Ревизор: возвращение в СССР 3 Винтеркей Серж
Ну, тогда ладно. А то иначе бы завтра в засаду идти бы уже и смысла не было. Девчонки сказали бы своим подругам про засаду на маньяка, те – своим, а к вечеру уже весь город бы обсуждал, как комсомольцы в засадах сидят по ночам.
Уроки прошли как обычно. Подготовка к экзаменам шла полным ходом. Мы снова разбирали экзаменационные билеты, подробно расписывая их в тетрадях. Еще буквально неделя, и все билеты будут разобраны, останется только повторять.
Пока сидел на русском языке, слушая хорошо знакомый материал, начал продумывать основные шаги по ремонту комнаты наверху. Неожиданно вспомнил, как мы забирали кроватку у деда Ариста, и как тот возился с какими-то досками во дворе. Вспомнил, как добротно у него дома сделана лестница, причем явно вручную. Решил, что надо забежать к нему посоветоваться, где можно взять недорого инструменты и где лучше стройматериалы поискать. Что-то подсказывает мне, что он должен быть неплохо осведомлен по этим вопросам.
После уроков забежал также в подвал к Аркадию Наумовичу, договорился о тренировках по стрельбе. Пора уже потихоньку основы для будущей службы в армии закладывать. Хотелось бы в нормальные войска попасть. Буду хорошо стрелять, в стройбат уже точно не пошлют. Хотя… Это я пытаюсь с позиции здравого смысла рассуждать, а любая армия и здравый смысл плохо совместимы. Если вспомнить все истории, что мне знакомые офицеры под водочку рассказывали, то армия – это удивительное место, где возможно абсолютно все. В ней сбываются мечты полковников и генералов, а также сноровистых прапорщиков. А все остальные выживают в зависимости от того, какие мечты были у вышеперечисленных. Если более-менее нормальные, то жить можно. А вот если нет…
Поднявшись в вестибюль, встретил Славку с Мишкой. Предупредил Славку, что у меня еще есть дела, и что домой я пока не иду. Договорились с ним снова сегодня ночевать у Эммы на чердаке в засаде.
– А Тимур где? – спросил Мишку. – Вы сегодня будете дежурить ночью?
– Дежурить будем, – кивнул Мишка, – а Тимур вон идет.
Он показал рукой в сторону лестницы. По ней спускался Тимур, держа в каждой руке по стулу со сломанными спинками. Мрачно взглянув на нас, он потащил их куда-то в подвал.
Похоже, директор времени не теряет, – подумал я, – уже успел припахать Полянского по полной программе на благо школы. Хотя для Тимура это неплохо – будет знать на будущее цену минутной слабости.
– Хорошо, – сказал Мишке, – тогда удачи вам в засаде… и нам тоже!
Мы с друзьями попрощались, и я рванул в сторону дома деда Ариста. Пробегая мимо гастронома, столкнулся с выходящим оттуда Иваном Николаевым. В руках он держал авоську, в которой видна была бутылка кефира, батон и сверток, похоже, что с колбасой. Видимо, обедает сегодня на работе, – подумал я.
– Привет, Иван, – поздоровался, протягивая руку.
– Привет, Пашка, – пожал он мне руку в ответ, – куда бежишь?
– К деду Вероники хочу зайти, посоветоваться по поводу ремонта, – начал рассказывать я, – решил комнату на чердаке в нормальный вид привести, а то тесновато в доме, а так своя комната будет просторная.
– Молодец, – похвалил Иван, – это дело хорошее. И к деду Аристу правильно решил обратиться. Он мастер на все руки. Очень любит с деревом работать. Инструмента у него полно и посоветует всегда, как что лучше сделать.
– Ну отлично, значит правильно я догадался, – обрадованно ответил я.
– А что там с опросом владельцев собак? – вспомнил Иван наш разговор. – Ходил уже к кому-нибудь?
– Да, по всем адресам со Славкой прошли, – отрапортовал я, – в доме по Госпитальной никого не было, а вот по двум другим адресам переговорили с хозяевами. И, кстати, случаев убийства собак больше было. В доме на Ленина хозяйка рассказала, что такая же беда с собакой ее соседки приключилась, только та заявление не подавала.
– Да, жалобы не все подают, – кивнул Иван, – Обычное дело! Что-нибудь важное выяснили?
– Да не особо, – ответил я, – единственный интересный момент – все собаки были убиты примерно между пятью и шестью часами утра.
И дальше я ему изложил те же свои соображения, что раньше Славке и Мишке.
– Ого! – сказал Иван, – Да ты у нас, похоже, этот самый, Шерлок Холмс! Пойдешь к нам работать?
– Не решил еще, – дипломатично ответил я.
Хотя сам, конечно, знал, что в милицию точно не пойду. Никогда не любил, когда мне приказы отдавали. А с возрастом эта неприязнь к постоянному контролю только выросла. И хорошо – пошел в свой бизнес, стал сам себе хозяином, зажил неплохо. Пока не помер, конечно.
– И что дальше делать собираешься, детектив? – спросил меня Иван.
– Да пока не знаю, – сделал я невинно-наивное лицо, – что тут можно сделать, тупик.
Говорить ему про засады я не собирался. Запросто может сказать, что это слишком опасно для школьников, и запретить. И ведь придется подчиниться – портить отношения с милицией не стоит. Особенно Тимуру! А раз я его привлек, в его-то ситуации, то и ответственность всю несу. И ведь нам запретит, а сам делать ничего не будет. Не до такой мелочи милиции, а у меня других идей не было, кроме засад, и мне принципиально важно было выщемить этого урода. Спускать ему с рук убийство моей собаки я не собирался.
Иван смотрел на меня молча, взгляд его был подозрительным. Очевидно, не поверил, но сделать пока ничего не мог. Я спокойно смотрел на него также молча. Меня такими приемчиками не прошибешь. Наконец, Иван сдался и сказал серьезным голосом:
– Павел, мы же договорились, помнишь, никакой самодеятельности!
Я со всей искренностью заверил его, что сами мы ни-ни и чуть что, сразу к нему. Он сделал вид, что поверил. На том и разошлись каждый в свою сторону.
Подходя к дому деда Ариста, я услышал стук молотка. Стук доносился из дверей большого сарая рядом с домом. Дождавшись паузы, я крикнул:
– Добрый день! Хозяева дома?
Из дверей сарая выглянул дед Вероники.
– О, Павел, здравствуй, – приветствовал он меня, – заходи!
– Здравствуйте, дед Арист, – вежливо поздоровался с ним, – я к вам посоветоваться пришел.
– Ну спрашивай, – сказал дед.
– Я тут решил комнату у нас в доме на чердаке в жилое состояние привести, а то такое большое помещение без дела стоит, а я в гостиной ючусь. Хотел спросить у вас, где тут в городе можно инструментом разжиться и стройматериалы прикупить.
– Это ты хорошо придумал, – заинтересовался дед, – все правильно, мужик должен уметь руками работать. А какой инструмент тебе нужен и какие материалы?
– С инструментом у нас дома вообще беда, – пожаловался я, – напильник да молоток, и у тех ручки поломаны, новые делать надо. Дрель ручная есть. И все в общем-то. Мне бы тиски раздобыть где-то, сверла купить по дереву и металлу, и ножовку хорошую. А из материалов думаю на пол фанеру постелить толстую, а то на чердаке доска плохая на полу лежит, замаешься выравнивать. А чтобы балки обшить, я уже поддонов на базе набрал, там дощечки хорошие. Обошью и лаком вскрою. Лак, кстати, тоже нужен.
Дед слушал меня внимательно, не перебивая, периодически задумчиво почесывая затылок.
– И еще я лестницу задумал сделать на чердак, винтовую, – продолжил я. В глазах деда при этих словах появилось удивление. – Мне бы сварщика толкового найти, пару труб металлических большого диаметра и уголки.
– Планы, как я погляжу, у тебя грандиозные, – заговорил Арист. – Давай по порядку. С инструментом я тебе помогу. Люблю с деревом работать, у меня мастерская в сарае, все, что нужно есть, приходи и работай. Свой инструмент, который есть, в порядок приведи обязательно, в доме всегда что-то делать надо. Ножовку и сверла, если захочешь свои, то можно купить в магазине «Юный техник», он тут недалеко возле вокзала, сразу за рынком. Гвозди там же. А вот с фанерой посложнее. В сделайсаме бывает, но тонкая, 5 мм обычно. Сантиметровую почти никогда не завозят, а если вдруг появляется, то свои раскупают, не поймаешь. Но я тебе помогу. Есть у меня знакомый, он из Брянска материалы возит, там выбор получше, чем у нас. Я ему часто материал заказываю. Он на воскресном рынке стоит обычно. Завтра как раз можно сходить, узнать, сможет ли достать и сколько стоить будет. Это что касается дерева. А вот с металлом ты учудил, скажу тебе. Зачем тебе винтовая лестница? Почему не деревянную?
– Да места у нас там мало для деревянной, не станет она, – ответил я деду, – а винтовая мало места занимает и удобная, если сделать правильно. К тому же скрипеть не будет, а это важно. У нас мелкая в доме, спит чутко.
– Ох, намаешься ты с ней, потом пожалеешь, что деревянную не сделал, – покачал головой Арист. – Но дело твое. Есть у меня племяш. Он у нас на механическом работает. Сварщик отличный. Я вас познакомлю. Про металл с ним переговори. Из того, что ты назвал, в магазине разве что уголки найдешь, и то не факт, не всегда бывают.
– Спасибо большое, дед Арист, – горячо поблагодарил я, – так выручаете меня, должник ваш буду.
– Да какие там долги, – махнул рукой дед, – что ты, Паша! Ты ради моей внучки вон сколько сделал, это дорогого стоит, это скорее я тебе должен.
– Большое спасибо еще раз, – поблагодарил я, – а «Юный техник» в субботу работает?
– Да, до пяти работает, еще успеешь, если сейчас пойдешь.
– Отлично, я тогда сразу сейчас сбегаю, чтобы знать, что там есть, – сказал я Аристу, – а завтра я на воскресный рынок собираюсь, патрон для лампочки все никак купить не могу. Надо уже таки дотуда добраться.
– Хорошо, вот там давай и встретимся, – обрадовался Арист, – часов в одиннадцать я туда собирался идти. Заодно познакомлю тебя с человеком, который материалы возит, там и узнаем все.
– Договорились, – сказал я, пожимая деду руку, – побегу. До завтра!
– До завтра!
«Юный техник», действительно, оказался неподалеку. Я просто еще ни разу не заходил так далеко, поэтому раньше его не видел. Пройдя вперед за здание вокзала буквально метров сто пятьдесят, я увидел нужный мне магазин. Войдя, обнаружил, что народу там довольно прилично. Люди с деловым видом стояли возле прилавков и стеллажей, что-то выбирали, рассматривали. Я начал высматривать отдел со строительным инструментом, но вдруг залип намертво у первой же витрины. Я увидел его, мою самую любимую детскую игрушку – металлический конструктор. Пластины разной формы и размера с отверстиями, гайки и болты. Все, что нужно для счастья! Сколько всего я делал из этого конструктора в детстве, и мебель для кукол, и машины, и трактора, и дома, и даже космическую станцию. Все ограничивалось лишь фантазией. И самый кайф был в том, что можно было уговорить родителей купить второй набор, получить в результате в два раза больше деталей и делать все, что душе угодно. Десятки лет прошли с тех пор, как в последний раз вспоминал про этот конструктор – и как увидел, так сразу столько воспоминаний всплыло!
Магазин вообще был своеобразный, чего тут только не было. Я начал бродить по магазину и с интересом рассматривать товары. Модели самолетов, танков, кораблей в простых картонных коробках; сразу вспомнил лучшего друга, который постоянно клеил их вместе с отцом и братом. У него по всему потолку были подвешены модели самолетов, и он знал особенности каждого самолета, каким заводом выпускался, для чего, вместительность и прочее. Целый отдел радиодеталей, радиоприемники в это время собирал, наверное, каждый второй, а каждый первый знал, как это делается. Детские швейные машинки, наборы для выжигания и еще куча всякой всячины, которая в детстве была в списке того, что обязательно хочется иметь. Так, а где же все-таки инструмент?
Инструмент нашел в углу магазина рядом с отделом деревянных деталей. Тут все было поскромнее. Выбор инструмента был маленький. Присмотрел неплохую ножовку за семь рублей. Вещь нужная, придется разориться. Хотя сначала завтра на рынке гляну, вдруг удастся б/у приличную дешевле купить. Гвозди тоже были, правда, длинноватые. Но сейчас у меня с собой все равно денег нет. В следующий раз приду, спрошу. Может бывают и помельче.
Вдоволь насмотревшись и приценившись к нужным товарам, побежал домой. Дома обнаружил маму с Аришкой.
– Привет, мам, – поздоровался с ней, – не понял, ты же вроде говорила, что на работу выходишь, а бабушка с малой сидеть будет?
– Да не получается пока выйти, – пожаловалась мама, – сходила на работу, подала заявление, чтобы отпуск продлили по семейным обстоятельствам. Вроде удалось договориться, еще неделю дали. Так что посижу пока. А потом снова вопрос ребром встанет, – мрачно добавила она.
– Неделя отсрочки – это хорошо, – порадовался я. – А там может все-таки сможем с садиком что-то решить.
Мама с сомнением покачала головой.
Я переоделся, сбегал принес воды, вылил помойное ведро, наскоро пообедал, взял стремянку и полез на чердак. Надо было оценить предстоящий фронт работ.
Подсвечивая себе фонариком, тщательно метр за метром осматривал чердак. Пол при более тщательном осмотре оказался еще хуже, чем я думал. Доски разнокалиберные, подобранные по принципу «я тебя слепила из того, что было». Однозначное решение – толстая фанера. Балки на потолке были утыканы какими-то странной формы гвоздями, похоже, самодельными, только в одном углу чердака, так что подготовительной работы с ними было не так много. Первым делом решил, что надо сделать окно. Очень неудобно иначе будет здесь работать. Света нет, с фонариком много не наработаешь. Так что надо озаботиться поиском рамы, и побыстрее.
Наконец, после оценки предстоящего фронта работ, направился к небольшой стопке книг и иконе, которые заприметил в прошлый раз. Начал аккуратно рассматривать находку, подсвечивая себе фонариком. Икон оказалось две, а не одна. Под большой иконой, лежавшей сверху, оказалась еще одна поменьше размером. Обе иконы были деревянными, писаными масляной краской. На большей была изображена Богородица с младенцем, на меньшей какой-то святой. Иконы были в неплохом состоянии, повезло, что чердак сухой. Я не сильно большой эксперт, но, перевернув иконы и увидев на обратной стороне шпонки, понял, что относятся они скорее всего веку к 19 примерно. Но это собственно и все, на что хватило моих познаний.
Дальше перешел к книгам. Перебрал внимательно небольшую стопку. Там оказался требник, часослов, жития святых, толстая тетрадь, от руки исписанная нотами, тоже какими-то церковными песнопениями. Возле книг обнаружился еще небольшой фанерный ящик. Открыв его, увидел подсвечник, несколько лампад и кадило.
Картина постепенно начала проясняться. Судя по находке, это явно часть имущества какой-то церкви. Видимо, кто-то из прихожан припрятал в доме на чердаке, чтобы не уничтожили. Что же мне с этой находкой делать?
На дворе махровые брежневские времена. Эту находку не то, что домашним, даже друзьям не стоит показывать. Надо припрятать от греха подальше. Но куда? Осмотрелся повнимательней и решение пришло само собой: по бокам крыши в углах были небольшие ниши. Я решил просто зашить их фанерой аккуратно и сделать там тайники. В один положу церковное имущество, пусть лежит до лучших времен, до них еще далековато, а второй оставлю про запас. Мало ли что еще под руку подвернется, будет куда спрятать.
Пока тайники не готовы, решил хоть немного замаскировать запрещенные предметы. Сбегал в сени, порылся в сундуке и притащил наверх пару серых матерчатых мешков. Тщательно упаковал в них книги и иконы. Так хоть не видно сразу, что это. Мало ли кто случайно может забраться сюда. Вряд ли, конечно, но все же.
Наметив список неотложных дел, полез вниз. Следующим номером программы шли поддоны. Закрыв чердак и убрав на место стремянку, пошел во двор с ними разбираться. Сами себя они, увы, на дощечки не разложат. Для начала перебрал все поддоны и отобрал те из них, которые пойдут для изготовления мебели. Их надо было припрятать куда-то от непогоды. Поискал место. Увы, вариантов особо не просматривалось. В сенях не развернуться, сарая нормального нет. Пришлось поставить поддоны обратно под козырек крыши и надеяться, что хорошая погода продержится еще какое-то время. Остальные поддоны перетащил поближе к крыльцу. Решил, что буду разбирать их и дощечки в сенях складывать. Осталось придумать, как их разобрать аккуратно, чтобы дощечки не повредить, имея тот инструмент, которым я располагал в данный момент.
Так, тут мне понадобятся гвоздодёр и кусачки. Дощечки прибиты гвоздями по шесть-семь сантиметров – буду вытаскивать гвозди за шляпки гвоздодером, там, где хоть немного торчат. Но шляпки не у всех гвоздей были хорошими – в некоторых случаях буду их откусывать и просто сбивать дощечку молотком, так она целее будет. А не сбегать ли мне сейчас к Аристу, одолжить инструменты и поработать пока светло?
Глава 3
26.02.1971 г. Дома у Домрацких-Ивлевых
Дед Арист не подвел – гвоздодер и кусачки выдал мне без звука. Должно быть, мои глаза горели такой фанатичной решимостью немедленно приступить к работе, что он не стал и пытаться меня задерживать под всякими стариковскими предлогами – попить чаю, перетереть про жизнь. Жаль, гвоздодер был не самый лучший – не сравнить с тем, что остался в моем гараже в той жизни. Им можно было одинаково удобно извлекать гвозди со шляпкой любого размера – очень качественно сделанная прорезь, продуманный градус наклона. Но и этот в дело годился. И следующие три часа я упоенно, ни на что не отвлекаясь, разбирал поддоны, занося в сени дощечку за дощечкой.
Бабушка, конечно, очень заинтересовалась моей неожиданной активностью. Раз вышла в сени, словно невзначай, когда я дощечку очередную заносил, затем, через полчаса вышла и на улицу, посмотрела с минуту, как я пыхчу над очередным поддоном, молча ушла. Затем еще дважды ловил ее за подглядыванием в окошко. Прекрасно понимал, что происходит – ее прежний Пашка, небось, уже раз пять бы отвлекся от этой работы, а то и вовсе ее забросил. Но я получал истинное удовольствие, то самое, про которое известно всякому человеку, вынужденному заниматься очень сложной умственной деятельностью и перешедшему вдруг к простой физической работе. Умные, а иногда и очень умные люди воруют и прячут концы в воду, а аудитор вынужден не только разгадывать, как они это делают, но и прикидывать, останется ли он жив, если справится со своей работой. Мозги кипят, черепная коробка трещит. И вот на этом фоне, когда едва дым уже из ушей не идет, ты берешься за что-то простое и полностью понятное, типа разбирания поддонов, и организм тебе говорит – ай, молодца! Что же ты раньше-то так не мог, и надо мной издевался! И делает тебе впрыск гормонов удовольствия, намекая деликатно – ты подумай, может, и не стоит заниматься той фигней, что прежде, которая уверенно ведет нас двоих к инфарктам и инсультам?
Бабушка, кстати, все же не выдержала и прервала мою работу – напомнив, что мне скоро со Славкой в засаду нужно идти. Ну, тут уже ничего не поделать – без ужина лезть на старый чердак было не с руки. Покушал, налил горячего чаю, и сел с кружкой за французский, чем поверг бабушку в шок. Впрочем, времени оставалось мало, поэтому просто повторил глаголы, что начал разучивать на базе, и принялся составлять список стройматериалов, что мне понадобятся. Пришло в голову, что лучше его иметь на руках завтра на рынке, чтобы чего-то не упустить.
Про фанеру дед Арист обещал завтра похлопотать у нужного человека, значит, мне нужно точно знать, сколько листов мне нужно брать. Правда, тут же понял, что не в курсе, какого размера листы фанеры сейчас в магазинах – в двадцать первом веке, вроде, были метр двадцать на два пятьдесят, или два семьдесят. Если с сухой штукатуркой не путаю. Пришлось слазить на чердак и хоть примерно измерить пол – правда, вместо нормального сантиметра пришлось использовать портняжную мерку. Зная размер пола, смогу завтра рассчитать и необходимое количество листов фанеры, когда узнаю размеры.
Гвозди понадобятся шестёрка для дощечек, килограммов пять, и десятка для фанеры – этих уже килограмма три должно хватить. Занес в список инструментов еще топор с широким лезвием – наточу до бритвенной остроты и ничего нет лучше, чтобы стесать неровные доски в неудобных местах, где с рубанком не подлезешь.
Ну и лак, естественно, причем на акриловый вряд ли можно рассчитывать, скорее всего. Зато обычный, хоть и редкой вонючести, будет дольше держаться. Подумал и о том, что на время работ с лаком мне точно пригодится противогаз – поберечь легкие и печень в замкнутом помещении, значит, и его заносим в список. Ну и женщин с малой придется отселить на пару дней, пока лаком вонять не перестанет – но вот это вообще не будет проблемой, люди в СССР гостеприимны до невероятности. Пожалуй, и сам пойду погощу где-нибудь, чем буду дышать этими испарениями на первом этаже.
Договорились со Славкой встретиться у дома Эммы в одиннадцать часов. Когда закончил с предварительными расчётами, ходики показывали без пятнадцати. Мама с Аришкой уже спали. Бабушка укладывалась. Начал собираться в дозор. Учитывая опыт прошлой ночи, взял подушку и фляжку со сладким чаем. Будильник, фонарик. Вроде, всё.
Оделся потеплее, как в прошлый раз и вышел в сени. Взгляд наткнулся на шинель. О, забыл спросить у своих, чья она. Но не возвращаться же. Бабушка уже, наверное, легла. Ладно, успею.
На улице возле дома Либкиндов уже топтался в нетерпении Славка. Руки у нас обоих были заняты и вместо рукопожатия мы пихнули друг друга локтями.
– Ну, что, вперёд, навстречу приключениям? – спросил я друга, видя, как ему всё это интересно.
– Пошли. – согласился Славка и первым уверенно пошёл к дому. Там ещё горел свет. Мы занесли своё барахло наверх и спустились поздороваться, оставив куртки и обувь в сенях.
– Добрый вечер. – заглянул я в хату, предварительно постучавшись.
– Входите, входите. – позвала нас бабушка Эммы.
Они с Эммой сидели за столом. Перед Эммой лежала тетрадь, в руке ручка. Судя по грустному лицу девчонки, у неё до сих пор не сделаны уроки.
– Что за проблемы? – спросил я, подходя к столу.
– Сочинение пишем. – недовольно ответила бабушка.
– И что не получается?
– Сочинение на тему «Каким я вижу будущее своей Родины». – объяснила Эмма.
– Да… Это трудная тема. – почесал я затылок заглядывая к ней в тетрадь.
«Моя Родина в будущем станет ещё более цветущей и благодатной. Люди в ней будут счастливыми и здоровыми. Все будут трудиться и не будут ни в чём нуждаться».
– Ну, так-то всё правильно написала. А дальше что остановилась? – спросил я.
– Не знаю, что дальше писать. – чуть не плача, сказала Эмма.
– Ну. Ты девочка, если напишешь про жизнь обычной женщины в будущем, думаю, нормально будет. – предложил я. – Не обязательно же писать про пленумы ЦК и партийные съезды.
– Да? – оживилась Эмма. – Это я могу.
– Ну, и пиши. В нашей стране в будущем огромную поддержку получит детство и материнство. Декретный отпуск по беременности и родам будет четыре месяца, а по уходу за ребёнком до трёх лет. За молодыми мамами в это время будут сохранятся рабочие места и зарплата.
– Ух ты! – восхитилась Эмма, торопясь записывать за мной.
– Не перебивай. Пиши дальше. При рождении ребёнка матери будут получать от государства различные единовременные и регулярные пособия, а также крупный материнский капитал. Молочные кухни бесплатно будут обеспечивать каждого ребёнка необходимым питанием. В яслях и садиках не будет очередей. В школах дети будут учиться только в первую смену.
Я задумался, что же ещё ей продиктовать. Но Эмма уже поняла идею и сама сочиняла. Молодец. Она писала про полуфабрикаты, облегчающие жизнь работающим хозяйкам. Я подсказал ещё ей про курьерскую доставку продуктов и промтоваров. И про стиралки-автоматы и посудомоечные машины.
Сочинение быстро увеличивалось в объёмах. Минут за двадцать сочинили совместными усилиями полторы страницы.
Нормально.
Довольная Эмма собрала портфель, и мы уселись пить чай.
Бабушка Эммы отошла проверить мелкого.
– Эмма, как твою бабулю зовут? – шёпотом спросил я, воспользовавшись моментом.
– Клара Васильевна, – также шёпотом ответила она.
Я удовлетворённо кивнул головой. А то сколько общаемся, а так и не познакомились.
Мы допили чай, я встал и потянул Славку к выходу. Он нехотя поднялся и с мольбой в глазах посмотрел на меня.
– Поздно уже, людям спать надо, – шикнул я на этого Ромео.
Мы вышли с взаимными пожеланиями спокойной ночи.
– Спокойной ночи нам, как раз, и не надо бы. – сказал я, когда мы поднялись на второй этаж. – Хочется уже поймать этого упыря.
– А я бы подежурил тут… – мечтательно ответил Славка.
Я хмыкнул, расставляя на столе у окна будильник, фонарик и флягу.
Славка улёгся на ту же кровать, что и в прошлую ночь. Я последовал его примеру.
– Паш. А ты уже думал, что Юльке на восьмое марта подаришь? – вдруг спросил Славка.
Блин! Восьмое марта! А у меня женщин целая толпа. И всем подарки надо. А ремонт? Я прямо расстроился.
– Подарки, твою мать… – с досадой проговорил я, садясь на кровати. – Забыл совсем…
Славка оторвал голову от подушки и с удивлением смотрел на меня.
– Своими руками будем делать. – решил я.
Славка аж сел в кровати.
– Что, открытки будем рисовать? – недоверчиво спросил он.
– Какие открытки?! Мы же не в детском саду.
Я лихорадочно соображал, чем бы удивить своих женщин.
– Дед Арист приглашал к себе в мастерскую… – проговаривал я мысли вслух. – Придётся пожертвовать частью дощечек, что я для ремонта отложил. Можно сделать один подарок маме и бабушке, один подарок Юльке и её маме, один подарок Никифоровне. А, и Диане еще. Мне надо четыре подарка. – посчитал я.
– А мне надо два. – прикинул Славка. – Маме с бабушкой и Эмме с её бабушкой.
– К восьмому марта уже и мать Эмки подтянется. – подсказал я. – Но сделаешь им один подарок на троих.
– И какой?
– Сделаем деревянные наборы для специй на стенку вешать. На три майонезные баночки. Крышечки на банки тоже из дерева сделаем. У тебя есть выжигательный аппарат?
– Набор для выжигания? Валялся где-то, поискать надо. А что это за набор для специй? Думаешь, им понравится?
– Вообще, удобная вещь. Все рядом, под руками. А то у них, соль в одном месте, перец в другом, кориандр в третьем… Где нам майонезных банок столько найти? Мне четыре набора, тебе два. Это двадцать банок надо.
– К Мишке Кузнецову сходим, попросим. – отмахнулся Славка от этой проблемы. – У него же мать в гастрономе работает, там этой стеклотары… Правда, придётся объяснять, зачем нам столько банок. Он тогда тоже захочет.
– Ну, и пусть. Жалко, что ли?
– А дед Арист пустит нас всех к себе в мастерскую?
– Не знаю, спросим.
– А одного набора на всех достаточно разве будет? – беспокоился Славка.
– Нет, конечно. Купим к каждому набору ещё по торту.
– А цветы?
– Ну, если к этому ещё и по веточке мимозы каждой вручить, то, вообще, идеально будет. Я, вот, думаю, что мне малой сделать? Игрушку надо бы какую-то смастерить…
– Пирамидку какую-нибудь сделай. – предложил Славка.
– Ага. Только стержень нужно крепкий… – начал прикидывать я.
– Ну, не знаю. Может, дед Арист что посоветует… Хотя, кто мешает сделать железный стержень? Обработать хорошо, чтобы заусениц не было… – предложил Славка.
Подумав, я ответил:
– Нет, наверное, все же деревянную основу сделаю. А то долбанет еще этой железякой себя или мать. Будем избегать травм.
– Ладно, Славка. Утро вечера мудренее. Давай спать. А то день завтра тяжёлый.
– Воскресенье же.
– Планов много.
Перед глазами мелькали дощечки от поддонов. Не заметил, как уснул.
Будильник прозвенел неожиданно. Спросонья ринулся с кровати не в ту сторону, ударился коленкой. Потирая ушиб, доковылял, наконец, до стола и выключил будильник. Время половина пятого.
– Пора вставать? – спросил сонный Славка.
– Пора. – ответил я, посмотрев в окно.
Воскресное раннее утро. На улице никого. Город ещё спит. Даже трудно представить себе, что кто-то сейчас ходит по городу, высматривая себе новую жертву.
Подошёл Славка и занял пост у окна. Ну и хорошо, я пока зарядку сделаю.
– Ты как-то сказал, если хочешь узнать, как будет выглядеть девушка, посмотри на её мать. – вдруг сказал Славка, играясь шпингалетом на оконной раме. – Я вот, всё думаю, если так, то мать Эммы должна быть похожа на свою мать. А они такие разные!..
Он повернулся ко мне.
– Как думаешь, Эмма на мать будет похожа или на бабушку?
– Сначала на мать, потом на бабушку. – отшутился я.
Мне бы его проблемы. Тут не знаешь, как элементарными инструментами обзавестись да нормальными материалами.
Мы просидели часа полтора. Когда было уже около шести, на улице стали появляться люди. Облокотившись о стол, я всматривался в прохожих. Они все спешили, быстро проходили мимо нас.
Но вдруг возле одного из намеченных домов с подходящими для злодея собаками остановился высокий угловатый мужик.
Славка ткнул меня.
– Вижу. – кивнул я.
Мы напряжённо наблюдали. Неужели получилось? Мы подкараулили его?
Мы оба были одеты и готовы в любой момент спуститься и начать слежку.
Мужик не уходил. Осмотревшись по сторонам, он подозвал собаку.
Доверчивое создание подбежало к нему. То ли она не лаяла, то ли мы слишком далеко были, нам не было ничего слышно.
Видимо, Славка подумал о том же, потому, что он открыл окно. Было невероятно тихо. Слышно даже, как снег хрустит под ногами у мужика, который вошёл в чужой двор.
Сомнений не осталось: это тот маньяк, которого мы ищем. Напряжение нарастало.
Нужно идти вниз и быть наготове. Сердце колотилось как сумасшедшее. Показал Славке жестом, что пошёл вниз. Он кивнул.
Вышел на улицу и посмотрел наверх. Славка выглядывал из окна.
Вдруг раздался истошный собачий визг. Я вздрогнул всем телом от неожиданности и помчался к калитке.
– Брось пса, сука, убью! – заорал на всю улицу Славка и оставив открытым на распашку окно, побежал вниз.
Я выскочил на улицу и увидел, как мужик, испуганно озираясь, выбежал на улицу и побежал в сторону Ленина. С пустыми руками. Я за ним. Славка за мной.
Вот и проследили незаметно.
На доли секунды остановились возле двора, где поскуливала собака. Скулит, значит живая.
Бросились за маньяком. Он бежал огромными шагами. Длинноногий. Худой. У гастронома свернул на Госпитальную. Мы за ним. Пробежали мимо дома Полянских. Интересно, парни нас видели?
Маньяк свернул на Школьную и побежал в сторону железной дороги.
Воскресенье, седьмой час утра. А на улице полно народу. Только что никого не было, и вот тебе раз! Откуда они все?! Маньяку удалось немного оторваться, но мы не упускали его из вида, потому, что он был выше среднего роста и хорошо выделялся на фоне остальных прохожих.
Мы добежали вслед за ним до проходной механического завода. Он заскочил внутрь. Все, на этом надо останавливаться. Мы и так зашли намного дальше, чем я обещал Ивану. Разочаровывать его не хотелось – хорошую репутацию нарабатываешь долго, а разрушить можешь за один миг.
Развернувшись, увидели подбегающих к заводу Тимура с Мишкой. Они видели нас и, естественно, побежали следом.
Славка со злостью пнул ногой кусок льда, и он отлетел далеко в сторону.
– Не поймали. – понял всё без слов Мишка.
– Мне кажется, я успел его разглядеть, когда он собаку бросил и выскочил со двора. – сказал я.
– Мы тоже его видели, когда он мимо нас пробежал. – сказал Мишка.
Раздосадованные мы поплелись домой.
– Что дальше? – спросил Славка. – Вряд ли он в ближайшее время на охоту решит выйти.
– Это точно. – согласился я. – Вспугнули мы его сегодня знатно. Он, наверное, теперь с неделю будет на каждую тень оглядываться.
Все вместе дошли до Госпитальной, Тимур и Мишка пошли к себе, а мы со Славкой пошли дальше. Выйдя к нам на Огарёва, сразу наткнулись на Ивана. Он был не в форме. И, вообще, одет на скорую руку.
– Ко мне подойдите оба. – строго скомандовал нам он. – Что тут случилось? – спросил он, когда мы подошли к нему.
– Когда? – включил дурака я.
– Минут двадцать назад. Кто орал фальцетом, что кого-то сейчас убьет? Ко мне местные прибежали, решили, что в одной из хат убивают кого! Увидел вот вас, и сразу вспомнил про ваш интерес к этому району, – сказав это, Иван уставился на Славку. Уже понял, что со мной в гляделки бесполезно играть.
Славка не выдержал его взгляда. Слабак. Ничего не сказал, но и без этого спалился. Иван всё понял и посмотрел на меня. Теперь он решит, что я способен на враньё. Надо что-то делать.
– Хотели проследить за ним по-тихому. – сказал я, спокойно глядя ему в глаза. – Но нервы сдали, шумнули, когда эта скотина схватила собачонку и душить начала.
– И? – Иван строго смотрел на меня.
– Спугнули. Сбежал.
– Дилетанты. – с досадой сказал он. – Хоть разглядели?
– Можно сказать, да.
– Опишите.
– Высокий, худой. Лицо такое же, длинное, щеки впалые. Лоб с залысиной.
– И всё? Докуда, хоть, довели?
– До проходной механического завода. Как я и предполагал, работает он там.
Иван с интересом взглянул на меня. О чем-то задумался. Вздохнул.
Читать бесплатно другие книги:
