Хитник Бабкин Михаил

– А если Стражника нет? – живо отреагировал Хитник. – Если он украден и находится в чьём-либо сознании, надёжно изолированный от происходящего в мире? Например, как сейчас. Или же деактивирован при помощи всё того же кинжала-ключа… Уверен, Савелий многое отдал бы за твой всемогущий ключик с серебряным клинком, кабы о нём знал! Пошёл бы на что угодно – вплоть до убийства всех нас, однозначно.

– Э-э… погоди-ка, не торопись, – нахмурился парень. – По поводу колдовских учителей и учеников: получается, маг Будимир, сейф которого ты и Федул спёрли вместе с аварийным ключом, и есть типа тот самый посвящённый в тайну ученик-наследник?! И, выходит, что у меня сейчас не только Стражник, но и пульт управления к нему? Круто! Но, честно говоря, как-то не по себе… И впрямь, на дно ложиться надо. Или ещё глубже.

– Где кинжал? – требовательно спросил мастер-хак, – надеюсь, он в целости и сохранности?

– Обижаешь, – возмутился Глеб, – я его в надреальности спрятал, как меня Стражник Реальности самолично обучил.

– Молодец, – рассеянно, думая о чём-то своём, похвалил парня Хитник, – пусть там и находится. Ни в коем случае не доставай оттуда артефакт без крайней необходимости!

– Если хочешь знать, у меня его как бы вообще нет, – вспомнив о своей шутке, сообщил Глеб. – Я народу по приколу сказал, мол, потерял кинжал где-то – разыграл, а они поверили. Федул так вообще всерьёз убивался, как будто его какой папаша-лепрекон золотого наследства лишил, х-ха!

– Абсолютно идиотский розыгрыш, – буркнул мастер-хак. – Но, впрочем, по нынешнему положению дел очень даже уместный. Ты этой шутки, на всякий случай, дальше придерживайся – нет кинжала и точка! Мало ли кто начнёт Федула или Модеста про артефакт расспрашивать: они ребята простые, могут ляпнуть чего ненужного… а теперь и ляпать-то нечего.

Глеб хотел было что-то ответить, уже и рот раскрыл, когда в избушке раздался страшный грохот – словно вдруг развалилась и рухнула крыша гостевого домика. Или же рядом, за стеной, случился быстрый горный обвал, чего, конечно, быть никак не могло за неимением тех гор поблизости; хотя, в некотором смысле, обвал действительно произошёл. Но табуреточный, Глебом же старательно и подготовленный.

Парень вскочил с лежанки: у открытой двери, среди раскиданных табуреток, стоял немыслимый в этих краях гость – ангел Нифонт собственной персоной. Но не всклокоченный и невесть во что одетый, а аккуратно причёсанный, в явно новой и вовсе не дорожной одёжке: строгий чёрный костюм, белая рубашка, траурного цвета галстук-бабочка и узконосые лаковые туфли, тоже чёрные. В таком виде только в консерваторию ходить, фуги Баха слушать, а не шастать ночью по дождливому лесу… Впрочем, и ночь, и дождь, как оказалось, закончились – в дверном проёме, за спиной ангела в чёрном, разгоралась утренняя заря; на фоне розового неба фигура в похоронном костюме выглядела строго и символично. Будто на порог избушки ступил не славный рубаха-парень, скупщик краденного и знатный специалист по дурманящим травкам, а дежурный вестник смерти с казённым уведомлением в руке, где огненными буквами начертано короткое, не подлежащее обсуждению: «Опаньки, брателлы!»

К счастью, в руке у Нифонта оказалось не предписание с того света, а обычная холщовая сумка с чем-то округлым и тяжёлым внутри. Ангел переступил через мешающий ему табурет и вошёл внутрь домика, оставив дверь открытой – в комнатке сразу запахло морозцем и утренней свежестью.

– Какого дурака к нам ни свет, ни заря принесло? – дружелюбно поинтересовался с верхней полки Федул, – такой сон досмотреть не дали! Будто бы подарили мне, значит, цистерну свежайшего немецкого пива, ядрёного, крепкого, а я в него полез купаться и… Ба! Да это же Нифонт, – гном, покряхтывая, слез со второго яруса, бодро протопал к ангелу, по-свойски сунул ему ручку поздороваться: – Привет, брателло!

– Здравствуй, – ровным голосом ответил Нифонт, без энтузиазма пожал гномью ладошку и, не обращая внимания на озадаченного столь холодным приветствием Федула, прошёл к столу. По-хозяйски потушив керосиновую лампу, ангел отодвинул её в сторону, а на освободившееся место водрузил холщовую сумку – таинственное округлое внутри неё с глухим стуком упало набок.

– Эть? – недоумённо спросил гном, переводя взгляд с сумки на ангела и обратно. – Трёхлитровая банка с пивом, что ли? Ну ты прям сегодня… я аж не знаю, какой. Странный, что ли… Ты же пиво не пьёшь! И вообще, того, ты откуда тут взялся, а?

– Здравствуйте, ангел Нифонт, – подал голос бабай, вставая с лежанки. Однако здороваться с нежданным гостем Модест не полез, а, пробормотав: «Мне срочно, по делу», вышел из избушки, попутно расставив табуреты по местам.

– Ой, – вспомнив, воскликнул гном, – мне тоже и туда же, немедленно! Никуда не уходите, я сейчас, – Федул скорым шагом пронёсся мимо Нифонта, ухватил со стола подсохшие лапоточки и, на ходу обуваясь, скрылся за дверным проёмом – в лесочек побежал. По делу.

– Здравствуй и ты, наш замечательный обычник! – внезапно расплылся в улыбке ангел, делая шаг навстречу парню, – очень, очень рад нашей встрече! – Не дав Глебу опомниться, Нифонт обнял «замечательного обычника», словно от избытка чувств похлопывая парня по спине, бокам и карманам брюк; Глеб с возрастающим недоумением понял, что его только что обыскали – вежливо, ненавязчиво, профессионально.

– Кинжал где? – шепнул в ухо парню Нифонт. – В куртке?

– Потерял, – вспомнив наказ Хитника, тоже шёпотом ответил Глеб. – Вчера, по пути. А что?

– А ничего, – сказал ангел, отпуская Глеба и усаживаясь на табурет возле стола, – хотя это несколько меняет ситуацию. – Какую именно, Нифонт объяснять не стал.

Достав из кармана пиджака сигаретную пачку, ангел щелчком выбил из неё коричневую сигарету и прикурил от лежавших на столе спичек; ароматный дым заглушил бодрящий вкус морозного утра. Но пахло вовсе не так, как в доме у Нифонта – похоже, сегодня ангел использовал настоящий, качественный табак, а не выращенную у себя на подоконнике коноплю.

И лишь сейчас – когда Нифонт, привычно сложив ладони ковшиком, прикуривал от спички – парень заметил: на левой руке ангела, на безымянном пальце, поблескивает золотой перстень с вставленным в него квадратным рубином. Насколько помнил Глеб, при первой их встрече подобного украшения у ангела не было.

Заметив взгляд парня, Нифонт бросил небрежно:

– Кольцо перемещений. Красивая вещица, не правда ли? – ангел полюбовался перстнем, осторожно сколупнул ногтём с камня прилипшую к нему соринку.

– Знаешь, Глеб, – напряжённым голосом произнёс Хитник, – не нравится мне этот Нифонт, ой не нравится, – мастер-хак подчеркнул интонацией слово «этот». – Словно колдовской подменыш, а не мой старинный приятель. Может, у него с головой что-то медицински опасное стряслось? От курения всякой мозголомной дряни… хотя, вообще-то, для Нифонта конопля совершенно безвредна, ангел ведь! Разве что начудит чего глупого с перекуру или уснёт где придётся. Да и не носит Нифонт подобные костюмчики, он их терпеть не может! И к драгоценностям равнодушен… Ты, Глеб, вот чего – помалкивай и смотри в оба. А там разберёмся, что к чему; действовать будем по обстановке. – Хитник умолк, оставив Глеба в полном недоумении: и всё таки, кто же нынче сидит перед ним с сигаретой в руке – ангел Нифонт или некто, принявший его облик? С них, с колдунов, станется…

– Что, с Хитником беседовал? – Нифонт аккуратно, чтобы не запачкать брюки, стряхнул пепел на пол. – У тебя взгляд стеклянный был, в себя направленный – знаю я подобные взгляды! Ну-с, и как там поживает наш безголовый мастер-хак? – Глеб промычал в ответ нечто невнятное. К счастью, от дальнейшего общения со странным Нифонтом его отвлекли вернувшиеся с деловой прогулки гном и бабай.

– Нифонт, – всё ещё возясь с ширинкой, с порога начал гном, – так какого хрена ты здесь, э? И видок у тебя ещё тот, ага, с чего вдруг? – гном принюхался, непонимающе уставился на ангела. – Опять же, не травку куришь, а говоришь как по писанному… – Федул подошёл к сидящему на табурете ангелу, упёр руки в бока и окинул Нифонта настороженным взглядом с головы до пят: – Эвона! Да Нифонт ли ты вообще? Может, ты какой-нибудь вредственный для нас засланный казачок? Тогда не обессудь, сильно побьём. – При этих словах бабай молча встал у дверного проёма, блокируя выход, и, будто для собственного развлечения, принялся разминать пальцы: похоже, у Модеста тоже имелись некоторые подозрения насчёт раннего визитёра.

– Очень мне, Федул, твои слова обидны, – выпустив струйку дыма, грустно сказал Нифонт. – Какие-то намёки, затаённая враждебность… Это, я думаю, у тебя с перепоя, – ангел постучал пальцем по ближней фляге. – Выпей, если осталось чего выпить, похмелись и успокойся. Итак, по порядку. Насчёт костюма, – Нифонт мельком глянул на рукав чёрного пиджака, – я сейчас одет как государственный имперский адвокат, всего лишь. В этих местах к адвокатам относятся более-менее нормально – не прокурор ведь, ха-ха! – и потому идут на сотрудничество. То есть могут поговорить по человечески, ответить на некоторые вопросы, а не дать для начала в ухо или по голове… Иначе как бы я узнал, где вы вчера были, чего там натворили и куда направились? Да никто со мной на Перекрёстке и разговаривать не стал бы, мало ли кто я такой и зачем вас ищу! А так – подсказали. Спасибо.

– Допустим, – кивнул гном. – Давай, колись дальше!

– По поводу табака, – ангел затянулся дымом, бросил на пол окурок и в раздражении растёр его лаковой туфлёй. – Я, когда занят важным делом, травку не курю. И контролирую свою речь – хорош, однако, имперский адвокат, разговаривающий с заключёнными или пятистопным ямбом, или рэпом, – Нифонт закинул ногу на ногу, достал из пачки очередную сигарету, неспешно закурил и, прищурясь, посмотрел на Федула сквозь дым. Глеба и Модеста ангел проигнорировал.

– Чёрт, звучит убедительно, – Федул, всё ещё сомневаясь, задумчиво поскрёб в затылке. – Ну, ладно, брателло, извини за глупые подозрения. Сам знаешь, бдительность в нашем деле – превыше всего! А особенно в этих опасных местах, – гном повёл рукой вокруг себя, словно гостевая избушка и была тем самым опасным местом.

– Спроси Нифонта, какое у него к нам важное дело, – потребовал Хитник, – и про кольцо не забудь поинтересоваться! Откуда оно у него? – Глеб угукнул и, с независимым видом сложив руки на груди, поинтересовался у ангела:

– Тут товарищ Хитник спрашивает, по какому такому важному делу вы нас искали и просил уточнить про буржуйское колечко. Которое перемещений. Откуда оно у вас и для чего? – Нифонт в ответ развёл руками и натужно рассмеялся.

– Допрос, воистину допрос! Разумеется скажу, только не надо вновь о бдительности и опасных местах, хватит с меня! Кольцо перемещений я взял на своём складе, у меня там много чего любопытного имеется; естественно, колечко ворованное. Но некоторые вещи я всё же держу для себя, хотя – если предложат достойную цену – отчего бы и не продать? Для чего нужно кольцо: мне кажется, оно понятно из его названия. Иначе как бы я попал в Ничейные Земли и столь быстро вас догнал? А важное дело – это… – ангел неторопливо затушил сигарету, встал, с ленцой сунул руку в холщовую сумку: – Вот оно! – и жестом таможенника, нашедшего контрабанду, вынул оттуда отрубленную собачью голову – бесшерстную, уродливую. Вынул и поставил на стол.

– Оба-на, – отшатываясь, проскрипел от неожиданности гном; Хитник взвыл, будто ему с размаху наступили на ногу. Одни лишь Модест с Глебом остались спокойными: бабай – потому что был таким от природы, а Глеб – потому как ничего, собственно, и не понял. Ну, отрубленная голова какого-то мутанта, то ли собаки, то ли волка, нашли чем пугать! Мало ли их после Чернобыля на свет народилось…

– Где? Где он взял мою голову?! – завопил Хитник так, что у Глеба от того вопля ёкнуло в животе и на миг непреодолимо захотелось побежать в лесок по срочному – как сказал бы бабай – делу.

Голова Хитника отливала знакомым Глебу стеклянным отблеском защитного магополя; лицо… нет, всё же морда – отдалённо напоминала виденный невесть когда, в краеведческом музее, портрет страхолюдного питекантропа реконструкции М. М. Герасимова: точно такой же низкий покатый лоб и налитые кровью маленькие глазки под массивными надбровными дугами. Однако челюсти у головы были гораздо мощнее, чем на музейном портрете, отчего она и напоминала волчью – длинные верхние клыки, далеко вылезающие за нижнюю губу, красоты Хитнику не прибавляли. Правда, впечатление несколько улучшал пирсинг из многих золотых колечек на заострённых, как у киношного эльфа, ушах. Но всё ж Глеб ни за что не хотел бы повстречаться с подобным городским модником в тёмном переулке – тогда уж точно ни до какого лесочка не добежишь, потому как «срочное дело» решится само собой, на месте встречи. Причём мгновенно.

– Эге, так вот ты какой, олень северный, – не зная, что и сказать по поводу увиденного, пробормотал Глеб. – Мда-а…

– Какой нафиг олень! – фыркнул гном, подходя поближе к голове и внимательно её рассматривая, – олени, они мордой лица вовсе другие. Ты что, никогда драконоида в процессе метаморфоза не видел? Ах да, действительно, извини за дурацкий вопрос. – Федул осторожно потрогал пальчиком острые клыки, поцокал языком и, отступив на шаг, молвил важно: – Воистину это – башка нашего мастера-хака! Ну вот, наконец-то сбылась мечта патриота: ты, Хитник, снова при голове. Надо же… А я думал, придётся Музейную Тюрьму штурмом брать, ан не вышло. Жаль, не удалось нам поразвлечься по нашему, по боевому! Ну и хрен с ним, с тем развлечением.

– Драко… чего? – не понял Глеб.

– Оборотень я! – с досадой воскликнул Хитник. – Обычный дракон-оборотень, кто ж ещё? Если мне грозит смертельная опасность, я волей-неволей превращаюсь из человека в дракона, хочу я того или нет. Вот и стал рефлекторно изменяться, когда меня запаковывающий демон отловил – чего ж тут удивительного? Только процесс на полпути остановился… Как исчезла ментальная связь духа с телом, так и остановился.

– Ага, теперь понятненько, – ошарашено сказал Глеб. – Значит, ко всем колдовским проблемам у меня в голове ещё и драконозавр обосновался?! Он же мастер-хак, он же… – Глеб обречённо махнул рукой, цапнул со стола флягу с остатками вина и, стараясь не смотреть на клыкастую образину, выдул те остатки прямо из горлышка.

– Молодец, это по нашему, – похвалил парня гном. – Как серьёзная проблема, так враз её вином оглушить, чтоб не доставала! Правильно, уважаю. Ну а теперь, любезный друг Нифонт, поведай нам, откуда и почему у тебя оказалась голова Хитника? Оченно народу любопытно, – Федул присел на соседний табурет и, болтая ножками как ребёнок, приготовился слушать.

– Да, в общем-то, всё получилось совершенно случайно, – пожал плечами ангел. – Позавчера утром ко мне снова зашёл начальник Музейной Тюрьмы, ему срочно потребовалось кое-что из… ну, не важно, чего именно понадобилось. И я, пользуясь моментом, рассказал ему о твоей, Хитник, беде. И о кинжале, который вы мне показывали, тоже поведал… кстати, где он? – мимоходом, словно невзначай поинтересовался Нифонт у Федула. Как будто вовсе и не спрашивал о том же самом Глеба.

– Проверяет, вредитель, – язвительно заметил Хитник. – Ну-ну.

– А нема кинжала-то, – огорчённо развёл руками гном. – Наш Глебушка невесть где посеял – эх, великой ценности раритет был! Серебряный, красивый, для злых оборотней опасный… кроме нашего, хе-хе, брателлы драконоида! Так бы этого гадского гада и придушил, – Федул погрозил Глебу кулаком, – да жаль, руки коротки. В буквальном смысле.

– Очень печально, – ровным голосом сказал ангел. – Начальник Тюрьмы опознал в том кинжале личную собственность, украденную у него много веков тому назад. Которую он хотел бы вернуть себе за весьма приличное вознаграждение.

– Насколько приличное? – деловито поинтересовался гном; Модест у двери шумно вздохнул, утёр нос рукавом ватника и застыл, внимая.

– Речь идёт о шестизначном числе, – ушёл от прямого ответа Нифонт. – Причём не в долларах или евро, а имперских полновесных золотых! Собственно, из-за того кинжала начальник Музейной Тюрьмы и отдал мне голову Хитника, с наказом срочно вас отыскать и решить вопрос с передачей ему украденного артефакта. Разумеется, я стараюсь не просто так – мне обещан неплохой процент от этой сделки.

– Кинжала нет, – твёрдо сказал Глеб, – чего ж тут торговаться!

– Тогда семизначное число, – не глядя на парня, сказал Нифонт. – Миллион золотых монет, наличкой, без налога и каких либо иных финансовых деклараций.

– Каков мерзавец, – неприятно изумился Хитник. – Я, конечно, знал, что Нифонт прожжённый деляга, но чтобы на своих корешах вот так, без зазрения совести, по крупному наживаться… Знаешь, Глеб, порой лучше вообще не иметь друзей, чем однажды в них крепко разочароваться.

– Гм. Я думаю, речь о кинжале можно будет продолжить в другое время, – приняв какое-то решение, вдруг сказал Федул. – Сначала надо вернуть голову Хитнику, а уж после он, с его замечательным поисковым талантом, обязательно отыщет наш драгоценный раритет, где бы он ни был. Сечёшь, Нифонт? – Ангел после непродолжительного раздумья с неохотой кивнул.

– Тогда поехали в берлогу к Хитнику, – вставая с табурета, приказал гном. – Твоё колечко нас всех потянет?

– Вполне, – коротко ответил ангел, укладывая отрезанную голову в сумку. – Держитесь, – Нифонт протянул вперёд окольцованную руку, – и не отпускайте.

– Момент, – спохватился Глеб, – чуть не забыл вещички забрать, а у меня там и паспорт, и мелочь на пиво, – парень накинул на себя куртку, надел кепку и крепко взял ангела за руку.

– А я свои кроссовки тут оставлю, нафиг они мне сдались, – великодушно поведал гном, цепляясь, как и Глеб, за Нифонта, – авось кому пригодятся! Лапти для моего здоровья куда как полезней.

– Минуточку, – Модест забрал со стола пустые фляги, сунул под мышку тощий мешок с недоеденными окороком и колбасами, – ан негоже добрым продуктом разбрасываться, ещё пригодится. Эхма, спасибо этому дому, пойдём к другому, – бабай тоже взялся за руку ангела, прихватив заодно и ладонь Глеба, и лапку Федула. – Поехали, что ли!

– Поехали, – согласился ангел; на миг Глеб потерял ощущение опоры, будто из-под ног ушла земля, в глазах резко потемнело – чувство было неприятное, словно он падал с большой высоты – и почти сразу же вернулись и земля, и свет. Вернее, грязный пол в захламлённой прихожей Хитника и матовый свет от не выключенных светильников.

– Здравствуй, дом родной, – с чувством произнёс Хитник, – давненько не виделись, мда-а. Дом, милый дом… Ну-ка, Глеб, по шустрому закрой дверь в комнату с будимировским сейфом, вовсе не нужно, чтобы Нифонт его видел! – Глеб без каких-либо объяснений вырвал руку из-под лапы Модеста, протрусил вперёд по коридору и захлопнул открытую настежь дверь.

– У нас там жуть как не прибрано, – без тени смущения пояснил он Нифонту, – полный бардак, типа. Неудобно, знаете ли…

– Ага, – ответил ангел, с усмешкой озирая захламленную прихожую, – представляю себе, насколько полный. – С хрустом шагая по мусору, Нифонт уверенно направился к потайному логову мастера-хака, дракона и человека.

Безголовое тело, всё так же нелепо подняв руки, восседало в кресле в дальнем углу комнаты, задвинутое туда беспокойным гномом. Огненно-красные инфошары по-прежнему заливали комнатку тревожным багровым светом: донышки пивных банок, заброшенных под раскладушку, поблескивали оттуда как глаза притаившихся там чудищ.

– А вот и наш любимый пациент, – Федул, поднатужась, вытащил кресло на центр комнаты и, отряхивая ладошки, отошёл в сторону. – Эгей, гражданин врач! Как хитниковскую безголовость лечить-то будете? Моментальным клеем, гвоздями-соткой или электросваркой? Интересно ведь!

– Магией, – буркнул ангел. Подойдя к телу, Нифонт без лишних объяснений достал из сумки голову и, не особо примеряясь, нахлобучил её на тело. Клыкастая башка медленно, словно флюгер на слабом ветру, повернулась туда-сюда – будто Хитник ответил кому-то решительным отказом – и, окончательно встав на место, замерла.

– Вроде бы нормально зафиксировалась, – для проверки ангел взялся за приросшую к телу голову и старательно подёргал её, раскачивая из стороны в сторону; статуя Хитника тяжело закачалась в кресле. – Да, крепко сидит, не оторвёшь.

– Эй-эй, осторожнее, – всполошился гном, – обивку не попорть, нынче такие не делают! Поаккуратнее давай, без излишнего врачебного фанатизма. Нежнее, Нифонт, нежнее!

– Мало кто знает, Глеб, – вдруг глухо сказал Хитник, – что таким способом, каким сейчас воспользовался Нифонт – попросту, без применения специальных заклинаний – прирастить защищённую магополем конечность к защищённому тем же магополем телу может только тот, кто её и отчленил… Понимаешь, к чему я клоню? – Глеб едва заметно кивнул.

– Теперь, – ангел кинул на парня быстрый взгляд, – самое главное. Иди-ка сюда, – Нифонт поманил Глеба пальцем к себе, – сейчас будем возвращать дух Хитника на место. Не переживай, процедура неприятная, но совершенно безболезненная.

– А колдовская защита? – Глеб, с опаской подойдя к ангелу, похлопал ладонью по блестящему плечу Хитника, – она так и останется?

– После возвращения ментальной сущности в тело – непременно исчезнет, – Нифонт, словно благословляя мастера-хака на героические подвиги, возложил ему на голову руку, – это я и тебе, и Хитнику гарантирую. И вообще, хватит лишних вопросов! – свободной рукой ангел раздражённо ухватил парня за куртку и рывком подтянул Глеба к себе.

– Но-но, только без насилия! За рукоприкладство отве… – возмутился было Глеб, но закончить фразу не успел: Нифонт с размаху хлопнул его по темени ладонью и парень замер, словно тоже обработанный защитным магополем.

В этот раз всё было иначе, нежели когда Нифонт беседовал с Хитником через Глеба, напрямую: тогда чувствовалась, пусть и небольшая, дружественность ангела по отношению к незнакомому ему обычнику… Хотя, возможно, это было связано лишь с выкуренными Нифонтом дурманящими папиросами. Теперь же в голову к Глебу заглянул не друг, но отстранённый от излишних эмоций специалист – холодный, спокойный, расчётливый. Глеб не мог толком объяснить, откуда у него появилось такое ощущение, но ничуть в нём не сомневался.

– Что же он, сволочь, делает? – изумлённо воскликнул мастер-хак. – Эй ты, немедленно прекращай! – крик Хитника оборвался. Глеб краем глаза увидел, как внезапно и разом потускнели оба магошара на столе; как тело Хитника охватило ярко-голубое сияние; как с воплем, словно подхваченный взрывной волной, вылетел в коридор гном. Как Модест, упираясь руками во что-то невидимое, шаг за шагом упорно идёт к креслу с Хитником – но лишь безрезультатно топчется на месте… Потом бабай упал и затих.

– Готово, – наконец сказал ангел, убирая ладони с головы Хитника и Глеба, – забавная ситуация сложилась, ничего не скажешь. – Нифонт достал из кармана идеально белый носовой платок, брезгливо вытер им руки, каждый палец в отдельности. А после, несколько удивлённо, посмотрел на Глеба: – Хм. Скажи-ка мне, юноша, кто из магов наложил на Хитника столь мощное заклятье невезения и фатальной ошибки?

– А… э… – Глеб надрывно закашлялся, хватая ртом воздух словно висельник, у которого вовремя оборвалась верёвка, – что… что вы сделали с Модестом и Федулом?!

– Ничего особенного, – ангел равнодушно глянул в сторону лежащего бабая, – отдохнут полчасика и в себя придут. Итак, я задал вопрос: кто наложил на Хитника заклятье неудачи?

– Снюссер, – нехотя ответил Глеб. – Спящий Дед. Он вообще-то не конкретно на Хитника накладывал, но, похоже, досталось именно мастеру-хаку. Судя по вашему вопросу.

– Понятно, – Нифонт спрятал платок в карман, неспешно достал и закурил сигарету. – Дед Панкрат, он же Снюссер – маг серьёзный, потому-то мне, к сожалению, не удалось перенести дух Хитника в его тело. Жаль-жаль, я привык всегда выполнять свои обещания! Даже в таких пустяшных, вздорных делах.

Значит так, юноша. Нас сейчас тут только двое – я и ты. Остальные временно отключены… Мне, собственно, нет никакого дела до вашего Хитника и его мелких хакерских проблем, но крайне необходим Стражник Реальности. Которого я только что и изъял из твоего сознания – поверь, не для личных целей, отнюдь. А ещё мне нужен управляющий Стражником артефакт, тот самый кинжал, которого у тебя как бы – повторяю, как бы! – нет. А надо, чтобы был. Я предлагаю тебе сделку без свидетелей: десять миллионов золотых монет имперской чеканки в обмен на совершенно тебе, обычнику, ненужную вещь. Слово моё сказано, теперь думай. И учти – ты, конечно, можешь рассказать своим друзьям о моём предложении, но тогда оно автоматически аннулируется. А кинжал я всё равно добуду, так или иначе, уж поверь мне, – ангел холодно подмигнул Глебу и неторопливо выпустил ему в лицо струю дыма.

– Да кто вы такой, в конце-то концов? Не Нифонт, однозначно, – Глеб вытер рукавом заслезившиеся глаза: кидаться с кулаками на лже-Нифонта смысла не имело, вон он чего с гномом и бабаем сделал! Даже не прикасаясь к ним. – Тот самый заказчик, да? Который Хитника через «Творцов идей» на мага Савелия натравил. Я угадал?

– Какая разница, – уклончиво ответил «ангел». – Думай, юноша, соображай. Я найду тебя, когда посчитаю это целесообразным, – негромко похрустывая мусором, «ангел» вышел из комнаты; вдалеке лязгнула входная дверь и в квартире стало тихо. Глеб крепко выругался: часто оступаясь на выкатившихся из-под раскладушки круглых банках, парень кинулся проверять, живы ли бабай и гном.

«Ангел» не соврал – и Федул, и Модест были живы-живёхоньки, только без сознания; первым в себя пришёл гном, которого Глеб оттащил на кухню и пригоршнями облил водой из-под крана.

– Ох, – садясь и неуверенно ощупывая себя, простонал гном, – а что в комнате взорвалось-то? Магическая бомба или чего другое? Ишь как долбануло, всерьёз… я, пока летел, подумал – всё, отпился брателло Федул, отгулялся, – гном с трудом встал, уселся на табурет. Помотал головой, сказал горестно:

– У нас в холодильнике, случаем, пивка не осталось? Нет? Придётся сходить, после такого-то стресса… Да, забыл спросить – а где тот чёртов террорист? Нифонт где?

– Ушёл. И это был не Нифонт, – Глеб порылся в холодильнике, но ни одной пивной банки в нём, разумеется, не обнаружил. Выпили всё в прошлый раз, постарались.

– Я так и знал, – печально кивнул гном, – но шибко сомневался. Уж больно похож оказался, мерзавец!… Привет, Модя, как самочувствие? – В дверном проёме, потирая фуфаечную поясницу, с крайне удручённым видом стоял бабай – целый, не побитый. И даже без синяков.

– Ничего, друже, нормально. Только у меня отчего-то горб вырос, – задумчиво прогудел Модест; кряхтя, бабай полез рукой под фуфайку на спине, изумлённо поднял брови и, чертыхаясь, вытащил оттуда большую флягу – одну из двух, принесённых им из Ничейных Земель. – Ого, и как оно эдак случилось-то? – Бабай повертел флягу в руках, хмыкнул, положил её на стол. – Видать, упал крестцом на посудинку. Экие чудеса порой случаются! Кому расскажешь – не поверят.

– Ты флягу-то возьми, – не терпящим возражений голосом указал Федул, – и вторую забери. И дуй в ближайшую пивную, спросишь про неё у охранников на выходе. Да, не забудь им сказать, что тебя господин Иванов из триста восемьдесят шестой квартиры за пивом наладил, не то после в дом не впустят! А деньги возьми в ящике стола, на котором магошары стоят: надеюсь, таинственный гад-мерзавец-сволочь-террорист поганый не позарился на спрятанные там пятьсот рублей одной бумажкой? Не то совсем западло было бы… Опохмелительная заначка, – пояснил гном, хотя никто его ни о чём не спрашивал, – аварийный, типа, финансовый запас. – Бабай, пожав плечами, утопал в комнату. Гном повернулся к Глебу, спросил негромко:

– Как там Хитник? Не перенёсся в своё тело, нет? – Глеб отрицательно покачал головой. – Но он хоть живой? – настойчиво продолжил допытываться Федул. – Ментально не покалеченный?

– Думаю, что живой, – с запинкой сказал Глеб. – Только малость того, без сознания. Этот типчик, который гад-мерзавец, он из него Стражника Реальности вынул, за тем к нам и приходил. – Гном сердито крякнул, крепко стукнув по столу кулаком:

– Эх, попался бы мне сейчас этот проходимец, я б на нём живого места не оставил! Побил бы, запросто, мне Будда разрешает. Только что прямо так и сказал: мол, побей гада и будешь молодец!

– Можно подумать, – тяжело вздохнул Глеб.

Вновь хлопнула входная дверь: кто-то, хрустя мусором, зашёл в коридор. Постоял немного и направился к кухне – лучезарно улыбаясь, в комнатку вошёл ангел Нифонт, в белых замасленных одеждах, с всклокоченной шевелюрой и тяжёлым, пузатым кожаным портфелем. Портфель позвякивал стеклом; из раздутого нутра, через щель, выглядывали жестяные головки пивных бутылок.

– А вот и я, – радостно сообщил Нифонт, бережно опуская портфель на пол, – сто лет, сто зим, о братцы вы мои! Я к вам пришёл навеки водружиться, коль пиво мне желанным гостем стать позволит; я мимо брёл, в раздумьях и сомненьях, когда увидел: дом большой, где Хитник воселился, по празднику умыт, а берег озера так чист – когда б иначе я в волненьи чувств, столь много пива взяв, проведать смог любимого мне друга?

– Батюшки, а ведь это настоящий Нифонт, – всполошился гном, – жаль, очень жаль. Я только-только настроился подраться, ан нет, нельзя, – Федул выглянул в коридор, крикнул громко:

– Модя, отбой походу, пиво к нам само приехало, – приобняв ангела за талию, он душевно сказал: – А я ведь минуту тому назад собирался набить тебе морду! Вернее, не тебе, но типу, что приходил к нам в твоём обличии.

Ангел рассеянно кивнул и, доставая из портфеля бутылки, молвил:

– Глазами видел я, как некто, мною облачённый, из дома вашего пошёл – я удивился, но, однако, на левой на руке таинственного гостя был перстень золотой, который, знаю я, не только расстоянья сокращает, но внешность и обличие меняет. По перстню опознал я самого начальника Тюрьмы, что давеча ко мне по утру заходил… тогда мы много говорили – не помню я, о чём конкретно была речь – а, вроде, обо всём. О всех и всяких, и о много большем; я вас припомнил в той беседе, и дивный, в письменах кинжал, который мальчик мне случайно показал… Он вам плохого ничего не сделал? – вдруг озаботился Нифонт, – начальник тот! Я, кажется, излишне многое сказал – ну, был не прав, я выкурил изрядно, – ангел сел на табурет, в расстройстве обхватил руками голову.

– Всё нормально, – сказал Глеб, – всё путём. Уж как-нибудь да разберёмся, – найдя гранёные стаканы, он с горкой налил в них пиво.

– Кхе-кхе, мать твою, – взахлёб кашляя, вдруг произнёс очнувшийся Хитник, – какой удар со стороны малознакомого колдуна! Эй, Глеб, ты там где? Чёрт, всё перед глазами плывёт… Эгей, я живой или как?

– И живой, и как, – быстро подтвердил парень, – не суетись, сейчас пиво пить будем. Классное!

– Ну, коли пиво и классное, тогда точно – живой, – слабым голосом молвил мастер-хак. – Ты вот что, ты мне после расскажи, чего тут было-то!

– Обязательно, – заверил Глеб. – И дословно. Мне кажется, ты будешь очень-очень удивлён.

– Я предлагаю выпить за успешное завершение дела, – гном взял мокрую посудину, со вкусом схлебнул тяжёлую пену, – за то, что мы вернули голову Хитника! А всё остальное потом… Модя, бери и пей. – В кухню вошёл бабай, неспешно сел за стол, взял полный стакан. Поднял его и тихо, постепенно повышая голос, запел:

– Ой, да не вечер, да не вечер, мне малым мало спалось! Ой, малым-мало спалось, да во сне привиделось, – и гном, и ангел, и Глеб тут же подхватили песню. Громко, с душой.

И пока звучала та песня, и пока пенилось в стаканах пиво – Глеб был уверен, что дальше всё будет хорошо.

Только так, и никак по иному.

Иначе – зачем жить?

Страницы: «« ... 23456789

Читать бесплатно другие книги:

Однажды колдунья Бастинда приказала мастеру Астарху вырезать из дерева много жутких чудовищ на устра...
Невероятная, страшная и смешная история, которую каждый рассказывает по-своему....
Книга выдающегося исследователя Северо-Восточной Сибири С. В. Обручева (сына знаменитого путешествен...
Мэри Хортон, одинокая сорокапятилетняя женщина, не знавшая любви, увидела юношу удивительной красоты...
Мир волшебный – лишь в шаге от мира реального…...
Невозможное все же случилось. То ли волей высших сил, то ли золотом и интригами таинственных гоганов...