Ребенок от предателя Богда Ксения
– Прости, я что-то немного расклеилась.
Сестра плюхается рядом с нами на кровать и сгребает Кирилла в охапку. Сын начинает громко протестовать и пытается выпутаться из захватнических рук Киры. Они вместе громко ржут, а у меня от этой картины все плохое послевкусие сна выветривается.
– Это все из-за появления Леши, Ник, – в перерывах между приступами хохота сына выдает сестра.
Сын замирает.
– Кто такой Леша?
Недовольно смотрю на сестру, но эта негодяйка только лишь пожимает плечами и невинно хлопает глазками.
И снова у меня четкая ассоциация с Лешей.
Я ждала и боялась вопроса от сына про его отца. И, если честно, я даже не сочиняла никакую легенду. Леша не улетал в космос, не уходил в плаванье, не уезжал в другую страну. Мой сын никогда не спрашивал, где его папа. Да и я не готовилась ни к чему. Решила, что буду действовать по мере поступления проблем. Да даже сейчас, я понятия не имею, что отвечать. Ну не шокировать же ребенка, что тот дядя с торгового центра – его папа. И он нас просто бросил…
– Мой старый знакомый, малыш, – глажу светлые волосы.
Кирилла удовлетворяет такой расплывчатый ответ, но он не торопится убегать.
– Мам, а у меня есть папа?
Добивает меня мой малыш. Шумно выдыхаю…ну вот и приехали.
– Конечно, малыш, у каждого ребенка есть папа, – стараюсь, чтобы голос сильно не дрожал от нахлынувших переживаний.
Кирюшка доверчиво смотрит мне в лицо и обхватывает теплыми ладошками мое лицо. От чего я плавлюсь, превращаясь в лаву.
– А где он сейчас?
О боже, о боже…и что сказать?
– Э-э-э-э-э-э, – мне не помешал бы глоток воды, а лучше сразу литр, горло постепенно перехватывает сухость, –понимаешь, малыш, мы с папой решили жить в разных домах.
Сын кивает и соскакивает с кровати.
– А ты его со мной познакомишь?
Натягиваю улыбку и радуюсь, что сын успевает отвернуться и не видит моих потуг изобразить радость на лице.
– Обязательно, малыш, как только появится возможность.
– Так, кто со мной ужинать? А то вас пока дождешься, можно лапти с голоду откинуть, –сестра заглядывает в комнату и я готова в этот момент её расцеловать..
Мой ребенок не заставляет себя ждать и с визгами гонится за тетей.
– Мама, сейчас тетя Кира слопает все самое вкусное. Поторапливайся.
Падаю на подушку и выдыхаю. Кажется, я только что пережила самое сложно в материнстве. Смотреть в глаза своему ребенку и не знать, что ответить – это, оказывается, так страшно…
– Племяш, с тобой нельзя идти в разведку. Сдашь всех.
– А что там вкусненького, Кирюх? – кричу им вслед.
Сын заглядывает в комнату, а у самого в зубах уже бутерброд с колбасой. Стараюсь сильно не кривиться.
– Вот, колбаска есть, – пытается выговорить с набитым ртом.
– А что это мы по дому с едой бегаем, а?
Меня отпускает, когда я понимаю, что тема отца Кирюшке больше неинтересна, и я постепенно успокаиваюсь. Сын округляет глаза и уносится обратно в кухню.
Выхожу на кухню, где меня ждет горячее какао и гора бутеров. Стону при виде еды, а мой желудок услужливо бурчит в предвкушении трапезы.
– Вот ты искусительница. Я вообще-то слежу за питанием.
Кира оглядывает меня недовольным взглядом.
– Зачем, интересно? Ты в идеально форме. Аппетитнее, чем даже перед беременностью. Сейчас кругло там, где нужно.
Закатываю глаза и сажусь напротив. Выдыхаю.
– Ну и что дальше, Ник?
Я прекрасно понимаю, о чем спрашивает сестра. Но…
– О чем ты?
Кира громко цокает.
– А то ты прям не понимаешь. О Леше. Неужели ты вот так все оставишь?
Киваю. Нет сил снова повторять, что это все в прошлом. Он не помнит меня, и тем более не помнит того, что я родила ему сына.
– Что-то какая-то непонятная история с этой его женой.
– Что ты имеешь в виду?
Кира пожимает плечами.
– Да не знаю. Но из того, что ты мне рассказала, складывается ощущение, что эта Вероника боится не за Лешу, а за себя.
Глава 8
Осматриваю взрослого мейн-куна, от которого меня отвлекает легкий стук в косяк двери. Поднимаю глаза – на пороге смущенная Маша. Переводит виноватый взгляд с пациента на меня.
– Что случилось, Маш? – Бросаю контрольный взгляд на кота и киваю его хозяйке: – Все в порядке. На контроль через неделю, посмотрю динамику.
Хозяйка с важным видом берет своего питомца и выплывает за дверь.
Маша провожает её взглядом и чему-то усмехается. Иду мыть руки и вопросительно выгибаю бровь.
– Чего ты веселишься?
Маруся наклоняется ко мне, как будто кто-то может её услышать, и прикусывает губу.
– Просто у всех этих хозяек такой вид, ка будто они как минимум несут к вам принцев и принцесс.
Хмыкаю. Вытираю руки и иду в приемную. Голова трещит от перенапряжения, а если я сейчас чего-нибудь не съем и не выпью чай, то остальные пациенты могут остаться без квалифицированной помощи.
– Для хозяев их питомцы и правда как минимум королевских кровей. Особенно если знать, сколько они в них вкладывают заботы и финансов, то иногда я жалею, что родилась обычным человеком, которому нужно пахать.
Мы смеемся, а потом я вспоминаю, что Маша не просто так, видимо, заглянула в кабинет во время осмотра.
– Марусь, а что случилось, что ты пришла аж в кабинет, пока у меня пациент был?
Маша ойкает.
– Совсем сбилась с мысли, Вероник, – берет со стола записку и протягивает мне, – вот, звонила Ольга и просила очень срочно ей перезвонить по этому номеру. Что-то снова случилось.
У меня сердце неприятно екает. На сегодня у Ольги не назначено осмотров, а значит, снова случилось что-то серьезное. Набираю номер и перестаю дышать в ожидании ответа. После второго гудка слышу взволнованный голос девушки.
– Вероника, хорошо, что ты так быстро мне перезвонила. Прямо не знаю, куда бежать и что делать, – тараторит она, пока я пытаюсь разобрать её пылкую речь.
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.
– Оль, помедленнее, пожалуйста, я ничего не могу разобрать.
Кажется, на том конце раздается жалобный щенячий плач, от которого грудь пронзает болью.
– Что там у тебя?
– Очередной подкидыш, Вероник. Малышка совсем, вся в крови. Кажется, что-то с лапой, она на неё не наступает совсем.
Ещё немного, и Оля сама заревет в голосину.
– Так, вези. У меня сейчас обед как раз, посмотрим твоего малыша.
Девушка выдыхает.
– Спасибо, большое тебе спасибо, я через пять минут прилечу.
Успеваю глотнуть чай и запихнуть в себя огурец с хлебом, когда в окно вижу машину Ольги. Она на высокой скорости подъезжает к зданию, и до меня через приоткрытое окошко доносится визг тормозов.
Подскакиваю и выбегаю на улицу.
– Маш, режим повышенной готовности.
Помощница выскакивает из служебного помещения и кивает, уносясь в кабинет. Машина Ольги, кажется, не пережила только серьезных аварий. Да и при взгляде на эту груду металлолома удивляешься, что она в состоянии кого-то возить и не глохнуть. Но я уже привыкла к виду этой машины и без задержки лезу на заднее сидение, где, завернутое в одеяло, на меня жалобно смотрит нечто напоминающее собаку.
