Дым над болотами Юдин Геннадий

Настя мысленно отругала себя за нахлынувшие на работе эмоции, в наказание решила не покупать себе кофе и направилась к метро, бережно прижимая к себе сумку с досье, представленным Антоном. Вот что на нее нашло? Подумаешь, более старший сотрудник пытается самоутвердиться за счет того, кто слабее. Это повсеместное явление. Мы сталкиваемся с хамством и наглостью ежедневно, если не ежечасно. Больницы, многофункциональные центры, транспорт, улицы, если обращать на все это дерьмо внимание, не хватит никакого здоровья. Нужно быть проще, злее и безразличней. Еще и «прославилась» на весь офис. Бывает же такое.

Предстояло из центра города добраться до своей съемной квартиры и начать собираться в путь в «Попадайск». Настя именно так обозвала этот населенный пункт в своей голове. Девушка решила не заезжать к родителям, они будут отговаривать от командировки, скажут, мол, это все так опасно, ты еще не оправилась, повремени, а вот уже через время, потом… Потом это когда? Сколько можно бояться возвращения старых демонов? Год? Два? Десять? Нет уж… Настя еще раз улыбнулась своим мыслям и шагнула в бурлящий подземный город, в который попала за каких-то полчаса до час-пика. Она любила метро и в какой-то мере даже гордилась им, гротескные своды, памятники, лестницы, полные людей, поезда, напоминающие огромных подземных животных, фыркающих и дышащих на пути к пункту назначения. Дорога прошла без каких-либо происшествий, и по пути ей даже уступил место какой-то молодой азиат.

Настя снимала квартиру в районе Ясенево у маминой подруги, поэтому и цена была мизерная. Конечно, девушка подозревала, что ее вводят в заблуждение, и вероятно, половину цены, если не больше, вносят тайком ее родители, которые подговорили хозяйку держать Настю в неведении об истинной стоимости арендной платы.

Квартира находилась на седьмом этаже не самого нового дома, но лифт здесь не был скоростным, поэтому уши у девушки не закладывало. В квартире, несмотря на изъяны планировки, было уютно, ремонт был не новым, сделанным, казалось, в начале нулевых, но Насте это, в принципе, было индифферентно. Важно было то, что здесь ей было комфортно, и в этих стенах она себя чувствовала независимой, защищенной, а в какие-то тихие одинокие вечера даже счастливой.

От волнения она не могла поесть, хоть и пыталась себя заставить, затем начала нехитрые сборы. Джинсы (плюс одни на себе), две толстовки, три футболки, несколько пар носок, чулки на случай, если будет холодно, пять комплектов нижнего белья, прокладки, косметичка, шампунь, мыло (Настя ненавидела гели для душа), духи, дезодорант, два полотенца для низа и верха, тапочки, зарядка для мобильного телефона, ноутбук, портативная консоль «Нинтендо ДС», пара книжек в мягком переплете (в этот раз – это были Милые кости Элис Сиболд и Красные цепи Константина Образцова), папка, переданная Антоном, ничего не забыла? Вроде бы нет!

Походная сумка через плечо была собрана в течение часа, и Настя удовлетворенно налила себе в стакан подаренного Антоном виски, после чего опрокинула его содержимое в горло. Какой кайф! Фоном Настя поставила на телевизоре аниме «Призрак в доспехах», она смотрела его сто раз, и надеялась, что будет на него меньше отвлекаться. В маленькую сумочку Настя переложила деньги, паспорт, удостоверение сотрудника газеты (данная корочка была инициативой Антона), маникюрные ножницы, денежные карточки. Разумеется, большая часть вещей по обыкновению переместится в карманы пальто, где вкупе с ключами и наушниками превратится в крысиного короля9, но пока пусть будет порядок.

Надо было сообщить родителям о надвигающемся неизбежном событии, связанном с ее отъездом, и для начала она решила позвонить своей младшей сестре. К этому моменту Настя ходила по дому в свободных мужских шортах и безразмерной синей футболке с изображением знака Супермена на груди.

– Привет, принцесса!

– Здорово, систер! – радостно закричала в трубку двадцатилетняя Лина, перекрикивая орущую на заднем плане тяжелую музыку.

– Вся в меня! – горделиво произнесла Настя, – что слушаем?

– «Bring Me The Horizon», качает…

– Та еще попса, но все равно тема, стэй тру! – удовлетворенно промурлыкала Настя, и сложила пальцы в рокерскую «козу», хоть и понимала, что сестра этого не видит, – в таком возрасте только и надо такую музыку слушать!

– О, да, – сестра убавила наконец звук, – как твои дела? Почему не заезжаешь?

– Да… Работы много, – на ходу соврала Настя, на самом деле, чаще было лень заехать или не было сил, нежели ее сковывали трудовые обязательства, – у меня новости!

– Ого, замуж выходишь? – выпалила сестра.

– С чего бы вдруг? – опешила Настя.

– Ну, а какие у тебя еще могут быть новости?

– Дожилась, – буркнула в ответ Настя, – на самом деле я в командировку уезжаю.

– Ого, круто, и куда? – сестра явно была удивлена, – в России?

– Нет, в Демократическую республику Конго, снимать репортаж про очередной государственный переворот и приход к власти очередного чернокожего генерала с кучей медалей…

– Эм, что? – Лина явно опешила.

– Ну, конечно, в России, глупая, откуда у нашей маленькой газеты деньги хоть куда-то… Тем более на Конго? Так мало того, еще и сожрут там!

– Было бы чего жрать, – ехидно вкрутила шпильку Лина.

– Вот ты сучка!

Сестра хихикнула.

– Ну, так куда?

– Два локтя по карте, девятьсот километров от Москвы, название все равно не знаешь!

– Ну все равно круто, я… – Лина осеклась, – я думаю, что тебе это нужно…

– Обожаю тебя.

– А я тебя, – промурлыкала Лина.

– Как шнурки? – улыбнулась Настя, шнурками между собой они с самого детства называли родителей.

– В стакане, – Это означало, что родители – дома. Настя почувствовала, что Лина улыбается.

– Как институт?

– Бесит! Не спрашивай! Хочу его сжечь!

– Ну ты такие вещи по телефону-то не говори, к тебе уже, поди, черные воронки с Лубянки выехали… И ко мне за компанию.

– Откуда?

– С Лубянки, тупица, там ФСБ находится, для справки…

– Ой, ладно тебе… А зачем ты уезжаешь? Репортаж? Сама тупица!

– Ага, про нападения животных на людей… Только родителям не говори.

– Кру-у-уто! – Лина искренне радовалась вранью старшей сестры.

– Ладно, систер! Спасибо тебе за слова поддержки!

– Тебе это не просто дается, да?

– Очень!

– Я тобой горжусь, Настя. У тебя все получится! – слова Лины согрели нутро девушки не хуже любого, даже самого вкусного на свете виски, на ее глаза выступили слезы благодарности. Последние несколько лет благодаря Настиной депрессии были для Лины тотальным адом. Вместо обычного взросления с переходным возрастом, и интересом к парням, анархии, металлу, рэпу, покемонам, волейболу, да чему угодно, спокойным поступлением в институт и развязной студенческой жизнью, девочка получила припадочную сестру-анорексичку, из-за которой за год стали седыми и мама, и папа, из-за которой деньги отложенные на ее – Лины, поступление в институт, были подчистую уплачены врачам, пытавшимся реанимировать Настю.

И тем не менее, Лина была рядом, она любила сестру, переживала за нее, что важно в первую очередь за нее, а не за себя и родителей, и теперь, в благодарность, Настя старалась подарить той столько тепла, сколько вообще вмещала ее душа. Их отношения безумно радовали маму и папу, девушки не чаяли в друг друге души.

– Ау, Насть, ты тут?

– Да, залипла, как всегда, прости! Спасибо тебе… А я тобой… горжусь! – Настя, как всегда, феерично нащупала нить разговора.

– Ты шнуркам – то скажи, а то они через час после того, как ты уедешь по всем моргам Москвы тебя искать поедут, – хмыкнула Лина.

– Это точно, до связи!

– Жду фоток с командировки, звони!

– Чмоки!

Настя повесила трубку и улыбнулась. Теперь нужно было звонить родителям и ставить в известность их. Она с большим трудом буквально последние полгода сумела избавиться от их гиперопеки. Огромных усилий стоило отбить свое независимое проживание и доказать, что все болячки в прошлом, и все хорошо, она живет и радуется, как прежде.

– Алло, мам, привет!

– Привет моя птичка, – обрадовалась на другом конце мама, – как твои дела? Как работа? Почему не заезжаешь?

– Из-за нее и не заезжаю, – вновь соврала Настя и поудобнее уселась на диване в позе лотоса, – у вас как дела?

– Да ничего, папа работает, я сейчас в отпуске, Лина учится, все, как всегда.

– Мам, у меня новости?

На другом конце трубки повисла гробовая тишина. За последние три года все Настины новости были дерьмовыми, и, как правило, стоили родителям по паре лет их жизней и куче денег.

– Не пугайся, все хорошо! Я в командировку еду!

– Ты? Какая молодец, моя девочка! И далеко? А по какому вопросу?

Лицо Насти вытянулось от удивления, и она не без улыбки наблюдала за ним в зеркале, примостившимся в районе старого серванта.

– Далеко, название все равно не запомнишь… Делать репортаж про животных.

– Животные? Стоп, какие животные? У вас же абсолютно желтое издание, разве нет?

Настя недооценила маму, теперь придется выкручиваться, залезая в еще более изощренную ложь.

– Это не от газеты, мам… Калым, Антон предложил, деньги неплохие, почему бы и нет?

– Умничка, наконец-то он тебя заметил! Красивый парень обрати на него внимание, был бы отличным мужем тебе! – мама знала Антона, в день матери в прошлом году, тот придумал акцию и возил цветы всем доступным матерям своих сотрудников, разумеется заехал он и к Настиным родителям, где произвел на маму и бывшую в тот момент дома Лину впечатление, чуть ли не более сильное чем на саму Настю.

– Я учту, мам, вот только нужна я ему тысячу лет…

– А вот не надо! Не надо мне тут! – Настя представила, как мама грозит ей указательным пальцем, – ты у нас самая умная, самая добрая и самая красивая!

– В общем вы не против?

– Ой, это безопасно?

– Да, конечно, мам… Тем более хоть растрясусь немножко, из Москвы больше двух лет никуда не выезжала…

– Ну тогда езжай, только будь осторожна!

– Хорошо, пока, мам, спасибо за поддержку!

– Пока, моя птичка!

Настя выдохнула и удовлетворенно растянулась на диване, диалог прошел лучше, чем она ожидала, как вдруг телефон завибрировал вновь:

– Настя?

– Да, мам, чего!

– Не забудь теплые носочки положить, колготки возьми, куртку… Шарф, сейчас ветрено

– Да, да, мама, а еще аптечку, спасательный круг и вертолет!

– А вот и не передергивай!

– Хорошо, мам, я уже все собрала, – Настя улыбнулась, – не переживай!

– Ладно, все, давай с Богом, когда ты уезжаешь?

– Завтра с утра…

– Как доберешься и устроишься позвони, хорошо?

– Конечно, мам, пока…

Настя положила трубку и посредством интернета стала искать, как ей добраться до «Попадайска». Прямых автобусов с Москвы и впрямь не было. Необходимо было добираться до областного центра, а оттуда около сорока минут ехать на каком-то местном автобусе. Ну ничего, где наша не пропадала. Настя через интернет купила билет и отложила телефон в сторону. Она убрала звук телевизора и максимально громко, но, чтобы не злить соседей, включила Майкла Артура Холловэя. С недавних пор она безумно полюбила этот мрачный джаз, несмотря на то, что раньше предпочитала исключительно «тяжеляк». Девушка побрела в сторону кухни, где ее маяком манила бутылка виски. По ее ощущениям можно было выпить еще совсем чуть-чуть.

Музыка обволакивала, и Настя с удовольствием сделала еще два глотка терпкого напитка, пританцовывая в такт агрессивному саксофону.

Через окно кухни Настя посмотрела на засыпающую Москву, времени было около восьми вечера. Город красиво шумел, и солнце замерло где-то на уровне горизонта, которого Настя, разумеется, не видела. Даже несмотря на это, создавался красивый эффект, когда еще не темно, но уже и не светло, некий лимб между землей и небом, днем и ночью, добром и злом. О сетку спортивных коробок бились мячи, на разноцветных башенках и лестницах кричали дети, на лавочках пили пиво местные мужики, молодые мамаши ходили с колясками вдоль домов. Все это вкупе с музыкой умиротворяло и заставляло Настю по-дурацки, совершенно бессмысленно улыбаться вечеру и нежданно-негаданно подступившей осени. Она вдохнула полной грудью и посмотрела вниз. Резко закружилась голова. Сколько было связано с этой квартирой, и хорошего, и плохого? Сколько раз, находясь прямо у этого самого окна ее скручивал Денис, когда она начинала биться в очередной болезненной истерике, царапая его ногтями и стуча маленькими кулаками по его телу? Сколько, уже будучи в одиночестве, она часами валялась на полу в слезах, царапая уже себя за то, что не может победить болезнь, за то, что замучила всех своих родных, за собственную ничтожность? Насте стало противно от собственных мыслей и воспоминаний, чтобы поднять себе настроение она по-детски сплюнула из окна вниз, наблюдая как плевок летит сквозь осенний воздух и скрывается от взгляда ближе к асфальту, становясь все более маленьким. Она отпорхнула от окна и осмотрела кухню, бутылка виски все еще была здесь.

Она налила золотистый напиток и залпом выпила два глотка, оставалось примерно полбутылки. Пора заканчивать. Надо выспаться, перед сном можно почитать или посмотреть какое-нибудь аниме или фильм. Завтра у нее предстоял по-настоящему трудный день. Необходимо было ехать туда, не зная куда и принести то, не зная что. Настя прошла в комнату и села на диван, включила что-то вроде бы интересное, но через пару минут поняла, что попросту не может сфокусироваться ни на сюжете, ни на диалогах. Она выключила телевизор и задумчиво уставилась на собранную сумку, затем проверила мессенджеры на телефоне. После болезни она была мало кому интересна и тревожили ее в основном родные, чуть реже писали приятельницы типа Леры, да жужжал рабочий чат.

Настя взяла в руки телефон, и сняла бронь с билета на автобус… А затем перебронировала время отправления на двенадцать ночи сегодняшнего дня. У нее оставалось буквально полчаса на то, чтобы принять душ, пора было отправляться в путь, как она надеялась, в новую жизнь.

***

Ее саму поразило, насколько она, оказывается, может быть коммуникабельной и собранной. Через сорок минут, удостоверившись, что все электроприборы выключены, окна захлопнуты, а двери закрыты, Настя спускалась с тяжелой сумкой в одной руке и с дамской в другой на домовом лифте. Ужасно ныла рука, ее перекашивало от тяжести на один бок, но она стойко преодолевала эти трудности. Щелковский вокзал находился на другом конце Москвы, но девушка вышла с большим запасом так, что даже, если она будет отдыхать каждые двести метров, все равно успеет на автобус. Ясенево находится фактически на окраине Москвы и является предпоследней станцией Калужско-Рижской линии на Юге. Насте нравилось месторасположение этого района, как минимум по той причине, что в метро всегда можно было найти место и подремать или почитать до работы.

Она фактически преодолела половину расстояния от дома до метро, как очутилась на пешеходном переходе со сломанным светофором. Людей здесь не было, а автолюбители не торопились ее пропускать… Уже по пути к метро, ее подмывало взять такси, но она решила экономить деньги. Жадность, что поделаешь! Она стояла, не решаясь вступить на пешеходную зебру около трех минут, как вдруг один водитель заметил ее и услужливо притормозил… Обрадовавшаяся Настя схватила сумку и рванула быстрее через дорогу, но не заметила, что по второй полосе, никто ее пропускать не намерен.

Раздался скрип тормозов, Насте с сумкой наперевес осталось лишь зажмуриться и принять неизбежное. Машина затормозила в сантиметрах пятнадцати от ее ноги. Девушка открыла глаза, из автомобиля к ней направлялся немолодой разъяренный автолюбитель, напоминавший карикатурного нью-йоркского таксиста, мигрировавшего из России.

– Ты куда прешь? Жить что ли надоело, дура?

Настя опустила глаза, она была настолько шокирована, что и ноги, и язык наотрез отказывались слушаться. От стресса закружилась голова, и сумка выпала из ослабевшей руки:

– Она прет по пешеходному переходу, а вот ты куда летишь, вопрос открытый!

Настя открыла глаза, из пропустившего ее автомобиля также вышел водитель и выглядел он, надо сказать, экстравагантно. Черная шляпа, как в фильмах про детективов, легкий черный плащ, шарф. Он, как будто, бы сошел с какой-то старой кинопленки, на которой был запечатлен не менее старый нуарный фильм. Выглядел он, надо сказать, агрессивно, что видимо и сыграло решающую роль.

– Да нет, я нормально, – заоправдывался мужчина, который чуть не сбил Настю, – я спросить не ушиблась ли, не испугалась ли?

– Спасибо, все хорошо, – Настя вымученно улыбнулась, а мужчина скрылся в своем автомобиле, аккуратно объехал ее и дал по газам.

– Давай помогу? – мужчина протянул руку за сумкой…

– Я… Я сама, – Настя вздохнула…

– Далеко ехать?

– Щелчок…

– Как ты туда попрешься, с дуба рухнула? У Черта на рогах же.

– Справлюсь.

– Давай подброшу…

– А, типа после всего, что между нами было, ты обязан на мне жениться? – Настя улыбнулась, все это время она стояла возле капота автомобиля незнакомца, и ему уже стали сигналить автолюбители, которым он перекрыл дорогу. Впрочем, машина стояла на аварийных сигналах, и сильной пробки пока не возникало.

– Ну так… Садись не бойся, вот, – мужчина показал полицейское удостоверение и оскалился, – не буду я тебя насиловать.

– Жаль, – пошутила Настя, – так ведь подделать можно…

– Ну ты и зануда, да-да, нет-нет? – Мужчина развел руки в стороны.

– Как вас зовут?

– Остап… Написано же, вот, – он ткнул пальцем в имя на удостоверении.

– Странное имя.

– Это точно, спасибо маме с папой. Садись, поехали, ты небось и опаздываешь до кучи? – он подхватил сумку с асфальта, у той раскрылась молния и его взору предстала бутылка «Wild Turkey», лежащая сверху, – отличный выбор, кстати, я на тебе точно женюсь.

– Спасибо… Да нет, пока не опаздываю, – Настя внимательно посмотрела на своего таксиста. Высокий, худощавый, была в нем какая-то странная мощь, а в то же самое время тоска и грусть. Его хотелось сначала испугаться, а потом обнять и вкусно покормить. При любом раскладе, он производил сильное впечатление, – ладно, грех отказываться.

– Можешь номера автомобиля знакомым скинуть…

– Зачем?

– Ну, если боишься, что с тобой что-то случится, бла-бла…

– Нет, все в порядке, Настя села на переднее сидение старого Фольксвагена, и тайком отправила цифры государственного номера машины сестре, на всякий случай.

***

Остап не производил впечатление души компании, но Насте было с ним вполне комфортно ехать. Они общались немного, он галантно направил печку на ноги девушки, и та пригрелась. Долгое время они молчали, отчего Насте стало неловко, и она решила начать разговор первой.

– Как вам работа полицейского?

– Давай на «ты», – он внимательно посмотрел на Настю, – работа, ну если вкратце – то дерьмо полное, добавить, в принципе, нечего, а тебе зачем?

– Ну вдруг я захочу взять интервью, – Настя улыбнулась.

– Ну, для этого есть балаболы из пресс-службы… Шишки из Управления, вот они в красках смогут рассказать, как хорошо и весело нам живется в полиции, но никак не быдло вроде нас…

– Кого нас?

– Нас – тружеников земли, тех кто работает с преступлениями, раскрывает, расследует и типа того, а тебе зачем?

– Я вообще-то тоже журналист…

– Журналистика обычная и ментовская – разные стороны одной медали. К вашим ребятам у меня особых претензий нет, еще бы они коршунами на преступления не слетались в поисках репортажей, хотя… Это же ваш хлеб, чему удивляться… А вот к нашим, в смысле полицейским… Кто на земле в Управлениях – еще куда ни шло, а вот в Центральном аппарате – целый штат бездельников…

– Не боишься, что я тебя пишу?

– Не то чтобы я настолько сильно держался за свое место, но это было бы по-свински…

– Согласна, а что делать, – Настя с улыбкой посмотрела на Остапа, и потом они оба вымученно улыбнулись, Настя так и не поняла, оценил ли мужчина ее шутку или отреагировал ради приличия.

– Слушай, а вот такой вопрос, а сколько тебе лет? – Остап вновь повернул к ней голову

– Ну, не совсем этично…

– Представь, что ты на допросе! – он подмигнул.

– А ты сколько дашь…

– Тяжело…

– Насколько? От девятнадцати до сорока пяти? – Настя подмигнула, и Остап засмеялся, теперь уже более раскрепощенно…

– Ну, типа того, глаза какие-то уж больно уставшие, а так думаю, года двадцать четыре, судя по фигуре…

– Да нет… Мне двадцать девять…

– Ого.

– А тебе сколько?

– А сколько дашь?

– Лет тридцать семь?

– С пьянкой надо заканчивать, тридцать два, Настя… Куда едешь, к родным?

– Нет, по работе, репортаж в самой жопе мира…

– Далеко?

– Девятьсот километров от Москвы…

– У нас жопа начинается уже через сорок, поэтому спорить не буду…. Я сам с Красноярского края.

– Офигеть… А откуда?

– Норильск…

– Мать твою, звучит страшно! Это же там, где отвратительный воздух и очень холодно?

– Ага, но я тебе честно скажу, лучше бы я оттуда не уезжал… Не люблю я Москву, не прижился тут, прямо вообще никак, а там хоть и климат – говно, а атмосфера – еще хуже, зато дом! Понимаешь?

– Еще как понимаю, Остап, ну ты, не унывай, у тебя все впереди.

– Ага, спасибо, конечно, за добрые слова, но мне не особо верится… – Настю осветил один из фонарей автострады, и Остап наконец смог ее разглядеть, – ты, кстати, хорошо выглядишь, – мужчина пристально посмотрел на Настю.

– Ой не ври, но все равно спасибо… – Настя смутилась и машинально пригладила волосы, дефицит мужского внимания сказывался, и Остап, кажется, это заметил, – Подъезжаем…

– Ага, – Остап стал искать место, чтобы припарковать машину, – Номерок не оставишь?

«Подумать только, еще с утра она всего-то опаздывала на совещание, а к вечеру, вы только посмотрите, что вообще происходит… Итого за день мы имеем – одну командировку, одну натянутую шефом бухгалтершу, двадцать пять тысяч рублей в кармане (вау!), очарованную охрану, бесплатное такси до вокзала, а теперь еще таксист стреляет телефон? Так ведь он еще и полицейский! Вот это я понимаю! Ничего себе! И ведь ничего страшного, что не на метро, успею я почитать, главное-то, что жизнь меняется! И это у меня! Супер!»

– Ты тут, алло?

– Ой, прости, у меня такое бывает после… Неважно… Да, пиши… – она продиктовала свой номер телефона.

– Когда ты возвращаешься?

– Надеюсь скоро, но, если что, на связи!

– Дозвон кидаю, – Остап улыбнулся… Было в нем что-то. Что-то в нем было…

***

Она без труда нашла нужную ей платформу. Измученное болезнями тело начало вспоминать прошлую жизнь, и его хозяйка не могла сказать, что ей это не нравится. До отправления было еще около часа. Остап внес свои коррективы в ее маршрут, ехал он очень быстро и даже изящно, а от общения с мужчиной у Насти осталась приятная терпкость во рту, как от насыщенного благородного импортного шоколада.

Он предложил проводить ее до автобуса, но она отказалась. Во-первых, и так было неудобно, Остап провез ее через всю Москву, потратил свое личное время и в какой-то мере развлек. Во-вторых, общение с мужчиной и так вскружило ей голову, нужна была передышка… Настя улыбнулась своим мыслям, и, пока никто не видит, сделала глоток виски. От напитка прошиб пот, а живот наполнило тепло. Через какие-то пару минут подъехал автобус, и Настя, предъявив билет, заняла свое место у окошка. Казалось, она целую вечность не ездила вот так, уткнувшись лбом в холодное стекло стального монстра, и наблюдая, как мимо проносятся деревни и города, леса и мосты, а окошки придорожных домов осторожно подмигивают теплым уютным светом. Было в этом что-то поэтичное.

Когда автобус наконец тронулся, ее неожиданно пробил пот, стало страшно и жутко, как будто бы она едет не за девятьсот километров от Москвы, а погружается на батискафе на огромную неизведанную глубину океана, прямо в самую пучину, где ее поджидает неизвестное, где SCP-16910 покажется детской игрушкой.

Какое-то время Настю клонило в сон, но заснуть никак не получалось. На дороге не было ничего интересного, разве что фонарей по мере уезда из Москвы становилось все меньше и меньше… Девушка запустила любимую портативку Nintendo DS. Конкретно этот экземпляр ей подарила Лина, когда она в порыве очередного приступа агрессии разбила предыдущий. В сумке, помимо прочих вещей, у Насти всегда лежало несколько игрушек. Пластиковые корпусы с зелеными платами под ними, любовно сделанные японскими игроделами, приятными пульсациями отдавались в памяти.

Когда она была маленькой, папа, в отличие от мамы, всячески поддерживал увлечение любимой, и на тот момент, единственной дочки, игровыми приставками, поэтому у Насти была как «Денди», так и сменившая ее в последствие дорогая и мало кому доступная «Супер Нинтендо». Что характерно, Насте нравилась продукция именно этого японского бренда, поэтому никакие другие игровые консоли у нее не приживались, за исключением, пожалуй, первой Плейстейшен, которая была бесспорным прорывом всей игровой индустрии тех лет.

Сегодня ей было двадцать девять лет, но любовь к играм так никуда и не делась, она нащупала в сумке один из картриджей, подключила его к приставке, а уже через пару минут с головой была погружена в процесс.

На небольшом экране воительница в экзо-костюме исследовала космическую станцию с многочисленными лабораториями, на которой вследствие распространения вируса погибли все сотрудники. Мрачные коридоры, мутировавшие формы жизни… Воительница пробиралась все глубже в сектора и корпуса по мере того, как автобус все глубже подъезжал к ее пункту назначения. По мере того, как женщина в экзо-костюме все более увязала в недрах станции, а Настя отдалялась от Москвы, тем более гнетущей становилась атмосфера вокруг, и тем сильнее на девушку накатывало чувство одиночества. Дома это не парило, ведь там был островок безопасности и современный киберпанк в одном флаконе. Стены надежно защищают от любых угроз внешнего мира, еда всегда есть в холодильнике – иди и ешь, если ее нет, закажи, и тебе услужливо привезут да еще и кэшбек начислят. Со всеми благами – то же самое. Если вдруг тебе что-то понадобилось, у тебя даже нет никакой необходимости за этим ехать, все будет доставлено, если это, конечно, не наркотики или, к примеру, оружие.

Сейчас она двигалась в неизвестность, более того, понятия не имела с чего вообще начинать поиски. Воительница добежала до точки сохранения11, и Настя отключила приставку. Большая часть пассажиров мирно спала на своих сидениях… Вот-вот начнет светать. К Насте так никто и не подсел, поэтому на свободном сидении она расположила дамскую сумку, мысленно отругав себя за то, что не взяла из основной сумки, оставленной в багажном отделении, ноутбук. Тем не менее, папка-досье была выдана Антоном и ее вполне можно было изучить. Настя включила лампочку над головой и погрузилась в чтение.

