Блистательные годы. Гран-Канария Кронин Арчибальд

Глава 52

После ухода Хэмиша Дункан поразмышлял о незатейливых подарках, которые прислал ему Маккелви. Он вспомнил скромный дом лесника в ту снежную ночь, смертельно больную женщину, которую он спас.

Это было действительно как чудо. «Боже, – подумал он, – а что вообще я сделал с тех пор?»

Но какое теперь это имело значение – та драма в снегах? И почему его должны волновать мелкие неурядицы стареющего сельского врача? Он вычеркнул из своей жизни все эмоции. От этого зависела его будущая карьера. В любом случае успешный брак с богатым женихом разрешит проблемы Мердоков!

Через три дня после визита Хэмиша Дункан, закончив прием пациентов, впервые встретился с доктором Овертоном.

В понедельник, около половины первого, он вошел в кабинет Овертона с пачкой отчетов.

– Вот результаты по трем твоим случаям, Овертон, – официально объявил он.

Оторвав взгляд от бумаг на столе, Овертон с сомнением посмотрел на Дункана и, решив пообщаться в манере любезной небрежности, сказал:

– Спасибо! Очень мило с твоей стороны, что захватил их. Кстати, Стирлинг! До меня дошли дикие слухи, что ты якобы претендуешь на кресло председателя. Это правда?

– Вполне, – коротко ответил Дункан.

– Знаешь, – сказал Овертон, – похоже, что нам с тобой, к сожалению, снова придется активно соперничать. – Он картинно пожал плечами. – В конце концов, один из нас должен пойти ко дну.

– Я ценю ход твоих мыслей!

– На самом деле, – продолжал как бы логически рассуждать Овертон, – мои мысли о тебе, Стирлинг. Почему бы тебе не остаться на посту, который так хорошо продвигает тебя вперед?

– И не опрокидывать тележку с яблоками?

– Вот именно. Мне кажется, что твои перспективы здесь, в твоей конкретной области, прекрасны. Так что если ты все обдумал и решил продолжать работать в своем отделе и не вмешиваться…

– То когда тебя сделают директором, ты дашь мне все мыслимые возможности и ключи от Царства Небесного! – с усмешкой закончил Дункан.

Овертон покраснел:

– Я лишь пытаюсь избавить тебя от неизбежного унижения.

– Я это приму!

– Ты примешь не только это чертово поражение! – Овертон задохнулся от гнева. – Когда я получу кресло, я прослежу, чтобы ты получил по заслугам! Ты будешь выворачиваться наизнанку, получая мои приказы.

– Я никогда не получал от тебя приказов и не думаю, что когда-либо получу!

– Это мы еще посмотрим! – крикнул Овертон, утратив всю свою осторожность. – Вот один для начала! Не пытайся заняться любовью с Маргарет. Так случилось, что она моя жена, а не твоя!

Глава 53

– Что именно ты имеешь в виду? – вскипел Дункан.

– То, что говорю. Ты уже несколько месяцев заигрываешь с ней!

– Хотя бы ради своей жены возьми свои слова обратно, Овертон!

– Будь я проклят, если сделаю это! – взорвался Овертон. – Твоя репутация насчет женщин всем известна! В Сент-Эндрюсе только и разговоров было, что о твоем романе с Анной! Думаешь, я настолько глуп, чтобы допустить подобное с моей женой?

Дункан сделал шаг к своему визави:

– Признайся, что ты лжешь, Овертон, или я вытряхну из тебя душу!

– Я не лгу! Маргарет сама мне сказала!

В этот момент в кабинет вошла Маргарет, спокойная и элегантная, прекрасно сознающая, какую сцену она прервала. Игнорируя Дункана, она лучезарно улыбнулась мужу:

– Ты придешь на ланч, дорогой?

Овертон вытащил носовой платок, вытер лоб.

– Да, Маргарет, я приду, если наш влюбленный друг не против!

Тут она как бы наконец заметила присутствие Дункана и, рассеянно кивнув, сказала:

– На самом деле, мой добрый дон Жуан, тебе следует обратить некоторое внимание на свой гардероб.

