Хозяйка для Кербера Шильцова Ольга

Дизайнер обложки Мария Бангерт

© Ольга Шильцова, 2023

© Мария Бангерт, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0060-0999-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

В пятом часу ночи ветеринарная клиника, наконец, опустела. Последней ушла хозяйка маленькой чихуахуа. Кесарево сечение прошло удачно, но женщина очень волновалась за щенков и отказывалась уходить, пока малыши не получили первую порцию молозива. Зоя устало опустилась на стул перед компьютером. Из стерилизационной слышалось позвякивание инструментов: ассистентка намывала их, прежде чем загрузить в автоклав.

– Где хирург? – раздался в коридоре громкий мужской голос. Зоя торопливо прицепила к форме бейджик, встала и чуть не врезалась в широкую грудь ночного посетителя. Мужчина был одет в старые джинсы и простую чёрную футболку. Чёрные с сединой волосы убраны в хвост, глаза скрывались за тёмными очками.

«Пожалуйста, пусть он будет не наркоманом, а после операции на глазах, например», – мысленно взмолилась Зоя, а вслух сказала:

– Здравствуйте, меня зовут Зоя Денисовна. Я хирург. Что случилось?

– Эскулап для животных – женщина? – гневно рыкнул посетитель, и Зое стало смешно и страшно одновременно:

– Действительно, бывает же, – посочувствовала она. – Но, боюсь, я – это лучшее, что у вас есть. Что случилось?

Мужчина молча вышел в коридор и вернулся с крупной собакой, придерживая питомца за странный кожаный недоуздок. Кобель ощутимо прихрамывал на переднюю лапу, стараясь по возможности держать её на весу.

– Кто это сделал и как давно? – Зоя нервно сглотнула слюну, рассматривая широкую резаную рану в области шеи и плеча, покрытую коркой запёкшейся крови.

– Мой племянник, примерно сутки назад, – спокойно ответил хозяин собаки.

– Чтобы зашить рану, нужно будет дать наркоз.

– Наркозис? Оцепенение? Не обязательно, он будет сидеть неподвижно, если я скажу.

– Я сейчас решаю, что обязательно, а что – нет, – сорвалась Зоя на крик. Ситуация с каждой минутой становилась всё абсурднее. – Прошу прощения. Рана слишком глубокая, чтобы обработать под местной анестезией. Видны мышцы, плюс необходимо удалить нежизнеспособные ткани.

В смотровую зашла Наташа и уставилась сначала на раненную собаку, затем на её владельца:

– Э-э-э, Зоя Денисовна?

– Всё в порядке. Приготовь на постановку катетера и инструменты, будем шить.

Пёс глухо заворчал, и у Зои по спине пробежал холодок. Мужчина потрепал питомца по голове и, кажется, слегка улыбнулся:

– Будь осторожна: у него ядовитая слюна.

Девушка вскинула брови, не прекращая набирать пропофол1в шприцы:

– Думаю, перчатки меня защитят. А имя у него есть?

Мужчина промолчал, и Зоя снова начала злиться. Если бы не собака, которой требовалось оказать помощь, она бы не стала церемониться с этим хамом. Одно хорошо – пёс действительно даже не шелохнулся, пока Зоя ставила катетер в вену на задней лапе.

– Не пугайтесь, когда он обмякнет, препарат действует мгновенно. Потом мы в операционную, а вам придётся подождать в коридоре.

– Всё время забываю, что люди теперь справляются и без Гипноса, – подал голос хозяин собаки, заставляя усомниться в собственной адекватности.

– Без гипноза? – нервно хихикнула девушка. – Да, обойдёмся без него. Наташа! Помогай.

– Отойди, – буркнул мужчина и сам переложил питомца на каталку. Лёгкость, с которой он поднял гигантского чёрного пса, пугала и восхищала одновременно.

В операционной к Зое вернулось спокойствие. Работы предстояло много, и в какой-то момент девушка потеряла счёт времени. Наконец, осталось только наложить швы на кожу.

– Наташ, открой монофиламент2. Красиво получается?

– Ой, Зоя Денисовна, скажете тоже – красиво, – ассистентка пригляделась и добавила: – Очень аккуратно, и сопоставление краёв идеальное. Если лизать не будет – вмиг заживёт.

– Поговорю с хозяином. Хотя у него, по-моему, не все дома.

Пёс заворочался, и Зоя торопливо завязала последний узелок:

– Вывози его скорей, а то всю операционную нам разнесёт.

– Что-то он слишком быстро просыпается. Пофола ушло немерено, как думаете, владелец оплатит?

Зоя поморщилась. Об этом надо было думать до того, как брать собаку на стол. Пёс уже вовсю сучил лапами на каталке. К счастью, хозяин никуда не исчез. Точнее сказать, выглядел так, словно простоял неподвижно в смотровой все два часа.

– Ваш парень уже просыпается! – жизнерадостно заявила Зоя. – Постарайтесь его успокоить, а я пока напишу назначения. Швы нужно будет снять на двенадцатый день, а до этого момента ваша задача – следить, чтобы он их не разлизывал.

– Почему? Разве это не способствует заживлению?

– Боже, нет! – вырвалось у Зои. Это заблуждение владельцев собак было одним из многих, набивших ей оскомину. – Во рту огромное количество бактерий, рана будет воспаляться или даже загноится. Кроме того, он может сожрать нитки. Вытащит их раньше, чем ткани срастутся, понимаете? Поэтому обязательно воротник и футболка, шов должен быть чистый и сухой.

– Я запомню, – кивнул хозяин, а Зое вдруг захотелось отвесить ему подзатыльник, да так, чтобы очки слетели. Запрятав это желание поглубже, она пошла в кабинет, где быстро написала рекомендации по уходу. Оставалось только оформить карточку. Странно, что этого не сделала администратор, наверное, мужик проскочил мимо, когда Елена Петровна задремала. Вернувшись в смотровую, Зоя увидела, что пёс уже стоит на своих ногах, а его хозяин явно намерен уходить. Перегородив выход, девушка твердо заявила:

– Пока вы здесь, мне нужно оформить документы. Фамилия, имя, отчество?

– Аид.

– Вы, наверное, грек?

– Я – бог.

– Ну, прекрасно, – тихо пробормотала Зоя размышляя, как можно незаметно вызывать полицию, и приедут ли они на такой вызов. Может, попробовать позвонить в скорую? Здесь налицо опасное расстройство психики. Посетитель подошёл к окну и раздвинул жалюзи, выглядывая наружу:

– Я не буду отвечать на твои вопросы. Прости, у меня мало времени. Солнце встаёт. Нам пора, – мужчина присел на корточки перед своим псом и потрепал его за ушами обеими руками. Потом прижался лбом ко лбу собаки и прошептал что-то на иностранном языке. Зоя невольно почувствовала укол умиления. Сумасшедший или нет, ночной посетитель явно неравнодушен к своему питомцу, а это о многом говорит.

– Прими мою благодарность, – мужчина бросил на смотровой стол монету. Металл звякнул об металл, но Зоя даже головы не повернула.

– Что это?

– Ауреус.

– Я так понимаю, не стоит рассчитывать, что вы оплатите приём по прейскуранту? – Зоин голос зазвенел от обиды. Дурацкие тёмные очки по-прежнему скрывали глаза посетителя, но было видно, как он нахмурился:

– Нельзя выражаться яснее, женщина? Чего тебе надо?

– Оплатите приём в кассе. Там же можно купить антибиотик, который я назначила.

Мужчина вытащил из кармана пластиковую карту и медленно повертел её в руке.

– Люди. Не переживай, мне рассказали про ваши обычаи. Прощай.

Он резко свистнул собаке и направился в сторону аптеки размашистым шагом. Зоя тяжело опустилась на кушетку и выдохнула:

– И вас туда же.

Только теперь она поняла, что в присутствии странного посетителя дышалось и думалось с трудом, а перед глазами словно стояла пелена. «От недосыпа, правда, и не то ещё бывает», – пожала плечами Зоя и посмотрела на часы. Половина седьмого. Ложиться уже нет смысла: времени едва хватит, чтобы вымыть полы и простерилизовать инструменты. Она встала, взяла тряпку и начала уборку. На глаза попалась монета, которую оставил тот псих. Неровный жёлтый кружочек с чьим-то профилем оказался неожиданно тяжёлым, и в животе заворочалось беспокойство.

«Не золотая же она, в самом деле», – мелькнуло в голове, и Зоя поспешила спрятать монетку в карман: «Разберусь позже, пол сам себя не помоет».

Глава 2

В Древней Греции считали, что души умерших попадают в Подземное царство – владения мрачного бога Аида. Там протекает река Стикс, которая служит границей между мирами живых и мёртвых. Суровый старик переправляет души на лодке, но перевозит только тех, кто был погребён по всем правилам. Перевозчика зовут Харон, и с каждого он берёт плату – одну монету за поездку в один конец.

Вход в Царство мёртвых охраняет жуткий пёс – Цербер или, в ранних источниках, Кербер. Он не позволяет душам покинуть загробный мир, а также не пускает в Подземное царство живых. Цербера изображают с тремя головами и змеиным хвостом, но описания стража неоднозначны. Кто-то считает, что у него была сотня голов, а кто-то – что всего одна.

– Рану нужно смазать мёдом для лучшего заживления, – ворчал Харон, опираясь на свой шест, точно на посох.

– Тебя забыли спросить, – Аид разорвал освежёванного кролика напополам и кинул один из кусков Керберу. Пёс поймал угощение на лету. Он выглядел абсолютно здоровым, не считая отсутствия шерсти вокруг раны и ниток, торчащих прямо из кожи.

– Что люди могут понимать в лечении, – не унимался Харон, до глубины души задетый тем, что Аид нарушил собственные правила ради обычного сторожа.

– Многое, старик. Они научились почти всему, что умеют боги. Зоэ дочь Дионисия погрузила Кербера в сон, обычная смертная. Мы больше не нужны им, поверь.

– Тебе не следовало покидать подземный мир, – тихо заметил старец, устало прикрывая глаза. Аид почувствовал смутное сожаление:

– Уже не имеет значения, Харон, наше время прошло. Я теряю силы. Мы все их теряем. Амброзия должна была залечить раны без следа, но она не подействовала.

Пёс захрустел второй половиной кролика, благодарно помахивая хвостом. Сейчас Кербер был мало похож на тот образ, который навеки сохранила людская молва. Ни змеиного хвоста, ни трёх голов. Только глаза порой вспыхивают красным.

При взгляде на аккуратные стежки снова вспомнилась та маленькая смелая женщина, которая всё время злилась, но всё-таки не отказалась помочь. В Греции Зоэ не назвали бы красивой. Тёмные веснушки густо покрывают лицо и руки, глаза карие, а не голубые. Слишком низкая. В глупой одежде. Волосы почти полностью скрывал странный головной убор, но Аид мог поклясться, что они отливают рыжиной.

– Хорошо, что никто не заметил твоего отсутствия. А вытащить нитки сможет кто угодно, верно?

Аид понимал, что Харон прав, но отчего-то слова перевозчика вызвали раздражение. Он проигнорировал его замечание и сменил тему:

– Увидишь Морфея – скажи, чтобы зашёл. Надо узнать, что происходит на Олимпе.

Харон махнул рукой и бодро зашагал в сторону Стикса. Старый хитрец ничуть не хромал при этом и выглядел куда моложе, чем следовало. Аид вздохнул и почесал Кербера чуть выше хвоста, и довольный пёс открыл пасть, вывалив язык.

Зоя считала себя человеком науки, и почти не верила в приметы, но всё-таки тихо буркнула, потирая правое ухо, заполыхавшее на ровном месте:

– Кто там меня вспоминает, чтоб ему тоже икалось.

Девушка уже третий раз проходила мимо антикварного магазина, не решаясь зайти. Но пускать оценщика домой хотелось ещё меньше, поэтому она, наконец, толкнула тяжёлую дверь и зашла внутрь.

– Добрый день! Не поможете мне, м-м-м, оценить вот это?

Зоя, чувствуя себя ужасно глупо, достала из кармана джинсов сувенир от ночного посетителя и положила монету на прилавок. Пожилой антиквар бережно положил на полку книгу, опустил на нос очки и приветливо заметил:

– С радостью помогу столь милой барышне.

Один взгляд на монетку – и улыбка исчезла с его лица. Во время долгого и тщательного изучения мужчина бросал настороженные взгляды на посетительницу, беззаботно разгуливающую по магазину.

– Могу я увидеть ваш паспорт? – наконец, спросил антиквар, и Зоя удивилась:

– Зачем вам мои документы?

Хозяин магазина снял очки, чтобы протереть их, и сухо пояснил:

– Потому что по самым скромным оценкам за этот экземпляр вы можете выручить от пяти до семи миллионов рублей. Это римская золотая монета, приблизительно двухсотого года, Ауреус Каракалла в удивительной сохранности. Откуда она у вас, барышня? Вы заинтересованы в продаже?

У Зои пересохло во рту. Она быстро забрала монету с прилавка и, запинаясь, ответила:

– Она не моя. Простите, мне пора.

– Да уж вижу, что не ваша, – покачал головой антиквар, когда рыжеволосая девица выскочила на улицу. – Вопрос в том, откуда.

Он задумчиво почесал бороду и взялся за телефон. Зоя бежала, пока окончательно не запыхалась. В боку закололо, горло саднило, но это странным образом помогало успокоиться:

– Ауреус, надо же. Чёртовы наркоманы. Алло, Елена Петровна? Да, это Зоя. Помните, ночью мужчина приём оплачивал, карточку толком так и не заполнили? Есть номер телефона? Хоть что-нибудь? Ясно. Да нет, ничего, спасибо.

На следующей смене в ветклинике Зоя убрала злополучную монету в сейф, где хранила препараты для наркоза. Она никак не могла решить, что с ней делать. Смена выдалась спокойной, и девушка бессовестно гоняла чаи с ассистенткой. Разговоры шли, как всегда, о работе, а вечером Наташа ляпнула:

– Зоя Денисовна, как вы думаете, тот красавчик с овчаркой придёт на снятие швов?

Зоя поперхнулась мерзким растворимым кофе и уточнила:

– Кто?!

– Да вы поняли! Резаная рана в ночи на прошлой смене, мужик в очках, ну?

Образ ночного посетителя мгновенно всплыл перед глазами, и Зоя возмущенно замотала головой:

– Да по нему психушка плачет! Я тогда перепугалась жутко.

– Зато, какая мускулатура, – вздохнула ассистентка.

– Наташ, ты замужем вообще-то!

– Что не мешает мне быть ценителем прекрасного, – гордо парировала Наташа и девушки рассмеялись.

Зоя не рассказала подруге про оставленные посетителем «чаевые», и её грызла совесть. Но дни летели один за другим, одинаковые, полные обычных дел и забот, и скоро Зоя перестала вспоминать и про монетку, сиротливо лежащую в углу сейфа, и про того, кто её оставил. Пока не проснулась на дежурстве от настойчивого стука в дверь. По ощущениям она только что закрыла глаза, и разлепить их было непросто. Покосившись на экран телефона, Зоя застонала:

– Только бы не кесарево. Хотя кто ещё может придти в четыре часа утра!

Наташа сидела на больничном и открыть дверь было некому. Зоя сползла с раскладушки на пол, поморщившись от боли в пояснице, встала, включила свет и распахнула дверь кабинета:

– Это вы! Господи, как я рада! Честно, даже не надеялась, что вы придёте, – Зоя смутилась и отступила на пару шагов назад, чтобы не приходилось задирать голову. Мужчина выглядел в точности, как в первую встречу, даже солнечные очки были на месте.

Аид пропустил обращение мимо ушей, справедливо полагая, что оно к нему не относится. От радостного восклицания заспанной рыжей женщины в груди что-то ёкнуло.

– Ты сказала прийти через двенадцать дней. Вот пёс.

– Вижу, – вздохнула Зоя. Сложно было не заметить огромную чёрную собаку, похожую на восточно-европейскую овчарку. Кобель спокойно сидел у ноги хозяина, в ошейнике, но без поводка. – Безымянный пёс, насколько я помню.

– Имя у него есть, – невозмутимо заметил мужчина, и Зоя почувствовала, что закипает:

– Сейчас четыре часа утра! Нельзя приходить на снятие швов в четыре утра и так себя вести!

Посетитель помрачнел, и Зое показалось, что в помещении тоже стало темнее. Наверное, напряжение в сети опять упало.

– Ты вытащишь нитки или я пришёл зря? – голос мужчины напоминал далёкие раскаты грома, но напугать разбуженного понапрасну ветврача было не так просто:

– Ну, собака-то ни в чём не виновата. Поставьте его на кушетку, сейчас принесу инструменты.

Идеально зажившие швы немного примирили Зою с действительностью. Ей всегда нравилось видеть результат собственной работы. Пёс сидел неподвижно, хозяин молча придерживал его за кожаный недоуздок, и Зоя решила немного разрядить обстановку:

– Он здорово воспитан, как вам это удалось?

Аид удивлённо посмотрел на смертную. Суть вопроса была непонятна, поэтому он предпочёл промолчать.

– Последний шовчик, – радостно сообщила Зоя. – Зажило просто чудесно.

– Благодарю. Нам пора, – кивнул Аид и удивлённо поднял брови, когда женщина схватила его за руку.

– Подождите! Стойте, говорю, не смейте уходить! – Зоя метнулась из смотровой в кабинет, схватила монетку из сейфа и протянула владельцу собаки: – Я должна вернуть вам это.

– Почему? – сухо поинтересовался мужчина и Зоя покраснела:

– Эта монета… Она слишком дорогая. Просто заберите её, ладно?

Не успев договорить, девушка пожалела, что снова связалась с жутковатым посетителем. Знала же, что наркоманы и сумасшедшие склонны к перепадам настроения. Ноздри тонкого, идеально прямого носа гневно раздулись, и посетитель ядовито заметил:

– Вернуть подарок равносильно оскорблению. У вас не так? Могла бы отдать нищему или пожертвовать, но видно ума не хватило.

– Уходите, пока я не вызвала полицию. Вместе со своим безымянным псом. Иначе я за себя не ручаюсь, – Зоя отвернулась, чтобы мужчина не заметил навернувшиеся от обиды слёзы и поспешила в кабинет. Она упорно пялилась в монитор, но через минуту у открытой двери раздался тихий стук:

– Прости. Раньше лекарей было принято вознаграждать деньгами.

– Ну, а сейчас нам дарят шоколадки, особенно если разбудили посреди ночи, – Зоя устало потёрла лицо ладонями.

– Еду?

– Если бы! Почему-то колбасу никто не приносит, одни конфеты.

Девушка обернулась, но в дверном проёме уже никого не было. На железном столе в смотровой лежала большая кисть синего винограда, а вот монетка куда-то исчезла. Зоя всерьёз усомнилась в собственной адекватности. Она отщипнула виноградину, и крупная ягода хрустнула на зубах, наполняя рот сладким соком. «Не сплю», – заключила девушка. – «Тогда что за чертовщина здесь творится?».

Глава 3

После суточного дежурства Зое хотелось только одного – упасть на кровать и проспать до вечера, отключив телефон. Изюм с Архимедом при виде хозяйки радостно запрыгали, требуя немедленно выпустить их из клетки. Зоя открыла крысам дверцу, а сама скрылась в ванной. Душ всегда помогал смыть усталость.

Крысы ползали по махровому халату хозяйки, щекотно забираясь в рукава и норовя отгрызть кусочек ткани, а девушка болтала с любимцами, словно они понимали человеческую речь:

– Вот такая история, но вам, жиробасики, виноград я не принесла. Вдруг будет вздутие, ну его.

Девушка порылась в рюкзаке и достала баночку с сушёными мучными червями. Изюм с аппетитным хрустом уничтожил лакомство за доли секунды и полез за добавкой. Архимед деликатно взял червя передними лапками, не проявляя особого энтузиазма. Он был старше, и Зоя с тревогой подмечала у крыса признаки наступающей старости.

Водворив питомцев обратно в клетку, девушка поставила будильник на пять вечера и забралась под одеяло, предвкушая заслуженный отдых. К сожалению, как это часто бывало после смены, ей снилась полная чушь. Во сне мама пришла к ней в гости, радостная и нарядная, и Зоя гордо заявила:

– Наконец-то ты познакомишься с моим молодым человеком!

Мама поцеловала её в щёку, и они вместе пошли в комнату. Зоя открыла дверь и ахнула. На диване сидел ночной посетитель из ветклиники. Или нет? Полотно ткани, переброшенное наискосок через мускулистый торс, собиралось в причудливые складки, спускаясь до лодыжек. У стены стоял чёрный двузубец. Зоя внимательно посмотрела на мужчину. Черные с проседью волосы до плеч, подбородок скрывается под пышной курчавой бородой. Но главное – на лице не было солнечных очков. С жадным любопытством Зоя глянула гостю прямо в глаза и тут же проснулась от необъяснимого ужаса.

Девушка лежала в холодном поту, стараясь успокоить дыхание. От вида привычной обстановки страх постепенно отступал.

– Господи, приснится же! – выдохнула Зоя и вытерла текущие к ушам слёзы. Мамы не стало больше года назад, но боль от разлуки была всё такой же острой.

До заката солнца оставалась пара часов. Ещё можно погулять немного, чтобы проветрить голову. Хотя она знала город не так хорошо, как местные, но за два года успела освоиться. Севастополь был маминой родиной. Зоя всегда удивлялась – как та решилась променять солнечный город и тёплое море на суровый гарнизон в Мурманской области.

– Вот вырастешь, влюбишься и поймёшь, – часто смеялась мама в ответ на её расспросы.

Сама Зоя никак не могла определиться – где её дом. Родилась и выросла на севере, но каждое лето её отправляли сюда, в Севастополь, к бабушке и тёте. На время учёбы её домом стал Петербург, и даже были мысли остаться там после получения диплома. К сожалению, северный климат усугублял мамину болезнь. Последний год они провели у моря, а теперь Зоя осталась одна в тёткиной квартире. Надо было что-то решать, но думать о будущем не получалось.

На улице дул прохладный ветер. Туристический сезон закончился, и в городе было пустынно. Только в сквере какая-то компания из местных устроила пикник на скамейке. Зоя надвинула поглубже капюшон толстовки и спокойно прошла мимо, но подвыпившие парни начали свистеть и улюлюкать вслед.

– Посиди с нами!

– Ты откуда такая гордая?

Верхняя губа дёрнулась в раздражении. Было не слишком страшно – вряд ли пацаны задумали худое – но бесил сам факт, что спокойной прогулки не получается. Девушка свернула на аллею, не обращая внимания на шумную компанию. Внезапно раздались испуганные крики, ругательства, и звон стекла. Послышалось что-то похожее на рычание, но едва ли подобные звуки могло издавать живое существо. Ветер? Сердце пустилось вскачь, и Зоя ахнула от неожиданности, когда её чуть не сбил с ног огромный, похожий на овчарку пёс, тут же скрывшийся в кустах.

– Чтоб тебя! Это же…

Зоя свистнула, особо не надеясь на результат. Пёс в кожаном ошейнике подбежал к ней, лениво помахивая хвостом. Девушка протянула к собаке руку ладонью вверх, затем медленно прикоснулась к зажившему шву на плече. Шерсть отрастала неестественно быстро.

– Привет, дружок. Где же твой хозяин? Не отвечай, я сама угадаю. Ты на самовыгуле, так? Неудивительно, что в итоге влип в неприятности. Ох, малыш, что же мне с тобой делать? Сомневаюсь, что у тебя есть чип.

Зоя рассеяно гладила собаку за ушами, озираясь по сторонам в поисках владельца. Пёс шумно втянул носом воздух и помчался вперёд. Девушка побрела за ним, пиная ни в чём не повинные камушки, попадавшиеся на тропинке. С моря дул холодный ветер, но солёный воздух странным образом восстанавливал душевное равновесие. За спиной раздался звучный голос, Зоя взвизгнула от испуга, разозлилась сама на себя и заорала:

– Нельзя так подкрадываться к людям!

Она прижала руку к груди, чтобы успокоиться и всерьез задумалась над тем, что пора бы пропить курс каких-нибудь успокаивающих травок-муравок.

– Я спрашиваю, где моя собака, – невозмутимо повторил мужчина в солнечных очках, и Зоя почти рада была его увидеть. Пусть и не с лучшей стороны, но всё-таки они уже были знакомы.

– Самовыгул – худшее, что может случиться с питомцем! Как вы докажете, что этот пёс ваш, хотелось бы мне знать?

– Это не требуется, – усмехнулся мужчина и крикнул: – Эла до, Кербер!

Как назло, чёрный пёс тут же выскочил откуда-то из-за кустов, виновато прижимая уши, и принялся ластиться к хозяину, чуть ли не ползая на брюхе.

– Ему очень нравится на поверхности. Хочет стать обычной собакой. Кербер сказал, ты была в опасности, это правда?

Зоя потрясла головой. «Что за чушь он городит?»

– Он преувеличивает. А я, между прочим, до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Знаешь. Я – Аид.

– Ну конечно! И что древнегреческий бог забыл в Севастополе? – язвительно спросила Зоя.

– Мне нравятся местные пещеры, – пожал плечами мужчина. – Таврида была колонией Греции, и моё влияние здесь сохранилось. Херсонес – отличный город, и достаточно далеко от Зевса. Тому нравится в Афинах.

– А что не так с Зевсом? Вы разве не братья? Я не сильна в мифологии.

Спутник бросил на неё быстрый взгляд и долго молчал. Но затем всё-таки пояснил:

– По условиям договора я могу покидать подземный мир лишь два раза в год – на летнее и зимнее солнцестояние. И прямо сейчас я это соглашение нарушаю.

– Звучит печально.

Зое действительно стало грустно. Нестарый, красивый мужчина, очевидно, вынужден жить в психиатрической лечебнице. С другой стороны, если он сбежал, то брат наверняка его ищет, и ей нужно сообщить в полицию. И откуда у сумасшедшего собака?

– Хочешь вина? – неожиданно спросил её спутник. Зоя нервно хихикнула:

– Я бы лучше выпила чаю – становится ужасно холодно. Но тогда я захочу в туалет, а места здесь не самые благоустроенные, рядом какой-то псих, одним словом – нет. Не надо ни вина, ни чая, мне пора, спасибо.

Мужчина озадаченно наклонил голову к плечу, пытаясь разобраться в потоке слов.

– Ты, случайно, не безумна? Как у вас говорят? Юродивая.

– То же самое хотела спросить, – пробурчала Зоя. – Не отпускайте больше собаку бегать, где придётся. Обычно это плохо заканчивается.

– Его зовут Кербер и он впервые отлучился самовольно. Я разберусь.

– Может, течная сука появилась в округе, – предположила девушка, и её собеседник кашлянул, будто пытаясь сдержать смех. – Почему вы всё время носите чёрные очки?

– Не хочу никого пугать, – спокойно объяснил мужчина, и в его голосе Зое послышалась затаённая горечь.

– Простите. Родители говорили, что я слишком любопытная. Можно?

Она заворожено потянулась к лицу незнакомца, чтобы снять очки, но тот мягко перехватил её руки и отрицательно покачал головой:

– Нет. Мы с Кербером проводим тебя до дома.

Зоя почувствовала, как жаркий румянец заливает лицо. Давненько она не вела себя так бестактно, и то, что мужик явно не в себе, её не извиняет:

– Ха! Мой дом – моя крепость. Я сама дойду, спасибо, и всё такое.

Неловко помахав рукой, девушка чуть ли не бегом бросилась к выходу из сквера. Аид, придерживая Кербера за ошейник, смотрел ей вслед. У подъезда Зоя чуть не попала под машину: чёрный «Мерседес» ехал так бесшумно, что она не сразу его заметила:

– Сдурел, что ли без фар ездить! – сердито крикнула Зоя. Машина была незнакомая, да ещё и с тонировкой. Подгоняемая смутной тревогой, девушка взлетела по ступеням и сразу закрыла за собой дверь на замок.

Отдышавшись в маленькой прихожей, девушка задумчиво потёрла запястья. Не хотелось в этом признаваться, но было немного обидно из-за того, что харизматичный безумец не попытался выяснить её номер телефона.

Глава 4

В представлении древних греков загробное царство вовсе не было безжизненной пустыней. Там обитало множество сущностей – чаще пугающих и опасных для человека. На золотом троне восседал правитель Подземного царства – Аид, со своей женой – Персефоной.

Рядом с ним – трое полубогов: Минос и Радамант – сыновья Зевса и Европы, Эак – сын Зевса и нимфы Эгины. Все они были справедливыми правителями при жизни и после смерти стали вершить суд над душами, решая – заслужил ли человек муки Тартара, блаженство Элизиума или суждено ему бродить по асфоделевым полям в забвении.

В бездне Тартара был дом Нюкты – богини ночи, дочери Хаоса. Перевозчик Харон – её сын, как и боги-близнецы Смерть и Сон – Танатос и Гипнос. Танатоса представляли в чёрном плаще, с мечом в руках, с огромными черными крыльями, от которых веяло могильным холодом. Гипнос, напротив, был добр и благосклонен к людям. С белыми крыльями на висках и маковым цветком в руках, он всегда спокоен и могущество его велико – даже верховные боги, такие, как Зевс, не могли противиться сну.

У Гипноса множество сыновей, но более других выделял он Морфея. Морфей мог принимать любое обличье, являться людям, формировать их сны. Он посланник богов, но также изрядный озорник, обожающий розыгрыши.

Дочеры Нюкты – мойры, богини судьбы, и эринии (у римлян – фурии) – богини ненависти и мщения. Среди эриний выделяли трех: Алекто – непрощающая, Тисифона – несущая возмездие за убийство и Мегера – карающая зависть. Эриний изображали в виде охотниц, с факелами и кнутами, со змеями в волосах и с крыльями летучей мыши. Они преследовали преступников, сводя их с ума и доводя до смерти.

– По какому поводу гробовая тишина? – Алекто вошла в зал, покачивая бёдрами, и усмехнулась собственному каламбуру. Мегера и Тисифона держались на полшага позади. Аид поднял взгляд на эриний, и те упали на одно колено, будто споткнувшись. Змейки в их волосах тревожно зашуршали.

– Мы опоздали, владыка. Но судьи тоже пока не пришли, возможно…

– Эак. Радамант. Минос, – медленно перечислил Аид. – Их больше нет.

Мегера побледнела и вскинула голову:

– Но почему?

– Почему не вы? – уточнил повелитель подземного царства.

Харон хмыкнул, поглаживая бороду. Гипнос и Танатос, сидевшие рядом, переглянулись. Аид, неподвижно сидящий на золотом троне, долго молчал, прежде чем ответить:

– Я думал об этом. Но недавно задолжал Нюкте, а богиня ночи любит своих детей. Кроме того, вы гораздо симпатичнее, чем был Минос, – повелитель подземного мира едва заметно улыбнулся и жестом пригласил эриний сесть за стол. Алекто царапнула столешницу острым когтем и мрачно уточнила:

– Значит, мы следующие?

– Значит, мы пойдём другим путём. В нас не верят. Не боятся, не призывают, не восхваляют и не жертвуют. Даже сильнейшие из нас больше не могут поддерживать жизнь в остальных.

– Разве мы можем это изменить? – пожал плечами Харон. – Правда, не мне жаловаться, да. В Риме, почитай, ещё недавно справных покойников хоронили с монетой под языком.