Слепой Страж скрытых земель Нэльте Нидейла

ГЛАВА ПЕРВАЯ

***

Вся собранная информация наконец доступна и систематизирована, старые версии обновлены, новые данные учтены. Пребывание в последнем, не вполне удобном теле накладывает лишние отпечатки и примесь странных, не идентифицируемых связей.

Цель разделяется на две. Приоритеты равнозначны, для выбора приходится задействовать дополнительные ниточки.

Охотница принимает решение…

Ноэлия

Это не со мной. Это происходит не со мной.

Небольшая, отвратительно розовая комната на втором этаже. На улице что-то цветёт такими же розовыми цветами, въедливый запах пробирается в открытое окно, пропитывает всё вокруг. Как в насмешку, вдалеке над Мелиадой возвышается императорский дворец. Холодный и теперь уже чужой.

Рэя давно пора кормить. Всхлипываю, закусив губу, но слёз нет. Император не позволит, чтобы его ребёнок в чём-то нуждался. Только это хоть как-то успокаивает.

Молчу. Другие мысли в голове не появляются, зато в ней поселилась какая-то клювастая птица, которая только долбит и долбит. И безумная пустота.

Дарсаль больше не откликается мне. Иногда кажется, что-то чувствую, но эти мимолётные проблески поглощает серая вата.

Отвратительная кровать с балдахином. Отвратительные платья в шкафу. Отвратительная женщина давно уже не первой молодости, представившаяся Пальмирой и бормотавшая что-то невразумительное о каких-то моих обязанностях. Долго бормотавшая, вперемешку со стучащей в голове птицей. Я всё смотрела непонимающе, о чём это они толкуют дуэтом. И со словами «Ладно, осваивайся», хозяйка соизволила оставить меня одну.

Из моих вещей только брюки, которые были на мне, блузка, от которой, кажется, ещё пахнет невинным запахом моего ребёнка. И куртка, любезно накинутая на плечи кем-то из сопровождавших.

Предположение, что император лишь хочет меня проучить, или добиться чего-то, представляется всё более нелепым. Как и ситуация, в которой я оказалась.

В стотысячный раз закрываю глаза и зову: «Дарсаль!»

В стотысячный раз мне отвечает ватная тишина.

Мысль о том, что, возможно, когда-то и он бывал здесь, не вызывает ничего. Кроме безудержной, звериной тоски.

Придёт ночь. И я отсюда выберусь. И…

Боже, да что я сделаю! Моя синяя аура как свеча для всех Слепых Айо!

Убить кого-нибудь, что ли, чтобы перестала быть такой чистой?

Лучше императора.

Надеюсь, хоть сегодня Палми оставит меня в покое. Хотя… особого сопереживания я в ней не заметила. Некоторый страх – да. Мало ли как дальше повернётся. Своеобразное удовлетворение, будто наконец нашла, кто ответит за её несчастья, ну или просто над кем можно позлорадствовать, рассуждая, что жизнь таки справедливая штука и всякой безродной твари укажет надлежащее место. Радость, что наконец-то удастся неплохо заработать, а то дела последнее время совсем никуда.

Сумерки сгущаются, и мне уже не верится, что ещё утром я проснулась в своей кровати императрицей. У которой было почти всё, что ей нужно. Личный Страж и любимый сын.

Дворец сверкает загорающимися окнами, манит недоступностью.

Я найду способ вернуть ребёнка. Даже если придётся убить его отца.

Но сначала… сначала любимый мужчина. Ему я сейчас нужнее.

Дарсаль

Отвратительная тишина, глушащая омаа. Фертон несётся с сумасшедшей скоростью, спеша. Со мной семеро – один управляет, трое внутри и ещё трое сопровождают на бурвалях. Что ж, император достаточно высоко ценит мою блокированную силу. Или низко – блокировку Рамара.

Все молчат. Не могу знать эмоций. Не хочу разговаривать – смысла нет. Слух не обманывает, даёт не только сосчитать и узнать тех, кто рядом: пятеро Слепых и двое зрячих, но и примерно представлять, где мы едем.

Звуки и запахи города, вечерняя свежесть, отблески фонарей под веками переходят в густую, непроглядную темень лесных сумерек.

Подальше от Айо. Дождаться привала. Собрать все силы.

Мне ли, личному Стражу императрицы, не справиться с конвоирами?

Ноэлия

Стук в дверь бьёт нежданным грохотом, вторящим птице в голове. Виски разламывает, сердцу кажется, оно не способно справиться со всем обрушившимся.

Но есть два мужчины, ради которых я должна.

И моя, твою бестию, честь. Которую не позволю пятнать. И не отдам никаким польстившимся на пикантное удовольствие уродам.

Дарсаль не зря меня обучал. Что-то да вспомню. Не пристегнёт же эта мерзкая Палми цепями?

Робкая надежда, что вдруг просто кто-то из девиц решил познакомиться, ну или поглазеть, обрывается под скрип отворившейся створки.

– Дорогая, а вот и первый посетитель, – елейным голоском сообщает тощая тётка, потрясая старческим животиком и обвисшей грудью под обтягивающим длинным платьем. Тошнотворно красным. Скоро возненавижу все оттенки красно-розового.

Смотрю враждебно из кресла. Может, ещё и Иллариандру пожалуешься?

– Ты уж не разочаруй, – Палми сторонится, пропуская незнакомого мужчину с неряшливо торчащими из-под шляпы волосами и мерзенькой щёткой усов. Терпеть не могу.

– Дальше я сам, – отрывисто сообщает тот, и хозяйка заведения спешит закрыть дверь снаружи. Ещё и запереть.

В голосе что-то смутно знакомое. Память на лица у меня хорошая, но виделась я за последние полгода с очень многими. Кто же первый решил опробовать щедро предоставленную императором возможность?

Предпочитаю подняться и отойти за кресло. Если что, им же и шибану.

Мужчина приближается в несколько размашистых шагов.

– Тихо, – выдаёт едва слышно.

– Отвали, – буркаю. Императрица давно забыла некультурные словечки. Да какая из меня теперь императрица! Ещё и не такие вспомню.

– Давай без глупостей. Мало времени, – шепчет, делает какое-то движение – вцепляюсь в спинку кресла. Твою бестию, я его и с места не сдвину!

– Это я. Лексий, – приподнимает шляпу вместе с волосами, приоткрывая выделяющуюся полосу грима. – Иди сюда…

– Что же ты за друг, первым явился!

– Заткнись и возьми. Скорее, – протягивает мне что-то. Защита!

Всё ещё не до конца доверяя – жизнь как-то отучила, – осторожно выхожу из-за кресла, присматриваюсь к почти невидимому сгустку на ладони.

– Ну же, – торопит Лексий. – За мной могли следить. Дарсаль связался уже часа…

– Где он?!

– Его должны везти в Йован, – начинает раздражаться.

– Почему ты не поехал за ним, если знаешь?!

– Потому что последнее, о чём он просил – это не «помоги, друг», а «спаси Ноэлию»! И если ты…

– Ладно, – соглашаюсь, поскорее беру шарик в ладонь. – Для чего она? – киваю на защиту.

– Потом. Настройся.

Закрываю глаза. Настраиваюсь. Несколько безумных мгновений кажется, что ничего не получается, кажется, что закрывать глаза – самая большая глупость и я могу пропустить что-то важное, и надоедливая птица продолжает отстукивать в голове. И ведь Дарсаль говорил, защита не спрячет от Слепых. И говорил, что есть боевая… и может, хоть от чего-то она меня способна спасти!

По руке проходит вязкий холодок, словно что-то, угнездившееся в левом плече, реагирует. Мысли уносятся к нападению робота, тёплой ладони Дараля, плотно сжимающей мою. С ненавистью отгоняю набегающие слёзы. Не время для них, нужно…

– Хорошо, – вырывает из мыслей Лексий. – Так я и думал.

– Как? – не понимаю.

– Давай сначала свалим.

– Как? – оглядываюсь.

Ну я, конечно, обещала себе и спрыгнуть, но всё-таки боюсь, с переломанными костями далеко не убегу. Хоть вокруг и мягкая земля, небольшой палисадник, да я же никогда даже спортом толком не занималась. Связать платья с простынёй? Выдержат?

Лексий извлекает из-под одежды толстую верёвку, подходит к окну, выглядывает.

Душу оплетают тугими жгутами страх с надеждой, разливая по телу нервное волнение и зачатки радости, отгоняя ступор, в котором я пребывала последние пару часов. Если удастся, если только удастся…

Лексий привязывает верёвку к опоре, держащей балдахин кровати, проверяет на прочность, выбрасывает в окно. Нервно оглядывается на дверь.

– Давай.

– Я не могу… не умею, – подхожу, отшатываюсь, несчастные метра четыре, но кажется, так безумно, безнадёжно высоко!

– Можешь.

– Выдержит?

Лексий молча дёргает, запрыгивает на подоконник.

– Смотри. Ставишь ногу сюда, потом вот на этот выступ, тот карниз, и ты почти внизу. Это же легко. Я помогу.

Следуя собственным словам, он ловко и словно без усилий оказывается на земле.

– Давай, – шепчет, стараясь не попадать в свет окон.

Выдохнув, решаюсь. Дарсаль не зря меня тренировал. Всё получится.

Уговариваю себя, вцепившись в верёвку. Нащупываю первый выступ. Лексий снизу подбадривает шёпотом, подсказывает, натягивая конец, направляя. Сама не замечаю, как оказываюсь сначала в его руках, а после и на земле.

– Молодец, – снова хвалит, зачем-то взбирается обратно. С удивлением обнаруживаю, как выбрасывает верёвку из окна и быстро, словно только этим всю жизнь и занимался, спускается уже без неё.

– Ах вы! – сверху показывается разукрашенное лицо Бесстыжей, злорадно думаю, что не зря она своё прозвище заработала. Та ещё стерва. – Я-то удивилась, почему так тих…

Лексий вдруг взмахивает рукой, протягивает в сторону хозяйки борделя. С ужасом смотрю, как та хватается за шею, выпучивает глаза и начинает задыхаться.

– Ты кто? – бормочу, это же невозможно! Мистика какая-то! У нас в Йоване засмеяли бы, расскажи кому-то!

Рука напряжена, почти дрожит, из-под наспех сооружённого парика катятся крупные капли пота. Палми продолжает хрипеть и задыхаться, борясь с чем-то невидимым у себя в груди. Пытается квакнуть, то ли на помощь позвать, то ли излить на нас поток гневных ругательств. Но лишь перевешивается наружу, и вдруг, растрепав волосы и юбки, летит вниз.

Глухой удар, глухой стон.

– Куда? – Лексий хватает меня за руку, прерывая глупый порыв посмотреть, как там она. – Ничего ей не сделается, такое, сама знаешь, всегда всплывёт. Скорее.

– Как… ты это?!

– На ней моя защита, – отвечает.

– На мне тоже… – бормочу с ужасом. Не хотелось бы и мне так!

– Тебе нечего бояться. Когда-то и она была, знаешь… не такой сукой.

– А Слепые…

– Вот именно! Почему я, по-твоему, прошу тебя поспешить?

– Им же и бежать не надо, чтобы выследить!

– А чтобы догнать – надо.

Лексий хмыкает, замолкает сосредоточенно и, сворачивая на ходу верёвку, спешит к невысокому символическому заборчику. Перелезаем через него легко, стараемся поскорее раствориться среди вечерних прохожих.

Мой спаситель оглядывается, ведёт меня какими-то узкими улочками. Держит одной рукой за руку, второй производит не совсем понятные движения. Как будто делает что-то со своей защитой.

– Куда теперь? – рискую спросить.

– Подальше из города. Если повезёт, будет фертон. Не императорский, конечно…

– Не надо императорского, – отвечаю сердито. – Наездилась уже. А потом?

– А куда скажешь, – оглядывается на меня, прищурившись.

– В Йован, – отвечаю решительно. Лексий молчит, уже хочу потребовать ответа, но произносит:

– Давай сначала из Хадрама выберемся. Затеряться бы.

Киваю молча, понятия не имею, как он от Слепых будет «затериваться». Ведь Дарсаль его друг, не может быть, чтобы Лексий знал меньше, чем я! Возможно наоборот, больше? Но не мог же Дарсаль меня обмануть? Был бы способ спрятаться от Слепых, он сам бы мне сказал!

Пересекаем широкую оживлённую улицу. Всё кажется, сейчас кто-нибудь остановит, да, видно, без платья и короны меня императрицей совсем не признать. Масляные фонари рассеивают свет, проезжают кареты и прогулочные фертоны, но Лексий спешит поскорее в тень, более узкими и укромными лазейками. На долю мгновения за поворотом сверкает река и дворец на ней, обдавая сердце совсем не весенней стужей. Как он мог, твою бестию, как он мог так поступить! Я же всё сделала! Бесов не-муж!

Всхлипываю, закусив губу. Лексий сжимает руку. Останавливается вдруг.

Ничего не слышу, лишь глубинное неясное чутьё заставляет встрепенуться, насторожиться. Каким-то непонятным образом знаю, кого увижу. И почти не удивляюсь, когда впереди показываются трое ребят из зрячей гвардии Аждара. Не из моего отряда, отмечаю с иррациональным удовлетворением. Вряд ли император всерьёз опасался бы пускать их по моему следу, но приятно так думать.

Лексий отодвигает меня за себя, принимая боевую позицию. Сомневаюсь, что он справится с хорошо обученными воинами. И Слепые наверняка где-то поблизости. От отчаянья хочется взвыть.

– Что вам надо? – спрашиваю, голос на удивление вспоминает интонации императрицы, даже не дрожит. Ребята приостанавливаются.

– Приказ императора, – отвечает ближайший. – Пожалуйста, эр… ш…

Бросаю на него холодный взгляд, заминается на полуслове.

– Нам не хотелось бы применять против вас силу, – добавляет. Понимаю, что никуда они от приказа императора не денутся. Вся гвардия строится на дисциплине и подчинении, насмотрелась. Ох, Дарсаль!

Задний из ребят оглядывается каким-то особым жестом, ясно осознаю, что ищет Слепого. Или Слепых. Всё-таки я успела изучить их повадки, долгими часами наблюдая за тренировками.

Лексий тоже оглядывается, мазнув по мне взглядом и заодно цепко охватив опустевший проулок.

Только сейчас, наверное, до конца вспоминаю науку Дарсаля, пересчитываю противников, прохожусь по оружию. Да разве ж не видела я их в действии? Что я против них?

Ноги противно слабнут, но заставляю себя сделать шаг.

– Я не сдамся живой, – отвечаю, спиной ощущая отсутствие моего Стража, его постоянного, такого надёжного и желанного прикрытия.

– Ваше право, – чуть поклонившись, отвечает ближайший.

– Император плохо оценил эрлару, мало послал, – криво усмехнувшись, Лексий делает резкий выпад вперёд, отвлекая словами.

Всё ещё глупо надеюсь, что можно как-то решить миром, уже понимая – никак. И группа наверняка не одна. И, возможно, он для того всё это и затеял, чтобы избавиться от меня, унизив напоследок домом удовольствий.

Внезапно с двух сторон улицы появляются две светящиеся фигуры. Узнаю Гария, чуть не бросаюсь к нему по привычке, но присутствие второго Слепого из личного отряда императора отрезвляет. Из тех, кто вёл меня на подобие суда. Ирд, кажется.

Сердце бьётся загнанной ланью. Оказывается, пока я оглядывалась, Лексий уже сцепился с троицей. Чем-то плеснул, отбросив, вытащил откуда-то парные кинжалы – надо же! Кого-то оттолкнул, кого-то задел, где-то брызнула кровь. Сбились шляпа и парик, от пота потёк грим, делая его лицо пугающе жутким.

Со всех сторон, словно жерновами, сжимает воздействием омаа, волосы становятся дыбом везде, где только могут! Наверное, мы должны бежать в панике или молить о пощаде. Но я лишь пытаюсь вспомнить голубой огонь моего Стража, повторяя про себя как заклинание, что омаа безопасен.

Вокруг Лексия плывёт какое-то поле. Вероятно, работает защита. Ощущаю свои руки отвратительно пустыми, хоть палку бы какую! Вижу, как то же поле будто смягчает, впитывает удары. Так вот она, боевая. И у меня теперь такая? Уж у воинов Аждара наверняка.

Слепые сходятся, медленно, стараясь скорее надавить психологически, чем причинить физический ущерб. Крикнув, бросаюсь на ближайшего зрячего воина. Я ведь не шутила и в дом Палми не вернусь!

То ли от неожиданности, то ли от привычного страха поднять руку на императрицу, он не успевает защититься и мне удаётся повалить на землю, давно отточенным ударом подбив коленную чашечку.

Падаю сверху, на долю мгновения смотрю глаза в глаза. Удивление, уважение. Неизбежность. Охранник единым движением стягивает меня с себя – понимаю, что больше промедлений не будет. Нависает, но вдруг резко выпрямляется и падает с незнакомым клинком в спине. Рукоять отблёскивает синим, снова заставляя мысленно воззвать к моему Стражу. И снова напороться на ватную тишину.

Оттолкнув, выворачиваюсь из-под тела, успеваю заметить, как Лексий всё ещё держится против двоих, и почти сразу попадаю в руки Ирда. Горящие, белые, с серым отливом, они почему-то моментально напоминают мне чёрный омаа Ивена и весь тот кошмар, который, казалось, давно уже остался в прошлом.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ноэлия

Молча выдираюсь, ощущая, как начинает разогреваться одежда. Внезапный порыв ветра бьёт в лицо – не успеваю сообразить, как огромная пушистая тень гибким прыжком вырывается из-за угла и наскакивает на плечи Стража.

Пуся! Она же не переносит омаа – первая мысль, и вторая – откуда она здесь? Чей нож?!

В лице Ирда, насколько я научилась разбираться, мелькает удивление. Изумление.

Он её не видел? Не чуял? По Стражу проходит волна огня, в моём левом плече что-то словно собирается. Рука непроизвольно поднимается – откуда-то просто знаю, что делать и что получится, и некогда анализировать. Прохладный разряд изливается через ладонь, опалив, но не оставив следа.

Отскакиваю подальше, призывая кошку. Но её вроде даже и не затрагивает.

Зубы – клыки, твою бестию! Самые настоящие! Ни разу не плодоядные! – смыкаются на горле упавшего Ирда. Осторожно, предельно точно. Тёмное марево, невероятно напоминающее Овинию, неужели ушёл в откат?

Кошка выпускает лежащего Стража, принюхивается, удовлетворённо махнув хвостом отходит, провожая глазами что-то в воздухе.

Запоздало вспоминаю, что нужно контролировать всё поле боя, оглядываюсь. Лексий ещё удерживает в поединке обоих воинов. Кто бы мог подумать, простой мастер защиты! Кошка бросается на одного из них, второго Лексий укладывает резким, точным ударом. Миг – и гвардейцы уже на земле. Только Гарий стоит. Смотрит. Тоже смотрю настороженно. Кошка на полусогнутых лапах медленно приближается. Омаа клубится светом.

Вижу каким-то непонятным зрением маленькую синюю вспышку. Но ведь моей метки, замкнутой на Дарсале, уже нет?

Гарий молча прикрывает глаза, впитывая весь свет в себя. И я снова откуда-то знаю.

Беру Лексия за руку, кошке вцепляюсь в холку, которая мне уже почти достаёт до бедра. Острый взгляд со стороны запыхавшегося мастера защиты – мол, уверена? Уверена. Понимает, отступает сначала не оборачиваясь, прикрывая меня. Пуся, фыркнув и сверкнув глазами, бесшумно следует рядом.

Только за углом разжимаю руку, полную кошачьей шерсти.

– Чей нож? – не успеваю спросить, как замечаю притаившуюся фигуру в тёмном. Ещё через миг она приближается.

– Пени?!

– Тихо, – шепчет, коротко обнимает меня.

Лексий бросает на неё взгляд – профессиональный такой, изучающий. Кивает. Ничего не понимаю. Возвращает ей нож – оказывается, успел забрать. Вдруг снова протягивает мне раскрытую ладонь:

– На ещё кусочек.

– Что это?

– Потом. Кто-то мог заметить, как изменились твои цвета.

Киваю, Слепой позади. Хочется думать, что он не слушает. И не смотрит. Специально. Но ведь знаю: при желании услышит и увидит.

– Кошка может уходить из восприятия, – вспоминаю.

– Она даст небольшое прикрытие, но вряд ли надолго, – Лексий внимательно оглядывается, всё скорее уводя нас незнакомыми улицами.

Решаю оставить расспросы до лучших времён, побыстрее принимаю дополнительный шарик – он как-то неожиданно легко встраивается, почти ничего не ощущаю. Даже боюсь, что-то пошло не так. Но Лексий не проявляет беспокойства.

– Фертон… кто будет управлять бурвалями? – шепчу.

– Никто. Есть такие милые зверьки, как бурмулы.

– Что это? – пытаюсь припомнить, во дворце ничего подобного не видела. Валтия или Грейс вроде тоже курс зоологии не преподавали.

– Давние предки бурвалей. Считается, под воздействием омаа они и стали бурвалями. Сами по себе менее выносливы и более глупы, зато не требуют ментального контроля.

– Управишься? – стараюсь не выражать сомнение, но, по-моему, не очень выходит.

– А есть варианты? – хмыкает Лексий.

Поворачиваюсь к Пени, она совсем не похожа на себя – сосредоточена, внимательна. Будто долго готовилась. Ощущаю, как губы смягчаются нежданной улыбкой. До чего же здорово иметь настоящих друзей. И о Пусе позаботилась!

Лексий уверенно ведёт к набережной, через мост и дальше. В каждый миг жду погони или светящихся фигур вокруг, но никто нас больше не догоняет.

Выруливаем на аккуратную площадь, усаженную невысокими стриженными кустами. Втиснувшись меж нахохленными домишками, она журчит фонтаном, позвякивает тихим перестуком копыт. Кажется, где-то здесь мы проезжали с императором в те немногочисленные поездки, когда он меня якобы приобщал к делам. Сердце снова привычно сжимается, так хочу взять на руки моего малышонка! А вдруг его не могут успокоить? А вдруг…

Сжимаю кулаки, закусив губу. Хоть до самих высших леди Йована дойду, но найду способ вернуть сына!

Не даю сомнениям, станут ли высшие леди ввязываться в передряги с Айо, себя поколебать.

Лексий, подав нам знак остановиться, приближается к небольшому фертону у фонтанного бортика.

Обходит его, присматриваюсь – в зыбком свете фонарей действительно виднеются животные. Чем-то отдалённо похожие на бурвалей, но более мелкие и грациозные, с тонкими витыми рожками. По-моему, я их даже видела, в ту единственную прогулку с Дарсалем, когда шли пешком из школы. Просто внимания не обратила.

– Никого, – зовёт Лексий, запрыгивая на облучок.

Вспоминая его подружек, Луч Света и Белку, на миг замираю в нерешительности. Но похоже, друзья у них с Дарсалем всё же получше.

Пуся обнюхивает всё, беспокойства не выдаёт. Поскорее забираемся с Пени внутрь, кошка тоже запрыгивает. Закрываю дверь, Лексий сразу же трогается в путь.

Внутри темно, две продольные скамьи-лежанки у стен, жёсткие, только одеяла наброшены. Впереди небольшое окошечко, в которое виднеется Лексий. И ещё сзади, в двери, тоже.

Совсем не так, как в императорском фертоне, и хорошо. Не хочу, не могу больше вспоминать!

– Как ты? – спрашивает Пени.

В порыве бросаюсь, обнимаю, сердце стягивает огнём.

– Не думала, что ты… – горло перехватывает, голос срывается.

– Думала, сострою глазки императору и останусь при своём влиянии? – спрашивает прямо. На лицо падают блики уличных фонарей.

Смущаюсь. Признаться, мысли закрадывались. Пени многого достигла, а как для безродной девчонки, так и вообще.

– Искушение было, – соглашается. Я рада, что она со мной честна. – Но… мне не впервые всё терять.

Крепко прижимаю к себе. Кто из моих так называемых подруг рискнул бы благосостоянием ради опальной императрицы?

– Я… отправила письмо Базиру, – добавляет.

– Как? – пугаюсь. Перехватят же…

– У меня был мальчишка… верный, – Пени как-то горько хмыкает. Ну, в неё половина двора в последнее время ходила влюблённой. – Надеюсь. Надеюсь, довезёт. Я же не знала… – бросает взгляд на Лексия.

– Что не только у Лии есть хорошие друзья? – хмыкает в окошко тот. Слушает.

– Нам надо взять другие имена и больше так друг друга не называть, – говорю решительно. Пени кивает. – И что делать с аурами? Тебя ведь отследят?

– Надеюсь, нет, – отвечает Пени.

Фертон несётся сквозь ночь, Пуся помуркивает, Пенелия предлагает имена, а меня всё больше преследует ощущение нереальности происходящего.

– Значит, ты будешь Ланой, я Полей, он, – кивает на Лексия, – Ларом…

Соглашаюсь, мне всё равно. Пени говорит, надо имена простые и созвучные, чтобы проще было запомнить. А у меня перед глазами до сих пор стоят башни красного мрамора, возвышающиеся над Мелиадой. Всё вспоминаю, как я сюда приехала. И как теперь уезжаю…

Наверное, погружаюсь в какой-то сон, хотя вроде постоянно в окно смотрю – но просыпаюсь от толчка. Фертон остановился.

Лексий, повозившись с животными, забирается внутрь.

– Сегодня костёр разводить не будем, – сообщает, усаживаясь рядом со мной. Пожимаю плечами, кутаюсь в тонкое одеяло.

– Надо составить план, – вносит предложение Пени.

– Давайте завтра, на свежую голову, – зевает Лексий.

– Сначала объясните мне, почему Слепые нас не отследили. Дарсаль говорил, ауру нельзя изменить?

– Не называй его так, – вставляет Пени.

– Говорил, – соглашается Лексий. – Но на твоей стоял странный… замок.

– И что? – не понимаю.

– Не знаю. Я не вижу! – раздражается слегка. – Я просто его открыл. Дарсаль давно просил заготовить специальную защиту, которая смазывает восприятие Слепых. Я ему сделал, конечно… ну и себе на всякий случай дубликат оставил. Мало ли. Но она запрещена и её возможно обнаружить. Твой замок, он другой. Он напоминает эксперименты, которые одно время пытались проводить с аурами. На, это последний фрагмент. Ещё немного поправит цвета.

– Что-то не хочется…

– А жить хочется? Ну же, Ли. Я не причиню вреда единственной девушке, которая смогла растопить моего смурного друга.

– Но он говорил, аура неотделима от характера? Я изменюсь? Да и этот замок… выходит, оказывал на меня какое-то влияние?

– Я не знаю, Л… Лана. У Дар… у него потом спросишь. Это последний, поверхностный штрих. Ненадолго, твои настоящие цвета всё равно растворят наносное. Исключительно чтобы сбежать. Сейчас и тебе сделаю, – оборачивается к Пени, даже не следит особо, как я принимаю.