Тираны и мстители Сандерсон Брендон

8

– И… – начал я, когда мы вышли из комнаты. – Куда мы идем? Где это убежище номер четырнадцать?

– Тебе незачем знать, – ответил Проф.

– Могу я получить назад магазин от винтовки?

– Нет.

– Мне дадут какие-нибудь, не знаю, секретные пароли? Специальные опознавательные знаки? Коды, по которым другие мстители поняли бы, что я один из них?

– Сынок, – сказал Проф, – ты не один из нас.

– Знаю, знаю, – быстро закивал я. – Но мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь застиг нас врасплох и решил, будто я враг или еще что…

– Меган, – сказал Проф, ткнув в мою сторону большим пальцем, – развлеки парнишку. Мне нужно подумать.

Он прошел вперед, присоединившись к Тиа, и они о чем-то тихо заговорили.

Меган бросила на меня хмурый взгляд. Вероятно, я его заслужил. Не стоило приставать к Профу – но я был слишком возбужден. Сам Федрус, основатель мстителей! Я припомнил все, что мне доводилось читать о нем.

Этот человек был легендой, богом как среди борцов за свободу, так и среди убийц-террористов. От благоговения перед знаменитостью вопросы сами выскакивали у меня изо рта. Если честно, я даже гордился тем, что не попросил у него расписаться на прикладе моей винтовки.

Впрочем, с точки зрения Меган, я так и не заработал очков своим поведением, к тому же ей явно не нравилась роль няньки. Коди и Абрахам о чем-то беседовали, идя впереди, и нам с Меган ничего не оставалось, кроме как быстро шагать следом за ними по темным стальным туннелям.

Меган молчала. Она и впрямь была вполне симпатичной на вид, примерно моего возраста – может, на год-два старше. Я до сих пор не мог понять, почему она вдруг охладела ко мне. Может, попробовать завести разговор?

– Я… Это… – пробормотал я. – Как давно ты… Ну, с мстителями и вообще?

Гладко, ничего не скажешь.

– Достаточно давно, – ответила она.

– Ты участвовала в недавних убийствах? Гироскопа, Губительной Тени, Безухого?

– Возможно. Вряд ли Проф позволил бы мне делиться подробностями.

Какое-то время мы снова шли молча.

– Знаешь, – сказал я, – похоже, развлечений от тебя не дождешься.

– Чего?

– Проф велел тебе меня развлекать, – напомнил я.

– Лишь затем, чтобы ты оставил его в покое. Сомневаюсь, что сумею тебя развлечь.

– Ну, я бы так не сказал, – заметил я. – Мне понравится стриптиз.

– Что?! – Она яростно уставилась на меня.

– Там, в переулке, – сказал я. – Когда ты…

Взгляд ее стал столь ледяным, что с его помощью можно было бы охладить скорострельный станковый пулемет. Или, может, какие-нибудь напитки. Прохладительные напитки – пожалуй, более подходящая метафора. Впрочем, вряд ли она бы по достоинству оценила даже ее.

– Ладно, неважно, – буркнул я.

– Вот и хорошо, – ответила она, отворачиваясь.

Я шумно выдохнул, а затем хмыкнул.

– Мне на секунду показалось, будто ты готова меня пристрелить.

– Я стреляю в людей только по работе, – сказала Меган. – Светская беседа – явно не твой конек. Она состоит не в обмене колкостями.

– Э… хорошо.

Она деловито кивнула. Признаюсь, от красивой девушки, которой я спас жизнь, я ждал совсем не такой реакции. С другой стороны, она была первой из спасенных мной девушек – неважно, насколько красивой, – так что особого опыта в подобных делах у меня не имелось.

И все же ведь раньше она относилась ко мне куда теплее. Возможно, следовало лишь приложить чуть больше усилий?

– А чем бы Проф позволил тебе поделиться? – спросил я. – Можешь рассказать мне про вашу команду, про остальных?

– Я бы предпочла поговорить о другом, – ответила она. – О том, что не касается мстителей или моей одежды.

Я замолчал. Честно говоря, я мало чем интересовался, кроме мстителей и местных эпиков. Конечно, на фабрике я кое-чему учился, но так толком ничему и не выучился. А до этого я год побирался на улицах и едва не умер от голода.

– Можно поговорить про город, – сказал я. – Я много чего знаю про нижние улицы.

– Тебе сколько лет? – спросила Меган.

– Восемнадцать, – буркнул я.

– И никто не станет тебя искать? Никого не волнует, куда ты делся?

Я покачал головой.

– Два месяца назад я стал совершеннолетним, и меня выставили с фабрики, где я работал.

– Ты работал на фабрике? – спросила она. – Долго?

– Девять лет или около того, – ответил я. – Собственно, это была оружейная фабрика. Мы делали оружие для охранки.

Некоторые жители нижних улиц, особенно пожилые, ворчали, что фабрика эксплуатирует детский труд. Глупые возражения стариков, помнивших другой мир. Мир, который был намного безопаснее.

В моем мире люди, дававшие возможность работать в обмен на еду, были святыми. Марта заботилась, чтобы ее рабочие были накормлены, одеты и защищены, даже друг от друга.

– И как, нравилось?

– В каком-то смысле. Это вовсе не рабский труд, как считают некоторые. Нам платили.

В каком-то смысле. Марта откладывала наше жалованье, выдавая его, когда мы становились взрослыми и уходили с фабрики. Вполне хватало, чтобы обустроиться и найти работу.

– На самом деле там было не так уж плохо, – с тоской проговорил я. – Без фабрики вряд ли бы я когда-нибудь научился стрелять. Детям оружие не положено, но если ты хорошо себя ведешь, Марта – наша начальница – закрывает на это глаза.

Многие ребята с фабрики пошли служить в охранку.

– Очень интересно, – сказала Меган. – Расскажи еще.

– Ну… – Взглянув на нее, я замолчал.

Только теперь я понял, что она шагает, глядя прямо перед собой и почти не обращая на меня внимания. Она задавала вопросы лишь для поддержания разговора или даже для того, чтобы я не слишком ей докучал.

– Да ты меня даже не слушаешь, – обиделся я.

– Ты ведь вроде хотел поговорить? – коротко бросила она. – Я дала тебе шанс.

«Треск», – подумал я, чувствуя себя полным слонцем.

Мы снова шли молча, что, похоже, вполне устраивало Меган.

– Ты даже не знаешь, насколько это невыносимо, – наконец сказал я.

Она бросила на меня взгляд, ничем не выражая своих чувств:

– Невыносимо?

– Да, невыносимо. Последние десять лет своей жизни я изучал мстителей и эпиков. А теперь, когда я с вами, мне говорят, что задавать вопросы о важных вещах не положено. Вот это и невыносимо.

– Подумай о чем-нибудь еще.

– Для меня больше ничего не существует.

– Девушки?

– Не было.

– Хобби?

– Только вы, Стальное Сердце и мои записи.

– Погоди, – сказала она. – Записи?

– Конечно, – ответил я. – Работая на фабрике, я всегда слушал, о чем говорят другие. В выходные я тратил те гроши, что у меня были, на покупку газет или рассказов тех, кто путешествовал за границу. Я познакомился с несколькими торговцами информацией. Ночами я работал над своими записями, сводя все воедино. Я знал, что должен стать спецом по эпикам, и стал им.

Меган нахмурилась.

– Знаю, – поморщился я. – Выглядит так, будто у меня вообще не было жизни. Ты не первая, кто мне об этом говорит. Другие на фабрике…

– Тихо, – сказала она. – Ты вел записи про эпиков, а что насчет нас, мстителей?

– Конечно, про вас я тоже все записывал, – ответил я. – Что мне еще оставалось делать? Держать все у себя в голове? Я заполнил несколько блокнотов, и хотя по большей части это лишь предположения, они не раз подтверждались…

Я замолчал, поняв причину ее беспокойства.

– Где твои записи? – тихо спросила она.

– У меня дома, – сказал я. – Вряд ли с ними что-то случилось. Никто из тех придурков меня толком не видел.

– А женщина, которую ты выволок из машины?

Я остановился в нерешительности:

– Она… Да, она видела мое лицо. И возможно, сумела бы меня описать. Но вряд ли этого достаточно, чтобы меня выследить?

Меган молчала.

«А может, – подумал я, – и достаточно».

Охранка отлично знала свое дело, а в моем прошлом, к несчастью, имелось несколько инцидентов вроде аварии такси. На меня было заведено досье, а у охранки было достаточно мотивации, чтобы не упустить даже малейший след, касающийся смерти Счастливчика.

– Нужно поговорить с Профом. – Меган схватила меня за руку и потащила вперед.

9

Проф выслушал мои объяснения, то и дело задумчиво кивая.

– Да, – сказал он, когда я закончил. – Мне следовало это предвидеть.

Я облегченно вздохнул – я боялся, что он разозлится.

– Где ты живешь, сынок? – спросил он.

– Дитко-плейс, тысяча пятьсот тридцать два, – ответил я; мое жилище было вырублено в стали возле парка в относительно приличном районе нижних улиц. – Квартирка маленькая, но я живу один. И она надежно заперта.

– Охранке не нужны ключи, – сказал Проф. – Коди, Абрахам, отправляйтесь туда. Заложите бомбу, убедитесь, что внутри никого нет, и взорвите квартиру.

Я вздрогнул, словно кто-то подсоединил мои большие пальцы ног к автомобильному аккумулятору.

– Что?!

– Мы не можем позволить, чтобы Стальное Сердце завладел этой информацией, сынок, – сказал Проф. – Информацией не только о нас, но и о других эпиках, которую ты собрал. Если она столь подробна, как ты говоришь, он может использовать ее против других могущественных эпиков в регионе. Стальное Сердце и без того уже слишком влиятелен. Эти сведения нужно уничтожить.

– Вы не можете! – воскликнул я.

Мой голос эхом отразился от стальных стен узкого туннеля. Эти записки были делом всей моей жизни! Конечно, я не так уж долго прожил на этом свете, но все же… Десять лет напрасных усилий? Лишиться этих записей было все равно что лишиться руки. Будь у меня выбор, я скорее предпочел бы последнее.

– Сынок, – сказал Проф, – не пытайся на меня давить. У тебя довольно шаткое положение.

– Вам нужна эта информация, – настаивал я. – Она очень важна, сэр. Зачем сжигать сотни страниц сведений о способностях эпиков и их возможных слабостях?

– Ты говорил, что собирал их на основании слухов, – сказала Тиа, скрестив на груди руки. – Вряд ли там есть что-нибудь такое, чего мы не знаем.

– Вы знаете, в чем слабость Властителя Ночи? – в отчаянии спросил я.

Властитель Ночи. Высший эпик, один из телохранителей Стального Сердца. Именно он создал вечную тьму над Ньюкаго. Сам он был полностью бестелесной фигурой, неуязвимой для пуль и вообще любого оружия.

– Нет, – призналась Тиа. – Сомневаюсь, что и ты знаешь.

– Солнечный свет, – ответил я. – На солнечном свету он становится вещественным. У меня есть фотографии.

– У тебя есть фотографии Властителя Ночи в телесном облике? – переспросила Тиа.

– Думаю, да. Человек, у которого я их купил, сомневался, но я вполне уверен.

– Эй, парень, – позвал Коди. – Хочешь купить у меня фотографии лох-несского чудовища? Предложу хорошую цену.

Я бросил на него яростный взгляд, но он лишь пожал плечами. Я знал, что Лох-Несс находится в Шотландии, и герб на бейсболке Коди мог иметь шотландское или английское происхождение. Но акцент был непохож.

– Проф, – сказал я, снова поворачиваясь к нему. – Профессор Федрус… сэр. Вы должны увидеть мой план.

– Твой план? – Похоже, его нисколько не удивило, что я знаю его имя.

– План, как убить Стальное Сердце.

– У тебя есть план? – спросил Проф. – Как убить самого могущественного эпика в стране?

– Я же вам говорил.

– Я думал, ты хотел убедить нас, чтобы это сделали мы.

– Мне нужна помощь, – сказал я. – Но я пришел не с пустыми руками. У меня есть детальный план. Думаю, он должен сработать.

Проф озадаченно покачал головой. Неожиданно Абрахам рассмеялся:

– Мне он нравится. Что-то в нем есть… Un homme tmraire[1]. Уверен, что команде не нужен новый член, Проф?

– Уверен, – бесстрастно ответил Проф.

– Хотя бы взгляните на мой план, прежде чем его сжечь, – попросил я. – Пожалуйста.

– Джон, – сказала Тиа, – мне бы хотелось взглянуть на те фотографии. Скорее всего, они поддельные, но все же…

– Хорошо, – ответил Проф, бросая мне магазин от моей винтовки. – Планы меняются. Коди, берешь Меган и парнишку – и идете к нему. Если там окажется охранка, уничтожьте информацию. Но если там все спокойно – доставьте ее сюда.

Он пристально посмотрел на меня.

– Все, что не удастся унести с собой, уничтожить. Понятно?

– Конечно, – ответил Коди.

– Спасибо, – сказал я.

– Это вовсе не одолжение, сынок, – сказал Проф. – Надеюсь, что и не ошибка. Идите. Возможно, у нас не так много времени.

К тому времени, когда мы добрались до Дитко-плейс, на нижних улицах уже наступало спокойствие. Может показаться, что в вечной тьме Ньюкаго не существует понятия дня и ночи, но на самом деле это не так. Люди предпочитают спать, когда спят все остальные, и прежние привычки остались в силе.

Есть, конечно, меньшинство, которое не любит поступать как все даже в столь простых вещах. Одним из них был я. Если ты не спишь по ночам, значит ты бодрствуешь, когда спят все прочие. Так спокойнее, и никто не тревожит.

Огни на потолке, настроенные по часам, ночью становились более тусклыми. Разница была почти не видна, но мы научились ее замечать. Так что, хотя Дитко-плейс находилась у самой поверхности, особого движения на улицах не было. Люди спали.

Мы пришли в парк – большое подземное пространство, вырубленное в толще стали. Сквозь многочисленные отверстия в потолке сюда поступал свежий воздух, периметр подсвечивался голубовато-фиолетовым сиянием прожекторов. Центр высокого зала был завален принесенными снаружи камнями – настоящими, не превращенными в сталь. Кто-то оборудовал детскую площадку, притащив откуда-то деревянные сооружения. Днем там было полно детей – тех, кто был слишком мал, чтобы работать, или чьи семьи могли позволить себе их содержание. Там собирались также старики и старухи, вязавшие носки и занимавшиеся другими простыми делами.

Меган подняла руку, и мы остановились.

– Мобильники? – прошептала она.

– Я что, похож на дилетанта? – фыркнул Коди. – Звук выключен.

Засомневавшись, я достал свой из кармана на плече и проверил еще раз. К счастью, звук был отключен, но на всякий случай я вынул батарею. Тихо выйдя из туннеля, Меган пересекла парк, остановившись в тени большого камня. Следующим пошел Коди, за ним я, пригнувшись и стараясь двигаться как можно тише мимо поросших мхом валунов.

Наверху, по шедшей вдоль отверстий в потолке дороге, прогромыхали несколько машин – запоздавшие жители верхних улиц возвращались домой. Иногда они бросали вниз мусор. Удивительно, но многие богатые до сих пор имели самую обычную работу: бухгалтеры, учителя, продавцы, компьютерщики – хотя информационная сеть Стального Сердца была доступна лишь самым доверенным лицам. Я никогда не видел настоящего компьютера, только свой мобильник.

Над головой был другой мир, и работа, бывшая когда-то рядовой, стала теперь привилегией. Остальные трудились на фабриках или шили одежду в парке, наблюдая за играющими детьми.

Добравшись до камня, я присел рядом с Коди и Меган, которые разглядывали две дальние стены, где были вырезаны жилища – десятки нор разного размера. К ним вели пожарные лестницы, позаимствованные из брошенных зданий наверху.

– Которая? – спросил Коди.

– Видишь ту дверь на втором этаже направо? – показал я. – Там я и живу.

– Неплохо, – заметил Коди. – Откуда ты берешь деньги на такую квартиру? – спросил он с подозрением. Впрочем, их подозрительность не была для меня неожиданностью.

– Мне нужна была комната для моих занятий, – объяснил я. – Фабрика, где я работал, копит все твое жалованье, пока ты не стал взрослым, а потом выдает его частями в тчение четырех лет, когда тебе исполняется восемнадцать. Вполне достаточно, чтобы заплатить за собственную комнату на год вперед.

– Круто, – сказал Коди.

«Интересно, – подумал я, – удовлетворило ли его мое объяснение?»

– Непохоже, чтобы охранка сюда добралась. Может, не смогли идентифицировать тебя?

Я медленно кивнул. Меган рядом со мной огляделась, сузив глаза.

– Что? – спросил я.

– Слишком все просто. Не верю, когда все так просто.

Я окинул взглядом дальние стены. Возле лестницы стояли несколько пустых мусорных баков и прикованных цепями мопедов. Часть стен разрисовали гравировкой предприимчивые уличные художники. Хоть этого делать не полагалось, люди их молча поддерживали – это был единственный доступный простонародью способ мятежа.

– Что ж, можно торчать тут, пока они и впрямь не явятся, – сказал Коди, потирая лицо мозолистым пальцем, – А можно пойти проверить, так ли все просто. Предлагаю второе. – Он встал.

Один из больших мусорных баков вдруг начал мерцать.

– Погоди! – сказал я, хватая Коди и пригибая его к земле. Сердце подпрыгнуло в груди.

– Что такое? – встревоженно спросил он, снимая с плеча винтовку – старую, но ухоженную, с большим прицелом и новейшим глушителем спереди. Я никогда не смог бы позволить себе такую. Более дешевые стреляли плохо, к тому же из них было слишком тяжело целиться.

– Вон там, – сказал я, показывая на мусорный бак. – Смотри.

Он нахмурился, но взглянул туда, куда я указывал. Я отчаянно перебирал в памяти фрагменты своих исследований. Мне нужны были мои записи. Мерцание… Какой-то эпик-иллюзионист… Но кто?

«Рефракция, – вспомнил я. – Иллюзионист класса С со способностью к личной невидимости».

– Куда смотреть-то? – спросил Коди. – Ты что, кошку спугнул, или…

Он замолчал, когда бак замерцал вновь. Коди нахмурился и присел еще ниже.

– Что это?

– Эпик, – прищурившись, сказала Меган. – Некоторым низшим эпикам со способностью к иллюзии трудно поддерживать ее в полной мере.

– Ее зовут Рефракция, – тихо сказал я. – Она достаточно опытна и может создавать сложные визуальные образы. Но ей не хватает способностей, и ее иллюзии всегда заметны. Обычно они мерцают, как будто от них отражается свет.

Коди поднял винтовку, целясь в мусорный бак.

– Значит, говоришь, никакого бака там на самом деле нет и там скрывается нечто другое? Может, солдаты охранки?

– Скорее всего, – сказал я.

– Пули могут ей повредить, парень? – спросил Коди.

– Да, она не высший эпик. Но, Коди, ее может там и не быть.

– Ты же только что говорил…

– Она иллюзионист класса С, – объяснил я. – Но вторая ее способность – личная невидимость класса В. Иллюзии и невидимость часто идут рука об руку. Так или иначе, она может сделать невидимой себя, но не все остальное – вокруг чего ей приходится создавать иллюзию. В этом поддельном мусорном баке наверняка прячется отряд охранки, но если ей самой хватает ума – а я в этом не сомневаюсь, – она где-то в другом месте.

Я почувствовал зуд в пояснице. Эпиков-иллюзионистов я просто ненавидел. Никогда не знаешь, где они окажутся. Даже самые слабые из них – класса D и Е по моей собственной системе обозначений – могли создать достаточно большую иллюзию, чтобы спрятаться в ней самим. А если они обладали личной невидимостью, это было еще хуже.

– Вон там, – прошептала Меган, показывая на большое деревянное сооружение на детской площадке, похожее на крепость. – Видите те ящики наверху башни? Они только что мерцали. Кто-то там прячется.

– Там хватит места только для одного, – прошептал я в ответ. – И оттуда напрямую видна дверь моей квартиры. Снайпер?

– Скорее всего, – кивнула Меган.