Одержимость Темного лорда, или Полнейший замуж! Амеличева Елена

Глава 15

Буду, как приличная мамзель, ваять акварели. Хотя у меня даже под присмотром учительницы, нанятой дядей, всегда какая-то жесткая, сложная для неподготовленного взгляда готика выходила.

Если училка не успевала остановить, из-под моей кисти нередко выползал, едва дыша, очередной шедевр в готическом стиле, где с люстры под потолком живописно свисали кишочки. Бедную женщину приходилось потом отпаивать «лекарством» – половина бутылки помогала ей без содрогания и нюхательных солей смотреть на мои старания.

Еще я любила рисовать человеческое тело в разрезе, как в учебнике по медицине. Его я отыскала в старом сундуке с вещами матери и проглотила от корки до корки, с удовольствием тщательнейшим образом изучив все картинки.

Эти «страшные» изображения меня ничуть не пугали, помогая понимать, как работает тело. Ведь если знаешь это, сможешь исправить «поломку». Эх, если бы девочкам не запрещали это под угрозами всех мыслимых и немыслимых кар, я бы стала врачом. Не зря половина челяди под шумок шастала ко мне «на консультацию» или для лечения всяких нарывов, чирьев и прочей гадости, ковыряться в которой для меня было сплошным удовольствием.

Пациенты моего энтузиазма не разделяли, лишь жалобно мычали, стиснув зубы, когда я усердно вычищала гной и накладывала швы, но обработанные мной раны и ожоги зарастали как по волшебству. Так что если бы не дядя, который всех наказывал за это, я бы стала местной лекаркой.

Но порядочной девице нельзя никого лечить, ей положено киснуть, шурша кринолинами, у окна, дожидаясь наглого даркдара, который ухватит за бочок и утащит в свой черный замок. Наивный монстр, он явно сильно промахнулся с выбором девицы!

Протяжный вой вывел меня из воспоминаний. Это что еще такое? Я прислушалась к тоненькому плачу. Котенок? Или, скорее, щенок? Что такое?

Оглядевшись, увидела крестьян, которые вышли из гущи леса, прошагали через полянку и подошли к нам.

– Леди Талиана, доброго денечка, – все они сняли кепки и склонили головы.

– И вам, – она ответила кивком и указала на меня. – А это ваша будущая леди Даркрэйн, знакомьтесь.

– Доброго дня, леди, – головы снова продемонстрировали плешки.

– И вам, – пробормотала, вглядываясь в небольшую клетку, которую они несли на носилках. – Что там у вас?

– Дак вот, горного кота спымали, – объяснил один из крестьян, комкая кепку в руках. – Мамка у него издохла. Видать, козел горный вспорол ей бочину. Она домой-то в логово добрела, да там и околела. А детеныш один остался. Вот его и поймали мы.

– Бедняжка, – я подошла к клетке и увидела серебристый пушистый комочек, жавшийся к прутьям. – Как жаль, что так вышло.

Комочек раздулся и зашипел, как разгневанная змея.

– Почему он в крови? – спросила, увидев, что шерсть на одной его лапке слиплась в красное пятно.

– Убежать пытался, несмышленыш. На скалу забрался, но упал оттедова. Вот и расхр… ой, то есть поранил ногу.

– Откройте, – велела я.

– Да как же, леди, он же дикий совсем, поцарапает вас! – глаза мужчины полезли на лоб.

– Справлюсь, – отмахнулась.

Уж коли я вскрыла бяку, выпустив литр гноя, мужу дядюшкиной поварихи, который готов был на потолок забраться, лишь бы я его фурункул на заду не трогала, то с котенком слажу как-нибудь.

– Как знаете, – глянув на Талиану, они сняли замок и верхнюю крышку клетки.

– Не злись, – я обмотала руки шалью, укрывающей меня от холода и начала доставать малыша.

Да тут шерсть одна! А сам он размером с ладошку. Одни косточки в облаке пуха.

– Сколько же ты там без мамы просидел, бедняжка? – я прижала его к груди.

Котенок лишь хлопал глазенками. Видимо, остатки сил ушли на то, чтобы грозно обшипеть меня при первом знакомстве.

– Забираете, стало быть? – крестьянин поник.

– Приходите в замок, лорд Даркрэйн щедро компенсирует стоимость животного, – щедро пообещала я, осознав, что лишаю людей заработка.

– А, ну так другое дело тогда! – мужчина заметно повеселел.

– Пойдемте, подлечим кроху, – глянув на Талиану, я зашагала обратно.

Как заставить раскошелиться даркдара, будем думать позже. Сейчас есть дела поважнее.

***

– …не имеет значения! Тебе прекрасно известно, что личное надо оставлять дома, а не тащить на работу! Тут твои проблемы никого не волнуют, ты должна лишь хорошо выполнять свою работу и только! Остальное – в свободное время!

Чеканные слова обрушились на нас, когда мы вернулись в замок. Я посмотрела на домоправительницу Ядвигу Надар, которая ястребом нависла над поварихой Марией, сжавшей в комок, как котенок в моих руках. Это, кстати, было нелегко, учитывая тот факт, что преимущество в весе и габаритах явно было на стороне умелицы славно стряпать. Ее пирожки навеяли на меня за завтраком воспоминания о сдобе, которой баловала няня.

– Госпожа Честэйн, – увидев нас, домоправительница еще злее зыркнула на свою жертву. – Госпожа Талиана. Прошу прощения за то, что вы стали свидетелем этой сцены.

– Пр-ростите, – булькнула кухарка, и я заметила ее красные от слез глаза.

– Что случилось, госпожа Ядвига? – спросила, хмурясь.

Глава 16

– Ничего серьезного, уже все улажено, – та уставилась на хлюпающую носом женщину. – Верно, Мария?

– Да, госпожа, – ответила она, не смея поднять глаз. – Пр-рошу прощения.

Совсем запугали бедняжку!

– Мне придется похитить у вас госпожу Марию, – я едва успела прикусить язычок, чтобы не посоветовать домоправительнице поискать кого-нибудь другого для расправы – медведя в лесу, например. – Она срочно нужна нам с одним малышом.

Я направилась к кухне, Мария пошла за мной. Ядвига тоже двинулась следом.

– Позвольте вас отвлечь, – Талиана перехватила ее и подмигнула мне, – пойдемте посмотрим книги учета. Надо предъявить их будущей леди Даркрэйн для сверки.

– У меня все в порядке, – ответила женщина. – Учтена каждая монета, до самой последней. И…

Окончание чеканной фразы я не расслышала. Войдя на кухню, попросила йод, бинты и прочее, что могло понадобиться. Положила котенка, завернутого в шаль, на маленький столик и осторожно оголила лапки. Тут еще и вывих, кажется. Осторожно пощупала, но не обнаружила ни отека, ни болезненности – малыш сидел тихо, только дрожал всем телом. Скорее всего, он таким родился, или вывихнул лапку давно. Теперь уже не вправить. Значит, займемся раной на другой конечности.

Стоило мне прикоснуться к ней, малыш зарычал так, что повариха отпрыгнула в сторону. Сложный пациент, ясно.

– Налейте в миску молочка, – попросила я, и когда вкусняшка оказалась около котенка, усмехнулась.

Усы на мордашке заходили ходуном. А через секунду он залез в молоко вместе с передними лапами, чмокая и урча. Пока голодный пациент заливал стол лакомством, я успела под шумок обработать ранку и забинтовать ее.

– Ну, покушал? – вытерла осоловелую мордашку полотенцем и промокнула мокрые лапки. – Пока больше нельзя, ты долго ничего не ел. Но скоро тетя Мария сварит нам куриное мясо, и тебе дадут самый вкусный кусочек, хорошо?

– Какая же вы умница, леди Даркрэйн! – умилилась заплаканная женщина. – Вот бы моему-то Сержу такого лекаря, а! – из глаз снова полились слезы.

– Мама, перестань, – одернула ее девушка с длинной русой косой толщиной в руку, подойдя к нам. – Простите, леди, она сама не своя сегодня.

– А что случилось? – я не стала уточнять, что пока еще Честэйн, и улыбнулась котенку, который пытался вылизывать себе лапку. – Повязку не трогай, понял?

– Батюшка у нас занемог, – призналась дочь поварихи. – Рана у него старая, с войны еще осталась. Воспаляется иногда, лихорадку вызывает. Плохо ему. А лекарей у нас тут днем с огнем не сыщешь, все сбегают.

– Поэтому Ядвига на вас взъелась? – я сочувственно посмотрела на женщину, которая утирала слезы уголком фартука.

– Да припозднилась я, ни хлеба не напекла, ни… – она всхлипнула. – Стыдоба!

– Невелика беда, – пожала плечами. – И если хотите, – помедлила, потом все же предложила, – могу посмотреть вашего мужа. Я не лекарь, сразу говорю, просто…

– Дается это вам, – подсказала девушка с косой. – Сразу видно. Мама вот моя готовит отменно, хоть и не учил никто. А вы врачуете. Это дар.

– Очень была бы вам благодарна, госпожа Даркрэйн! – повариха уставилась на меня удивленно. – Коли можно так, конечно, все ж леди вы, а мы простой люд.

– А с виду, вроде, все одинаковые, – я усмехнулась. – Что господа, что слуги. Тут уж как кому повезло родиться.

Кто с золотой поварешкой в попе вылезает из материнского чрева, а кто с лопатой или метлой. Все претензии к судьбе-злодейке! Но болеют и те, и другие. И всем нужна помощь.

– Тогда была бы оченно вам признательна, леди Даркрэйн, – выдохнула Мария.

– Вот только малыша с кем оставить? – я кивнула на подлеченного котенка.

– А мы вот Нанетту попросим приглядеть, – дочь поварихи поманила одну из девиц, режущих овощи.

– Чего я-то сразу? – пробурчала она, но все-таки, вытерев руки о фартук, подошла. – Сама бы и смотрела за этим отродьем, Ритка!

– Мне леди надо помочь с отцом. У мамки все из рук валится сегодня.

– Да уж, хорошая была супница, – согласно кивнула девица.

– Мы возместим стоимость разбитой посудины, – покраснев, сказала Рита.

– Раз разбилось, значит, к счастью, – попыталась пошутить я.

– Это к беднякам неприменимо, – вздохнула Мария.

– Тогда выкиньте осколки так, чтобы Ядвига не заметила. – Или скажите, что леди Даркрэйн нечаянно ее разбила.

Тьфу, теперь и я себя так величать начала! Прямо никак не отделаться от этого титула – я убегаю, а он за мной хвостиком тянется!

– Тарелки тоже, видимо, леди кокнула, – хихикнула девица и тут же получила тычок локтем в бок от Риты.

Я с трудом не рассмеялась. Похоже, леди угодила в эпицентр бури, уничтожающей кухонную утварь!

– Тогда как сделаем, – Мария кивком указала на котенка. – Ты бери его, Нанетта, и…

Громкое рычание в ответ на протянутые к нему руки красноречиво показало, что малыш категорически против такого плана.

– Может, тут его оставим? – предложила Рита. – Пусть на столе и лежит. Я и дела буду делать, и за ним смотреть.

– Ядвига найдет – вышвырнет, – покачала головой повариха. – Она вообще животных не любит. А уж на кухне-то и тем паче не потерпит никакого зверья.

Глава 17

– Пойдемте, – я взяла малыша на руки.

Тот протестующее зашкворчал, как масло на сковородке.

– Тихо! – цыкнула на него. – Веди себя прилично! – и он успокоился.

– Вот, вас-то слушается, – умилилась Мария, шагая вслед за мной. – Чует свою спасительницу, видать! Хоть и дикое зверье, а умное!

– И царапучее, – отметила Нанетта, увидев его коготки, которыми котенок вцепился в мой корсаж.

– Он грозный только с виду, – я вошла в свою спальню и уложила малыша на кровать. – Посидите с ним тут, чтобы не натворил чего, хорошо? Он засыпает уже, видите, мордашка сонная какая? Испереживался весь, бедняжка. Главное, чтобы повязку не стянул.

– Как скажете, леди Даркрэйн, – девица изобразила кривоватый реверанс, скривилась, едва не подвернув ногу, и тоскливо вздохнула, мечтая, видимо, вернуться к своим обязанностям на кухне, далеко не таким травмоопасным.

Опять Даркрэйн! Я покачала головой. Никакого покоя! Намертво эта фамилия ко мне прилипла, что ли?! Ну да ладно, сейчас не до того.

***

Оставив подлеченного котенка на попечение Нанэтты, мы отправились к другому пациенту. Со стороны деревенька в низине напоминала россыпь веселых игрушечных домиков, раскрашенных во все цвета радуги. При ближайшем рассмотрении все оказалось уже не так радужно.

Чувствовалось, что жители хоть и не бедствуют, но и лишнего себе позволить не могут. Иными словами, живут, как и большинство людей, считая каждый грош и с трудом выкраивая деньги на траты, которые всегда снежным комом обрушиваются на голову, будто специально выбирая самый неудобный момент.

Мы двинулись по улочке, обходя огромные лужи. В них с удовольствием купались не особо откормленные свинки и с гордым видом изображали каравеллы утки с трогательным выводком утят, едва поспевающих за мамой. Один из домиков, слегка скособоченный, зато покрытый красивой росписью, распахнул перед нами дверь.

– Не обессудьте, госпожа, не убрано у нас, – затараторила Мария, придирчивым взглядом окидывая стерильную чистоту.

– Все в порядке, – я сняла ботинки, которые от грязи из черных превратились в коричневые, и последовал новый взрыв причитаний на тему того, зачем же разуваться.

Но нянюшка давно приучила меня к тому, что нельзя в уличной обуви по дому шастать, надо уважать труд хозяйки любого жилища.

– Пойдемте лучше к больному, – сунув ноги в пушистые тапочки, поторопила я, переключив женщину на иную проблему.

– Ах да, вот тут он, – она распахнула дверь в комнатку, и я увидела небольшую кровать, на которой кто-то лежал.

Судя по размерам, пациент самый настоящий великан!

– Кто там еще? – недовольно рявкнул хозяин дома. – Ходят и ходят, помереть спокойно не дадут! Ща как наваляю, живо отучу топать тут, словно пьяный кот, раздербань вас всех в редиску!

– Рот прикрой свой! – всполошилась, подскочив к нему, Мария, тряся кулаками. – Самому щас наваляю, бесстыжень! – я всерьез забеспокоилась, что скоро лечить будет некого. – Леди Даркрэйн сама пожаловала к тебе, а он сквернословит, хвост поросячий! Стыдобень сплошная, а не супруг!

– Ох, ледь пришла? – Серж захлопал глазами, глянув на меня из-за плеча, и попытался сесть, но застонал от боли. – Для чего ж? – процедил чуть позже сквозь зубы. – Не помер я пока еще ж.

– А на кой ты ей мертвый-то сдался бы? – повариха поднырнула и помогла этому гиганту усесться. Рядом с ним она, сама далеко не маленькая, казалась пичужкой рядом с теленком. – Лечить тебя будет леди Даркрэйн, вот! Чести-то какой удостоился на старости лет, цени! И рот свой охальный закрой сейчас же! – пригрозила тут же. – Не пугай девушку, а то и так уж опростоволосился, медведяка невоспитанный.

– Здравствуйте, Серж, – я подошла ближе. – Давайте посмотрим сначала, что у вас, смогу ли помочь.

***

– Сымай, – жена помогла ему стянуть плохо пахнущую рубаху. – Повертайся, ароматный наш. Вот, леди, гляньте-ка. Война нам оставила такое наследство, проклятущая.

– Посветите, Рита, – попросила я и принялась разглядывать воспалившуюся рану.

Скверно выглядит. Очень скверно. И наверняка причиняет ему нестерпимые страдания.

– Плохо, да? – повариха снова хлюпнула носом, все поняв по выражению моего лица, видимо.

– Серж, вас оперировали? – уточнила я, слегка нажав на края красной плоти.

– Да что вы, леди Даркрэйн, – он вздохнул, морщась от боли, – промыли по-быстрому в палатке, которая у нас лазарет заменяла, заштопали на скорую руку, и все. Там ведь и потяжелее меня вояки раненые были.

– Наверное, осколки остались, – я подавила желание выругаться, как дядюшкин кузнец. – Потому и нарывает раз за разом. Простите, мой диагноз неутешителен. Надо вскрывать.

Приготовилась выслушивать привычные слезные мольбы обойтись отварами да мазями и была поражена, услышав:

– Все, что угодно, леди. Извелся так, что уж силенок никаких не осталося. Уж помереть готов от боли. Все лучше, чем так маяться!

– Да что ж ты такое говоришь! – всплеснула руками Мария. – Помирать собрался, видите ли! А как же мы с Ритулей? Ты ж ее еще замуж не отдал, внуков не покачал на коленях! Да и я… – всхлипнула и тоненько завыла, – я-то как же без тееебяяя?

– Цыц, баба, поменьше шуму, – сконфуженно потупился Серж и сжал ее ладонь своей огромной ручищей. – Может, поживу еще, не реви.

– Поживете, – я сглотнула слезы и посмотрела на Риту, по щекам которой тоже ползли слезинки. – Так, мне понадобится…

Глава 18

Через несколько часов дело было сделано. На редкость терпеливый пациент заснул, одурманенный маковым отваром. Ведь даже не кричал, надо же! Я с уважением посмотрела на Сержа. Вынести такое и лишь стонать сквозь зубы, это какая же сила воли нужна!

– Теперь пусть спит, – шепнула, выйдя из комнатки и прикрыв осторожно дверь. – Отвар давайте, как просыпаться будет. Пусть сутки под ним пробудет. Потом поглядим.

Очень надеюсь, что почистила и прижгла правильно, как в учебнике было написано.

– Рита, – я посмотрела на девушку, которая оказалась очень толковой ассистенткой, – оставайтесь с ним, побудете сиделкой. От работы освобождаю на правах, – чуть не сказала леди Даркрэйн, но вовремя поймала себя за говорливый язык, – невесты вашего лорда.

Собрав такой ворох благодарностей, что уши запылали от стыда, как и щеки, я поторопилась вернуться в замок. И вовремя. Услышав шум еще не лестнице, распахнула дверь в свою спальню и увидела забавную картину.

Нанетта, с ужасом глядя на пушистый колобок, который шипел и плевался слюной, как умеют только кошачьи, тихо подвывала, прижавшись спиной к занавесям. Судя по всему, она готова была забраться по ним под самый потолок или и вовсе выбраться через окно на крышу, в спасительные объятия скрипучего флюгера.

Рядом сидела колючая зверюндия, любительница нямкать груши и греть об меня лапки, почивая на пуховой перине. Хлопая глазками, она с интересом наблюдала за этой парочкой, явно с любопытством ожидая развития событий.

Увидев меня, злой пуховой комок с жалобным мяу поковылял в мою сторону, припадая на заднюю лапку.

– Ты чего хулиганишь, Криволапик? – я подхватила его на руки, и малыш довольно замурчал. – Нанетту испугал!

– Я… я пойду! – девушка вылетела из комнаты – к счастью, через дверь, а не через окно.

Котенок проводил ее шипением и еще громче замурлыкал. Ну, имя у нас уже само родилось. Сев на постель, я почесала Криволапика за ушком, и тот распушил усы на смешной мордашке. Поняв, что представления с поеданием крикливых служанок не ожидается, любительница груш встала на задние лапки и начала старательно карабкаться на кровать, соскальзывая с покрывала и шлепаясь обратно на пол.

– Вот, а я тебе говорила про девочек, кушающих на ночь, Грушка, – рассмеялась, глядя на ее старания. – О, теперь и у тебя есть имя, обжорка колючая!

– Фырх, – отозвалась она, подпрыгивая в попытках покорить кровать.

– Мяяя, – поучаствовал в беседе Криволапик, с вопросом, написанным на мордашке, глянув в мое лицо.

– Не бойся, она хорошая, – успокоила его. – Грушка тут раньше меня появилась, так что прогонять не будем. Придется нам втроем спать.

– А для меня место найдется? – прозвучал из-за балдахина мужской голос.

Сердце екнуло, но вовсе не от страха. Впрочем, разбираться в тонкостях своих эмоций момент был неподходящий.

– Здравствуйте, лорд Даркрэйн, – встав, сказала я, пересадив котенка на кровать.

– Давай на «ты» и без премудростей, – поморщился он. – Для невесты могу быть просто Дэмиром.

– Уговорил, – кивнула в ответ. – Ты решил все свои важные дела, Дэмир?

– Нет, но большую часть осилил, – он шагнул ко мне. – Кто это там у тебя?

– Криволапик, – представила малыша, который пристально изучал лорда, прячась и осторожно выглядывая из-за балдахина.

– Горный барс?! – глаза жениха стали такими большими, что любая красотка бы позавидовала.

– Ну, тут такая история, – я сбивчиво пересказала ему трагедию детеныша. – Но он в порядке, лапка заживет. Можно мне его оставить? А потом, когда вырастет, вернем домой. Можно?

– Это хищник, Леона.

– Знаю. Но ему нужна помощь. Пусть хотя бы вылечится, ладно?

– Не рановато начинаешь из меня веревки вить? – черные глаза задумчиво уставились на меня. – Еще даже не поженились.

– Дэмир, я ничего не вью. Просто прошу позволения оставить Криволапика. Разрешишь?

– Вот так умоляюще смотреть, – пробурчал Темный лорд, – и значит вить веревки.

– Значит, можно? – затаила дыхание.

– Да.

А он не такой уж даркдар, если поближе познакомиться! Вначале показался надменным, властным, наглым и не терпящим возражений. Но есть и в нем, оказывается, что-то хорошее!

– Спасибо, Дэмир! – я облегченно выдохнула, чмокнула в щеку и обняла его.

Руки тут же обхватили талию и прижали меня к твердому и горячему мужскому телу. Замерла, не зная, что делать. Осторожно заглянула в его лицо.

– А говорил, что хищник Криволапик, – прошептала, смущаясь.

– Я тоже опасен, – обронил в ответ, ухмыльнувшись.

– Пусти.

– Зачем? – изогнул бровь. – Тебе же нравятся хищники, Леона.

Логичный какой!

– Надо… – мысли заметались, что бы такое придумать, – а! Надо вон Грушке помочь забраться на кровать.

– Кто там еще? – нахмурился, но руки разжались. – Только не говори, что и медвежонка из леса притащила!

– Нет, но обязательно притащу, – рассмеявшись, подтолкнула под колючую попку упрямо прыгающую около постели зверюгу.

Та протопала по ней, плюхнулась кверху пузом и разомлела, довольная.

Глава 19

– Это ехидна, – сказал Даркрэйн, качая головой. – Она была питомицей моей матери, но после ее смерти это колючее отродье никто не видел. Вернулась, стало быть?

– Вот такие у тебя домашние зверюшки, выходит, – констатировала я. – А что, подходит – она колючая, как и ты сам!

– И это говорит девушка, притащившая в замок горного барса! – съехидничал он.

– Кстати, я его отобрала у крестьян, – поделилась ценной информацией, – и обещала, что ты компенсируешь им его стоимость.

– Так я еще и на деньги попал?

– Ну, это же немного, наверное, – пробормотала я, смутившись.

– Скорее всего, они планировали его чучельнику продать, чтобы добил и сделал чучело, такие весьма ценны. Можно выручить хорошие средства.

– Убить?! – я задохнулась от гнева и ужаса. – Как так можно?! Попадись они мне, пожалеют! – прорычала следом.

Криволапик поддержал мое негодование возмущенным шипением.

– Тихо оба! – прикрикнул Даркрэйн, и мы мигом присмирели.

Барсенок так и вовсе подошел к краю кровати и замурлыкал.

– Кажется, он хочет с тобой подружиться, Дэмир, – намекнула я.

– И что мне сделать? – брови Темного лорда сложились недоуменным домиком.

– Погладь хотя бы его, – подсказала осторожно.

– Укусит или уцарапит – вышвырну вон, – предупредил жених и протянул руку к малышу.

Я замерла. Ведь, если что, ночевать нам обоим тогда сегодня на улице – одного малыша бросить не смогу. Но умная кроха шлепнулась на спину и, подставив пузико, замурлыкала довольно, когда пальцы даркдара пощекотали белое брюшко.

– Подхалим, – рассмеялась я. – Нанетту напугал, обшипел, а лорда своего обмурлыкал!

– Умный мальчик, – довольно кивнул Даркрэйн.

– А с чего… – начала я, но лорд молча ткнул пальцем в бамбошки под хвостом. – Хм, да. Ты прав, он мальчик.

– Я всегда прав, – самодовольно послышалось в ответ. – Барс просто понял, кто главный самец в этой стае и продемонстрировал уважение и подчинение. Бери с него пример, Леона.

Мои глаза сузились.

– Знаю, подчинение – это не к тебе, – добавил лорд. – Но хотя бы уважай меня.

– И в чем это должно выражаться?