#Война#Мир#Секс Ардо Маргарита

14

Иван

Несмотря на колкую белую мерзость, атакующую с неба, у «Мохито» скопилась толпа. Фейсконтроль работал, как конвейер на чугунно-литейном заводе: блестящие заготовки направо, с брачком – на переплавку. Может, в следующей жизни…

Ну да, я прочитал: большой розыгрыш от Bustling Brawl, какой-то новой пафосной игры. У молодняка сейчас самый тренд. Надеюсь, девицы не будут бегать по залу, разыскивая виртуальных Пикачу? Впрочем, если на раздевание, то пусть бегают.

Я с усмешкой прошёл к VIP-входу. Заметил у дверей напротив пару хорошеньких снегурочек. Привратник уважительно распахнул передо мной дверь. Я задумался на секунду: а не прихватить ли одну из них, и шагнул в тепло и полутьму один. Пусть поборются за место у бара. Да победит сильнейшая!

С ухмылкой я пошёл по длинному коридору, больше похожему на служебный вход – новая фишка на нью-йоркский манер. Гардероб – как зев голодного Цербера. Ещё несколько метров невзрачного лабиринта. И из сумрака некрашеного гипсокартона попадаешь под ультрафиолетовые вспышки. На тебя обрушивается пространство со сверкающим потолком. Диджеи на этаже из металлических лестниц. Сочный deep house[9]. Жар движущихся тел в хрипящем ритме. Толпы, толпы, толпы.

И секс во всём. В полосках голых животов. В девушках гоу-гоу в металлических кубах. Во взглядах. Грудях. Ягодицах, обтянутых тканью лишь для одного – чтобы её содрать.

Я почувствовал прилив энергии.

«Удачной охоты», – сверкнуло в заинтересованных глазах официантки в золотом платье-футляре.

«Удачной охоты», – блик светомузыки на снифтере с виски у бара.

«Удачной охоты», – брюнетка, проходя мимо, якобы случайно задела меня голой рукой.

Я улыбнулся, вежливо пропустил её. Не в моём вкусе.

Прошёл по лестнице на VIP-этаж с диванчиками и прозрачными французскими балкончиками со знакомым мне эффектом. Сидишь, всё видишь и будто паришь над всеми, как в Зарядье. Любимая у меня сейчас фишка.

Сразу вспомнил о проекте со стеклянными галереями, который мы запускаем весной. И из полушария в полушарие понеслись чертежи «Кристалл-Центра», расчеты, подрядчики и риски. Мой самый фантастический проект, в России такого ещё не было!

Чёрт, я не для того здесь! Встряхнул головой и вернулся в реальность.

– Закажете что-нибудь? – ко мне наклонилась рыженькая официантка в золотом. Алые губы расцвели в улыбке.

– Виски со льдом. Неразбавленный, – сказал я и откинулся на спинку дивана.

Девицы за соседним столиком улыбнулись мне призывно. Я кивнул.

Ничего так. Но сегодня хочется чего-то особенного – такого, чтобы вштырило и отпустило. А не вижу пока. Хотя не безрыбье, и я не рак.

Я сидел, потягивая виски и разглядывая, как двигаются девочки на танцполе. Тело само отсчитывало ритм, подтанцовывая едва заметно под забойный клубняк. Ненавижу его.

Я лениво оценивал одну, другую. Не тянуло. Разве что к бутылке, которую заказал, когда надоело гонять рыженькую.

Несмотря на хмель с кружочками после очередного шота виски, к горлу начала подкатывать скука. Я перевёл взгляд на головы у бара. И тут меня шибануло – с наполовину наполненным бокалом в руке стояла она! Кошка эта синеглазая. Меня обдало жаром. И внутри аж прорычало «Ррррита»! Чёрт бы её побрал!

Да какого хрена?! Показалось? Нет!

Мозг утонул в волне раздражения. Я заглотнул шот виски до дна и через секунду обнаружил себя, сбегающим по лестнице. Пульс участился. Светомузыка била в глаза. Клубняк парил над головой и лез под одежду.

Я нетерпеливо отодвинул плечом снулого очкарика, пробороздил стаю молодняка. И попёр на кошку в чёрном, как танкер на лодку. Злость накатила, а вместе с ней что-то шипучее в крови. Азарт?

Я отставил в сторону, как тумбочку, подвернувшуюся под ноги полуголую блондинку. Та чуть не навернулась на лабутенах. Задел чьи-то сиськи. Протиснулся между двумя студентами и облокотился о барную стойку.

Юритмикс в клубной обработке шарахнул из динамиков по ушам:

«Да, – мысленно на автомате перевёл себе я: – Кто-то хочет тебя использовать. Кто-то хочет, чтоб использовал ты…» Я выругался про себя: вечно в точку!

Пульс бил по вискам и пытался протаранить запястья. Я сделал вид, что подзываю бармена. Дождался её взгляда. Физически ощутил хлынувшую от неё волну оторопи и развернулся с наглой усмешкой:

– О, надо же?! И снова здравствуй, Рита Мостер. Пришла побесить меня, да?

15

Рита

Журналисты меня за день вымотали. Они действительно с цепи сорвались. В Яндексе, как грибы после дождя, появлялись новости с моим именем.

Интервью в метро по Вотсапу? Пожалуйста!

Блиц-опрос в Инстаграме в Директе? О, да, конечно! Так удобно набирать ответы пальцем в метель…

– Что вы думаете об Иване Красницом? – по телефону под яичницу с помидорами на моей скромной кухне.

– Я о нём не думаю, – заявила я, размешивая лопаткой белки и желтки, не люблю глазунью. – Слышите, шкворчит? Так это не он.

Смешок в ответ.

– А если серьёзно, то… – и я продолжала рассказывать о самшите колхидском и перчить яйца от души.

Даже жаль, что вуду-яичницы не существует. Впрочем, меня уже не потряхивало. Повтори триста раз «горчица», и она станет пресной. Выветрится.

Погода раздухарилась, вечером вообще не хотелось нос из дома высовывать. Однако денег остался последний мешок, и «боевые» ботфорты, сшитые обувщиками отнюдь не для пурги в минус пятнадцать, подбадривали носами к выходу. Явно знак. Пришлось идти.

В глаза ударил яркий свет, я отвернулась от сумасшедшего освещения и улыбнулась организатору, лицо которого будто выплыло из ультрафиолетового луча и оказалось на редкость веснушчатым. В полутьме, расцвеченной бликами зеркальных шаров то тут, то там мелькали знакомые физиономии – здесь просто сходка блогеров!

Создатели игры решили шарахнуть модным мнением и актуальностью по всем фронтам?

Я покивала знакомым, удивилась, что тут делает Диппи До, которая занимается только книжными обзорами за дорого.

– Рита, отдохните немного, – проорал мне на ухо организатор, соревнуясь по громкости с музыкой. – Небольшие накладки. Скоро вон в том закутке, – видите, где постамент, – начнётся фотосессия. Фотограф профессионал, потом размещайте у себя в блоге, как договаривались. Сами тоже можете делать. Затем перерыв и конкурсы на сцене. Вам прислали условия и сценарий? Там всего несколько слов.

Я кивнула.

– Всё, решаем. А пока танцуйте, расслабляйтесь. Выпивка за счёт заведения. Достаточно показать бармену или официантке ваш браслет.

– Хорошо, спасибо!

Весёлые телефонные хулиганы-пранкеры Димон и Бэтмус помахали мне, приглашая присоединиться к их компании у самого танцпола. Но я так наговорилась за день, что хотелось помолчать и чего-нибудь спиртного. Я пробилась сквозь толпу у бара, сделав вывод, что метель истинной тусе не помеха, и заказала лёгонький коктейльчик на основе Мохито.

Несколько глотков, напряжение стало оседать, и замёрзшие коленки в тонких чулках оттаяли.

«Было бы забавно, – подумала я, – заявиться в ночной клуб в толстых шерстяных колготках и распарованных колючих носках под валенки. Зато как тепло, ммм…»

Я хмыкнула сама себе под нос и начала пританцовывать в такт ремиксу Энни Леннокс. Крутая песня, хоть и старая, мне нравится! Нет, действительно стоило расслабиться после сегодняшнего сумасшедшего дня, а под хорошую музыку я всегда становлюсь собой. И танцевать люблю. Куда бы деть бокал?

Внезапно я вновь почувствовала напряжение, но не своё, а извне, как радиацию, как брызг горячих волн у раскалённого прилива. Я обернулась и обмерла.

Красницкий?!

Сердце скакнуло. Увы, не обозналась. Этот мерзавец на самом деле стоял всего в полуметре от меня, но пока не видел. Я смогла рассмотреть его чертовски мужественный профиль. Чувствуя себя шпионкой, скользнула взглядом по недавнему оппоненту. Констатировала: нос длинноват, нижняя часть лица, особенно подбородок, выступает вперёд и выдаёт того, кто дружит с «качалкой». Затылок уверенный, крепкий.

В голове пронеслось что-то о римских воинах и крестоносцах. Ах да, причёска соответствует! Коротко, лаконично, хоть сейчас в бой с маврами. Без пиджака его плечи выглядели шире, руки мощнее. Про людей часто говорят: он излучает харизму. Красницкий излучал силу и жар, обаянием и не пахло. Даже воздух задрожал сверху. Или это световой эффект… Я облизнула губы и опомнилась.

Чёрт, надо исчезать, пока не заметил!

Но мои ноги будто прилипли к полу, пальцы – к стакану с коктейлем, а глаза – к профилю.

Секунды стали вязкими.

Красницкий махнул рукой бармену и вдруг посмотрел на меня. Удивился лишь для того, чтобы одарить усмешкой хищника:

– О, Рита Мостер? Снова?! Ты что, явилась меня побесить?

У меня дух перехватило от возмущения. Он мне тыкает?! Девочку нашёл?!

– Это мне скоро придётся судебный запрет выписывать – против преследования, – жёстко парировала я. Показательно почесала нос и слегка его наморщила: – Аллергия уже началась. Разит миллиардами и грязной совестью. Но вокруг блогеров много, так что плохая мысль – досаждать мне тут.

Вблизи его глубоко посаженные глаза показались большими и очень тёмными. Взгляд потяжелел, мои бёдра тоже. Мурашки пробежали по рукам.

– Даже не думал начинать, – развернулся он и опёрся локтем о барную стойку, нарушая все понятия о личном пространстве.

Я отступила в сторону, начиная злиться. Клуб показался узким и душным. Долговязый, чубастый парень налетел на нас, попытался протиснуться между, чтобы дозваться бармена, но Красницкий буквально взял его за шиворот и отставил в сторону.

– Исчезни.

Парень моргнул и, быстро сориентировавшись, потерялся с горизонта. Мои губы пересохли, низ живота налился жаром. Красницкий улыбнулся, сверкнув глазами из-под бровей:

– Всё, что ты слышала обо мне – пустяки. Правда намного хуже.

– Правда о… ВАС, – подчеркнула я, намеренно выставляя границы, – меня интересует только в разделе «Хроники происшествий», что-нибудь типа Иван Красницкий попал под суд и серьёзно оштрафован. Как я и написала в своей петиции.

– У меня плохая память на критику. Чем тебя угостить?

Он смотрел на меня, как повелитель мира, снизошедший до доярки. Ладони зачесались врезать ему за один только взгляд. И за слабость в собственных ногах.

– С негодяями не пью! – бросила я и пошла прочь, собирая в кулак остатки самообладания. Подальше от наглых глаз и мужского запаха к обычным разудалым пранкерам и паре политблогеров. Они, говорят, любят подраться – и я тоже сейчас не прочь.

В висках стучало: догонит – не догонит.

Не снизошёл. Гад!

– Как дела, ребята? – спросила я у пранкеров.

Обычно они к нам, инстаграмщицам, относятся так себе, но сегодня поприветствовали, как родную:

– Эй, Рита! Ты, говорят, взорвала новости?

– Почему бы и нет? Нашёлся неплохой инфоповод, – кивнула я, чувствуя спиной тяжёлый, бычий взгляд.

– Супер, Рита! Это новый этап, разгроми их всех! – выпятил нижнюю губу Димон, а более интеллигентный, похожий на ботаника с бабочкой Бэтмус так же интеллигентно показал жестом «всё окей».

Я улыбнулась, спросила, перекрикивая техно-хауз, какие у них новости. В ответ получила нечто невразумительное. Эти ребята не любят распространяться о себе и вообще довольно замкнутые, когда не хулиганят, звоня чиновникам из Госдепа США, с вопросом: «А что вы думаете насчёт нарушения демократии лидером террористов Чебурашкой? Ведь надо принимать меры…»

Я начала отвлекать себя от сумбура в теле и голове размышлениями о том, где пранкеры берут телефоны сенаторов США и откуда они так хорошо знают английский, но моё внимание постоянно утекало за спину. Мерещилось: обернись, и в метре стоит Красницкий, а мои ноги сзади освещает прожектор. От греха подальше я встала, спрятавшись за внушительного Димона, и всё-таки спросила про иностранный язык у Бэтмуса.

– Я учился в Штатах, – ответил он. – Недолго.

– Здорово, – улыбнулась я.

Видимо, получилось не очень, потому что Димон счёл нужным подтвердить:

– Он правда учился в Теннеси по обмену. У нашего Бэта вообще два высших образования, и тонна корочек под подушкой, не то, что у меня: три класса и кларнет за душой.

Врёт же! Ну и ладно.

Я предложила сфотографироваться, а потом начала орать под ремикс Эда Ширана вопросы про учёбу за океаном, которые меня ничуть не трогали. Но вид сделала заинтересованный, лишь бы пранкеры не заметили Красницкого, а тот не заметил меня. Хотелось скорее смыться из клуба, потому что волнение зашкаливало. Замешанное на Мохито, возмущении, раздражении и электричестве в животе, оно грозило не окончиться ничем хорошим. Я точно его ударю…

Считая биение собственного пульса в висках, я, как спасителя, увидела организатора, спешащего к нам.

Короткое объявление. Диджеи снова завели винил, и я оказалась на небольшом постаменте, позируя на фоне стенда с фирменными логотипами ночного клуба. Сама, с посетителями, с другими блогерами, с косплеевцами от игры, явно актёрами. Тут же были и круто сделанные декорации Bustling Brawl, фанаты реальные и купленные. Веселье продолжалось.

Я улыбалась ярко накрашенными губами, становилась в наиболее выигрышные позы – уже давно изучила свои самые удачные. Во рту ужасно сохло. Когда принесли шампанское, я набросилась на бокал, как умирающий в пустыне. Выпила залпом и взяла второй. Голова закружилась ещё сильнее.

– Прекрасно! Супер! – радовался бородатый фотограф. – Приятно иметь дело с профессионалом.

Конечно, моделью я тоже работала, хоть и недолго, ещё на третьем курсе. Чуть выгнула спину, отставила ногу. Мотнула головой, чтобы взлетели волосы, поставила руку на бедро. Влезла на танк в декорации.

– Да-да, так! – бился фотограф в экстазе от того, что мне не нужно было ничего говорить, я сама знала, что делать, я даже в бессознательном состоянии, наверное, буду лежать в выгодной для фото позе – это уже на уровне рефлексов. – Супер! Просто красавица!

А я отчего-то почувствовала себя голой.

Всмотрелась в толпу. Красницкого нигде не было видно, но мне казалось, что он совсем рядом. Оттого было жарко и невозможно поверить, что за стенами морозище.

Думать о Красницком не хочу! – решила я и снова принялась искать его в толпе взглядом. Не нашла. А ощущение, будто танцую стриптиз на шесте, осталось.

– Сколько эмоций! Сколько секса! – восторгался фотограф и просил подождать остальных.

Отснявшись по полной, я оставила фотографу свои контакты, чтобы в числе первых получить фото, и выдохнула. Инстаграм любит всё свежее – подсохший хлеб, протухший сыр и позавчерашние фотографии не предлагать.

Я воспользовалась перерывом до конкурса и направилась к туалету. Мне очень нужно было увидеть себя в зеркало, потому что казалось, что у меня волосы стоят дыбом и с лицом что-то не то. Недаром мужчины так залипали взглядами и расступались.

Узкий тёмный коридор, лестница налево, ниша. Тупик. Кто придумал эти лабиринты? Я рассерженно стукнула кулаком по непонятно из чего налепленному белому бордюру на стене.

И опять услышала насмешливый голос за спиной:

– Опять решила крушить закулисье?

Я обернулась, вскипая. Красницкий встал, заслонив собой узкий проход, и добавил вкрадчиво, почти ласково:

– Потерялась?

– Нет! – Я поджала губы, вспыхнув гневом: от того, что его вижу, от того, что он из себя представляет, от того, что внизу моего живота всё пульсирует и ноет, сжимается под его взглядом, а голова кружится от мужского запаха и ненависти.

Красницкий шагнул и навис надо мной, обжигая до дрожи близостью своего тела:

– А, по-моему, давно. Да, Рита? – улыбается, мерзавец, будто всё просчитал, подловил и знает наперёд то, что произойдёт сейчас.

Во мне всё взбунтовалось. Я поняла, что ему ничего не стоит сейчас прижать меня к стене одной рукой, а другой… Волна новой дрожи пронеслась по моему телу. Ну уж нет! Я не играю по твоим правилам! Я ни по чьим правилам не играю! Только по своим! И вообще я привыкла вышибать клин клином, лечить ангину мороженым и бронхит открытым окном.

Я выдохнула из себя жар и, притянув за затылок, поцеловала мерзавца. Со всей своей неистовой яростью.

16

Иван

Виски и возбуждение ударили мне в голову. Я забыл, что в клубе существуют другие женщины и вообще другие люди. Взгляд, как прицел снайпера, искал в толпе её, Риту. Плащ тёмных волос, алые губы, статную фигуру с намёком на платье, стройные ноги в вызывающих замшевых сапогах. Они, как чулки, облегали её щиколотки, лодыжки, колени, поднимались до бедра, оставляя соблазнительную полоску до края юбки.

Отчего-то мысль, что она лгунья и практически мошенница, так прекрасно вошедшая в роль, распаляла меня ещё больше. Хотелось загнать её в ловушку, прижать к стене и… наказать. Всё тело пульсировало, но я выжидал. Я зацепился за неё взглядом, как одержимый. А она будто почувствовала и начала играть со мной: убегать, прятаться и снова вызывающе позировать, словно говоря: «Смотри, смотри, вот я какая!»

Чертовка!

Музыка, свет, спецэффекты, всё было ей на руку, словно специальные постановочные фишки в видеоклипе. Я распалился до предела и тоже вступил в игру. Как кот с мышью. Я следовал за ней, невидимый, и ловил её волнение. А она волновалась, боялась и напрашивалась! Каждый лжец боится разоблачения. Каждая женщина хочет разоблачения.

Наконец, Рита оставила своих фотографов, избавилась от придурашливых блогеров и пошла вглубь клуба. Я за ней. Она ошиблась: новички часто выбирают не ту лестницу и оказываются в укромном углу. Прекрасное бизнес-решение для удовлетворения потребностей клиентов!

Я поднялся за Ритой в приглушённую тьму и застал её врасплох. Удовольствие предвкушения разлилось по телу. Это вам не телевидение…

– Потерялась? – спросил я, имея в виду совсем не этот тёмный угол.

– Нет! – её глаза вспыхнули и забегали в поисках выхода.

Я полностью заслонил спиной лестницу и встал ближе. Скользнул взглядом по выступающей груди, щекотнул вырез платья на плечах, огладил высокую шею. Красивое ухо с длинной серёжкой. Импульс нарастал с единственным вектором. Я склонил голову, по привычке сложив губы в усмешку и чувствуя собственное превосходство.

И вдруг Рита подалась ко мне. Один рывок. Её ладонь на моём затылке. Опалило взглядом глаза в глаза. Вкус малины, нападение сладостью. Её губы смяли мои напористо, жадно, горячо. Э-э-э…

Я опешил. Пробел в голове, как прямая линия на энцефалограмме. Мысли умерли.

Но рефлексы оказались быстрее ума. Меня долбануло электричеством по телу, и я включился. Как в тумане, потянулся к ней. Положил руки на талию, ощутил под ладонями мягкую ткань и упругое тело. И вдруг Рита с силой меня оттолкнула. Я чуть с лестницы не полетел. Удержался на инстинкте.

Новый ушат ледяной воды на макушку. Что она вытворяет?!

Со странной улыбкой Рита задела меня плечом и сбежала вниз по лестнице. Я за ней, закипая. Схватил за руку, развернул, впечатал в стену, чувствуя что меня сейчас разорвёт, если я не разорву её! В теле полыхал огонь, в мозгу хаос и пустота. Я впился в её губы. Она не закрыла глаза. Попыталась сопротивляться, взглянула снова, как будто сейчас ударит сзади по голове гранатой. Тычок в спину – это её кулак? Но я загорелся ещё сильнее. В голове просто ничего не осталось.

Будто из параллельной вселенной завизжала за спиной осипшая тётка:

– Охрана! Охрана!

Вспышка фотокамеры в глаза. Я на автомате закрыл лицо рукой, Рита выскользнула и рванула обратно в зал. Бесполая фигура в джинсах – за ней. Я чуть было не кинулся за ними. Чудом притормозил. По телу пробежала волна остаточной дрожи.

Во мраке лабиринта больше никого не было. В самом конце промелькнула официантка в золотом платье, не заметив меня.

С трудом понимая, что происходит, я сжал кулаки и встал в тень очередной ниши. С каждым вдохом и выдохом мысли по одной оживали в голове и сигналили тревогу: «Ты идиот, Красницкий! Тебе ещё обвинения в насилии не хватало…»

Тяжёлое дыхание медленно приходило в норму, и наконец, я коротко выдохнул. Это аут, товарищи, полный аут. Несмотря на всё выпитое виски, я понял, что обвинения будут, сочные, красноречивые, с фото-доказательствами. Кажется, она меня подставила. Я повёлся, как последний кретин.

17

Иван

Я не пошёл за ней в зал. Никто не гарантировал, что меня не встретит куча свидетелей и вспышки десятков камер. Одной уже хватило. Я заметался, чувствуя подступающую тошноту и туман в голове. Проклятое виски!

Куда теперь? К кому? Звать охрану? И что сказать? Баб в джинсах с короткой причёской сейчас в клубе может быть около сотни – вон какое столпотворение! А Рита…

В голове помутилось от одного имени. И от гнева. Я вмазал кулаком по стене, слишком медленно остывая. В горле сдавило, словно кто-то нажал на кадык пальцем. Я закашлялся. Ничего не оставалось, как отойти подальше от «места преступления», к служебным помещениям и достать телефон.

Полночь? Плевать! Самое время обратиться Золушке в крысу. Точнее, она уже превратилась. Я ещё в детстве понял: сказки не логичны, а вот судмедэкспертиза докажет всё. Но будет поздно.

Я с ненавистью глянул в сторону гремящего музыкой зала.

– Алло, Юрий Самвелович? – хрипло сказал я. – Извините, что звоню поздно.

– В чём дело, Иван? – сонно проговорил адвокат. – Надеюсь, просто соскучился?

– Карловы Вары. Думаю, всё повторилось.

– Вот чёрт!

– Да… – я сглотнул.

– Ты в полиции? Свидетелей много?

– Нет, я в самой тёмной заднице ночного клуба «Мохито». Пока полиции нет. А компромат есть.

– Ясно.

– Прежде чем… ну, вы поняли, я решил вам позвонить, – чувствуя себя последним кретином, выдавил я.

На самом деле я имел в виду, что хочу догнать эту стерву, вытрясти из неё душу и телефон со снимком. И проорать в глаза всё, что я о ней думаю!

Но адвокат рыкнул, словно прочитав мои мысли:

– Ничего не делай! Слышишь, Иван?! То есть вообще ничего. Просто езжай домой.

Я заколебался. Пнул какой-то ящик, издавший металлический лязг.

– Иван! – напомнил о себе адвокат.

– Ладно.

Вызвав такси, я вышел на мороз через служебный выход. Снег падал на лицо, сердце колотилось. Губы ещё горели от поцелуя. Казалось, они раскалёны докрасна, как калина. Покрываются инеем, вот-вот лопнет от перепада температур тонкая слизистая оболочка.

Я закрыл глаза и снова громко выдохнул. Ничего, у неё тоже горят! Я мог поклясться, что в последнее мгновение она обмякла, расслабилась. И если б не вспышка, она бы забыла, что профессионалка, уж я-то знаю…

Хм, что теперь? Завтра Инстаграм разорвёт новостями?

Дебил, блин! Хотя… Рита выбрала очень подходящий момент! Лучший! Думаю, в типографии ещё не засохла краска на плакатах с моей сияющей рожей и ярким лозунгом «Я забочусь о вас, москвичи!». При мысли о Рите вопреки злости по груди прокатилась сладкая истома и закончилась ноющим чувством в паху.

А может вернуться? К черту адвоката, репутацию, вообще всё к чёрту?!

Подкатило такси, прямо под ноги. Ладно… Я сел, откинулся на спинку сиденья.

В Чехии пару лет назад меня обставили гораздо проще и паршивее. Милая белокурая горничная с лицом ангела и ножками супер-модели крутилась в номере, посылая сладкие улыбки и наклоняясь к мебели очень двусмысленно. Я улыбнулся в ответ, девушка действительно была красивой. Сделал комплимент. Она хихикнула, проворковала какую-то ерунду на ломаном английском.

А потом вдруг подошла, медленно расстёгивая пуговички форменного платья. Скинула его и фартук, осталась в одном белье. Я естественно завёлся. Горничная села ко мне на колено и начала стягивать футболку с искушающей улыбкой. Провела пальчиком по голому животу, заглядывая в спортивные штаны.

Я обнял её, как поступил бы на моём месте любой здоровый мужик. И тут чешка закричала, принялась отбиваться, не сползая с моего колена. В номер вбежали неизвестные парни, один с фотокамерой. Чешка рыдала, тыкая в меня пальцем. Упала на пол, когда отсняли достаточно.

Я растерялся и стал доказывать на всех доступных языках, что насилия не было. А она вопила с расширенными глазами так, что я чуть не оглох и сам был готов поверить, что я маньяк-оборотень. В номер набралось полно народа: другие горничные, администраторы, служащие. Они вызвали полицию, меня отвезли в участок.

Пока Юрий Самвелович приехал, я провёл несколько незабываемых часов в чешской кутузке. К показаниям горничной быстро присоединили ещё пачку обвинений от персонала гостиницы, что я вёл себя, как последняя скотина. Я поверить не мог, что это со мной происходит!

Потом меня, конечно, отпустили под залог. И Юрий Самвелович Хлоян, умница, нашёл доказательства, что эта чешка – честная труженица эскорт-услуг, была принята на работу горничной в отель «Булов Гранд» лишь за неделю до моего приезда в Карловы Вары.

Меня прилично потаскали по допросам, испортили отдых, нервы, но всё-таки обвинения сняли. Окончательно только после того, как с внешней камеры видеонаблюдения, в объектив которой чудом попал угол моего номера, было запечатлено, как горничная сама раздевается с улыбкой. Тоже вопрос, какого чёрта номер попадал в объектив, но это меня уже не касалось. Отель принёс официальные извинения. Я отсудил у них компенсацию.

Только от этого мне уже было ни холодно, ни жарко: фотографии компромата распространились по сети со скоростью чумы в средневековом городе. Быстрее, чем мемы с упортым лисом. Заголовки один красочней другого пестрили в новостях.

В тендере на государственный заказ по серьёзным спортивным объектам мою компанию прокатили. Его с лёгкостью выиграл мой главный конкурент – Картанян, потому что нас выпнули из списка претендентов, словно гостиницы для иностранных спортсменов имели право стоить только официально признанные святые с нимбом установленных габаритов.

Все эти неприятности в итоге стоили мне кучи денег, а главное, надо было что-то говорить дрожащей от переживаний маме, спрашивающей меня в слезах: «Сына, это правда? Тебе что, доступных девушек мало? У тебя же никогда в них не было недостатка… Как же так, сына? Как же так?! Мне Нина Константиновна сказала… И по телевизору. И Парфёнова с работы. Позор какой! Ваня!!!»

Хотелось пошутить, но на этот раз пришлось сдержаться. Призвал на помощь все своё терпение, ласку и зализывающих насмерть из любви собачек. Совал ей в их руки, они старались. Но на этот раз без скорой и давления за двести не обошлось. Причём неоднократно в течение недели. Господи, лучше б она трупы разделывала дальше, чем телевизор смотреть! Меньше драмы.

С тех пор я и мечтаю отцензурить весь Интернет так, чтобы никакая грязь туда не лилась. А то устроили из мировой сети помойку!

Дома я содрал с себя одежду и влез под душ. Не помогло – виски и Рита начисто отшибли мозг. Набросил полотенце на плечи и пошёл голый в спальню. Рухнул на кровать и уставился в потолок. Едва закрыл глаза, снова она представилась.

«Красивая, – с горьким отвращением подумал я. – Все красивые – стервы!»

В панорамные окна светилась огнями Москва, бился в стекло снег, подлец. Выл ветер, собака. Я скривился: завтра начнётся дежа-вю с заголовками. Не хочу! Зачем я уехал? Надо было оттянуться по полной, раз всё равно сыр-бор неизбежен… А тело у неё, и губы… что надо!

– Аудио включить, – хрипло рявкнул я «Умной системе».

В ответ раздался мелодичный перезвон.

– «Металлика» – микс из всех альбомов нон-стоп! Громкость на максимум! – скомандовал я.

Стены содрогнулись от забойных ритмов.

Хорошо. Успокаивают.

Я выдохнул и взбил подушку рукой. Ничего, и покрупнее меня рыба попадается на крючки этих баб! Сенаторы, президенты… Вспомнился американский лидер с той смехотворной дурой, сохранившей на память платье со следами президентской любви. Интересно, она его в банке законсервировала, как огурцы? Чтоб не прокисло. Очень может быть! Я как-то по детству у мамы на работе в банке и не такое видел.

И кто-то ещё говорит, что мужчины циничны? Козлы, сволочи, уроды? Ха! А хоть бы и так! Зато меня можно ставить в один ряд с президентами. Я зло хмыкнул и завернулся в одеяло.

Утром вскочил и первым делом подумал о Рите. Я оскалился сам себе в отражение плазмы. На трезвую голову паранойи как не бывало. Наоборот, Рита Мостер вызывала у меня восторг!

Шикарная стерва! Восхитительная! Провела меня, как пацана! Очень красиво, но глупо! Со мной такие шутки не пройдут! Я ей тоже преподам урок – такой, что на всю жизнь запомнит, потом будет гореть… кое-где.

Я натянул штаны и взял в руки смартфон.

Ну-с, поиграем, Рита Монстр? И что там, в твоём Инстаграме?