Мне нужен самый лучший! Как не испортить себе жизнь в ожидании идеального мужчины Готтлиб Лори
Ты одинока? Создай свою жизнь! Получи продвижение по службе! Заведи себе хобби! Сделай новую стрижку! Вперед, девочка!
Помню, однажды видела, как несколько женщин в утренней телепрограмме разглагольствовали о том, что они скорее останутся одни, чем с «синицей в руках». Нет, правда? Они предпочтут дотянуть до 40 и шататься по барам с компанией приятельниц, которые все до единой будут смотреть не друг на друга, а на дверь, в которую может войти мистер То Что Надо? Ни одна из женщин – участниц шоу не могла бы потягаться привлекательностью с кинозвездой, но это, похоже, нимало не поколебало их уверенности в том, что они заполучат Прекрасного Принца. Одна даже договорилась до того, что предпочла бы остаться свободной, потому что никогда ведь не знаешь, где найдешь свою настоящую любовь – может, в доме престарелых. В доме престарелых! Неужели она всерьез хотела бы жить в одиночестве, пока ей не стукнет 80? И даже тогда – разве она не сознает, что в этом случае среди сообщества пенсионерок у нее было бы еще больше соперниц за одного-единственного старичка-одиночку (да еще, возможно, и страдающего болезнью Альцгеймера)?
Моя 29-летняя коллега Хейли сказала, что, хотя она и не прочь идти по жизни с партнером, меняться в угоду другому человеку она не хочет. Но что это – сила или негибкость? Разве перемены не являются неотъемлемой частью компромисса и взрослых взаимоотношений? Не сделала ли нас «власть девчонок» самодовольными, ни на что не годными в качестве партнерш?
Вероятно, это не случайность, что, усвоив подход «я не нуждаюсь в мужчине», многие из нас так и остались без мужчин. В 2007 году в журнале «Тайм» статья, озаглавленная «Да кому он нужен, этот муж?» (м-м-м, ну, мне нужен – а что?), цитирует Сару Джессику Паркер из «Секса в большом городе». Поскольку, говорит она, женщинам не нужно больше полагаться на финансовую поддержку со стороны мужчин, «мои знакомые женщины ищут отношений столь же удовлетворительных, мобилизующих и зажигательных, как те, что связывают их с подругами».
Вот ведь идиотизм! Да какая разница, насколько я наслаждаюсь дружбой с женщинами, я не хочу, чтобы мой брак был похож на наши отношения с ними! И сомневаюсь, чтобы многие из нас этого хотели. Прокрути в уме все эмоциональные запросы, заскоки и перепады настроения своих подруг – и представь, насколько «удовлетворительно, мобилизующе и зажигательно» было бы жить с ними 24 часа в сутки 7 дней в неделю до конца дней твоих. Твоя подруга может сколько угодно выслушивать подробности того, как у тебя прошел день, но действительно ли она – тот человек, с которым ты хотела бы растить детей и вести домашнее хозяйство?
В той же статье одна 32-летняя женщина, медиапродюсер, объясняет, почему разорвала свои длившиеся 7 лет отношения с бойфрендом, работавшим в инвестиционном банке. Хотя она «просто обожала его», ей казалось, что жизнь с ним «слишком ее ограничит». Она не была счастлива, потому что считала, что «не сможет сохранить свой дух». Однако «обожала его» достаточно, чтобы оставаться с ним целых 7 лет. И что будет с ней через 10 лет, когда она задумается об этом своем решении?
Возможно, ей захочется прислушаться к тому, что в этой же статье говорила 49-летняя одиночка:
– Было время, когда у меня от мужчин отбою не было. Думаю, с некоторыми из них я поступала не слишком хорошо. Я часто задумываюсь, уж не наказывает ли меня Бог. Порой оглядываюсь назад и говорю: «Хорошо бы я тогда приняла другое решение».
Там же приведены слова еще одной женщины, которая говорит, что может с легкостью удовлетворить свои сексуальные потребности, не выходя замуж. Ну и что? Совместный опрос CNN и «Тайм», процитированный в статье, показывает, что 4 % женщин говорят, что больше всего в браке им нужен секс, а 75 % – что партнерство. Может ли она с легкостью удовлетворять эту потребность вне брака – ежедневно и до конца жизни?
Чай в одиночестве
Признаем мы это или нет, быть одной – одиноко, особенно к тому времени, как мы добираемся до полпути между 30 и 40 и многие из наших друзей уже заняты делами своих семей. Дело не в том, что женщина чувствует себя ущербной без мужчины. Дело в том, что если уж ни один мужчина не является одиноким островом, то женщина – тем более. Как одиноко мне было, пока не появился на свет мой сын, каждое утро просыпаться в пустом доме, съедать в одиночестве свой завтрак, в одиночестве читать газету, в одиночестве мыть посуду!..
Как скучно было выслушивать еженедельные репортажи после очередного свидания, утешая подругу и говоря ей, что с ней-то все в порядке, это мужчина попался не ахти, и выслушивать от нее те же неловкие попугайские утешения после моей собственной эскапады с очередным свиданием! Какое разочарование – растрачивать свой такой недолгий срок на этой планете в череде временных союзов, когда я могла бы строить жизнь, состоящую из совместных переживаний с одним преданным мне человеком! Сколько я еще смогу транжирить свое время на анализ телефонных звонков или имейлов, часами обсуждая мужчину, который исчезнет с горизонта три дня, три недели или три месяца спустя, чтобы его сменил еще один, и еще один, и еще?..