– Ты так считаешь, Маргарет?

– Да, именно так! – Она звонко рассмеялась. – Я не могла не отметить твой деревенский стиль, когда ты у нас был.

– Возможно, мне лучше больше не приходить.

– Ну, я не думаю, что мы часто будем видеться этой зимой. Я планирую провести много развлекательных мероприятий в поддержку кандидатуры Йэна. И, учитывая обстоятельства, ты вряд ли захочешь быть там.

– Совершенно верно, – согласился Дункан.

Она поправила свою элегантную шляпку.

– Я так занята с тех пор, как появилась эта вакансия на пост директора! Все считают, что ее получит Йэн. Он такой популярный. Я уверена, что так и будет. Я готова помочь ему всем, чем смогу.

Слегка коснувшись руки Овертона, она вышла из кабинета. У Дункана не было возможности объясниться. Было ясно, что она выдала мужу свою версию случившегося на балконе. Он не сомневался, что теперь она заодно с Овертоном будет использовать все средства, чтобы дискредитировать его, Дункана, перед комиссией и профессором Ли.

Выйдя из канцелярии, он неожиданно столкнулся с дородной фигурой в котелке и плаще. Это был сам Честный Джо.

– Привет, привет! – весело воскликнул подрядчик. Он спешил и слегка запыхался. – Тебя-то я и ищу! Я приглашаю своего сына и его жену на ланч. Не хочешь присоединиться? – Он явно лебезил.

– Не сегодня, спасибо.

– Ну, я искренне сожалею. А можем перекинуться парой слов? Это займет не больше минуты! Слушай, доктор! Между нами случались недоразумения. Но я всегда был твоим другом. Помнишь наш разговор на плотине? Вот для чего я здесь. Я собирался приехать несколько месяцев назад. Я был так заморочен, что не имел и секунды свободного времени. Но теперь я приехал лично – чтобы предложить тебе должность, – он произнес это с торжественным видом, – врача и хирурга в Энергетической компании восточных графств.

– Я так понимаю, у вас уже есть врач, – ответил Дункан, растягивая слова.

– О да, есть! Доктор Бейли! Но совсем не твоего уровня. Теперь, с открытием Компании, мне нужен первоклассный врач. И я готов платить ему! Тысяча в год плюс все страховые взносы и, кроме того, пакет привилегированных акций Компании.

Этот новый поворот был настолько прозрачен, что казался оскорбительным. Достопочтенный Джо боялся, что он, Дункан, может помешать карьере сына. Вне себя от гнева, Дункан резко повернулся и вошел в свой отдел, оставив Честного Джо одного в безмолвии коридора.

Глава 54

К концу ноября общественное мнение отметило трех кандидатов как имеющих наибольшие шансы на успех. В порядке предпочтения ими были: доктор Овертон, британец Чиверс, профессор из Даремского университета, и Дункан.

Горячая дискуссия в Фонде и местном медицинском сообществе о том, кто в итоге будет выбран, перешла в городскую прессу, где предстоящие выборы были названы главным событием. Начали появляться фотографии Овертона, вкупе с фотографиями его жены, под такими напористыми подписями, как: «Главный претендент Фонда Уоллеса» и «Доктор и миссис Овертон достойны представлять Фонд». Деньги Честного Джо были в работе.

Вскоре после этого пропагандистская кампания приняла более сомнительный характер. В широко читаемой колонке сплетен в «Ивнинг трибьюн» появился внушительный абзац под заголовком: «Доктор Лотарио!»[4] Намек на близкие отношения Дункана и Анны снова породил в Сент-Эндрюсе волну сплетен.

Дункан кипел от злости, но заставил себя не обращать на это внимания. Когда в следующий понедельник клевета в еще более скандальной форме была повторена в «Морнинг Аргус», он отнес газету Анне.

– Я должен что-то сделать!

Он ходил взад и вперед по комнате, пока она читала заметку.

– Надо опровергнуть это! Разгромить редакцию! Устроить Овертону самую настоящую взбучку!

– Мой дорогой Дункан, ты помнишь некую замечательную пачку писем? А если забыл, я освежу твою память.

Она отперла бюро и протянула ему пачку писем с голубой лентой. Это были те самые письма, которые Овертон писал медсестре Доусон.

– Нет, Анна! Мы не можем ими воспользоваться. Это подлый прием. Я и раньше от этого отказывался.

– Раньше в этом не было необходимости! Ты готов позволить, чтобы твое имя полоскали по всему городу, и не собираешься дать сдачи? Говорю же, что это Провидение дало нам письма в руки. Мы помолчим, позволим охмурить Комиссию гадкой сплетней, а потом – в последнюю минуту – бабахнем этой бомбой прямо на чаепитии!

– Господи! – сказал он. – Какое смертоубийство!

– Я могла бы даже вызвать медсестру Доусон. Я следила за ней. Она сейчас работает в больнице Глазго! Она не питает нежных чувств к дорогому доктору Овертону.

Он медленно сжал ее руку:

– Началось, Анна! Я же говорил, что увяз в дерьме по уши! Я буду ковыряться в нем вместе с остальными.

С этого дня он пошел в атаку на всех фронтах, чтобы обеспечить себе шансы. Активность его отделения возросла, а сам он работал с утра до вечера. В декабре он опубликовал в «Медицинском журнале» свою вторую монографию «Регенерация нейронов», получившую высокую оценку.

И все же он отказывался почивать на лаврах. Ненавидя сухую формальность этих исследований, он тем не менее на пределе сил провел новое исследование: «Патология нарушений мышечной координации». И, целиком отдавшись ему, опубликовал отчет в «Анналах науки».

Глава 55

Однажды дождливым декабрьским днем, когда стемнело, а свет и тепло были заперты опущенными жалюзи внутри самого помещения, Дункан поднял глаза от испытательного стенда на кафедре и обнаружил, что за ним наблюдает профессор Ли.

– Простите, сэр, – извинился Дункан. – Я не слышал, как вы вошли.

– Не извиняйтесь! Я пришел только для того, чтобы пригласить вас на ужин.

– На ужин! – изумленно повторил Дункан.

– У меня дома, сегодня вечером, ровно в восемь часов. – Глаза старика блеснули. – Я понимаю, что в последнее время вы редко бываете на вечеринках. По крайней мере, я не видел вас в доме миссис Овертон.

– Да, сэр, – потупился Дункан.

– Странновато для такого ловеласа, как вы, а, Стирлинг? – лукаво улыбнулся профессор. – Неплохую репутацию создают вам в местной прессе.

Лицо Дункана вспыхнуло.

– Ну что ж! – Профессор тихонько потер ладони. – Сегодня вечером в моем доме не будет женщин – только мужчины. Я хочу, чтобы вы познакомились с членами Комитета Фонда. Доктор Инглис, которого вы уже знаете, и судья Лензи, профессор Брандт, доктор Гибсон и я будем там.

Невозможно было неправильно понять значение такого приглашения, благожелательность Ли.

– Это очень любезно с вашей стороны, сэр! Я, конечно, польщен! Я приду!

– Хорошо! – кивнул профессор. – Предупреждаю вас, что будет очень любопытно услышать ваши ответы на некоторые недавние обвинения. Приготовьтесь красиво лгать!

– Я предпочту говорить правду, сэр.

Ли усмехнулся:

– Кстати, вчера вечером я прочитал вашу вторую монографию. Могла бы быть и похуже.

После его ухода Дункан так и остался стоять у скамьи возле стенда, обуреваемый радостными мыслями. Он едва расслышал, как дверь снова открылась и вошла Анна, в плаще и шляпке.

– Ты не забыл, что мы сегодня идем на оперу?

– Тебе придется пойти одной, Анна, – спокойно сказал он. – Я занят.

Слегка нахмурившись, она присела на край скамьи.

– Дункан, – сказала она с ноткой раскаяния, с той странной озабоченностью, которая в последнее время проскальзывала в ее отношении к нему, – я знаю твое мрачное упорство, твою шотландскую решимость. Но, друг мой, когда я подталкивала тебя к нашей цели, я не хотела, чтобы ты убивал себя. Мертвый ты мне не нужен!

– Не волнуйся, я очень даже живой!

– У тебя впалые щеки и… да, инея на висках больше чем достаточно. Ты не делаешь никаких физических упражнений. Даже если ты не пойдешь в оперу, тебе следует заняться каким-нибудь спортом – гольфом, теннисом…

Ее смущенный, почему-то по-матерински звучащий голос затих.

Он исподлобья посмотрел на нее, гадая, что на нее нашло:

– Гольф! Теннис! О боже! Нет, Анна, у меня на уме более важные вещи. – Он бросил на нее испытующий взгляд. – Например, ужин с профессором Ли!

– Что? – привстала она.

– Директор был здесь пять минут назад. – Дункан помолчал. – Он был довольно мил – пошутил по поводу рекламной кампании нашего друга. А потом пригласил меня поужинать с Комитетом!

Никогда раньше он не видел ее такой взволнованной. Ее голос дрожал.

– Ты хоть понимаешь, что это значит? – Она чуть не утратила контроль над собой. – Все это ясно как божий день! Ли хочет, чтобы ты стал его преемником. Я всегда знала, что ты ему нравишься. Если ты правильно разыграешь свои карты… – Она повысила голос. – Они обязательно начнут тебя пытать насчет клеветнической кампании. Доведи их любопытство до предела. Когда после ужина перейдут к вину, ты с видом крайней неохоты достань из кармана письма Овертона!

Он мрачно кивнул:

– Да, сам Бог велел.

– Gr Gott![5] – ликовала она. – Хотела бы я видеть их лица. Это будет настоящий фурор! Считай, что ты уже в кресле!

– О, замолчи, Анна! – резко сказал он. – Я еще не там.

Но он не мог заставить ее замолчать. Она возбужденно говорила, поздравляя его, расхаживая взад и вперед по лаборатории. Однако он в конце концов избавился от нее и вернулся к своей работе.

Глава 56

Когда Дункан добрался до дома, у него оставалось еще свободных полчаса. Затем нужно будет одеться и снова выйти под проливной дождь. Сидя с бокалом спиртного в мягком кресле перед уютным камином, он взял вечернюю газету. Рассеянно переворачивая страницы, он неожиданно в разделе последних новостей наткнулся на заметку «Катастрофа в Страт-Линтоне».

Сегодня днем наводнения, вызванные недавними проливными дождями, привели к несчастью с человеческими жертвами на недавно построенной плотине гидроэлектростанции Восточных графств. В результате натиска на плотину разлившегося озера погибли пятеро и были ранены семеро. В ходе работ по извлечению пострадавших из-под завала, продолжавшихся более часа, доктор Мердок, которого вызвали на место происшествия в помощь доктору Бейли, врачу компании, был сбит и придавлен упавшим блоком каменной кладки. Считается, что его травмы серьезны.

Потрясенный, Дункан дважды перечитал колонку. Он мысленно вернулся в тот первый вечер, когда сельский доктор приветил его, а затем быстро окинул взором десять последующих лет дружбы и вражды. Мердок, раздавленный упавшим блоком каменной кладки, серьезные травмы…

Дункан вскочил. Он забыл о званом ужине у Ли. Все, кроме мысли о пострадавшем Мердоке, вылетело у него из головы. Он взглянул на часы. Его машина стояла в гараже неподалеку. Если повезет, он сможет быть в Линтоне к девяти часам.

Дождь усилился, превратившись в ливень, и, когда Дункан мчался по дороге, вода отлетала влево и вправо от его автомобиля двумя высокими волнами. Повсюду в размытом свете фар он видел последствия продолжительных дождей на затопленных полях, переполненные канавы, ревущие высоко под мостами реки.

Благодаря этой безрассудной гонке его напряжение вроде бы ослабло. Он приближался к своей цели. Вдруг из темноты фары выхватили желтый шлагбаум поперек дороги, рядом с которым стоял человек, отчаянно сигналящий ему. Только чудом Дункан успел вовремя затормозить.

Патрульный подошел к окну машины в своей залитой дождем желтой непромокаемой экипировке.

– Как это можно вести машину в такую ночь? Поворачивайте назад. Дальше ехать нельзя!

