Оборотни. Медвежья услада Мун Эми
… Потому что отцу вздумалось швырнуть свою дочь прямо в лапы нагло ухмылявшегося герцога.
***
– Прекрасные цветы. Но они не сравнятся с вашей красотой, дорогая Ви-ви… Разрешите называть вас так?
Эви затравленно кивнула. Плевать на слащавое прозвище. Гораздо больше ее нервировал герцог, сидевший намного ближе, чем это допускали приличия.
– Вы… вы уже отдохнули? – кашлянула, пытаясь отодвинуться дальше, но ручка скамейки давно упиралась в поясницу.
Мужчина плотоядно хмыкнул, придвигаясь еще на дюйм ближе.
– Милая Ви-Ви, вы такая резвая. Признаться, я ценю это в женщинах. Подвижным дамам проще выносить ребенка…
Да что он заладил про детей?! Пусть делает их со своей женой!
– … Моя дражайшая супруга всегда была нежным цветком, – будто прочел ее мысли герцог. – Она предпочитает проводить время за чтением богословских книг. Клянусь, иногда мне кажется, что я женился на монашке… А вы любите читать? – накрыл своей ладонью руку Эви.
Она вздрогнула от омерзения. Как будто в вареный студень вляпалась! Попыталась выдернуть пальцы, но герцог схватил неожиданно крепко.
– Герцог Бэккит, я… М-м-м!
Замычала от ужаса, когда мужчина бросился вперед, впиваясь в ее губы.
Рот наполнил солоноватый привкус прокушенной губы. Как животное, эта сволочь укусила, пытаясь вклиниться слюнявым языком в ее рот.
Эви что есть сил заколотила по мужским плечам, но ублюдок навалился всем весом. Тяжелая тварь!
Паника прокатилась по телу волной озноба. Эви чуть не стошнило, когда Бэккит рванул корсаж, пытаясь добраться до груди.
Барахтаясь в юбках, она пыталась сбросить с себя негодяя, но тот распалялся все больше.
– Норовистая кобылка! – прохрипел, отрываясь от ее искусанных губ. – Люблю таких!
– Помогите!
Заорала что есть мочи, но ее снова заткнули поцелуем.
И в этот раз она ухитрилась сжать зубы так, что стонал уже Бэккит.
– Сука! – зашипел ублюдок.
И, вцепившись в ее волосы, ткнул кулаком в бок так, что суп все-таки выплеснулся наружу.
Никогда Эви не думала, что будет извергать обед с таким наслаждением!
– Вот тварь! – герцог вскочил на ноги и принялся рвать листья, чтобы оттереть со штанов пятна. – Грязная девка!
Эви дрожащей рукой утерла губы и попыталась встать.
Голову повело с такой силой, что она тут же рухнула обратно.
Нет! Ей надо бежать! Но ноги подкашивались, а перед глазами плыло.
Воспользовавшись заминкой, герцог ухватил ее за подбородок и сжал так, что слезы брызнули.
– Готовь приданное, Ви-ви. Сегодня твой отец даст согласие на свадьбу, а через десять дней ты будешь лежать на брачном ложе. И поверь, я с тебя не слезу, пока твое брюхо не начнет раздуваться от беременности. Родишь столько детей, сколько я захочу.
И, оттолкнув ее, ублюдок направился к выходу.
А Эви без сил сползла на землю и все-таки заплакала.
Ей конец!
Глава 3
– Позорище! Посмотри на себя! Да как ты посмела?!.
От женского визга дрожали стекла. Эви стояла перед побледневшей от ярости леди Винтер и не могла поверить в то, что происходит.
После случившегося в оранжерее Эви скрылась в своих покоях, наплевав на вечер. Но желанное одиночество длилось недолго – мать фурией ворвалась в комнату и с порога разразилась такой бранью, что на несколько мгновений Эви опешила. Леди Винтер никогда не позволяла себе таких выражений!
– … уважаемый гость… настоящий мужчина… невоспитанность… благородство…
Как острые дробинки, слова летели прямо в сердце, наполняя его болью и бессильной злобой.
Ублюдок чуть не изнасиловал ее! Ударил за сопротивление и справедливо получил ответ. Пусть это была не пощечина, а тошнота. Но леди Винтер было наплевать, что ее дочь чуть не обесчестили. Ее волновали приличия!
От ярости затрясло, и в конце концов Эви не выдержала:
– Заткнись! – заорала в ответ.
И щеку мгновенно обожгло звонкой оплеухой.
Из носа хлынула кровь, расплываясь на персиковой ткани платья безобразными кляксами.
Эви с ненавистью глянула на ту, которую однажды называла матерью, и женщина ответила ей абсолютно ледяным взглядом.
– Уважаемый герцог вернется через девять дней, – отчеканила по слогам. – Все это время ты проведешь взаперти. Подумаешь над своим поведением. Заодно подготовишь приданное. Поздравляю с помолвкой.
И женщина покинула комнату.
А Эви поплелась к кровати.
– Госпожа? – пискнул из угла крысиный голосок.
– Исчезни, Присцилла.
Спорить служанка не осмелилась и вновь скрылась в своей коморке.
А Эви что есть сил стискивала подушку, пытаясь осознать случившееся и понять – что ей делать.
Бросаться из окна глупо – только покалечится: высота приличная, но не смертельная. Да и вообще умирать в расцвете сил Эви как-то не планировала. Несмотря на тягость своего положения, жизнь она любила. И мечтала, что, выйдя замуж, найдет общий язык с мужем, пусть брак был бы и договорной.
Но ублюдок Бэккит… Нет, этот не станет слушать. Эви хватило случившегося в оранжерее, чтобы понять: ее жизнь у родителей не ад, а всего лишь Чистилище.
А вот когда она попадет к герцогу – можно смело глотать яд. Даже самая мучительная смерть милосерднее, чем долгие годы во власти больного извращенца, помешанного на деторождении.
В мятущиеся мысли вклинился зычный крик.
Эви соскочила с кровати и прилипла к окну, пытаясь разглядеть происходившее во внутреннем дворе.
– Ох, – шепнула, прижимая руки к груди.
Пусть окна ее комнаты были далеко, но Густава она узнала сразу.
Могучая фигура, грива светлых волос… Коленки разом ослабли, но на этот раз от приятного тянущего чувства.
Какой мужчина!
Ну и пусть конюх… Все равно в нем больше благородства, чем в ублюдке Бэкките. Густав никогда не врал своим женщинам, не обещал на них жениться, предлагая всего лишь ночь на двоих, но ни разу Эви не слышала от служанок худого слова.
Наоборот!
Счастливицы хором вздыхали, вспоминая учтивую внимательность молодого жеребца. Он не был груб, а расставшись с очередной милашкой, продолжал оказывать помощь, если она требовалась.
Эви прижала пальцы к пылавшим щекам.
А в голове уже мелькали греховные, но спасительные мысли.
Герцог не потерпит рядом с собой порченной невесты! То есть Эви хотелось на это надеяться. А, плевать! Ее невинность достанется тому, кого она выберет сама! И это будет Густав.
Осталось придумать, как покинуть комнату незамеченной.
***
Пятый день!
Эви нервно расхаживала из угла в угол, поглядывая в окно.
Пятый!
А она ни на волос не продвинулась к достижению своей цели.
Леди Винтер словно взбесилась. Стерегла ее хуже цепной суки, проверяя несколько раз на дню, и ночью тоже. Ах, как бы непокорная дщерь чего не выдумала! Ведь на кону золото и земли.
О да, Эви уже знала, за сколько ее продали.
Пряча блестевшие от восторга глаза, стерва Присцилла поведала, что «у лорда новые луга к северу от замка и вексель на пять тысяч золотых монет». Как стервятница, служанка ждала ее реакции, но Эви продолжила тыкать иголкой в вышивку, будто ничего не случилось.
Хотя, видит Пречистая, в этот момент ей хотелось пинком опрокинуть стол, а потом разнести комнату вдребезги.
А лучше – затолкать вексель отцу в глотку. И пусть он сдохнет!
Эви шумно выдохнула и вновь посмотрела в окно.
Будто в издевку, Густав появлялся во внутреннем дворе каждый вечер. Тренировался вместе со стражей – готовился к вольной жизни. Варвары не любили слабых, проверяя новичков на выносливость и смекалку.