Как это беспросветно – переезжать одной на новую квартиру, покупать еду на одну себя! И не с кем поговорить в интимные моменты перед сном, кроме подруги, висящей на телефоне, да и не о чем, кроме как о мужчинах – а о ком же еще? Это так скучно! Если мы «вычеркивали» парней за то, что они были «слишком скучные», то, скажу тебе, ничто не может быть скучнее бесконечной карусели одинокой женской жизни.
Ребенок в доме изменяет частности – никогда не остаешься одна и на самом-то деле отчаянно жаждешь иногда побыть наедине с собой, – но тяга к взрослому партнеру никуда не исчезает. Мое решение родить никак не было связано с попыткой отделаться от одиночества. Это было связано с надеждой продолжать поиски Того Самого Единственного, но чтобы при этом не давило на мозги назойливое тиканье биологичеких часов. И если у меня хватало сознательности на понимание, что ребенок не является панацеей от нехватки мужского общества, то я искренне верила – вот ведь наив-ность! – что просто могу поменять цели местами: сначала ребенок, потом родственная душа. Еще до того, как я стала матерью, встретить своего Единственного мне было трудно. Чего я не ожидала – это того, что, родив в одиночку ребенка, старишься на десяток лет за первые десять месяцев, но и это еще полбеды: если у тебя нет времени принять душ, поесть, вовремя сходить в туалет или даже куда-то выйти из дома, кроме как на работу (где ты проводишь все время, когда не спишь, пока ребенок под присмотром няни), остается очень мало шансов на то, что хоть какой-то мужчина – тем более Единственный! – постучится в твою дверь и присоединится к этому веселью.
А потом еще встает вопрос о том, где вообще можно встретить мужчин-одиночек, когда ты уже стала мамой. Они явно не водятся на ползунковых деньрожденных вечеринках или в магазинах детских товаров, а те немногие, которых я встречала в продуктовых магазинах, явно не выражали охоты подцепить мамочку, распевающую песенку про «яблоки и бананы» для увеселения малыша, сидящего в тележке для продуктов. (Если бы гендерная ситуация была обратной, то, конечно, женщины-покупательницы штабелями падали бы вокруг папочки-одиночки.)
Одиночество, которое я испытывала после рождения ребенка, не уменьшилось; оно стало другим и, возможно, даже усложнилось. Это и одиночество одиночки, и одиночество от того, что невозможно поделиться важными моментами жизни сына с единственным человеком, который любит его так же глубоко, как и я.
Но, сказанные вслух, эти слова вызывают у других чувство неловкости. Помню, однажды получила имейл от никогда не бывшей замужем такой же мамы-одиночки, как и я, в котором она рассказывала, что, когда поделилась своим ощущением одиночества на сайте для одиноких мам, ей начали рекомендовать перестать жалеть себя и «радоваться жизни». Одна женщина даже предположила, что если уж она так несчастна в роли матери-одиночки, то ей следует отдать ребенка в приемную семью.
– Меня только что на костре не сожгли за признание в том, что порой мне бывает одиноко, – писала эта женщина. – Но никто не порывался сделать то же самое с женщиной, которая посоветовала мне отдать своего ребенка на воспитание!
Что такого ужасного в том, чтобы признаться в своем одиночестве и желании нормальных человеческих отношений? Неужели действительно что-то не так с нашей самооценкой или ценностями, если нам хочется делить с кем-то место за рулем, буквально и символически? Мы так озабочены тем, чтобы не «удовольствоваться синицей в руках», а потом оказывается, что мы несчастливы потому, что не сделали этого – живя в своих однокомнатных квартирках, жуя ужин из закусочной перед телевизором и надеясь, что все же появится такой мужчина, которым мы сможем «удовольствоваться».
Опрашивая женщин об их понимании слова «феминизм», я получила множество ответов, которые в сухом остатке сводились к тому, чтобы иметь те же возможности, что и у мужчин. Но чем больше мы разговаривали, тем яснее становилось, что наши потребности различны и что мы на самом-то деле не можем хотеть одного и того же. А если речь идет о свиданиях и отношениях, у нас и нет таких возможностей, как у мужчин, особенно когда мы становимся старше.
Это может казаться очевидным, но я почему-то думала, что смогу родить одна, отложив свою личную жизнь на год или два, а потом снова, как ни в чем не бывало, вступить в игру. Я думала, что это и есть «равенство» и возможность «получить все».
Потом, когда я снова была готова встречаться с мужчинами, в один из четвергов я отправилась на вечеринку экспресс-знакомств. Мне тогда было уже за 40, и все изменилось.
А теперь давай я расскажу тебе об этом вечере.
4. Катастрофа на вечеринке экспресс-знакомств
Я уже давно была наслышана об экспресс-знакомствах, но я впервые попыталась, общаясь в течение пяти минут с абсолютно незнакомыми мужчинами, оценивать их на специальной карточке. Этот способ искать партнера может казаться странным, но я рассчитывала, что недобор по части глубины компенсируется количеством и эффективностью. В сущности получается, что посещаешь десяток мини-свиданий «вслепую» в течение часа. Если оказывается, что ты отметила «да» против имени мужчины, а он отметил «да» против твоего, вам сообщают контактную информацию друг друга.
Вечеринка, которую я выбрала в тот четверг, предназначалась для одиночек в возрасте от 40 до 50 лет. Поскольку мне был 41 год, я могла бы записаться в группу от 30 до 40 – менеджеры компании-организатора говорили, что возможны отклонения на год в ту или иную сторону, – но я решила, что буду придерживаться собственного возраста.
Одеваясь, я ощущала волнение. В конце концов, я познакомлюсь с 10 новыми одинокими мужчинами, а это намного больше, чем 0 одиноких мужчин, с которыми я знакомилась за типичный день работы у себя дома! Я думала, как здорово будет снова «выйти в свет», даже если я не заведу романтической связи. Ну, что в этом может быть плохого?
Как на крыльях
В 7 вечера я приехала в модный ресторан возле пляжа, где в отдельном закутке стояли рядами столики на двоих. Еще 9 женщин – семь из них выглядели старше 42 лет – были уже там. Напротив шести из них сидели мужчины-собеседники. И тут меня ждал первый сюрприз: 6 мужчин на 10 женщин.
Я оглядела этих шестерых. Сюрприз номер два: все мужчины, кроме одного, выглядели старше 50, а один был настолько пожилым, что поразительно походил на отца моей лучшей подруги (как-то это чересчур для годичного отклонения). Итак, вот мы там: восемь женщин чуть за 40, две под 50, один мужчина лет 45 и пятеро – за 50. Нам были даны инструкции знакомиться с человеком, севшим напротив, пока не услышим звон колокольчика, а потом мужчины пересаживаются за следующий столик.
Места заняты. Прозвенел звонок, и пора было начинать.
Моего мужчину № 1 звали Сэмом. Он был лыс, морщинист и одет в клетчатый спортивный пиджак с заплатами на локтях. У нас было всего пять минут на разговор, но уже после первой я призадумалась, как мне удастся справиться с остальными четырьмя. Все началось вполне невинно.
– Вы из Лос-Анджелеса? – спросил он.
Я улыбнулась и ответила: да, я местная, а потом спросила, откуда он. Оказалось, из Нью-Йорка.
– О, – произнесла я, пытаясь извлечь максимум информации из того факта, что сижу напротив человека, который выглядит как дедуля из Вегаса. – А как же вы попали на Западное побережье?
– Самолетом! – ответил он, едва сдерживая довольную ухмылку, будто первый придумал эту хохму.
Я вяло улыбнулась. Пауза затягивалась.
– Вообще-то это очень долгая история, – продолжил он, хотя у нас было экспресс-свидание.
Простенького «мне нравится здешний климат», или «я уезжал отсюда учиться в колледже», или «представилась возможность работы» было бы достаточно. Вместо этого он поведал мне о том, что не ладит со своей семьей, поэтому переехал от них подальше; что он не смог дописать свою докторскую, потому что у его куратора случился сердечный приступ; что он попытался перевестись в другой университет, но не смог; что он съехался с одной женщиной, на которой думал жениться, но потом она бросила его ради другого; что в конце концов он стал работать через контрактное агентство и как с этим ничего не вышло, потому что… Дзынь! Слава богу, прозвенел колокольчик, и ему пора было перемещаться за следующий столик.
Мужчину № 2 звали Полом. Пол был еще одним «дедулей» (редеющие седые волосы, морщинистый индюшачий подбородок). На вопрос о профессии он заявил, что у него «переходный период». Я поинтересовалась: переходный – от чего к чему. Он был учителем и любил свою работу, но терпеть не мог подковерных интриг, так что теперь он много играет в гольф. Он очень хотел бы переехать из своей съемной тесной однокомнатной квартирки, но поскольку теперь не работает, то не может позволить себе двухкомнатную. Он хотел поменять профессию, но это трудно, когда тебе 55, потому что наниматели в наши дни приветствуют только «молодежь». На середине его тирады о директоре школы я услышала благословенное «дзынь». За столик уселся следующий мужчина.
Его звали Сэнди, симпатичный и самый молодой из присутствующих мужчин – лет 45.
– Все меня спрашивают: Сэнди – это уменьшительное от какого имени, – произнес он в ту же секунду, как поймал мой взгляд, хотя я ничего такого не спрашивала. – Это сокращение от Сэнфорда. Ну, знаете, как у Сэнди Кауфакса. У бейсболиста. Его звали и Сэнфордом тоже. Сэнфорд Кауфакс.
Он с гордостью улыбнулся. Сэнди оказался ветераном экспресс-свиданий. Он сообщил мне, что ходит на них уже много лет. Выдал кучу анекдотов, которые звучали так, будто он рассказывал их все эти годы. Он делал ужасные грамматические ошибки и всякий раз, сделав ошибку, спрашивал меня, как правильно произносится это слово – «ну, вы понимаете, вы ж писательница и все такое». Он был довольно мил – на мальчишеский манер, – но контакт у нас был примерно как у масла с водой, и после пяти минут его шуточек я уже жаждала услышать «дзынь».
Мужчина № 4 представился как Роджер. Он был красив, как бывают красивы стареющие мужчины вроде Билла Клинтона. После недолгой светской болтовни Роджер упомянул, что переехал в Лос-Анджелес в 1973 году.
– Помните, перебои с газом и жуткие длинные очереди? – спросил он.
Мне тогда было шесть лет, хотела я ответить, но вместо этого игриво улыбнулась и спросила, чем он зарабатывает на жизнь. У него было собственное кадровое агентство, но дела шли неважно. Он задал ответный вопрос, и я ответила, что я писательница.
Роджер перегнулся через стол:
– Вам нужна работа?
Я подумала, что он шутит, поэтому ответила ему в тон:
– В настоящее время нет, но я дам вам знать, если что-то изменится. Может, вы сумеете мне помочь.
Шутка до него не дошла.
– Не следует ждать, пока у вас не будет никакой работы, чтобы начинать что-то подыскивать! Надо ковать железо, пока горячо.
– Спасибо, – отозвалась я, посмеиваясь. – Я это учту.
– Писатели так беззаботно к этому относятся! – продолжал он. – Вот чем вы занимаетесь целый день – слоняетесь по дому в пижаме?
– Э-э… не сказала бы, – протянула я.
– Опра?
– Простите – что? – не поняла я.
– Ну, смотрите каждый день Опру[4]? Все писатели, с которыми я работаю, они вообще ни черта не делают.
Прозвенел колокольчик. Роджер сунул мне свою визитку.
– Нет, правда, я могу вам помочь, – сказал он, переходя к следующему столику.
Я не знала: то ли смеяться, то ли плакать.
Его дочь…
На этом круге мужчины № 5 у меня не оказалось, потому что из-за неблагоприятного количественного соотношения мужчин и женщин на нашей вечеринке каждый раз четыре женщины оставались за столиками в одиночестве. Координатор вечера подсел ко мне, чтобы помочь скоротать время. Он был симпатичный, лет под 30 и веселый. Я сказала ему, что это моя первая вечеринка экспресс-знакомств… а разве возрастной ценз здесь не должен быть от 40 до 50?
– Да я знаю, – сказал он сочувственно, – мы работаем на доверии, но так получается каждый раз. Мужчины за 40 не хотят идти на эту вечеринку, потому что, вы же понимаете, они хотят знакомиться с женщинами между 30 и 40. Мы подумывали о том, чтобы сделать ограничение по возрасту обязательным, но если мы скажем 40-летним мужчинам, что они не смогут ходить на вечеринки «помоложе», мы растеряем клиентов.
Симпатичный координатор пересел за другой столик, чтобы составить компанию еще одной 40-летней даме, оставшейся без партнера.
В течение шестого раунда я тоже сидела одна. Начала болтать с женщиной за соседним столиком, которая тоже пережидала этот круг. Это была высокая блондинка в сексуальном замшевом платьице, зубной врач по профессии. Веселая, умная и общительная. Оказалось, что мы ходим бегать в один парк и только что закончили читать одну и ту же книгу. Поболтав с ней пять минут, я уже могла представить, как мы с ней подружимся. В первый раз за весь вечер я расстроилась, когда прозвенел звонок.
Наконец я получила своего мужчину № 5. У Кевина был свой бизнес по очистке воды. Так случилось, что я разбираюсь в водяных фильтрах, поэтому спросила, фильтрует ли его система фториды.
– Вон та женщина, стоматолог, задала мне тот же вопрос! – проговорил он, изумленный этим совпадением. – Нет, ну не странно, а?
Я не считала странным то, что стоматолог спрашивает о фторидах, равно как и женщина, у которой есть маленький ребенок; но он повторил это замечание по меньшей мере трижды. Завершив серию своих «странно», он ответил на мой вопрос так:
– Не уверен. А фториды – это компаунды?
Я задумалась, как такое может быть: заниматься фильтрацией воды и не знать таких основ. Вода, содержащая фториды, не должна быть тайной за семью печатями для того, кто зарабатывает ее фильтрацией на жизнь. Большая часть водопроводной воды в США содержит фториды.
Тем временем он выяснил, что я журналистка, и принялся назойливо уговаривать меня написать статью о его компании. Я несколько раз отклоняла его предложение: объясняла, что не пишу о бизнесе; пыталась сменить тему, расспрашивая, какие он любит развлечения, – но он не воспринимал намеков и провел оставшиеся три минуты, донимая меня уговорами все-таки написать статью о его фирме. Отчаявшись, я уже была готова сказать ему, что я вообще не журналистка – это была шутка! Ха-ха! – на самом деле я бухгалтер. Моя работа не имеет ничего общего с писанием о воде или по воде… но мне так и не представился шанс произнести это, поскольку – ура! – раздалось очередное «дзынь!».
Мужчину № 6 звали Робертом. Вдовец. Умный. Приятный в обращении. Юрист. Вероятно, был невероятно красив лет этак 30 назад. Никогда прежде не был на экспресс-свиданиях. Он сказал – «в интересах полного раскрытия карт», – что на самом деле ему 60, но для людей его возраста экспресс-свидания не устраивают. Я, кстати, об этом не задумывалась: а что же делают люди, если они одиноки и им больше 50 или 55 лет? Что, если я в этом возрасте по-прежнему буду одна? Как мне тогда знакомиться с мужчинами?!
До этого раунда, оглядываясь в перерывах, я заметила, что две женщины постарше – те, которым на вид было ближе к 50, – ловили каждое слово Роберта. Роберт не особенно пытался поддерживать визуальный контакт. Казалось, он просто выполняет ритуал. Но эти женщины открыто с ним флиртовали. Он им явно нравился. Они были так… откровенно заинтересованы. И не добились своего. «Такой могу стать и я через 10 лет», подумалось мне. А потом до меня дошло: я такая и есть. Я на той же вечеринке, знакомлюсь с теми же мужчинами, что и эти женщины. Теперь это и моя жизнь.
За те несколько минут, что мы болтали с Робертом, я убедилась, что он человек интересный и приятный. Он признался, что не собирался приходить сегодня сюда, но его дочь, которой 34 года, настояла на этом. Я мысленно ахнула: его дочери 34! Я спросила, бывала ли она когда-нибудь на подобных вечерах.
– Нет, она замужем! – рассмеялся он. – На самом деле я только что снова стал дедушкой!
– Снова? – повторила я, и голос у меня дрогнул, поскольку я пыталась не разреветься прямо за столиком. – У нее что, двое детей?
– Нет, у нее пока один, но у моего сына тоже сын, – ответил Роберт. – Ему два годика.
Я просто онемела. Дети этого мужчины уже обзавелись семьями, и у них есть свои дети! Мой сын одного возраста с его внуком! Я уставилась в стол, и Роберт прервал молчание вопросом:
– Ну, а вы? Вы когда-нибудь были замужем?
Нет, подумала я. А при таком раскладе – никогда и не буду. Собралась с силами и ответила:
– Пока нет.
И после мучительно долгой паузы прозвенел колокольчик.
Поскольку я уже перезнакомилась со всеми шестерыми, оставшиеся два круга я сидела одна и заполняла свою карточку – во всех пунктах я отметила «нет».
Разор полетов
Вот и все – вечер закончился. Симпатичный координатор попросил нас поприветствовать друг друга аплодисментами (Поздравляю, вы прекрасно держались сегодня вечером!) и сдать карточки. Пока женщины помоложе собирали свои сумочки, координатор заметил наши ошарашенные лица.
– Попробуйте еще раз, – подбодрил он нас и неубедительно добавил: – Может, все сложится по-другому!
Выходя из ресторана, я прошла мимо барной стойки. Стильные, улыбающиеся молодые мужчины и женщины болтали и мелькали вокруг. Кажется, все они были не старше 30.
По дороге домой я подвела баланс. За организацию вечеринки – 25 баксов. Няне – 40. Парковка – 8. Время, потраченное на душ, бритье ног, укладку волос, макияж и обдумывание наряда, – полтора часа. Дорога туда-обратно по пробкам – один час. Вечер, который можно было провести с сынишкой, – бесценен.
Я не винила организаторов за это фиаско – я винила саму себя. На каком-то уровне я понимала, что это – всего лишь последствия неверных решений в личной жизни, принятых мною, когда я была моложе. Я знала, что люди нередко сводят знакомство через систему экспресс-свиданий. Я даже знала одну женщину, которая отправилась на вечеринку для 25–35-летних, когда ей было 29, и встретила там своего мужа, которому тогда было 32. Она побывала на трех таких вечерах, и на каждом, как она говорила, было поровну мужчин и женщин. Некоторые парни оказывались неудачниками, но с большинством было сравнительно приятно поговорить. У них не было особого жизненного «багажа» за плечами или сопливых историй. Если они жили в паршивых квартирках, то у них была многообещающая карьера. Они не напоминали ей собственного отца или отцов ее подруг. Позже я расспросила свою 40-летнюю одинокую знакомую о ее опыте экспресс-свиданий. Был ли мой опыт нетипичным?
– Вовсе нет, – ответила она. – Звучит вполне типично для вечеринок 40–50-летних.
Она сказала, что, когда ей было 38–39 лет, она ходила на вечеринки для 30–40-летних, и хотя мужчины там были намного привлекательнее – она ставила «да» рядом с несколькими именами, – они интересовались только женщинами слегка за 30.
Я часто слышала, что знакомиться тем труднее, чем старше становишься, но никогда прежде не воспринимала это по-настоящему серьезно. Я не задумывалась о том, что одно-единственное решение – скажем, отвергнуть хорошего мужчину потому, что ему «чего-то не хватает», – может навсегда изменить весь ход моей жизни. В свои 20–30 лет я еще не беседовала с женщинами, которым перевалило за 40 и 50, которые сокрушались о том, что в свое время расстались с замечательным мужчиной по идиотскому поводу и теперь жили как та 48-летняя дизайнерша, прежде всегда имевшая бойфрендов, а ныне жалующаяся, что влачит «одинокое существование, которое состоит в общении исключительно с женщинами».
Я думала о своей 30-летней подруге Джулии, которая рассталась со своим немеркантильным Грегом и теперь встречалась с Адамом, пленительным хирургом, но не могла решить, кто ей больше нравится. Я хотела позвонить ей и сказать, что она должна выстроить свои приоритеты и уяснить, на какие компромиссы она готова пойти, потому что если она сейчас «отошьет» обоих, то через 10 лет на вечеринках для 40–50-летних их точно не будет. А вот она может там оказаться.
Вместо этого я позвонила Рейчел Гринвальд, эксперту по знакомствам, которая специализируется на коучинге одиноких женщин старше 35, чтобы узнать, не может ли она что-нибудь мне посоветовать.
Я имею в виду – да, мне 41, но я же еще не умерла. Мне нужно было услышать что-нибудь обнадеживающее.
Часть вторая. От фантазии к реальности
Иллюзии прельщают нас тем, что избавляют от боли и позволяют взамен наслаждаться удовольствиями. Поэтому мы должны без жалоб принимать тот факт, что они порой сталкиваются с реальностью, о которую разбиваются вдребезги.
Зигмунд Фрейд
5. Женщина средних лет в поисках мудрости
Рейчел Гринвальд можно назвать разумной оптимисткой. Ее имейлы изобилуют восклицательными знаками – как и полный энтузиазма голос, который я услышала в трубке, позвонив ей в Денвер. Она не просто хочет, чтобы люди находили свою любовь, – это ее страсть. Но если в своей первой книге-бестселлере «Как найти мужа после 35, используя то, чему я научилась в Гарвардской бизнес-школе» она может показаться абсурдно прямолинейной («Если исключить поступки незаконные или аморальные, готова ли ты пойти на что угодно, чтобы найти себе мужа?»), то это только потому, что она знает реальность: мир знакомств меняется, как только ты пересекаешь черту 30 лет.
Конечно, несколько лет назад журнал «Ньюсуик» покаялся в том, что статья, опубликованная в 1980 году, была ошибочной – это неправда, что у женщины старше 40 больше шансов быть убитой террористом, чем выйти замуж. На самом деле ее шансы составляют целых 40 %. Это вроде должно звучать утешительно, но подумай: меньше половины женщин, миновавших 40-летний рубеж, в принципе выйдут замуж. Кроме того, некоторые из этих женщин не успеют выйти замуж вовремя, чтобы родить ребенка, и – вероятнее всего – их мужьями станут те, кто разведен и имеет детей; следовательно, они получат «в нагрузку» сложности отношений с той, другой семьей.
Гринвальд сказала мне, что первое, о чем я должна помнить, это что я живу не в вакууме.
– Возможно, вы чудесная женщина, но есть огромное количество чудесных женщин ничуть не хуже вас и в то же время – меньше доступных мужчин. Существует обратная кривая, которую вы должны принимать в расчет, становясь старше.
Она цитировала в своей книге статистику: 28 миллионов одиноких женщин старше 35 против 18 миллионов мужчин. Когда я повнимательнее вгляделась в статистические данные для одиночек от 30 до 44, то обнаружила, что на каждые 107 одиноких мужчин приходится 100 одиноких женщин, но для возрастов от 45 до 65 – только 72 мужчины-одиночки на 100 женщин. Уже эти цифры выглядели довольно устрашающе, но Гринвальд сказала, что в остальном мире у женщин моего возраста еще меньше перспектив. Почему? Потому что многие мужчины хотят (и могут) жениться на женщинах помоложе и еще потому что мужчины, готовые давать обязательства и заводить семью, – это обычно не те мужчины, которые остаются свободны после 35. Так что вероятно, что женщины около 35 будут чаще встречаться с мужчинами с непростым прошлым и большим количеством проблем – с такими же, как и они сами к этому времени.
– Возьмем, к примеру, двух фантастических женщин в возрасте 25 лет, – говорила Гринвальд. – В отношении привлекательности они одинаковы. А теперь проведем их через разный жизненный опыт в течение следующих 10 лет: одна выходит замуж, вторая остается одиночкой. Потом поставим их бок о бок в возрасте 35 – и получим разных женщин. Та, у которой было 10 счастливых лет в браке, считает, что мир прекрасен, а та, что 10 лет вращалась в мире одиночек, стала циничной пессимисткой, и то же самое происходит с мужчинами. К тому времени, как один пройдет через удачный брак, а второй – через мельницу знакомств и неудавшихся отношений, они станут абсолютно разными людьми. Вот в чем отличие, когда знакомишься с мужчинами постарше. Они, как правило, более пресыщены. Они не так привлекательны и перспективны, как одиночки помоложе.
Я рассказала Гринвальд, что не учитывала эти факторы, когда была на десять лет моложе и ждала, что в моей жизни возникнет подходящий парень. Мне казалась разумной мысль, что чем дольше я буду искать, тем лучшего парня найду. Но это порочная логика, возразила она: чем дольше ждешь, тем меньше шансов, что найдешь кого-то лучше, чем те, с кем ты уже знакома.
Контрольный список 25-летней
Дело не в том, что свободные мужчины старшего возраста сплошь «неудачники» – на что могут жаловаться многие женщины, которые с ними встречаются. Дело в том, что они и близко не похожи на того человека, которого ты воображала рядом с собой с тех пор, как была подростком. Если б ты встретла этого мужчину, когда ему было 27, то познакомилась бы с ним в тот момент, когда он был гораздо ближе к твоему мысленному образу мужчины, за которого ты могла бы выйти замуж. Но тот же самый мужчина в 45 – даже если он выглядит на свой средний возраст, имеет бывшую жену и двоих детей и пережил разочарование в жизни – все же может быть прекрасным супругом. Главное, сказала Гринвальд, отдавать себе отчет в том, что «реалистка» – это не бранное слово.
– Ваша цель – выйти замуж за того, кого вы действительно полюбите, кто будет обращаться с вами хорошо и сделает вас счастливой, – говорила она. – Но ничто из того, что я только что сказала, не имеет отношения к возрасту мужчины, к количеству его волос – словом, ко всем тем пунктам, которые есть в контрольном списке у 25-летних. Если вам 40 и вы втискиваете свой мысленный образ мистера То Что Надо в жесткие рамки, то непременно разочаруетесь.
Гринвальд пояснила, что для многих женщин критерии поиска звучат примерно так: «Мне 40, я хочу родить ребенка, и меня интересуют только те, кто выше 178 см и моложе 45, потому что я очень активна и молодо выгляжу. Я еврейка, поэтому он должен быть евреем. Я бы предпочла мужчину без детей, а если у него есть дети, то чтоб они были постарше или не жили вместе с ним». И т. д., и т. п.
Я порадовалась, что мы с Гринвальд говорим по телефону, потому что почувствовала, как у меня загорелись щеки: виновна по всем пунктам. Но что такого плохого в том, чтобы этого хотеть? Интересно, стала бы она говорить одинокому мужчине постарше: Эй, помнишь всех тех женщин, которые не нравились тебе или не интересовали тебя на твоем третьем десятке? Ну, угадал, что я хочу сказать? Они по-прежнему свободны, и некоторые уже успели развестись, так что тебе следует мыслить более широко. Так, что ли?
– Ничего подобного! – стояла на своем Гринвальд. – Я не говорю, что следует удовольствоваться уродливым занудой. Но некоторые женщины настолько сужают спектр поиска, что не могут даже найти человека, чтобы просто пойти на свидание! Я вовсе не говорю, что женщины должны довольствоваться тем, что есть. Разумеется, должно возникнуть настоящее влечение к мужчине. Но как возникнет оно, если даже шанса не даешь человеку, потому что он не того возраста или роста? Может, он необыкновенно отзывчивый и обладает колоссальной жизнерадостностью и другими качествами, которые глазами не разглядишь!
Наша большая проблема, объяснила Гринвальд, в том, что у нас в 35 остаются те же стандарты, что и в 25; но то, чего мы хотели в свой «четвертак», уже не так важно для жизни в наши 35. Нам следует обращать внимание на такие вещи, как терпение и стабильность, а не на «мгновенный трепет».
В сущности искать их следует уже в 25, чтобы не получилось так, что выйдешь замуж за парня, а к 35 годам обнаружишь, что он не обладает качествами хорошего семьянина.
– Я бы дала тот же совет, что даю и вам, и 25-летней, – вздохнула Гринвальд. – Только 25-летние не желают слушать.
Преданность и самоотверженность
Совет, который дает Гринвальд, прост: отбрось все «объективные» показатели (возраст, рост, образование, профессия, волосы, дети или бывшая жена) и сосредоточься на «субъективных» (степень личностной зрелости, доброта, чувство юмора, чувствительность, способность быть преданным).
Я ввернула, что легко ей говорить – в конце концов, она-то вышла замуж 17 лет назад, когда ей было 28. Как бы она себя чувствовала сейчас, если б осталась одиночкой после 40, и кто-то советовал ей не обращать внимания на эти объективные критерии?
В ответ Гринвальд рассмеялась – но только потому, что для нее это был пройденный этап. Она рассказала, что едва не упустила своего мужа, потому что тоже слишком зацикливалась на объективных критериях. Учась в бизнес-школе, она разговаривала с ним по телефону на профессиональные темы, и эти разговоры ей нравились, но стоило ей взглянуть на его фото в справочнике (оно ей не понравилось), как она тут же вычеркнула его из списка возможных увлечений. Только столкнувшись с ним на вечеринке и постепенно узнав его поближе, она начала находить его симпатичным – и даже «более чем».
– О, я хотела все и сразу! – сказала Гринвальд, – Чтоб и высокий, и красивый, и умный, и забавный. Я была такой придирой, что еще и вьющиеся волосы мне подавай!
И хотя кое-что (но не все) из того, чего хотела, она получила, ничто из этого не связано с ее счастьем в браке – как она не замедлила указать.
– Когда я встречалась с мужчинами, я совершенно не думала как о главных о двух качествах, а они оказались ключевыми в браке, и это – преданность и самоотверженность, – объясняла она. – В семейной жизни по сотне раз на дню приходится решать, чьи интересы предпочесть: свои или другого человека, – и мой муж так часто выбирал мои! Во время ухаживания мы ошибочно принимаем заботу за бескорыстие, но это не одно и то же. Романтические жесты типа того, чтобы послать любимой цветы, – не то же самое, что проснуться посреди ночи и ухаживать за ребенком, чтобы она могла поспать.
– А еще, – продолжала Гринвальд, – важна самоотверженность – способность сказать, что на самом деле не важно, кто прав или неправ, и что это нормально – иметь разный взгляд на вещи. Вот я и спрашиваю: на каком месте в вашем списке стоят преданность и самоотверженность, когда вы отвергаете мужчину, основываясь на его возрасте или росте?
И в самом деле, Джон Готтман, известный исследователь вопросов брака из Вашингтонского университета и автор бестселлера «Семь принципов счастливого брака», доказал, что он может предсказать успешный брак с 91-процентной точностью, рассмотрев основные качества партнеров, такие как умение идти на компромисс, толерантность и стиль общения.
Гринвальд не принижает те желания, которые есть у многих из нас. Вместо этого она говорит, что пусть даже мы хотели бы получить в мужчине «все сразу», нам следует пересмотреть свои стандарты – и хорошо бы пораньше, – если мы хотим найти подходящего партнера до того, как нам станет все труднее и труднее искать его.
Романтические истории женщин за 35 часто оказываются вариациями на тему «эта неудачная связь у меня длилась три года, а следующая – пять лет». Или – «я все время возвращалась к своему бывшему бойфренду, вместо того чтобы стать свободной и встретить кого-то более подходящего». Или – «через полгода или год я поняла, что наши отношения ни к чему не придут, но все равно не уходила, надеясь, что все изменится». Что действительно должно было измениться – так это способ, которым эти женщины выбирали себе партнеров.
По словам Гринвальд, они растранжирили свои лучшие годы.
– Мужчины, к которым их влекло, как правило, являли собой прямую противоположность тому, чего эти женщины действительно хотели в перспективе, то есть стабильности, ответственности, отзывчивости, прагматизма, зрелости, желания иметь детей. Надо помнить, что у тебя нет времени, чтобы попусту растрачивать его на парня только потому, что ты от него без ума.
О-хо-хо!.. Виновна по всем пунктам – опять. Подумала о бойфренде, который только что не облизывал меня с утра до ночи, а потом внезапно испарялся, выдав напоследок какую-то жалкую отговорку типа «я испугался». А я все равно оставалась с ним – два с половиной года. Были еще один за другим два восхитительных и – вроде бы – романтических парня, которые, как оказалось, больше любили себя, чем меня. Будучи помоложе, я всегда думала, что могу позволить событиям разворачиваться естественно и не трудиться заводить разговор о нашем будущем, но Гринвальд сказала, что столь же важно становиться активной заранее, пока не вошла в настоящий цейтнот.
– Женщинам, которые хотят выйти замуж и иметь семью, нужно думать о том, что действительно важно. И делать последовательный выбор в отношении знакомств в соответствии со своими словами – пока они не оказались одиночками в 35 лет. И я вовсе не развожу панику. Просто жаль видеть женщин, которые приходят ко мне, осознав это только теперь, когда все намного сложнее, чем могло быть 10 годами раньше, будь у них тогда другой взгляд на вещи. Скажем, тебе 33 и ты встречалась с мужчинами в течение 11 лет, начиная с колледжа, а теперь хочешь завести семью. Что ж, я пока еще могу свести тебя с прекрасным мужчиной 40 лет, который хочет семью. Но в 33 это намного труднее. Половинный «срок реализации» для женщины наступает около 35. Окончательный – в 40. Когда тебе 40 и ты охотишься в онлайне, ни один мужчина, который хочет иметь детей, не пожелает даже знакомиться с тобой. Разведенные, у которых есть дети, готовы встречаться с 40-летними, но многие из них уже сделали себе вазэктомию[5].
Если бы Гринвальд говорила мне это, когда мне было 30, я бы подумала, что она преувеличивает – в самом крайнем случае что я буду исключением из тех правил, которым обычно подчиняется жизнь женщин постарше. Даже сейчас я часто думаю: «я еще симпатичная», или «я молода душой», или «я не выгляжу на свой возраст». Но все, что она говорила, оказалось правдой. Из всех моих подруг, одиноких или замужних, очень немногие были знакомы с одинокими мужчинами моего возраста, а из тех двух-трех, которых они знали, ни один не был готов встречаться с женщиной за 40.
Так что у меня был выбор: я могла либо сетовать на судьбу одинокой женщины, ищущей любви, либо воспользоваться этой информацией к собственной выгоде. Как сказала Гринвальд, есть и хорошие новости: у меня был шанс начать с чистого листа, и на этот раз сделать все правильно, встречаясь с мужчинами, обладающими такими качествами, которые действительно могли сделать меня счастливой на долгие годы.
Долгие годы – казалось, это была главная цель Гринвальд. За последние 10 лет она приложила руку к нескольким сотням браков. И хотя многие из этих женщин сначала сопротивлялись, не желая забрасывать более широкие сети и сосредоточиваться на субъективных критериях, ни один из этих браков, насколько ей известно, не закончился разводом.