Холостяк. Ищу маму для дочки Стар Дана
Ханс полностью снял рубашку, и я увидела его гладкую и мускулистую грудь. Мне стало жарко. Я почувствовала, как на моих щеках появилась краснота. Я не знала, что он собирается делать, но мне было страшно и в то же время интересно.
– В этом виновата ты! Маленькая, наглая… гадина!
Ханс подошел ко мне ближе и начал приближаться к моему лицу. Я чувствовала его тепло, запах его тела, перед глазами всё поплыло…
Почему он так близко? Что происходит? Они продолжают снимать шоу?
Как вдруг он схватил меня за затылок и дёрнул на себя.
Ханс Леманн меня поцеловал…
Шокированная, я почувствовала, как его язык входит в мой рот, и начинает играть с моим языком.
Я не знала, что делать, но мой разум был выключен, и я утонула в этом безумии как в самом жарком котле ада…
– Эй! – раздался щелчок пальцев рядом с моим лицом. – Слышишь меня? Ты уснула, что ли?
Тряхнула головой. Моргнула несколько раз. Передо мной лицо – суровое, будто выточенное из ледяной глыбы.
– Что за неуважение?! Как смеешь думать о чём-то другом, кроме меня?
Ханс Леманн смотрит на меня так, будто готов убить.
– Я… Я…
Я не знаю, что со мной происходит! Почему этот мерзавец так на меня влияет?
А этот поцелуй…
Боже, о чём я думаю?
Мне только что привиделось, что Ханс Леманн меня поцеловал на глазах у всех. А это была всего лишь безумная игра моего воображения!
На самом деле, Ханс рубашку не снял, так и стоял, метая огненные стрелы ярости в каждого из всех присутствующих здесь, особенно в меня.
– Невоспитанная. Дерзкая. Ещё и наглая в край! – фыркнул он с отвращением, и я поняла, что вернулась к реальности. – И что я, по-вашему, Борис, должен ходить с этой пигалицей на свидания?
– Я не пигалица!
Рррр, как же он меня бесит!
Почему Ханс Леман такой невыносимый хам и гад?
Неужели богачи все такие?
– Для начала, мне бы хотелось разобраться, почему вы вписали меня в ваше шоу! Я на этот шабаш не подписывалась!
– А придётся!
Внезапно из толпы вышел тот самый мужчина, который выкрикнул журналистам, что я – участница их проекта.
– Меня зовут Борис Хабенский, милочка, я продюсер шоу.
Этот мужчина был низенького роста, пузатый, как Винни-Пух, только в костюме и выпирающим вперёд животом.
У Бориса Хабенского были короткие ножки, при этом широкие и упитанные, а на ногах кожаные туфли с квадратными носками. Он носил бордовый костюм, несколько мятый, с белой рубашкой и громадным галстуком, который, казалось, собирался сорваться с шеи в любую секунду.
На голове у него была маленькая шляпа, которая тоже, казалось, могла скатиться в любой момент. Его лицо было сморщенным, словно от летнего зноя, а губы толстыми и блестящими, как у рыбы.
В общем, он выглядел как типичный продюсер – излишне крикливый, самонадеянный и неуклюжий.
Хабенский подошёл ко мне и обнял меня за плечи, пристально взглянув в глаза.
– Такая красотка, а такая злюка, – произнёс он с насмешкой, качая головой. – Мы хотим сделать тебя знаменитой, детка. На тебя будут смотреть миллионы людей! Как можно отказаться от такого шанса?
Я отстранилась от толстяка и посмотрела на Ханса, но тот смотрел куда-то в сторону, как будто я для него была пустым местом.
– Вы такие странные, почему именно я? Я же, всего-навсего, простая уборщица.
– Ответ прост – ты необычная девушка, станешь изюминкой нашего проекта. Ещё никто и близко не осмелился сделать то, что сделала ты.
Это он про мой выпад с ведром…
Помои в лицо одному из самых влиятельных личностей страны!
На глазах у репортёров…
Божечки, да я сама в шоке от своего поступка.
– Зрителям нужно шоу! А с тобой рейтинги взлетят до небес! Ну и, важный аспект, – продюсер глянул на недовольного Ханса, – она понравилась малышке Ари. Дочурка твоя, Ханс, без ума от Таисии. Ты же видел, как у неё глаза горели, как звонко и радостно она смеялась? Когда ты видел Ариэлу такой в последний раз?
Ханс сжал челюсти и отвернулся. Я глубоко выдохнула.
– Ну хорошо, допустим я согласилась, и что мне нужно делать?
– Изображать, что по уши влюблена в Ханса. Проще простого!
– Да тут изображать не придётся, покажите мне хоть одну девушку, которая бы не была без ума от Ханса Лемана!
Меня опять затошнило.
– Что? Ещё чего?!
– Тогда, дорогуша, будет суд и тебя посадят.
– Абсурд какой-то! За что?!
– Для начала, как минимум за то, что опорочила честь и достоинство на публику известного человека. А дальше… ну не проблема приписать еще парочку статей.
Я поняла на что этот толстый жирный боров намекает.
Меня хотят подставить!
Воровство, наркотики?
Боже мой, куда я вляпалась?
– Вы мне угрожаете что ли…
Они нелюди самые настоящие.
Правильно говорят, деньги портят людей, превращают их в эгоистичных, надменных чудовищ.
– Просто просим поучаствовать в нашем шоу, – продюсер улыбнулся мерзкой акульей улыбкой, – тебе ещё и заплатят хорошо.
На последнем я подумала о своей сестре.
Она сейчас в больнице находится, в тяжёлом состоянии.
Разъедающая жидкость попала ей на лицо, на руки. Нужно дорогостоящее лечение, чтобы ей помочь.
– Можно мне поговорить с вами наедине?
Один жест. Всего один взмах руки и все присутствующие, кроме Леманна и Хабенского, испарились из кабинета владельца компании «Ривьера-Люкс».
Мы остались втроём.
Я, Ханс и продюсер проклятого шоу.
– О чём бы ты хотела поговорить, милочка? – прищурился Борис.
Я нервничала. Теребила пальцами кнопки на карманах рабочего комбинезона, потому что не хотела выглядеть жалкой или ущербной перед ними. Но сейчас я думала над тем, чтобы воспользоваться шансом.
С другой стороны, а есть ли у меня выбор вообще?
Как бы противно мне сейчас не было, как бы меня не тошнило при виде этого высокомерного царевича, мне придётся стать участницей проекта или они раздавят меня как мошку.
А так… Сейчас я намерена рискнуть и поставить им своё условие!
Пусть помогут моей сестре и тогда я сделаю всё, что они от меня попросят.
Но не обещаю, что им это понравится…
Хотят шоу? Окей! Я устрою им шоу!
Устрою так, что они миллион раз подряд пожалеют, что связались с Таисией Ланской.
А Леманна нужно немножко спустить с небес на землю.
Я собралась с силами, подняла глаза на Бориса Хабенского.
Нервы клокотали внутри меня, но я решила, что сейчас самое время поставить свои условия.
– Я согласна участвовать в вашем шоу, но только при одном условии, – сказала я, вкладывая в свой голос как можно больше уверенности.
Борис Хабенский нахмурился, но я не собиралась сдаваться.
– Я требую, чтобы вы помогли моей сестре. Обещайте мне, что вы сделаете всё возможное, чтобы обеспечить ей лечение. Если вы нарушите это обещание, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы разрушить ваше шоу и вывести на свет все ваши грязные тайны. Вы поймете, что я не такая простая девушка, какой вы меня считаете.
Борис и Ханс обменялись взглядами, и я видела, как в их глазах мелькнула некая опасность. Они, казалось, осознали, что я не просто марионетка, готовая плясать под их дудку.
– Да как ты смеешь… – зашипел Ханс, уверенно двинулся на меня и сейчас напоминал огромную двухметровую волну, со скоростью света мчащуюся на меня.
Борис вовремя остановил директора, преградив ему путь.
– Ханс, послушай же меня! Она – это то, что нам нужно, без шуток! Отойдём.
Отвёл Лемана к окну и зашептал ему что-то, ассоциируясь у меня с большим и жирным крысом.
Я наблюдала за ними, находясь в стороне, видела, как меняется мимика Ханса. Он явно борется с самим с собой и ненавидит меня также, как и я его. Но зачем-то Хабенскому очень нужно свести нас вместе!
Ради хайпа, ради рейтингов, ради денег – естественно!
И, самый главный мотив, ради маленькой Ари.
Я понравилась его дочурке – это правда.
Я чувствовала, как горечь поднимается в горле, но я была готова сыграть по их правилам. Если это был единственный способ помочь моей сестре, то я приму этот вызов, даже если это означало вступить в сделку с дьяволом. Я устрою им шоу, которое они никогда не забудут.
Я возьму свою судьбу в свои руки и покажу им, что я не такая простая девушка, какой они меня считают. Я буду бороться за то, что мне дорого.
– По рукам?
– По рукам, – выдавил из себя Ханс, пожав руку Борису. Они развернулись, и вернулись ко мне…
– Ладно, Таисия Ланская, – сказал продюсер, придавая моему имени оттенок драматичности. – Ты победила нас своей храбростью. Я обещаю, что мы сделаем всё возможное, чтобы помочь твоей сестре. Но помни, что мы тоже имеем свои условия, и ты должна исполнять всё, что от тебя потребуется в рамках проекта.
Я кивнула, чувствуя внутреннее облегчение и одновременно бушующую ярость. Я знала, что вступила в опасную игру, но приняла решение сыграть по их правилами и идти до конца.
– Вот и славненько! – Хабенский радостно потёр пухлые ладошки друг о друга. – Теперь заключим договор на бумаге…
Глава 4
Наконец, мои мучения закончились…
Набросив на голову капюшон толстовки, я покинула здание компании «Ривьера Люкс», прошмыгнув через кучку журналистов, толпившуюся у входа.
Но мне было любопытно о чём они шушукаются, поэтому я замедлила шаг, прислушиваясь к диалогам.
– Уборщица, серьезно?
– А почему бы и нет? Может быть, она просто уникальная и интересная личность.
– Да ладно, уникальная? Это же Холостяк! Там всё об элитных красавцах и моделях.
– Я думаю, это был ход продюсеров, чтобы добавить некую неожиданность и разнообразие в шоу.
– Но представь, она будет соревноваться с этими богатыми и успешными фифами. Уборщица против гламурных див, какой забавный контраст!
– Ну, а вдруг у неё есть что-то особенное, что привлечёт внимание «Холостяка». Не зря же её выбрали из тысяч претенденток.
– Мы узнаем всю историю, когда начнётся шоу. Может быть она окажется совершенно не такой, как мы ожидаем, и задаст жару!
– Уууу, а вот это было бы интересно!
На мне была толстовка оверсайз серого цвета, джинсы-бананы и кроссовки. Я предпочитала удобную и практичную одежду, на всякие излишества не было ни денег, ни времени.
Наверно поэтому они не обратили внимание на серую мышь.
Мне почему-то казалось, эти коршуны ждали только меня, чтобы продолжить интервью, которое прервали.
– Мы должны выяснить о ней как можно больше информации!
– Установим слежку и раздобудем адрес Таисии Ланской…
– Точно, слежка – наше оружие. Найдем все её социальные сети, выясним про её окружение, друзей, родственников. Узнаем, что о ней говорят люди.
– Будем рыться в её прошлом, искать слабые места, информацию, которую она хотела бы скрыть. Каждая тайна станет новым заголовком.
– Похоже, намечается нечто интересное. Можно нехило поднять бабла!
Радовались эти стервятники паршивые, обсуждая коварные планы.
Ну просто замечательно!
Они будут меня преследовать как долбанные папарацци и постоянно будут пытаться залезть мне в трусы.
Пфффф! Просто отвратительно. Попала так попала!
В Ривьере я проторчала практически три часа, пока обсуждала детали сделки.
Всё это врем я старалась не смотреть на Ханса. Он меня раздражал всеми фибрами души.
У меня даже глаз начал подёргиваться от его голоса, присутствия, надменного выражения лица, его царский движений.
Не знаю, как я выседила оставшиеся часы, находясь рядом с ним, как на пороховой бочке.
Он и правда вёл себя как царь, считая себя выше всех остальных, а я ненавидела таких людей.
Хуже всего, я должна делать вид, что без ума от такого раздражающего и высокомерного типа. Каждая минута в его присутствии только укрепляла мою неприязнь к нему.
И что мне с этим делать?
Стиснуть зубы, сжать кулаки и терпеть.
Проблема, что я бываю бомбочкой внутри и у меня непростой характер… Много терпеть не могу.
Мы с Хансом были настолько разными, что даже в его близости я чувствовала себя совершенно чужой.
Каждая его высокомерная улыбка и презрительный взгляд только усиливали мое нежелание быть в его окружении. Но я понимала, что в данной ситуации мне приходится играть роль, скрывая свою истинную неприязнь.
Я должна была держать себя в руках и играть роль заинтересованной и влюбленной женщины. Ведь от этого зависела не только моя судьба, но и судьба моей семьи.
Когда я закончила все деловые вопросы, заключив договор с Хабенским, и покинула здание Ривьера, моё облегчение было огромным.
Я вышла на улицу и направилась к остановке, чтобы поехать к сестре в больницу, проведав её.
Очень надеюсь, что деньги на лечение Ксюши поступят в ближайшее время!
На улице погода была прохладной, но солнце пробивалось сквозь облака, придавая немного тепла. Я ощущала приятный ветерок на лице, который немного смягчал мои нервы после напряженного дня. Мои мысли были полностью заняты отношениями с Хансом и всеми проблемами, которые они вызывали.
С каждым шагом к остановке я старалась успокоиться и сосредоточиться на своей сестре. Мне было важно проведать её и поддержать в трудные моменты, несмотря на все мои собственные проблемы. Я знала, что она нуждается во мне, и это было моей главной целью.
Войдя в автобус, нашла свободное место и присела, пытаясь расслабиться и отвлечься от всех негативных мыслей. Мои руки тряслись от волнения и раздражения, но я сдерживала себя, не желая показывать свои эмоции перед окружающими людьми.
Время в автобусе казалось бесконечным, но, наконец, я прибыла на место. Вошла в здание медицинского центра, направилась к палате, где находилась моя сестра.
Моё сердце сжалось, увидев её лежащей на кровати, полностью забинтованной. Она была без сознания, подключенная к аппаратам, и это напомнило мне о серьёзности ее состояния.
Ощущения гнева и раздражения из-за Леманна постепенно уступили место тревоге и беспокойству за мою сестру.
Глядя на Ксюшу, я чувствовала, как моя душа разрывается на части, а к глазам подступают слёзы.
Она выглядела так хрупко и беззащитно, полностью зависимой от медицинских аппаратов. Беспокойство охватило меня, и все остальные проблемы и раздражения показались мелкими и незначительными по сравнению с этой реальностью.
Мои негативные эмоции по отношению к Хансу уступили место сильному желанию помочь сестре и обеспечить ей поддержку.
Я села рядом с кроватью, взяла её руку в свою, погладила нежно. Хотя она была без сознания, я надеялась, что моё присутствие и забота передадут ей ощущение безопасности и любви.
Ее лицо, полностью забинтованное, не давало мне возможности увидеть её выражение, но я могла только надеяться, что она чувствует мою поддержку и любовь.
– Сестренка… Я здесь. Ты не одна. Мы пройдем через все вместе, я обещаю.
Сидя рядом с ней, я понимала, что ни деньги, ни статус, ни даже раздражение на Ханса не могут сравниться с значимостью семьи и заботы о близких людях.
Моя сестра была главным приоритетом, и я сделала обещание самой себе быть рядом с ней в этой трудной борьбе за выздоровление.
– Ты сильная, сестренка, – продолжила я шепотом, – я всегда буду рядом, и мы найдём выход. Вместе. Теперь у нас есть надежда!
Тревога и беспокойство охватывали меня, но в этот момент я также ощущала растущую силу и решимость. Моя жизнь может быть полна трудностей и неприятностей, но рядом с сестрой я чувствовала, что я способна преодолеть все трудности. Быть рядом с ней давало мне силу и уверенность в своих возможностях.
Через некоторое время в палату вошел врач. Анатолий Александрович приветливо улыбнулся и подошел ко мне, чтобы сказать нечто важное.
Я думала, он опять начнёт упрекать меня в том, что на счету клиники на моё имя висит долг за услуги, но он ошарашил меня новостью:
– Таисия, долг погашен, также мы получили транш суммой на сумму полмиллиона на лечение пациентки Ксении Ланской…
Я поднялась на ноги, едва сдерживая эмоции.
– От кого?!
Врач назвал фамилию исполнителя, но мне она мне была незнакома.
Конечно это было доверенное лицо Ханса или Бориса. Просто они не хотели светить свои имена, чтобы журналюги не раздували из мух слона.
– Мы приступим к необходимым процедурам и лечению уже прямо сейчас.
– Спасибо большое!
Мое сердце застыло на мгновение от неожиданности и радости. Все эти месяцы я боролась с финансовыми трудностями и волновалась за то, как оплатить лечение сестры, а тут такой сюрприз.
Изначально я думала эти жадные и высокомерные богатеи просто издеваются надо мной, я не надеялась на их деньги, но ровно через час половина суммы уже была на счету клиники… Этого хватит надолго.
Незаметно смахнув слёзы, я ещё раз поблагодарила врача за профессионализм и заботу о сестре. Он улыбнулся, заверив меня, что команда лучших специалистов сделает все возможное для ее выздоровления.
Время для визитов родных заканчивалось, мне нужно было уходить. Я снова погладила руку сестры и пообещала ей, что завтра обязательно вернусь и привезу ей свежие цветы.
Выйдя из клиники на улицу, я отметила, что на улице уже стемнело. Сейчас я мечтала об одном – принять тёплую ванну, лечь спать и больше не думать ни о чём.
Я двигалась к остановке, погружённая в свои мысли, и даже не заметила, как рядом, возле обочины, остановился авто.
Кто-то посигналил. Я ещё не успела голову повернуть, на меня налетело массивное тело и меня затащили в машину, зажав рот ладонью…
Глава 5
– Так, так, так…
Раздался ледяной голос, который проникал острыми ледяными иглами в самое сердце.
– Кто это у нас тут? Таисия Ланская… Дерзка. Невоспитанная. Оторва!
Передо мной возвышалась массивная фигура, наполовину скрытая в тени. Я узнала эти грубые черты лица и этот оскал, напоминающий зверя.
Неужели! Опять он.
– Капец, опять эта рожа… – прорычала я, а он вдруг с гневом свёл брови на переносице. Я заметила с каким напряжением и хрустом сжался его кулак, лежавший на его коленях.
– Что ты там пробубнила?
– Что всё это значит? Ваши лбы затащили меня в машину против воли, да это похищение! – фыркнула я, скрестив руки на груди. – Объясните им, что такое манеры!
До чего же он демон невыносимый. Хуже человека я ещё не встречала, правда! Один взгляд на Леманна – и меня будто лихорадит от отвращения, от его скверного характера.
Ханс Леманн сидит величественно в своём автомобиле прямо напротив меня и смотрит на меня с прищуром, как на червяка.
Чуть наклоняется и ухмыляется, продолжая с особым удовольствием меня оскорблять.
– Невоспитанная, неряшливая, безвкусная.
Кривится он и рассматривает меня с видом царя.
– Ты – настоящая ошибка природы.
– Ха! От ошибки слышу! Вы себя, о великий господин, видели со стороны?
Язвлю я с особым снисхождением, чем только сильнее подливаю масла в огонь.
– Что вам от меня надо?! Мы уже всё обсудили.
– Обсудили, верно… – он ещё ближе наклоняется. Меня обдает ароматом его дорогих духов и ураганной харизмы. Пальчики на ногах поджимаются, пульс ускоряется от того, какой он мощный. – Но я по другому вопросу.
Закатываю глаза, затем понимаю, что сижу зажатая между двумя амбалами – его секьюрити.
– Ты не извинилась передо мной.
Повисла пауза.
– Вот ещё, – бурчу я, – я извинюсь только в том случае, если вы извинитесь передо мной за грубые высказывания. Вы считаете уборщица – это не профессия?
– У меня нет времени на разборки с неотёсанной хабалкой, – хмыкает, – либо просишь прощение как следует, либо ты очень сильно пожалеешь.
– Неотёсанная хабалка? – мое голос поднимается на октаву выше. – Ты думаешь, что можешь меня унизить и угрожать? Ты ошибаешься, Ханс. Я не позволю тебе играть со мной в такие игры.
Мои руки сжимаются в кулаки, а глаза сверкают от решимости. Я вижу, как его секьюрити становятся более напряженными, но я не сдамся. Я не преклонюсь перед этим тираном.
– Ханс Леманн, ты считаешь, что мир вращается вокруг тебя, но я тебе скажу одну вещь – твоё высокомерие и желание унижать других лишь отражает твою собственную ничтожность. Я не имею никаких причин извиняться перед тобой. Если кто-то должен просить прощение, то это ты. Закон не оправдывает твоё самовлюблённое поведение.
Мои слова произносятся с ясностью и решимостью. Я не позволю ему сломить меня. Я смотрю на него с гордостью и стойкостью, готовая противостоять всем его угрозам.
– Ах, маленькая бунтарка, значит? – с ехидством прыскает он. – Надо же, впервые вижу нечто подобное! Ты сбила меня с толку, Тая. Ещё никто, никогда не позволял себе в мой адрес то, что позволяешь ты. Ты либо глупая, либо с отклонениями в развитии инстинкта самосохранения. Ты думаешь, что можешь мне противостоять? Ты ничто перед моей властью и влиянием.
– Твоя власть и влияние основаны на страхе и подавлении других людей. Я выбираю свободу и достоинство. Ты никогда не сможешь сломить меня!
У Леманна чуть челюсть до самого пола не отвисла. Уверена, я первый человек, который осмелился сказать ему в упор такие дерзкие фразы.
Сама от себя в шоке…
Нужно притормозить, нужно, Таяяяяя! Он же деньжищи какие перевёл!