***

Итак. Несколько листов переписки, в которых Денис пытается объяснить Антону, что «это будет бомба». Настя взяла салатовый маркер и стала выделять то, что ей казалось действительно важным.

«… Короче, смотри… В этой глуши, судя по моей информации засилье диких зверей, и там, как будто природа бунтует против людей, забирает ежегодно по жертве, а то и по две. Еще есть якобы секты, если тему грамотно преподнести, то будет просто огонь, а с учетом популярности фильмов типа «Топи», это будет топовый материал. А, забыл сказать, там еще и болота вокруг, поэтому не ясно, как вообще люди гибнут! Может, в болотах вязнут, а может звери, в может ведьма лютует, а чего, чем черт не шутит! Ты только прикинь, как это можно будет обыграть!»

Дальше было несколько локальных газетных вырезок «Разыскивается».

«… Я по своим связям через ГЛАВК пробивал информацию, там за два года фактически никого не нашли из тех, кто пропал, и облавы на волков были, их там, кстати, не мало, хоть и меньше, чем раньше, и лес обследовали, в итоге, ищи-свищи».

Антон оценил потенциал статьи и без проблем выписал Денису те же самые сорок тысяч рублей, что и Насте, а тот незамедлительно отправился за сенсацией. Зарплата у бывшего, к слову, была прилично больше Настиной, ведь он руководил отделом.

На скриншотах переписки тут и там стояли значки отосланных Денисом аудиосообщений, но Антон позаботился о Насте и тут, любовно сделав некое подобие стенограмм с междометиями и матами, которые использовал Денис в речи. «… Бля, Тох, я, конечно, всякое видал, но такой жопы мира, никогда в жизни! Это просто капец, есть такой инстаграм-канал «Эстетика ебеней», так это как раз про эту дырень! … Тут один сетевой супермаркет на весь город, стоят какие-то каркасы льняных заводов, часть домов необитаема, население повально бухает, рынок еще такой, знаешь, деревянные прилавки в несколько рядов, так вот, тут это есть, я вообще просто в ахуе… Да, единственное, что здесь есть хорошее – это бабка, которая беляшами торгует на вокзале! Вот это действительно нечто потрясающее, ты даже себе представить не можешь какие у нее беляши, скупил полсумки махом, как уезжать буду нажрусь ими до смерти!»

Через какое-то время Антон спрашивал у Дениса о планах… «Да сейчас надо где-то разместиться, гостишка или типа того, а дальше попробую в полиции связь найти, за денежку естественно…»

Остальная переписка была, по мнению Насти, пустой… Короткие перекидывания мяча диалога с одной стороны на другую: как дела – нормально, когда домой – скоро, как полиция? – пока никак, работаю. Настя на подсознательном уровне надеялась, что Денис спросит, к примеру, про нее, или Антон обмолвится о ней парой строчек: «Мол, молодец Настюха, отличная девчонка, зря ты ее кинул», но в глубине души понимала, что бредит. Наивная дурочка…

Тем временем стало светать, а Настя мало-помалу стала понимать, что вот-вот уснет, поэтому положила на худые коленки папку и сумку с деньгами, прислонилась лбом к окошку, и прикрыла глаза… Сегодня ей предстоял очень сложный день, возможно, самый сложный после возвращения девушки в нормальную жизнь, который многое может для нее поменять, и на который она совершенно искренне надеялась.

Автобус кротом прорубался вглубь страны, и, уже засыпая, Настя увидела, какой вокруг прозрачный воздух и простор. «Не то что в Москве», – подумала девушка и фактически сразу же уснула.

Сквозь сон она чувствовала, как автобус пару раз останавливался для перекура и выполнения естественных потребностей пассажиров, но сил проснуться у нее не было.

***

Он понемногу стал приходить в себя. Зрение постепенно привыкло к темноте. Вокруг пахло сыростью, затхлостью и землей… Все это время он лежал на животе, и сейчас, оттолкнувшись правой ногой, он перевернулся на спину, гусеницей отполз к одной из стен и наконец сел, прислонившись к ней же. Твою мать! Его опоили, это было ясно как божий день, не ясно было, что теперь делать. Ужасно тошнило, а голова до сих пор отказывалась соображать.

«Что с ним будет теперь?» – телефона с собой не было, и дальнейшие перспективы были туманны. Для чего его связали и посадили здесь? Выкуп? Рабство? Насилие? Убийство, но зачем? Секта? Маньяк? Воображение рисовало самые безрадостные перспективы, но он попытался взять себя в руки. В принципе, мужчина был готов к любому исходу, но просто так отдавать свою жизнь никому не собирался. Где-то сверху скрипнула половица, раз, два, три… В отдалении загремела металлическая кастрюля, упавшая на пол, отдаленная матерная речь.

Стало понятно, что за пределами его импровизированной тюрьмы, сверху кто-то ходит, но был ли резон кричать и звать на помощь, ведь, возможно, это шаги как раз таки похитителя… Нужно было попробовать сбросить путы с рук. Мужчина кое-как нащупал небольшой камешек, лежавший на полу, и попятился к нему, надеясь взять тот в связанные за спиной руки…

***

Настя проспала около трех часов, и, когда открыла глаза, было уже светло. Автобус неспешно двигался по шоссе. Мимо неторопливо протекали небольшие малоэтажные населенные пункты, заброшенные предприятия, желтые пустые поля да серые массивы… Какое-то междумирье, даже и не понятно, есть что-то за границами этих пейзажей или там заканчивается само мироздание? Живет здесь кто-то или это какой-то коллективный мираж или диорама на тему умирающего мира? Настя любила эту книжную концепцию. «Темная Башня» Стивена Кинга, «Книга нового солнца» Джина Вульфа, «Дорога» Кормака Маккарти – пальчики оближешь, а не книги. Настя улыбнулась своим мыслям. В силу того, что она фактически не использовала в пути телефон, на нем оставалось сорок процентов заряда, что весьма обнадеживало. Сеть ловила средне, но Настя без труда посмотрела по яндекс-картам, что ехать до перевалочного пункта и по совместительству областного центра, ей осталось около двух часов.

Она написала смс-сообщения сестре и родителям о том, что до пункта назначения осталось совсем чуть-чуть и вновь уставилась в окно, после чего провалилась в сон и не просыпалась уже до самого прибытия автобуса.

***

Новый город встретил ее солнцем, вокзальной грязью и шумом… В нос, как только она вышла из автобуса, ударил резкий запах, идущий из мусорного контейнера, стоящего неподалеку. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, отходы не вывозились несколько дней. Контейнеры со всех сторон были обложены черными мешками из близлежащих кафе и магазинов, местами разодранными бродячими животными… По крайней мере, Настя надеялась, что это были животные.

Асфальт был сухими сплошь испещренным трещинами и выбоинами. У Насти мелькнула мысль, что у любого московского чиновника, ответственного за жилищно-коммунальное хозяйство, от увиденного случился бы инфаркт. Девушка забрала из багажного отделения автобуса сумку, вышла из зоны, на которую распространялось мусорное амбре и с удовольствием вдохнула свежий осенний воздух. Мимо броуновскими частицами неслись во всех направлениях люди, в то время как Настя, потупив взгляд, вспоминала, как нужно себя вести в незнакомом месте. Возникла фактически физическая необходимость выпить кофе, давал о себе знать рваный сон и долгая дорога. Девушка покрутила головой по сторонам, без труда нашла вывеску какого-то местного кафе, находившегося прямо в здании вокзала, и зашагала в его сторону. Переполненные мусорные контейнеры, снующие поодаль пьяницы, не обращающие на них никакого внимания сотрудники патрульно-постовой службы. Деревянные лавки под навесами, почти увязший в пучине Настиной памяти, обшарпанный газетный ларек, цыгане с вороватыми взглядами, обшаривающими сумки проходящих мимо посетителей вокзала.

Настя с трудом протиснулась в вокзальную дверь, гуляющую в обе стороны, и двинулась в сторону кафе. В зале ожидания угрюмыми совами на пластиковых стульях сидели уставшие пассажиры, две работающие кассы атаковались огромными очередями… Пол был выстлан мозаикой из битой плитки, и вызывал странные флешбэки в памяти. Кажется, так выглядел пол в старом хозяйственном магазине недалеко от квартиры родителей, когда Настя была маленькой. Она еще раз бегло взглянула на ругающихся в очереди людей: «Неужели придется пробиваться за билетом в «Попадайск» там? Кошмар! Да еще и с сумкой… Стоп, без паники, сначала кофе, факт… Настя насколько могла грациозно прошагала сначала в туалет, а уже из него – в сторону кафе.

В пустынном помещении пили «горькую», заедая ее отвратительными на вид салатами, пара посетителей. Страдающая избыточным весом продавец с угрюмым видом скучала возле кассы, уткнувшись в огромный телефон в розовом чехле со стразами. На подходящую Настю женщина взглянула примерно, как объевшаяся жаба, на пролетающую мимо муху.

– Здравствуйте! – Настя улыбнулась.

– Здрасьте…

– Будьте добры, кофе и пирожок, – она посмотрела на прилавок, – с повидлом!