– Боже, кто с ней такое сотворил? – прикладываю ладонь к груди, за которой колотится сердце. – Бедный малыш.
Ольга уже суетится вокруг меня, помогает достать пострадавшего, постоянно что-то приговаривая еле слышным голосом.
– Ты не паникуй, – осаждаю, потому что паника Ольги плавно перетекает на меня, а мне нужна холодная голова, – у этого малыша большая воля к жизни, иначе сейчас я бы не держала его на руках.
– Да я ехала в приют, а тут под машину бросается. Я даже не сразу сообразила, что это живой щенок. Думала какой-то комок грязи. Потом кровь увидела, и совсем дурно стало. Видно же, что кто-то над щенком поиздевался, – она не отстает от меня ни на шаг.
Мельтешит сбоку. Она совсем молоденькая, лет двадцать, но у неё настолько большая душа, что если бы она могла, то приютила бы всех бездомышей. Она продолжает что-то рассказывать, а в голосе чуть ли не слезы.
Но это и не удивительно. Я сама готова разреветься при виде выражения глаз животного. Правду говорят, что самое страшное животное – это человек. И сейчас подтверждение этому трясется у меня на руках.
– О божечки, – Маруся прикрывает ладошкой рот, а её зеленые глаза испуганно распахиваются, – Вероник, это кто?
– Это щенок. Не пугайся, просто немного в грязи искупался где-то, да, малыш? – Разворачиваю и кладу животное на смотровой столик. – Ох.
Сама не сдерживаю болезненного выдоха.
– Открытый перелом лапы. Нужно сначала отмыть. Девочки, займетесь?
Маруся с Ольгой уверенно кивают и уносят пациента в душевую.
Готовлю все к тому, чтобы наложить на лапу гипс.
– Фух, вот ведь резвая попалась, – Маруся вытирает со лба пот и смеется, – никак не хотела отмываться, Вероник.
Мне на стол в этот раз укладывают щенка породы сенбернар.
– Да ладно? Это шутка? – бурчу себе под нос, рассматривая точную копию собаки Леши.
– М? – Ольга переспрашивает, но я в ответ мотаю головой.
Отличительная черта у Лешиной собаки была точь-в-точь такая же, как у этого малыша: на лбу пятнышко в форме треугольника и розовый нос.
Сглатываю подступивший к горлу комок. Слишком много прошлого в последнее время всплывает. Я была не готова к таким поворотам, но и бросить на произвол судьбы малыша я не могу. Только потому, что он похож на собаку моего бывшего.
– Ладно, приступим, – протираю перчатки антисептиком и приступаю к осмотру.
Через полтора часа выдыхаю, когда убеждаюсь, что щенку ничего больше не грозит.
– Оль, оставляй её у меня, – это решение всплывает само по себе, – у меня как раз одна палата пустует, а малышке нужно ещё много чего сделать. Да и тебе что мотаться туда-сюда, у тебя и так много подопечных.
Ольга округляет глаза.
– Ник, боюсь, я не смогу оплатить палату, – болезненно морщится, – у нас тут вчера траты вышли внушительные на лекарства и корм, пока пусто.
– Денег не нужно. Я сама пристрою малышку, если что.
– Правда? – Ольга стискивает мое запястье. – Спасибо тебе большое. Вероник, я не знаю, как мы все жили без твоей доброты.
Улыбаюсь. А сама не могу отвести взгляда от уснувшей малышки. Прошлое… отпустишь ли ты меня? Или так и будешь преследовать?
***
– Кирюш, осторожнее, малышка ещё совсем слабенькая, а ты уже пытаешься её куда-то утащить в третий раз, – шикаю на сына, который пытается чуть ли не ползком пробраться к палате нашего найденыша.
Ему не хватает только спецназовского боевого раскраса на лице, и тайный агент по похищению щенков готов.
Сын цыкает и выныривает из-под стола.
Пришлось сегодня везти его с собой на работу, потому как садик закрыли из-за выключения воды, а Кира сама укатила на важное совещание и ничем не смогла помочь. Хорошо хоть, сегодня не так много было записей, и я смогла уделить сыну время, а он не «скончался от скуки», как он любит часто говорить.
– Ма-а-а-а, ну как ты меня увидела в этот раз? – недовольно дует губы и отворачивается спиной.
Я усмехаюсь.
– По твоей торчащей попе, Кирюш. Тайные агенты так не действуют.
Сын поворачивается, и я вижу на его лице неподдельную заинтересованность.
– А как надо?
Получите-распишитесь, мамочка. Сглатываю, ищу поддержки у хихикающей в противоположном углу Маруси.
– Мальчишки, – помощница прикусывает губу, чтобы прервать смех, – все им агентами хочется стать.
И я в этом полностью согласна с ней.
Кирилл недовольно топает ножкой.
– Ну мам! Как?
– Э-э-э, понятия не имею, я ж ветеринар, а не вот этот агент, – пытаюсь отмазаться от допроса сына.
Он не так давно выдал мне, что хочет стать агентом, как персонаж в любимом мультике, агент Стерлинг. И угораздило же меня показать ему тот мультик, теперь вот приходится расхлебывать.
– А вот агент Стерлинг именно так и делал, – уверенно заявляет сынишка.
Подхожу к нему и присаживаюсь на корточки, чтобы быть ближе к его личику и видеть глаза.
– Кирюш, в мультике все немного отличается от нашей жизни.
– Чем? – наклоняет голову набок, и голубые глаза подозрительно прищуриваются. – У нас нет агентов?
Боже, чем дети старше, тем сложнее объяснять им, что и как происходит.
Откашливаюсь.
– Наверное, есть. Они же тайные, – понижаю голос, чтобы нагнать таинственности, – о них никто не должен знать.
Жестикулирую руками и выдавливаю улыбку. Сын довольно визжит.
– Я тоже так хочу. Миссия номер один, вытащить щенка из западни палаты, потому что злой гений хочет её украсть и провести опыты.
У меня от этих слов глаза пытаются выпасть из орбит.
– Сынуль, не надо никого ниоткуда доставать. Щенку очень даже комфортно там, где он сейчас находится.
Но сын меня уже не слушает и уносится в сторону дверей.
– Вероник, я пойду? Помнишь, я пораньше просила отпустить? Мне на прием к врачу.
Отвлекаюсь от слежки за сыном и перевожу взгляд на Марусю.
– Конечно, Марусь, мы же договорились. Иди. Спасибо за помощь.
– До завтра, – Маруся машет рукой и выпархивает из клиники.
Вижу в окно, как она садится в машину к своему парню и повисает у него на шее. Одергиваю себя. Нехорошо подглядывать, но, черт возьми… как же хорошо, когда рядом любимый мужчина.
Испытав это однажды, не хочешь лишаться этого ощущения.
– Кирилл, что ты там делаешь? – подозрительная тишина вызывает небольшую панику.
Сын не отвечает. Выхожу из-за стола и выдыхаю, когда замечаю, что сын просто ходит по коридору и заглядывает в клетки к моим пациентам.
– Они спят, ма, – прислоняет указательный палец к губам, – не кричи тут.
Делаю вид, что зашиваю рот, и отступаю назад. Слышу, как звонит телефон.
Выдыхаю. Макс. Настроения нет никакого с ним разговаривать. Да он и не объявлялся после того случая на дороге. После аварии.
Но, наверное, будет правильнее расставить все точки и уже не возвращаться к вопросу Макса.
Несколько раз дышу и смахиваю зеленую кнопку.
– Слушаю, Макс, – усаживаюсь на стол и прикрываю глаза.
– Привет, Вероничка, – развязный тон тут же заставляет меня съежиться, – чем занята?
Читать бесплатно другие книги:
