Я у мамы зельевар. Книга 1 Комарова Марина

© Комарова Марина

© ИДДК

Книга 1. Я у мамы зельевар

Книга 2. Держись, столица!

Глава 1. Трудности зельеварческого дела

– Вы заплатите! Это так не пройдёт!

Я упёрла руки в боки:

– Пан Дудоля, я арендую лавку на законных основаниях, договор могу показать хоть сейчас!

– Я докажу, что вы меня обманули! Ваш договор – липа!

Он погрозил кулаком с зажатым платком в горошек.

День выдался жарким. И без того напоминающий шарик на ножках пан Дудоля сиял лысиной на солнце так, что зажмуриться было бы не лишним.

Но я не собиралась отступать:

– Пишите претензию и подавайте в магистрат, тогда и поговорим.

– Я и написал! – Он подскочил ко мне, на ходу вытягивая какую-то бумагу из портфельчика. – Вот вам копи…

И так и замер, уставившись на мою грудь, не в силах что-то произнести. Вырез блузки из прекрасного латрийского шёлка не позволял думать о чём-то ещё.

– Глаза выше, – подсказала я.

– Ну, знаете, панна Торба! Это ни в какие рамки! Вы тут не… это! Не удивлюсь, что вы тут ещё и занимаетесь чем-то… этаким… блудливым!

В этот момент за моей спиной распахнулась дверь лавки, и оттуда со свистом вылетел жёлто-коричневый вихрь, накидываясь на пана Дудолю.

– А-а-а! – завопил он, улепётывая со всех ног. – Спасите!

– Жужа! – заорала я и рванула следом. – Жужанна, вернись!

При беге длинная юбка с особой игривостью путалась в ногах, поэтому я проклинала всё на свете, пытаясь не отставать.

Послала же Златовласая бойцовую метлу! Характер – бр-р-р! Мужиков на дух не переносит, особенно таких, как Дудоля.

Оба скрылись за пригорком, пронзительные визги сменились злобным попискиванием, а потом и вовсе стихли.

Я остановилась и опёрлась руками чуть выше колен, пытаясь отдышаться.

Через несколько минут в поле зрения показалась Жужа, грациозно паря в воздухе.

Ну что с ней делать? Ведь отличная ведьминская метла с солидной родословной. Я её купила на Ярмарке Большого Дуба год назад во время народных гуляний.

– Кто ты после этого, а? – спросила хулиганку. – Тяжба с лавкой – это одно, а вот побои…

Жужа смущённо шаркнула по дорожке, ну прям ни дать ни взять – невинное дитя, которое оклеветали.

– Смотри мне, а то ещё изымут.

Жужа покачала в разные стороны черенком, словно давая понять: «Не изымут!». Подхватив её под мышку, я направилась в лавку. Зашла внутрь и шумно выдохнула. Так, надо тут навести порядок.

Небольшое, но очень уютное помещение. Шкафчики, тумбочки, полочки, уставленные множеством разноцветных пузырьков и скляночек. В стене, что напротив входа, удобная выемка, куда я пристроила чугунок для варки зелий. С потолочных балок свисали пучки трав и мелкоцвета, которые насобирала за прошлый месяц и оставила сушиться.

Светляковые шары парили над балками, рассеивая золотистый свет по всей лавке. Из распахнутого окна доносились ароматы трав и пение птиц. Замечательное местечко, которое всем хорошо, кроме… пана Дудоли.

Я поморщилась. Дело в том, что он претендовал на лавку и никак не мог решить этот спор с хозяином, сдавшим помещение мне в аренду. Год и месяц было всё в порядке, а потом появился пан Дудоля.

В окне нарисовался здоровенный чёрный котяра и принялся намывать усы.

– Что я пропустил? – поинтересовался он, с любопытством покосившись на Жужу.

Та прутиком пыталась стащить зелёную ленту из приоткрытого ящика стола – украшения любит до жути.

Оно, конечно, ясно: куда приятнее, когда тебя лупит нарядная метла, а не неряшливая. Другой вопрос, что тебя лупит метла…

Я откинула волосы назад. Надо бы переплести косу, а то вся растрепалась. Волосы у меня хорошие, густые, длиной до талии, рыжие-рыжие, как песок на берегу Дзинтарова моря, где находят янтарь. Достались от бабули, та тоже была такая же рыжая бесстыжая с усыпанным веснушками курносым носом.

– Муррис, ты пропустил, как Жужа отходила пана Дудолю, – сообщила я, подходя к зеркалу и беря расчёску.

– Пр-р-равильно сделала, – одобрил кот, и метла довольно зашуршала.

Муррис – мой фамильяр, совершенно очаровательный котище с огромными жёлтыми глазами. Много говорит, много ест, мало воспитывает. Для совершеннолетней девицы с дипломом об окончании Латрийской академии магии и большими планами на будущее – бесценное приобретение.

Мои ведьмовские способности оценивались как «средние с претензией», но меня вполне устраивало. Вместе с мозгами и руками, которые растут из нужного места, этого достаточно.

Стоило получить документ, где значилось, что я «специалист по зельеварению», и сумму-поощрение на открытие своего дела, как я чётко поняла, как именно буду строить его. Сумма была небольшая, но хорошая. Потому что моя. Потому что – честно заслуженная. Пока кто-то списывал у соседок и бегал в город на свидания, стараясь поправить семейное положение посредством брака с богатенькими сыновьями торговцев и служащих магистрата, я усердно грызла гранит науки. Нагрызла на окончание с золотой корочкой и счёт в Зелёном банке.

Узнав об этом, матушка всплеснула руками со словами: «Счастье есть!» – и быстро собрала мой походный сундук. С её точки зрения, совершеннолетнее половозрелое дитя должно бодро отпочковаться от родительского дома и пустить корни в подходящем месте. Во-первых, так быстрее поймёт, сколько ей стоило поставить дитя на ноги; во-вторых, прекрасная возможность расширения дела, в-третьих… По законам Латрии в городке с населением менее ста тысяч человек может быть не более одной ведьмы-зельевара.

Особенно если у этой ведьмы фамилия Торба.

Прекрасная фамилия, древний род, но вот значение двусмысленное. Очень полезное для тех, кто к нам с добром, и упаси Златовласая тех, кто точит на нас зуб.

Поэтому, расцеловав матушку в обе щёки, я погрузила сундук на повозку и отправилась на покорение новых вершин. Поначалу немного послонялась по пышной столице, очень быстро сообразив, что сбережений и денег академии ни на что не хватит. Успела даже повесить нос, но тут Златовласая дала судьбоносного пинка, и мне встретился Муррис. Именно он и привёл в столичный пригород с забавным названием Ельняс (елей тут и правда тьма-тьмущая), где сдавалась в аренду эта замечательная лавочка.

Она мне подходила по размеру, по деньгам, по расположению. Справа находилась лекарня, где без зелий никак, слева – школа физической подготовки. Что туда, что туда всегда нужны лекарства да настои. В первом случае – лечить от всего, во втором – восстанавливать силы. А раз школа мужская… то и на прилавке всегда должны быть зелья для усиления прелести, притягательности и обворожительности. Да-да, именно так. Только, разумеется, не для мужчин, а для дам, которые хотят очаровать кавалеров.

А это значит, что постоянный поток клиентуры в этом месте мне обеспечен. Поэтому, недолго раздумывая, я подписала договор на аренду с паном Орбасом, и мы ударили по рукам.

Орбас, сухой и подтянутый мужчина сорока лет с длинными каштановыми волосами, производил впечатление человека не от мира сего, которому больше подходят книга, перо и конь, а не пропылённая лавочка, где в каждом углу сидит по пауку, говорящему: «Бе-бе-бе!»

Через пару недель он, кстати, сообщил, что уезжает в странствия, а оплачивать всё я могу в Зелёном банке, что несказанно порадовало: подальше от арендодателя – поближе к прибыли.

Переплетя косу, я шумно выдохнула, стёрла со щёк желтоватую пыльцу – перед приходом Дудоли варила зелье с фейскими ингредиентами.

– Муррис, как думаешь, можно ли тут заниматься чем-то блудливым? – спросила я, припомнив слова Дудоли.

За спиной раздалось чавканье. Зуб даю, несносный кот стоял на задних лапах и что-то с аппетитом лопал из казанка. Казанок маленький такой, для еды. Висит за тем, в котором всегда варю зелья.

– Ф каком шмышле? – уточнил он, не прекращая чавкать.

– В прямом. – Я обернулась и посмотрела на него. – Ничего в голову не приходит, но это ляпнул Дудоля. Вдруг он решит как-то это подать в претензии?

Муррис даже забыл про вымазанную в соусе морду, округлил глаза, уставившись на меня.

– Ядвига, во имя всех кошачьих богов! Ты у нас, конечно, девица что надо: рыжие кудри, очи с ведьмовской прозеленью, стать на зависть, рельеф… привлекающий внимание мужчин. Два рельефа.

Я фыркнула. Фамильяр-поэт? Это что-то новенькое.

– Но этого недостаточно, чтобы в чём-то обвинить, – заявил Муррис, опускаясь на четыре лапы.

Я прихватила со стола тряпку и подошла к нему.

– Этот Дудоля – просто толстый мерзкий мужичонка, – припечатал он и тут же заворчал, стоило мне начать оттирать его морду от соуса. – Ничего он тебе не сделает. И вообще, поди, прицепился, потому что ты молода да хороша собой, а не ради лавки.

Жужа за моей спиной согласно шаркнула по полу, давая понять, что абсолютно согласна с котом. Я задумалась. Не то чтобы сильно хотелось возразить, просто… Противника надо встречать во всеоружии. Откуда я знаю, что ему придёт в голову?

Ещё бы как-то до Орбаса дотянуться – было бы вообще хорошо. Но я прилично раскошеливалась, отправляя уже третий листик-вестник, только ответа не было. Это начинало нервировать. Куда мог запропаститься хозяин?

Думать о том, что он мне показал какие-то липовые документы, не хотелось. Съезжать из лавки – тоже. Только-только пошла торговля, люди поняли, что Ядвига Торба – это качественная продукция, и начали приносить свои деньги. Но и исключать худший исход не стоит.

Я вздохнула:

– Ладно, завтра выберусь в центр Ельняса, проконсультируюсь ещё раз насчет листиков, может быть, подберём что-то более скоростное. А сейчас доварю партию для лекарни.

– Вот были бы говорящие горшки, не потребовалось бы самой корпеть над этим, – резонно заметил Муррис. – Сколько раз предлагал тебе уделить посуде особое внимание. Но нет же, упираешься, как пятирог на мосту перед замком Чёрного рыцаря.

Пятирог – очень забавная зверушка, чью голову венчает корона из роговых наростов, на которых он легко поднимает всех, кто ему не по нраву. Поэтому лучше к нему не приближаться. И к мосту, и к замку, и к Чёрному рыцарю тоже. Не зря народная молва предупреждает.

Я достала из шкафа нужные склянки с зельями-составными.

– Слушай, ну не гончар я, не гончар. Могла бы – слепила. Но сам помнишь, чем закончилось это в прошлый раз.

– Ну подумаешь, помыли лавку немного, – проворчал Муррис. – Но ведь сама понимаешь, что я не о тебе. Ведь есть тот, к кому можно обратиться.

И захлопал жёлтыми глазами невинно-невинно. Жужа вмиг оживилась, подлетев к окну. Мол, хозяйка, ты только свистни, я уже готова. Полезные перспективы отвергать нельзя, слушай фамильяра!

Я полезла в верхний шкафчик, где хранились ступка и пестик.

– Муррис, ты прекрасно знаешь, чем это закончится. Не стоит идти туда, где тебя не ждут.

– Ну, Ядви-и-ига…

– Нет, я сказала.

– Яда-а-а…

– Нет!

Хотя…

Глава 2. Кто ходит ночью по гостям

Ночь уже опустилась на Ельняс, зажглись фонари и распахнулись двери мест, где готовы встретить с распростёртыми объятиями, на всю катушку наградив отдыхом после дневных забот.

Я любила это время, когда можно, позабыв про жару, выбраться в центр, перекинуться парой слов с уважаемыми горожанами, поболтать с коллегами по торговле и перекусить чем-нибудь вкусненьким. Тут, в конце концов, не столица, и никто не скажет, что девушка должна напоминать доску для стирки и не соблазняться на кренделя с маком в ночь.

А крендель – он горячий, ароматный до бялтов, с золотистой корочкой. Бывает, их украшают не только маком, но и корицей, ванильным сахаром и смешной присыпкой в виде звёздочек.

– Это для вас, панна Торба, – подмигнул пекарь за маленькой стойкой на колёсиках, протягивая мне крендели в бумажном пакетике. – Супруга передаёт нижайший поклон за зелье для ногтей и волос.

– Оценила эффект? – рассмеялась я, забирая угощение.

Пекарь подкрутил ус и кивнул:

– Ещё как! Насоветовала своим сёстрам и тётке девяноста пяти лет. Теперь все прибегут к вам.

– Дай Златовласая им всем здоровья, – улыбнулась я. – Буду ждать.

Качество продукта – одна из важнейших вещей в деле. Плохой продукт можно разрекламировать через вывески, газету и разосланные листики, но надолго этого не хватит. Зато вот тут один попробовал, понравилось – позвал других. Отлично, значит, надо распотрошить кладовку, чтобы достать ящик с сушёными ягодами, травами и камешками. Будет работа!

Я выбрала свободный столик, заказала кружку лучшего на свете яблочного сидра и вытянула крендель из пакетика. Пышнотелая дочка пекаря шустро обслуживала клиентов, успевая и забрать посуду, и принести заказ, и одарить улыбкой, за которую сам король Латрии отдал бы все свои сокровища.

Жёлтые фонари дарили уют, вывески у лавочек и таверн покачивались на ветру, приманивая клиентов переливающейся всеми цветами радуги фейской пыльцой. Крохотные треугольные флажки на натянутых от дома к дому проволочных канатиках придавали праздничной атмосферы. Пусть до ежегодной Ярмарки Большого Дуба ещё далеко, зато вот-вот будет Зелёный день, когда понаедет народу со всех концов трёх государств Янтарного Союза – Латрии, Лиритвы и Эсты. Это особый день, когда не грех оставить работу и можно повеселиться от души.

Муррис тут же запрыгнул на соседний стул, ткнулся в бумажный пакетик, чихнул и что-то проворчал.

– Что говоришь? – уточнила я, с удовольствием уплетая хрустящий присыпкой крендель.

– Я говорю, всё лучше, когда с мясом, – будто святую истину, огласил Муррис.

Возражать не стала, потому что к любителям постного и полезного никак не отношусь. Но сладенькое есть сладенькое!

Вот сидр тоже сладенький, такой безумно ароматный настой, что голова кругом. Делаешь глоток – только и знаешь, что жмуришься от удовольствия. Ельняс – слишком хорошее место для жизни, чтобы когда-то отсюда переехать. Конечно, в моих мечтах была сеть лавок с зельями панны Торбы, только вот столица уже манила не так, как после окончания академии.

– Кстати, есть идеи, что будем делать дальше? – поинтересовался Муррис. – Готов заложить свой хвост, что Дудоля тебя в покое не оставит.

– Если бы Жужа не кинулась в драку, у меня бы осталась копия его претензий, – вздохнула я. – Он же так и удрал с ней в руках. А теперь как-то неудобно идти самой.

– Ну да, – согласился Муррис и невинно спародировал мой голос: – Пан Дудоля, откройте окошко, я привязала свою метлу к кровати, у вас есть пять минут, пока она не вырвалась!