Эви тяжко вздохнула: ах, если бы у нее получилось сбежать в лес…
Но обольщаться не стоило. Варвары женщин не убивали, но и в селения не приглашали, оставляя бродить по чаще до тех пор, пока те или не сгинут, или не вернутся домой. Иногда с приплодом – от близости дикари не отказывались.
И все же!
Лучше лишиться чести с варварами или быть разорванной диким зверем, чем терпеть ублюдка Бэккита.
Душная волна ярости ударила в голову, и Эви не сразу услышала, как в замочной скважине проворачивается ключ.
Опять слуги или леди Винтер?
Но нет. Крадучись, словно кошка, в покои проскользнула сестра.
– Бэлла?!
Но ее удивленный вскрик разбился о сердитое «Тш-ш-ш». Девочка обвела комнату внимательным взглядом и пошла к стоявшим у столика креслам.
– Решила навестить тебя перед свадьбой, – улыбнулась, но только губами.
В ее водянистых, как у матери, глазах, не отражалось радости.
– Очень, э-э-э, приятно. Чаю? – и пошла к сервизу, стоявшему в комоде.
Не будет звать служанку. И без нее тошно.
– Только половину чашки, – донеслось вслед.
Бэлла явно не собиралась задерживаться. Эви лишь мысленно пожала плечами.
Их отношения с сестрой далеко от родственных, но и жить друг другу они не мешали. Может, из-за разницы в возрасте. В самом конце лета Эви исполнялось девятнадцать, а Бэлла зимой отпраздновала двенадцатилетние. Какие уж тут общие интересы? Хотя Эви иногда очень жалела, что Бэлла так и не стала ей подругой.
– Пожалуйста, твой чай. И сахарные орешки, – поставила поднос на стол.
Сестра любила сладости, а Эви их не жалко.
Девочка тут же схватила парочку кругляшей и закинула в рот. Очень неэлегантно обтерла ладошки о пышную юбку. Поморщилась. Она тоже не любила дубовую ткань подъюбников. Но мать старательно рядила младшую, словно куклу. Хотя мода допускала для подростков совсем легкие наряды.
– Спасибо, – сунула нос в чашку. – Я слышала, ты покинешь нас раньше, чем пройдет десять дней.
У Эви руки опустились.
Ее палачу надоело ждать? Но как же так?
– … Можно мне будет забрать твои черепаховые гребни? – как ни в чем не бывало продолжила Бэлла. – Они такие красивые.
На негнущихся ногах Эви подошла к своему шкафу и выдвинула один из ящиков.
Там лежали все ее немногочисленные украшения. Одним из них были гребни, инкрустированные драгоценными камням. Подарок отца на совершеннолетие. Раскошелился…
Эви скривилась от отвращения и вытащила деревянную шкатулку.
– Забирай, – сунула в руки сестре.
Пусть хоть один человек порадуется в этом проклятом замке.
На этот раз улыбка Бэллы выглядела искренне. Ее взгляд оживился, а на пухлых щеках расцвел румянец.
– Спасибо!
Сестра соскочила с кресла и побежала к выходу.
А Эви осталась стоять посреди комнаты, отчаянно боясь поверить в то, что разум не играет с ней злую шутку. Среди подушечек где сидела сестра, теперь лежал моток веревки. Очень длинной и прочной.
***
Ночь медленно клонилась к своему завершению. Но за все это время Эви не сомкнула глаз. Ей надо дождаться смены караула. А потом придумать, как прокрасться в конюшню.
Да еще сделать так, чтобы Густаву в голову не пришло зажигать свечу и тем более просить снять платок, которым она собиралась закрыть лицо.
А иначе мужчина откажется. Не станет рисковать своей будущей вольной.
Эви мысленно вздохнула и тихонько отбросила одеяло.
Присцилла утром спит очень крепко. Тем более вернулась поздно – занималась «уборкой» у лорда Винтера.
Проблем быть не должно.
Накинув заранее приготовленный плащ и замотав лицо, Эви подкралась к окну. Так… Нужно как следует закрепить веревку.
От страха тряслись руки.
Но жажда сделать по-своему была сильнее. Лучше попробовать, чем всю жизнь жалеть об упущенной возможности! Туже затянув узел под подоконником, Эви бросила веревку вниз.
Теперь дело за малым.
Голова шла кругом, когда она ухватилась за колючую пеньку и уперлась ногой во внешнюю стену. Но медлить нельзя! И, вздохнув поглубже, Эви как следует оттолкнулась.
Ладони обожгло болью.
Проклятье! Следовало бы надеть перчатки! Не подумала… А, неважно! Ей нужно еще чуть-чуть, еще немного и… Есть!
Ноги мягко коснулись плит внутреннего двора.
Стараясь не шипеть, Эви подула на слегка содранную кожу ладоней и, запахнувшись в плащ, рванула в конюшни.
Густав должен быть там! Он спит рядом с лошадьми даже зимой. Эви это помнила. Как и то, что в помещении должно быть темно. Она тихонько прокрадется внутрь и…
– Госпожа!
Эви споткнулась и рухнула на пол, сбивая колени в кровь. От визгливого крика проснулись даже птицы, а где-то вдалеке послышался топот.
Присцилла! Ах, она… сука. Все поняла!
Эви вскочила на ноги и, затравленно оглянувшись, поспешила к оранжерее. Но и тут не успела: дорогу перегородили два рослых стражника.
– Госпожа, пожалуйте за нами, – пробасили, хищно оглядывая ее с головы до ног.
Эви шарахнулась назад, но ее перехватили под руки. Плащ распахнулся, являя взору стражников лишь тонкую ночную рубашку.
– Отпустите! – взвизгнула Эви, пытаясь вырваться.
Но тут взгляд зацепился за еще одного свидетеля.
Густав?!
Мужчина стоял на другом конце двора с ведром воды и наблюдал за происходившим.
А стража, воспользовавшись ее замешательством, поволокла обратно в замок.
Глава 4
В комнате царила суета. Служанки носились, как ужаленные, собирая ее вещи, а Эви сидела у окна и с затаенной яростью наблюдала за тем, как леди Винтер командует подготовкой к ее похоронам. То есть замужеству.
– Приведи себя в порядок, – скомандовала ей. – Твой жених любит опрятность.
– Он уже женат, – огрызнулась, отчаянно мечтая, чтобы женщина, звавшаяся ее матерью, исчезла.
Леди Винтер медленно обернулась.
Их взгляды встретились, будто наточенные мечи. Только искры полетели.
– Голос прорезался? – обнажила клыки змея.
– Должна же я суметь прокричать «нет» перед алтарем… Ай!
Эви ругнулась, пытаясь выдрать цепкие когти леди Винтер из своих волос, но гадина сжала так, что из глаз брызнули слезы.
– Заткнись, – прошипела яростно. – Ты, маленькая охамевшая дрянь, которая не понимает своего счастья! И на твоем месте, я бы благодарила Пречистую за такого мужа.
Внезапная догадка взбудоражила в груди волну отвращения и гадливого презрения. Да леди Винтер без ума от герцога! Фу!
– Кто ж тебя возьмет на мое место. Кому ты нужна…
Хлоп!
Щеку опалило звонкой пощечиной.
А потом леди Винтер как ни в чем не бывало вернулась к сбору вещей.
– Эй, дармоедки! – крикнула сбежавших служанок.
Те быстренько явились на зов хозяйки. За дверью подслушивали…
Эви слизнула кровь с разбитой губы.
Теперь ясно, почему мать бесится… И после неудавшегося побега леди Винтер собственноручно наказала дочь, отхаживая обернутой тряпками палкой – ведь синяков оставлять нельзя! Было очень больно… Но Эви так и не сказала, откуда у нее веревка, и уж тем более об истинной цели дерзкой утренней прогулки. Густав не виноват, что одна невезучая дурочка так глупо попалась.
Но шанс сбежать все-таки оставался… Во время поездки! До столицы несколько дней пути. И часть путешествия пройдет через лес…
Пока Эви напряженно размышляла, как поступить лучше, служанки закончили сборы.
– Вставай! – гаркнула леди Винтер. – Герцог заждался.
– Так приехал бы лично!
– Еще одно слово – и отправишься к нему связанной.
Пришлось прикусить язык. Выжившая из ума баба не шутила. Да и отец пребывал в дурном расположении духа, так что она могла поехать не только в кандалах, но и с переломанными пальцами.
Эви последний раз окинула взглядом комнату. Ох, Пречистая, как тяжко! Камень вместо сердца, тяжелый и ледяной.
Но не из-за тоски по стенам, в которых прошло ее детство. Ульрих остается в замке! Больше никто не принесет ей новые книги и не расскажет занимательную историю. Они даже не попрощались толком – мать запретила. Вся ее радость – книжка про лесные народы, которую добыл Ульрих…
Да еще крохотное зеркальце в старинной оправе – прощальный бабушкин подарок. Ну десертный нож, припрятанный в рукаве. Им нельзя убить, но в лесу все пригодится.
– Пошевеливайся! – злобно рыкнула фурия, и Эви вынуждена была подчиниться.
Герцог не приехал, как обещал. Вместо этого выслал за ней карету и стражу. Видно, ублюдку было лень тащиться в замок лорда еще раз.
Но это к лучшему.
– Ах, какая карета! – пропищала за ее спиной Присцилла.
Пышногрудая стерва ехала с ней. Леди Винтер настояла. От этого отец и злился.
Эви молча забралась внутрь. Как в петлю голову сунула! А следом ввалилась служанка.
– Мы скоро увидим столицу! Невероятно! – скулила, изображая радость.
А может, и в самом деле была рада.
– Трогай!
О, вот и папаша соизволил высунуть рыло. Эви узнала его голос, но смотреть в окно не стала. Хотя, может, и следовало бы плюнуть в рожи двух бездушных сволочей, продавших родную дочь.
Колеса застучали по каменным плитам двора.
Лошади бежали резво, и очень скоро замок остался позади.
Эви с тоской смотрела в окно, игнорируя треп Присциллы. Через некоторое время той надоело впустую молоть языком, и девка задремала.
Воспользоваться бы моментом и сбежать, но рядом ехал стражник. Да и поле кругом… С такими юбками не побегаешь среди колосьев.
Селяне, завидев кортеж, гнули спины. Но на их лицах не было радости или хотя бы почтения. Лорд Винтер слыл не слишком рачительным хозяином. И пусть он не был чрезмерно строг со своими подданными, но и толку от его правления оказалось мало. Некогда богатые земли медленно хирели. И отнюдь не из-за расточительства хозяина – азартным играм лорд предпочитал женщин.
А вот конкуренты не дремали. Одни строили новые дороги, по которым шли торговые караваны, другие расширяли пашни. Их сосед – лорд Грэй, за несколько лет превратил кусок болота в отличный надел и теперь имел солидный дополнительный доход. А ведь раньше мужчина был куда беднее, чем род Винтер!
Эви тяжко вздохнула. Вот если бы у нее появилась возможность самой распоряжаться деньгами и землями! Да хотя бы имуществом замка… О, сколько полезного можно было бы сделать… А ее, как мясо, продали титулованному ублюдку.
Сжав в кулаке оборку дорожного платья, Эви часто-часто заморгала, пытаясь унять слезы.
Толку от них? Нужно думать о побеге. Но как же погано на сердце, сил нет! Отдала бы и платье это дурацкое, и украшения, только бы родиться в нормальной семье, и неважно – знатной или нет.
– Сто-о-ой! – донесся до нее взволнованный окрик.
Карета остановилась.
– Ах, ах… Я заснула? – вскинулась Присцилла.
Эви не обратила на нее внимания.
Что там такое?!
– Дорога… завал…
Завал? Неужели опять оползень? Но холмы укрепляли прошлой весной – отец отдавал приказ.
– В чем дело? – крикнула проскакавшему мимо стражнику, но тот даже головы не повернул.
Вот хам!
Эви дернула за ручку, распахивая дверь.
– Я задала вопрос! – повысила голос. – Что произошло?!
Один из мужчин смерил ее тяжелым взглядом и, поправив меч, все же ответил:
– Оползень, госпожа. Возможно, нам придется ехать в объезд через Волчье ущелье.
Несмотря на полуденную жару, по спине протянуло холодком. Гиблое место… То и дело там находили разграбленные торговые караваны. Разбойники любили устроить засаду среди отвесных скал и густых лесов.