– Почему? – глядя на светящийся фонарь патрульного, спросил Дункан.

– Дорога на Страт-Линтон затоплена. Плотину может прорвать в любую минуту.

Дункан не протестовал, но, пока патрульный говорил, он молча включил передачу. Машина рванулась вперед, расколов деревянный барьер, – его обломки разлетелись в стороны.

Трасса, хотя и сильно затопленная, не была непроходимой. Инстинктивно Дункан включил радио на приборной панели. Сразу же он услышал новость, которую искал.

– Угроза Страт-Линтону, – произнес бесстрастный голос диктора, – более серьезная, чем предполагалось вначале. Нет никаких признаков прекращения дождя, и трещина в новой плотине гидроэлектростанции на озере Лох-Линтон, похоже, расширяется. Спасатели уже на месте. Хотя ситуация остается под контролем, согласно заявлению, опубликованному господином Джозефом Овертоном и другими должностными лицами компании, все транспортные средства удалены из этого района, и в качестве меры предосторожности жителям долины рекомендовано временно покинуть свои дома. – Голос зазвучал более строго. – Только что поступила сводка, в которой сообщается, что число погибших в настоящее время составляет пятнадцать человек. Доктор Мердок из Страт-Линтона, который, спасая раненого, оказался под упавшей каменной кладкой, получил более серьезные травмы, чем было первоначально объявлено. Есть подозрения, что его жизнь в опасности.

Глава 57

Дункан вдавил педаль газа в пол. Машина с ревом понеслась дальше. В десяти милях от конечного пункта он свернул на знакомую боковую дорогу, миновав два фермерских фургона, нагруженных домашним скарбом. Еще пять миль, и он оказался в деревне Линтон. Остановил машину напротив дома доктора и выскочил наружу. Дождь обрушился на него сплошной стеной. Улица была пустынна.

Ретта, в пальто и шляпе, впустила его.

– Ретта! Где доктор Мердок?

Она подняла дрожащее, залитое слезами лицо:

– Его оставили на заводе, доктор Стирлинг.

– Тогда где мисс Джин?

– Она тоже там. – Горничная всхлипнула. – Все покинули деревню. И я тоже ухожу.

Она поспешила вниз по улице.

Дункан остался в промозглой ночи на безлюдной улице. Вдруг из-за угла вынырнула худощавая одинокая фигура. Дункан закричал с облегчением, узнав припозднившегося:

– Маккелви!

– Доктор Стирлинг!

– Господи! Я рад вас видеть, дружище! – Дункан схватил его за руку. – Я должен добраться до завода!

– Это невозможно, – решительно ответил Маккелви. – Дорогу размыло.

– Но я должен. Разве вы не знаете, что там Мердок. Я должен добраться до него, должен!

Маккелви почесал свой острый мокрый подбородок.

– Ну, – сказал он наконец. – По дороге вам не добраться. Но возможно, только лиь возможно, есть шанс, что я доставлю вас через гору.

Они сели в машину, и Дункан включил зажигание. Маккелви направил его по незнакомому маршруту, извилистому и каменистому, который шел на подъем по восточному склону холмов, затем поворачивал налево. На полпути наверх они остановились – дальше было не проехать. Маккелви вылез из машины и, не говоря ни слова, пошел вперед.

Они пробирались через мокрый сосновый лес и прибитый дождем подлесок, лезли через скалы, то карабкаясь на них, то соскальзывая по влажным каменистым склонам.

Задыхаясь и в кровь исцарапав руки, они наконец достигли вершины. Заслонив лицо от ветра с мокрым снегом и прищурившись, Дункан увидел в полутьме, что они достигли берега озера Лох-Линтон. Они обошли опасную зону и добрались до дальнего берега.

Маккелви, сложив ладони рупором, прокричал, перекрывая шум волн, перекатывающих береговую гальку:

– Где-то здесь лодка!

Пройдя сотню ярдов вдоль берега, они нашли плоскодонную рыбацкую лодку, которую болтало и раскачивало у причала. Зайдя в воду, они сели в лодку, и Маккелви отчалил. Каждый взял по веслу.

