Рыжик на обочине Тайлер Энн

— Ну да, не сумеют, — согласился Майка.

— Вот я и подумала, может быть, вы приедете сюда и попробуете что-нибудь сделать?

— Я?

— Наверняка же у вас есть какая-нибудь хитрость на такой случай.

— Боюсь, никакой хитрости нет, — сказал Майка.

— Совсем? Вы ничего не сможете сделать?

— Ничего.

— Ох, черт.

— Какой у нее пароль от интернета?

— Что?

— Вы сказали, что нашли пароль от интернета. Какой?

— Милдред6З, — ответила девушка. — Милдред — ее имя, а в 1963-м, насколько я помню, она вышла замуж за дедушку.

— Попробуйте этот же пароль на компьютере, — посоветовал он.

— Уже пробовала, — сказала она. — И всякие варианты. Не сработало. Но вот видите? Все-таки вы знаете кое-какие хитрости.

— Те же, что и вы, — сказал он. — И вы уже попробовали.

— Айпод не запаролен, — сказала она, и в голосе ее появилась таинственная нотка, словно девушка собиралась что-то ему посулить. — Айподом я могу пользоваться сколько угодно!

— Уже хорошо.

— Но я не могу записать на него новые песни. Потому что айпод синхронизирован с компьютером. А ее песенки — такой легкий музон.

— О господи, — вздохнул он.

— Понимаете? Музычка для эскалаторов. Для приемной дантиста.

— Сочувствую всей душой, — сказал Майка.

— Давайте вы все-таки приедете и посмотрите, что можно сделать? Я понимаю, у вас есть минимальная ставка, которую мне следует заплатить, даже если вы не вычислите ее пароли.

— Можете быть уверены: вычислить пароли я не смогу, — сказал он. Потом спросил: — А коврик для мыши?

— А?

— Поискали наклейку под ковриком для мыши?

— Да, смотрела, — сказала она.

— Под принтером? Под ящиком стола? Под бумагой в лотке принтера?

— Все перерыла.

— Значит, она использовала пароль приложения. Не повезло вам.

— Но ей же нужен был пароль от компьютера, чтобы попасть в приложение, — сказала Розали. — Разве не так?

— Нет, если она полагалась на свою память.

— Вы смеетесь? Она была старенькая. Записывала адрес у себя на руке, если собиралась куда-то ехать.

— А! — сказал Майка.

— Ну а теперь вы приедете? Пожалуйста? Сколько вы берете за вызов? — Она вновь пустила в ход жалобный тон.

— Восемьдесят баксов, — сказал он.

— Восемьдесят, — повторила она. — Это я осилю.

— Восемьдесят баксов только за то, что я переступлю порог вашего дома, — и никакой гарантии успеха. На самом деле практически гарантирована неудача.

— Не проблема, — сказала она. — Я менеджер по займам.

— Менеджер по займам?

— Да, в Первом объединенном банке. В моем распоряжении куча денег.

— Вот оно как.

— В крайнем случае могу запустить руку в казну.

Это заставило его наконец рассмеяться.

— Далеко вы живете? — спросил он.

— В Гилфорде.

— Ладно, — сказал он. — Но не говорите, что я вас не предупреждал.

— Знаю, знаю! Я должным образом предупреждена. Вы потерпите жалкое поражение, и я скрою свое разочарование и вручу вам восемьдесят баксов наличными.

Он снова засмеялся и сказал:

— Значит, договорились. Сами приняли решение.

Она жила в кирпичном здании колониального стиля, с бордовыми бархатными шторами на окнах первого этажа — типичный стариковский дом, — но сама была юной стройной блондинкой в джинсах и шерстяной водолазке. На голове у нее торчал вертикально вверх конский хвост — в точности шип ананаса, подумал Майка, — и уголки рта сами собой изгибались, словно она так и родилась с улыбкой на губах.

— Отшельник! — весело приветствовала она Майку.

— Майка Мортимер, — представился он.

— Привет, Майка. Я Розали. Пойдем, покажу вам, где наше чудовище.

Он сбросил прорезиненную куртку — дождь все еще шел, — сложил ее мокрой стороной внутрь и пошел следом за хозяйкой по коридору. Персидский ковер, бордовые набивные обои, солидные напольные часы отбивали время, тик-пауза-так. Они поднялись по широкой лестнице (еще один персидский ковер, прижатый к ступенькам медными прутьями). На площадке свернули влево, прошли мимо комнаты, похожей на главную спальню. За ней, в конце застекленной веранды, на массивном столе красовался гигантский компьютер.

— Да, она и правда была хорошо оснащена, — пробормотал Майка.

— Бабушка признавала только лучшее, — сказала Розали.

Она подошла к компьютеру, явно ожидая, что мастер последует за ней, но Майка направился к столу поменьше на другом конце веранды. Накрытый зеленой накладкой с кожаным обрамлением, с множеством ящичков, этот стол больше подходил даме. Майка положил куртку и сумку с инструментами на стул и приподнял накладку — под ней лежали разные бумажки.

— Знаю, — сказала Розали, подойдя к нему. — Выглядит многообещающе, да? Но это все визитки, чьи-то телефонные номера… — Она взяла в руки бледно-зеленую квитанцию, всмотрелась: — Наверное, надо при случае забрать ее вещи из химчистки.

— Вы знали, что вам предстоит все это унаследовать? — спросил Майка.

— Понятия не имела. Конечно, я единственная внучка, но я думала, она завещает все моему отцу. И вдруг: «Вот тебе, Розали, дом и вся обстановка и сорок фунтов столового серебра. В кухне плошки-поварешки, в буфете фарфоровый сервиз». А я снимала убогую квартирку. Все имущество из грошовых магазинов. А теперь у меня электрическое фондю с разноцветными вилками.

— Вроде нейтронной бомбы, — пробормотал Майка себе под нос.

— Что-что?

— Бомбы, которая убивает все живое, а дома остаются. Я иногда задумываюсь об этом. Входишь в дом и говоришь: «Смотри, тебе оставили дорогую стереосистему. Коллекцию старых пластинок. Плазменный телевизор». Или еще не знаю уж что. Поначалу радуешься, но потом постепенно доходит, что ты остался один и не с кем все это разделить. Ты один, совсем один, и это не так уж приятно.

— Я тут не одна, — возразила Розали. — С десяток старых дам в округе носят мне пироги и печенье.

Майка переложил свои вещи на пол, сел на стул и выдвинул ящик стола. Запоздало спохватился:

— Можно, посмотрю?

— Сколько угодно, — махнула рукой она.

В ящике лежали марки, степлер и целлофановый пакет с резинками. Он выдвинул следующий ящик.

— Я думала, вы сможете как-то влезть внутрь компьютера, — сказала Розали. — Нажать тайную кнопку, повернуть скрытую шестеренку.

— Я вас предупреждал, — напомнил Майка. Он просматривал календарик — сувенир из музея искусств, на левой странице картинка, на правой — расчерченный на квадратики дней месяц. Все квадратики были пусты.

— Поразительно, но как компьютерные компании могут полагаться на простого пользователя? — сказала Розали. — Неужели не понимают, что люди вечно все забывают? Теряют, не записывают вовремя. Как можно сказать: «Вот вам, ребята, компьютер за тысячу долларов, но он будет совершенно и навсегда бесполезен, если забудете пароль».

— Скорее за пять тысяч долларов, — рассеянно откликнулся Майка. Он рылся в коробке с рождественскими открытками в стиле «Каррье и Айвз»[4]. Вытащил миниатюрную записную книжку — на обложке снеговик в цилиндре и тисненная золотом надпись: «Рождественские открытки, полученные и отправленные». Для каждой буквы алфавита свои страницы. Майка открыл книжку наугад.

— «Джордж и Лора, интернет», — прочел он вслух. — Mildred63.

— Ой! Ой! — воскликнула Розали.

Майка перелистнул на букву «К».

— Компьютер Джуди, 1963mch.

— Вы гений!

Он вручил ей записную книжку.

— Простой фокус, которому учат на компьютерных курсах, — сказал он.

— Правда?

— Шучу. — Он наклонился, раскрыл сумку и достал книжечку квитанций.

Розали увлеченно листала страницу за страницей.

— «Джин и Джин, стенной сейф, — прочла она. — Три раза влево до 44, два раза вправо до…» Я даже не знала, что у нее есть стенной сейф. Интересно, где он.

— Думаю, вас ждут еще многие месяцы таких открытий, — сказал Майка, выписывая счет. — Каждый день — Рождество.

— Ох, Майка, я вам так благодарна. Поверить не могу, как здорово у вас получилось!

Он вырвал копию квитанции и вручил ее Розали. Застегнул сумку и выпрямился.

— Ну, — сказал он, — приятного владения компьютером Джуди!

— Жду не дождусь! — откликнулась Розали. Следом за Майкой она вышла с веранды, и они прошли через спальню. Спальня явно предназначалась не для молодой особы: кровать на четырех ножках, почти белое покрывало, то ли кружево, то ли плетение на коклюшках или еще как-то, на стене потемневшая картина — дитя, преклонившее колени в молитве.

— Теоретически, — сказал Майка, осмотревшись по сторонам, — вам больше ничего не придется покупать, кроме продуктов. Даже одежда вся новая. Замерзнете — пошарьте в шкафу и найдете свитер.

— Теоретически — да, — кивнула Розали, засмеялась и выдвинула ящик комода. Она извлекла оттуда гигантский бюстгальтер, серовато-розовый, с огромными, расшитыми по кругу чашками, — больше похоже на доспехи, чем на нижнее белье. Девушка приподняла этот предмет за обе бретельки. Даже в своей мешковатой водолазке она казалась до смешного маленькой на таком фоне.

— Та-дам! — сказала она и изобразила танец эльфов на ковре. Майка невольно улыбнулся.

Внизу, в коридоре, она нырнула в кладовку и вернулась с кошельком.

— А кошелек откуда? — спросил он, пряча полученные купюры.

— В смысле — откуда?

— Ваш собственный или бабушкин?

— А, — сказала она. — Мой.

Майка и так уже догадался. Кошелек был маленький, изящный, сшитый из ярких кусочков искусственной кожи.

— Теперь вы знаете мой адрес, — сказала она ему, когда они вышли на крыльцо.

Он глянул на номер дома, недоумевая.

— И у вас есть мой телефон, — продолжала Розали. — Если вдруг захотите пообщаться.

— А, само собой, — сказал он. — Увидимся.

Он накинул куртку и пошел по подъездной дорожке к машине.

Дождь то прекращался, то снова моросил, приходилось включать дворники, машины ползли медленно. Майка добирался до дома вдвое дольше обычного. Доехав наконец, вышел из машины и снял с крыши магнитный знак. Кто бы теперь ни позвонил, пусть ждет до понедельника.

В кухне он поставил знак и сумку на пол, куртку повесил на дверную ручку. Открыл холодильник, мгновение смотрел внутрь, снова закрыл. Для пива еще рано. Для еще одной кружки кофе поздно. Да ничего и не хотелось, ему скорее хотелось что-нибудь захотеть. По правде говоря, он сам не знал, почему так торопился домой.

Майка прошел в спальню, бросил бумажник и ключи в плошку на комоде. Просто так, не специально, выдвинул правый верхний ящик и заглянул в него. Ночная рубашка, щетка для волос…

Он задвинул ящик и с минуту подумал. Потом вынул из кармана мобильник и нажал на «КЭССИЯ СЛЕЙД» в списке любимых номеров.

— Алло? — сказала она.

Вопросительный тон — плохой признак, она же узнала номер, с которого ей звонят.

— Привет, — осторожно произнес он.

— О, привет, — откликнулась она.

Почувствовав облегчение, он как идиот повторил:

— Привет.

— Как дела? — спросила она.

— В порядке. — Он откашлялся и добавил. — Я подумал, может, завезти тебе твои вещи? Которые у меня в комоде лежат.

— А, — сказала она.

— Момент неподходящий? — спросил он.

— Да нет.

— В смысле, я могу отправить их по почте, если предпочитаешь.

— Нет, пожалуйста, привези.

— Хорошо, — сказал он. Секундная пауза. — Сейчас? — уточнил он.

— Можно и сейчас.

— Или ты бы предпочла, чтобы я заранее предупредил?

— Сейчас в самый раз, — сказала она, и ему послышалась легкая нота раздражения в ее голосе.

— Хорошо, — поспешно ответил он. — Буду у тебя через несколько минут.

— Ладно, — сказала она.

Он повесил трубку и уставился на собственное отражение в зеркале над комодом. Провел рукой по лицу, помял его так и сяк. Затем взял бумажник и ключи из плошки и направился в кухню за бумажным пакетом.

Улица, где живет Кэсс, была сплошь заставлена припаркованными у тротуара машинами. Люди проводят выходные дома, никому неохота высовываться под дождь. Но Майке удалось найти свободное место в том же квартале, не слишком далеко. Он сложил очки, поднял капюшон парки, потом забрал с заднего сиденья пакет и направился к ее дому. Шагал быстро, сложив губы трубочкой, словно насвистывая, но на самом деле нет (почем знать, вдруг она следит за ним в окно).

В холле, как всегда, затхлый запах сухих цветов на боковом столике. Скрип ступенек под ногами напомнил Майке, сколько раз он спускался по ним на цыпочках, чтобы не угодить в объятия миссис Рао из нижней квартиры, — она обожала вовлекать случайных людей в беседу. Он поднялся на лестничную площадку и перекинул пакет в левую руку, чтобы правой постучать в дверь Кэсс.

Кэсс открыла с лейкой в руках. Одета в вельветовые брюки и белую мужскую рубашку, обычный ее наряд в выходные. И сразу все эти выходные вспыхнули в памяти: вот они вдвоем валяются на диване среди кучи газет, или вместе готовят какое-то блюдо, или смотрят сериал на «Нетфликсе». Вот только лицо у Кэсс было не очень-то приветливое. Казалось, ей не терпится покончить с этим.

Майка сказал:

— Привет.

А она все молчала.

— Вот, держи. — И он пихнул ей пакет.

Она взяла пакет и сказала:

— Спасибо. Необязательно было самому привозить.

— Да я сам так решил, — сказал он. — То есть…

— Правильно. Ящик надо освободить, пригодится. — Она заглянула в пакет. — Надо было мне сообразить и забрать все с собой, уходя.

— Как ты могла тогда сообразить? — удивился он.

— Почему нет?

— В смысле, ты же не знала, когда уходила, что больше не придешь? Или… погоди… или ты знала?

— Что? Разумеется, нет.

— Потому что мне-то казалось, у нас был идеальный вечер, — сказал он.

На лестничной площадке его голос отдавался эхом. Майка боялся, что миссис Рао услышит, и ему хотелось, чтобы Кэсс впустила его в дом. Но она так и стояла на пороге с пакетом одежды и лейкой.

— Напомни мне, пожалуйста, — сказала она. — Речь о том самом вечере, когда ты посоветовал мне купить машину и жить в ней?

Майка почувствовал, как вспыхнули щеки.

— Это была шутка, — разъяснил он. — Глупая шутка, согласен. Мне следует извиниться. Понимаю, ты была в стрессе из-за квартиры. Не надо было тебя дразнить.

Майке всегда с трудом давались извинения, и Кэсс прекрасно это знала. Он затаил дыхание в надежде, что выражение ее лица хоть немного смягчится.

Но этого не произошло. Вместо этого Кэсс сказала:

— Нет, Майка, ты был полностью прав. Наверное, я и в самом деле, как ты выразился, пыталась поменять правила. И совершенно напрасно.

— Не беда, — сказал он.

И тут выражение ее лица действительно изменилось. Майка не сумел бы объяснить, как именно, только почувствовал, как что-то сдвинулось в самой атмосфере на той лестничной площадке. Кэсс сказала:

— Еще раз спасибо, что привез мои вещи. Пока.

И она отступила внутрь квартиры и закрыла дверь у него перед носом.

Целую минуту Майка стоял неподвижно, пока не сумел взять себя в руки. Наконец повернулся и побрел вниз по лестнице.

Прежде чем выйти из дома, он снял с кольца и оставил на столике ключ. Больше не придется им пользоваться.

На Норзерн-парквей правая полоса была закрыта, на средней стояло несколько грузовиков дорожных рабочих, так что на единственной остававшейся свободной полосе образовалась пробка. Майка сидел в ожидании момента, глядя прямо перед собой между двигавшимися туда-сюда дворниками. Ждать пришлось так долго, что когда он услышал сигнал входящей эсэмэски, то решил посмотреть. Почем знать, вдруг это Кэсс? («Вернись! — могла бы она написать. — Не знаю, что на меня нашло».) Не сводя глаз с ветрового стекла, он вытащил из кармана телефон, нажал большим пальцем на кнопку меню, затем быстро глянул на экран.

Всего лишь Розали. «Угадайте что я нашла в сейфе 3 часов и самая жуткая брошь какую я видела в жизни павлин с изумрудами. Вот СМЕХ!»

Он снова уставился в ветровое стекло.

«Мама когда-нибудь брала тебя в детстве с собой в магазин? — вот что ему хотелось спросить (спросить Розали? Спросить Кэсс?). — Тебе случалось идти за ней сквозь толпу в отделе, когда ты была так мала, что цеплялась за подол ее юбки и наступала на задники ее туфель? А потом — как такое могло случиться? — ты поднимала глаза и с ужасом видела, что это не твоя мама, а какая-то другая женщина, и волосы у нее другого цвета. Совсем не та, с кем ты хотела быть!»

Вот почему, когда наконец удалось тронуться с места, он сунул телефон обратно в карман, не ответив Розали.

7

К утру воскресенья дождь стих, но небо все еще было серовато-белым и в воздухе чувствовался привкус сырости. Майка бегал в джинсах вместо шорт и все равно не вспотел, тем более что ему приходилось огибать лужи и снижать скорость на мокрых листьях. А потому, вернувшись домой, он обошелся без душа, а поскольку был выходной, решил обойтись и без бритья и сидеть за завтраком сколько душа пожелает. Однако после завтрака так и не придумалось других способов побаловать себя. Посмотреть телевизор? Там сплошные ток-шоу. Почитать книгу? В доме не нашлось ничего нечитаного. Он начал раскладывать пасьянс, но, не закончив, бросил телефон экраном вниз на диван. Пошел в кабинет поработать над учебником, но даже предисловие показалось ему безнадежным. «Окей, стало быть, вы обзавелись компьютером» — так оно начиналось. Какой-то панибратский тон — искусственный, показалось ему, и постыдный.

Он решил сходить в книгообмен, подобрать какое-нибудь чтиво. Обычно он возвращал прочитанную книгу, но сейчас не нашел ее и даже не смог припомнить название — вот как давно он ничего не читал. От правды не уйти: он лентяй.

Он все же вышел из квартиры, прошел через цокольный этаж и поднялся в холл. Но, выйдя на крыльцо, увидел стоявшую на обочине «скорую». Мигалка на машине вспыхивала, задние двери были открыты, и двое парамедиков загружали носилки, на которых плоско вытянулась Луэлла Картер, нижняя часть ее лица была закрыта какой-то маской. Донни Картер поглаживал жену по лодыжке, повторяя: «Дорогая, ты как? Ты как?» Маленький соседский мальчик заглядывал сквозь пассажирскую дверь, изучая приборную доску.

Майка подошел к Донни и спросил:

— Что случилось?

— Ей стало хуже, — сказал Донни. Он изначально был невысокий, жилистый, мельче своей жены, а за время ее болезни, казалось, усох и выцвел. — Я, наверное, мог бы ее сам отвезти, — сказал он, — но побоялся, вдруг у нее припадок какой и я выверну нас обоих в канаву.

— Подвезти вас до больницы?

— Не, я справлюсь. Спасибо, что предложили.

Они отошли на шаг и смотрели, как работники «скорой» закрывают задние двери. Луэлла за все это время не произнесла ни слова — может, мешала эта маска, — но что-то в ее позе, в том, как руки были сложены на груди, подсказывало: она в сознании.

— Ладно, — сказал Майка. — Дайте мне знать, если я чем-то смогу помочь, договорились?

— Непременно. Еще раз спасибо, — ответил Донни и побрел в сторону парковки.

«Скорая» съехала с обочины, мигалка все еще вспыхивала, но сирена не включилась, и Майка решил, что это добрый знак. Маленький соседский мальчик разочарованно глядел вслед, пока машина не скрылась за углом. И тогда Майка заметил Бринка — юнец стоял у магазина секонд-хенд и смотрел на него.

Магазин секонд-хенд был без названия и вывески — лишь картонка из-под рубашки в витрине с короткой надписью «Подержанная одежда»; по выходным владелец всегда выставлял наружу прилавок с вещами, цены на которые были дополнительно снижены. Рядом с этим прилавком и стоял Бринк, на одной его руке висел синий пластиковый пакет из продуктовой лавки. Взгляд Бринка был прикован к Майке, но парень не улыбался и ничего не говорил.

— Бринк? — позвал его Майка.

— Привет, — откликнулся Бринк.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Майка, чуть повысив голос, чтобы преодолеть расстояние примерно в шесть метров.

Бринк сказал:

— А… — И помахал пакетом. Внутри какая-то скомканная ткань. — Мне одежда на смену понадобилась, — сказал он.

И правда, его белая рубашка посерела и смялась, воротник уже не торчал так бескомпромиссно сзади. Даже вельветовый блейзер, казалось, пообтрепался.

— Ты всю неделю не вылезал из этой одежки? — спросил Майка.

Меньше всего ему хотелось знать это — сам не понимал, зачем спросил. Но Бринк воспринял его вопрос всерьез.

— Я купил новую рубашку, — сообщил он. Полез в пакет и вытянул травянисто-зеленую рубашку из джерси с белой надписью поперед груди: Я ВЫРОС.

— Вырос? — удивился Майка.

— Лишь бы с длинным рукавом. Большего не требуется.

Парень запихал рубашку обратно в пакет. Он все еще соблюдал дистанцию, и Майка — действуя осторожно, словно Бринк был пугливым бездомным зверьком, — тоже не приближался. Даже отвел взгляд и предложил:

— Хочешь, сварю тебе кофе?

— Еще бы, — сказал Бринк.

И подошел, уже не такой пугливый, помахивая пластиковым пакетом.

Майка внутренне взбодрился — у него вдруг появилась цель. Он повел паренька в дом, на ходу соображая, как незаметно для Бринка известить Лорну. И более того — удержать его, пока она не приедет. На лестнице он пропустил Бринка вперед, а то вдруг надумает развернуться и сбежать, и болтал без остановки, отвлекая внимание:

— Это Луэлла Картер. Которую увезли на «скорой». Живет в моем доме. У нее рак.

— Вот как?

— Да. И я предложил ее мужу довезти его до больницы, но он сказал…

Они миновали служебные помещения. Майка шагнул вперед, чтобы отпереть дверь, а Бринк воспользовался паузой, чтобы зачем-то заглянуть в свой пакет.

— Я еще боксеры собирался купить, но не нашел, — сообщил он Майке.

— Ну да, я думаю, вряд ли…

Майке показалось, кое-что в гостиной предательски открывает его чужим взглядам: бесцельно проведенные часы и скука висели в воздухе, словно запахи, оставшиеся после готовки. Но Бринк вроде бы ничего не заметил, он снял блейзер и кинул на ближайший стул, как только вошел в кухню. Пакет с покупками он плюхнул на стол, затем расстегнул две верхние пуговицы рубашки и стащил ее через голову.

— Готов сжечь эту рубашку! — сказал он Майке. Вытащил из пакета новую, из джерси, натянул ее, с трудом просунув голову в воротник, потом нежно расправил на себе рукава.

— Нравится? — спросил он Майку.

— Неплохо смотрится.

Страницы: «« « 4567891011 » »»