Средневековая история. Во славу короля! Гончарова Галина

Джес только плюнул.

Ага, отпустят!

Значит, сам Джерисон, его супруга, дочь, прислуга, охрана, обязательно вирмане…

– А не проще Уэльстеру войну объявить?

Джес откровенно шутил, и Эдоард ответил ему еще более грустным вздохом.

– Я думал и об этом. Но на войну тебя точно не отпустят одного.

Ну, дядя!!!

И ведь даже толком не поругаешься, король, как-никак.

Оставалось только развести руками.

– Ваше величество, прошу, ознакомьте меня с составом посольства, и позвольте поинтересоваться датой отъезда?

– Первое – к Ричарду. Второе – через десять дней, – проинформировал Эдоард. – Ты счастлив?

– Безумно, – с чувством высказался Джес.

– Тогда я тебя сейчас еще больше обрадую. Новость твоей супруге кто сообщать будет?

Джерисон «обрадовался». Однозначно.

Представил, как сегодня вечером скажет безумно уставшей за день жене: «дорогая, мы через десять дней едем в Уэльстер», и попробовал представить, что скажет она.

Не получилось.

Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон оставалась, как и прежде, существом абсолютно непредсказуемым. И храбрый воин решил провести тактическое отступление.

– Дядя, неужели у вас никого нет… достаточно провинившегося?

Эдоард фыркнул.

– Настолько – нет. Ладно, попрошу Ганца Тримейна объяснить твоей супруге про государственную необходимость.

– Зачем? – удивился Джес.

– У него шансов уцелеть больше, – честно ответил его величество.

– А сами? – заинтересовался Джес на правах племянника.

– А я еще не полный дурак – со своим докторусом ссориться. Пропишет клизмы – и сиди потом на троне как хочешь. Хоть боком, хоть как.

Угроза была серьезной, и сзади что-то неприятно засвербело. Даже у Джерисона.

М-да…

Будь ты хоть король, хоть кто, а перед лекарями все равны. И перед клизмами – тоже. Там – короны не носят.

А вот об этом разговоре Джерисон, граф Иртон, так никогда и не узнал. И правильно, свое самомнение – оно ближе к телу.

А началось все с Алисии Уикской.

К невестке она прониклась самыми нежными чувствами, плюс еще к Августу Брокленду, при дворе влияние имела, уши на макушке держала…

Как известно, одна женщина за чашкой чая разнюхает столько, сколько десяток шпионов за год не нашпионят. Главное – правильная женщина и правильное общество.

И к кому прийти с этими сведениями – тоже.

Его величество принял «старую гадюку» без промедления, и был «вознагражден» заявлением.

– Ваше величество, у нас проблемы.

Эдоард только вздохнул.

– Располагайтесь, Алисия, рассказывайте…

Дама устроилась в удобном кресле, улыбнулась королю… да, нарушение всех норм этикета, но никто не увидит – это раз. И сколько лет уж они знакомы, сколько грехов вместе закрыли? Можно себе вольности позволить, если осторожно. Это два.

Его величество налил даме вина, себе травяного отвара, и стал ждать рассказа. И история воспоследствовала.

Проблема намечалась в семье Иртонов. И было у нее два корня – Джерисон да Лилиан.

Сначала Джерисон.

Вот представьте – до отъезда он поливал жену на всех углах, а вернулся и влюбился. До отъезда он огуливал всех желающих дам, не пропуская никого, а сейчас чуть не монахом живет. А дамы-то недовольны.

И ползет, ползет змеиный шепоток. Пересказывать?

Суть в том, что его величество цыкнул на графа, вот тот и присмирел. Но втихорца-то он еще о-го-го. Только тссс…

Или вариант не лучше – граф стал подкаблучником по приказу короля. И его величество чуть ли не лично графа за это самое в спальню отводит. Каково?

Это еще самые корректные версии.

С Лилиан и того хуже.

Она – слишком.

Красивая, умная, независимая, в глаза ей улыбаться будут, а вот за спиной обшипели уже всю. По принципу – не бывает столько талантов у одного человека. Не от Мальдонаи ли сие?

Альдон Роман?

Да хоть и освятите ее сиятельство на виду у всего двора – не поможет. Ложки найдутся, осадок останется.

Его величество только вздохнул. Но ведь и верно…

Есть и еще одно «но». Жирное такое, серьезное…

Лилиан и Джерисон только-только начинают притираться друг к другу. Только нащупали какие-то дорожки, только наводят мосты. Надолго ли их хватит в атмосфере всеобщего остракизма?

Оба самолюбивы, горды, вспыльчивы, да, и с прощением у обоих сложно. Джерисон пока благодарен за спасение жизни, Лилиан готова многое стерпеть ради дочери, плюс приказ короля, но ведь этого мало! Слишком мало.

Что тут можно сделать?

Этим вопросом задался и его величество. И получил простой ответ – услать ненадолго семейку Иртон от двора, а за то время привести в порядок слухи и сплетни. Она же лично и постарается.

Тут-то и пришлось кстати письмо Гардвейга. Тут-то и легло королю на душу.

А вот кого еще послать…

Умаления королевской чести в том, что главой посольства станет племянник его величества – нет ни капли. Наоборот – все правильно, хоть и дальнее, а родство королевской семье. А вот кого еще послать?

Алисия задумалась.

– Ройвелей, – наконец предложила она.

Эдоард подумал.

Графа Ройвель он одобрял. Мужчина в летах, солидный, серьезный, то, что надо. Главное, поперек Джерисона не полезет, женой надежно выдрессирован.

– Ройвель. Хорошо.

– Ваше величество, Ройвелей. Обоих.

Эдоард прищурился.

– Ее высочеству Марии, конечно, фрейлины нужны. И графиня Ройвель их хорошо в подчинении сдержит, но… обоих?

– Да, ваше величество. У Эрмины столько яда с языка капает – хоть сцеживай, да лекарям продавай. Пусть она поездит, посмотрит на Лилиан Иртон поближе… и мне мешать не будет.

Его величество хмыкнул.

Эрмина Ройвель упорно соревновалась с Алисией за звание «гадюки двора». Побеждала пока Алисия, но графиня… если Алисия скажет – черное, так Эрмина из принципа будет говорить – белое.

Надо, надо ее удалить. Почему бы и не так?

– Пожалуй. И надо еще кого-то, чтобы не вовсе уж пусто. Четырех девчушек-фрейлин я прикажу подобрать....

– Присциллу бы. Графиню Элонт, ваше величество.

– А ее почему?

– Добрая, мягкая…

– Ваша противоположность, Алисия? – не смог не подшутить Эдоард.

Графиня сверкнула глазами, но потом улыбнулась и отпила вина из бокала.

– Что и требуется для молодых девушек. С одной стороны меда, с другой яда… да и дочка у Присциллы как раз по возрасту подойдет?

Его величество подумал – и одобрил.

А почему нет?

Граф Иртон во главе посольства, с ним графы Ройвель и Элонт, все при женах, солидно, с уважением, четверо молодых людей, это Джерисон подберет в гвардии, кого представительнее, ну и девушек…

При дворе их хватает.

Третьи дочери, шестые внучки, приданого мало, перспектив тоже, а замуж хочется. Вот и ловят рыбку.

Надо, конечно, подумать, кого именно поставить к будущей королеве, чтобы не навредили, но это они еще посоветуются. А посольство и основной состав – утверждаем.

Лилиан об этом разговоре тоже никогда не узнала. Оно и правильно, многие знания ко многим горестям.

Ее сиятельство в данный момент находилась в замке Тараль. Они с девушками обсуждали кружево фриволите. Коклюшки – это хорошо, но почему бы и новенькое не попробовать?

Тем более, что коклюшки уже и вирманки освоили, надо бы и что-то для себя оставить?

Коклюшечное кружево более тонкое, нежное, прозрачное. А вот фриволите…

И надо-то челночок, который можно своими руками за минуту сделать и толстенную иголку. Которую за несколько минут отковал кузнец.

А сделать можно многое, в том числе украшения. Попросить стеклодувов наделать бусин, можно крупных, можно даже деревянных, и – вперед.

Под руками Лилиан уверенно появлялся браслет.

Девушки внимали.

Марсия, Лидия и Ирэна, ее команда еще с давнего времени, смотрели, приоткрыв рот. Лиля творила.

– А что еще так можно сделать, ваше сиятельство? – Марсия почувствовала перспективы.

– Что угодно. И достаточно быстро.

– Это ж можно целую моду ввести – на украшения из кружева…

Лилиан кивнула.

Можно. И нужно.

Ирэна вдруг вздохнула.

– Да-а… мы-то стараемся, делаем, а потом как напялит какая-нибудь туша эти украшения, смотреть страшно!

– Все хотят быть красивыми, – отмахнулась Лилиан. – Просто не у всех это получается.

И застыла, глядя в окно.

А ведь и верно. Не у всех. И что тогда делать?

Да помочь человеку! Вот в Ханганате женщины в гаремах за собой следят, хоть и своеобразно, чернят брови, подводят глаза, а в Ативерне – что?

А что служанки слепили, то и будет. Только вкуса у тех служанок, что у курятника. Золота налепить, каменьев навешать, и попышнее, и поярче. И вперед, госпожа, на бал!

А что лошади падают?

Это они вашей красотой поражены. Однозначно.

А если…

На что ни одна женщина не пожалеет денег? Да на свою красоту!

Салон красоты плюс СПА-салон! А под это дело и бани – для здоровья кожи, и массаж, и маникюр-педикюр, и стилист – визажист – парикмахер, это же просто золотое дно! Но всему свое время.

Сначала модный дом Мариэль, потом уже и салон красоты.

Девушки почтительно молчали. Они уже знали, что графиня выдумывает нечто… тут главное – не сбить с мысли. Потом сама поделится.

Интересно, что на этот раз будет?

– Ваше сиятельство!

– Лейф!

Лилиан сверкнула глазами. Кто-кто, но Лейф Эриксон Эрквиг давно заслужил право называть ее по имени. И все же на людях он строго придерживался субординации, что время от времени приводило к горячим спорам.

Но не сейчас. Нет, не сейчас.

Лейф выглядел искренне встревоженным, и Лиля прониклась его настроением. Так один электрон передает другому электрический заряд – мгновенно.

– Что случилось?

– Вы можете уделить нам несколько минут, ваше сиятельство?

Лилиан кивнула, и молча последовала за другом.

Надо отдать Лейфу должное, они с Ингрид отлично устроились в Тарале. Покои из четырех комнат, соединенные между собой, Ингрид превратила в нечто уютное, найдя золотую середину между сдержанностью вирман – и роскошью Ативерны.

Темное полированное дерево мебели – и пушистые толстые ковры.

Светлые стены, которые вирмане предпочитали белить, а не обтягивать тканью, и уютные портьеры цвета кофе с молоком. Удобные кресла – и целая коллекция оружия на стене. Лилиан готова была прозакладывать косу против медной монетки, что все оно острое, боевое, и в любой момент может быть пущено в ход.

Ингрид сидела в кресле, и плела то же самое кружево. Коклюшки – они и беременным не противопоказаны. При виде графини вирманка сделала попытку встать, но Лилиан вытянула вперед руку.

– Нет-нет, сиди! Как ты? Как дела?

Ингрид не стала настаивать. И искренне улыбнулась графине. Да, кто бы знал тогда, в порту, что эта женщина станет не просто «тихой гаванью», временно переждать ураган, но и подругой, защитницей, фактически даст им новый дом?

– Сложно…

– Да, Лейф намекнул. Так что случилось?

Вот в этом и Лилиан Иртон, и вирмане были абсолютно едины. К Мальдонае все церемонии! Время – бесценно, и глупо тратить его на никому не нужные красивости! Плетеное кружево хорошо в одежде, а словесные кружева – в песнях и балладах, но уж никак не в разговоре между друзьями!

Это не отменяло дипломатии и вежливости, но в своем кругу вирмане старались говорить максимально четко и понятно.

– Лиля, ты знаешь, что Лейф – Эрквиг, а я – Торсвег?

– Да, я догадывалась, – огрызнулась Лилиан. – И знаю, что вы уехали с острова из-за непонимания между двумя семьями. И?

– На Вирме правит Круг, – просто сказал Лейф.

Лилиан помотала головой, не желая разбираться в хитросплетениях вирманской логики.

– Лейф, сэкономь наше время. Представь, что я ничего не знаю ни о Вирме, ни о вирманах, и ты сейчас мне все рассказываешь в первый раз? Ладно?

Лейф задумчиво погладил пальцем шрамы на лице – давняя привычка.

– Мы, вирмане, выше всего ставим семью. Клан, если хочешь. И в нем готовы на все, ради своих родичей. Мы – клан Эрквиг. Клан Ингрид – Торсвеги, давно враждовал с нами, кстати, из-за похожей истории. Тогда девушка тоже предпочла нашего предка. Торсвег решил украсть ее во время свадебного пира, но девица оказалась не робкого десятка. Смогла сбежать, и мой предок, Ройс Эрквиг, бросил вызов Торсвегу. И победил. С тех пор…

– Вы нежно дружите.

– А сейчас старая история повторилась. Милостью Флейны, богини любви, мы с Ингрид нашли друг друга.

И глядя, какими глазами смотрит на своего мужа Ингрид, Лиля не могла не согласиться. Именно милостью – и именно богини любви. Повезло им.

– Вирмой управляет – Круг.

– Круг?

– Двенадцать старейших и сильнейших кланов Вирмы. Я не стану сейчас их перечислять, но туда не входим ни мы, ни Торсвеги.

– А Эрик? Его клан? – не удержалась Лиля.

– Входит. Сам Эрик, правда, слишком непоседлив, но его троюродный дядя крепко держит своих людей.

Троюродный дядя. По меркам вирман – близкое родство. Очень близкое.

– Итак?

– Я убил отца Ингрид и двоих ее братьев. И увез жену с острова.

Лилиан кивнула. Эту часть истории она знала. Да, куда уж там Шекспиру с его Ромео и Джульеттой. Там всего лишь одного брата прибили, ну и так, пару друзей, по мелочи. А тут – человек сорок погибло, и где кинжалы с ядами?

Никаких отравлений – утоплений – переживаний. Хотя это вирмане, а не солнечная Италия. Другой климат, другие времена, и характеры совсем другие. Эти – скорее половину враждующего клана перережут, чем сами перетравятся.

Не зная о трагедии Шекспира, Лейф продолжал свой рассказ.

– Дядя Ингрид, Эльг Торсвег, принял главенство над кланом, и потребовал мести.

– Потребовал?

Вот уж это совершенно не вязалось с представлением Лилиан о вирманах. Сначала прибить, потом извиниться – да. Но потребовать?

У кого?

Еще про адвокатов скажите?

Лейф понял, что окончательно запутал графиню, и пустился в более подробные разъяснения.

– На Вирме мы тесно связаны родством, в том числе и между кланами. Поэтому любая междоусобица запрещена. Если мой корабль настигнут в море, его могут утопить, но мою семью на острове не тронут.

– Или?

– Любой клан может оказаться в такой ситуации. Круг карает жестоко за пролитую родную кровь. И виновные отвечают кровью. В старые времена так было, но Круг принял решение – и провинившийся клан вырезали. Подчистую.

– Даже детей? – ужаснулась Лилиан.

– Тех, кто помнил родителей. Малышню все-таки раздали в другие кланы. Лет до трех, примерно так… не звери ж мы.

Лиля покачала головой.

Ей этого было не понять. Страшно, жутко, бесчеловечно, но какая жизнь – такие и правила. И это решение могло спасти сотни других детей. Брат не должен идти на брата, а клан – на клан. Вирмане этого добились.

– Но ты поднял руку на Торсвегов, еще там, на Вирме. Я правильно помню? Когда шли поджигать твой корабль…

– И потому либо я, либо мой клан должны ответить перед Кругом.

Лилиан прикусила ноготь. Вот ведь…

– Чем это может закончиться?

– Моей смертью.

Лейф говорил абсолютно спокойно, даже чуть равнодушно, а на продубленном всеми ветрами лице не отражалось никаких чувств. Кто-то другой мог бы и обмануться.

Ингрид прикусила губу. Да, это не Джульетта. Эта бы ткнула нелюбимого жениха кинжалом и удрала, но уж точно не стала бы травиться.

– Что требуется от меня в самом худшем случае?

– Позаботиться об Ингрид и моем ребенке, – просто ответил Лейф.

Лилиан поглядела ему в глаза. Прямо, честно, спокойно.

– Мое слово.

Вирманин перевел дух. Он и так доверял графине, но с подтверждением – надежнее.

– Что надо сделать? Что я могу сделать, чтобы вытащить тебя из этой ситуации?

Такого вопроса Лейф не ожидал, хотя и зря. Лилиан своих друзей бросать не собиралась.

– Что?

– Деньги, знания, помощь? Что именно? Ты лучше знаешь вирман, тебе и карты в руки! Думай! А я помогу, обещаю.

Лейф искренне задумался.

– Не знаю. Надо посоветоваться с Эриком.

– Сколько у нас есть времени?

– Круг собирается два раза в году. Осенью, после сбора урожая, и весной, когда сойдут снега. В начале сезона штормов и в конце сезона штормов.

– Получается, уже скоро, – кивнула Лиля. – Так, посчитаем… с момента нашего знакомства прошло три Круга?

– Да, ваше сиятельство, – кивнул Лейф.

– Почему спохватились только сейчас? Чего тянули-то?

– Требовалось время, чтобы подмять под себя Торсвегов, – разъяснила Ингрид. – Мой дядя Эльг не самый приятный человек, и его не особенно любят.

– Ага… Значит, времени у нас не так много, – прикинула Лиля. – Решение надо принимать как можно скорее?

– Да.

– Что ж. Начнем с того, что завтра поговорим с Эриком и разработаем план действий. Я за вас в ответе, вы – мои люди, более того, вы мои друзья, которые стали мне родными и близкими. Плевать мне на все круги и квадраты мира, я своих не выдаю!

Лейф улыбнулся краешком губ.

– Я знаю.

– Молодец, – проворчала Лилиан,, прикидывая возможные варианты. И было их немного. – Ты мне скажи, чего ты кота за хвост тянул?

– Я?

М-да. Здесь такого идиоматического выражения не было. Лиля покачала головой.

– Извини. Так почему ты раньше ничего не сказал?

– Я был уверен, что сам справлюсь.

– Ага, либо я помру, либо падишах, либо ишак. А там разбирайся, кто из нас лучше знал богословие, – проворчала Лиля.