– Очень смешно, – проворчала я, вытирая тыльной стороной руки щёку от сахарной пудры.

Беда была в том, что Муррис прав. Пан Дудоля обидчивее последнего бялта. Значит, дальнейший диалог будет возможен только через магистрат. Мне бы этого совершенно не хотелось. Обязательно же найдут какой-нибудь закон, где будет прописано нечто такое, что лишит меня арендуемых площадей. А оно мне надо? Не надо!

Я сделала глоток сидра, где-то в груди становилось легко и радостно. По крайней мере, настроение менялось.

Нужно как-то разыскать пана Орбаса. Только как, если этот гад упорно игнорирует все листики? Я поставила кружку на стол, сложила руки на груди и откинулась на спинку стула. Ну не в общелатрийский же розыск его подавать!

– А что, это вариант, – одобрил Муррис.

– Я что, это вслух сказала? – приподняла бровь.

– Нет, но я научился уже читать на твоём лице каждую мысль, – довольно добавил он. – Вот только найдём парня, который будет уметь так же, и со спокойной душой передам ему тебя с макушки до пяток.

– Ты уверен, что парень будет в восторге от девушки-газеты? – скептически поинтересовалась я.

– Думаю, будет, – задумчиво изрёк Муррис. – Куда он денется?

Слов для ответа не нашлось. Я снова взяла кружку. В конце концов, мужское плечо (ну и остальные части тела) – вещь в хозяйстве крайне полезная. Другое дело, что нужно выбирать с умом. А учитывая, что ассортимент оставляет желать лучшего… уж лучше куплю новый казанок! В нём, по крайней мере, можно сварить что-то вкусное, а с неподходящим мужчиной что сделаешь? Вот-вот.

– Слушай, Ядвига, – внезапно протянул Муррис, – а если Орбас того… отправился в Потусторонь? Ведь мы знаем, что листики не могут туда пробиться.

Потусторонь – мир, куда отправляются души умерших. После того как истёк земной срок, к каждому из нас приходит белая проводница, берёт душу за руку и уводит в место, куда живым не пройти. Как и их посланиям. Исключения – некроманты, способные достучаться до душ за гранью Потусторони.

– Всё может быть, – пробормотала я, понимая, что если это действительно так, то того и гляди нарисуются наследники.

Или пан Дудоля подсуетится. И что-то картина совсем грустная. Неужели надо на всякий случай присматривать новое место?

Этого совершенно не хотелось, но парить в мечтах, что все проблемы рассосутся сами собой, не позволяла собственная практичность. Зато сидр определённо натолкнул на несколько дельных мыслей.

Вытерев руки салфеткой, я посмотрела на Мурриса.

– Предлагаешь действовать прямо сейчас?

– Потеря лавки – потеря денег, – резонно заметил он. – Когда видишь деньги – не теряй время.

Спасибо, Златовласая, что послала мне такого мудрого кота!

– Хорошо! – хлопнула я ладонью по столу. – Тогда нам нужен хороший некромант.

Муррис покосился на меня:

– Ядвига, где мы его возьмём в такое время?

– Ну… есть один на примете.

Каменный забор величественно возвышался над нами, уходя прямо в чёрный бархат неба, показывая только крышу дома и флюгер с котиком. Луна вошла в полную силу и освещала всё вокруг мягким сиянием. Громко трещали сверчки. Ветерок шевелил выбившиеся из моей косы рыжие прядки.

Красота. Романтика. Покой.

Только…

– Кажется, никого нет дома, – вздохнул Муррис. – Мы третий раз стучим, но никто не открывает.

Я чуть прищурилась, глядя на кованые ворота, на которых сейчас серебрились фигуры летучих мышей – первых помощников некромантов. Ну нет, я что, зря шла сюда целый час?

– Запомни, Муррис. У нас не говорят: «Никого нет дома». У нас говорят: «Забор надо перелезть».

И, резко развернувшись, быстро зашагала вдоль стены. Кот подпрыгнул на месте и кинулся следом.

– Ядвига, подожди!

Дом некроманта – это неприступная крепость. Хотя бы потому, что человек, решивший связать свою жизнь с погребальными ритуалами и Потусторонью, по определению не очень любит живых. А мёртвые – не те гости, которых ждёшь незваными. Поэтому и защита некромантского жилища всегда на порядок лучше других.

Но вы пробовали остановить ведьму, которая уже всё решила? А ведьму из рода Торба?!

Семейное предание гласит, что давным-давно у нас была совершенно другая фамилия – воздушная, нежная и невинная. То ли Цветочек, то ли Бабочка, то ли Цветочная Бабочка – история умалчивает. Но однажды мою прапрапрапра… бабку довёл какой-то колдун. Да так, что она отложила в сторону вышивку, которой полагается заниматься воспитанной панне во время досуга, и произнесла:

– Тебе торба.

После чего сшила огромную сумку – не сумку, целый мешок! – поймала туда колдуна, закинула на хрупкие девичьи плечи, дошла до песчаного берега и выбросила в Дзинтарово море! А затем отряхнула руки и пошла домой. С тех пор Цветочная Бабочка стала панной Торбой – и весь её род тоже.

Фамилией я гордилась. Прапрапрапра… бабкой тоже. Все панночки из нашей семьи умели постоять за себя и никогда ничего обидчикам не спускали.

Воодушевлённая примером прародительницы и немного парами сидра, я обошла по периметру забор и нашла слабое место. Отлично, вот здесь есть дерево, вот здесь кладка достаточно рыхлая, если что – можно ухватиться и вскарабкаться.

Насколько я помню, сторожевых собак внутри нет, значит, можно обойтись без приключений. А если там кто и есть, то кину в него Муррисом – он чудесно царапается и матерится. Психологическая атака пройдёт на оценку «пять с плюсом».

Я посмотрела на чернеющую крону дерева. Ну, Златовласая, не оставь!

– Ядвига, ты уверена, что сейчас стоит это делать? – с сомнением спросил Муррис, явно не одобряя мой план.

По деревьям он, конечно, лазал во много раз лучше, но вид лихой и неразумный в нашем дуэте сейчас однозначно у меня. Кот подошёл к дереву и шустро взобрался наверх. Сомнение с его морды так и не исчезло, однако и попыток отговорить больше не последовало.

– Когда, если не сейчас? – выдохнула я и поставила ногу на камень, чтобы ухватиться за ветку и подтянуться.

Бялтова юбка! Нет, определённо, любовь к такой длине меня до добра не довёдет. Не зря матушка говорит, что где-то по нашей родословной прокочевали смуглые, звенящие золотыми серёжками и браслетами ромралы, оставив после себя любовь к ярким нарядам и украшениям.

С тихой руганью я влезла на ветку, которая тут же угрожающе затрещала. Муррис пробежал к самому краю и спрыгнул на забор.

– Тут всё чисто. Если только не накинуто всеуничтожающее заклятие.

Я фыркнула. Даже если и накинуто, то меня не тронет. Но до заклятья ещё надо добраться. Сейчас надо осторожненько встать, та-а-ак… сделать шажок, ещё шажок… А-а-а! Стоять!

Я взмахнула руками, как перепуганная птица – крыльями. Сердце заколотилось, готовое выскочить из груди. Ладони повлажнели от напряжения. Вернуть равновесие, подобрать юбку, чтобы не запутаться, и бочком-бочком, аккуратно, осторожно, несём себя, как королева, и…

Ветка с оглушительным треском надломилась, и я с визгом полетела прямо на ухоженные кусты.

– Так-так, стоило только уважаемому некроманту лечь спать, как в его дом пытаются проникнуть всякие подозрительные личности, – сквозь туман в голове пробился ехидный голос.

Безусловно, красивый голос, низкий, с обворожительной хрипотцой и чарующими нотками, слыша которые все поважные панны и пани, как говорят на родине моей матушки, мечтательно возводят глаза к небу.

– Уважаемый некромант мог открыть дверь, – проворчала я, перехватывая из его рук ледяную банку с каким-то эликсиром и прижимая её к шишке на затылке.

Это сейчас уже мы находимся в хорошенькой гостиной, где переливаются мягким светом магические лампы под потолком. Шкафы с книгами, диван, карта на стене, скелет в уголке. Всё, что нужно для работы и приятного досуга.

– Ядвига, в гости по ночам не ходят, – сообщил некромант и тут же уточнил: – Нормальные люди.

Я невинно захлопала глазами.

– Айварас, неужели обязательно быть таким занудой, когда прекрасная панна страдает от шишки на голове?

– Да? – Светлая бровь изумлённо заломилась. – А я думал – от отсутствия мозгов в этой самой голове!

Я швырнула в него первой попавшейся под руку вышитой подушкой. Одна из зазнобушек делала. Не знала, бедная, что с такими, как он, лучше не связываться.

Айварас ловко перехватил подушку и погрозил пальцем.

– Прекрати, а то вызову стражей порядка.

Ну да, ну да, и они тогда меня поставят в угол за плохое поведение. Это явно было написано на моём лице, потому что Айварас всё понял и только фыркнул, отбросив на спину платиновые волосы.

Да, красив, что тут скажешь. Рост, размах плеч, телосложение – хоть сейчас на обложку любовного романа пани Ёршис, которая, говорят, сумела привлечь в клуб своих поклонниц саму дочку короля.

Красивые черты лица, синие, как латрийское небо весной, глаза, прямой нос, мужественный подбородок. Длинные волосы, по цвету способные поспорить с лунным светом. Узкие ладони, изящные пальцы, на которых надеты некромантские перстни. И крестообразный шрам на шее – цапнуло умертвие во время одного из налётов на город.

Из одежды только чёрные брюки, поэтому можно в деталях рассмотреть обнаженный торс с хорошо развитой мускулатурой и пресловутыми кубиками на прессе.

Айварас Каус – дипломированный некромант, завидный жених, владелец дома… Мечта, а не мужчина. А ещё мой сводный брат, с которым мы грызёмся от души по любому мало-мальски значительному поводу.

В своё время моя матушка, Гражина Торба, безумно влюбилась в красивого и молодого колдуна, оставила родную Польху и переехала в Латрию. Молодой и красивый колдун вскружил ей голову, закружил в водовороте страсти и откружил в неизвестном направлении, когда стало ясно, что у большой Торбы вот-вот появится маленькая Торбочка.

Матушка, как полагается обманутой честной девушке, немного погоревала, послала парочку проклятий на голову нерадивого колдуна и осталась в Латрии – обустраивать зельеварческое дело и воспитывать дочурку. В конце концов, местные её приняли очень хорошо и помогали, чем могли. Так я и росла до четырнадцати лет.

А потом матушка встретила Мита Кауса – энергичного торговца артефактами из Лиритвы. Искра, вспышка, ураган – свадьба. У Мита был сын старше меня на шесть лет – Айварас. Уже тогда он окончил академию и поступил на государственную службу. Ох и бегали за ним все соседские девчонки! И несоседские – тоже. Одна я восприняла его как приложение к отчиму, которому, кстати, очень симпатизировала, да и он относился ко мне как к родной.

На тот момент мой характер оставлял желать лучшего (Айварас и сейчас скажет, что я не подарок, но он просто зануда), поэтому ссорились мы постоянно. Братец не мог принять, что какая-то мелочь не воспринимает его, прекрасного и великолепного, а мелочь не могла понять, почему вообще должна кого-то воспринимать.

– Итак, зачем я тебе понадобился в два часа ночи? – любезно поинтересовался Айварас, отходя от меня и беря со столика изящную кружку, чтобы сделать глоток.

Поди, там какой-нибудь навороченный чай с травами, собранный во время полнолуния обнаженными девственницами. Вечно выпендривается, даже если рядом никого нет.

– Ты мне нужен как гробокопатель, – самым невинным голосом отозвалась я.

Айварас подавился и закашлялся. Так тебе и надо. За моей спиной хихикнул Муррис, до этого изображавший памятник самому себе.

– Ядвига, кого ты уже успела убить? И почему как угощать плюшками, так идёшь к противному соседу, а как прятать тело, так ко мне?

– Нормальный сосед, ты просто завидуешь, что тебе не достаётся плюшек, – не смутилась я и снова поморщилась.

Чтоб я ещё решила падать в кусты! Эта белобрысая сволочь наставила там садовых гномиков, чтоб «было красиво»! Конечно, кусты не для того, чтобы туда влетали внезапные родственницы, но вдруг ночь, страсть, давай-прям-здесь? А тут эти гномы! Стоят и смотрят! И неудобно, и неприлично. Это уже не удовольствие в уединении, а мероприятие в коллективе!

Я опустила руку с банкой и взболтала жидкость, тут же засиявшую зеленоватым светом. Понюхала – мята, мелисса, мёд. Ага, восстанавливающее. Сделала глоток и зажмурилась от облегчения. Златовласая, как хорошо!

– Ядвига, хватит театральных пауз.

Айварас явно начинал злиться. Вон руки на груди сложил, в глазах вспыхивают синие молнии, хотя морда кирпичом – так внушительнее.

– Речь о моём арендодателе пане Орбасе, – деловито начала я, понимая, что тянуть больше не стоит. – Я его точно не убивала, но судя по тому, как до него не могут дойти листики, его убил кто-то другой.

– Совсем не доходят, – поддакнул Муррис.

– И? – уточнил Айварас, многозначительно замолчав.

– Я хочу попросить тебя провести ритуал, чтобы выяснить, жив он или уже путешествует по Потусторони.

Лицо Айвараса медленно вытянулось:

– Ядвига, я правильно понимаю, что от тебя просто не хотят принимать послания, а ты уже решила проверить, не умер ли адресат?

Будь я поглупее или постеснительнее, то сложила бы ладошки на коленках, уставилась в пол и начала бормотать извинения. Но…

– Айварас, ты прекрасно понимаешь, что моё желание не лишено основания. Листики проходят везде. Ты это отлично знаешь, причём не только от блондинки из почтовой службы, но и от товарищей по некромантскому отделу.

– Шатенки, – рефлекторно поправил Айварас, немного рассеянно глядя на свою кружку.

– Ты их ещё запоминаешь? – искренне удивилась я и вмиг захлопнула рот под грозным синим взглядом.

Ладно, переборщила немного. Ну любит он женщин, а женщины – его. В этом нет ничего такого для красивого, богатого и умного некроманта.

Ещё некоторое время мы для порядка попрепирались, но в итоге Айварас сдался, едва услышав про пана Дудолю. Упомянутый товарищ симпатии не вызывал почти ни у кого, так что в Айварасе быстро очнулись родственные связи, которые до этого мирно дремали под лопушком.

– Ладно, – вздохнул он. – Попробуем что-то сделать. Единственное, не сегодня. Я тебе пришлю листик. Сейчас надо доделать отчёт для столичной проверки. Там головы всем пооткусывают, если не успеем.

Я возражать не стала. Вряд ли Дудоля успеет так быстро придумать и воплотить какую-нибудь гадость. Правда… кто его знает.

Я отставила пустую банку, эликсир оказался чудным, боль ушла, а тело наполнилось лёгкостью и бодростью. При этом эффект от восстановительного зелья не спутать с сидром, это другое.

– Спасибо, мой дорогой брат, как хорошо, что ты у меня есть!

– Слишком пафосно. Не верю.

– Хорошо. Спасибо, что не послал.

Айварас хмыкнул.

– Ну, я пошла, – сообщила и поднялась с дивана. – Спасибо за зелье и гостеприимство.

Уже было дошла до выхода, как меня окликнули: