Книга воды Булганова Елена
– А что они там делают? – испуганно спросила Лида и уставилась на бревенчатый пол.
– Просто стоят. Еще со вчерашнего дня, без еды и питья, – с ожесточением выплюнул Вельшин. – Я вот выбрался, думал еды для младших поискать.
– Да почему они…
– Сначала нас вроде как наказали. Вчера нагрянул Петр с кураторами, они пошли по домам, обнаружили кое-где молоко, яйца. А они запрещены. Про веганство слышали? Это основной принцип секты. Только растительные продукты. Но малышам-то нужно молоко, творог, вот некоторые и привозили это на остров тайком. Ну, нас и согнали сюда. А потом Петр вдруг объявил, что он, типа, не сердится и всех прощает, но кто выстоит в зале покаяния дольше всех, тот войдет в Семью, в ближний круг. Вот все и торчат.
– Тебя отец так отделал? – еле слышно спросил Алеша.
– Конечно. Когда я предложил свалить домой. Он аж трясется, так хочет в ближний круг. А выстоять-то нужно всей семьей.
– Слушайте, это же безумие какое-то, – снова подала голос Журавка. – Я немедленно звоню в полицию. Пусть приедут и посмотрят, что здесь творится.
Марат поднял на нее воспаленные мрачные глаза и процедил сквозь зубы:
– Забудь об этом. Не поможет.
– Да почему нет? Здесь же над людьми издеваются!
– А если люди хотят, чтобы над ними издевались? Они сейчас в таком состоянии, что угодно может случиться.
– Что именно?
– Подожгут себя, к примеру. Там внизу полно всякой горючки. Пожалуйста, не звони никуда, – голос Вельшина сделался умоляющим. – Завтра Петр свалит, он здесь подолгу никогда не гостит. И все понемногу придут в себя. Просто уходите сами. Не нужно вам видеть… всего этого.
На последней фразе голос его дрогнул. Лида догадалась, что ожидается еще что-то, кроме издевательства над местными обитателями.
– Ладно, Марат, мы уйдем, – вдруг сказал Алеша, и девушки уставились на него изумленными глазами. – А ты давай, возвращайся назад, а то еще попадешься. Вот, возьми, – он кивнул на стол.
Ворон в одно мгновение сгреб в карманы штанов пряники, потом вдруг сорвал с себя футболку и сунул ее под носик самовара.
– Мелких напою, – не оглядываясь, пояснил он. – Там вода только под ногами.
И мигом исчез за дверью.
С минуту никто не начинал разговор – так поразила всех эта встреча. Потом Санин сказал, сердито и непреклонно:
– Все ясно, надо сматываться отсюда.
– Я надеялась, ты это не всерьез! – ахнула Мила. – Я лично не собираюсь.
– А ты соберись. Мы сделали все, что могли: убедились, что Марат никуда не исчез, что он на острове, он…
– В порядке, – вставила Журавка, сверкая на него глазищами.
– Не в порядке, но такое и прежде бывало. А мы ничего больше не можем сделать.
– Не можем?! – Мила уже едва сдерживалась. – Это что – война? Он что – в гестапо? Да и то бы мы старались помочь.
– Послушай, Милка, – проговорил твердо Алеша. – Я дружу с Вороном много лет. И он не дурачок какой-нибудь, если ты вдруг не в курсе. И раз он просит нас уйти, да еще так просит, нельзя просто отмахнуться. Давай не добавлять ему проблем. Свалит с острова этот Петр – и все закончится.
– Что закончится, что?! А если кто-то умрет? Если какой-нибудь ребенок не выдержит этой пытки? Кто тогда будет во всем виноват?!
Лида пока не вмешивалась в спор и позиции четкой не имела. Она склонялась к правоте Алексея – не революцию же им на этом гадском острове устраивать. Марат почти умолял их убираться, и в голосе его звучал самый настоящий страх. Наверно, так и стоит поступить. Она отогнула белую накрахмаленную занавеску и выглянула в окно.
– Слушай, выберемся с острова, расскажешь все своей маме, устроим целую кампанию по спасению этих фанатиков, – упрашивал тем временем ее подругу Алексей. – Есть же люди, которые знают, как бороться с сектами… наверно, давно нужно было…
– Идите сюда! – закричала Лида. – Быстро!
За окном, судя по всему, шли приготовления к обещанному празднику. Плечистые парни тягали разномастные столы и составляли прямоугольником, подтаскивали к ним скамейки. Над тремя большими кострами в котлах бурлила вода, валялись на траве вперемешку кульки и пакеты с закусками.
А чуть поодаль на возвышении был врыт черный, словно обугленный, столб метра три в высоту. Две свежие планки выделялись на нем: одна внизу, примерно в полуметре от верхушки насыпи, совсем короткая, другая наверху, продольная, как раз в длину разведенных в стороны рук. Вокруг нее была обмотана цепь, свободно свисающая по краям.
Два парня торопливо подносили поленья и складывали их вокруг основания столба. Еще один стоял наготове с канистрой в руках. Едва поленья были уложены, как он начал старательно поливать их и нижнюю часть столба.
– Это что еще за хрень? – тихо проговорил Алеша.
Лида пожала плечами, оглянулась на подругу: та, выхватив мобильник, сосредоточенно снимала происходящее. Тут же в комнату неслышно проникли двое охранников в белом, и один подчеркнуто вежливым голосом произнес:
– Петр просил вас отдать телефоны. Здесь нельзя фотографировать, вы все же в гостях, просим соблюдать наши правила. Пожалуйста.
Это было сказано с таким осознанием своей правоты, что ребята молча подчинились. Парень широко им улыбнулся и торжественно произнес, смакуя каждое слово:
– Скоро начнется праздник. Петр сказал, что вы остаетесь, верно? Молодцы, увидите такое, что людям в вашем грешном мире даже не снилось. А пока вы это… отдыхайте.
А затем парни вышли из комнаты, и ключ явственно взвизгнул в замке. Ребята оказались в западне.
Говорить не хотелось. Каждый обдумывал что-то свое. Лида, как обычно, волновалась о маме, мысленно перебирала все трудности, с которыми Вера могла столкнуться в ее отсутствие. Хорошо, что Анна и Лазарь обещали зайти с нужными документами ближе к обеду. Они сообразят, что с Лидой что-то не так, и сделают все, чтобы продержать Веру сколько нужно времени в блаженном неведении. А поймут они это скоро, когда не дождутся ее у школы после уроков. Следовательно, всего через час.
– Они выходят! – сообщила не отлипавшая от окна Мила.
Лида метнулась к ней и увидела: откуда-то снизу, из темной дыры, медленно поднимались во двор люди, первым делом прикрывая руками глаза от света. Движения их были неверными и вялыми, детей, даже не самых маленьких, взрослые несли на руках. Их головки, словно цветки на увядших стебельках, елозили туда-сюда по родительским плечам.
Прижимаясь носом к стеклу, Лида разглядела в толпе Марата: он вел под руку маленькую иссохшую женщину в сбившейся на затылок косынке, на другой руке нес мальчика лет трех, такого же сонного и поникшего, как прочие дети. Не верилось, что все это происходит на самом деле. В этот момент за ними пришли.
Кажется, собиралась большая гроза, потому что небо в обеденный час выглядело почти закатным. Огромная туча куполом накрыла остров. Где-то уже погромыхивало утробно, горизонт то и дело вспарывала белесая молния. На этом фоне столб с цепями смотрелся особенно впечатляюще. Первые вышедшие уже заняли места на скамьях и сидели недвижно, сложив руки на коленях и потупив глаза. Молчали даже дети, кроме совсем малышей. Те вовсю с ревом тянули ручонки, пытаясь ухватить со стола кусок хлеба или картофелину. Но взрослые отворачивали от стола их головки, прятали под платки.
Лида почувствовала: все, терпение ее на исходе. Как только появится Петр, она его просто… покалечит? Да, возможно. Конечно, для этого нужно сперва вывести его на агрессию, а не похоже, чтобы это оказалось легко. Но ничего, она найдет способ.
Пока ребята в сопровождении стражей спускались вниз и шли через двор, расселись уже все. Осталось несколько свободных мест на краю скамьи, совсем близко к кресту. Устроившись на скамье между Милой и Алешей, Лида осмотрелась и обнаружила Марата на противоположной стороне стола, в окружении семьи. Он разглядывал собственные колени, ноздри его раздувались от едва сдерживаемого бешенства. Кажется, пялиться на него сейчас не стоило.
Стол был уставлен той незамысловатой едой, которая так хорошо идет на воздухе после физической нагрузки. Здесь были миски с дымящейся, только с костра, кашей, казаны с вареной картошкой, крупные ломти домашнего каравая. От запахов кружилась голова даже у ребят, завтракавших всего пару часов назад.
– Почему они ничего не едят? – шепотом спросила Мила.
– Наверно, ждут своего лидера, – предположила Лида.
Санин хмыкнул и тут же пристроил по картофелине девочкам на тарелки. Потом попытался проделать то же самое в отношении сидящей рядом с ним сутулой девицы, чье лицо почти полностью скрывал замызганный белый платок. Но та в ужасе почти легла грудью на тарелку, защищая ее от поползновений. Алексей пожал плечами и пробормотал извинения.
И тут во дворе, словно черт из табакерки, образовался Петр.
Теперь он поверх темного одеяния накинул на плечи нечто вроде туники из грубой серой шерсти, спадающей до земли, а волосы забрал в хвост. Медленно, потупив голову, прошел он вдоль стола, касаясь ладонями затылков и спин своей паствы. Его сопровождал восторженный гул и подобострастные выкрики, люди поднимали детей в воздух, чтобы он прикоснулся к ним.
Заметила Лида и знакомое лицо – отец Марата, оскалив зубы и встав в полный рост, неистово кланялся и протягивал вперед руки. Стол перед ним и его семейством оказался пуст – в бесконтрольных порывах благочестия он просто смахнул все на землю. Девушка содрогнулась от отвращения.
– Чада мои, – проникновенно заговорил Петр, остановившись между столами и возведя глаза к небу, – все ли вы знаете, кто я такой есть между вами?
– Все, все! – с готовностью взревели голоса со всех сторон. – Апостол, апостол!
«Вот это уже что-то новенькое».
– Я, недостойный и жалкий червь, порождение ехидны, – повысил голос Петр, – был некогда избран нашим Небесным Учителем Господом Иисусом Христом на великие и славные дела. Но я оказался слишком труслив и мерзок, я трижды отрекся от Учителя. Грех мой так велик, что сама смерть отказалась забрать меня в свой благословенный приют. С тех пор много веков блуждаю я по земле и нигде не нахожу покоя. Все, чего я жажду, – это соединиться с моим Господином, дабы испросить Его прощение. Желаете ли вы помочь мне в этом, возлюбленные мои?
Паства в ответ взревела энергично, но невнятно. Лида покосилась на друзей: Мила сидела с изумленно распахнутыми глазами, Алеша очень правдоподобно изображал обморок.
– Ибо, кто поможет мне, тот и сам будет спасен, и он, и весь род его, поскольку Господь спрашивает со всего рода, как с одного человека, а благость одного искупает грехи многих. Известно вам об этом?
Коллективное и громогласное согласие.
– Но я не потребую от вас слишком многого, чада, – ласково продолжал Петр. – Будьте сегодня лишь моими свидетелями, не дайте мне дрогнуть в последний момент и помогите принять свою участь до конца. Возможно, уже сегодня я покину вас навеки…
Горестные стенания.
– …но это вам только на благо, дорогие, ибо все вы будете оправданы моей смертью. А кто ускорит мой путь к Господу, будет оправдан тысячекратно. Но теперь ешьте, пейте и не думайте о грустном.
Тут «апостол» ловко подскочил к одному концу стола, схватил миску с кашей и попробовал разложить ее по тарелкам сидящих там трех пожилых истощенных женщин. Однако те с невероятной для измученных голодом людей энергией отдергивали свои тарелки и прикрывали их руками. Это зрелище вдруг вызвало у Лиды жуткое подозрение – уж не отравлена ли еда? Она с ужасом глянула на Алексея, успевшего умять половину картофелины. Тот, поймав ее взгляд, ухмыльнулся и погладил себя по животу.
Переведя взгляд обратно на Петра, Лида обнаружила, что он больше не пытается никого накормить, а бодро движется в направлении столба с цепями, а его охрана и еще с десяток мужчин мелкой трусцой поспешают за ним. Достигнув столба и прильнув к нему, как к родному, «апостол» громко обратился к сопровождающим:
– Облегчите мою участь, дорогие, сами привяжите меня к этому грозному орудию смерти, дабы мне принять свою участь.
Но «дорогие», хоть и толпились вокруг, почему-то помогать не спешили, а даже поспешно пятились, когда Петр простирал к ним руки и пытался поймать за одежду. Засмотревшись, Лида и не заметила, как к месту событий подлетела Мила Журавка.
– Прекратите! – вопила она. – Не поддавайтесь на его провокации, он же просто больной придурок, вы что, не видите?!
Темная лапка самозваного апостола впилась в ее плечо. Лида вскочила, но Алеша был уже на ногах:
– Сиди, я сам разберусь!
Садиться Лида не стала, но постаралась взять себя в руки: если что, она успеет вмешаться. Петр тем временем заговорил, и голос его звучал все так же приторно:
– Славная девочка, тебе жаль меня, не так ли? Тебе с детства внушили, что огонь никого не щадит. Мне же остается только молиться, чтобы он был сегодня так же безжалостен ко мне, как ко всем прочим. Помолись и ты об этом!
И тут, энергично оттолкнув Милу, которую на лету поймал Санин, он стремительно вскочил на нижнюю планку, просунул руки в цепи, с силой свел их на груди, и в ладонях его что-то сверкнуло.
Следом за этим, казалось, вспыхнул даже сам воздух, пропитанный парами бензина, полыхнули дрова, пламя немедленно лизнуло ноги «апостола». Взревела толпа, Алеша притащил назад белую от ужаса Милу. Зарыдали дети, а их родители затянули вразброд какую-то странную молитву…
Лида не отрывала глаз от пламени. Кажется, именно в тот момент она начала кое о чем догадываться… Сначала огонь полыхал с такой силой, что чахлая фигурка на столбе была почти неразличима. Но постепенно пламя стало опадать, не находя наверху достойной пищи. И тогда стало заметно, что Петр висит на цепях с закрытыми глазами, но на его теле нет ожогов. Одежда обгорела, но как-то поверхностно: сгорела тога, а вот черная рубаха и штаны оказались нетронутыми пламенем. Волосы и борода и вовсе не пострадали, лишь стояли дыбом от нестерпимого жара.
Огонь еще лизал тело «апостола» ниже колен, и Лида заметила, что пламя не касается тела, словно намеренно держит дистанцию. Ей вдруг до ужаса захотелось закричать: «Что вы ему верите, это же просто шарлатан! Я, я знаю, как он это делает!»
Но она буквально поймала себя за язык и даже прихлопнула рот ладонью.
Что-то громыхнуло – это обрушилась, прогорев, верхняя перекладина. Теперь Петра ничто не сдерживало, и он мигом перестал прикидываться бездыханным. Спрыгнув на землю и сделав шаг вперед, потрясая над головой запястьями с почерневшими цепями, он громко завопил:
– О, небо, почему ты так жестоко со мной?! Почему снова не принимаешь меня?! О, мои чада, будьте хоть вы милосердней и освободите меня от этого тяжкого бремени!
Один из парней-охранников, сжимая в руках дубину, шагнул вперед и занес ее над головой «апостола». Но тут же пошатнулся и рухнул на колени, держась за живот. Его буквально вывернуло наизнанку. На его место уже спешил другой, с ножом в руке. Через секунду всю поляну охватило настоящее безумие. Мужчины и даже некоторые женщины изо всех сил пытались выполнить волю своего лидера, но, словно сломленные куклы, валились штабелями вокруг его недвижной фигуры.
Лида только в ярости сжимала челюсти. Ее вдруг охватило невыносимое чувство стыда – стыда за себе подобного. А Петр меж тем зорко наблюдал из-под насупленных бровей за тем, чтобы никого не миновал приступ безумия. И вдруг шагнул к Алексею, который единственный стоял спокойно и с любопытством наблюдал за всеобщим беснованием.
– Невинное дитя, – вкрадчиво произнес «апостол», подходя почти вплотную. За его спиной люди, ошалевшие от боли, отводили душу, набрасываясь друг на дружку. – Ты смотришь на меня так недоверчиво, скажи, что тревожит тебя?
Санин передернул плечами:
– Ну, многое вообще-то. К примеру, вы совсем не похожи на еврея. Внешность у вас рязанская, нос картошкой, какой же вы Петр?
Эти слова ничуточки не обидели самозванца, он даже умильно улыбнулся и произнес:
– Чистая душа, может, ты послан небом, чтобы облегчить мои страдания? Ударь меня?
– Да легко.
– Не надо, – быстро произнесла Лида.
Но Алеша уже сжимал кулаки.
– Нет, отчего же, даже интересно, что это за…
Лида вклинилась между ним и Петром и со всей силы вмазала «апостолу» по лицу. Поскольку опыта в отвешивании пощечин у нее не было никакого, в последний момент она согнула пальцы, и на закопченной щеке возникли сразу три глубокие царапины, быстро наполняющиеся кровью.
Это мало кто заметил – все были заняты тем, что выли, орали и дубасили друг друга. Петр словно в прострации провел ладонью по лицу и вперился взглядом в собственную кровь, которую, наверно, не ожидал увидеть никогда в жизни. Потом поднял ошалелые глаза на Лиду. Она, поджидая этот момент, шагнула вплотную и быстро проговорила «апостолу» на ухо:
– Даже не думайте, как мне отомстить. В этом городе еще трое таких, как мы с вами, и они – мои друзья. Они вас на молекулы разложат, если что, андестэнд?
Но Петр продолжал безмолвно таращиться на нее, и Лида вдруг догадалась – он впервые видит кого-то, подобного ему. Да он вообще не догадывался, что такие существуют! Привык считать себя единственным на свете бессмертным, возможно, в самом деле слегка спятил на идее собственной избранности. Да уж, ему сейчас не позавидуешь. И Лида отступила, испытывая гадливую жалость.
Их уже начали окружать недоумевающие стражники, а этот идиот все еще переваривал происходящее. Лида даже взмокла от страха – сейчас они набросятся на нее, и тогда… Но тут Петр заговорил.
– Благодарю тебя, безгрешное дитя! – проблеял он дрожащим голосом. – Тебя послали небеса, чтобы показать, что моя мольба однажды будет исполнена. Что конец уже близок! А теперь уходите, уходите, светлые ангелы, ибо я не смею вас удерживать боле…
«Ангелы» не заставили себя упрашивать, разве что Мила упиралась, но, подхватив ее с двух сторон под руки, ребята потащили подругу прочь.
– Слушай, Милка, прекращай, мы все сделали, – увещевал ее по пути к берегу Алеша. – Убедились, что людей отпустили на волю, а Весна даже навешала люлей главному мракобесу. Кстати, Лид, как тебе это удалось?
– Это – гипноз, – хрипло проговорила Лида. – Ну, то, что никто не мог его коснуться. А я гипнозу с детства не поддаюсь, всякие цыганки сколько раз пытались…
– А огонь? – нервно спросила Мила. – То, что он не сгорел в пламени, тоже гипноз, что ли?
– В цирке людей пополам перепиливают и все такое. В общем, ясное дело, это был ловкий трюк.
– Теперь понятно, на что намекал Марат. Значит, он эту хрень много раз уже видел, – с этими словами Алеша освободил от веток лодку.
Преодолев обратный путь, они обнаружили на берегу рядом с внедорожником бежевый «опель», и Алексей издал тоскливый стон:
– Родители подтянулись! А я-то надеялся, они раньше вечера домой не вернутся.
Мать Алеши, такая же элегантная и неспокойная, как при первой встрече, стояла на самой кромке берега и словно принюхивалась к причалившей лодке.
– От нас, похоже, гарью за километр несет, – догадалась Лида.
– И замечательно, – сквозь зубы произнесла Мила. – Я всем расскажу, что за ужас там творится. Пусть немедленно принимают меры.
Из-за кустов появился взъерошенный Евгений Львович, встал рядом с женой. Лодка уже прочно лежала круглым боком на отмели, но Лида не двигалась, ожидая, что первым выйдет Алексей. Однако он, похоже, не спешил воссоединиться с родителями. Согнувшись, Алеша растирал правую голень и сказал, поймав недоуменный взгляд девушки:
– Давай выбирайся, мои предки тебя не съедят.
– А с тобой-то что?
– Да задели, похоже, во время всеобщей бойни. Не бери в голову.
Лида встала, и тут же крепкие руки Евгения Львовича подхватили и перенесли на берег сначала ее, затем Милу. За сыном мужчина спустился в лодку, не задавая вопросов, подставил плечо. Нина Николаевна молча поспешила к машине. Вообще для взбешенных родителей эти двое вели себя просто идеально.
– Мне только что звонил Марат, – усаживая сына в машину, сообщил всем Евгений Львович. – В общем, там уже все в порядке. Их главарь покинул остров на моторке, остальным дали спокойно поесть и распустили по домам.
Шумно вздохнула за спиной Мила.
– Девочки, давайте в мою машину! – распорядилась Нина Николаевна. – Я вас развезу по домам. Мил, твоя мама тебя уже повсюду разыскивает. А что с вашими телефонами?
– Отобрали, – кратко ответила Журавка.
Нина Николаевна вопросительно глянула на мужа, но тот лишь махнул рукой и начал водружать лодку на крышу машины. Алеша сидел внутри, все еще тер ногу, и Лида нахмурилась: она не видела, кто его травмировал, хоть и была все время начеку. И по пути к берегу о ноге он даже не упоминал. Впрочем, сейчас был не лучший момент вдаваться в расспросы.
Сначала домой была доставлена Мила, все еще в крайне воинственном состоянии, потом машина развернулась в сторону поселка. Лида, оставшись наедине с Ниной Николаевной, напряглась и еще больше разволновалась: что-то не чувствовалось с ее стороны особого расположения.
– Простите, что доставили вам беспокойство, – пробормотала она.
Алешина мать повернула изящную головку, посмотрела внимательно – и вдруг прыснула, как девчонка:
– Вот уж кого я меньше всего подозреваю в организации спасательной экспедиции, так это тебя, Лида. Поскольку мой сын – лучший и единственный друг Марата, а Мила… ну, думаю, ты в курсе. Так что не извиняйся понапрасну.
– Да, и насчет дня рождения…
– Лидия, довольно!
Девушка тут же умолкла, а Нина Николаевна как-то потускнела и сникла. Потом негромко заговорила:
– Да, радует лишь то, что осталось терпеть совсем недолго. Скоро Марат сможет уйти, зажить самостоятельной жизнью. Думаю, любой институт, вникнув в обстоятельства дела, предоставит ему общежитие и всячески поддержит. Ведь Марат удивительно одарен. Конечно, можно было бы и не ждать окончания школы… Мы много раз предлагали мальчику свою помощь, но он слишком горд. И молод, не понимает, что нам это нужно даже больше, чем ему. Но тут уж ничего не поделаешь…
Нина Николаевна молчала вплоть до того момента, пока Лида не попросила остановиться на углу улицы. Подъезжать к дому на незнакомой машине она не хотела, поскольку не сомневалась, что там ее уже ждут. Мать Алеши все так же молча тормознула и на прощание глянула на девушку холодным и отстраненным взглядом.
«Не нравлюсь я ей. Или боится, что окручу ее сыночка. Конечно, к Ворону она нормально относится, без всяких там кастовых заморочек. Но ведь Марата Алешка стопроцентно не поведет под венец».
Развлекая себя этими мыслями, Лида спешила к дому. И только сейчас заметила, что гроза так и не разразилась, обошла их город стороной.
Глава 13. Под водой
Когда девушка подходила к дому, к ней из тени забора темной молнией метнулась Анна и заговорила быстро и взволнованно на гортанном языке своей юности. Лишь после нескольких фраз ей удалось переключиться на русский:
– Лида! Мы тут с ума сходим, ребята тебя ищут по всему городу! Ушла в школу и исчезла! Куда ты, позволь узнать, подевалась?
– Анна, прости, прости меня! – покаянно взмолилась Лида. – Сейчас я все тебе расскажу. А что мама? – она тревожно скосила глаза в сторону дома.
– С ней-то как раз все в порядке. Мы заполнили нужные бумаги, пообедали, поболтали. Славика мы привезли…
– О нет! – в ужасе вскричала Лида и закрыла ладонями лицо, полыхнувшее от стыда. Она начисто забыла о маленьком племяннике.
– Когда я поняла, что дело неладно, то сочинила, что у нас с тобой на вечер есть планы. Почему не брала трубку, негодная девчонка?
– У меня телефона больше нет. Отобрали.
– Что-о?!
– Ну, сама отдала, чтобы не нарываться. Давай прогуляемся, я все тебе расскажу.
– Ладно, – все еще сердито проворчала Анна. – Сейчас только парням дам отбой. Достанется же тебе от Лазаря! Обещал собственноручно выпороть.
– Главное, чтоб не Валерий, – поежилась Лида.
И тут же принялась рассказывать, поскольку новая информация испепеляла ее изнутри. Наконец-то можно было подробно изложить то, о чем невозможно говорить ни с Милой, ни с Алешей.
Анна слушала очень внимательно, изредка задавала вопросы. Больше всего ее интересовало, уверена ли Лида в своих выводах насчет Петра.
– Ты не представляешь, как он был поражен, когда схлопотал по морде, – заверила ее Лида. – Наверняка думал, что он на свете один такой… Кощей Бессмертный, блин. Может, он вообще давно свихнулся и в самом деле верит во всю эту фигню… ну, что он апостол Петр.
– Ага, и мечтает сгореть на костре, – скривила губы Анна, глаза ее сузились и превратились в льдинки. – Нет, Лида, у него наверняка все схвачено, и на денежки, что приносят эти несчастные, живет себе припеваючи уж не знаю какую сотню лет. Я таких достаточно повидала. Кстати, имей в виду на будущее: большинство сект и орденов изначально было создано вечниками.
– А вы можете вмешаться? – жадно спросила девушка. – Ну, как-то наказать его? Ведь он реально измывается над теми людьми! Можете прогнать из нашего города?
– Лид, мы что тебе, полиция нравов? – хмыкнула Анна. – Нет, вечникам законы не писаны, и никто за их соблюдением, насколько я знаю, не следит. Для нас главное – не связан ли он с теми, кто предположительно открыл на тебя охоту.
– Нет, не думаю, – пробормотала Лида.
Она даже не пыталась скрыть свое разочарование. Ну что им стоит шугануть всего одного мерзавца? Хотя, может, удастся подбить на это Лазаря. Или Валерия, у того явно руки чешутся устроить разборку хоть с кем-нибудь и неважно по какому поводу.
– Уверена? Знаешь, за столетья можно такой хитрости набраться…
Девушка только плечами пожала. Вдруг навалилась ужасная усталость, да еще зябкая сырость проникла под одежду. Анна обняла ее за плечи:
– Ладно, Лидуся, не кисни, вы все правильно сделали. И не вздумай сравнивать себя с этим уродом. Ты за него не в ответе, ясно?
– Ясно…
– Ну, тогда беги в дом. Если, конечно, не хочешь сперва пообщаться с ребятами…
Как раз в этот момент красная машина Лазаря с грозным рыком вынырнула из-за угла.
– Ой нет, не хочу! – перетрусила Лида. – Скажи им, что я дико извиняюсь… и расскажи все, ладно? А я помчалась!
И галопом припустила к калитке.
Вера и в самом деле совсем не волновалась из-за долгого отсутствия дочери и даже слегка удивилась ее появлению: Анна успела рассказать ей про какой-то очень поздний сеанс в кинотеатре, наверняка изо всех сил готовила зазор на экстренный случай. Лида объявила, что сеанс отменили, обняла мать за плечи, глянув попутно, что лежит на ее закутанных пледом коленях. Там обнаружился альбом со старыми, еще из маминого детства, черно-белыми фотографиями.
– Анне показывала? – догадалась Лида.
– Сначала да, Анечке, – кивнула Вера. – Потом сама увлеклась, и не оторваться никак. Много лет уж не пересматривала.
Лида догадывалась, почему мама давно не заглядывала в альбом: слишком мучительна была разница между веселой подвижной девчушкой на фотках и прикованной к инвалидному креслу измученной болью женщиной. Но теперь, когда появилась надежда встать на ноги, она решилась вновь прикоснуться к прошлому.
Вечер прошел мирно: Славик наверху возился со своими игрушками, Вера вслух вспоминала, Лида сидела на спинке дивана, поглядывала одним глазом в альбом, а сама думала о будущем. Не о своем – о материнском. Она думала о том, что Вера, в сущности, мало изменилась по сравнению со своими студенческими фотографиями. Отобрав возможность ходить, судьба словно в утешение оставила ей фигуру и лицо ее юности. И значит, если затея с забугорным лечением выгорит и Вера снова встанет на ноги, у нее есть все шансы выйти замуж и даже родить еще детей. Раньше такая перспектива Лиду бы не особо порадовала, но сейчас она понимала: будет лучше, если мир матери не замкнется только на ней одной. Ведь скоро девушка перестанет меняться и ей придется избегать долгого проживания на одном месте. А главное – Вера наверняка захочет иметь внуков. А Лида пока даже мыслей не допускала о том, что у нее могут быть дети. Дети, которых она гарантированно переживет.
Но пока она старалась думать только о хорошем и гнала прочь дурные мысли. Хотя ночью ей все равно приснилось багровое пламя и скорчившаяся фигура на столбе.
На следующий день, заходя в класс, Лида тихонько ахнула от радости, обнаружив Вельшина за партой, с книгой в руке. Он удостоил ее лишь вскинутой на миг ладонью и предостерегающим взглядом недобро сощуренных глаз. Непонятным образом синяки и ссадины куда-то исчезли, волосы лежали волосок к волоску, белоснежная водолазка оттеняла смуглую кожу.
Что-то в его взоре подсказало Лиде, что время провожаний на этот раз точно закончилось. Девушка лишь усмехнулась – это ее более чем устраивало. И уселась рядом с бледной и печальной Журавкой, метнув на нее сочувствующий взгляд. Вот уж кто во вчерашнем приключении точно лишился самой распоследней надежды. Но об этом они не говорили. Зато Мила дала Лиде подробный отчет о том, какую взбучку ей пришлось претерпеть от родителей за самоуправство и пропавший телефон, а Лида поспешила сочинить историю о том, что ей тоже влетело от матери.
В этот день последний урок литературы неожиданно отменили, и никто не стал вдаваться в причины: учащихся словно ураганом выдуло из школы. Возможно, это был последний теплый день перед началом бесконечной непогоды, и солнце, прорвавшись из-за туч, светило и грело в последнем бесшабашном веселье.
– Пойдешь домой через парк? Могу составить компанию, – несмело предложила Журавка, отыскивая глазами Марата. Но узкая спина его мелькнула на углу школы, удаляясь в неизвестном направлении, и Мила приободрилась. – Солнышко-то какое! Пошли?
Лида в первый момент едва не дала радостное согласие. Но тут же уныло вздохнула: Анна утром строго-настрого приказала после седьмого урока дождаться ее или кого-то из ребят. Торчать еще час в школе девушке совсем не хотелось, а позвонить она не могла по уважительной причине: на новый телефон предстояло еще накопить. Но идти через парк все же не решилась: в конце концов, приключения хороши лишь тогда, когда случаются не каждый день. Вчерашнего ей точно хватит надолго.
– Я на автобус, – понурилась она. – Дел очень много накопилось, понимаешь?
– Ага, аналогично, – заверила ее Мила, устремляясь вслед за подругой в сторону проспекта.
Упоминание о делах совсем не помешало девушкам проболтать полчаса на остановке и пропустить три подходящих автобуса. Кроме того, проехав часть пути, Лида вдруг сообразила, что стоит зайти в сервисный центр и выручить сим-карту. Что она и сделала, а затем на следующем автобусе без происшествий добралась до поселка.
Но уже на подходе к дому девушка поняла – что-то не так. Калитка была распахнута настежь, за окном мельтешила объемная тень, за ней гонялась тень поменьше, и слышались громкие крики. В дом Лида ворвалась в пару прыжков, потеряв по пути сумку и перчатки.
Мать скорчилась испуганно в углу дивана, а по комнате металась Муза Львовна, которую следовало забрать из больницы только завтра. За ней бегал и цеплялся за ее руки и одежду перепуганный внучок Славик. А тетка орала в голос:
– Ты сошла с ума, Вера, ты определенно свихнулась! Мне пришлось, как девчонке, сбегать из больницы, чтобы успеть тебя спасти!
– Муза, не нужно было… – попыталась вставить Вера, но ее тихий голос был заглушен лавиной воплей, вылетающих из широко распахнутого теткиного рта:
– Я знала, что у тебя проблемы не только с ногами, но и с головой, причем еще с юности. Но довериться мошенникам – это уже край, слышишь, Вера! Стоило мне опоздать – и тебя бы нашли на помойке, холодную и без документов!
– Тетя, хватит пугать маму! – влетая в комнату, с ходу вклинилась в разговор Лида. – Вам что, кошмар приснился, что ли? Вы что такое говорите?
Тетка враз прекратила метание по комнате, оглянулась на племянницу – и хищная ухмылка растянула ее обвислые щеки.
– Ага, вот и наша девочка явилась! И с какого такого тайного совещания? Признайся-ка, Лидия, не твоя ли это идея? Не ты ли придумала с новыми друзьями, как избавиться от матери-инвалида?
– Замолчи! – вскрикнула Вера.
– Я-то пришла из школы, – с вежливой улыбкой сообщила Лида. – А вот вас, тетя, я только завтра должна была забирать из больницы. Хотя, по-моему, вам вообще не стоит ее покидать. Потому что у вас точно начинается паранойя!
– Ах ты ж, хамка!
Тетка сделала попытку коршуном налететь на девушку, но охнула и схватилась за сердце. И едва доковыляла до дивана, где Вера, забыв о скандале, тут же схватила сестру за руку и начала считать ее пульс.
– Муза, Муза, ты ведь и в самом деле не долечилась!
– Все… хорошо было, уже… неделю, – растирая руками грудь и испуганно мигая совиными глазами, просипела тетка. – Вы… вы меня добиваете.
– Ну, перестань, что ты! Ты просто не разобралась в деле, вот и испугалась. А зря, они отличные ребята, – пользуясь моментом, зачастила Вера. – В кои-то веки кто-то предложил мне реальную помощь. Неужели нельзя просто поверить в добро?
– Да мошенники они, Вера, черные риелторы, вот кто они такие! – вновь собралась с силами тетка. – Прослышали, что дом принадлежит больной, беспомощной женщине, или навел кто, – она метнула злобный взгляд на Лиду. – Вот и нашли способ захапать имущество. Сначала эти якобы анкеты, – тетка ткнула пальцем в кучу измятых обрывков на полу, – потом паспорт попросят, и все, конец!
Лида с порога наблюдала за теткой и еле сдерживала раздражение. Тетка была абсолютно некстати, она могла помешать так тщательно спланированной операции по спасению мамы. Ей до дрожи хотелось спровоцировать родственницу, направить на себя ее гнев. А потом можно будет вызвать «скорую» – и проблема решена. Но что-то внутри ее не давало это сделать.
«Не переступай, слышишь! Переступишь – потом не остановишься».
– Вот пусть только явятся снова эти прохвосты, – уже вполне окрепшим голосом вещала тетка. – Моментально вызову сюда все инстанции, полицию, пожарных, спасателей! Если не посажу, то уж напугаю так, что больше не сунутся. Я, Вер, тебя им не отдам.
Лида с тяжким вздохом удалилась на кухню. Там на столе, по счастью, валялся материнский мобильник. Девушка вышла с ним во двор, подальше от теткиных ушей, и отыскала номер Анны.
– О, Лида, а мы тебя у школы дожидаемся, – зазвенел в трубке голос подруги. – А ты, выходит, дома уже?
– Отпустили пораньше. Не могла вас предупредить, я ж без телефона пока.
– А с голосом твоим что? – заволновалась чуткая Анна. – У Веры ухудшение? На тебя снова пытались напасть?
– Лучше б напали. Тетка из больницы раньше времени заявилась. Мама, наверно, ей рассказала по телефону про Америку, про операцию, а эта злыдня вообразила, будто вы хотите отобрать наш дом. Теперь держит круговую оборону.
Молчание в трубке длилось несколько секунд, Лида слышала отдаленный голос подруги, ставящей в известность ребят.
– Да, это проблема, – снова заговорила Анна. – Тетка нам сейчас совсем ни к чему. Послезавтра нужно уже документы подавать, если хотим уложиться.
– Ага, а она их разорвала в мелкие клочья! Я хотела отправить ее в нокаут, то есть она сама на меня набросилась и тут же стала за сердце хвататься, еще бы чуть-чуть, и можно бы снова в больницу везти, – сбивчиво зачастила Лида, уже жалея, что не решила проблему таким очевидным образом.
– Нет, не надо, – тут же сказала Анна. – Твоя тетка – сердечница, и от таких штучек может в самом деле умереть или заработать инфаркт. Поверь, угрызения совести – не то, что тебе сейчас нужно.
– Ну а что делать-то?!
– Чего раскричалась, Лидуся? – перехватив трубку, успокаивающе пророкотал Лазарь. – Давай-ка вспомни наши разговоры о вечности. Найдем мы выход, это ясно. И тетку твою устраним безопасным для нее способом. Веришь, что мы умеем решать такие проблемы?
Читать бесплатно другие книги:
