Участковый. От кодексов до ритуалов Гончарова Галина

Вот! Даешь самые что ни на есть ведьминские качества! Жадность, похотливость, вредность, гадкий характер – сами придумали, сами и страдайте!

И вообще, когда ругаешься, не так паршиво себя чувствуешь.

Кирилл, кажется, понял это, потому что подхватил вредную ведьму на руки и вытащил из кабины.

– Сходишь со мной?

– Попробую…

Идти получилось откровенно плохо. Ирина едва шла, поэтому Кирилл не стал приноравливаться к черепашьему шагу, а просто взял ведьму на руки. И понес к дому.

Ирина смотрела на открывающуюся перед ней картину.

Когда-то это было усадьбой. Наверное.

Большой дом, куча хозяйственных построек, парк, подъездная дорожка, по которой катились кареты с гостями…

Было.

Потом пришла революция. На благо или нет – можно спорить долго. Но усадьбе она на пользу не пошла, уничтожив все, кроме, собственно, основного дома.

Потом из него сделали… нечто.

Какое-то учреждение? Вполне возможно. И уродовали дом то краской казенных тонов, то еще какими-то переделками. Только в последние годы перестали издеваться над старым особняком, продав его в хорошие руки.

И то сказать – памятник архитектуры. Чтобы окна поменять, сорок бумаг подпишешь и десять пар сапог стопчешь.

Нового владельца, впрочем, интересовали не окна, а подвалы. А они в усадьбе были хорошими… глубокими, надежными…

И вполне подходили для содержания пленников.

Место удаленное, посетителей нет, кричи, не кричи… да и не докричишься, это ж при царе строили. Там перекрытия капитальные! Хоть дискотеку устраивай – никто не услышит.

Сейчас в просторном вестибюле, в который можно было квартиру запихать и еще место осталось бы, лежало несколько тел. Пахло порохом, кровью, специфический такой запашок перестрелки. На полу кое-где виднелась кровь, надо полагать, и выбоины от пуль есть. Но это уж пусть их потом эксперты ищут. Ирина пригляделась к телам.

Да, живых тут не осталось.

– Кирилл? А пленных нет?

Оборотень помотал головой, уже вернувшейся в человеческий облик.

– Они даже не разговаривали. Сразу стрелять начали…

– Под проклятием?

– Тебе оружие показать?

– Не надо.

Ирина и так все отлично видела. И следы от пуль, и оружие… пистолеты – старые, кажется, еще военных времен. Ирина взяла посмотреть один.

Да. Это еще что-то очень старое, «наган» даже с цифрами ‘1937’ и со звездой. Присвоить бы раритет, но кто знает, что на нем висит? Кирилла здесь не ждали и встретили неласково.

– У нас потери есть?

– Пара царапин. Петино проклятие все-таки сработало.

– Ну хоть так… а зачем ты меня сюда тащил?

– Показать, кого мы выручили.

– А надо ли? – засомневалась Ирина. Кирилл фыркнул.

– Все учтено. На, это тебе.

Шапочка-балаклава скрыла и волосы и лицо. Ирина поправила ее и подумала, что потом придется выкинуть. А лучше – сжечь. На руки девушка натянула перчатки – не оставлять отпечатков пальцев. И подумала, что ведет себя, как преступница.

И не оправдание ей жизнь с волками. Вот как некоторые умудряются работать, не отходя от буквы закона? Кстати!

– Кирилл, дай я осмотрю оружие!

Ирина осторожно касалась пистолетов кончиками пальцев, но ничего не чувствовала. Железо молчало.

Жаль…

Хорошо было бы узнать, кому оно принадлежало раньше, но не судьба. Хотя она сильно ни на что не рассчитывала. Обычно хорошо видно последнего владельца вещи. Предпоследнего – в зависимости от прошедшего с момента передачи вещи времени.

Если прошло больше года, то можно и не напрягаться, не разглядывать. Да, в этом Ирине не повезло. Ну и ладно, ей еще есть чем заняться.

Ирина и не думала, что в наше время может существовать нечто подобное.

Хотя – почему нет? Человек, как известно, не поменялся еще со времен питекантропа, а значит, и все остальное не изменится. Станет более утонченным или наоборот, более грубым, но не изменится.

Подвал был переоборудован под содержание пленных. Или заложников?

Разделен на отсеки и оснащен решетками с крепкими замками. Тускло теплилась пара лампочек, не то что не рассеивающих темноту, а скорее, подчеркивающих ее. И в клетках сидели люди.

Шесть человек.

Две женщины, четверо мужчин, и одного из них Ирина отлично знала.

Женя.

Ну, загребись оно лопатой! Ирина едва не застонала в голос, понимая, что ей возиться с этим придурком, ей…

Ладно!

Отмоет и вернет сестричке. И пусть та свое сокровище хоть с кашей сожрет! Хоть что с ним сделает!

Ирина задумчиво покосилась на Кирилла. Оборотень в качестве группы поддержки – отличная штука. Главное, чтобы он согласился. Хотя…. Куда он денется?

А и верно – куда он может деться, если он с такой охотой помогает, отбросив свои дела? А они наверняка есть…

Надо бы подробнее его расспросить и уточнить, чем за это платить придется. Но она ж ему тоже помогала? И с кикиморой, и с собакой… кажется, из нее все же сделают внештатного работника святой инквизиции?

Ирина покосилась на решетки, на людей…

Да и пес с ней, с инквизицией! Вот как хотите, а она бы точно некоторых сволочей методом Томмазо Торквемады допросила. Или кто там еще стопроцентную раскрываемость обеспечивал? Игнатий Лойола? Стоит их вспомнить и поучиться! Еще как стоит! А за такое – вдвойне! Есть вещи, которые просто нельзя допускать. Не если ты порядочный или законопослушный, а просто если ты – человек. Нельзя, и все тут.

– Тамара тут?

– Да, – шепотом ответил Кирилл. – Ты…

– Здесь Женя.

– Это который?

Вопрос вырвался почти рычанием. Ирина кивнула в сторону нужной клетки.

– Вон тот.

– Ладно. Я его сейчас достану первым и поговорю. Внятно. А потом будем переправлять всех остальных. Погрузим и поедем.

– Куда именно?

Кирилл и не подумал смущаться.

– В монастырь. Сретенский.[2]

Монастырь этот Ирина отлично знала. Загородный, здоровущий, с кучей паломников, какими-то мощами – местная достопримечательность. Даже не Кораблинская, областная. Народ едет поклониться иконам через полстраны. Да там не то что шесть человек, там шесть слонов спрятать можно, не особо напрягаясь.

– Всех – в один?

– И что? Ненадолго же!

Ирина вздохнула.

– Ладно. Я потом заберу этого придурка, отвезу домой.

– Разумеется. Пошли?

– Тамара?

– Постоишь немного на ногах?

– Конечно! Я тебе не мимоза!

– Нет. Ты цинния или монтбреция. Рыженькая, – нахамил оборотень.

– Сам ты… монт! Брехуций!

Ирина обиделась не всерьез. Но поругаться хотелось. Тем более что Кирилл подошел к решетке и, не особо напрягаясь, дернул замок.

Тот печально загремел по полу. Дужка просто вылетела из пазов. Петли на решетке тоже слегка погнулись. М-да, это как же ей повезло, что с тем оборотнем она не дралась? Размазали бы ее с такой силой, как плевок по асфальту. А учитывая, как она выложилась со всеми этими поисками – проклятиями, размазали бы ее еще раньше. До сих пор ноги плохо держат.

Тут и служебное расследование не аргумент, лучше уж первой выстрелить, чем потом на облачке сидеть, свесив ножки.

– Тамара?

– Д-да…

– Вас там снаружи муж и сын ждут. Проводить разрешите?

– Да…

Остальные люди ждали молча. Интересно, что с ними здесь сделали такого, чтобы они аж дергались? И слова сказать не смели?

Тамара медленно вышла из камеры, пошатываясь, словно ноги ее не держали. Кирилл подхватил ее под локоть.

– Пойдемте наверх. Вас очень ждут.

Ирина пошатывалась, но попробовала идти. Кирилл подхватил ее другой рукой, благо лестницы широкие, тут и втроем пройти можно. Старая постройка, тогда на пространстве не экономили. Почему-то ведьме ужасно хотелось плакать. Откат пошел, что ли?

Наверху Тамару передали на руки сыну. И получили полноценную истерику. С криками счастья, слезами, соплями… Роман подхватил мать и потащил к отцу. Ирина предположила, что выброс эмоций продолжится и в кузове машины. А Кирилл спускался в подвал второй раз. За Женечкой.

Для беседы с ним Ирина выбрала кухню. И даже плиту включила.

А что? Кофе тут есть, и не из дешевых сортов, а еще холодильник битком набит. А какая тут посуда… затрофеить, что ли, пару сковородок? У нее таких точно не будет в ближайшие лет десять. Видела она набор в магазине, так вот! Иная ювелирка дешевле стоит!

Ирина как раз сделала себе чашку кофе и утащила из холодильника брусок горького шоколада с орехами, когда в кухню втащили ее первую любовь. За шиворот.

– Хоть одно грубое слово скажешь – язык вырву и засуну. Понял?

Кирилл тряхнул еще раз Женю, для закрепления понимания, бросил его на соседний стул и вышел. Женя растекся по стулу куском подтаявшего холодца, иначе и не скажешь.

Ирина рассматривала бывшего возлюбленного без особого пиетета. И трепета уже в душе не возникало, откуда бы?

Ничего не было.

Усталость, равнодушие, и даже… брезгливость?

Откуда бы?

А оттуда. Ирина хорошо знала себя. Она знала деда, она знала кучу людей. И видит бог, ни она, ни дед, ни тот же Кирилл не расклеились бы так. Захват там заложников, незаконное удержание – неважно! Кирилл вообще волка загрызть умудрился. А этот поплыл.

Медуза тухлая.

Слякоть.

Ирина понимала, что она пристрастна и даже жестока, что большинство людей на Женином месте сейчас вообще бы валялись в глубоком обмороке, но жалости и понимания в себе отыскать так и не могла. Выжгло их начисто.

Выгорели, когда Ирина впервые шагнула на поляну к старой ведьме.

Или когда она впервые убила? Пусть не человека, пусть ведьму и вурдалака, но кровь на ее руках есть. И от этого не спрячешься. Себе не соврешь.

Или потом, когда под ее руками билась мавка? А Ирина впервые пускала в ход все, на что способна?

Ведьма и сама не знала, когда улетучились из ее души огрызки и обломки чувств, только вот не было их. Совсем не было. И пепел ветром размело. Оно и к лучшему.

– Ну, рассказывай.

– Иришка…

– Кофе налить?

– Я… да!

Ирина встала, плеснула кофе в чашку, благо на дне оставалось еще достаточно, турка тут была большая, а экономить чужие продукты она не собиралась.

– Угощайся. Поесть дать?

– Да!!!

– Открой холодильник и возьми, – насмешливо обломала его девушка. А что? Доброта должна иметь меру.

И закусила ломтик шоколада.

Вкусно! Счастье есть!

Понятное дело, Женя не стал вставать, не по плечам оказалась ноша. Вот если б за ним поухаживали – дело другое. Вместо этого он выпил кофе и жалобно посмотрел на Ирину.

– Это был такой кошмар!

Ирина кивнула.

Понятное дело, кошмар. Ее вот все родственники-уродственники кошмарили. Очень старались.

А Женя рассказывал.

Как оказалось, он влюбился. А что нового?

Ирину он бросил и предал, ну и Вика не оказалась исключением. Подумаешь, какое сокровище? Тем более, беременное, истеричное и капризное. Мужчины знают, во время беременности у женщины так мозг сносит, что никакими нейрохирургами не поможешь. Но терпят.

Потому что любят.

Потому что ждут ребенка.

Потому что…

А если не любил изначально? Увлекся, перспективы просчитал, денег и связей хотелось, в жизни устроиться надо было? Женился, думал, все рассчитано до сотых долей. И тут – ОНА!

Красивая, как картинка.

Ирина заинтересовалась и выудила описание. Однако…

Или это клон бегает, или это была Маргарита. Та самая, убитая ей ведьма. Как-то туго клубок сплетается, нет?

Конечно, обаять Женечку труда не составило. А к тому же Маргарита была богата. И обещала деньги, должность, место в фирме… перспективы завораживали. И не придется подстраиваться под родню жены, нет у нее родни. Это тоже было важно. Судя по жалобам, Иринины родители достали бедолагу-зятя до печенок. И селезенку выгрызли.

Женя написал Вике, что любовь прошла, повяли баклажаны, и ушел.

И попал. В камеру. Его били. Над ним издевались. Его страшно пытали и мучили. Но он все равно выжил и дождался. И так благодарен Ирусику! Так благодарен единственной женщине, которая его не бросила!

Просто ТАК благодарен…

Ирина аж поежилась. И допила кофе.

Вкусно. А хорошо живут разные гады… пока живут. И подвела итог.

– Поедешь со мной в общагу. Я поговорю, пропустят. Вымоешься, а утром я тебя отвезу обратно, к жене и ребенку.

Женя посмотрел удивленно.

– А разве мы…

– Мы?!

Ирина так искренне удивилась, что даже до самовлюбленного павлина что-то дошло.

– Я думал, ты ради меня…

– А ты не думай, все равно не получается, – отмахнулась Ирина. В кухню заглянул Кирилл.

– Все погружены. Вы тут как?

– Прекрасно. Пошли?

– Кофе? А еще нет?

– Я мало сварила, – огорчилась девушка.

Оборотень горько вздохнул, потом открыл холодильник, достал оттуда палку сырокопченой колбасы и откусил прямо от нее, не утруждая себя поисками ножа. Затрофеил пачку сока и пару плиток шоколада и удовлетворенно кивнул.

– Ну, хоть так.

– Приятного аппетита, – пожелала Ирина, поднимаясь из-за стола и направляясь в коридор.

– Спасибо.

Женя тащился следом, вздыхая, как печальное привидение.

Кунг вместил все. Еще и осталось пространство.

Ирина по-прежнему была в кабине, но теперь с ней сидел Кирилл. Он и вел машину. Роман перебрался в кузов, ухаживать за отцом и матерью.

Вот и еще новость, о которой Ирина не знала, не задумывалась. А тем не менее…

Энергетическое донорство.

Оказывается, можно поделиться своей энергией с больным. Конечно, при двух условиях. Это твой родной человек – и он тебе очень, очень дорог. Чаще всего срабатывает связка «дети-родители». Реже «муж-жена». И все же оно работает.

Даже у обычных нормальных людей случается, если они искренне любят и готовы всего себя отдать. Лишь бы родной человек на поправку пошел. Правда, им сложнее. И естественная защита не дает выкидывать подобные номера, и опять же, они могут отдать слишком много. Сами в результате умереть могут.

Но кого и когда это останавливало?

Ирина подумала, что и сама-то… дед протянул, сколько хотел. А как она себя чувствовала в результате? Она же просто падала. Для нее жизни не было, она просто стояла насмерть, выхаживая родного и близкого человека. И может быть, подарила бы ему еще сколько-то лет…

Не получилось. Дед сам не принял бы такой жертвы.

Неосознанно – и не принял. Пока понимал, что надо жить – держался, а когда стало реально уйти – ушел.

Сейчас Роман делился своей энергией, своей жизненной силой с матерью и с отцом. И кстати, это шло ему на пользу.

Такая оговорка есть. Если не помрешь, потом вдвое, втрое сильнее будешь. Ты же, считай, на своих плечах другого человека выносил, неужели ты не «прокачал» мышцы. В энергетическом понимании вопроса, конечно?

Такие люди потом и здоровее бывают, и удачливее… говорят, это им награда за доброе дело, а это не совсем награда. Просто все имеет свое логическое объяснение. Хотя поступок их от этого хуже не становится, наоборот. Люди-то не подозревают ни о чем, а большинство…

Ирина знала семью, где мать ребенка выхаживала.

Ни о чем она не жалела, повторилась бы еще раз эта ситуация, так же поступила бы. И ребенок выздоровел, и сама мать сейчас выглядит замечательно, довольна, счастлива, замуж вышла второй раз, первый-то муж удрал, испугавшись проблем.

Да и пес с ним. Он себе проблем потом еще найдет, жизнь трусости не прощает. Не стоит о таких людях и думать.

Роман подпитывал родителей вполне осознанно. Но хуже его поступок от этого не становился. Заодно и ауру раскачает, кстати говоря. И контроль лучше станет.

– Может, этого склизня все-таки к остальным? – нарушил молчание Кирилл.

– Нет. Ты мне поможешь?

– В чем?

– Отвези, пожалуйста, всех… куда ты хотел?

– В монастырь. Ирина, ты потом с моим начальством поговоришь, если оно пожелает?

– Поговорю. Хотя работать на вас не буду.

– Сейчас тоже в какой-то мере ты сработала на нас.

Ирина кивнула. Она это понимала, но одно дело решать свои проблемы и попутно кому-то помочь, а другое дело бегать по чужим заданиям. Нет уж, ей своего начальства хватает. С ушами и тапочками.

И есть еще одна нерешенная проблема.

– Люси там не было.

– Ты думаешь, этот некто сложил все яйца в одну корзину?

Ирина покачала головой. Она всеми силами гнала от себя плохие мысли. А они были, были…

Подругу убили.

Подругу употребили в каком-то ритуале.

Подругу…

Как сказала одна медичка, лежа на операционном столе: «Я знаю, что со мной могут сделать. И я знаю, сколько могут напортачить. А от этого втрое страшно». Ирина как раз и знала, что именно могут сделать с Люсей. И то – примерно десятую часть.

Страха от этого не убавлялось.

– Хоть бы все обошлось!

– Ириш, я допрошу… ладно, у нас допросят всех пленников. Ну, кроме Пети и его семьи, и я потом тебе все расскажу.

– И о чем беседовали… протоколы… копии файлов дашь почитать?

– Дам. Постараюсь, – после определенной паузы уточнил оборотень. – Все-таки начальство может быть против, но я так не считаю. Тебе надо знать.

– Надо, – согласилась Ирина. – И если сможешь ко мне подъехать часам к десяти утра?

– Смогу.

– Тебе сложно не будет?

– Я оборотень. Мы выносливые.

Ирина улыбнулась. Это верно… вот ей бы поспать хоть сутки. Лучше – двое.

– Я бы хотела Женьку отвезти к его супруге.

– А чтобы везти вас, нужен я.

– И не только везти, с твоего разрешения. Парня у меня нет, а ты выглядишь… убедительно.

Кирилл хмыкнул, оторвал одну руку от руля и полюбовался длинными когтями, тускло блеснувшими в кабине.

– Убеждать… будем?

– Нет. Таким образом – не будем.