Невольница Восточных пустынь. Страсть демона Мун Эми

Глава 5

Сок камнеломки – опасный и хитрый яд. Порой он убивает мгновенно, а иногда может держать свою жертву между небом и землей часами, а то и днями.

С лекарем получилось именно так.

Его нашли без сознания рано утром. Рабыня криком перебудила дворец, а потом кричала уже на допросе. В приступе ярости Таир рвал и метал, но хватило выдержки не прибить глупую девку. Мальчишку помощника тоже проверили, хоть у него имелось подтверждение невиновности – ночь он провел в библиотеке султана, его видела и стража, и хранитель.

Да никто и не входил в покои лекаря. Как же так произошло, что еще бодрый вечером старик утром уже едва дышал?

Следовало бы поразмыслить над этим как следует, но вместо этого Аид рассматривал порхавшую около лекаря северянку.

А там было на что посмотреть.

Сколь бы ни было неприятно, но врать себе – последнее дело. Недооценил травницу. Ох как недооценил.

Девушка словно изменилась. Движение, взгляд, голос – все свидетельствовало о безумной преданности своему делу и редком мастерстве. Ее пальцы были ловки, взгляд точен, а ум цепок на мелочи.

Ильва ловко управлялась с неподвижным телом, заставляя лекаря глотать снадобье, когда требовалось. Для этого она нажимала на особую точку чуть повыше кадыка. И старик реагировал.

Девушка не брезговала лично сменить испачканные мочой покрывала. А перед тем, как бросить их в корзину, внимательно осмотрела и – о, Всевышний! – обнюхала.

– Слишком много желчи, – пробормотала, будто сама себе. – Его нутро изъедено отравой…

Изъедено? Скорее, прогнило насквозь. Аиду довелось видеть жертв сока камнеломки вскрытыми. Одна чернота.

– …Но несчастный получил лишь малую порцию, – продолжила девушка, вскидывая на него затуманенный взгляд. – Будто он вовремя заподозрил неладное и…

– Вода!

От его рыка травница отпрянула. Насыщено-синие глаза потемнели, словно грозовое небо, а бровки жалобно выгнулись.

Но сейчас Аиду было не до бабских истерик. Ухватив северянку за руку, он поволок ее прочь из покоев. К султану.

И, хвала Всевышнему, девчонка вела себя как положено рабыне – смирно и молчаливо. Он слышал лишь ее тяжелое дыхание да топот легких ножек. Даже переодевшись в остроносые туфельки, Ильва спотыкалась через шаг.

– Говори, – без приветствия начал Таир, едва Аид прорвался сквозь стражу в султанские покои.

– Лекарь пил воду ночью. Это и стало причиной отравления.

Таир нахмурился.

– Стража проверила всю посуду и воду тоже, там не было яда.

Да, он знал. Как и то, что яд все-таки был.

Травница рядом с ним беспокойно вздохнула, будто хотела что-то сказать. И Аид кивнул.

– Может, кроме воды на столе лекаря были яства? – начала осторожно. – Если сделать из сока камнеломки порошок, запахом он будет похож на специю… Я не знаю, как называется это растение в Восточных землях. Похоже на лук, но дольками.

– Чеснок, – зарычал султан, поднимаясь на ноги. – Ахмед съел кусок хлеба и запил его водой с добавлением мятного отвара, который нужен, чтобы яд начал действовать. Хитро…

Таир встал и сделал знак страже.

Двое из них приблизились к трону, готовые исполнить любой приказ.

– Взять и допросить всю кухонную прислугу. Живо, – и, дождавшись, пока воины исчезнут, обратил свой взор на северянку: – Если лекарь выживет, ты получишь награду золотом. Это мое слово.

Аид стиснул кулаки, силясь укротить рвущееся на волю пламя. Нет, не на такое он рассчитывал, приводя травницу во дворец! Но кроме жгучей ярости и удивления под сердцем шевельнулся восторг.

Не только хороша собой, но и умна! А еще упряма.

Непокорность северянки влекла сильнее, чем умелые ласки Фаизы. Ту готовили прислуживать мужчинам, а травница росла свободной телом и духом. Он немного знал об этих необычных женщинах. Они жили тесными общинами, рожая дочерей тогда когда сами считали нужным.

В их деревнях дозволялось селиться лишь немощным мужчинам или совсем юным мальчикам, которых отдавали на службу, едва тем исполнится десять. Отрядам, что патрулировали дороги и леса, запрещалось приближаться к травницам под страхом смерти. Любой, обидевший благословлённую Северными Духами, приговаривался к казни.

Стоило ли говорить, что такая жизнь отличалась от жизни восточных девушек как день от ночи?

Аид нахмурился.

– Для начала пусть лекарь поправится, – процедил сквозь клыки.