Глава 58

Дункан греб что было сил чуть ли не с чувством облегчения. На озере было неспокойно, волны хлестали в нос лодки. Вокруг стояла серая тьма.

Лесник, не выпуская своего весла, время от времени оборачивался, с тревогой принюхиваясь к встречному ветру, проверяя направление. Они гребли уже довольно долго, когда вдруг Маккелви замер, а затем еще сильнее налег на весло.

– Слышите? – спросил он.

Сквозь шум волн Дункан услышал низкий рокот водопада.

– Это плотина, – со странной озабоченностью объявил Маккелви. – Да поможет нам Бог не попасть в этот поток.

Повернув нос лодки под углом к ветру, они из последних сил заработали веслами. Рев в ушах звучал все громче. Но внезапно, когда он стал невыносимым, лодка уткнулась в невидимый берег, и Маккелви, выпрыгнув, расправил свои мощные плечи и вытащил лодку на сушу.

На близком горизонте за полуостровом, окаймлявшим маленькую бухту, стояло неясное зарево. Вместе с Маккелви Дункан поспешил к нему по невысокому гребню берега. Перед ними, на возвышенности рядом с заводом, в тусклом багровом свете батареи керосиновых факелов, предстала сцена, от которой у Дункана перехватило горло.

На заднем плане виднелись голые строения глиноземного завода с новой электростанцией и скоплением складов и контор. Вокруг административного здания собралась толпа рабочих и деревенских жителей – черные неподвижные фигуры. Впереди была плотина, изогнутое сооружение из бетона, с высокими опорными укреплениями.

Через открытые шлюзы плотины неслись, бурля и дымясь, потоки воды, устремляясь в темноту долины, и туда же, переливаясь через верхний край плотины, обрушивался сплошной водной стеной двестифутовый каскад.

Но там был и новый, более зловещий выход для озера – широкий зазубренный пролом в гладкой поверхности плотины, менее чем в тридцати ярдах от ближайшего берега. Через него, продолжая отрывать куски бетона от краев, с поистине дьявольской силой хлестала вода.

Дункан, исполненный тревоги за Мердока, устремился вперед, когда толпа зевак в едином порыве издала вопль. Обернувшись, Дункан успел стать свидетелем финального катаклизма.

На его глазах трещина в непрочной стене стала медленно расширяться, как будто плотину разрывали невидимые руки великана. Целые бетонные блоки взметнулись в воздух, как огромные снаряды, выпущенные из гигантской пушки. Плотина на этом участке медленно покачнулась, оползла и обрушилась. А затем, как модель из папье-маше, все сооружение вздрогнуло, зашаталось, выпятилось наружу и наконец превратилось в ничто под бурлящим водопадом освобожденного озера.

– Боже милостивый! – выдохнул Маккелви. – Это как Страшный суд.

На мгновение Дункан остолбенел. Затем он яростно протолкался сквозь толпу к административному корпусу завода.

За занавешенными окнами виднелись огни и движущиеся тени. Дункана пробила дрожь, и, коснувшись двери, он на мгновение заколебался. Затем ему представилось, как вошел бы сам Мердок. Он поднял голову и открыл дверь.

В приемной находилось несколько должностных лиц компании. Там были Скотт, преподобный Симпсон, адвокат Леггат – его старые враги из Ливенфордского совета. А в центре за своим столом сидел Честный Джо, съежившийся, сломленный. Когда Дункан вошел, он растерянно поднял поникшую голову. Одного взгляда, которым обменялись оба, было достаточно, чтобы Дункан прочел стыд и крах в глазах поверженного. И – жалкий ужас игрока, который поставил на кон человеческие жизни и проиграл.

Дункан направился к комнате за дверью в глубине приемной. И там наконец обнаружил старого доктора из Страт-Линтона.

Глава 59

Мердок лежал на спине на кушетке в центре комнаты, укрытый грубым коричневым одеялом. Рядом с этой импровизированной койкой стояла Джин – бледная, осунувшаяся, без слез. По другую сторону – моложавый мужчина в темном пиджаке и полосатых брюках. Видимо, Бейли, врач компании, решил Дункан.

Он на цыпочках подошел к кушетке. Лицо старого доктора, обычно такое красное, было землистого цвета. Он был без сознания, и его неподвижность внушала ужас. Под шеей у него была подложена небольшая подушка с песком. Увидев эту подушку, Дункан посмотрел на доктора и тихо сказал:

– Я доктор Стирлинг из Эдинбурга. Это… это позвоночник?

Доктор Бейли, чье встревоженное лицо с расплывчатыми чертами свидетельствовало о пережитом за день, удрученно кивнул в знак согласия.

– Ему на спину повалились камни. – Он вздрогнул. – Перелом шейного позвонка. Вывих бедра. Еще сломано несколько ребер. Всем костям досталось. Я думаю, что у него внутреннее кровотечение.

– Что вы предприняли?

– Все, что мог. – Молодой врач настолько устал, что почти не имел сил объясняться. – Горячие бутылки, – пробормотал он. – Неподвижность. Его нельзя шевелить, иначе пострадает спинной мозг. Что еще можно сделать? Он почти ушел.

Дункан испытал шок, увидев, что глаза Мердока открылись. Искра юмора промелькнула в них, когда старик с трудом прошептал:

– Не изменяй своему инфернальному характеру из-за доктора Бейли. Он прав. Я уже довольно далеко ушел.

– Не говорите так!

– Умирающий может говорить то, что он хочет, – продолжал Мердок. – Ты, конечно, видишь, дружок, что этот старый Адам знавал лучшие времена.

Поникшие плечи Джин затряслись от загнанного внутрь рыдания. Она отвернулась.

– Тихо, тихо, девочка. Это на тебя не похоже. Здесь слишком темно. Дай мне руку, моя милая, и не плачь.

Дункан подался вперед:

– Боже всемогущий, старина! Ты не имеешь права так сдаваться! Джин! Отпусти руку отца. Отпусти, говорю. И оставь нас с ним наедине.

Девушка встала и, спотыкаясь, вышла из комнаты.

Дункан немедленно опустился на одно колено там, где она стояла. Он наклонился к уху Мердока и заговорил резко и нетерпимо:

– Мердок! Что ты нюни распустил, как женщина? Где твое мужество? Ты меня слышишь?

– Оставь меня в покое, парень, – пробормотал Мердок.

– Я ни за что не оставлю тебя в покое! – рассердился Дункан. – Ради бога, приди в себя.

С этими словами он откинул одеяло и быстрыми, опытными движениями рук прощупал израненное тело Мердока. По крайней мере, Бейли поставил верный диагноз.

Пока его пальцы медлили, уже во второй раз задерживаясь на сломанном позвонке у основания спинного мозга, его сознание, работая с отчаянной скоростью, оценивало шансы на успех, цепляясь за ту нить жизни, которая еще не порвалась.

Глава 60

Дункан знал, даже без напоминания доктора Бейли, насколько опасно изменять положение тела Мердока. Одно неосторожное движение, и острые края позвонка разорвут спинной мозг, что приведет к мгновенной кончине.

Помощь следовало оказать здесь и сейчас, в этой деревянной конторе, без квалифицированных медсестер, препаратов и оборудования современной операционной. Возможности медицинской техники были безжалостно исключены. Все, что осталось, – это возможности человека.

Дункан решительно поднялся на ноги: он понял, как поступить. Прежняя врожденная тяга к целительству вернулась к нему, а вместе с ней и похороненная убежденность в этом своем даре. Внутренним взором он увидел, как склоняется над старым доктором и производит разные манипуляции: ставит на место обломки кости, высвобождает истерзанные спинномозговые нервы, выправляет раздробленные кости, убирая это смертельное давление на спинной мозг. Он быстро повернулся к Бейли.

– У вас здесь есть обезболивающее? Дадите мне? – Он наклонился над раненым. – Я ужасно рискую, Мердок. – Затем, помолчав, добавил с жестокой серьезностью: – Будете сопротивляться? Или позволите мне потерпеть неудачу?

На лице старого доктора появилось призрачное подобие улыбки. Он прошептал: