Оборотни. Медвежья услада Мун Эми
Наверное, выглядела она достаточно испуганно, раз мужчина расщедрился на кривоватую ухмылку:
– Будьте спокойны. Недавно там поставили дозоры. И мы успеем проехать через ущелье до темноты.
Ладно… Эви вновь устроилась на сиденье, не обращая внимания на причитания служанки.
Оползень, значит… Но уже дней пятнадцать как стоит сушь. С чего бы земле осыпаться? Хотя… Возможно, почва уже была подмыта и, растрескавшись из-за жары, совсем осыпалась.
– Ой, ну и валуны, – скулила Присцилла, когда они проезжали мимо.
Эви мысленно согласилась – булыжники внушительные. Люди не смогли бы их сдвинуть. Придется вести сюда лошадей, чтобы расчистили дорогу.
– Сейчас мы свернем на нужный путь и сделаем привал, – сообщил стражник. – Только быстро.
И впрямь, Эви удалось размяться всего ничего. Но хотя бы получилось сходить в туалет, а с таким количеством юбок да еще в жестком корсаже – то еще испытание. Эви в который раз прокляла леди Винтер, которая наверняка назло дочери выбрала самое тяжелое дорожное платье.
После небольшого отдыха снова двинулись в путь.
Карета мерно покачивалась. Присцилла очень быстро начала клевать носом. Отъезд состоялся на рассвете, а служанка любила поспать.
Эви же не могла сомкнуть глаз, внимательно наблюдая за дорогой. Холмы и поля закончились, карета въехала в лес. Из окна повеяло сыростью.
Если удастся сбежать, первое время придется туго. Ночевать в лесу – совсем не то, что в теплом и безопасном замке. Впрочем, Эви в последнюю очередь волновала ночная прохлада или дикие звери. Главное – сбежать. А с остальным разберется.
Словно в ответ на ее мысли из глубины чащи послышалось глухое рычание.
Волки? А может, медведи?
Ох, нет… Они не могут сейчас напасть. Летом вдоволь легкой и привычной добычи. Но суета стражи Эви не нравилась.
Мужчины сгрудились около кареты, тревожно оглядываясь по сторонам.
Да и лошади начали беспокоиться.
– Прибавь ходу, – крикнул капитан кучеру Морису. И тот щелкнул вожжами.
Карету затрясло сильнее. Эви подхватила валявшийся на соседнем сиденье молитвенник – леди Винтер расстаралась, а как же! – и сделала вид, что читает. Но при этом продолжила внимательно следить за происходящим.
Рычания больше не было слышно, да и стража вроде расслабилась. Скорее всего, рядом проходило животное с детенышем, вот и подало голос, предостерегая шумных людишек.
Через час или около того карета вновь замедлилась.
И Присцилла проснулась.
– Мне нужно в отхожее место, – скривилась жалобно. – И перекусить не мешало бы…
Это верно.
– Когда привал? – крикнула страже.
– Как только проедем мост. Пока слишком опасно.
И, будто в подтверждение его слов, опять раздался рык. А затем пронзительный свист.
Сердце ухнуло куда-то вниз.
Засада!
– К оружию! К оружию! – зазвучало со всех сторон.
И лошади перешли в галоп.
– Госпожа, держитесь! Ох, мне… Держитесь крепче! Что вы делаете?!
Громкий визг служанки резанул по ушам, но Эви не обернулась. Прилипнув к окну, до боли в глазах вглядывалась в коричнево-зеленую массу.
Толстые стволы елей мелькали с ужасающей скоростью. Хрип лошадей, стук копыт и звериное рычание смешались в один непонятный гул, разбавленный пронзительными криками и лязгом мечей.
Разбойники!
Это они устроили засаду, но вместо ужаса Эви затрясло от нетерпения. Какая удача!
Внезапная атака – это отличный шанс, чтобы…
– Госпожа-а-а! – взвыла служанка, хватая ее за платье.
Эви раздраженно зашипела:
– Мне нужно видеть! Не трогай!
– Нечего смотреть, нечего! Морис сейчас выправит, скоро мост!
О да! Эви надеялась именно на это!
Карету подкинуло на ухабе, и девка с визгом отлетела в сторону. Упав на пол, забарахталась в сотне юбок и подъюбников.
– Помогите…ох! Помогите мне…
Как бы не так! Эта падаль только и делала что шпионила и докладывала отцу. Послала сигнал страже, когда Эви попыталась избежать ненавистного замужества! Так что пусть хоть сдохнет – ей все равно.
– … Ваш батюшка…
– Заткнись! – зарычала не хуже медведицы, с неприязнью разглядывая приторно-смазливое лицо отцовской любовницы. Одной из.
Как еще кобелиная сущность лорда Винтера не стала притчей во языцех? Ах нет, о чем это она! Очень скоро чернь будет мусолить слухи о том, что его старшая дочь выйдет замуж за мерзавца герцога Бэккита.
Станет второй женой!
Хоть двоеженство напрямую запрещено Церковью.
Эви снова взглянула на дорогу.
Стражники давно отстали. Наверное, отгоняли разбойников. Или просто сбежали. А впереди мост.
И, видит Пречистая, лучше утопиться в реке, чем безропотно принять роль породистой кобылы на случку.
– Госпожа!
Надрывный вой Присциллы хлестнул по ушам, смешиваясь с грохотом колес и свистом ветра. Распахнув дверь кареты, Эви выскочила на подножку.
Страх кружил голову, но отступать поздно! Стоило вспомнить слюнявые поцелуи герцога, его отвратительно-толстые губы и липкие от пота ладони, шарившие у нее в корсаже…
Под колесами застучали бревна моста. Взгляд лихорадочно метался из стороны в сторону, выискивая удобное место. Вот! Пора!
– Нет!
Дикий крик ударил в спину, и мир перед глазами завертелся. Эви било швыряло, кидало, и в какой-то момент затылок взорвался испепеляющей болью.
А перед глазами, будто в издевку, мелькнули последние, самые безрадостные дни.
Глава 5
Пытка.
Это первое, что Эви почувствовала, едва пришла в сознание.
Казалось, на ее теле нет ни одного живого места. Все избито, вывихнуто, переломано. Эви пальцем не могла шевельнуть.
Но хуже всего беспокоила шея у изгиба плеча. Огненные сгустки пульсировали с двух сторон, отдавая в затылок и вдоль позвоночника.
Эви тихонько застонала.
– Уже очнулась? – прогудел над головой чей-то голос. – Хорошо…
Мужчина!
Испуг вспыхнул и погас, смытый очередным приступом боли. Вместо страха появилась робкая надежда – может, добьёт?
Но незнакомец не торопился исполнять ее желание.
– Пей, – губ коснулось твердое.
Невероятным усилием воли Эви заставила себя приоткрыть глаза.
Лучше бы поберегла силы! Вокруг одни темные пятна вперемешку с бликами. Кажется, на дворе ночь. А рядом пылает костер.
– Это отвар из лечебных трав, – мужчина слегка надавил на ее губы, заставляя их приоткрыться. – Давай-ка пей… Уж коли с моста в речку сиганула, так и тут не струсь.
И почему ей кажется, что незнакомец улыбается? В густом, как патока, голосе, слышалось ехидство.
В рот полилось горькое. Эви несколько раз торопливо глотнула и закашлялась. Мужчина тут же убрал питьё.
– Помаленьку, глупая, – хмыкнул добродушно.
И поправил одеяло. Или то, что служило им.
Эви вздрогнула, пытаясь ощупать себя руками. Где ее платье?! Она лежала под чем-то тяжелым и пушистым абсолютно голая!
Мужчине ее беспокойство пришлось не по нраву.
– Эй-эй! Ты еще спляши тут! Чуть не убилась девка, так теперь чего уж. Лежи спокойно!
Эви затихла.
Но исключительно для того, чтобы понять: сохранили ей невинность или забрали вместе с платьем?
Однако между ног вроде не болело. Она могла спокойно сжать бедра, при этом не чувствуя ничего особенного.
Над головой раздался шумный вздох.
– Хватит ерзать. Не брал я тебя, как жОнку ( прим. автора – женщина ). Нечего мне больше делать – над едва живой девкой стараться. Никакого удовольствия.
О, Эви бы с этим поспорила! Но мысленно, про себя.
Судя по голосу, мужчина был достаточно зрел, но не стар. От его тягучего слегка рычащего говора вибрировали кости – так гулко и басовито он выводил каждое слово. И это было… приятно. Она ни разу не слышала столь необычно-глубокого тона.
В голове сразу рисовался образ этакого статного красавца. Широкоплечего и высокого как… варвар?!
– Кх-х-х… – засипела не то от удивления, не то от страха.
– Пить хочешь? Сейчас…
И басовитая заботушка вновь сунул ей этот дурацкий отвар.
Пришлось пить.
И на этот раз горечи Эви не ощутила – не до того!
Вполне возможно, что перед ней сидел никакой не разбойник или охотник, а дикий лесной мужик!
Но как же так? Варвары обычно никому не помогали, даже женщинам.
– Вот и молодцом, – похвалил, когда она все выпила. – А жонка ты бесшабашная, ей-ей… Кто ж из кареты в реку валится? Этак и шею свернуть недолго… Я тебя насилу выловил, уже без памяти, всю побитую. Как кости целы остались… Диво, не иначе? Гремянка чужаков не любит. Лодки о камни бьет, людей топит. Злая речка, одним словом. Своевольная. А тебя пожалела. Видно, приглянулась ты ей…
Эви тихонько вздохнула. Добродушно-ворчливый, даже немного нежный говор успокаивал и унимал боль лучше всякого отвара. Ее словно гладили большие теплые ладони. Вот уже и кости не так крепко ноют, и сил прибавилось… Эви даже смогла удобнее устроить руки на животе.
Подумаешь, варвар. Какая разница, если не бьет и под юбку не лезет? Лучше ей воспользоваться моментом и как следует отдохнуть.
Эви зевнула. Сладко и совершенно бесстыдно.
– Поспи, – мужчина осторожно коснулся ее лба и провел вдоль волос. – Умаялась, бедняжка… Ну ничего, теперь уж страшиться не надо. Все ладно будет…
И под нежное бурчание Эви провалилась в сон.
***
Бьёрг
Бьёрг поворошил палкой угли, чтобы вышел последний жар. Костер давно погас, но внутри бушевало пламя, разрастаясь с каждым ударом сердца. Пах ломило от желания, хрен – что твоя дубинка, хоть сейчас из штанов выпрыгивай да к девке под бочок ныряй.
Она же там совсем голенькая… Беззащитная.
Он своими руками рвал намокшее платье, а после заворачивал истинную в накидку из шкуры медведя. А уж когда принес к лежбищу, то…
Клыки заныли, а рот наполнился слюной. Зверь утробно зарычал, требуя сей же момент покрыть избранную, отметить ее слюной и семенем, но Бьёрг не шевельнулся.
Эви слишком плохо. Глазам своим не поверил, когда услышал крики и увидел мелькавшее в реке светлое платье. Ну и девка! Отчаянная, смелая…
Или дурная?
Бьёрг нахмурился, внимательно вглядываясь в бедное личико.
На одной из скул глубокая ссадина – даже слюна зверя не смогла ее заживить, ресницы дрожат, губы тревожно кривятся… А все же хороша! Ладненький носик, сладкие губки, смоляные брови вразлет, а глаза… мед гречишный, с драгоценными каплями золота мешанный. Едва взглянул – и пропал. А уж как зверю сладенького испробовать захотелось… Пройтись языком по крепким холмикам грудей и прикусить упругую попку. Эви не так фигуриста, как жонки их народа, но все одно мягонькая и справная в нужных местах. А между ножек лишь немного пушок растет, коротенький и светлый. А больше волос нет совсем. Так непривычно!
Медведь обиженно взревел, недовольный человечьей медлительностью.
Братец бы уже вовсю клинья подбивал, не отварам выпаивал, а своими поцелуями.
Но Бьёрг куда терпеливее.
Смазливое личико – это, надо сказать, дело второе. А ежели девка избалована? Или, хуже того, гадина редкостная? Статься может, что с такой не жизнь ждет, а м у ка.
Нет… Для начала испытать ее надобно, как того требует закон. Наравне со всеми остальными.
Нечего всякую погань в селение волочь – люди не поймут.
И Бьёрг улегся на землю, закидывая руку за голову. Утро вечера мудренее. Пташка надежно застряла в медвежьих когтях. Посмотрим, как зачирикает.
***
Второй раз открыть глаза вышло гораздо легче.
Эви еще толком не проснулась, а взгляд шарил по переплетению веток над головой. Шалаш какой-то… Очень просторный. И она действительно укрыта шкурой. То есть накидкой… Сделанной из целого медведя!
Недоверчиво ощупав мех и убедившись, что ей не мерещится, Эви прикоснулась к шее.
И снова зашипела от боли – там все еще ныло и дергало, будто синяк. Но почему с двух сторон? Как она могла удариться так, что теперь голову повернуть невозможно ни вправо, ни влево?
Эви попыталась вспомнить прыжок из кареты.
Но, кроме собственного ужаса и оглушающей боли в затылке, ничего не вспомнила.
Ругаясь сквозь зубы, Эви осторожно ощупала голову.
Ну-у-у… шишка точно есть. Однако вроде не все так плохо. Эви осмотрела пальцы – крови не наблюдалось. Отлично!
Но прическа, конечно, хуже вороньего гнезда. Волосы высохли безобразно, еще и слиплись. Наверное, в них попала какая-то тина или ряска. Нужно помыть голову. Но сначала найти одежду. И сделать это до возвращения незнакомца.
Кожа изошла мурашками, стоило вспомнить пробирающий до нутра голос. Такой просто не мог принадлежать юнцу или старику… И в следующее мгновение Эви в этом убедилась.
– Пречистая! – вскрикнула, изо всех сил стискивая край накидки.
Пригнув голову, внутрь ее убежища зашел мужик. Нет, варвар!
Она не ошиблась!
Взгляд заметался по широкоплечей, обнаженной по пояс фигуре.
Мужчина оказался высок. Нет – огромен! Конюх Густав – просто хлюпик по сравнению с этой горой из животной силищи и мускулов! Плотные тяжи мышц лениво перекатывались под кожей, на мужской груди, покрытой светлым волосом, можно выспаться, а крепкая шея выдержала бы и удар дубины.
Эви растерянно взглянула выше и снова ойкнула.
Да он к тому же хорош собой! И совсем не приторно-тонкой красотой, которой гордились аристократы. О, нет! Черты его лица выглядели крупными и грубыми. Медвежьими. Большой нос, высокий лоб, выпуклые надбровные дуги… И борода еще! Короткая, но очень густая. Она на тон-два темнее гривы слегка вьющихся блондинисто-русых волос, завязанных в высокий хвост.
Лишь несколько косиц падали на скуластое лицо, подчеркивая природное очарование мужчины.
– Проснулась уже? – низко прогудел варвар. – Не трясись, трогать не буду…
Она и не думала даже!
Если бы варвар хотел, давно бы использовал шанс – вчера она даже кричать толком не смогла бы.
– …Я Бьёрг, – представился варвар и совершенно бесшумно подошел к присыпанному пеплом кострищу. Принялся раздувать огонь.
– Эви… То есть Эвелина Винтер, урожденная…
Слова застряли в горле, стоило варвару коротко зыркнуть.
– Не надо всего этого, – взмахнул лапищей. – Урожденная, не рожденная – мне все равно…
Да уж конечно. Эви обиженно поджала губы. Дикарь, что с него взять!
– … В лесах титулы без надобности, – мужик будто и не заметил ее сопения. – Зад тебе подтирать никто не будет, хоть ты принцесса, хоть императрица.
– Я и не просила, – огрызнулась Эви, обмирая от собственной наглости.
Дубина широкоплечая! Не мог быть хоть немного любезнее? Как вчера… И Эви вздохнула.
– Вот и не проси дальше. Я тебя из реки выловил да подсушил немного. На ноги встанешь, так и быть, отведу обратно к батюшке. А стража у вас дрянная – все разбежались…
Что там бурчал дикарь, Эви уже не слушала. К отцу вести ее собрался?! О, нет! Не для того она головой рисковала!
– Э-э-э, господин… Бьёрг, – начала осторожно, когда варвар перестал тарахтеть. – А можно, кхм, оставить меня где-нибудь, э-э-э, на опушке леса? А там уж я сама…
Мужчина посмотрел на нее так, что захотелось нырнуть под шкуру и потеряться там насовсем. Какие глаза! Янтарь, пронизанный солнцем, даже светится… Эви моргнула, пытаясь избавиться от наваждения. Просто свет так упал, ничего необычного.
– Самостоятельная какая, – хмыкнул, оглаживая короткую бороду. – Что, отчий дом не мил?
Лишь на мгновение мелькнула мысль соврать, но Эви отмела ее в сторону.
– Не мил. Меня замуж против воли отдали.
Лицо мужчины осталось таким же беспристрастным, как было. Но почему-то Эви решила, что он доволен честным ответом.
– Муж плох оказался?
– Отменный ублюдок, – произнесла с чувством. – Еще и женат.
Широкие брови мужчины удивленно дрогнули.
– Так вроде ваш бог двоих сразу брать не велит…
Эви только фыркнула. Если бы! Бог, может, и не велел, у него одна жена по писанию была, а вот жадные до золота церквушники хоть осла с человеком повенчают, лишь бы в кармане звенело.
– …И что же ты удумала? – после некоторого молчания спросил мужчина.
Эви зябко поежилась. Под теплой медвежьей шкурой будто сквознячок потянул.
– Не знаю… У меня к поясу платья кошелек пришит был. Он… остался?
Варвар вполне мог забрать все ценности. Имел право.
– Остался, как не остаться? Только я платье твое того… подрал маленько. Некогда было с вашими шнурками да лентами возиться.
И, поднявшись, мужчина вышел на воздух. Но через некоторое время вернулся, держа в руках платье. Вернее то, что от него осталось.
***
Бьёрг
Пташка распахнула клювик, разглядывая лохмотья. Бьёрг нарочно подпортил платье, а брат добавил так, что от нежной ткани остались кружевные лоскуты.
Бьёрг повертел остатки одежды в руках, давая Эви рассмотреть их со всех сторон, при этом не спуская глаз с Пташки.
Заплачет? Начнет кричать? Пустит слезу?
Но нет, вроде держится. Хорошо… Падкой на тряпки девке не место в селении.
– Но… Мне же нужно чем-то прикрыться, – пробормотала тихо, а на нежных щечках зацвел румянец.
Бьёрг жадно потянул носом. До чего вкусно пахнет! Как острая кислинка шиповника в меду!
– Рубаху свою дам. Подпояшешься – не хуже платья выйдет.
Пташка соблазнительно прикусила губу, а у него в штанах ломотой скрутило. Пришлось сесть и бросить девушке тряпки.
Она вытянула руки, пытаясь поймать, и шкура соскользнула, обнажая тонкие плечи и молочно-нежные груди с темными пятнышками сосков.
Зверь так и взревел. Бьёрг едва успел осадить взявшего разгон медведя и остаться на месте, ни одним движением не выдавав мучительного желания.
Пташка ойкнула и спряталась под шкурой.
– П-простите, – зашептала чуть слышно, а запах шиповника и меда усилился, забористым хмелем ударяя в голову.
Бьёрг прикрыл глаза, отчаянно борясь с искушением.
– Рубаху сейчас дам. Нечего сиськами трясти без дела.
В сладостное смущение добавилась острая перчинка злости, делая аромат еще краше. Век бы дышал! Бьёрг незаметно стиснул кулаки, болью отгоняя наваждение. А затем потянулся и схватил рубаху.
Читать бесплатно другие книги:
