Ангел для Демона Николаева Елена
— Была б моя воля, я б тебя высадил прямо на балкон в медико-реабилитационное отделение интенсивной психотерапевтической помощи! Ближе к тестю заодно…
Костян всё никак не мог успокоиться и удалился, чтобы принести верёвку. Соловьёв подготовил машину к взлёту и предупредил:
— Если что, адвокатские услуги для меня лично оплатишь из своего кармана, Ромео!
Квадрокоптер резво поднялся над нашими головами и негромко жужжа, направился в сторону дома. Свет из окон струился в левой части коттеджа, как раз там, где и был балкон, на втором этаже. Если комната Лины расположена в верхней части, то мне придётся всё-таки вспомнить некоторые приемы лазанья по канату. Хотя, вспоминать то, чем ты занимался несколько лет назад, не составит особого труда.
На мониторе слежения чёткая картинка. Видны соседские крыши построек, бассейны и прочие небольшие архитектурные конструкции с ухоженными газонами, освещёнными ночными фонариками. Андрей облетел периметр и направил камеру в сторону света, опуская летающее устройство на уровень второго этажа. Только бы эта комната оказалась пунктом моего назначения!
Костя принёс верёвку и на секундочку меня этим отвлёк. Пока я проверял её качество, дружок невольно присвистнул и огорошил меня тихим возгласом:
— Матерь Божья…
Я резко уставился в монитор. То, что комната оказалась Лины, меня обрадовало, но то, что я наблюдал в экране — довело сначала до стадии оцепенения, а уж потом, когда очнулся, и до самого бешенства. Всё произошло в считанные секунды.
— Вырубай, нахрен, своё телевещание, провокатор! Ополоумели совсем, извращенцы!
Оборачиваюсь к другу и отрезвляю лёгким ударом в плечо. Этот сукин сын уставился в монитор с открытым ртом, наблюдая за тем, как моя жена сняла с себя тонкий шелковый халатик и в одних кружевных трусиках направилась в ванную, соблазнительно виляя небольшой попкой при ходьбе. Сказать, что Костя был в ах**е, значит ничего не сказать! С глазами-блюдцами он начал сбивчиво делиться впечатлениями.
— Как я тебя понимаю, старик! — заскулил, находясь в лёгком трансе. — Нужно было прихватить батут? Как думаешь, Димон? Калитка, ведь заперта? Черт! Мой любимый размер груди…
— Ещё слово и ты перестанешь практиковать секс. — рычу другу прямо в лицо. — После двух, вручу пожизненный абонемент!
— Андрюха, давай-ка перебросим это чудовище на тот свет, а сами к девчонкам рванем? Тебе ж теперь можно… ну… об этом подумать? А?
— С чего вдруг на тот свет? Думаешь любимая тёща живым не отпустит? — перебрасываю верёвку за забор.
— Да пофигу мне твоя тёща, я подумал совсем о другом.
— О чём же?
— Не важно! Иногда от секса можно и умереть, если он того стоит…
— Костян! Твоя задача держать со мной связь! Только попробуй мне не ответь вовремя, и я превращу тебя из полового гиганта в обычное ходячее недоразумение!
— Пф! Нашёл мне тут радистку Кэт! Вон с ним и держи связь, а я к бабам хочу. Андрюха, так ты со мной?
— Дай мужику в крепость забраться, потом свалим потихоньку.
— О… — насмешливо-пренебрежительным тоном произношу. — Спелись? Надо же… как быстро! Ладно, я пошёл. Хулиганьё. На вас нельзя положиться всерьёз.
Перебираться через забор оказалось намного проще, нежели забросить крюк за карниз балкона, закрепить верёвку и взобраться вверх по канату. Верёвку убрал внутрь. Мало ли что. Лина до сих пор находилась в ванной комнате. Мне очень крупно повезло! Раздвижные двери оказались не заблокированы и я без проблем скользнул внутрь её личного пространства…
Лина.
Тёплые струйки воды приятно пощипывали моё напряжённое, измученное за день тело, убегая тоненькими ручейками вниз. Они омывали каждый миллиметр бледноватой кожи, на которой в определённых местах красовались небольшие багровые кровоподтёки. Тёплый душ расслабляюще действовал на мышцы корпуса. Закрываю глаза и отдаюсь во власть восхитительных ощущений. Хотелось смыть с себя всю грусть, усталость, неприятные воспоминания, произошедшие со мной за этот долгий день, насыщенный необычными событиями.
Достаю с полочки гель для душа. Приятный аромат смеси шоколада и мяты доставлял какое-то райское наслаждение. Так сладко кружил голову. Намыливаясь этим чудом, сама того не сознавая, принимаюсь гладить себя ладонями, размазывая по коже душистую пену. Нежные прикосновения отзываются лёгким возбуждением в каждой клеточке моего тела. Как же приятно скользить ими по своим хрупким уставшим плечикам. Перебираюсь на аккуратную упругую грудь и замираю, удерживая на ней свои небольшие ладони. Прислушиваюсь к стуку своего сердца. Ещё бы! Оно забилось сильнее, так как мои мысли принялись водить порочные хороводы. В эту минуту я искренне желала ощутить на себе руки Дмитрия. Почувствовать обжигающий жар, исходящий от мужских ладоней, который в состоянии расплавить каждый дюйм моего тела, погрузить в пучину безумия, в один миг вырвать воздух из лёгких.
Кончики пальцев слегка касаются затвердевших сосков, обводя их по кругу, и от этого невинного прикосновения по телу разливается тепло до самого низа живота. Как же приятно себя ласкать, вот так вот чувственно, без капли стыда, наслаждаясь каждым скользящим движением. Одна из рук, минуя солнечное сплетение, направилась вниз, остановилась на секундочку, зарываясь пальчиком в ямочке пупка, затем без зазрения совести нырнула между бёдер к набухшим лепесткам моей женственности.
— О-ох…
Тихий стон удовольствия выдохнула из груди, когда ладошка потёрлась об интимное местечко, затрагивая подушечками пальцев чувствительный клитор. Здесь, оставаясь наедине с собой и со своими развратными мечтами, без стыда исследовала своё тело. Не то, чтобы я была совсем неосведомлённая и глупая в этой теме, поэтому и ощупывала себя, нет! Мне хотелось найти свои чувствительные точки соприкосновения.
Кусаю губы, чтобы хоть как-то прийти в себя и выбраться из душа. Мечтая о муже, всё глубже тонула в безумии. Ни к чему хорошему ласки в одиночестве не приведут. И все эти ощущения не сравнимы с теми, которые я проживала каждый раз, так самозабвенно целуясь с Демоном.
Свекровь убеждала, что Дима придёт. Обязательно наведается ко мне вечером! Я разочарованно хмыкаю. Как же! Заявится он. Да ещё и после полуночи. Сомневаюсь,что у мужа хватит смелости поставить на уши весь дом в это время, добиваясь прав на свою собственность. И ведь не перезвонил даже на домашний номер, который не так уж и трудно для него достать. Почему? Неужели существуют более важные заботы? Мысль о любовнице больно кольнула в самое сердце. А как же я? Наивная, неопытная девочка, до такой степени безразличная ему, что наплевав на нашу первую совместную ночь, решил заменить меня на более опытную женщину?
Смыв с себя последние хлопья белой пены, закутываюсь в махровое полотенце и решаю выспаться перед занятиями. Жалеть о случившемся буду завтра. Сегодня у меня не осталось сил даже всплакнуть…
Выходя из ванны, не сразу заметила перемены в комнате. Зажжённый мною яркий свет был кем-то выключен. Горели лишь небольшие лампочки по обе стороны зеркала рядом с комодом, распространяя приглушённое сияние. Мою спальню окутала необычная атмосфера. Такое чувство, будто бы я здесь находилась не одна? Но ведь мама должна была уехать к Оксане, поскольку предстоял серьёзный разговор с её мужем, являющимся отцом долгожданного внука. Папа находился в клинике на ночном дежурстве, должен был утром её забрать. Может перегорела лампа и я напрочь забыла о включённой зеркальной подсветке?
Тянусь к ящику комода за любимой расчёской и моё дыхание тотчас же замирает при виде раскрытой коробочки синего цвета. Не верю своим глазам. В маленьком бархатном футляре красовались обручальные кольца, нанизанные на стебель алой розочки. Крохотный бутон, величиной с кофейную ложечку, вызвал во мне бурю эмоций. Моё сердце превратилось в взбесившийся насос для перекачки крови. Но… как???
— Дима?… — не оборачиваясь, почти шепотом произнесла его имя, сильнее сжимая полотенце на груди задеревенелыми пальчиками.
— Признайся, что ты не ожидала меня здесь увидеть, любимая… Ещё пару минут, и я бы собственноручно тебя вытащил из душа.
Низкий голос прозвучал почти рядом с ухом, пробрался под каждый мокрый волосок на моей голове и отозвался сладким томлением во всём теле. От неожиданности я вздрогнула и посмотрела в зеркало. Муж стоял у меня за спиной. В его глазах плескалась безумная, дикая страсть. Слегка шершавые ладони опустились на влажные плечи и притянули меня к тёплому мужскому телу, скрытому под рубашкой, затем медленно обвили шею и грудь, а нос Демона прислонился к затылку, втягивая будоражащие ароматные нотки. Слово «Любимая» проникло в глубину души, наполняя её долгожданным чувством полноценного счастья. Я будто бы взлетела ввысь и парила в свободном полёте с закрытыми глазами, полностью отдаваясь во власть неописуемых ощущений. Настолько сильно дурела от его близости.
— Я напугал тебя? Ты вся дрожишь… Мммм… И так вкусно пахнешь.
Словно избалованная кошечка, потёрлась ушком о его щёку, наслаждаясь лёгкой небритостью. В каждой клеточке моего тела покалывали мурашки, предательски выползая наружу, раскрывая мою реакцию на любимого человека.
— Кто тебя впустил? Разве мама не уехала? — всё никак не могла прийти в себя и начать связно мыслить.
— Она должна была уехать?? — с неким замешательством переспросил и ещё крепче стиснул объятия, целуя меня в шею за ушком. Коленки дрожат, ноги становятся, будто желе, и хочется свалиться на пол, выскользнув из плена сильных рук. — А папа? Разве он не дома?
— Он на дежурстве. Почему ты так удивлён?
Дима хмыкнул и тихо засмеялся.
— Знал бы, что ты одна, не рисковал бы своей жизнью и свободой. Мне пришлось воспользоваться способностями супергероя и забраться к своей любимой девочке через балкон.
— Ты ненормальный?! — адреналин сделал резкий скачек в крови и я попыталась развернуться к Диме лицом, но он меня удержал, прижимаясь ко мне всем своим жарким и твёрдым телом. — Я целый день ждала твоего звонка! Как ты сюда залез? А если бы свалился, чокнутый Ромео! Пусти!
— Ш-шш… Я знаю, малыш, поэтому захватил твой мобильный, чтобы ты больше не молчала целую вечность в дали от меня. Я соскучился… Очень…
Я стала вырываться, чтобы посмотреть в глаза своему любимому идиоту. За такой безумный поступок хотелось его прибить или, хотяб, настучать по адвокатской башке. Пытаюсь руками разжать крепкую хватку Дмитрия, в то время, как банное полотенце предательским образом скользнуло вниз к моим стопам.
— Ох!.. — всё, что я смогла выдавить из себя, покрываясь густым румянцем. Руки молниеносно опустились на стратегически важные объекты моего тела, чтобы хоть как-то прикрыть наготу.
Дмитрий.
Ловлю в зеркале её обречённый, карамельный взгляд и от этого ещё больше завожусь. От того, как она по-детски себя ведёт, прикусывает губку, краснеет и сводит вместе коленки. Невероятно дикое смущение девчонки струится по всему хрупкому, прекрасному телу, играет яркими красками на бледноватой, густо засеянной мурашками коже, чем и сводит меня с ума, заставляет мои жилки в определенных местах бешено пульсировать, вколачиваться в напряжённые клетки, долбить их со всей дури. Я понимаю, что уже не смогу и шага ступить прочь из этого дома, чтобы увезти её от сюда без препятствий на свою личную территорию. Меня накрыла бешеная страсть, животное желание овладеть этим хрупким созданием, смять под себя и раствориться в ней до последнего изматывающего рывка. Искушение властвовать над её юным телом так велико, что с ним невыносимо тяжело бороться! Единственная прочная цепь, которая сдерживала мои порывы, была скованная из её невинности.
До недавнего времени для меня секс являлся безудержным марафоном, чем-то диким, разрывающим в клочья всё, что попадалось на моём пути. Я неистово гасил свою жажду в женских телах, добираясь к финишу довольным и уставшим от процесса. С Линой всё по-другому. От бережных прикосновений к её телу, мной обуревали дикое притяжение и восторг. Преобладала нежность на ряду с непонятной для меня неловкостью. Я боялся спешить, запрещая себе своевольничать по отношению к ней, но сейчас сердце у самого выпрыгивает из груди, предвкушая умопомрачительный миг того, что явно должно с нами произойти, именно здесь, в это время, в её уютной комнате, на этих свежих, в мелкий цветочек, простынях. Я безумно хотел свою жену. До остроты натянутых нервов мечтал погрузиться в горячую влагу её тесной плоти. По венам разливалось давно забытое чувство любви, распирало меня всего и везде, бешено пульсировало, заводило с пол оборота.
— Опусти руки, мой Ангел, хочу насладиться твоей девственной красотой в первый и последний раз.
Лина ещё больше покрылась румянцем и, кажется, перестала дышать. Недовольно свожу брови и закрываю на секунду глаза, одобрительно кивнув головой. — Опускай… Ты не должна стесняться меня, а тем более бояться своего мужа! Сегодня я помогу тебе самой решить и прочувствовать: чего ты хочешь на самом деле…
Непорочная маленькая фея боязно и несмело опустила руки вдоль соблазнительного, упругого корпуса. Боже, может для кого-то она покажется обычной и худенькой девчонкой, без пышных пропорциональных форм, но для меня она идеальна! Миниатюрная куколка с вторым размером груди и с маленькими розовыми сосками, которые так соблазнительно торчали вверх, дразня моё железное терпение. Глубокий, резкий вдох, и мои пальцы пробежались по тонким рёбрам, перебирая каждую косточку. Лина втянула в себя воздух и задрожала, прикрывая глаза, при этом, слегка напрягла своё тело, опираясь на меня спиной. Тонкая точёная талия, на которой можно с лёгкостью сомкнуть свои пальцы. Плоский животик с очаровательным пупком ещё больше втянулся и прилип к спине из-за прикосновений моих ладоней. Глаза жадно ласкали каждый дюйм белоснежного, бархатистого тела, опускались всё ниже, к заветной цели, к маленькому, идеальному треугольничку. В брюках невыносимо тесно. Ноет до безумия, да так, что хочется сорваться и вклинится между округлых бёдер, резво взять то, что уже по праву моё — сладкое, манящее, горячее и несомненно влажное…
— Дай мне минуту, малыш. Не хочу касаться тебя грязными руками.
Лина.
Он слегка прикусил мою шею зади и следом поцеловал, обжигая своим выдохом и без того разгоряченную, чувствительную кожу. Затем резко поднял на руки — я и пискнуть не успела, как Дима прислонился ко мне лбом и прошептал с лукавой усмешкой на губах:
— Я сейчас вернусь, жди мужа в кровати.
Сделал пару шагов, опустил меня, ошеломлённую, на мягкую постель, нежно целуя в губы, затем, разорвав с трудом наш проникновенный поцелуй, скрылся за дверью в ванной и включил воду. У меня было пару минут, чтобы прийти в себя и понять — дороги назад больше нет и не будет, сегодня ночью я стану его женщиной, не из-за того, что Дима так сильно меня хочет, а потому, что моё тело само умоляло об этом, жаждало его любви и ласки, изнывало от нетерпения оказаться в его власти.
Забираюсь голая под тонкое одеяло и дрожу вся от страха. Мне впервые придётся увидеть в своей кровати обнажённого мужчину, подпустить к себе настолько близко, чтобы позволить любить себя в первый раз. Вспоминаю в подробностях рассказы девчонок из группы об их «первом разе», и паника медленно накрывает меня с головой. Оказывается, танцевать в нижнем белье перед огромной аудиторией взрослых мужчин не так уж и страшно, в сравнении с тем, что сейчас мне предстоит пережить. Вскакиваю с кровати, словно ошпаренная, и достаю первую попавшуюся вещь с трусиками из шкафа, одеваюсь на скорую руку и выхожу на балкон, так как в комнате совсем нечем дышать. Муж не заставил себя долго ждать и окликнул меня шутливым тоном:
— Повторять чужие трюки опасно для жизни, милая!
Набирая номер в мобильном, обнял меня за плечи, оперевшись бедром о перила балкона рядом со мной.
— Операция прошла успешно. Жена рядом. Можете валить, проветрить свои ширинки!
— Ты совсем сдурел, самурай хренов? У тёщи под боком? Когда ты только успел стать привилегированным членом??
— Это что? Группа поддержки? — возмутилась я, услышав на заднем фоне хохот Соловьева в трубке. Слово «член» было выделено особой интонацией. Димка тоже рассмеялся.
— Да нет, Костян, дом полностью в нашем распоряжении. До утра можешь не беспокоить.
— Димыч, бл**ть! А на хрена тогда было затевать весь этот цирк? Тебе повезёт, если соседи не вызовут омоновцев! Твоя задница, словно маяк, зависла и болталась минуты три на верёвке между первым и вторым этажами! Перед тем, как начнёте трахаться, повесь таблички с предупреждением о том, что в доме агрессивный и злой кобель. Не беспокоить, не то загрызёт!
— Ты ещё отсалютуй петардами в честь нашей росписи. Можешь транспаранты рядом с домом подержать до прихода тёщи! Валите к девочкам, я и без вас разберусь какие таблички мне вешать и куда!
На этом разговор был прерван. Муж улыбаясь, отправил мобильник в карман брюк и не дав проговорить ни слова, набросился на мой рот, закрывая его неистовым, глубоким поцелуем, от которого голова пошла кругом и мысли выветрились всё до единой.
Целуясь, мы медленно пятились назад, шаг за шагом, ощупывая руками пространство позади нас, чтобы не упасть на пол. Дима остановился посреди комнаты, переводя тяжёлое сбивчивое дыхание, все также крепко держал меня в жарких объятиях. Дышать ровно я не могла. Пульс зашкаливал. В венах полыхала жажда близости, страсть пеленала моё сознание, посылая горячие волны одну за другой вниз между ног. Внутри меня распускались бутоны, порхали пресловутые бабочки, пробуждалась весна…
— Зачем ты напялила этот свитер в такую жару? Решила меня подразнить? — Дима отходил к кровати, увлекая меня за собой. Удивительно, но страх куда-то исчез, оставляя место интересу и неуёмному желанию отдаться любимому мужчине без лишних слов и разговоров. Может быть потому, что он не торопился со своими желаниями. Вёл себя сдержанно и терпеливо, не скрывая от меня своего возбуждения в брюках, которое не раз ощутила своим дрожащим телом, прижимаясь к нему вплотную. Его тихий, грудной стон врывался в мое сознание, каждый раз, когда мужские ладони сжимали попку и вдавливали низ живота в мужской эрегированный орган, заставляли тело вздрагивать от такого плотного контакта. Всё кружилось вокруг и плыло. Наверное и наши души обезумели от блаженства единения.
— Я нне… знаю… зачем… напялила… — кажется, реальность перестала для меня существовать.
Дмитрий медленно потянулся к пуговицам своей рубашки, и тут же принялся красивыми, длинными пальцами их расстёгивать, не разрывая со мной зрительного контакта.
— Поможешь? — хрипло произнёс, гипнотизируя меня своими игривыми глазищами, наполненными лукавым блеском. — Хочу, чтобы ты сняла её с меня.
Я застыла, наслаждаясь низким голосом. Мужественный, прекрасный, напряжённый муж стоял передо мной, вручая мне в руки права на себя. Делай, что хочешь… — шептало мне моё второе Я. Он твой! Открытый и такой же беззащитный, взволнованный, пытается не подавать вида и находится так близко от меня.
— Ангелина…
Очнувшись, тянусь к мелким пуговичкам. Из последних сил стараюсь сосредоточиться на них. Пальцы касаются открытого треугольника его кожи на груди, их тут же пронзает током. Они не слушаются меня. С трудом справляюсь с задачей, искусав все губы почти до крови. Последнюю вырвала из белоснежной ткани, так как терпение сошло на нет! Мой поступок ещё больше завёл мужчину. Прорычав несвязное «Боже, Лина…» он сорвал нетерпеливо рубашку с себя, обнажая передо мной свои сильные плечи и торс. Затем его пальцы вцепились в свитер, приподняли его за край, и голова Демона нырнула под вязанную вещь. Горячие губы принялись покрывать поцелуями мою кожу, подбираясь ближе к груди. Мне везде было щекотно. И я тихо рассмеялась, обнимая его за шею. Дима, присев на край кровати, притянул меня к себе и расположил между своих широко расставленных бёдер. Пальцы сошлись на моей талии и прижали живот к его вибрирующей груди. Он превратился в мальчишку. В наивного подростка, который пытался дотянуться за моим поцелуем, пробираясь наружу своей головой через воротник свитера, распространяя свой тихий возбуждающий хохот по комнате. Я больше не желала ждать…
— Обещай мне быть нежным со мой. — срываю с себя жаркий кокон и беру в ладони его изумлённое лицо. — Научи меня любить тебя так, как ты этого хочешь…
Лицо мужа вмиг стало задумчивым. Ухватившись за тонкие запястья, он медленно отнял мои ладошки от своих скул, поднялся с кровати, отпуская мои кисти, и молча направился к комоду. Я растерялась. Что не так? В отчаянии руки автоматически скрестились на груди, будто попытались укрыть мою наготу от всего мира.
— Дима?… если ты передумал… — закрываю глаза, пытаясь сдержать нахлынувшие слёзы обиды, но тут же вздрагиваю от прикосновения его губ к мокрым ресницам.
— Э-эй… — тихо прошептал, стирая подушечками больших пальцев солёные капельки. — Я буду самым чувственным Демоном в твоей постели, глупенькая моя девочка… для этого не достаёт единственной маленькой детали — муж с нежностью взял мою правую руку и обручальное кольцо с лёгкостью проскользнуло по безымянному пальчику, занимая почётное место рядом с помолвочным колечком. Поцеловав золотистые ободки, прохрипел мне на ушко, ещё больше сбивая этим с толку:
— Но только до тех пор, Лина, пока ты сама не попросишь меня стать безумцем, владеющим твоим соблазнительным телом! Ты будешь отдаваться мне без остатка, с такой же безудержной страстью, на которую способна лишь влюблённая и развращенная мною женщина. Когда я тебя приручу, границы обычного секса растворятся, и ты узнаешь о более порочной любви, которая кипятит в жилах кровь и будоражит твой ум, лихорадит всё тело, погружает в нирвану, сжигая мосты между пороком и святостью.
Ему так легко рассуждать о таких откровенных вещах, как мне станцевать фокстрот. Мои щёки не знали пощады, горели так, будто бы к ним приложили раскалённые угли. Я более чем уверенна в том, что эти завуалированные речи предусматривают дерзкие, пошлые и откровенные помыслы, из-за которых можно просто сгореть от смущения.
Дима протянул мне своё кольцо. Простое, чистое, гладкое, без лишнего, напускного антуража, но достаточно широкое и убедительное, с изящной гравировкой на внутренней стороне. Рядом со знаменатльной датой выгравированная надпись «Ангел для Демона». Такой обручальный ободок заметит любая плохо зрячая барби со статусом «в активном поиске».
Искренне улыбаюсь ему и надеваю колечко на безымянный палец мужа. Он замер в ожидании, зарываясь свободной рукой в мои волосы. Эта минута застыла у меня перед глазами вечностью. Обычный свадебный ритуал, но сколько эмоций рождает в душе. Касаюсь губами золотого ободка и отпускаю его руку лишь для того, чтобы крепче обнять своего Демона за спину и прильнуть к его горячему телу всем своим естеством…
— Я никому тебя не уступлю! Даже не надейся…
Глава 20
Дмитрий.
Лина прислонила голову к моей груди, прижалась что есть силы к томящемуся телу. Её маленькая, хрупкая натура отнюдь не была слабенькой. Будто острая перчинка, разжигала во мне лавину страстей.
— Хозяйка моего сердца. — мой плавный голос с придыханием проникает под корни её волос на макушке. Ещё крепче сжимаю в объятиях хрупкие плечи, ощущая тёплое, неравномерное дыхание малышки на своём теле.
За последние годы сменил не одну изощрённую удовольствиями женщину в своей постеле, и не смотря на многолетний опыт, я впервые испытываю волнение и страх перед половым актом за девчонку неискушённую сексом. Сейчас мне предстояло унять свою взыгравшуюся похоть, как и полагается опытному и сильному партнёру, и отнестись к нелёгкой задаче со всей ответственностью, наплевав на личный физический кайф! Я больше боялся за Лину и за её эмоциональное состояние. Само восприятие проникновения в девственную девочку, сглаживает любые недостатки, приводит меня в полнейший восторг, но как отнесётся к первой близости она, я не мог предположить. Нет ничего более ценного и прекрасного в этом мире, чем тот подарок, который МОЯ Лина решила мне преподнести.
— Я безумно тебя хочу… — тихо шепчу, прижимая губами мягкую мочку ушка. Она невольно поёжилась от неожиданно приятных ощущений. — Одно твоё слово, и я не трону тебя, малыш, до тех пор, пока ты сама не захочешь меня…
Супруга напомнила мне голодного, очарованного мышонка, любовавшегося кусочком сыра в мышеловке. Несмелая улыбка коснулась её губ. Она чуть отстранилась, и, приложив пальчики обеих рук к моим ключицам, принялась чертить по коже дорожки вдоль корпуса своими острыми ноготками.
— Я доверяю тебе… себя… — робко произнесла, едва касаясь губами моего трепещущего сердца под кожей. Затронула подушечками пальцев мои твёрдые, тёмные соски, одновременно процарапала их. Мышцы тотчас же отреагировали, получив мощный разряд и напряглись до каменного состояния. Интуитивно перехватываю дразнящие меня пальчики, так как возбуждение подпрыгнуло до максимальной отметки. Но маленькая скромница, кажется, забыла о своём смущении, и с интересом изучала мою реакцию, отрицательно покачав головой в знак протеста на мои действия, вырвала свои неугомонные руки из плена и продолжила сладкие пытки. Тоненькие сорванцы принялись чертить спирали по рёбрам, вгоняя мой пресс до самого позвоночника. Мысленно чертыхаюсь, стиснув челюсти до скрежета. Лина мучительно медленно спускалась ими по диагонали, очерчивая косые мышцы живота, направляясь к плотно затянутому ремню на пояснице. Кончики указательных пальцев протиснулись под полоску дорогостоящего аксессуара, застыли на мгновение, затем просочились вглубь, затрагивая чувствительные точки в густой поросли волосков рядом с головкой возбуждённого члена.
— Дееетка, чееерт! — срывается с губ грудной стон, и я резко вдыхаю воздух сквозь стиснутые зубы. По венам полыхнула кровь, сжигая всё моё распаленное нутро потоками огня. Она распирала горячий член до невыносимой боли. Меня так сильно повело, что готов был наброситься на Лину сию же секунду.
— Расстегни ремень!
Лина на секундочку заменжевалась, услышав мой рык, но тут же её тонкие пальчики порхнули к пряжке пояса и со второй попытки, дрожа, справились с несносной железкой, мигом отдёрнувшись от неё. Не в силах дольше растягивать удовольствие, я расстегнул пуговицу, шаркнул молнией и принялся медленно снимать брюки, освобождая себя от лишней одежды.
Блуждающий взгляд девочки остановился на моих белых боксерах, вернее застыл, прожигая дыру по всей длине мощного ствола, до ярко выраженного силуэта разгоряченной головки, которая так обильно увлажнила выделяющейся смазкой прилегающую ткань. Смотрю на своё чистое, непорочное, никем не тронутое до меня чудо, которое дрожало от волнения и страха, борясь со своими мыслями в одиночку, предвкушая наш первый секс. Замираю в ожидании её следующего шага.
Лина.
— Смелее, малыш. Ты должна перешагнуть этот чёртов барьер и взять то, что по праву является твоим! — дерзкая улыбка Демона безоговорочно подчинила мой разум его воле. Стоит ли бояться собственного мужа, да ещё и в том случае, когда ты в него по уши влюблена?! Глупость какая!
Жгучий интерес взял верх над смущением и мои пальчики цепляют кромку резинки боксеров мужчины, оттягивая её на себя…
— Оу… — под впечатлением поднимаю смущённый взгляд на Дмитрия, покрываясь плотным румянцем с головы до пят, и неосознанно облизываю кончиком языка пересохшие губки. Дима закатил глаза в ответной реакции на мою реплику, временно уступая мне ещё пару секунд для принятия быстрого решения. Его тело неожиданно качнулось и, не придержанная мною резинка трусов звонко шлёпнула по низу живота, задев крайнюю плоть головки мужского органа.
— Бль…сшшш… Линнно…ч…ка!.. — зашипел от неприятных ощущений, слегка прогнувшись вперёд в корпусе, — малышка…!
— Прости! — испуганно выпалила и коснулась пальчиками мокрого пятнышка, нежно поглаживая рельефную вершину.
Дима глухо застонал, фиксируя мою руку своей ладонью на возбуждённом пенисе, при чём, надавил на неё, и тем самым не позволил отнять от горячей пульсирующей плоти. Мне предоставилась прекрасная возможность прочувствовать наощупь весь жар и сильное мужское влечение, пусть даже сквозь тонкую и чуть влажную ткань. В это же время резво запустил свободные пальцы в мои мокрые карамельные волосы, притянул за затылок к себе, поцеловал с такой страстью и натиском, которые беспощадно рвали последние нити, соединяющие меня с реальностью.
Лавина жарких поцелуев мужа обрушилась на моё дрожащее тело, становилась более откровенной и поглощающей, вынуждала терять над собой контроль. Мягко прислоняясь губами к шее, Дима нежно прикусывал бешено колотящуюся сонную артерию. Я встрепенулась и выдохнула стон удовольствия. Взамен он лишь довольно хмыкнул и принялся ставить печати на коже мягкими губами, как будто клеймил её раскалёнными поцелуями, прокладывая дорожку от шеи к тоненьким ключицам, а затем уверенно опускался к ложбинке между грудями. В порыве умопомрачительной страсти не разобрала, в какой миг ладони мужа накрыли мой небольшой бюст и легонько сжали, при этом, я так и продолжала неумело ласкать ладошкой изнывающий мужской орган, и лишь глухой стон Демона подсказал мне о том, насколько приятны для него были мои первые прикосновения, которые скользили по всей его длине.
Томный взгляд бесстыдно блуждает по моему обнажённому, бархатному телу, поедает наготу. За наше короткое знакомство я хорошо изучила пронзительный взор любимого мужчины, пробуждающий во мне женщину. Руки Дмитрия с нежностью гладят плечи, грудь, мою упругую попу и спинку, тянуться к бёдрам и к низу живота…
— Я хочу тебя… — еле уловимо шепчу, отрываясь от проникновенного, глубокого поцелуя. Внутри всё настолько сильно напряглось, что требовало незамедлительной разрядки. Пальцы мужа едва коснулись твёрдых от возбуждения половых губ и аккуратно раскрыли их, лаская каждый миллиметр интимной частички моего естества. Обезумевшая, цепляюсь с силой в напряженные мужские плечи, вонзая в них небольшой маникюр и протяжно стону, насаживаясь на его фаланги, потому что колени подкашиваются сами по себе от бешеного восторга, и устоять на ногах практически невозможно.
— Нетерпеливая… — прохрипел, обводя кончикм горячего языка мою маленькую ушную раковину. Свободная рука Демона сжимала упругую попку, удерживая моё дрожащее тело. — Моя любимая девочка! Как же долго ты ко мне шла…
Я всхлипнула, резко втянув воздух до предела, когда Дима проник глубоко в меня средним пальцем. Руки судорожно вцепились ему в предплечье, как только ощутила лёгкое жжение и неприятную тянущую боль. Уткнувшись носом ему в грудь, глухо простонала, попыталась свести колени и выровнять дыхание.
— Ты моё чудо, Ангелина… — обласкал меня пристальным взглядом и утешительно заверил, избавляя моё жаркое и влажное лоно от причинённого им дискомфорта. Его восторженный вид заставил сердце бешено колотиться о рёбра. Счастливые глаза мужа затянулись томной поволокой, в то время, как мои блуждали в растерянности по его лицу.
— Забудь о страхе. Я позабочусь о том, чтобы ты не разочаровалась в своём первом сексуальном опыте. Буду любить тебя нежно и бережно, запомни это!
С этими словами Дима поднял меня на руки и отнёс в кровать…
Дмитрий.
Она не привиделась мне… Хрупкая, юная девочка, распластанная передо мною на светлых простынях, такая яркая на фоне этого весеннего, ненавязчивого, цветочного принта. Её кожа искрилась при тёплом сиянии зеркальной подсветки. В тоненьких, пушистых волосках на золотистом обнажённом теле играли переломленные лучики света. Божественно прекрасна!.. Моя!.. Непорочный Ангел без своих запоминающихся сногсшибательных сценических крыльев… Я бы с огромным удовольствием её трахнул на них! И я это сделаю, но позже…
От Лины исходят неуловимые флюиды, которые я чувствую по-настоящему на подсознательном уровне всеми органами чувств. Вид возбуждённой и растерянной девочки доставляет мне потрясающее наслаждение. Моё желание мгновенно рождается глубоко в душе, проникает в голову, в мои мысли, в поры кожи, просачивается в тонкие вены, подступает к пенису вместе с бурлящей кровью, напрягая его до невозможного величия, сжигает нервы в ожидании, в предвкушении близости с любимой девочкой. Заниматься с ней любовью, наслаждаясь абсолютно обнаженным девичьим телом — всё, о чём я так долго мечтал. Моё влечение к ней уже является для меня упоительным чувством, сводит с ума…
— Смотри на меня, малыш… — стою у её кровати. Мой хриплый голос привлёк её внимание. Лина приподняла пушистые ресницы, открывая затуманенные страстью глаза. — Хочу, чтобы ты изучила моё тело до последнего волоска, также, как и я твоё!
Оттягиваю резинку боксеров, припуская их, открывая её взору свой идеальный член: ровный, гладкий, бархатистый, приличного размера, как и положено для настоящего мужчины, с правильной огранкой и гармонической формой. Матушка-природа наградила меня сполна и претензий к ней не имею. Розовая головка поблёскивала от вязкой влаги. Неуёмное желание переполняло её, выталкивая капельки прозрачной слизи наружу, распирало вместе с членом, исписанным множеством пульсирующих, тёмных венок. Кровь закипала внутри, вдалбливалась в стенки, жгла, и от этой пульсации его мышцы сокращались, передёргивая переодически ствол. Тянусь к нему рукой, поглаживаю, пытаясь унять, будто успокаивал вздыбленного жеребца.
Лина повиновалась, не отвела взгляда. Он был настолько тёплый, ласкающий и заинтересованный, источающий желание, такой, который мгновенно и запросто вызывал во мне бурю эмоций. Лавина мурашек прошествовала вдоль позвоночника, скручивая чувства внутри в тугой узел. Живот сладко заныл. Покалывало в пояснице. Яйца наливались свинцом.
Снимаю с себя боксеры и подхожу к краю кровати. Ангелина устроилась среди мягких подушек, наслаждаясь кратковременным затишьем. Маленькие ладошки комкали хлопковую ткань, которую малышка натянула на низ живота, пытаясь прикрыть ею лакомый кусочек своего соблазнительного тела.
— Плохая идея! — сообщаю игривым тоном и, улыбаясь, грациозно тянусь к простыне, чтобы избавиться от раздражающей меня детали. Рывок, и тонкая ткань отброшена к её стопам. — У тебя завораживающий вид! Перед своим мужчиной женщина должна находиться обнаженной, Ангел!
Лина залилась в очередной раз румянцем, опустила взгляд на сведённые вместе бёдра и снова затрепетала, не проронив ни слова. Я замираю на мгновенье. Невинный, бестелесный контакт взглядов должен когда-то закончиться. Острое желание прикоснуться к любимой взяло верх. Взбираюсь на кровать и опускаюсь рядом с ней на колени, от чего девочка попыталась привстать и поджать под себя ноги, но опередив её движения, ловлю обеими руками за тоненькие лодыжки и притягиваю к себе, будто лёгкую пушинку, не прилагая особых усилий.
— Расслабься…, — шепчу ей, — ты слишком напряжена.
Пытаюсь успокоить нас обоих, так как и мои руки дрожали, сомкнувшись на её стройных ножках. Девочка задыхалась от того, что не могла предугадать мои дальнейшие действия. Её пульс ощутимо бился под моими пальцами. Я ликовал, прикасаясь к любимой женщине. Каждый участок моего тела испытывал удовольствие и возбуждение. Манящая фигура супруги вызывала желание скользить по её коже, путешествовать, лепить шедевр, чувствовать его под пальцами, трогать ладонями плоский живот, соблазнительную грудь, огибать в движении талию, спинку, бёдра…
Беру в ладони аккуратную ступню жены и целую поочерёдно пальцы на ножке, нежно зажимаю между зубов каждый из них, обхватывая губами. Опираясь на локти, Ангелина прикрыла глаза от удовольствия, запрокинула голову назад. На втором пальчике надето тоненькое серебряное колечко с витиеватыми узорами и меня почему-то сильно заводит эта маленькая деталь. Отпускаю из плена ножку Ангела на постель. Я мог бы руками и сам расположить перед собой её тело так, как мне этого хочется, но подчинять её волю своим голосом намного приятнее и захватывающе. Взыграл азарт. Адреналин зашкаливал в висках, расходился по венам. Я стою перед ней на коленях.
— Иди ко мне… — наклоняюсь к ней и притягиваю к себе, обхватив за тонкий изгиб спины. Лина оседлала мои бёдра не касаясь разгоряченного ствола своим сладким нутром. Обняла за плечи. Прильнула, уткнувшись носом мне в шею.
— Ты околдовала меня своими танцами, довела до исступления моё тело и сбежала в родительский дом. Играешь не по правилам, Ангелина!
Сжимаю в ладонях нежную кожу на тонкой талии, освобождаясь от всех навалившихся на меня за день проблем, наслаждаюсь её телом. Пальцам хочется впиться под тоненькие рёбра и я с трудом себя сдерживаю, стараясь не причинить ей боли. Ничего в мире для нас двоих больше не существовало. Есть только этот момент и наша страсть, желание изучать друг друга, любить до последнего стона и вздоха, слиться в единое целое, погрузиться в экстаз, заполнить души до краев тихим, непомерным счастьем…
— Прикоснись ко мне… — слышу свой хрип, отсчитывая в голове удары сердца за минуту. Ожидание хуже смерти. — Прошу… Не бойся, Лина! Дотронься к нему. Почувствуй, насколько сильно я тебя хочу.
Девчонка неуверенно опустила ладонь на изнывающую плоть у самого основания. Приняв упругий член в свои нежные пальчики, сжала его, совершив скользящее движение к головке пениса.
Я вздрогнул всем телом, ощутив пронзающий меня ток. Приятное послевкусие от покалывания в коже запечатлелось в памяти. Грудной стон удовольствия смешанный с тихим рычанием вырвался на волю из моего горла. Лина довольно отреагировала и ещё сильнее зажала волшебные тиски у основания головки, размазывая большим пальчиком по чувствительной поверхности вязкую капельку, наслаждаясь процессом, закусила нижнюю губку.
— Остановись! — прорычал, врываясь пятерней в густую чёлку своих волос. Судорожно сжимаю их в кулак до боли, до дрожи в руке, до выступивших слёз. Стараюсь успокоить накатившую волну взрыва. Терпеть действие сладостного яда невыносимо. Эти пальцы и дьявола сведут с ума. Глубокий вдох и медленный выдох возвращают меня в реальность. Восторг накатывает в тысячу раз сильнее, когда ты любишь. Раньше я не испытывал чувств к партнёрше. Открытый сезон траханья с едва знакомыми женщинами не приносил морального удовлетворения, лишь на время гасил похоть, заканчиваясь очередным обычым оргазмом. Я обезумел, разрывая сдерживающие меня цепи морали.
Опускаю Лину на кровать и резко нависаю над ней, прижавшись всем телом. Она замерла в ожидании. Её приоткрытый ротик откровенно взывал к поцелую и я набрасываюсь с голодной страстью, сминая девичьи губки своими, наслаждаясь её вкусом, нашей игрой языков. Мне этого мало, потому как малышка учится быстро, схватывает мои уроки на лету, и теперь её поцелуи доводят меня до безумия, до полусмерти, кипятят мозг, разрывают в клочья здравый рассудок.
Осторожно касаюсь бархатной кожи на тоненькой шее. Она реагирует на жар моего близкого дыхания, покрывается мурашками, искриться, в жилке ускоряется пульс. Лина дышит надрывно. Тело Ангела горит в агонии страсти. Руки сминают простыню, неосознанно дёргая прохладную ткань. Розовые соски взывают к ласке. Приподнимаю ладонью маленький холмик и жадно втягиваю в себя воспалённый бутон. Малышка удовлетворённо вскрикивает и тут же цепляется мне в волосы тонкими пальчиками, выгибает спинку, вдавливая свою грудь ещё плотнее в мой рот. Я глухо стону, с нежностью, упоительно слизываю с твёрдой горошинки приятный солоноватый вкус её кожи, что невыносимо будоражил мою кровь, от чего мой член всё также сильно её желал. Прикусываю сладостный комочек, целую его и снова втягиваю в горячий рот, терзая языком, вырывая нехитрым способом из горла жены протяжные стоны удовольствия.
— Нравится?… — отстраняюсь на миг, только для того, чтобы поймать её бесстыжий взгляд.
— Безумно… нравится… — она тихо шепнула моё имя… простонала моё прозвище… и нетерпеливо притянула за голову назад к своей груди. Неприкрытые желания одурманили нас. Я хрипло хохотнул и принялся за второй сосок, мурлыча, будто мартовский кот.
Пальцы уверено скользнули вниз по животу к заветному треугольнику между ног, нырнули вниз и накрыли горячее нутро. Лина дёрнулась и сомкнула бёдра, зажимая сильнее мою руку на влажных лепестках. Дикая страсть загорелась в моих глазах. Её же пугала неизвестность. И я снова тянусь к губам Лины, потому что только таким способом могу заставить забыть о страхе упоительно целуя её, тягуче-медленно, глубоко проникая языком в сладость её рта. Девичье тело предательским образом поддалось моим ласкам, раскрывая барьеры, ломая сомнения.
— Не бойся…расслабься, я буду осторожен. Позволь мне насладиться твоей невинностью.
Ангелина повиновалась мне, перестала сопротивляться, медленно расставила согнутые в коленях ножки в стороны.
— Ещё шире, малыш… — глухо вторю, не отрывая от её лица своего обезумевшего взгляда. — Моя ладонь с нажимом погладила возбуждённую плоть девочки, увлажнённую и готовую меня принять. Осторожно, миллиметр за миллиметром, ввожу в неё средний палец, плавно растягивая им стенки влагалища, будто лепил дорогостоящую, шедевральную, глиняную вазу, наслаждаясь одновременно слайдами эмоций на её лице. Тихий, возбуждающий стон любимой вырывался из её груди, когда я задел большим пальцем чувственный клитор. Умопомрачительное счастье скрутило в моём животе тугой жгут, взыграла гордость за сексуальный темперамент моей девочки. Одно моё невинное касание вызывало в ней ураган страсти и отпружинило обратно, наповал сбивая с ног опытного любовника. Её природный запах уникален, сводит с ума. До безумия хочу распробовать приятный вкус её лона. Располагаюсь между ног, лаская округлые бёдра. Пальцы коснулись небольшого синяка и сердце защемило в груди. Я благодарил Бога за то, что уберёг мою Лину от беды! Не заметил, как влюбился в неё без оглядки, настолько сильно, как ещё никогда и некого не любил!
— Боже! Только не так! — вскрикнула и опустила руки мне на голову, пытаясь оттолкнуть от себя. Я вцепился крепко за бёдра и притянул Лину вплотную к своему рту. — Пожалуйста, Димка, я сгорю от стыда! Не нужно… прошу тебя… а-ах! Ум-ммм… Дима-ааа…
Язык скользнул между набухших лепестков её плоти, погрузился в жаркую среду, смакуя её сок. Боже! Как сносит крышу! В копчике разгорается пламя и покалывает поясницу до самого паха. Чуть солоноватый привкус, основная нотка которого напомнила слегка недозревшие зеленые яблочки. Божественная амброзия… Мощные, долгоиграющие рефлексы, вызванные запахом моей девочки, намертво засели под моей кожей, сплелись с нервными окончаниями. Удовольствие зашкаливает вдвойне, посылая импульсы по всему телу. Терпение на пределе. Меня начинает «долбить», как последнего наркомана «вставляет» долгожданная доза наркотика!
— Глупенькая, вкусная девочка… я хочу тебя всю! До последней капли!
Лина продолжала стонать под натиском моих ласк. Погрузившись вместе со мной в это безумие, сама неосознанно насаживалась на мой рот, прижимая мою голову к пульсирующей промежности. Её милый и несвязный лепет срывался с губ, растворялся в разгоряченном воздухе, заполняющим эту комнату.
Втягиваю в себя её клитор, смакую словно карамельный леденец, нежно посасывая. Тело малышки извивается в моих руках, дрожит, обжигает мои ладони. Они свободно скользят по нему, обрисовывая каждый изгиб, раскрывают её женственность. Я чувствую, как острая кульминация её первого в жизни оргазма подходит всё ближе и ближе, как меняется тон и характер её криков, как она забывает дышать, замирая на миг, пытаясь уловить неведомые до сей поры импульсы нового наслаждения. Попа такая упругая, что сминая её пальцами, так и хочется шлёпнуть по ней, затем покрыть поцелуем каждый покрасневший шелковый дюйм, слизать лёгкое жжение, пристроится сзади к горячему лону и взять со всей страстью свою женщину, наслаждаясь тем, как упругие ягодицы ритмично вбиваются в мой пах.
Лина забилась в экстазе, когда я начал массировать возбуждённый бугорок её плоти большим пальцем. Мои губы обхватили жаждущий ласки сосок, который напоминал спелую вишенку. Прикусываю легонько и оттягиваю на себя, резко отпускаю и снова втягиваю в рот. Эта игра сводила нас с ума. Она билась в оргазме, крича моё имя, царапала мне спину. Нависаю над ней в предверии долгожданного проникновения, удерживая свой вес на локтях.
— Хочу тебя! Сейчас, любимая! Обними меня ножками и ничего не бойся.
— Димка… — её глаза вперились в мои, тело, не успев отойти от пережитого всплеска эмоций, расслабилось, подчиняясь моим уверенным действиям, подрагивало. Грудь к груди. Губы к губам. Плоть к плоти. Время пришло и я едва касаюсь раскалённой головкой её средоточия, моего центра вселенной, нежно скольжу по влажным губам, постепенно проникая в нутро, сначала на пару сантиметров от входа во влагалище, затем чуть глубже.
— Дыши со мной, Лина. Смотри мне в глаза, любимая! Первые шаги всегда сложно совершать. Но я клянусь, ты не пожалеешь об этом… Просто люби меня, детка, подари мне свою любовь, милая…
Напряжение поднимается в наших телах и мелкие капельки пота покрывают мерцающую кожу обоих. Удовольствие от одного желания обладать ею уже приводит в восторг. Физические ощущения, сосредоточенные на поверхности кожи, меня не волнуют. Руки обхватывают жену. Прижимаю к себе с неистовой страстью и нежностью. Выдержка растворилась. Подаюсь медленно бёдрами вперёд, постепенно проникая в её горячее и узкое лоно, осторожно, маленькими дозами, плавно двигаюсь не достигая плевы. Мягко целую губы, лаская её ротик своим языком, кусаю их и снова целую, сладко, чувственно, тягуче… Ловлю ртом сексуальные звуки, эхо её удовольствия проникает в меня глубоко, достигает головки члена. Этот момент единственный и неповторимый. И я с готовностью произвожу одно резкое и уверенное движение вперед, проваливаясь внутрь полностью, погружаясь в такую долгожданную, ошеломляющую тесноту.
— Люблю тебя, малыш! Безумно люблю…
Замираю, заглушая поцелуем её вскрик. Глаза Ангела распахнулись, ослепив меня своей красотой. Она замерла, прижимаясь ко мне всем телом. Зажала мышцами влагалища плотно мой пенис. От такой тесноты я ощутил боль. Дрожит. Закусила губу. Впилась ногтями в плечи. Радужки цвета тёмной карамели становятся влажными. Черт! Я растерялся, как мальчишка! Сердце бешено рвёт грудь, стремиться к её — маленькому, перепуганному, со сбившимся ритмом.
— Прости!.. Прости меня, малыш! Как ты себя чувтвуешь? — целую влажные скулы и щёки. — Это недолго будет длиться. Болезненность скоро пройдёт. Хочешь, я остановлюсь прямо сейчас?
Лина крепче сжала объятия, подалась инстинктивно тазом вперёд, насаживаясь на член, снова протяжно застонала от боли и отрицательно помахала головой.
— Я потерплю. Я же всё понимаю, любимый… Всё хорошо. Правда…
Улыбаюсь ей, благодарно целую её висок с выступившими капельками пота. Она впервые меня назвала любимым. Дикая эйфория проникает в меня, распространяется по венам, расправляет крылья за спиной.
— Ты МОЯ, Ангелина! Слышишь?! Только МОЯ! Настоящая, страстная, чувственная женщина! — рычу ей в ответ.
Воздух в спальне пропитан любовью. Мои движения сдержанные и неглубокие. Лина поморщилась некоторое время, затем начала сама подстраиваться под темп. Нетерпеливо рвалась мне навстречу. Я целовал её снова. Успокаивал её страх и боль, заглушал их тем способом, от которого она разжигала в себе страсть. Движения постепенно ускорялись, набирая быстрый и резкий темп. Плоть любимой тесно обтягивала член, заставляла меня погружаться в море удовольствия. Я не могу описать своё состояние. Ощущаю психическое и физическое истощение на ряду с новым приливом сил. Чувствую, как семья подступает к середине ствола, застревает на полпути, дразнит меня. Я счастлив. Окрылённый этим чудесным действием. Хочется кончить и снова повторить марафон. Безудержно любить её, такую хрупкую и нежную. Внезапное желание зачать с ней ребёнка прокрадывается в душу и мне хочется выть от страха и горя, от неопределённости и отчаянья. Как же не вовремя! Последние остервенелые толчки приводят меня в чувства. Я вырываюсь из неё, обильно изливаясь на живот горячим потоком густой спермы. Стону, содрогаясь от сильнейшего оргазма. Шепчу хрипло её имя. Зарываюсь носом в подушки рядом с её шеей, вдыхая будоражащий запах, целую кожу за ушком. Благодарю свою девочку за взлёт в поднебесье, который она мне устроила. Чувства опустошённости и свободы переполняют меня. Переворачиваюсь на спину и увлекаю за собой истерзанное мною тело маленькой женщины. Глажу нежно спинку, убаюкивая свою любовь. Выпускать её из объятий до утра не входило в мои планы.
— Я тебя никому не отдам, моя девочка! Теперь ты принадлежишь только мне…
Глава 21
Дмитрий.
— Ты счастлив, любимый? Я так соскучилась по тебе. Как же ты изменился за десять лет. Возмужал, морщинки приобрёл вот тут… женился…
Дина мягко коснулась моего лица в области переносицы. Пальчик с нежностью обрисовал каждую складочку, спустился к кончику носа, спрыгнул на верхнюю губу и замер, дойдя до уголка. Я усмехнулся.
— Я не забыл тебя, девочка моя! Ты ревнуешь меня к новой женщине?
— Немного… Хочешь увидеть нашего малыша? Пойдём со мной, я покажу его тебе!
Дина бережно вцепилась в мою руку и потащила куда-то к гуще пылающего леса. Деревья напоминали старые, огромные плакучие ивы, ветки которых свисали до самой земли, только вместо листьев на них пестрели красно-розовые соцветия. Ветер срывал лепестки цветов и поднимал в небо, кружил ими играючи, затем отпускал, ненадолго утихая. Они летели вниз, будто бы хлопья снега, исключительно напоминали цвет алой крови вместо сияющей белизны, покрывали землю багровым оттенком. От леса исходила прохлада, такая, которая пробирается под кожу и покалывает изнутри, покрывает её острыми пупырышками, поднимает дыбом каждый волосок, причиняя при этом лёгкую боль. Меня вдруг охватила неожиданная паника с дрожью. Я точно знаю, что дальше нельзя! Нужно остановиться и броситься прочь на всех парах, подальше от этого жуткого места. Ведь Дина умерла. Её больше нет. Я не хочу видеть нашего малыша. Тело леденеет, а ноги и не думают останавливаться, идут за ней, приближаются к зловещей неизвестности. Я задыхаюсь, чувствую, как силы покидают меня. Хочется прикрыть веки и забыться.
— Остановись… — тихо шепчу ей, пытаясь сделать хотяб один шаг назад, — прошу тебя, Дина, я не хочу…
— Дима! Дмитрий, обернись, не верь ей! — Где-то издалека послышался голос Ангела. Такой нежный, звонкий, успокаивающий. Он начал отогревать замёрзшие пальцы под сжатой ладонью Дины. Я как будто очнулся от наваждения и открыл глаза. Сердце принялось перекачивать тёплую кровь по венам, душа встрепенулась, забилась, словно птица. — Димочка! Вернись ко мне, не слушай её, родной!
Пальцам удалось выскользнуть из холодного плена и я ощутил резкий прилив жара к телу, будто во мне вскипала вся жидкость до последней капли. Ну же! Всего пару шагов назад и можно утонуть в объятиях моей любимой девочки. Она зовёт меня. Кричит! Умоляет идти к ней. Руки Ангела опускаются на плечи, смыкаются в пламенное кольцо. Между нами горит огонь, согревает нас, защищает.
— Лина? — зову свою девочку, останавливая свой взгляд на Дине, которая рассматривала пристально нас обоих. Её глаза становились чёрными, выражение лица из сочувственного превратилось в презрительное.
— Я здесь, любимый! Все хорошо! Я с тобой, я рядом, она не тронет тебя!
Ангелина медленно обошла меня по кругу и остановилась впереди, загораживая своим телом. Её вид ослепил меня на миг. Будто божество, сошедшее с неба на землю. Кожа серебрилась тёплым светом, обличённая в белоснежную, полупрозрачную, лёгкую ткань. Босая, воздушная, хрупкая, и такая отважная девочка. Я замер, любуясь настоящими крыльями за её спиной, не теми, в которых впервые её увидел, а живыми, трепещущими, с играющими на них яркими бликами от солнца. Они двигались сами по себе, будто бы у них была своя жизнь. То взметали вверх, то опускались, при этом нежно ласкали мою открытую от одежды кожу.
— Ой, а кто тут у нас? — тоненький, с ехидной ноткой голос покойной жены нарушил моё забвение. Дина вмиг оказалась рядом и накрыла ладонью живот Ангела. — Какое чудо! Зарождающаяся жизнь?!
Крылья встрепенулись, смешав раскалённый и леденеющий душу воздухи, оттолкнули Дину назад. О чём это она? Лина не может быть беременна. Это же ложь? Жестокая ложь, чтобы напомнить мне о нашем первенце, о той безграничной боли, которую я по частям из себя вырывал.
— Уходи прочь! Убирайся в ад! — кричу ей что есть мочи, обнимая свою девочку за плечи, прижимая к себе. Дина дико рассмеялась.
— Посмотри на неё, любимый! Ты не сможешь избавиться от своего страха! Это чувство — твоё проклятие! Запомни это! — заявила надменным тоном.
Мне становиться дико страшно, когда Дина растворяется в пространстве. Снова холод пробирает с головы до самых пяток. Разворачиваю рывком любимую чтобы обнять и ужасаюсь. Лина прижала руки к низу живота. Красное пятно растекалось на белоснежной одежде все шире и шире.
— Нет! Нет! Нет! Нет!.. — только и кричал, опускаясь перед ней на колени. — Нет! Девочка моя, только не ты! Прости…
— Дмитрий! Просыпайтесь, бога ради! Дмитрий!
— Только не это! Лина, почему у тебя кровь? Нет! Нет! Нет! Лина!..
Я вторил имя моей девочки раз за разом, пытаясь обнять её за ноги, но руки лишь безуспешно рассекали воздух, она будто растворилась вслед за привидением, исчезла вместе со своим успокаивающим голосом и теплом. Всё вокруг меня начало сотрясаться и даже воздух от криков, щеки горели адским огнём, тело покрылось обильным потом. Делаю последний взмах и ловлю чью-то руку, кажется за запястье, но не такое хрупкое и нежное как у жены. Слышу сквозь дымку своё имя.
— Дмитрий! Господи, сынок, очнись же ты, наконец!
— Мама…?
Разжимаю сильную хватку, позволяя в очередной раз паре приличных хлопков приложиться к моим щекам. Сознание медленно возвращается. Это был сон… Всего лишь жуткий сон. Такой и в фильме ужасов не увидишь. Неадекватность потихоньку унималась, а вот туман в голове продолжал пеленать здравые мысли. Я, как бы, уже очнулся от сна, но ещё не пришёл в себя окончательно. «Страх — твоё проклятие!» — эти слова звучат в моих ушах далёким, тревожным набатом в дополнение к устрашающему алому пятну крови.
— Умм… — опускаю свои ладони на зудящие скулы, устало потирая жесткую щетину на них, тихо стону и спрашиваю сиплым голосом, не находя сил открыть глаза. — Лина?… Где моя жена?
Руки принимаются шарить по кровати в поисках Ангела, ощупывая рядом смятую постель.
— Она в душе. Прислушайтесь, вода шумит. Дима, что вам приснилось? Вы меня до смерти напугали. Так кричали, что я постучаться забыла, ворвавшись к вам в комнату. Простите.
Голова раскалывается от боли. Отматываю медленно назад последние события в памяти, будто видеокассету в плеере на ускоренной перемотке и резко останавливаю мысли на вечерних эпизодах успешно проведённой спецоперации. Мммм… Тёща, бл**ть! Я проспал…сука! Вот только словесной вони с утра и не хватало! Её вера и правда мою совесть никак не волновали. Угораздило ж меня так облажаться! Должен же был уйти до прихода родителей Лины и вернуться за ней в подобающем виде.
— Мммм… Инквизитор мне в печень! Не заказывал же с утра пораньше! Грохнули одного непутёвого протестанта-зятя и пришли за вторым…? — в полудрёме произношу и тотчас подрываюсь, садясь в кровати, осознавая, что ляпнул последние мысли вслух. Вот ведь засада! Да ещё и такое чувство, что меня, находящегося в этой комнате в чём мать родила, разглядывают с ног до головы. В силу внезапного озарения автоматически натягиваю простыню до пояса, так как ткань прикрывала всего-то ничего, лишь интимный причиндал с порослью волос, находящийся в утреннем охренительно-возбуждённом состоянии. Мой член реагировал на Ангела даже во сне, когда я прижимался к ней, не учитывая того кошмара, что мне приснился. Это странно, но факт! Я её хочу двадцать четыре часа в сутки, особенно сейчас, когда вкусил запретный сладкий плод, желание пылало с новой силой…
— Дмитрий! Вы так кричали во сне и мотались по сторонам, что я решила спасти вашу душу, а не сжечь на костре живьём заботливого зятя. На Вас посмотреть — так и впрямь вылитый протестантский мученик! — отвела смущённое лицо в строну.
Я с перепугу забыл как зовут мою тещу и её отчество. Покраснел. Умер от стыда и тут же ожил. И снова покраснел ещё гуще. Теперь стало жарко не только в паху, а и во всём теле. Сынок??? Что за хрень? Её реакция вообще нормальная? Адекватная??? Ещё вчера она готова была выцарапать мне глаза и выдрать волосы за младшую дочь! Может муж Оксаны чем-нибудь огрел, борясь за право голоса, и Маман забыла о реальных событиях года? Включила временную амнезию, выжидая удачный момент для внезапного удара по моему самолюбию? Да у неё две попаданки, при чём оба зятя еретики!
Недоверчиво рассматриваю тёщу, склонив голову на бок, слегка прищуривая один глаз. Эта женщина, по всей видимости, темнит. Что она задумала? Не может же за ночь из драконихи человек превратится в пушистого розового зайку!? Сглатываю ком в горле, пытаясь произнести хоть что-то связное.
Читать бесплатно другие книги:
