Ливийское сафари Тамоников Александр

– Да что сказать, командир? Отстрелялся хорошо, нареканий нет, – Дорохин помедлил, решая, стоит ли продолжать. – Поставил его в пару с Казанцом.

– И?

– Ждал команды, выполнял четко, – сухо отчитался Дорохин.

– Зажат он, – вступил в разговор Казанец. – Думаю, тот инцидент не прошел для него бесследно. Не знает теперь, как себя вести, вот и зажимается. Ничего, это пройдет.

– Хорошо, отправляйтесь в дом. Оружие по местам, ужин и отбой. Завтра подъем в шесть утра, – скомандовал Богданов.

Казанец и Дорохин не спеша пошли в дом, а Богданов подошел к Лепилину.

– Долго чистишься, – произнес он, – время тянешь, или с оружием проблемы?

– Ни то ни другое. – Лепилин поднял на командира взгляд. – Хотел пообщаться наедине.

– Вот как? Серьезный разговор накануне выезда на операцию?

– Не думаю, что мне стоит идти вместе со всеми, – не отводя взгляда от глаз командира, произнес Лепилин.

– Причина?

– Бойцы мне не доверяют, а при таком раскладе я буду для всех балластом, не более того, – ответил Лепилин.

– Считаешь недоверие необоснованным? – Лепилин молчал. Богданов сунул руку в карман, достал пачку сигарет, прикурил. – Вот что я скажу тебе, Алексей, – выпустив сигаретный дым, произнес Богданов. – Доверие – вещь хрупкая. Потеряешь единожды, всю жизнь возвращать будешь. Это не я сказал, это народная мудрость. А ты, Леша, пока еще нисколько не потрудился, чтобы доверие вернуть. Тяжко без доверия коллектива? Сбежать хочется? А ты терпи! Сам напортачил, сам и расхлебывай. И не жди, что тебе кто-то за твои усилия станет руку жать и жизнь облегчать. Ты не в танцевальный кружок записался, в боевое подразделение конкурсный отбор прошел. Раз прошел, значит, задатки к нашему делу у тебя есть. Вот и докажи всем, что ты заслуживаешь доверия и уважения. Понял?

– Понял, товарищ командир. – Лепилин отвел взгляд в сторону. – Только думаю, напрасно все это.

– А ты не думай, ты действуй. – Богданов потушил сигарету. – И вот еще что: больше этот разговор не заводи. Я здесь командир, и я буду решать, кто из бойцов подходит для работы в спецподразделении «Дон», а кто нет. Это ясно?

– Так точно. – Лепилин подхватил автомат. – Разрешите идти?

– Разрешаю.

Лепилин развернулся и пошел к домику. Богданов еще с минуту стоял, глядя ему вслед, затем погасил свет под навесом и отправился в дом. Ужин прошел быстро, бойцы почти не разговаривали. Так же быстро разошлись по своим комнатам, не дожидаясь отбоя. Водитель Иванько устроился в кухне-гостиной, разложив раскладушку, Богданов поднялся в кабинет, где для него был установлен диван, и дом погрузился в тишину, а его обитатели – в сон.

Не спал лишь командир спецподразделения подполковник Богданов. На этот раз его одолевали думы о противоречивом, весьма эксцентричном правителе Ливии, Муаммаре Каддафи. О революционном ливийском лидере Богданов знал довольно много. Его приход к власти, в отличие от многих других военных переворотов на территории Африки, получился бескровным. В прямом смысле этого слова: свергнув власть Идриса Первого, Каддафи не лишил жизни ни одного человека. Каддафи рвался к власти ради того, чтобы с нуля создать нацию – ливийский народ. Почему с нуля? Да потому что лишь в 1951 году бывшая маленькая Триполитания получила независимость, возглавляемая королем Идрисом.

Независимость не реальную, а номинальную. Все морские порты и аэродромы использовались Великобританией в военных целях. Военные базы США занимали пригород Триполи. Франция владела площадями на юге страны. Ливийские нефтяные месторождения, занимающие по запасам нефти первое место в Африке, разрабатывались, но получали от этого прибыль американцы, а не ливийцы. Причем прибыль колоссальную, в то время как ливийский народ нищенствовал. Где же тут независимость? Только на бумаге.

Выходец из бедной семьи бедуинов-кочевников, Муаммар Каддафи невольно вызывал уважение к себе. Было удивительно, как ему удалось подняться так высоко. Год за годом он ходил в школу, расположенную в тридцати километрах от кочевья отца. Затем Королевская военная академия, открытая британцами. Как сына бедуина-кочевника зачислили в элитную школу – неизвестно, но вот зачислили. И не просто зачислили, а позволили дослужиться до чина капитана, а после пройти стажировку в Англии. Правда, здесь сыграло роль усердие Каддафи, который сумел стать «отличником учебы».

Казалось бы, вышел в люди, получил то, о чем твои родители и мечтать не могли, так почему не остановиться? Почему не почивать на лаврах, забыв о бедности и кочевой жизни. Но он не забыл, не отвернулся от соплеменников. Почему? Как-то подполковнику Богданову довелось прочитать интервью с Каддафи. В нем он признался, что в юные годы старательно изучал основы социализма, анархизма и многое другое. Это заставило его стать яростным противником монархии. Видимо, отсюда и его желание свергнуть монарха на своей родине.

Придя к власти, Каддафи провозгласил Ливию республикой, основал Совет революционного командования и пообещал народу, что их страна будет процветать. Слово у него не расходилось с делом. И вот результат: Ливия, до семидесятых годов отсталая, полудикая страна, становится самой развивающейся в Африке. Реализация социальных программ в Ливии шла полным ходом. Строительство жилых домов, модернизация системы здравоохранения и образования. Квартиры, лечение, образование – все это отныне стало в Ливии доступным и бесплатным. Чем не социализм? Но нет, для Каддафи стали одинаково неприемлемы как капитализм, так и социализм, по крайней мере, в той степени его проявления, в которой понимали социализм в СССР. Печально, но не критично, Советский Союз умеет налаживать контакт не только с социалистическими странами.

Но были у Богданова и другие сведения. Не столь радужные, как социальные реформы, и касались они непосредственно личности главы Ливийской Арабской Республики. Те, кто возвращался в СССР после продолжительного пребывания в Ливии, рассказывали о Каддафи как о тиране, не терпящем инакомыслия, не щадящем ни чужих, ни своих, скором на расправу и навязывающем всему африканскому континенту Третью всемирную теорию, его детище, которое он планировал представить на людской суд не позднее чем через два года.

Неудивительно, что при такой занимаемой Каддафи противоречивой позиции у него вскоре появились серьезные враги. Искать их можно было в любом месте. Ткни на карте в любую точку – и попадешь в страну, которая была бы не прочь сплясать на могиле ливийского лидера. Политические, идеологические, финансовые враги – вот с кем группе «Дон» предстояло иметь дело. Как вычислить того, кто стоит за подготовкой покушения, когда врагов у лидера ливийского народа на порядок больше, чем друзей?

Лишь без четверти пять подполковнику Богданову удалось уснуть. Но и короткий сон не принес облегчения мозгу. В голове крутились обрывки рассказов очевидцев о том, как Муаммар Каддафи расправляется с неугодными людьми, как яростно борется с политическими противниками, как изгоняет из страны итальянских поселенцев. «Будьте осторожны, – мысленно поучал он своих бойцов. – Будьте предельно внимательны». Во сне бойцы спецподразделения кивали, соглашаясь с доводами командира, и это вселяло уверенность, что у них в командировке сложится все, как надо.

Утром подполковник Богданов встал последним, когда вся группа уже собралась на завтрак, приготовленный заботливыми руками Григория Иванько. Сам водитель уже ушел в автобус, готовый по первому требованию завести двигатель и ехать в аэропорт.

– Плохая ночь? – взглянув на лицо командира, спросил майор Дубко.

– Не хуже предыдущих, – не желая распространяться о своем самочувствии, ответил Богданов. – Все готовы?

– Так точно, товарищ командир.

– Готовы.

– Когда выезжаем?

Бодрые голоса бойцов отозвались в голове резкой пульсирующей болью. Богданов поморщился, потер виски.

– Голова болит? – обеспокоенно спросил Дубко.

– Все в порядке. Выпью таблетку, и пройдет, – отмахнулся Богданов. Он прошел к навесному шкафу, где хранилась медицинская аптечка. Достал таблетки, вытряхнул на ладонь сразу три штуки. Капитан Дорохин протянул ему стакан с водой. Богданов забросил в рот таблетки, запил водой.

– Ладно, по коням, парни, – скомандовал Богданов и первым пошел к входной двери.

Погрузились в автобус, Григорий Иванько завел двигатель и поехал к первым воротам. Миновав ворота, доехал до КПП, остановился. Богданов сходил в сторожку, отметить в журнале время отъезда. Когда он вернулся, автобус снова тронулся в путь. Дальше ехали без остановок. Бойцы группы негромко переговаривались между собой, стараясь не шуметь, чтобы не усугублять головную боль командира. Время от времени Дубко бросал беспокойные взгляды на командира, оценивая его состояние. По его мнению, в последнее время у командира слишком часто возникали головные боли, которые он старательно скрывал от медиков во время прохождения медицинского осмотра. Пару раз Дубко заводил с командиром разговор о необходимости серьезного обследования, но тот упрямо отказывался, заявляя, что с его головой все в порядке. Дубко отступал, но беспокойство от этого только усиливалось.

В аэропорту их встретил полковник Старцев. Он поздоровался с командой и отвел подполковника Богданова в сторону.

– Давай-ка пробежимся по ключевым моментам. До Стамбула летите по своим паспортам, – начал Старцев. – Там вас встретит…

– Спецагент Анатолий Дрозд. Он передаст пакет документов на всю группу. Из Стамбула летим как граждане Турции русского происхождения. Цель поездки – изучение архитектуры в Старом городе. Легенды использовать в аэропорту Триполи и во время пребывания в Ливии – по мере необходимости.

– Что с языком? – прервал речь Богданова полковник Старцев.

– Турецкий на уровне разговорного, – ответил Богданов.

– У новичков тоже?

– Не проверял, – признался Богданов.

– Плохо. Придется использовать время перелета, чтобы натаскать твоих ребят на разговорный турецкий.

– По легенде они являются русскими, так почему бы им не говорить на русском?

– Нежелательно, чтобы в Ливии звучала русская речь, Слава. По крайней мере, пока вы там неофициально.

– Слишком много внимания? – уточнил Богданов.

– Да, русская речь привлечет ненужное внимание. Турецкая речь в арабских странах воспринимается лучше.

– Хорошо, я решу эту проблему, товарищ полковник, – пообещал Богданов.

– Иди, выясни насчет подготовки новобранцев. Если турецкий не на уровне – отправь кого-то из бойцов, пусть купят разговорники в здании аэропорта, – посоветовал Старцев. – Потом продолжим. С этой гонкой просто катастрофа, подготовиться к операции времени совсем не дали.

– Мы справимся, товарищ полковник, – произнес Богданов и поспешил к группе.

Спустя десять минут он вернулся к полковнику.

– Ситуация под контролем. У Уфимцева и Зуйкова три месяца назад завершился курс по тюркской языковой системе. Владеют языком лучше, чем мы с Дубко, – отчитался Богданов. – Лепилин изучал язык два года назад, но захватил с собой разговорник с базы. За время перелета Уфимцев и Зуйков помогут освежить в памяти языковые обороты и наработать активный словарь.

– Отлично. Тогда продолжим. – Старцев бросил взгляд на наручные часы. – Из Стамбула в Триполи вылетаете через пять часов после прибытия, значит, территорию аэропорта покидать не будете. Это время используйте для изучения легенд. Вам забронируют номера в гостинице при аэропорте. Номера забронируют уже на новые паспорта, так что придется ориентироваться быстро.

– Товарищ полковник, мы делали это уже не один раз, почему вдруг такое беспокойство? – подполковник Богданов не скрывал удивления.

– Потому что операция не подготовлена, Слава. Вы летите «сырыми», в любой момент может произойти срыв, а от результатов этой операции зависит слишком многое.

– Операцию взял под личный контроль Леонид Ильич, я угадал, Николай Викторович?

– Пока только председатель Комитета государственной безопасности Юрий Владимирович Андропов, но мы оба с тобой знаем, что от Андропова до Брежнева – один шаг, – произнес полковник Старцев. – Особенно если это неверно сделанный шаг.

– Переживаете из-за новичков? – догадался Богданов.

– Опасаюсь. Слишком их много для одной группы, почти пятьдесят процентов всего состава. Это действительно многовато, тем более для такой специфической операции. Только выбора у нас нет, идти на это задание вчетвером – большой риск. Думаю, вам и семерых будет мало, но тут уж ничего не поделаешь, придется обходиться. Ладно, лирику в сторону, поехали дальше.

– Дальше прилетаем в Триполи, там группу встретит ливиец Абдул Хаким Фараж. Он только перевозчик. Доставит нас на машине на конспиративную квартиру, вернее, дом в северной части Старого города в Триполи. Располагаемся и ждем связного, который будет координировать наши действия во время пребывания в Ливии. Он даст нам наводку на человека, от которого поступила информация о покушении. Дальше действуем сообразно полученной информации.

– Как держим связь?

– Через связного. Он предоставляет нам защищенную линию связи. В случае крайней необходимости – обращаться к послу СССР в Ливии, он сможет передать сообщение и получить ответ в кратчайшие сроки.

– Но это на крайний случай, – повторил полковник Старцев. – И помни, Слава, на все про все у вас неделя, край – восемь дней. Вылет делегации назначен на пятнадцатое мая, отложить его мы не можем, поэтому до пятнадцатого у меня должны быть точные сведения относительно ситуации в Ливии в целом и в аппарате Муаммара Каддафи в частности. А теперь иди, Слава, время истекло.

– Я все понял, Николай Викторович, буду держать вас в курсе.

– Удачи вам, Слава.

Богданов быстрым шагом направился к группе. На ходу он подал сигнал бойцам спецподразделения. Бойцы подхватили рюкзаки и поспешили за командиром. Группа «Дон» в полном составе скрылась в дверях аэропорта, а полковник Старцев еще долго стоял, задумчиво глядя перед собой. Только когда самолет Москва – Стамбул поднялся в небо, он сел в машину и уехал.

Глава 3

Подполковник Богданов сидел в небольшом сквере в Старом городе в Триполи и наслаждался теплым солнцем. Погода в Триполи в мае сильно отличалась от погоды в родной Москве. Правда, в этом году май москвичей порадовал теплыми днями, но одно дело плюс семнадцать, и совсем другое – плюс двадцать пять. А то, что воздух суховат, ничего, зато ветер обдувает вполне дружелюбно. Тепло Богданов любил гораздо больше, чем холод, и в жарких странах чувствовал себя комфортнее, чем в холодных.

В Стамбуле все прошло гладко. Анатолий Дрозд отработал свою часть плана четко, как и положено профессионалу. Встретил группу, разместил в гостинице, там же, с соблюдением конспирации, передал пакет документов, забрал «родные» паспорта бойцов на хранение и удалился. На изучение и заучивание легенд ушел час, благо на этот раз они не изобиловали деталями и подробностями. Еще два часа Уфимцев и Зуйков, по приказу Богданова, гоняли всех на предмет языкового соответствия, после чего вернулись в зал ожидания аэропорта, прошли паспортный контроль и улетели в Триполи.

Здесь, как и ожидалось, их встретил ливиец, угрюмый неразговочивый парень Абдул Хаким Фараж. Он приехал на знакомом до боли микроавтобусе «РАФ977», чем немало удивил бойцов спецподразделения. Обращался Абдул Хаким только к Богданову, и то обошелся парой фраз. Абдул Хаким отвез группу на улицу Ансар в Старом городе, завел микроавтобус во двор довольно солидного одноэтажного дома, больше похожего на особняк, огороженного символическим заборчиком, отдал ключи от авто подполковнику и ушел.

В ожидании связного бойцы осмотрели дом. Шесть комнат плюс просторная кухня, вполне приличное жилье, а по ливийским меркам – так и вовсе хоромы. Дом явно готовили к приезду гостей: на кроватях в спальнях свежие простыни, на окнах занавески, только-только из прачечной, в холодильнике свежие продукты, на полке кухонного шкафа – мягкий хлеб. Во дворе стоял четырехместный автомобиль, готовый к эксплуатации. Ключи лежали на переднем сиденье, что говорило о том, что в Триполи не слишком боялись воровства.

Связной приехал только через два часа после прибытия группы. Мужчина средних лет, больше похожий на местных жителей, чем на выходца из России, деловитый и немногословный. Беседу он вел с подполковником в специально оборудованном звуконепроницаемом подвале, вход в который, не покажи его связной, бойцы вряд ли обнаружили бы. Связной назвался Альмасом Аядом, предложив для простоты называть его Аликом.

– Здесь, как в бункере, – чуть хвастливо заявил Алик, обведя рукой подвал. – Два помещения. Первое используется как жилая комната с двухъярусными кроватями, столом, скамьями и кухонной зоной. Второе – складское помещение с запасом продуктов питания и другими необходимыми для выживания предметами. При необходимости можно и бомбежку переждать, и долговременную осаду.

– У вас часто бомбят? – удивился Богданов.

– Ливийское правительство не слишком популярно международном политическом мире, – ответил Алик. – Лучше быть готовым ко всему, ведь невозможно предугадать, кто и когда вздумает поквитаться с лидером Ливийской Арабской Республики за его эксцентричные выходки и высказывания.

– Вы давно в Ливии, Алик?

– Достаточно давно, чтобы понять, что мира в этой стране не будет никогда, – честно ответил Алик. – Но перейдем к делу. Вас ведь интересует информация о готовящемся покушении, верно?

– Именно так, – согласился Богданов.

– К сожалению, у меня таковой практически нет, так что расскажу то, чем владею. – Алик пару секунд молчал, после чего начал доклад: – Восемь дней назад ко мне попала запись разговора между вторым помощником секретаря из аппарата Муаммара Каддафи и сменным дежурным командиром его внутренней охраны.

– Вы прослушиваете помещения в здании правительства Каддафи? – уточнил Богданов.

– Да, это часть моей работы. Прослушка ведется не во всех помещениях здания, но и этого добиться было не так просто, как кажется. Охранная система нового правительства несовершенна, но отнюдь не бесполезна. Здание систематически проверяется на предмет «жучков», работники, у которых есть доступ в здание, также проходят личный досмотр. Он носит не систематический, а избирательный характер, что лично я считаю более эффективным, чем постоянные досмотры. В такие сети легче попасться новичку. К счастью, я не являюсь новичком в этом деле, поэтому и получил ту информацию, о которой пойдет речь. Я могу продолжить, или будут еще вопросы?

– Продолжайте, – разрешил Богданов.

– Итак, запись. Второй помощник секретаря, будем называть его Рифат, пришел в помещение охраны и вызвал начальника смены для «конфиденциального» разговора. Сначала тот предложил ему обсудить «беспокоящий» вопрос со старшим караульной службы, господином Омаром Башеером, но тот отказался, заявив, что дело настолько щепетильное, что довериться он может только ему. Забегая вперед, поясню: Рифат и начальник смены, будем называть его Хамид, находятся в дальнем родстве. Двоюродная сестра Рифата замужем за троюродным племянником Хамида. Для ливийского народа это довольно близкое родство, несмотря на то, что Хамид и Рифат не проводят вместе национальные праздники, не встречаются в мечети во время утренних молитв и не дарят подарки новорожденным.

– То есть все их родство заключается в том, что кто-то на ком-то женился, и они об этом знают, – уточнил Богданов.

– Что-то вроде того, – Алик улыбнулся. – Скорее всего, они встречались лишь раз на свадьбе у той самой сестры Рифата, а затем встретились снова уже на государственной службе у Каддафи.

– И тем не менее Рифат доверяет Хамиду?

– Да, ему он доверяет. По крайней мере, больше, чем грозному Омару Башееру.

– Понятно. Что было дальше?

– Дальше Хамид отвел Рифата в отдельное помещение, доступ в которое разрешен только старшему смены, и там Рифат выложил ему то, с чем пришел. Говорил он сбивчиво, на диалекте народов тубу, который, в свою очередь, делится на две основные группы: теда и даза, со своим своеобразным диалектом. Останавливаюсь на этом более подробно, чтобы вы поняли: перевод беседы занял не один час, и я допускаю, что он может оказаться неточным.

– В чем суть разговора? – спросил Богданов.

– Рифат имел неосторожность прилюдно высказывать недовольство некоторыми решениями, которые принимал Муаммар Каддафи. Делал он это не один раз, и кое-кто решил, что его можно завербовать для своих целей. Болтливый язык сделал его уязвимым, а работа в относительной близости от лидера Ливийской Арабской Республики – лакомым кусочком для противников Каддафи. Естественно, его завербовали.

– Он так и сказал?

– Нет, конечно. Возможно, он и доверяет Хамиду, но не настолько, чтобы положить свою голову на плаху. К этому выводу я пришел сам.

– Ясно, продолжайте.

– Он сказал, что некая организация предложила ему хорошие деньги только за то, чтобы он предоставил ей доступ к секретной информации, содержащей схемы передвижения кортежа Каддафи по стране. Заявил Хамид, что отказался предоставить информацию и считает, что на лидера ливийского народа планируется покушение. Хамид потребовал доказательств, а так как никаких доказательств у Рифата не было, посоветовал ему забыть о предложении, о тех людях, которые к нему обращались, и о настоящем разговоре тоже. Рифат уговаривал Хамида, чтобы тот намекнул своему начальству, что следует усилить охрану Каддафи и провести проверку всех сотрудников аппарата на предмет вербовки противниками действующего строя, но тот сказал, что не собирается из-за паранойи Рифата лишаться работы и подставлять свою голову под удар. На этом разговор закончился.

– Что предприняли вы? – задал вопрос Богданов, поняв, что рассказ окончен.

– Я проверил все записи прослушки разговоров в здании правительства за последние три месяца, но ничего подозрительного не нашел. Тогда я организовал слежку за Рифатом, а заодно прощупал все его окружение. За четыре дня ничего не обнаружил. Тогда я понял, что напрасно теряю время, и обратился за помощью в Москву. И вот вы здесь.

– И вот мы здесь, – повторил за Аликом Богданов. – Чего вы ждете от нас?

– Вы должны наладить контакт с Рифатом, – заявил Алик. – Сам я этого сделать не могу, так как являюсь слишком видной фигурой в Ливии. Рифат наверняка знает меня в лицо и поэтому откровенничать со мной не станет. Но также я знаю, что ситуация его угнетает, он боится и тех людей, которые его завербовали, и тех, на кого работает. Сейчас он особенно уязвим, поэтому будет рад, если решение его проблем возьмет на себя кто-то со стороны.

– Как нам его найти? – задал очередной вопрос Богданов.

– Здесь все, что может вам понадобиться, – Алик положил на стол картонную папку. – Фото Рифата и членов его семьи, его домашний адрес, рабочее расписание, список регулярных передвижений, привычки и слабости.

– Полное досье? – Богданов удовлетворенно кивнул. – Это существенно облегчит нам работу.

– Очень на это надеюсь. Теперь о технической стороне дела. – Алик выложил на стол пухлый конверт. – Здесь деньги на время вашего пребывания в Ливии. На случай, если нужно будет кого-то подкупить. Ливийцы – народ странный, с одной стороны, они считают себя яростными патриотами, с другой стороны, не прочь обогатиться любыми способами. Думаю, деньги вам понадобятся, и не раз.

– Ливийские динары разного номинала, – заглянув в конверт, прокомментировал Богданов. – Если не ошибаюсь, их ввели в обращение четыре года назад, уже при правлении Муаммара Каддафи. Они ценятся в Ливии наравне со старинными монетами?

– Они ценятся в Ливии больше, чем старинные монеты. Люди им доверяют.

– Хорошо. Во дворе я видел легковой автомобиль, полагаю, мы можем им пользоваться.

– И им, и микроавтобусом. Они оба в вашем распоряжении. Насчет бензина не беспокойтесь, в сарае на заднем дворе имеется запас горючего. На заправки без особой нужды не заезжайте. Бензин в Ливии дешевый и доступный, но иностранцам, которыми вы являетесь, его отдают неохотно.

Страницы: «« 123

Читать бесплатно другие книги:

Если птичка увязла в хитроумных интригах, то пора вспомнить о крыльях. Если король одной рукой выдае...
Год прошел, другой идет. Время врачует любые раны. Возвращается домой Линда, которая уехала, чтобы н...
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ КАГАРЛИЦКИМ БОРИСОМ ЮЛЬЕВИЧЕМ, СОДЕРЖ...
Книга, которая уже стала классикой, в новом прочтении!Мечта любого родителя – прелестный ангелочек, ...
Жизнь меняется. Иногда к лучшему. Я была одинока, теперь у меня красивый жених. Я была сиротой, и вд...
Лере доступно многое – другие миры, чувства и мысли людей, но это не сделало ее счастливее. Она доро...