МИФЫ. МИФОподставы Асприн Роберт

– Я думала, ты понял причину. В конце концов, тебе ведь нужна награда, не так ли? – В струе между каплями возник промежуток. На меня с довольным видом посмотрели рубиновые глаза. – Мне всего лишь нужен футляр, соответствующий моему статусу, мистер Ааз. Я одна из самых важных представительниц Золотого Клада. Вы не можете просто завернуть меня в лохмотья и ожидать, что я буду этому рада.

– Футляр? – спросил я, думая, что ослышался.

– Ты всегда страдала манией величия, – заявил Эрзац. – Надеюсь, вы не поддадитесь ее мелкому шантажу?

– Еще как поддастся, – уверенно заявила Асти. – Ну, так как?

– Даже не надейся, – процедил я, стиснув зубы. По моей руке вновь потекло вино.

– Ладно, уговорила! – крикнул я. – Мы достанем тебе футляр.

– И поприличней, – сказала Асти. – С дорогой шелковой подкладкой, из хорошо выделанной кожи и моим личным вензелем, выложенным самоцветами. Правда, я не требую, чтобы те оказались бы столь же красивы, как и мои собственные, – добавила она. – Я бы также не отказалась от золотых застежек плюс для комфорта слой лучшего кашемира. Пурпурного цвета, если можно. Он чудесным образом оттеняет мою благородную патину.

– Только через мой труп, – рыкнул было я, но Калипса взяла меня за руку.

– Асти – древнее сокровище, и нам действительно нужна ее помощь, – сказала она. – Кошелек наверняка возместит тебе любые твои затраты. Я бы чувствовала себя лучше, зная, что она окружена комфортом.

Чаша просияла.

– Мне нравится эта девушка. Она умеет потрафить артефакту!

Мы с Танандой переглянулись.

– Ну что, посетим Деву? – сказала она.

Если вы из тех домоседов, кому ни разу не доводилось бывать на Базаре-на-Деве, представьте себе самую большую торговую арену, какая вам только известна. Теперь удвойте ее размер.

Удвоили? Значит, удвойте снова.

Просто продолжайте удваивать и дальше, пока у вас не закончатся цифры.

Базар хорошо известен во всех измерениях как место, где можно купить практически все. Если что-то можно купить, продать, обменять, украсть и снова продать, то это нечто наверняка продается в одной из палаток, будок, на открытых площадках, столах и даже скатертях, разложенных на земле, на грязных, многолюдных, шумных, душных улочках. Вы можете сделать себе татуировку на любой части тела, включая внутренности. Вы можете, как я, к моему вечному сожалению, знаю, купить здесь живого дракона. (Если у вас есть хоть капля разума, то вы этого не сделаете.)

Вы можете найти рестораны, где подают еду из бесчисленных стран, в том числе один из немногих изврских ресторанов, которые я когда-либо находил за пределами нашего измерения. Большинство других рас не желают подавать изврскую еду, потому что она обычно бывает ходячей и имеет довольно резкий запах, ну ладно, скажем честно – источает зловоние. Нет такого самого экзотического ингредиента, который бы деньги не доставили к вашему столу, если только это не разумное существо. Даже местные еще не доросли до такого извращения.

Местные жители, которым принадлежит здесь большинство ресторанов, кабаков и кофеен, известны как деволы. Внешне они похожи на существ из пентюховских кошмаров – темно-красная кожа, маленькие рожки по обе стороны лба и копыта на нижних конечностях. Чтобы иметь дело с деволом, вам нужно уметь торговаться или же быть готовым потерять все, что на вас есть. Слухи о том, будто вы рискуете потерять душу в пользу одного из торговцев на Базаре, – полная чушь, если только вы не настолько глупы, что положите ее на стол с самого начала торга. Иными словами, вам стоит понять, на что вы согласились, и убедиться, что в вашем словесном уговоре нет удобных лазеек, в противном случае продавец не мытьем, так катаньем найдет способ вас надуть.

Деволы – самые ловкие бизнесмены во всей вселенной, и они нутром чувствуют присутствие денег. Быть обманутым деволом – обычная вещь на Базаре, но если вы сумеете не утратить бдительности, то среди бесчисленного множества разного барахла можно найти товар на редкость хорошего качества. Лучшие мастера всех рас имеют здесь свои магазины. Так что, если какие-то из сокровищ Золотого Клада сейчас выставлены на продажу, то, скорее всего, именно здесь. Я решил, что неплохо было бы взглянуть.

На Базаре также некогда располагался офис корпорации М.И.Ф., которую возглавлял мой старый партнер Скив. Я же состоял при нем советником. Благодаря популярной уловке, что была в ходу как на Базаре, так и в других местах, наша палатка, по словам еще одного путешественника по измерениям, была значительно больше изнутри, чем снаружи. Хитрость заключалась в том, чтобы иметь в здании данного измерения только входную дверь и, возможно, прихожую, а остальное пространство с помощью чар вырезать из соседнего измерения. Наша палатка открывалась сзади в измерение под названием Лимбо, которое отказывались посещать даже деволы. Главной тамошней расой были вампиры, а также оборотни и несколько других детей ночи к ним в довесок, или, если хотите, в дожуток. Это объясняло то, почему наша палатка имела столь умеренную цену, хотя и располагалась на главной улице. Скив утверждал, что лимбоанцы боятся нас так же, как и мы их, но это место вызывало у меня мурашки, стройными рядами марширующие по коже. Тем не менее я использовал его как свой pied-a-terre, симпатичную городскую квартирку, ведь как-никак за него уже было уплачено. Время от времени кое-кто по старинке заглядывал к нам, если бизнес приводил их на Деву, но все было уже не то, что в старые добрые времена.

Хотя большинство людей предпочли бы не связываться с извергом, особенно с таким знаменитым, как я, неся по Базару три весьма ценные магические вещицы, я все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Карманники и воры, рыскавшие по закоулкам, чуяли запах золота через десять слоев заколдованных чехлов, не говоря уже о том, что было спрятано в старых мешках, которые мы позаимствовали на соседнем картофельном поле на Пенте.

Эрзац мы вообще не могли никак спрятать, кроме как прикрыть его рукоять старым мешком. Путешествуя на узком плече Калипсы, он привлекал к себе повышенное внимание лавочников, мимо которых мы проходили. Я на всякий случай держал руку на И-Скакуне, лежавшем у меня в кармане. Это древний артефакт, и таких, как он, немного. По прошествии стольких лет не хотелось бы потерять надежное средство передвижения.

– Не понимаю, зачем тебе специальный футляр для переноски, – кисло сказал я Асти. – У этого парня – ну, того, у которого ты стояла на полке, определенно не было для тебя никаких футляров, тем более с самоцветами и выделанной кожей.

– Я не жду танцовщиц и прислужников, мистер Ааз, – самодовольно сказала Асти, зная, что ее каприз будет исполнен.

– Просто Ааз, – сказал я.

– Как хотите. Мне нравился Имгам. Во всех смыслах эта простая обстановка была настоящим святилищем. Имгам дал мне все самое лучшее, что у него было. Он поставил меня на деревянный постамент, который выстругал своими руками. Он до блеска отполировал меня лучшей тканью в доме, куском шелка, который его мать получила в подарок на свадьбу. Она была дешевле, чем специальные лоскуты для полировки, какие у меня были за все эти годы, и одновременно самой лучшей. Он обращался со мной с любовью и глубочайшим уважением. – Асти вздохнула. – За пределами Храма Шамуса я ни разу не удостаивалась такого поклонения. Я была в полном восторге. Если ты лишил меня его заботы, надеюсь, этому имелась весьма важная причина, а не просто для того, чтобы восстановить магические силы извращенца.

Калипса открыла рот, чтобы что-то сказать, но я поднял руку, веля молчать.

– Не здесь, – буркнул я. – Мы купим тебе футляр, а затем отправимся туда, где нас вряд ли найдут.

– Боже мой, какое интересное место, – пискнула Келса из сумки Тананды. Она настояла на том, чтобы мы не использовали кляп, и с того момента, как мы перенеслись сюда, трещала без умолку.

– Неужели вон тот девол действительно ободрал того беса до последнего серебряного гроша, который у него был? И все потому, что он прятал в руке боб, который, по идее, должен был находиться хотя бы под одной из этих ракушек?

Ее пронзительный голос было невозможно замаскировать, и этот бес его услышал. Он злобно зыркнул на девола, а тот в свою очередь злобно зыркнул в нашу сторону. Бес потребовал вернуть ему деньги. Демон, разумеется, отказался. Это повлекло за собой препирательство с торговцем, что в свою очередь привлекло публику из соседних палаток. Я положил руку на спину Калипсе, уводя ее прочь от драки, которая должна была начаться через… десять секунд.

Девять. Восемь. Семь. Шесть.

– Ты надул меня, гнусный мерзавец! Гони назад мои деньги, или я оторву тебе голову!

Мдааа, слегка с опережением графика.

Девол-продавец кожгалантереи внимательно слушал, пока Калипса перечисляла ему детали футляра, который хотела Асти. Мы все решили, что будет лучше, если никто из Золотого Клада не раскроет рта. Мне меньше всего было нужно, чтобы поползли слухи об их присутствии в этом измерении. Это положило бы начало золотой лихорадке, какой не было уже столетие.

– …И кашемировая подкладка. Пурпурная, – сказала Калипса. – Хорошего качества, чтобы прослужить сто лет.

– Понятненько, – сказал Станкель, записывая информацию на клочке пергамента. – Не то, что я обычно делаю для тебя, детка, – сказал он, похлопывая Танду по заду. Она улыбнулась ему с такой необузданной нежностью, что он в тревоге убрал руку. Я усмехнулся.

– Можешь назвать примерную сумму? – спросил я.

– Ну что ж, это работа на заказ, – начал девол, отмечая пункты в списке. – Срочно, сказали вы. Специальные красители. Для подкладки лучше взять краску из крыльев жука-клегборна – она лучшая. Не полиняет, не выцветет. Рисунок на коже, изображающий вытекающую из фонтана воду, разбивающиеся о берег волны и тому подобное. Если вы не против магической резьбы, я могу сделать любую, какую только пожелаете. Это сэкономит время. Имя наверху – Асти, вы так сказали?

Он взглянул на меня с блеском в глазах. Я испугался, что он поймет. Деволы неспроста считались в доброй сотне измерений самыми хватками торговцами. Они все улавливали с полуслова и никогда не упускали ни единой мелочи, на которой можно было бы заработать.

– Да. – Я наклонился ближе. – Я бы не хотел, чтобы оно стало известно. Мы проводим… некую операцию. Ну, ты меня понял. Хотим слегка смошенничать, чтобы вывести мошенника на чистую воду. Не то чтобы у нас была настоящая Асти.

– Понятно, – сказал Станкель, облизывая кончик карандаша и делая последнюю пометку. – Нет, не надо мне ничего объяснять. Где бы ты раздобыл сокровище из Клада, Ааз? – усмехнулся он.

Меня возмутил его намек, но я не хотел затевать ссору. Во всяком случае, пока.

– Сколько? – спросил я.

– Э-э-э, учитывая, что ты старый друг, а Танда – постоянный клиент… ползолотого.

– Сколько? – уточнил я.

– Половина золотого. И я вынимаю хлеб изо рта моих детей, чтобы дать вам такую низкую цену.

– Твоим детям уже за шестьдесят, – заметил я. – Если ты все еще их кормишь, ты такой же никчемный родитель, как и бизнесмен. Это, конечно, хорошая работа, но я мог бы уломать Стеджера сделать для меня то же самое за десятую часть.

– Десятую часть! Ты в своем уме?

Я улыбнулся. Похоже, дело сдвинулось с мертвой точки.

– Не такой сумасшедший, как ты.

– И как только у тебя язык повернулся предложить мне такую унизительную сумму за мои высококачественные кожаные изделия? – Он обратился к прохожим: – Этот вонючий извращенец думает, что может попросить мастера Станкеля выполнить его заказ за жалкую десятую часть золотого! Четыре десятых, или я вышвырну твою чешуйчатую задницу из этой палатки!

– Изверг! – проревел я. – Хотелось бы мне увидеть, как ты это сделаешь! Две десятых!

Время обеда уже прошло, поэтому толпа, что собралась послушать наш торг, была не такой большой, как могла бы, что меня вполне устраивало. Я не хотел, чтобы какой-нибудь зевака стал читать через плечо Станкеля. Тананда привыкла торговаться на Базаре, но Калипса уже начала потихоньку пятиться прочь от наших голосов. У меня не было времени, чтобы дать ей понять, что все идет нормально. Внезапно я заметил блестящие глаза Эрзаца, выглядывающие из-под обертки, закинутой на ее плечо. Постепенно Калипса перестала дрожать. Спустя какое-то время я увидел, что ей даже нравится наш спектакль. Когда мы наконец закончили торг и я согласился на четверть золотого, она присоединилась к аплодисментам других зрителей. Я и сам подумал, что спектакль удался на славу.

Затем Станкель измерил Асти, и мы оставили его заниматься делом. Его не слишком впечатлила помятая чашка, для которой мы заказали дорогой футляр, но он купился на нашу историю, что, мол, с ее помощью мы хотим провернуть какую-то изощренную аферу. Он, как любой девол с рождения, знал, что это чистое золото, но я специально выбрал Станкеля – он был почти так же слеп к магии, как и я на тот момент. Он не ощутил мощной мистической силы, исходившей от нее и еще двух предметов.

– Дай мне пару часов, – сказал Станкель. – К тому времени я уже что-нибудь смастерю.

Гордо выпятив грудь, я вышел с моими спутниками из палатки и ловко провел их сквозь компанию пьяных викингов, торговавшихся с продавцом обтянутых кожей щитов. Мы протолкнулись мимо беса, покупавшего отрезы ткани отчаянно ярких расцветок, каковых, увы, не предусмотрела природа, и обошли сторонкой группу ротозеев-кобольдов, делавших снимки восьмирукого жонглера, пока напарник этого самого жонглера чистил их карманы. Когда мы пересекали перекресток, у Калипсы ослабли колени.

– Фу, что это за мерзкая вонь? – ахнула она и пошатнулась. Уловив носом зловонный запашок, я улыбнулся.

– Изврская кухня, – сказал я. – Ресторан недалеко.

– Нет, – твердо сказала Тананда. – Разве она не достаточно настрадалась за последние несколько дней? Незачем подвергать ее пытке твоей едой.

Я нахмурил брови. Я давно не пробовал домашнюю кухню. Тананда одарила меня одним из тех взглядов, которые означали исключительно бизнес, поскольку мы были заняты делом и удовольствие могло подождать. Я на миг задумался. Мы могли бы разделиться, но это вдвое увеличивало шансы того, что кое-кто из бандитов, рыскавших по лавкам Базара, мог положить глаз на товары, которые мы несли. Я вздохнул.

Вместо этого я направил стопы в трактир «Желтый полумесяц», где мой приятель горгулья Гас готовил клубничные молочные коктейли для привередливых клиентов, что предпочитали наслаждаться ланчем в уединенной обстановке. Еда в «Желтом полумесяце» была пресной, потому что так нравилось посетителям. В принципе я ее ел, хотя и считал подножным кормом.

К моему облегчению, все остальные посетители харчевни были незнакомцами. У нас не возникло проблем с местами за столиком в углу, где мы с Тандой могли сесть спиной к стене. Помахав нам широкой каменной ручищей, Гас спустя какое-то время вышел из-за стойки, чтобы поздороваться с нами.

– Эй, Ааз, давненько не виделись! – сказал он, протягивая нам дробящие кости ладони. – Был в отъезде? Привет, Тананда. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь.

– Привет, Гас, – тепло сказала она.

– Как обычно?

Она кивнула.

– Угу, – буркнул я.

Гас повернулся к Калипсе:

– А ты, дорогая? Ты ведь уолт, не так ли? Здесь, на Деве, твои соплеменники большая редкость. Что будешь пить? Молочный коктейль за счет заведения для друга моего старого приятеля.

Калипса смутилась, поэтому я покачал головой:

– Дай ребенку посмотреть меню, Гас, и проследи, чтобы нам никто не мешал, хорошо? Нам нужно обсудить одно дельце.

– Нет проблем, – сказал Гас. Оставив Калипсе заляпанный жирными пальцами пергамент, он вернулся к стойке.

– Итак, Асти, – сказал я, ставя чашу на стол. В ее плачевном состоянии никто в зале не обратил на нее особого внимания. Даже игрушки, которые бесплатно прилагались к детским блюдам, производили большее впечатление, чем она. – Давай поговорим. Тебе нужно кое-что понять.

– О, я понимаю, – беспечно отозвалась Асти. – Ты и эта зеленая шлюха…

– Троллина, будь так любезна, – довольно резко исправила ее Тананда.

– Как вам угодно… вы пара наемных рабочих. Или я ошибаюсь? Если нет, то предлагаю вам выслушать эту девушку. Она ваш работодатель, не так ли? Она убедила вас присоединиться к ней ради благородной миссии, ради спасения ее любимого деда. Естественно, я с нетерпением жду возможности услышать позже всю историю. Я люблю всплакнуть, если что-то тронет мне сердце. И она готова воздать мне честь, которая, если вы еще не знаете, мне положена. Я предлагаю вам послушать ее. Очевидно, она прилежно учила историю. Я помазывала на трон королей и королев, благословляла младенцев, вылечивала пропитанные ядом раны, выявляла истину, запечатывала клятвы, поднимала тосты во славу династических браков… Обо мне сложены легенды, детка, и не забывай об этом!

– А если мы найдем тебе другой контейнер, тогда ты пойдешь на сотрудничество? Больше не будет никаких наводнений?

– Возможно, – сказала Асти, и линия на ее ободке чуть изогнулась вверх.

С той стороны стола, где сидела Калипса, донеслось бормотанье. Приглушенные восклицания исходили из лезвия замаскированного меча. Испуганная девушка сняла его со спины и, положив на стол, наполовину вытащила лезвие из ножен.

– Друг Ааз, – сказал Эрзац. Мне был виден один зловещий глаз, смотревший на меня из дыры в порванной коже. – По крайней мере, я считал тебя другом! До сих пор.

– Да что это с тобой? – спросил я.

Глаз вспыхнул гневом.

– Ты обещал хорошую цену за начищенный до блеска, украшенный самоцветами футляр, чтобы эта жалкая, дырявая миска ощущала себя королевой, но даже не предложил то же самое мне!

– Что? – оторопел я.

– Да, я поверил, что ты уважаешь меня. Ты, признавший мое качество. Ты, кто выкупил меня у барахольщика и кто несет меня вперед к достойной судьбе. Ты, кто знает мою историю, вплоть до языков таинственного пламени, породивших меня. Ты, кому известны битвы, в которых я участвовал. ТЫ… ты бы и дальше позволял мне ютиться в этих изношенных, наполовину дырявых ножнах, в то время как у Асти будет новый футляр для ее жалкой помятой фигуры?

– О да, – пискнула Асти. – Я также хочу, чтобы ты нашел ювелира, который бы выровнял мои вмятины. Надоело выглядеть как последняя мишень на заборе. И еще спроси, сможет ли он найти замену овальному халцедону на моей подставке. Я заметила небольшой скол, прямо у основания…

Я перевел взгляд с чаши на меч.

– Нет.

– Что нет? – спросила Асти.

– Нет полировке, и нет новеньким ножнам. И нет, – добавил я, когда Келса запротестовала из внушительной сумки Тананды, – миниатюрной сумке для боулинга с монограммой, в которой сидит самый болтливый хрустальный шар в мире!

Все трое разом заговорили.

– Молчать! – рявкнул я.

Все тотчас угомонились. Я наклонился к Асти, чтобы ей были хорошо видны мои оскаленные зубы.

– Прежде всего, дражайшая миска, возможно, я взялся за работу и рассчитываю на твое сотрудничество, чтобы ее завершить, но только посмей обозвать мою подругу Тананду еще раз. Ты меня поняла? Может, ты и впрямь бессмертное сокровище и о твоих подвигах сложены сотни песен, но для меня ты в первую очередь кусок металла. Мне ничего не стоит расплющить тебя и затем пользоваться тобой в качестве закладки в моем экземпляре Изврасутры. Поняла? Во-вторых, поскольку мы работаем на Калипсу, договоренность наша временная. Как только все завершится, я вновь стану частным лицом, так что не воспринимай меня как обслугу. Как только вы больше не будете ей нужны, ваша неприкосновенность тю-тю. Поняла?

– Боже мой, какие мы обидчивые! Он всегда такой? – обратилась Асти к Тананде. – Ну, хорошо. Я извиняюсь за предположение, что у тебя отсутствуют моральные качества. Но посмотри, как ты одета!

– Что, разве эта старая тряпка? – спросила Тананда, дергая вниз декольте, отчего ее активы соблазнительно колыхнулись. – Видала бы ты меня, когда я хочу привлечь внимание.

– Факт остается фактом, – вновь подал голос Эрзац. – Я тоже заслужил более презентабельные ножны.

– Мне казалось, тебя устраивают и эти, – сказал я. Увы, он не оценил мой юмор. Подозреваю, что у прямых мечей чувство юмора отсутствует напрочь. Даже глазом не моргнув, он продолжал гнуть свою линию.

– Этот убогий чехол не соответствует ничему тому, что я мог бы пожелать. Он защищает мое острие и, да, обеспечивает мне некоторую анонимность, но, как ты видишь, друг Ааз, он уже разваливается! Твой знакомый кожевник наверняка может создать нечто такое, в чем мне не будет стыдно показаться на людях, верно?

– Будь справедлив к нему, Ааз, – сказала Калипса, похлопав длинными черными ресницами.

– А кто заплатит за новые ножны? – возразил я.

– Как мне кажется… – сказала Калипса, смущенно опустив голову. – Ты.

– Я уверен, Дзынь-Хуа добавит цену к твоему гонорару, лишь бы я не выглядел оборванцем, – сказал Эрзац, – и, разумеется, возместит все затраты. Мы с ней всегда были расположены друг к другу.

– Ах, вот оно что! – воскликнула Асти. – Ты пообещал ему большую награду из Бездонного Кошелька, а также восстановление магических сил! Боже мой, а я-то думала, ты благородно помогаешь этой девушке спасти ее деда! Жаль, что я не могу снова наградить тебя лихорадкой Скарольцци, ты… ты просто извращенец!

– Изверг! – прорычал я.

Ее обвинение больно жалило, но это была правда. Зачем прятать голову в песок? Я делал Калипсе одолжение. Но что такого, если я что-то получу в обмен за свою помощь? Я хотел вернуть свои силы. И если я их верну, собрав весь набор Болтливых Сокровищ Франклина, так тому и быть. Бывало и хуже.

– Если мы хотим обсудить тему алчности, то как насчет тебя? – сказал Эрзац, обращаясь к Асти. – Ты – член Золотого Клада! Ты должна бескорыстно помогать нуждающимся, не думая о материальном вознаграждении! Создатели, которые направили нас на наш путь, пришли бы в ужас, узнав, что ты поставила на пути нашей миссии свои низменные потребности.

– Хмм! А не ты ли сам сейчас следуешь тому же поветрию? – заявила Асти, высокомерно на него глядя. – Новые ножны! Ты еще скажи, что мечтаешь о нефритовых пластинах, воспевающих твои подвиги!

– Я уже принес клятву верности этому ребенку и ее спутникам, – возразил Эрзац. – Но я даже представить не мог, что они пренебрегут мной и моим благородным служением в их спешке потворствовать твоим капризам.

– Это только потому, что она грозилась утопить их в плохом вине, – весело заметила Келса. – Этот трюк с отрыжкой всегда был в числе ее любимых. Однажды мне довелось наблюдать, как она смыла целый гарнизон…

– А ты ничем не лучше, ты ослепляешь людей или вводишь их в заблуждение, – парировала Асти, изогнув в усмешке губы. – Удивляюсь, что ты еще не попросила многогранную коробку с зеркалами, так чтобы любоваться собой со всех сторон!

– А что, прекрасная идея! – просияла Келса. – Хотя, если честно, меня заинтересовало предложение Ааза о сумке для боулинга. Очень компактно и уютно. Мне не нужны зеркала, чтобы увидеть себя, дорогая. Кроме того, если я закачусь в зеркало и разобью его, то, скорее всего, закончу как ты… семь лет невезения – или все семьсот. Разве с тобой этого не случилось, когда тебя впервые помяли?

– Сколько можно напоминать об этом? – обиженно спросила Асти. – Как ты думаешь, мне нравится выглядеть вот так? Эта вмятина мешает мне изливать мое содержимое.

– Да, я видела, как ты получила этот отпечаток большого пальца на твоей ножке, но кто знал, что лечение того тролля от яда Гнршкта так резко вернет ему силы? Вообще-то знала я, но меня там не было. Жаль, что ты меня не услышала. Я кричала во все горло, просила его отпустить. Конечно, на тот момент я была на расстоянии десяти измерений. Это был настоящий шок для кобольда, на которого я тогда работала. Он чуть не забыл изобрести волшебный сверхпроводник!

– Проклятый тролль только сделал еще хуже, когда попытался все исправить, – обиженно сказала Асти. – Я испугалась, что все самоцветы разом выскочат из своих гнезд.

– Воспринимай свои вмятины как признак жизненного опыта, – философски изрек Эрзац.

– Ты хочешь сказать, что закрываешь глаза на маленькие царапины на своем клинке, а?

– Щербины мешают мне в работе. Я не заметил, чтобы вмятины помешали тебе вызвать ненужный поток вина в том лесу!

– Не понимаю, какое отношение ваша внешность имеет к вашему вечному стремлению оказывать содействие и помощь тем, кому угрожает опасность? – спросила Келса.

Чаша и Меч сплотились, узрев в ней общего врага.

– Молчи!

– Я лишь указала на очевидное!

– Это все, что ты умеешь, не так ли? Ничего полезного, в отличие от моего лечебного яда, – сказала Асти.

– Или поверженных мною врагов, – добавил Эрзац.

– Жизнь не сводится только к этому, – невозмутимо парировала Келса, чем спровоцировала Эрзаца и Асти на новую тираду.

– Они ненавидят друг друга! – взвыла Калипса. – Они не будут сотрудничать, и это может стоить жизни моему дедушке!

– Даже хуже, – сказала Тананда, наклоняясь ко мне. – Они создают нарастание силы, прямо здесь, в этом помещении.

– Они – что? – переспросил я.

– Я почти воочию могу это видеть, – ответила она. – Я не волшебник, но даже я чувствую огромный ее приток. Через минуту, если они не прекратят притягивать эту силу, здесь прогремит взрыв!

Я положил руки на столешницу – та уже начала вибрировать. Танда была права. Если Клад был источником силовой бури, то нас ждут неприятности.

– Ну, хорошо, – сказал я и повернулся к трем артефактам. Те с пеной у рта перечисляли недостатки друг друга, вспоминая грешки и промахи не менее тысячелетней давности.

– Ты предсказала, что бесы создадут устройство настолько мощное, что оно уничтожит весь мир!

– Я была права! Трехкарточный монте стал причиной первого упадка экономики Зоорика!

– А как насчет того, что ты отравила принцессу гномов на ее свадьбе?

– Это был не яд, идиот! Это было тонизирующее средство для нервов. Значит, она слишком много выпила. И уснула на три года. А ты сам…

Тряска стола приобрела масштабы сеанса мошеннического столоверчения. Я стукнул кулаком по столешнице:

– Ладно. ДОВОЛЬНО! ЗАТКНИТЕСЬ! ПРЕКРАТИТЕ!

Стропила зазвенели, и это привлекло их внимание. Вибрация замедлилась. Но не прекратилась.

– К чему кричать, друг Ааз? – мягко спросил Эрзац. Похоже, его обида на меня была забыта.

– Взгляните на ту атмосферу, что сгустилась вокруг нас. Магия накапливается здесь, как навоз на скотном дворе, и вы трое тому причиной. Это место не выдержит. Вы сможете выпустить магию наружу, не взорвав при этом таверну?

Келса закрыла глаза. Ее лицо на мгновение исчезло, и его сменила картина ужасающего взрыва, выстреливающего в небо хвостатый огненный шар.

– Боже мой, это не в моем духе!

– Я предупреждал тебя, Ааз, – сказал Эрзац. – Ты спросил, почему Золотой Клад никогда не собирается надолго в одном месте.

– Нам лучше уйти отсюда, – сказал я, поспешно вставая.

– Слишком поздно, – сказала Тананда.

Она была права. По всей палатке прокатилось глухое урчание. Земля задрожала. Колонны, поддерживающие крышу, начали раскачиваться. Сидевшие вокруг нас посетители вцепились в свои столы. Внезапно вверх забили струи молочных коктейлей. Меня обдал холодный душ липкой коричневой жидкости. Калипса исчезла под градом жареной картошки. Я схватил горсть бумажных полотенец и вытер с глаз колу.

– Если это твои проделки, прекрати, – приказал я Асти.

– Боже мой, почему ты думаешь, что это я? – спросила она с невинным видом. Капля клубничного молочного коктейля громко шлепнулась в ее миску. – Вкусно-то как! Твой друг даст мне рецепт?

Я пропустил ее слова мимо ушей. Остальные посетители поглядывали на нас с подозрением и тревогой. Один девол лег грудью на поднос, чтобы еда не улетела. Бутерброды свистели, проносясь через весь зал, как фрисби.

– Нам придется взять еду с собой, Гас, – крикнул я. – Магическая чрезвычайная ситуация. Ну, ты понял.

– Можешь не объяснять, Ааз, – ответил он и повернулся, чтобы положить завернутую в бумагу еду в белый бумажный мешок. Я сунул через прилавок немного денег и взял пакет в свободную руку.

– Всегда приятно видеть вас, ребята.

– Взаимно, – заверил я его, выталкивая остальных за дверь.

– Куда мы идем? – спросила Асти. – Мы еще не забрали мой футляр.

– Нам лучше поскорее убраться с Девы, – сказал я. – Я не намерен платить за ущерб, который насчитают деволы, если вы трое устроите взрыв в одной из палаток. – Причина, по которой страхование здесь так и не прижилось, заключается в том, что деволы додумались до того, что начали планировать пожары и бедствия, чтобы уничтожать непроданные, не пользующие спросом товары и получать существенное возмещение убытков. Чтобы выяснить, что на самом деле было в палатках на момент катастрофы, потребовался бы маг или стратег высочайшего класса.

– А как же мой футляр?

– А мои ножны?

– И мой… во что я буду одета? – спросила Келса.

– Забудьте о них. Нам надо поскорее убираться отсюда.

Я был зол: мой обед откладывался из-за трех старинных безделушек, которые не умели вести себя на публике.

Калипса положила мне на локоть свою пернатую руку. Ее большие темные глаза пристально посмотрели на меня.

– Мы должны держать данные им обещания, дорогой Ааз.

– Оглянись вокруг, лапуша, – прорычал я. – На первый взгляд это может показаться дружественной территорией, но если поползут слухи, что мы носим с собой трех членов Золотого Клада, нам несдобровать. Ни у кого из нас нет достаточной огневой мощи, чтобы справиться с тысячей торговцев-деволов, желающих заполучить кого-то из вас. Давайте-ка, топаем отсюда.

– О нет, только не обратно в тряпичный мешок! – взвыла Асти. – Я отомщу тебе… пфоклятый исфефк.

Я замотал сумку и повернулся к Танде:

– Палатка заколдована против магической огневой мощи. Давай нырнем в нее. А уж потом будем думать, куда нам податься дальше.

– Эй, кто-нибудь есть дома? – крикнула Тананда, когда мы закрыли за собой дверь палатки. Ей никто не ответил. – Я думала, что Гвидо и Нунцио где-то поблизости, но, должно быть, дон Брюс дал им какое-то поручение.

– Оно и к лучшему, – сказал я.

Мне не хотелось ни с кем здороваться. Наверное, зря я связался с Калипсой и ее проблемами. Эта мысль дважды пришла мне в голову, пока мы преодолевали небольшое расстояние от гостиницы «Желтый полумесяц» до нашей входной двери. Тананда просигналила мне, что магия начинает нарастать снова.

Я быстро провел моих спутников мимо драконьего загона, к противоположной стороне улицы, подальше от магазина магических зеркал. Я нарочно избегал зрительного контакта с несколькими знакомыми мне деволами, тяжеловесами по части торговли заколдованным оружием. К счастью, они спорили с каким-то бесом, который пытался продать им самоходную рельсовую пушку. Не иначе как стибрил ее в одном из измерений, далеко ушедших вперед в плане высоких технологий. Сколь легендарным или волшебным ни был Эрзац, он не обладал ни мощностью в десять мегатонн, ни компьютеризированным трехмерным наведением.

– Да, внутри и правда просторней… – начала было Калипса, глядя вокруг широко раскрытыми глазами.

– Да, да, – перебил я ее и, плюхнув Асти на столик прямо у двери, быстро огляделся по сторонам.

Это была одна из самых узких и самых скромных палаток в людном переулке, но внутри нее царила роскошь. Я много лет называл ее своим домом.

– Очень мило, – сказала Келса, когда мы вытащили ее из свертка. – Хотя и очень тихо. Я даже не ожидала.

Внутри ее шара сияла картинка комнаты, но такой, какой та была несколько месяцев назад, когда здесь била ключом бурная деятельность корпорации М.И.Ф. – кто-то выполнял задание, кто-то сверял свои данные с данными приятеля, кто-то совал нос не в свои дела, кто-то кормил дракона или ловко уворачивался от него. Я почти наяву слышал рычание Гвидо, гундосый альт Нунцио, тенор Скива, учтивый голос Корреша, резко контрастировавший с огромным меховым матрасом, из которого он исходил, мою собственную вкрадчивую речь и пронзительный писк Банни, упрямо напоминавшей о сокращении расходов. Поймав себя на том, что я по-дурацки уставился прямо перед собой, я поспешил отвести взгляд. Если честно, я страшно скучал по тем дням, но они, увы, остались в прошлом.

В атриуме, освещенном солнечными лучами, падавшими через защищенное магией окно в крыше, журчал фонтан. Да, я сказал в крыше. Оказавшись за дверью, мы больше не были на Деве, а значит, и не были скованы, как я упоминал ранее, тесным пятачком пространства, как то можно было подумать, глядя на ограждение из парусины и палок, которое служило нашей входной дверью. Здесь мы были в безопасности… я очень на это надеялся.

– Куда мы идем дальше? – спросил я Калипсу.

– Тебе следует вернуться в лавку Станкеля, – напомнила Асти. – Я уверена, что мой футляр уже готов.

– Нет. Где следующее сокровище? – спросил я, не обращая внимания на Чашу. Краем глаза я увидел, как ее щеки стали бронзовыми от раздражения. – Кто-нибудь из них находится здесь, на Деве?

Калипса повернулась к хрустальному шару, чей лик уже исчез в вихре облаков и блесток.

– Нет, не здесь, – отозвалась Келса после минутного размышления. – Боже мой! Здесь так много магических помех! Я не могу пробиться… впрочем, нет, могу. Ха, ты не сможешь удерживать меня долго! Аааа, оооо, ааааа.

– Что ты видишь, Келса? – спросила Калипса, бросившись на колени перед столом, словно плывущий по озеру лебедь. Я тряхнул головой, отгоняя от себя этот образ. Танец Очарования, должно быть, имел некий остаточный эффект. Если я начинаю думать, что мне нравятся худышки в перьях, то мне точно требуется мозгоправ.

– Ты еще не видела Кошелек? – спросил я. Чем раньше я получу денежки и слиняю отсюда, тем лучше.

– Я вообще не вижу Дзынь-Хуа – полагаю, что нам еще не настала пора найти ее. Фолиант где-то скрывается. Что удивительно, он всегда ненавидел суету Золотого Клада. Кольцо находится в каком-то темном месте. Я слышу бульканье, похожее на звуки канализационных труб, и музыку. Я понятия не имею, что это значит. Пока не имею. Дай мне время, дорогой. Что до нашего друга Флейты…

– Где он? – спросил я.

– Я вижу яркие огни, – мечтательно произнесла Келса. – Громкий шум – аплодисменты. Тысячи, нет, миллионы зрителей внимают мелодии. Вокруг царит такое умиротворение, что даже карманные воры стыдятся своих делишек. Да, я вижу ориентиры. Я знаю размах…

– И?

Лицо Келсы снова появилось в шаре – извергиня в тюрбане и дорогих стильных очках. Она мило улыбнулась мне.

– …это я тебе сообщу, как только ты купишь мне симпатичный футляр-саквояж. Я согласна с Калипсой: ты просто обязан сдержать данные нам обещания. Иначе испортишь себе карму!

– Осторожно! Я не хочу, чтобы мой футляр касался ее, – капризничала Асти, пока я шагал по улицам Хейза, города в измерении Эльб.

Мы были замаскированы под представителей местной расы, узколицых и тощих, чей мех имел разные оттенки розового, от бледно-жумчужного до бьющего в глаза ядовито-неонового. Ни Танде, ни мне не доводилось бывать здесь раньше. Мы не знали, служили ли конкретные цвета обозначением статуса, поэтому я попросил ее облачить нас в три разных оттенка. Я был темно-розовым, но другие были настолько ярки, чтобы раздражать мою сетчатку. Я перебросил пурпурный контейнер на другое плечо, подальше от Тананды, чувствуя себя так, словно парю в психоделическом кошмаре.

– Ты же не думаешь, что мне хочется общаться с тобой больше, чем то необходимо, – сказала Келса в прозрачное окошко своей переноски цвета тыквы. – Твоя аура в данный момент весьма смущена. Я никогда не замечала этого на расстоянии нескольких измерений, и, если честно, лучше бы ты на таком расстоянии и оставалась. Ты мешаешь моему приему.

– Как будто ты способна видеть что-то, кроме галлюцинаций и рекламных роликов, – парировала Асти со скептическим смешком.

– Молчите, вы обе, – огрызнулся Эрзац.

Его темно-синие глаза отражались в стальном клинке – тот был виден через удобный откидной клапан на его новых ножнах цвета вороненой стали и усыпанных бриллиантами-кабошонами, прекрасно дополнявшими драгоценные камни в его золотой рукояти. Ножны были шикарны, но отнюдь не безвкусны, а камни располагались таким образом, чтобы не оцарапать его лезвие, если он вдруг случайно соприкоснется с ними.

– Кто умер и оставил тебя Ка-Ханом?

– Я – глава этой группы!

Я не стал обращать внимание на их свары. Мой кошелек заметно полегчал, став гораздо тоще, чем три часа назад. Из-за того что меня вынудили раскошелиться на две покупки, я пребывал в довольно скверном настроении.