Северянка вновь вздохнула, прикасаясь пальчиками к ошейнику – он давно подметил этот странный жест. У девушки было любимое украшение? Возможно…

Его размышления прервал появившийся слуга.

– О, господин, – упал ниц, не добегая до трона десятка шагов. – Почтеннейший Ахмед открыл глаза… О, радость!

Аид же мысленно выругался. Радость, да. Но не для всех.

***

Ильва никогда не видела столько яств. Травницы питались скромно. Не голодали, конечно, но не позволяли себе обжорства.

– Я тоже долго не могла привыкнуть, – тихо призналась Лайан. – Этим можно накормить десяток бедняков, а вместо этого пищу выбрасывают.

– Выбрасывают?!

От возмущения Ильва чуть не вскочила на ноги. Да как же это выбрасывать?! Тут хлеб! И масло! И сыр!

– Прости, я не так сказала, – тут же повинилась Лайан. – Еду сушат, смалывают в муку и посыпают этим цветы во дворце или домах знатных господ.

– Все равно это неправильно, – пробурчала Ильва, кусая мягкую булочку.

Хлеб в Восточных землях особенно хорош – пышный, сдобный. Одним им можно было наесться досыта. И даже вкушая пищу со слугами, Ильва не могла не отметить разнообразия кухни. Правда, специй было ужасно много. От иных блюд рот горел словно в огне.

– Таковы правила, – вздохнула Лайан, поглаживая округлившийся живот. – Стол султана – мерило его достатка. А уж наложнице в тягости полагается есть за двоих. А я и куска не могу осилить, думая, сколько еды пропадает напрасно… Ну а ты? Всего ли хватает тебе в доме господина Аида ибн Хаира?

Последние слова Лайан произнесла совсем тихо. А в прекрасных фиалковых глазах мелькало беспокойство.

– Свободы не хватает, – в тон ей ответила Ильва. – Я… мне нужно вернуться обратно. И… Ох, милая Лайан. Я, наверное, не должна просить, но и молчать не могу! У работорговца есть еще одна северянка – Юнона. Ты ее не знаешь…

– Ее похитили, как меня однажды? – догадалась подруга.

– Да. И не только ее. Нас было пятеро. Астра, Маиса и Эльза, – Ильва проглотила горькую слюну. – Они не выжили. В последние дни нас держали порознь…

На всякий случай, как особо редкий товар.

– …Но я слышала голос Юноны. Она жива! Прошу – убереги ее от тяжкой участи. Ведь несчастную непременно продадут в бордель. Гадкий Джаниб.

Ильва всхлипнула.

Она старалась не думать о судьбе, постигшей Юнону и выживших травниц. На торгах их разобрали, словно редких зверушек. Ильва досталась Джанибу. Юнона тоже, как и трое других, к кому Духи были не так милостивы.

Лайан печально вздохнула.

– О, милая… Я сделаю все, что смогу. Но, боюсь, нравы Восточных земель суровы к женщинам. Здесь худшей долей считается остаться без покровителя. С самого рождения девочек подготавливают к служению ее будущему господину, а браки порой столь ранние… Ох.

Лайан положила руку на живот. Ребенок оказался беспокойным, но в глазах девушки мелькала лишь нежность к своему будущему малышу. Лайан не выглядела расстроенной.

– Как же ты выжила, если все так плохо? – поинтересовалась Ильва.

Ей бы сейчас не помешало несколько дельных советов. Лайан только плечами пожала.

– Старалась понять, – ответила после некоторого молчания. – Видишь ли, в Восточных землях мужчины и женщины не знают иной жизни. А мой господин, – Лайан слегка улыбнулась, произнося последнее слово на удивление нежно, – он воспитывался со всей строгостью – ведь сердце султана должно быть тверже камня. Но знаешь, что сильнее камня? – склонилась к ней, лукаво блестя глазами.

Ильва дыхание затаила.

– Что?

– Вода, дорогая сестрица. Она обтачивает даже самые твердые булыжники.

Ильва только головой покачала. Может, вода и справится с камнем, а вот с огнем демона ей не совладать. Да и не могла травница, дочь Северных Духов, променять свободу на золотую клетку.

– Я рада, что у тебя получилось, – улыбнулась слабо. – И обещаю помочь тебе и ребенку. Только прошу – не забудь про Юнону.

– Не забуду. Сегодня же отдам приказ ее разыскать и перекупить.

Вот и хорошо! Ильва тихонько вздохнула – словно огромный груз перестал давить на плечи.

– Ну а ты, – вновь сосредоточила внимание на Лайан. – Объясни, что за трудности тебя постигли? Только все, до мелочи.

И Лайан рассказала, что последний месяц у нее несколько раз появлялась кровь и тянул живот. Но до родов еще две с половиной луны ( прим. автора – два с половиной месяца ). Лекарь обещал, что он сумеет помочь наложнице султана благополучно разрешиться от бремени в срок, установленный природой.

Ильва, хоть и не была сведуща в лечении тела так, как именитые врачи, тоже не собиралась стоять в стороне.

Она уже знала, какие настойки сварит. Только бы попасть в хранилище лекаря еще раз! Султан наверняка ее допустит.

– Как бы я хотела перекупить и тебя тоже, – с горечью произнесла Лайан. – Но Восточные земли – суровое место. Понемногу мне удается донести до мужа важность уступок для женщин. В Багдааш уже есть первые школы для девочек. Но это слишком медленно! А повлиять на твоего, – Лайан запнулась, – на демона – почти невозможно. Однажды прадед моего возлюбленного решился выступить против потомков шайтана. Это были черные дни для Багдааш и всех Восточных земель. Пусть демонов немного, но они очень сильны.

Ильва вздохнула, старательно разглаживая неброскую серую ткань халата.

В сравнении с богатым убранством Лайан платье выглядело жалко, но ее не интересовали такие мелочи.

– Я выторговала себе уступку, – произнесла почти шепотом.

И, спотыкаясь через слово от смущения, рассказала, как это произошло.

Лайан задумчиво качнула головой, не переставая поглаживать живот.

– Да, тебе очень повезло. Аид ибн Хаир не пойдет на обман, пусть его род ведется от насквозь порочного существа. К тому же хитрить перед женщиной, чтобы затащить ее в койку… Нет, – опять покачала головой. – Тем более ты доказала свое мастерство.

И, словно подслушав слова Лайан, в аркообразном проходе возник слуга.

– О, Великолепная! – упал ниц перед Лайан. – Не гневайся, но господин мой, всемилостивый и мудрый, требует пред свои очи рабыню-северянку. Лекарь, да примет его Всевышний, расстался с жизнью…

Мир перед глазами качнулся и поплыл. Но, двигаясь будто кукла, Ильва встала и пошла к слуге. Первая смерть… А это значит ночь пройдет в покоях демона.

Глава 6

Аид

Аид хмуро рассматривал стоявшую перед ним травницу.

Губы бледны, глаза потемнели, словно грозовое небо, а кулачки стиснуты так крепко, что еще немного – и пальцы сломает.

А его разрывало на части от искушения несколькими словами довести рабыню до полного отчаяния.

Лекарь все же умер! Но перед этим успел прийти в себя и сообщить, кто приносил ему питье и еду на ночь.

И этот проклятый момент все менял! Девчонка вроде бы справилась, но в то же время нет. Однако Таир мыслил по-другому…

– Твои знания оказались воистину бесценны, северянка, – пророкотал, разглядывая поникшую девушку. – Ахмед успел свидетельствовать, и преступник найден.

Плечи девушки напряглись. По какой-то причине ей хотелось знать ответ, но султан точно не станет отчитываться перед рабыней. Таира интересовало другое. Огладив короткую бороду, султан велел:

– Ты приготовишь нужные мази и настойки, которые помогут Лайан. Сколько на это потребуется времени?

– П-пять… дней, – прошелестела северянка, бросая в его сторону испуганный взгляд.

Аид только прищурился. Путь не надеется, что это время ей удастся прикрыться работой. Он уже решил, как поступит со строптивой рабыней.

– Приступай сегодня же. К вечеру я хочу видеть первые настойки…

Рядом возник слуга, и девушку увели в рабочие покои лекаря. А султан обернулся к нему.

– …За пять дней пять милостей. Моя сокровищница – твоя, – сверкнул черными глазами.

Радоваться бы, но даже это не могло остудить кипевшую в крови ярость. Северянка – только его! Никто не имеет права распоряжаться девчонкой, даже султан! Пульсирующая темная вена на шее Таира вдруг стала особенно привлекательна. И кончики пальцев полоснуло болью – вместо ногтей проступили когти.

Аид прикрыл глаза, отчаянно борясь с пламенем, просившимся на волю. Нельзя! Он мог бы спалить весь дворец, но часть его понимала – это глупость! Из-за какой-то девки? Северянка и так очень скоро будет давиться под ним стонами.

Перед глазами мелькнуло воспоминание обнаженного тела, распластанного на простынях. Такая гибкая и светленькая. Ему нравилось смотреть на различия их кожи.

Гнев испарился, уступая место похоти.

– Не боишься, что я унесу самое ценное, – ухмыльнулся криво.

Взгляд султана потеплел, а широкие плечи расслабились.

– Самое ценное не в сокровищнице, друг мой. Совсем не там…

Аид фыркнул. Нет уж, для него это – сказки. Такие же, как о Властителе шайтанов, чье сердце было покорено простой смертной. И пусть они носили одинаковые имена, но легенды есть легенды. А вот сокровищница – это уже реальность. Как и северянка в его постели. Нужно лишь немного времени.

***

– Бакир, ты живой!

Ильва не могла сдержать облегченного вздоха, чем весьма удивила юношу. Он даже оторвался от колб и стеклянных палочек.

– Почему я должен быть мертв, о белоснежная?..

Белоснежная? Наверное, выражение ее лица было слишком удивленным – Бакир весело фыркнул.

– …Твои волосы будто выбеленный на солнце лен, а кожа подобна молоку из-под породистой кобылицы. Если бы не льдистый кристалл на твоей шее, сейчас бы пришлось стряпать мазь от ожогов. Восточное солнце очень зло к северянам.

Ильва схватилась за пылавшие щеки. Бакир вроде бы не сказал ничего особенного, а сердце почему-то ускорило бег.

– Моя мать была очень… светлой, – пробормотала, хватаясь за кончик косы.

С момента ее плена волосы сильно отросли, но Джаниб запрещал их ровнять, и демон наверняка последует его примеру. А ведь это тяжело – таскать такую гриву!

– А отец? – изогнул черную бровь юноша.

– Отец? – Ильва даже растерялась. – Ах, он… Не знаю. Травницы редко слышат о своих отцах. Когда настает время, женщины нашего ремесла уходят из селений, чтобы выбирать себе, хм, мужчину. Ненадолго, – закончила, опять покраснев – слишком обескураженно выглядел Бакир.

– Женщина сама решает, кто будет отцом ее ребенка? – уточнил немедленно.

От чего-то Ильве стало досадно – разве это так удивительно? И вообще, женщины ничуть ни хуже мужчин!

– Это плохо? – буркнула, направляясь к шкафчику, в котором хранились стебли и сушеные ягоды.

Бакир пошел следом.

– Ну… родители лучше знают, под чьей защитой должна быть дочь.

– То-то я смотрю, что женщинами торгуют, словно кобылицами, – не удержалась Ильва.

– Только бедными или теми, чьи отцы не заботятся о семье, как дОлжно.

– А гаремы держать тоже «дОлжно»? – передразнила, доставая коробочку с высушенной черникой.

Но Бакир не понял ехидства.

– Если мужчина может содержать жен, то да. Семья – есть благодать, а благодати много не бывает…

Ох, ну просто не прошибаем! Дикие нравы!

– …Разве у вас юных девушек не сватают? – продолжил юноша.

Наивный вопрос острой иглой проткнул раздувшееся до невиданных размеров возмущение.

– Ну… сватают, – пробормотала, отчаянно желая соврать. – Но перед этим молодые люди знакомятся! Почти всегда… И вообще, в Северных землях у мужа только одна женщина!

– И ей одной приходится рожать множество детей?! – ужаснулся Бакир. – Не лучше ли содержать нескольких женщин, чтобы каждая принесла двоих или троих? Тогда их здоровье будет крепче, ведь беременность – тяжкий труд.

Ильва уже открыла было рот, чтобы ругаться, но вместо этого выдохнула.

Да, права Лайан – они другие.

– В Северных землях чтут верность одной женщине, – произнесла вместо этого.

Но в темных глазах Бакира не нашлось понимания.

– Когда я получу вольную, то мои наложницы будут одарены богатыми подарками, любовью и верностью. А еще мне не зазорно будет взять деву, уже познавшую мужа.

И ей достался очень выразительный взгляд.

Не успела Ильва ответить, как за спиной раздалось злое рявканье:

– Пошел вон!

***

Аид

От его рыка мальчишка шарахнулся в сторону, налетев на стол.

Склянки жалобно звякнули, одна упала, разлетаясь на осколки, а Аид уже держал щенка за горло.

– Еще одно слово – и останеш-ш-шся без головы.

Щенок дернулся, закатывая глаза. Но вместо того чтобы отпустить, Аид сжал пальцы сильнее. К шайтанам! Убьет этого…

– Стой! – цепкие ручки обвились вокруг талии и дернули назад.

Аид обернулся. Северянка!

Пальцы разжались сами собой, и девушка взвизгнула, выгибаясь в его объятиях. Но вместо того, чтобы вырваться, кошкой потянулась вверх и забросила руки на шею.

Ярость потухла, словно раскаленный уголь в купели с водой.

Аид нахмурился, удивленный столь быстрой сменой настроения. Он не мог припомнить подобного… Или на самом деле не считал мальчишку опасным? Да, пожалуй, так. К тому же в его когтях куда более интересная добыча.

Подхватив рабыню, он в несколько шагов оказался у стола. Посадил туда северянку, а сам навис сверху, вдыхая аромат девичьего тела. Кажется, он стал ярче. Или это все из-за паники, заставлявшей маленькое сердечко трепетать, словно пичуга в клетке.

– Твой защитник сбежал, – ухмыльнулся, намеренно демонстрируя клыки.

Рабыня коротко вздохнула и попыталась отстраниться.