями, пренебрег их дружеским союзом, значит, в заброшенной лаборатории откопал нечто важное.
Лифт спускался вниз слишком долго.
Лишь увидев Верестова внизу, Крестовский догнал, что тот намеренно не поднялся к нему. Что для сверхсущества консьержка – пусть и из низших демонов – и препятствие в виде нескольких запертых дверей? Тем более с армией-то инкубов. Присутствие людей Верестова ощущалось даже на расстоянии. Их было семеро: трое у двери и по двое по периметру.
Интересно, к чему готовился его старинный друг?
Нэкит сидел в фойе, закинув ногу на ногу. Он не потрудился смыть с себя грязь и запах лаборатории, и теперь зловонное амбре витало в воздухе, вызывая у жителей элитки определенные реакции. Впереди Севера шла симпатичная длинноногая ведьмочка, которая сначала вся подобралась, учуяв предводителя инкубов, а потом скривилась, увидев его грязным и в порванной одежде.
Женщины. Порой они бывали очень недальновидны.
– Ты снова мне помешал, – начал Крестовский без предисловия.
Он сел в другое кресло, чем изрядно напряг и без того неспокойного консьержа. Два высших в холле – дурной знак.
Никита, поигрывая пальцами по отполированному до зеркального блеска столику, послал другу яростный взгляд.
– Ты ее не тронул. И я все-таки явился, чтобы забрать именно ее. Вызвал тебя, чтобы решить вопрос без крови.
– Даже так. Нэкит, а ты, случаем, ничего не попутал? Мне не нравится твой тон, друг. И твои заявы. Сначала ты что-то говоришь, чтобы я оберегал Владлену – ты же про нее сейчас? Мол, на девочку будут предъявы. И не от одного нашего собрата. Сейчас же говоришь, что прибыл за ней. Нэкит, ты определись.
– Крестовский, давай без иронии. У меня и без нее крышу рвет так, что не соберусь никак.
В подтверждение слов инкуб дотронулся до висков и с силой надавил.
– Долбаная головоломка, концы которой постоянно не сходятся. Север, мы с тобой оба были там…
– Не там, Нэкит. Другая лаборатория, которую разнесли к чертям собачьим.
– Хорошо, я не совсем точно выразился. Там – перевалочный пункт. Стены и колбы не смогли бы удержать сверхсуществ. Но кровь они у нас забирали именно там. В первые дни плена… Я еще не выяснил, как умерла старая тварь. По годам ей больше ста пятидесяти. Значит, она хорошо сохранилась. Так же пичкала себя химией, потому что человек не в состоянии прожить столько лет. Наши люди откопали сейф, правда, пока удалось взломать только один ящик.
– И ты молчишь про сейф? Верестов, сукин ты сын, какого черта!
– Уймись, Крестовский. Не ори. Я и так сдерживаюсь, чтобы не врезать тебе по холеной роже.
– С хера ли такие желания?
Нэкит прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Тяжело дышал, пытаясь взять себя под контроль.
– Мне не стоило приходить к тебе сейчас. Не стоило вмешиваться в твою жизнь. И девочку твою тоже не стоило трогать. Но… Я иначе не могу, Север, брат, и я не надеюсь на понимание. Я надеюсь на твою логику. Я сразу почуял в ней кровь инкуба, Север. Только не думал, что она будет настолько моей.
Никита открыл глаза и внимательно, не моргая, посмотрел на друга.
Крестовский спокойно встретил его взгляд и, тщательно подбирая слова, заговорил:
– Ты мне рассказывал, что вас было двое. Ты и маленькая сестра. Ей было четыре года, когда вас взяли в плен. И что ее убили в первые же часы.
Читать бесплатно другие книги:
