Врата пустоты. Зов пустоты Валентеева Ольга
Вилка выпала из моих рук. Я отодвинула тарелку, кинула хозяину плату за обед и пошла прочь. Ноги дрожали, я почти не понимала, куда иду, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, вышла на улицу. Сегодня было ветрено. Ветер тут же растрепал волосы, не защищенные шляпкой. А я все шла и шла. Мне надо было поговорить хоть с кем-то. С кем угодно, кто мог помочь. Пойти к родителям Анри? Посреди белого дня это равнялось бы самоубийству. Раз тайная служба наведалась и в коллеж, и ко мне домой, значит, за их домом следят, и только ночью… Ночью можно было бы попробовать. И я побрела без определенной цели, не глядя по сторонам. Надо же, магистр Таймус погиб – а в столице ничего не изменилось. Будто и не было его. Будто светлая башня не осталась без хозяина. О том, что случилось непоправимое, можно было судить только по разговорам людей. Я прислушивалась к ним в надежде узнать хоть что-то, но слышала только досужие домыслы. Кто-то считал, что Анри виновен. Кто-то – что за ним стоят другие личности. Уверенных в его невиновности не находилось.
Уже ближе к вечеру я свернула в один из скверов, без сил упала на скамью и просидела, пока не стемнело. К дому Вейранов шла очень медленно, постоянно оглядываясь. Надо прокрасться к заднему входу, а затем попросить слуг проводить меня к хозяевам. Хотелось верить, что они не откажутся меня принять после того, как матушка разорвала помолвку.
Когда осталась только пара поворотов, напустила на себя морок – элементарное заклинание, которое по зубам любому сыщику, но от простых людей защитит. Я стала прогуливаться вдоль забора, приглядываясь к каждому встречному. В окнах горел свет – значит, хозяева дома, а не убежали в панике из столицы, как собиралась моя мать.
Наконец я заметила почти скрытую зеленью калитку. В последний раз огляделась по сторонам – и дернула на себя. Ожидаемо закрыто. Привычное заклинание на замок… и меня тут же втащили внутрь два дюжих молодца.
– Кто? Что надо? – рявкнули в лицо.
– Я – Полина Лерьер, – пробормотала в испуге, – невеста Анри Вейрана.
– Мадемуазель Лерьер? – Старший из охранников отпустил мой локоть. – Но что вы здесь делаете?
– Хочу поговорить с графом Вейраном и его супругой, – ответила я. – Если вы не верите, кто я, они подтвердят.
– Что ж… – Кажется, мне удалось поколебать решимость охраны. – Идите за нами, мадемуазель Лерьер.
Мы миновали узкую дорожку, ведущую к дому, попетляли по коридорам. В отличие от моего дома здесь царило оживление совсем иного рода. Все в особняке Вейранов будто готовились к войне.
– Что происходит? – спросила у охранника.
– Нам угрожают, – ответил тот. – Требуют, чтобы мы немедленно покинули столицу, иначе ответим за грехи месье Анри. Только не на тех напали!
– Зубы обломают, – фыркнул второй парень. – Сюда, мадемуазель. И подождите минуту, я о вас доложу.
Я очутилась в уютной гостиной, залитой искусственным светом. В воздухе витал запах мяты, окна наглухо закрывали тяжелые шторы. Я присела на край софы, но почти сразу же поднялась на ноги – в дверях появилась мать Анри, графиня Анжела Вейран. Она была чуть старше моей мамы, но при этом ее отличало настоящее величие, которое не знало возраста. Именно такой графиня Анжела и врезалась в мою память – с горделиво расправленными плечами, идеальной осанкой и колкой полуулыбкой на губах. Сильная женщина, которая знала, чего хотела от жизни, и не собиралась склоняться перед трудностями.
– Вы? – Она взглянула на меня свысока. – Мне казалось, мы с вашей матушкой выяснили все, мадемуазель Лерьер, и нам больше не о чем разговаривать.
– Я знаю, что матушка разорвала помолвку, – тихо ответила я, отступая перед великой силой этой женщины. – Но я не давала на это своего согласия. Я люблю Анри и по-прежнему желаю стать его супругой.
Взгляд графини немного потеплел, она будто сняла маску, и стала заметна неизбывная усталость. Сколько бессонных часов она провела? Вряд ли меньше меня. Ее старший сын мог в любой момент проститься с жизнью. Анжела знала об этом – и все равно держала себя в руках так, что никто не видел ее боли.
– Я рада это слышать, – ответила она. – Анри всегда говорил, что ты – лучшая из всех, кого он знает. Мне казалось, что это блажь влюбленного мальчишки, но, видимо, я ошиблась. Зачем ты пришла, Полли? Не хотелось бы, чтобы тебя здесь видели.
– Ко мне уже приходили дознаватели. Думаю, они хотят и меня арестовать. Но я сбежала. А к вам пришла потому, что мне никто ничего не говорит! Я не знаю, что с Анри. Не знаю, что там произошло. Я с ума сойду!
Непрошеные слезы обожгли глаза. Я постаралась незаметно смахнуть их, но Анжела конечно же все заметила.
– Тише, тише, девочка. – Она обняла меня за плечи и усадила обратно на софу. – Мы тоже ничего не знаем. Может, нам известно чуть больше, только толку от этого нет.
– Ну хоть что-то! – взмолилась я.
– Хорошо, я постараюсь… – Анжела сжала в кулачке белый кружевной платочек. – В тот день Анри ушел на службу как обычно. Должен был вернуться ближе к вечеру. Мы попрощались – я тоже проснулась рано, как знала.
Графиня замолчала. Минуту или две она сидела неподвижно, а я не решалась заговорить.
– А потом уже после полудня… – Наконец она собралась с мыслями. – Зазвонил колокол. Я тут же поняла, что с Анри что-то случилось. Конечно, не думала, что такое… Ведь Таймус не жаловался на здоровье. Мой супруг тут же поехал на место происшествия. Там, сама понимаешь, все было оцеплено, но у нас много друзей в магистрате. Анри уже там не было, а Виктору сказали, что сын – убийца. Готова поклясться, Полли, прошло не более получаса. Как можно за полчаса выяснить все доподлинно, если в кабинете были только Таймус и Анри?
– Видимо, поэтому все так и решили, – тихо сказала я. – Раз посторонних не было.
– Полли, это могло быть что угодно. Заклинание или сущность, или кто-то сумел-таки выбраться незамеченным. Мы столько всего передумали! Сейчас Виктор опять разговаривает с бывшими коллегами. Он ведь тоже долгое время служил в отделе дознания.
– Да? Я не знала, – качнула головой. – Думала, что он – военный, как и Анри.
– Нет, но одно время Вик работал в тайной службе. Так вот… За эту пару дней мы подняли всех, кого могли. Но мне кажется, милая, что кому-то очень надо избавиться от Анри. К сыну никого не пускают, даже защитников. Никого! Я даже не знаю, жив ли он…
И Анжела прижала платочек к глазам.
– Жив, – уверенно ответила я. – Он нужен им для суда.
Графиня склонила голову. В эту самую минуту распахнулась дверь в гостиную, и в комнату ворвался отец Анри. Увидел меня – и замер с таким выражением на лице, будто перед ним была змея, а не человек.
– Вы? – спросил холодно. – Чему обязаны?
– Успокойся, Виктор. – Анжела поднялась мужу навстречу и взяла его за руки. – Полли пришла сказать, что мадам Лерьер отменила помолвку без ее ведома. Она, как и мы, не сомневается в невиновности Анри.
Похоже, Виктор не поверил, но внимание на меня обращать перестал.
– Я говорил с Карьеном, – отрывисто сказал он. – Тем служащим из отдела дознания, помнишь? Иногда такие бумажные крысы знают больше, чем иные высокопоставленные личности.
– И что? – В глазах Анжелы читалась надежда.
– Ничего хорошего. Такое чувство, что в отделе дознания прекрасно знают, что Анри невиновен, но им нужно назначить кого-то виновным, а он подходит лучше других.
– Но почему никто ничего не делает? – воскликнула Анжела в отчаянии.
– Потому что после убийства Таймуса в столице сложилась неспокойная обстановка. Магистр мертв. Надо дать людям виновного в его смерти, а не расписываться в своей беспомощности. Я не знаю, что с этим делать, Анжела. Карьен настоятельно советовал уехать.
– И отречься от сына? Ни за что!
– Я тоже так ответил, – вздохнул Виктор. – Но хотел бы, чтобы вы с Филиппом действительно на время…
– Нет!
Виктор не стал спорить – было совершенно ясно, что графиня не отступит. Я тоже в этом ничуть не сомневалась.
– Что ж, пусть так, пусть так, – повторил он.
Вдруг за окнами раздался шум.
– Что это? – обернулась Анжела.
Я первой подбежала к окну, отодвинула тяжелую портьеру и увидела огни. Множество огней, которые стекались к особняку с окрестных улиц.
– Родители убийцы! – слышались разрозненные крики. – Горите в вечном пламени!
– Палачи! Не простим!
– Что они делают? – прошептала я. – Это ведь безумие.
– Покайтесь! – кричал кто-то. – Признайте, что ваш сын – чудовище.
– Отвечать должны все!
– Тебе надо уходить. – Вся растерянность Анжелы мигом исчезла, и она схватила меня за руку. – Прислуга выведет тебя через тот же ход, которым ты вошла.
– Анжи, тебе стоит уйти с Полиной, – нахмурился Виктор, словно решая что-то.
– Без тебя? – Передо мной снова была не сломленная горем женщина, а гордая графиня. – Ни за что! Я давала тебе брачный обет и не нарушу его.
– Тогда поспешим. Полли не должны застать здесь. Это наша битва.
Первые камни полетели в окна, но охранные заклинания отбили их, и мы услышали только глухой стук.
– Полли, – Анжела сжала мои руки, – я верю, ты любишь нашего сына. Послушай, если вдруг ты увидишь его раньше нас, скажи, что мы очень сильно его любим, гордимся им и ни за что не поверим в его вину!
– Скажу, – пообещала я. – А если вы встретитесь с ним раньше, передайте то же самое!
– Жерар! – громко позвала Анжела, и в комнате появился один из моих недавних провожатых. – Выведи девочку и проводи до… Где ты остановилась?
– На постоялом дворе, – ответила я.
– До постоялого двора. Филипп еще не вернулся… Хотя это, наверное, и к лучшему. Если увидишь его – уведи.
– Слушаюсь, госпожа, – склонил голову Жерар. – Следуйте за мной, – повернулся ко мне он.
Я не сдержалась и обняла мадам Анжелу. Кивнула ее супругу и побежала за Жераром. Ступеньки лестницы словно пролетали под моими ногами, а когда мы выбежали на улицу, в воздухе плыл запах гари.
– Сюда скорее, – скомандовал Жерар. – Надо поторопиться, мадемуазель, чтобы изнутри усилили охранные заклинания.
Я бежала со всех ног. Мы выскочили за калитку – и вспыхнули щиты, ограждая дом от обезумевшей толпы. Я почувствовала, как меня окутывает заклинание отвода глаз – это постарался Жерар, чтобы никто не заметил, откуда мы появились.
– Быстрее, – торопил он меня. – Сюда, мадемуазель. Скорее же.
Но дальше было не пройти. Дорогу нам перекрыли трое.
– Эй, куда собрались? – гаркнул один.
– А это не слуга ли из дома Вейранов? – узнал Жерара второй. – Ты-то нам и нужен, голубчик!
– Бегите, – шепнул мне Жерар и атаковал их.
Я свернула в ближайший проулок. Надо было остаться! Надо было… Но что я могу? Я ведь не боевой маг, девушек этому не учат. Буду только путаться под ногами. Нет, надо привести помощь. Обратиться в ближайший участок службы порядка. Родители Анри не виноваты в том, что его арестовали. Они – уважаемые люди. Стоит поспешить, иначе их дом разнесут по кирпичику! И я ускорила шаг, все еще надеясь помочь семье человека, которого любила.
Глава 4
Наверное, это безумно глупо – искать участок службы порядка, когда меня саму ищут дознаватели. Но в ту минуту я не понимала, что делаю. Только хотела помочь родителям Анри, поэтому металась по запутанным улочкам, заполненным людьми. Кто-то нес факелы, кто-то тащил камни. Город будто обезумел, и посреди этого безумия я все искала знакомый знак. Наконец впереди появилась желанная табличка с кругом, перекрещенным двумя мечами. Сюда! Я забарабанила в дверь с такой силой, что заболела рука.
– Кого там принесло на ночь глядя? – раздался голос изнутри, и щелкнул, открываясь, засов. – Что надо?
Я уставилась на грузного мужчину в поношенной форме. Он же смотрел на меня как на муху, которая вдруг решила помешать его ужину.
– Помогите! – воскликнула я. – Там толпа, они хотят ворваться в дом…
– Чей дом, девочка? – Взгляд стражника тут же стал пристальным, настороженным.
– Графов Вейранов.
– А! – И мужчина тут же утратил ко мне интерес. – Вмешиваться не велено. И тебе не советую, если не хочешь провести несколько дней за решеткой. Ступай.
И дверь закрылась. Я в отчаянии ударила по ней ногой. Засов снова заскрипел – и я бросилась бежать. Туда – обратно, к дому Анри. Вот только прорваться я уже не смогла. Вспыхивали щиты, отражая атаку за атакой, – на это указывали отблески за крышами домов, а на улице бушевала толпа. За границами толпы притаились два черных экипажа. Тайная служба наблюдала издалека, не вмешиваясь. Я тут же остановилась, а затем повернула направо, в то время как «демоны», как называли за глаза мужчин из тайной службы, остались слева. Попыталась вклиниться в толпу – не тут-то было! Какой-то дядька в колпаке набекрень грубо оттолкнул меня:
– Куда прешь?
Обошла его – и снова потерпела неудачу. Я осознавала, насколько глупыми были эти попытки. Граф Вейран – сильный маг, он справится, а я буду только мешаться под ногами. Но и оставаться в стороне не могла, поэтому предприняла третью попытку прорваться к дому. На этот раз мне повезло чуть больше – я даже добралась до соседней улицы, чтобы увидеть кольцо огня вокруг дома и безумные лица людей, полные гнева и ярости.
– Уничтожить!
– Истребить, как крыс!
– Не уйдут! – слышалось со всех сторон. И вдруг я заметила знакомое лицо. Филипп Вейран! Младший брат Анри. Он тоже пытался прорваться к дому, орудовал кулаками, ногами, но его раз за разом выносило обратно, будто волной, а при последней попытке и вовсе кто-то наотмашь ударил Филиппа по лицу. Взметнулась магия. Толпа оживилась – среди нее тоже хватало магов, и я поняла, что мальчишку просто разорвут на части!
– Филипп! – кинулась к нему, схватила за рукав камзола.
– Полина? – Он вытаращил глаза, будто я ему приснилась.
– Идем.
Я увлекла его в сторону, в какую-то нишу, не представлявшую интерес для толпы.
– Пусти! – вырвался он. Отчаянный, растрепанный, с кровавой ссадиной на лбу и наливающимся синяком на скуле. – Мне надо домой.
– Нельзя, не сейчас. Они растерзают тебя. Твои родители внутри, а ты-то снаружи!
– Но я…
– Тихо. – Я заметила, что к нам подозрительно прислушивается женщина в переднике. – Идем отсюда.
Я схватила Филиппа под локоть и потащила прочь. Он не упирался – понял, что права. Мы шли, пока толпа не осталась позади, и только тогда я замедлила шаг.
– Что происходит? – почти шепотом спросил Филипп. Он был в ужасе, я видела это. Но что мог сделать мальчик, которому едва минуло шестнадцать, против разъяренной толпы? Так же мало, как и я. Он тоже это понимал, вот только смириться не мог. И если бы не я, он бы ни за что не ушел.
– Я была у тебя дома, когда они начали собираться, – шептала торопливо. – Не знаю, чего они хотят, но тебе лучше пока пойти со мной. Вернемся утром. Рано или поздно они утихомирятся, а на особняке хорошая защита. Если ты попытаешься прорваться внутрь, родителям придется выйти тебе навстречу.
– Ты права. – Филипп опустил голову. – Но служба порядка…
– Я была там. Мне отказали. Можем обратиться в главное управление, только стражник сказал мне, что приказано не вмешиваться. Значит, у них такой же приказ.
Филипп в раздумье запустил в темные волосы испачканную пятерню, остановился. И, признавая мою правоту, пошел следом, а я свернула к постоялому двору. Толпе не прорваться в особняк. Говорила себе это снова и снова. А если и прорвутся, что они могут против наследников древнего магического рода? И все-таки я не понимала! Разве виноваты родители Анри, что его обвиняют в преступлении?
– Знаешь, Полина, – снова заговорил Филипп, – мне показалось, что кто-то специально натравил толпу на наш дом. Зачем людям его громить? Да, магистра Таймуса все любили, и что с того? При чем здесь мама и папа?
Я молчала. Что мне ему сказать? Что сказать юноше, который знает, что над его близкими нависла беда, и ничего не может сделать? Только крепче сжала его локоть, чтобы никуда не делся. Так мы и шли до самого постоялого двора. Тихонько нырнули внутрь, чтобы оказаться за спасительными стенами, и торопливо прошли в мою комнату.
– Входи, – пропустила я Филиппа.
Мы оба забыли о манерах, обращаясь друг к другу на «ты», хотя до этого виделись только на помолвке. Фил зашел, оглянулся по сторонам, обернулся ко мне:
– Почему ты здесь живешь?
– Сбежала из дома, – ответила, присаживаясь на стул. – Мать хотела, чтобы я уехала из столицы, но не могу. А когда уходила из дома, видела, как у ворот остановился экипаж дознавателей.
– Они считают, что вы с Анри заодно?
– Они предполагают, что это могло быть так.
Филипп ударил рукой по стене. Его глаза, зеленые, как и у брата, зло блестели от слез.
– Я не понимаю! Не понимаю, Полина. Анри ведь не мог. Почему все твердят одно? При этом настоящий убийца разгуливает на свободе, а его даже никто не ищет. Хотят предоставить народу наиболее вероятного преступника?
– Видимо, так.
– Твари!
И Фил рухнул на стул, закрывая лицо руками. Я протянула руку, погладила его по плечу, но он отшатнулся. Ему не нужна была моя жалость.
– Где ты был допоздна? – решила, что тему лучше сменить. Вот только ответ поставил меня в тупик.
– Пытался пробраться в светлую башню. Почти получилось, заметили в последний момент, еле ноги унес.
Заметили в последний момент? Покосилась на Филиппа уже совсем другим взглядом.
– Это безрассудно.
– А что ты предлагаешь? – фыркнул он. – Ждать? Пока Анри казнят? Просто потому, что так надо?
– Если бы тебя поймали, ему было бы еще хуже. Сказали бы, что ты решил замести следы.
– Два дня спустя?
– А им-то какая разница?
Филипп опустил голову, признавая мою правоту. Так мы и сидели какое-то время, не глядя друг на друга. Время перевалило за полночь. Глаза слипались.
– Может, ляжем спать? – спросила я.
Фил так посмотрел, что вопрос показался мне неуместным. Сама, не раздеваясь, забралась под покрывало и закрыла глаза, на всякий случай оставив ему часть спального места. Не прошло и четверти часа, как кровать скрипнула. Филипп все-таки лег. Вот только уснуть не мог – вскоре я услышала тихий всхлип. Еще и еще один. Развернуться – сбежит. Я все-таки ему чужая. А лежать и слушать – разрывается сердце. Я не выдержала, повернулась, чуть не уткнувшись носом в пушистый затылок. Погладила по спине и затихла – пусть знает, что я рядом.
– Спасибо, – донесся тихий ответ. – Спасибо, что не веришь.
Я вздохнула, посомневалась мгновение – и обняла мальчишку. Так и уснула, а когда проснулась, за окном едва рассвело. Постоялый двор тонул в тишине, которая казалась зловещей. Полежала немного, не желая будить Филиппа. Вот только разве он спал? Стоило пошевелиться, как тот обернулся:
– Ты проснулась? Может, пойдем уже?
Да, его мысли были не здесь – и мои тоже. Поэтому собиралась я быстро – поправила платье, переплела волосы, накинула тонкий плащ с капюшоном. Утром бывает прохладно, и он не вызовет вопросов, а капюшон пригодится. Фил и вовсе только причесался. Он казался таким бледным! И вчера мы были настолько измотанными, что даже не обработали его раны. Сейчас он еле оттер кровь со лба, я заклинанием убрала синяк и ссадину с его лица.
– Идем! – взмолился Филипп.
– Хорошо, хорошо.
Снаружи было свежо и пусто. Будто толпа, набушевавшись за ночь, улеглась подобно шторму на море. За всю дорогу до богатых кварталов мы встретили всего пару человек. Улицы словно вымерли, и было не по себе.
– Знаешь, у меня такое чувство, что вчера нам все приснилось, – не выдержал гнетущего молчания Филипп.
– У меня тоже, и уже не первый день, – ответила я. – Все время кажется, что я проснусь и все будет, как прежде. Но не будет.
Фил задумчиво кивнул. А я впервые обратила внимание, как не похожи они с Анри. Анри был светлым, открытым человеком. Рядом с ним было тепло и уютно. Он часто смеялся и улыбался. Фил был совсем другим. Я, конечно, понимала, что мы встретились не при наилучших обстоятельствах, но, несмотря на семилетнюю разницу в возрасте, Фил по характеру казался одногодком Анри. Сосредоточенный, хмурый, упрямый. Я рядом с ним чувствовала себя не взрослой, а ребенком под строгим присмотром старшего брата.
– Не лети, – перехватила его за локоть. – Надо соблюдать осторожность.
Фил только дернул плечом – и снова помчался вперед. Поэтому и получилось, что на площадь, которая находилась за две улицы до их дома, он вырвался раньше меня на пару биений сердца. И еще не видя, что там, я поняла – нечто страшное. Потому что с мгновение назад живого лица сразу схлынули краски жизни. Филипп замер, судорожно хватая ртом воздух. Я выбежала за ним – и едва сдержала крик.
Площадь была пуста. Только в центре маячила импровизированная виселица. Кто сколотил ее так быстро, я не знала. Материалом послужили обуглившиеся доски, которые скрипели от малейшего ветерка. А на ней… Хотела бы я не видеть и не знать, потому что родителей Филиппа можно было узнать только по грязной одежде. Я видела вчера это платье на графине Вейран, и костюм графа тоже казался знакомым. А на лицах и телах не было живого места. Сплошная рана, будто налетел ураган – и изломал, швыряя на камни. К горлу подкатила тошнота. Я закусила губу, слепо шаря руками, чтобы найти хоть какую-то опору.
И только в эту минуту с губ Филиппа сорвался рык. Даже не рык – рев раненого зверя. Я схватила его в охапку, прижала к себе, не давая развернуться.
– Не смотри, – шептала, удерживая. – Не смотри.
Он дышал тяжело, глухо. Но больше не пытался обернуться, а у меня выбора не было. Я не верила! До конца не верила, что кто-то мог совершить подобное. На виселице было выведено углем: «Смерть тем, кто породил убийцу». «Как? Как так можно? Как?» – спрашивала себя снова и снова. Только вчера я говорила с графиней Анжелой. Только вчера ее супруг приказывал Жерару проводить меня, чтобы толпа не отыгралась за то, что вышла из их дома.
– Идем, – осторожно увлекла за собой Филиппа, – идем, Фил.
– Я хочу домой, – просипел он.
– Да, хорошо, только идем.
Мы свернули на ближайшую улочку. Я все еще держала Филиппа так крепко, как только могла, но теперь потому, что его шатало из стороны в сторону, и я боялась, что он упадет.
– Я не понимаю… – шептал он. – Я не понимаю, Полли. Я не верю!
Дернулся назад, но я перехватила и повела дальше. Мы дошли быстро, но приближаться было опасно, поэтому вместо того, чтобы направиться прямо к дому, я осторожно выглянула из проулка.
У дома по-прежнему дежурили черные экипажи. Ждали? Нас, нас ждали! Особняк вопреки ожиданиям был почти цел, но ни окон, ни дверей не осталось. Пространство вокруг него было черным, выжженным. Там, где вчера были сад и цветник, лежал пепел. Стены тоже чернели, будто на них обрушилась стена огня.
– Убью! – Фил кинулся к экипажам.
Я едва успела его схватить за пояс и почти зашвырнуть обратно в проулок.
– Нет, нет, пожалуйста, нет, – шептала ему. – Они и тебя убьют.
– И пусть! Пусть! Зачем мне жить, если… Зачем?
И он рухнул на колени, закрывая лицо руками. Я опустилась рядом с ним, что-то шептала на ухо, какой-то бред, который призван был его успокоить, но на самом деле не имел смысла. Осторожно помогла подняться на ноги и потащила прочь. Фил уже не упирался. Он шел как во сне. Слезы катились по щекам, но, казалось, он их не замечал.
– Тише, тише, – шептала я. – Уже недалеко.
Постоялый двор начинал пробуждаться. Ржали лошади, переговаривались конюхи, но в общем зале было всего четверо постояльцев и хозяин Дон.
– Вы рано гуляете, Мартина, – улыбнулся он мне.
– Встречала брата, он только что приехал, – загородила спиной Филиппа. – За комнату придется доплатить?
– Да, еще по серебрушке за день.
– Хорошо, я доплачу.
– А завтрак? Будете?
– Нет, позднее.
И увлекла Филиппа в коридор. У него на лице было будто написано все, что случилось, а хозяин мог нас выдать первому же патрулю. Поэтому успокоилась, только когда за нами захлопнулась дверь комнаты.
– Вот и все, – выпустила его из железной хватки, а сама заперла дверь на щеколду. Филипп слепо зашарил рукой перед собой, добрался до кровати и лег, отвернувшись лицом к стене. Он больше не плакал, но тем было страшнее. Глухое, мертвое молчание воцарилось в комнате. Я забилась в дальний угол, бесшумно рыдая. Слезы все катились и катились. Почему? За что? За что с ними так? Надо было убедить Вейранов уйти со мной, надо было… Хотя бы графиню Анжелу…
Читать бесплатно другие книги:
