Исчезнувшие Бекетт Саймон

Глава 4

Десять лет назад

– Папа, ты не спишь?

Иона попытался спрятать голову, но с него стянули одеяло. Он заморгал, когда в глаза ударило яркое солнце.

– Папа, проснись!

Детская ручонка ухватила его за щеку.

– Ой, – произнес Иона.

– Ты не спишь?

– Сплю.

Раздалось веселое хихиканье.

– Нет, не спишь!

Уже не сплю. От недосыпа кружилась голова. Он очень задержался на службе и вернулся лишь под утро. Иона закрыл глаза.

– Нет, я сплю. И вижу во сне, как на меня садится страшное чудище.

Снова раздался смех:

– Это не чудище. Это я!

– А кто это – я?

– Тео!

– Нет, для Тео оно слишком большое. Это явно чудище. А ты ведь знаешь, что делают с чудищами, да? Их ПОЖИРАЮТ!

Тео взвизгнул, когда Иона схватил его и сделал вид, что хочет укусить его в плечо. Сын в полном восторге задрыгал ручками и ножками, и тут открылась дверь спальни.

– Его стошнит, он только что позавтракал, – сказала Крисси, направляясь к гардеробу. Она надела короткий халатик, и Иона несколько секунд любовался ее ногами. Он обожал на нее смотреть, и на какое-то мгновение в нем вспыхнул интерес. Но Крисси уже уложила волосы, что на ее языке недвусмысленно означало «руки прочь». Даже когда рядом не крутился веселый четырехлетний сын, дневной секс уже давно не фигурировал в их жизни.

– Ладно, брат, слышал, что сказала мама? – Иона подхватил сына с кровати и поставил на пол.

– Хочу в луна-парк на ярмарке!

– В какой луна-парк?

– С замком! У моря!

Не подозревающий о существовании в северном Лондоне ни фортификаций, ни приморского бульвара Иона решил, что речь шла все-таки не о настоящей ярмарке. Однако Тео редко позволял реальности ограничивать воображение, да и Иона этого не хотел. Достаточно скоро жизнь возьмет свое.

– Значит, так. Давай не пойдем сегодня на ярмарку в луна-парк. Как насчет сходить в простой парк?

Тео задумался.

– А драконы там будут?

– Никаких драконов.

– А ковры-самолеты?

– Ковров-самолетов тоже не будет. Но там найдутся ржавые качели и скрипучая карусель. А если очень повезет, то могу тебе разрешить снова ободрать колени на горке.

Снова раздался восторженный смех.

– Нет!

– А, значит, ты не хочешь в парк?

Тео энергично закивал:

– Хочу!

– Тогда ладно. Если хочешь, то сможем…

– Тео, маме надо собираться на работу. Пойди посмотри телевизор, – вмешалась Крисси.

– Но, мам…

– Сейчас же, прошу тебя.

Тео посмотрел на отца. С надеждой. Иона уныло улыбнулся.

– Сделай, как велит мама.

Шаркая ногами и являя собой воплощенное отчаяние, Тео потащился к двери. Иона подождал, пока он выйдет из спальни.

– Ты на работу? Я думал, у тебя нынче выходной, нет?

Крисси копалась в ящиках.

– Нил попросил сегодня выйти.

Нил Уэйверли являлся старшим партнером в адвокатской фирме, где Крисси работала на полставки. Начала она с секретарши, но два месяца назад ее назначили личным помощником Уэйверли. Адвокат был на несколько лет младше Ионы. И при этом гораздо успешнее его. Ему шили на заказ костюмы из кашемира, которые прятали его объемное брюшко, а волосы Уэйверли зачесывал таким образом, чтобы скрывать лысину. Ни то ни другое не задевало его самолюбия. Во время тренировок Иона начал представлять себе его лицо, когда отрабатывал удары на боксерской груше.

– Ну, если Нил захотел, чтобы ты вышла, говорить ничего не надо, так? – спросил Иона. Значит, сегодня можно не надеяться поспать еще.

– Не начинай.

Он и не хотел. Просто не смог сдержаться.

– А другой никто не сможет выйти?

– Нет, вот за это мне и платят. Ты же всегда рад подзаработать. – Крисси натянула трусики под халатом, прежде чем сняла его. Иона попытался подавить мысль, что белье новое. – В любом случае я не жалуюсь, когда ты работаешь в ночную смену, как вчера.

Вот опять. Однако Иона слишком устал, чтобы снова затевать давний спор. Спор, в котором, как он знал, никогда не победит. И это осознание являлось капитуляцией.

– Я-то думал, что у нас нынче семейный день.

– Я тоже, но это подождет. Закончу поздно, так что встретимся прямо в ресторане. Сиделка должна прийти в семь.

Иона совсем забыл, что вечером они встречаются с Мари и Гевином.

– Тео обидится, если не найдет тебя дома, когда ляжет спать.

– Только один вечер. В любом случае вы без меня проведете время гораздо лучше. – Крисси завела руки за спину, чтобы застегнуть бюстгальтер. Тот был с кружевными вставками. Иона не смог припомнить, что видел его раньше. – Только не притворяйся, что это не так.

– Может, тебе надо постараться как-нибудь пойти вместе с нами.

– Может, тебе надо оставить меня в покое, – отрезала она и отвернулась.

Теперь почти все их разговоры на этом и заканчивались.

Иона раскачивал Тео на ржавых качелях, пока тот не принимался икать от смеха, раскручивал скрипучую карусель, пока у самого не начинала кружиться голова, и ждал, чтобы подхватить маленькое тельце сына, пока тот снова не ободрал колени на горке. Обилием аттракционов игровая площадка похвастаться не могла. Там стоял игровой городок «джунгли», построенный еще до принятия недавних законов о защите здоровья и безопасности, кривобокий конь-качалка, грозивший сбросить седока, и извилистый лабиринт из труб, куда более уместный на дорожных работах. Но Тео это не расстраивало. Лично он считал, что игровая площадка – это место, где можно порезвиться и посмеяться, несмотря на растрескавшийся гудрон на парковых дорожках, на душащие деревья переросшие кусты рододендрона и на нестриженый газон, из-за отходов собачьей жизнедеятельности превратившийся в минное поле.

Глядя на незатейливые радости сына, Иона чувствовал, как его отпускает напряжение после сцены с Крисси. Он невольно гадал, скоро ли мир пройдется катком по наивным восторгам детства. Пусть не скоро, с надеждой подумал он.

Людей в парке оказалось немного. Стоял пасмурный будний день. Утренние собачники уже ушли. На площадке сидела лишь женщина с коляской, поправляющая ребенку одеяльце. Хорошо бы нашелся кто-то, с кем Тео мог бы поиграть, хотя сын, похоже, не тяготился одиночеством. Почти все его друзья уже учились в школе, однако, поскольку день рождения Тео пришелся как раз на «водораздел», он пойдет в первый класс только осенью. Но все равно мальчик выглядел совершенно довольным, бегая в светло-голубой курточке и красной шапочке с помпоном и мурлыкая себе под нос. Иона радовался, что Тео растет самодостаточным. Крисси говорила, что сын весь в отца – довольствуется малым.

И комплиментом она эти слова не считала.

Иона зевнул. Неподалеку от площадки на скамейке сидел мужчина с бритой головой, одетый в потертую армейскую куртку. Он походил на бродягу и вертел в руках большую бутылку явно не с пепси-колой. Иона сразу же засек его как полицейский и как отец, с осторожностью смотревший на любого приближающегося к игровой площадке.

Но мужчину, кажется, полностью занимала бутылка. Снова зевнув, Иона с улыбкой взглянул на сына. Щеки у Тео раскраснелись от прохладного воздуха в тон шапочке, когда он пытался побыстрее раскрутить карусель. Иона подавил желание крикнуть сыну, чтобы тот вел себя осторожнее. Нельзя же все время над ним трястись.

– Пошли, пора домой.

– Ну-у-у…

– Перекусить не хочешь? – За деревьями стояло кафе, куда они обычно заходили, разноцветное деревянное здание, пахнущее крепко заваренным чаем и жареной картошкой.

Тео задумался.

– Еще разок на карусели.

– Только один разок.

– А потом в Змею.

Так Тео называл лабиринт из труб. Иона уже проверил, что там не водится ничего опаснее жухлой листвы. По ночам парк оккупировали наркоманы, и Иона не раз находил в лабиринте брошенные иглы.

Иона, как всегда, согласился:

– Ладно, но только пять минут.

Понадежнее усадив сына на карусель, Иона раскрутил ее до нужной скорости и снова присел на скамейку. Тео широко улыбался ему, сине-красным вихрем проносясь мимо. Довольный этим зрелищем Иона снова зевнул. Он бы с удовольствием остался дома и пораньше лег спать, вместо того чтобы идти в ресторан. Но все же хорошо повидаться с Мари и Гевином. Они давно не собирались вчетвером, а у Гевина на работе, похоже, сейчас непростой период. В подробности он не особо вдавался, но по его рассказам Иона заключил, что Гевин участвовал в операции против отличавшейся особой жестокостью группировки контрабандистов и наркодилеров из Восточной Европы. Из Румынии или из России, поскольку, по словам Гевина, попытки собрать на них улики походили на ловлю ветра в поле. Глядя на усталое лицо друга, Иона порадовался, что выбрал отдел спецопераций. Служба там ничуть не легче, но, по крайней мере, Иона обычно знал, с кем борется.

Он потер глаза. Еда поможет проснуться. Суп или сэндвич в кафе, затем быстро прогуляться к пруду с уточками – и домой. Найти что-нибудь по телевизору, чтобы Тео развлекался, пока ему, возможно, удастся урвать часок сна до прихода сиделки. Крисси говорила, что задержится, а от этой мысли всего шажок до этого чертова Нила Уэйверли. Между ними что-то есть или у Ионы начинается паранойя? Чутье подсказывало, что есть. А оно редко его подводило.

Иона очень хотел бы на этот раз ошибиться.

Мы между собой разберемся, мы же взрослые люди. Иона не смог сдержать зевок. Господи, как же он устал. Вращаясь, карусель ритмично поскрипывала, создавая механический контрапункт пению сидящего где-то рядом дрозда. Иона слышал, как интервалы между фальшивыми нотами удлинялись, когда карусель крутилась все медленнее и медленнее…

Скрип смолк. И дрозд тоже. Голова Ионы резко вскинулась. Блин, он что, заснул? Он заморгал глазами, поняв, что карусель остановилась.

На ней никого не было.

– Тео?

Из лабиринта послышался шум. Иона облегченно выдохнул, внезапно нахлынувший страх исчез, не успев охватить его целиком.

– Ой, нет, Тео пропал. Пойду-ка я лучше в кафе и поем мороженого без него. – Иона встал и подошел к трубе. Широко улыбаясь, нагнулся и заглянул в дыру. – Похоже, он прячется в…

Из трубы, ошарашив Иону, выскочил дрозд и испуганно взмыл в небо. Иона посмотрел в пустую трубу, с другого конца которой на него глядел кружок света. Иона выпрямился.

– Тео?

Площадка опустела. Тео не оказалось ни на качелях, ни на карусели, ни на качалке. Иона видел, что его нет и в башенке на вершине горки, но все-таки сбегал проверить.

– Тео, это не смешно, сейчас же выходи.

Площадку со всех сторон обступали деревья и кусты рододендрона, но синей куртки не наблюдалось и там.

– Тео? Тео!

Страх быстро перерастал в панику. Иона снова заглянул в трубу, словно сын мог там материализоваться. Спокойно, он наверняка рядом. Ты же ненадолго заснул.

Или надолго?

– Тео!

Иона не мог смириться с мыслью, что маленькой фигурки рядом нет. Этого быть не может. Иона огляделся по сторонам, высматривая кого-нибудь, кто мог видеть Тео. Вокруг не оказалось ни души. Молодая мама с коляской ушла, ушел и…

О господи.

Сердце Ионы заколотилось, грозя выскочить из груди. Скамейка, где сидел одетый в армейскую куртку мужчина с бритой головой, теперь пустовала.

– ТЕО!

Иона рванулся к окружавшим площадку деревьям и кустам. Принялся выискивать проблеск голубого. Затем повернулся, чтобы снова позвать сына, и заметил на земле, у самого края деревьев, яркое пятно. Не голубое. Красное.

Иона ринулся к нему.

В грязи среди опавшей листвы лежала шапочка Тео.

Глава 5

На следующее утро, когда Иона только закончил завтракать, прибыл инспектор уголовного розыска. Когда дверь открылась так рано, Иона решил, что сестра или санитарка хотят забрать у него посуду. Но в палату вошел чрезвычайно худой мужчина в штатском, и его вид с порога ошарашил Иону. Из-под пышной копны каштановых волос смотрело лицо, напоминавшее оплавленную пластиковую маску. Из-за шрамов от ожогов кожа то неестественно растягивалась, то пузырилась, словно капельки расплавленного воска.

Брюки обвились вокруг тощих ног, когда инспектор стремительно влетел в палату, не обращая внимания на пораженный взгляд Ионы. Он наверняка настолько привык к подобной реакции, что уже не замечал ее.

– Рад, что вы пришли в себя, сержант Колли. Я инспектор уголовной полиции Джек Флетчер. – Он помахал служебным удостоверением и, не спросив, придвинул к себе пластиковый стул. – Врачи говорят, что вы достаточно здоровы для беседы. Уверен, вы поймете, что есть несколько вопросов, на которые нам хотелось бы получить ответы.

– Да, сэр.

– Чудесно. Однако вы не на службе, так что отставим «сэра», хорошо? – Инспектор присел на стул и чуть поерзал, поудобнее устраиваясь на жестком пластиковом сиденье. – Что вы можете вспомнить?

– Почти все до попытки позвонить и вызвать подмогу. После – ничего. – Иона умолк, потому что на мгновение перенесся мыслями на холодный каменный пол пакгауза. – Как вы меня нашли?

– Вам повезло, – ответил инспектор настолько прямолинейно, что в его словах едва не послышались обвинительные нотки. – Вам удалось дозвониться, прежде чем вы отключились. Однако на ваши поиски ушло довольно много времени, потому что вы говорили бессмыслицу.

Иона напряг память, но не смог припомнить ничего из этого.

– Как девушка? Надин?

Флетчер подался вперед и тотчас уперся в Иону внимательным взглядом.

– Откуда вы знаете ее имя?

– Она сама мне его назвала, когда я пытался вытащить ее оттуда. С ней все нормально?

– Она больше ничего не сказала? Фамилию не назвала?

– Нет, она слишком ослабла. – Ионе это не понравилось. – Разве вы с ней еще не говорили?

Флетчер снова откинулся на спинку стула.

– Никто из жертв не выжил.

Эта новость словно хлестнула Иону по лицу. Он вспомнил девушку, которую пытался спасти. Господи, сколько же ей пришлось вынести…

– Вы знаете, кто они? – спросил он.

Флетчер помолчал и ответил:

– Пока нет. Двое других – мужчины лет двадцати пяти или чуть за тридцать. Один темнокожий, другой, судя по зубным пломбам, из Восточной Европы. Но мы по-прежнему стараемся их опознать.

– А как…

Иона собирался спросить инспектора о Гевине, но дверь открылась, и вошла женщина в черных джинсах и кожаной куртке. С виду она казалась на год-два моложе Ионы, стройная и темнокожая, с коротко подстриженными черными кучерявыми волосами. На ее плече висела похожая на ранец кожаная сумка, в руках она держала пластиковые стаканчики с крышками.

– Ваш кофе, – сказала она, протягивая один Флетчеру.

Сняв крышку, инспектор понюхал поднимающийся пар и отпил маленький глоток. Скорчил гримасу.

– Господи, где вы это откопали?

– Все, что было, сэр.

Похоже, недовольство инспектора не вызвало у женщины никакой реакции. Не говоря Ионе ни слова, она встала в ногах кровати.

– Это сержант уголовной полиции Беннет, – сказал Флетчер, с отвращением ставя стаканчик на стол. – Сержант Колли только что рассказал, что разговаривал с погибшей женщиной. Он, очевидно, пытался вытащить ее из пакгауза. Она сказал, что ее зовут Надин.

Полицейская внимательно посмотрела на Иону.

– Вы разорвали на ней пластик?

– Только на лице. Потом меня ударили сзади, и я отключился. – Иона заметил, как Флетчер и Беннет переглянулись. – Оно было открыто, когда вы ее обнаружили?

Флетчер, похоже, на мгновение задумался, отвечать или нет.

– Нет.

Иону затошнило. Тот, с кем он дрался, наверное, снова обмотал лицо девушки полиэтиленом, пока Иона лежал без сознания. Чтобы наверняка ее прикончить.

– А что подозреваемый? – Иона почти боялся задать этот вопрос. С того момента, как он днем раньше пришел в себя, Иона пытался примириться с мыслью, что мог убить напавшего на него. Поступив на службу в отдел спецопераций, Иона знал, что на работе ему, возможно, придется убивать людей. Это воспринималось как часть работы. Но тут все произошло иначе. Он был не на службе и случайно оказался в совершенно непредвиденной ситуации. Сочтут его действия самообороной или нет, но, если напавший на него мертв, обязательно начнется расследование. Возможно, Ионе даже предъявят обвинение.

Инспектор пропустил его вопрос мимо ушей.

– Допрос мы запишем, так что начнем. Беннет?

Сержант достала из сумки цифровой диктофон. Она включила аппарат, и, после того как они закончили с формальностями установления своих личностей на записи, Флетчер повернулся к Ионе.

– Почему бы вам не начать с самого начала?

Никто не перебивал, пока Иона рассказывал о звонке Гевина и о том, как он оказался на пирсе. Сначала Иона запинался, но привычка и чувство дисциплины скоро взяли свое. За время службы он сотни раз давал устные показания и по ходу дела встроился в привычные модели и интонации, ограждающие его от самых жутких воспоминаний.

Но даже в этом случае некоторые грозили обрушиться на него. Описывая, как обнаружил тело Гевина, как потом его труп заворачивали в полиэтилен и тащили из пакгауза, Иона с потрясающей ясностью пережил это вновь. У него перехватывало дыхание, когда он рассказывал о драке и о кошмаре, в котором полз, чтобы попытаться позвать на помощь.

Когда Иона закончил, на мгновение воцарилась тишина. Он почувствовал усталость и все больше нервничал, ожидая, пока заговорит кто-то из пришедших.

– Хочу лишь уточнить и прояснить сказанное вами, – через пару секунд начал Флетчер. – Вы говорите, что многие годы не поддерживали с Гевином Маккинни никаких контактов, однако заявляете, что тот вдруг ни с того ни с сего позвонил вам и попросил о помощи. Не сказал зачем и почему, но вы отправились на встречу с ним в заброшенном пакгаузе на набережной под названием, прости господи, Скотобойная. В полночь. Я правильно вас понял?

У Ионы заболела голова, в ушах застучало в такт пульсу.

– Да.

– А когда Маккинни не появился, вы набрали его номер и услышали, как в пакгаузе звонит телефон. Потом отправились на поиски. В частном владении. – Флетчер сделал многозначительную паузу. – Оставляя в стороне тот факт, что вам следовало действовать как офицеру полиции, мне очень интересно, как вы ринулись на помощь тому, с кем, по вашему заявлению, вы десять лет не разговаривали?

Ионе очень не понравилось это «по вашему заявлению».

– Я не «ринулся». Но у меня сложилось впечатление, что Гевин попал в переплет.

– В какой именно переплет?

– Как я и говорил, он не сказал. – Иона пожал плечами, с явным беспокойством вновь ощутив провалы в памяти. – Полагаю, что он, скорее всего, работал под прикрытием, но почему он позвонил именно мне, я не знаю.

– А отчего вы думаете, что он работал под прикрытием?

– А почему еще он оказался там один? – Поведение Флетчера начало настораживать Иону. – Язык, на котором говорила девушка, походил на арабский, а последнее, что я слышал, – что Гевин работал по торговле людьми и организованной преступности. Единственное, что приходит в голову, – он участвовал в расследовании, которое вдруг пошло не так.

– Выходит, он позвонил находившемуся не на службе офицеру из отдела спецопераций, вместо того чтобы срочно вызвать подкрепление? – У Флетчера заслезился глаз. Вынув салфетку, он осторожно промокнул его. – Верьте слову, Колли, что бы Маккинни ни делал в том пакгаузе, под прикрытием он не работал. И его присутствие там не являлось частью операции.

Иона окончательно растерялся.

– Тогда что же он там делал?

– В этом-то и вопрос, верно? Что напоминает мне… – Флетчер свернул салфетку и убрал в карман. – Беннет, будьте любезны.

Полицейская снова полезла в сумку и протянула Ионе небольшой пакет для вещдоков. В пластиковом мешочке лежал телефон Ионы, потертый и поцарапанный. Иона вспомнил, как аппарат летел по каменному полу, когда он случайно задел его ногой. От этого воспоминания его бросило в холодный пот.

– Это ваш телефон? – спросил Флетчер.